heroes fall

/ Разочарование одно, и выплыть не дано. И найдет в этом свой конец Или в другом — везде тюрьма. Одно и то же ей дворец или дурдом. И до боли ненавистный океан Не желает отпускать никак, тоска. Смотрит на закат со скал и верит, Что когда-то её выбросит на берег. / Мальчик жил у них всего неделю, но страх потерял день на третий. Теперь Чисаки вместо одной довольной и хитрой рожи видел две и не знал, в какую сторону бежать от них. Они его преследовали. Ходили за ним двадцать четыре на семь. Чуть ли свои любопытные носы ему в кружку, так нужного в эти тяжелые дни, кофе не совали. Проще говоря, спелись, скооперировались и пытались довести Чисаки до невменяемого состояния или до членовредительства. И он был вынужден признать, что эти черти очень близки к осуществлению своего плана. Кай был на грани между потерей нервных клеток и подчиненных. Оба случая ему совершенно не подходили: ему нечего было предъявить ни одному, ни другому. Свои обязанности черти исполняли на все сто процентов, даже перевыполнили план на первое время. Он десять раз пожалел о той минуте слабости, которая позволила Ястребу остаться жить на базе. В конце концов, он ведь не зверушка диковинная, его нельзя притащить с улицы и сказать: «Смотри, кого я нашел! Он милый и очень хитрый, поэтому будет жить с нами». Нужно было слать ребенка на пару с Тоей куда подальше, чтобы наверняка. Но нет, в Кае проснулась сентиментальность, правда, на мгновение, но этого было вполне достаточно. Чисаки устало потер глаза рукой и поставил кружку с давно остывшим кофе на стол. Была глубокая ночь, а он все еще воевал с документами на поставку оборудования и безбожно проигрывал. Ястреб был не бесполезен, наоборот, он работал сверх меры, успевал находиться всегда и везде: доставлять товар, искать новых людей, даже отправлять свои перья по маленьким поручениям (последние были раскиданы по всему зданию для удобства), играть с Тоей в карты (этот гений решил научить ребенка дурить окружающих в покер) и нервировать Кая своим пристальным хищным взглядом. Во что в будущем это существо может эволюционировать, лучше не думать. «Так, ладно, пора завязывать с самобичеванием, » — подумал про себя Чисаки, собираясь с духом. Отчет боссу сам себя не напишет. *** Кейго полулежал у него на коленях и на протяжении часа с восторгом перебирал коллекцию пластинок, периодически прося рассказать о какой-нибудь заинтересовавшей его. Видимо, в своей прошлой жизни он явно был обделен хорошей музыкой и не только ей, а вообще всем хорошим — начиная от одежды, заканчивая развлечениями. С каким удивлением он на компьютер смотрел только, Тое даже стало неловко; он-то только год по улице шлялся, а это ребенок с начала своего существования там живет. Кейго был очень любопытным: расспрашивал о базе, книгах, которые он откопал на балконе, фильмах, самом Тое, Чисаки, работе, дисках и всем, до чего дотягивался. В их единственный выходной Тоя устроил мальчику марафон фильмов Марвел, и последнему так понравилось, что на следующей день Кейго уже щеголял в новой футболке с Соколом (видимо, почувствовал кровное родство с персонажем). В следующий раз нужно будет познакомить его с вселенной Звездных Войн, ему должен понравиться Хан Соло и его корабль. Вот и сейчас он внимательно слушал рассказ Тои и периодически перекладывал его руки на своей груди. Ястреб, несмотря на свою, на первый взгляд, запуганность, оказался невероятно тактильным — он постоянно лез обниматься, а на четвертый день проживания в его комнате посреди ночи заполз к нему в кровать и наотрез отказался спать по-другому. Не то чтобы Тоя был против, потому что ребенок служил неплохой подушкой для обнимашек, но такая привязанность его напрягала. Он слишком привык к своему почти одиночеству, не считая присутствия Чисаки и его пешек. Мальчику не хватало общения и друзей — а из черствого Тои друг не очень, поэтому с сложившейся ситуацией нужно было что-то делать. Хотя Кейго не похож на детей своего возраста, так что ему может быть скучно в компании собственных сверстников. Так, стоп. Когда это ему стала так не безразлична судьба этого цыпленка? Он хмурится и тыкает пальцем в мягкую щечку мальчика. — Ты долго будешь на мне валяться, а? Лицо Кейго приняло самое невинное выражение. Примерно с таким лицом он буквально вчера сломал неудачному покупателю руку. А если он так и продолжит с ними работать, то через лет пять будет с подобной снисходительной улыбкой резать людям глотки, если не через год. — Сейчас доразберем диски, и я слезу. А что? Не беспокойся, ты не слишком костлявый. Хочется эту невинную рожицу о диск приложить или стену, но тогда мальчик обидится, а Тоя ненавидит плачущих детей, особенно маленьких, потому что постоянно теряется и не знает, что с ними делать. Тоя помнит, что каждый раз, когда Фуюми плакала, он замирал, как истукан и пытался побыстрее сбежать, желательно из дома. Но Ястреб не плачет, он просто дуется: забирается повыше и закрывает себя крыльями, становясь похожим на большой пушистый шарик. Как он успел приметить, у лица Кейго только три осознанных выражения: любопытство, обида и истеричная улыбка. Последнее самое редкое, но жуткое и пугающие. Один раз он даже попытался к этому придраться. — Ты криповый. Пожалуйста, не улыбайся. — Да, я знаю, — лицо Кейго расплывается в ещё более дружелюбный улыбке из арсенала маньяка потрошителя. — Оно само так получается. Видимо, из-за адреналина я не могу контролировать лицевые мышцы. Когда я чувствую опасность, то совершенно теряю над собой контроль. Тоя тоже мог казаться жутким, но у Кейго это получалось намного лучше. Он даже один раз Кая напугал до такой степени, что тот чуть причуду посреди коридора не активировал, но сдержался и только приложился своей птичьей маской о дверь. А там было чего испугаться: вот, идете вы ночью по коридору, заворачиваете за угол, а там что-то неясное и бесформенное желтыми глазами стоит и светит. В темноте шевелящиеся перья с тентаклями очень легко перепутать. «Клювообразную маску и зеленую куртку с крокодилом тоже», — сказал он тогда Чисаки, но Тою опять никто не послушал. Больше без сопровождения Кейго по базе не ходил. Ему и раньше нельзя было, но украсть из холодильника Кая такояки было святым делом. Впрочем, последний так об этом и не узнал. Мальчик наконец встает и перебирается на подушки рядом, укладывая свою блондинистую голову ему на плечо. Он ищет поддержки, которую ему никто не дал в детстве, но и сейчас никто не способен. Мальчик напоминает ему Фуюми: ищет спасения и любви там, где этого в принципе быть не может. Тоя сглатывает, запирает старые воспоминания, надеясь, что когда-нибудь они покроются пылью, и кладет ему руку на голову, перебирая волосы. Ястреб все такой же худой, но кожа уже приобрела здоровый оттенок, а ребра выпирают не так уж сильно. Откормится еще до приличного состояния, если так и продолжит жевать фастфуд, запивая газировкой. Кейго собирает диски в аккуратную стопку и задумчиво шевелит перьями, после чего поворачиваясь к нему с вопросительным выражением на лице, дергает за бинт, оплетающий руку Тои. — Можно личный вопрос? — он мнется и теребит маленькими пальчиками в смешных пластырях с тиграми диск Битлз. — Откуда у тебя такие ожоги? У тебя огненная причуда, как я понимаю, но ты прекрасно ее контролируешь… Тоя ухмыляется и встает с кровати, поправляя сползший бинт. Таймер телефона звонит, оповещая своего хозяина о том, что сейчас ровно час ночи, и им пора бы по хорошему спать, иначе завтра вместо людей будут два офигевших зомби. — Иногда бывает, что тело обладателя не может полностью выдержать свою причуду, — он хлопает дверью балкона и закрывает шторы, отрезая их от остального мира. — Это не связано с контролем, а с использованием. Впрочем, ты не поймешь — у тебя нет проблем с причудой. Можешь считать, что тебе повезло. — Повезло, серьезно? — Да. А знаешь, кому повезло еще больше? Тем, у кого нет с рождения непонятной срани, которая тебя медленно убивает, варит заживо, — он непроизвольно сжимает руки и давит подступающую изнутри волну гнева, которая топит его каждый раз, когда кто-то смеет заметить и спросить его об причуде. Будь проклята их кровь. Кейго сгружает диски на пол и тянет его в кровать, укрывает одеялом и ложится рядом. Тоя не сопротивляется, а просто устало зарывается лицом в подушку. — Почему я чувствую себя пятилетним ребенком? — Ты не такой уж и взрослый, вообще-то. Ведешь себя как обиженный мальчик, у которого отобрали любимую игрушку. — Захлопни клюв, пташка, а то получишь. Вконец страх потерял! Он придавливает своим телом Кейго к кровати, но мальчик спихивает его на край и пытается придушить подушкой. Ребенок смеется и падает на Тою сверху, обхватывает руками и ногами, даже крыльями, жмется ближе к теплу, не подозревая насколько это тепло опасно и разрушительно. *** На Окинаве начинаются проблемы: одну из их баз накрыли герои и взяли их связного, поэтому Кай в срочном порядке вынужден перекидывать Тою и еще несколько своих пешек в это гиблое место. — Птичку я беру с собой, — ставит Кая перед фактом Тоя. Чисаки смотрит на него взглядом, говорящим: «Не смей мне приказывать, смертный». — В какой момент он стал твоим протеже, напомни мне? — голос босса, похож на ворчание старой бабки. — Он твоя забота, так что забирай, никто здесь с ним мучится не собирается, как я говорил. — Неужели ты не проникся? Кай посылает его и хлопает дверью кабинета. Зато Кейго очень счастлив слышать новости о том, что они едут на Окинаву. Он спешно собирает свои перья, заталкивает пожитки в походный рюкзак и тянет его вперед. Тоя почти заражается его веселым настроением, если бы не мысль о том, что они туда едут работать, а не развлекаться. О чем он тут же напоминает Ястребу, но мальчик только утвердительно жмет плечами, совершенно не теряя свой настой. — Ничего ведь не произойдет, если мы после работы задержимся там на пару часов, — мечтательно закрывает свои желтые глаза Кейго, продолжая тащить его вперед, как на буксире. — Никогда не видел столько воды, к тому же никому не повредит поход в океанариум. Я читал, что там, — в мгновение он превращается в Википедию, начиная бубнить заученный текст, — Тюрауми — это четыре этажа, 26 000 видов животных и 77 аквариумов, обзорная панель главного из которых была на момент открытия океанариума самой большой в мире — 8,2 на 22,5 метров и 60 сантиметров в толщину. — Фу, терпеть не могу рыбу, — морщится Тоя и тормозит Кейго перед пешеходным переходом. — Да ладно. Даже в сыром виде, плавающую в океане или аквариуме? — Да, в любом виде она отвратительна. — Ты ничего не понимаешь, — Кейго смотрит на него, как на врага народа, и куксится, становясь похожим на разноцветного цыпленка. Над их головами гремит гром, оповещая о скором начале бури, и Ястреб прижимается ближе к Тои, забираясь ему под руку. Их чуть не обдает водой проезжающая мимо машина — пробки в центре Токио можно считать традицией, а их отсутствие самым настоящим чудом. Сверху начинает капать дождь, грозящий превратиться в ливень. Мальчик жмется плотнее к прокуренной куртке Тои. Его крылья закрыты темно-синей курткой, которая велика ему на два размера, поэтому в нее вмещаются все его перья, а рюкзак с вещами Кейго держит в руке, не желая использовать причуду на людях. Тоя понимает, что забыл телефон в офисе Чисаки. — Правильно говорят, что удача — это навык… — Что? — Не обращай внимание. Я это для себя, чтобы не забыть. Главное чтобы на Окинаве их не ждала засада из топовых героев с Старателем во главе. Такими темпами они вообще туда не приедут, а застрянут где-то по дороге.