heroes fall

/Птичья маска вновь пробивала его на ха-ха. — Тебе нужно было идти в клоуны, а не в ма… — Пошел нахуй! Голова Чисаки, не выдержав веса клюва, опасно наклонилась вперед. Даби чуть не порвало пополам от смеха./ Под Токио змеился тот самый лабиринт из городских легенд, которые рассказывают матери своим непослушным детям перед сном. Он тесно переплетается с ветками метро, паразитируя на них. С каждой станцией был связан определенный сектор тайного хода, уходившего далеко вниз под основную линию. Большая часть тоннелей была заброшена и непригодна для перемещения: старые стены не выдержали веса и обвалились, преградив путь, но основная часть, та что расположилась под Сибуей, все еще функционировала. Ее использовали для перемещения в случаях незапланированного налета полиции или героев, а также для перевозки особо ценного товара. Когда-то давно лабиринты перешли в пользование к якудза и по сей день принадлежали только им. Конечно, было пару раз, когда злодеи пытались отбить кусок хода себе, но их больше никто не видел, поэтому инициатива со стороны злодейского сообщества быстро сошла на нет. Но вот те, кто называли себя героями, так быстро не успокоились. Около месяца назад несколько героев из первой десятки накрыли восточную часть тоннелей, поэтому почти все тайники, находившиеся в стенах и полу, пришлось спешно разбирать, а всю продукцию перетаскивать наверх. Именно из-за потери лабиринта у якудза образовались две серьезные проблемы: хранение товара и сбыт, а точнее нехватка закладчиков и курьеров. Штаб, где расположился Чисаки, напоминал сейчас встревоженный улей: туда-сюда сновали люди с контейнерами, пытаясь впихнуть в некогда полупустые, а сейчас заполненные до краев помещения нескончаемые ящики с оружием и наркотиками. Кай носился между подчиненными разозленной гарпией и орал на особо неповоротливых, даже свой клюв снял ради усиления эффекта. Но только все было бестолку; они просто не успели бы эвакуировать все, как бы ни старались. Чисаки понимал это и злился еще больше. Наконец, он не выдержал, махнул рукой и устало упал на диван в комнате, которая была оборудована как гостиная. — Мы забрали большую часть, но там все равно осталось много. И это «много» у нас конфискуют ряженые клоуны, называющие себя героями. Тоя посмотрел на него с сочувствием. Кай не понимал от слова совсем, что такое провал, неудача или сорванная сделка. Он не терпел огрехов в работе, поэтому сложившаяся ситуация больно ударила по его самолюбию и теперь грызла изнутри червячком сомнения. — Смирись. Это рано или поздно должно было случиться. Чисаки отнял руки в стерильных перчатках от лица и злобно на него посмотрел. Строить из себя «страшного босса» у него получалось в последнее время плохо — сказывался недосып и сорванный голос. Кай стал похож на ощипанную нахохлившуюся птицу, но все еще слишком гордую, чтобы сдаться. — Смириться? С каких это пор ты стал таким инфантильным? И мне ещё отвечать за потерянный товар… — Так ты боишься за свою шкуру? — Ты идиот? Вовсе нет. Меня бесит то, что в последнее время положение героев в обществе укрепилось, и теперь они работают вместо полиции. Мы подкупили всех копов в этом районе, а сейчас все придется делать по новой. — Ты серьезно считаешь, что эти ряженые такие праведные? Не смеши меня, Кай. Даже если большая часть из них на полном серьезе добрая и хорошая, то не факт, что не найдется одного индивида, который не захочет за определенную сумму пойти на уступки. Как бы ни подавалась геройская профессия спасителем человечества и новым рассадником святых, она все ещё была организацией созданной правительством, подчиняющейся правительству, работающей на деньги правительства, которых всегда не хватало. Поэтому логично, если кто-то из них начнет искать заработок на стороне, далеко не уходя от основной работы. Люди от природы жадные и эгоистичные, которым всего мало, где бы они не работали, поэтому на этой слабости можно играть до бесконечности. Чисаки задумчиво откинулся на спинку дивана и сложил руки на груди. Он всегда так делал, когда размышлял: принимал самую комфортную позу для разгона мыслей и застывал в ней на неопределенное время, после чего подрывался и с маниакальным блеском в глазах бежал решать претворять задуманное в жизнь. Тоя только пальцем у виска крутил — у каждого свои загоны. Но у некоторых, не показывая пальцем, они особенно сильные. Сколько он себя помнил, решения приходили в голову моментально, инстинктивно, никаких ступоров и долгих раздумий не было. Он привык все решать здесь и сейчас, последствия… А к черту их! Чисаки так не мог. Он без четкого плана действий и с места ни за что не сдвинется. Тоя вздохнул, посмотрел на время и решил отлепить себя от дивана, на котором он возлежал в последние два часа, пока Кай носился и командовал. Было без двадцати семь, а это значит, что ему пора идти навстречу с цыпленком из трущоб. — Ну, и куда ты? — Побеседовать с мини-птичкой. Предложу ему наш стандартный пакет услуг в обмен на его работу. Возьму его на испытательный срок в размере двух недель. Если не справится, то мы навсегда с ним располземся. Взгляд Кая так и говорил: «Как ты можешь, сволочь, оставлять меня разгребать происходящее одного», но сам Чисаки предпочел промолчать. Он слишком устал командовать с непривычки. — Возвращайся скорее, а то у меня складывается впечатление, что ты этого ребенка сюда притащишь. *** То ли у Кая прорезался дар предвидения, то ли он научился на кофейной гуще гадать. Черт его знает! Ребенок его удивил. — Я согласен на ваши условия, но у меня есть встречное предложение, — мальчик с их прошлой встречи стал выглядеть еще более неопрятно, но зато поднабрался уверенности. — За время проведенное здесь я неплохо выучил трущобы и их обитателей, а вам, видимо, не хватает рук, поэтому предлагаю сделку: вы берете меня с собой, а я не только доставляю товар, но и ищу новых людей. — Ты думаешь, мы лучше тебя никого не найдем здесь? Считаешь себя исключительным? Ты офигел малость, пацан. Мальчик отрицательно замотал головой. Хитрый — нашел как развернуть ситуацию себе на пользу. С одной стороны, его смекалка может пригодиться, а с другой — как бы им это боком не вышло. — Имя? И почему ты хочешь, чтобы я взял тебя с собой? Ребенок кажется не поверил в удачность своей маленькой аферы.  — Кейго Таками. Моего отца поймали недавно, поэтому я живу один, а денег на квартиру он, видимо, забыл оставить, так что меня выкинули на улицу. В полицию я не пошел, сами понимаете почему. — Да ладно? Я думал, ты засланный казачок! А тебе просто банально негде жить, — Тоя вскинул светлые брови и усмехнулся. — У тебя две недели испытательного срока. Если подведешь, я сделаю с тобой что-нибудь нехорошее. Понял, цыпленок? Кейго улыбнулся и кивнул. Отросшие перья за его спиной радостно трепетали. Кажется, Чисаки был против детей, да? *** — Что это? По дороге к штабу Тоя объяснил Кейго, что в их организации настоящим именем лучше не пользоваться, мало ли что. Лучше его будут знать, только он и Чисаки Кай. Мальчик подумал, повертел в руках красное перо и решил окончательно связать себя с птицами. — Это Ястреб. — Это ребенок, долбоеб. Ты вообще слышишь, что тебе говорят? Так какого черта он здесь делает? Казалось, что еще немного и Кай начнет плеваться ядом, но наличие на его лице птичьей маски затрудняло данную функцию. Зато это ему никак не мешало бешено вращать глазами. — Почему ты отвергаешь своего птичьего родственника? У него есть крылья, у тебя клюв и способность каркать, так в чем проблема? Тое показалось, что, если он произнесет еще одно лишнее слово, Чисаки кинется на него и вырвет трахею. Ему так часто чудилось, но последний еще ни разу на него всерьез не напал, только подзатыльники раздавал и мстительно ставил подножки — предел его фантазии. Кай был мстителен, как сотня чертей из ада. — Если я его хотя бы раз увижу, слоняющимся по запрещенным уровням, то замурую в стену, а из крыльев сделаю икебану. Ты понял? Будь у Кая силы спорить, он стоял бы насмерть, особенно если под угрозой его зона комфорта, но ему всего шестнадцать, а на него уже свалилась гора проблем, которые требуют срочного решения. Чисаки был на пределе эмоционального истощения, а в такие моменты из него можно было вить веревки, но только аккуратно и по чуть-чуть. — Да-да, не нагнетай. В процессе не совсем спора Кейго вцепился рукой в его плащ, боязливо спрятавшись за спину. Многие почему-то боялись, когда Кай начинал давить, но только не Тоя — на нем этот фокус уже давно не работал. Тодороки считал, что достиг полного дзена.  — Пойдем. Покажу, где ты жить будешь, — Тоя потянул пацана к лестнице, потому что лифт все еще был загружен коробками. — И тебе бы нормальную одежду достать… Ладно. Я дам тебе что-нибудь из своего. Он потащил цыпленка на верхний этаж, где уже давно расположилась его постоянная комната. Помещение было заставлено свежими коробками (какая мразь достала ключи от его комнаты?), но свое очарование не потеряло. Развешенные тут и там по стенам плакаты «depeche mode», допотопная, но еще вполне работающая стереосистема, два стеклянных шкафа с дисками и раритетными пластинками, платяной шкаф с одеждой, балконная дверь, обклеенная лицом Фредди Меркьюри и стоящая в углу разобранная кровать, над которой на одном честном слове висела полка, заваленная чипсами и шоколадками. Хоть в комнате и был беспорядок, но грязи и пыли не наблюдалось. Кейго подошел к самому чистому и аккуратному месту в комнате — балкону, заглянул туда и увидел стол, на котором были разложены медицинские препараты и бинты. Ничего удивительного, ведь человек, который его сюда привел, был сверху донизу замотан в белое и напоминал плохо похороненную мумию.  — Похоже на место, где живет тинейджер, — дал комментарии обстановке Кейго, оглядев пространство и запнувшись о стоящую посреди дороги коробку. Тоя воззрился на него с неприкрытой иронией. — Не трогай коробки, — сказал он и полез под кровать доставать оттуда старый желтый спальник. — И, вообще, лучше отодвинь их к соседней стене. Ага, так. Потом он пошуршал в шкафу и, выудив из него красный свитер и темные джинсы, кинул вещи Кейго. — Если что, ванная там, где-то за коробками. Надеюсь, ты знаешь, как пользоваться душем. Как только переоденешься, приходи, и мы обсудим некоторые правила, которым тебе здесь придется следовать, чтобы не вылететь отсюда нафиг. Кейго схватил одежду и ушел переодеваться, чуть не свалив особо большую гору коробок. Ребенок все еще выглядел затравленно и жался поближе к окнам и дверям, чтобы, если что-то пойдет не так, успеть сбежать. Но хотя бы поведение у него больше не напоминало смертника, и то хорошо. Он чуть не споткнулся о коробку, когда закрыл дверь. Опять. «Какого черта их запихнули ко мне в комнату?» — возмутился про себя Тоя, сгребая спасенный товар к несущей стене. Нужно поговорить с Каем, пока он еще трезво мыслит, о перемещении всего этого в другие отделы, а то такими темпами, если к ним вдруг постучатся герои, все это прятать будет проблемно. Он опять открыл шкаф в поисках полотенца для Кейго и, найдя самое противное в цветочек, зашел в ванную комнату, которая успела наполниться горячим паром. Мальчик, резко ставший напоминать помидор, со всей силы задернул шторку. Как будто его тощая тушка здесь кому-то нужна. — Успокойся, принцесса. — ухмыльнулся Тоя и поднял старые вещи ребенка с кафеля. — Я просто полотенце занести и выкинуть этот позор. Домогаться тебя никто не собирается. За шторой нервно задергались крылья, большая часть перьев из которых валялась аккуратной горкой на полу.