heroes fall

я — из сказки, где лживы мелодии нимфовых лир и ведёт в темноту Ариадны нить. я не верю в любовь, не надеюсь на мир, и поэтому, словно безумный персидский шах, буду плакать ночами, а днём — казнить. @янтарный Весь план с самого начала напрашивался на грандиозный провал, как этого не видели Кай и Курогири было не понятно. Коллектив был даже близко не слаженный, некоторые из них друг друга впервые видели (Шигараки и Кейго), другие хотели вцепиться вынужденному сокоманднику в глотку (Даби и Шигараки), а некоторые воспринимали происходящее как увеселительную прогулку (Мируко). Только Курогири был островом спокойствия и уверенности в этом океане хаоса. Его главным единодушно и назначали. Черный туман как-то по особому хмыкнул, намекая на то, что другого кандидата среди них изначально не наблюдалось. Даби согласился поучаствовать в штурме Вавилонской башни только по личным причинам, но Каю, опять же, как и всем присутствующим, — тем более Кейго, — знать не надо. По крайней мере, пока. Если все пойдет не так, — а все сто процентно пойдет не так, как они планировали, — Даби завещал все свои запасы энергетиков и бинтов с мазями Кейго. Наконец, не выдержав нагнетающей атмосферы грядущего провала, распространившейся от пиромана, как мерзкий запах разложения от погребальной ямы, Кейго ушел к Мируко и теперь корчил ему рожи с другой конца стола, на котором Курогири развернул план здания. Даби молча показал ему средний палец и уставился на карту. — Я перемещу вас внутрь, приблизительно на третий этаж, поэтому вам нужно как можно бесшумнее подняться на шестой, минуя охрану, расположенную у двух лестниц — восточной и западной, — Курогири ткнул своими туманными пальцами сначало в место расположения одного охранного поста, затем другого. — У вас будет десять минут на достижение точки, — он перевел палец на отмеченным красным квадратик, — и на сбор данных, затем у вас остаётся три минуты на спуск обратно на третий этаж, где я вас заберу. Сигнализация сработает, только если вы коснётесь окон или вас увидят охранники. Камеры будут выключены пятнадцать минут, а затем ваши лица предстанут на обозрение публики, поэтому прошу вас одеть это. Перед ними на стол опустились маски Гая Фокса. Как раз сегодня пятое ноября — такой знаменательный день, подумал Даби. Только они вместо английского парламента собираются подорвать репутацию геройского сообщества. И ничто их не остановит, кроме одного неопределенного фактора, непонятно как ставшего членом их команды. — Я не собираюсь носить маску, — отрезал Шигараки. — Мне нечего скрывать, и я никого не боюсь. Даби мученически закатил глаза: его совсем не удивила реакция многоручки, только добавила раздражения. — Шигараки Томура, будь добр, — начал Курогири угрожающе, но его перебила Мируко легко перескачив на кресло, где сидел Томура, она подхватила со стола маску, сняла с рассеченного лица руку и натянула на него маску Гая Фокса, заправив длинные волосы за уши. Последнее, что увидел на лице Томуры Даби, было выражение очень сильного удивление, а затем маска скрыла его, и Шигараки впал в ступор от такой наглости. Мируко играла с огнем в салочки и явно намеривалась выиграть. Даби болел за нее всем своим чёрствым сердцем — выражение непонимания на лице Шигараки и ступор в который он впадал при виде Руми были одним из лучших зрелищ за последнее время. Мируко была слишком прекрасна в своей наглости и открытости. Она могла спокойно влиться в любую компанию разной степени маргинальности и чувствовать себя хорошо. Чисаки называл это талантом, Даби — проклятием. Подобные люди одновременно везде свои и чужие. Окружающие знают их поверхностно и считают весёлыми разгильдяями, которые хохмят напропалую и ввязываются в совершенно абсурдные ситуации. Даби смотрел на улыбающуюся Руми и видел вселенскую усталость в ее красных глазах. Она мелькала в промежутках между злостью, напускным весельем и затравленностью. Их маленькая Славная революция счастливый билет для Мируко, поэтому она никогда их не предаст. В противном случае, её желанная свобода умрет вместе с ними. Тойя успел соскочить с и этого мчащегося в ад поезда, — и то, разбившись в кровь, — а Мируко осталась стоять на ступенях, даже не попытавшись нажать на стоп-кран. Тойя очень долго после произошедшего чувствовал себя предателем. Нет, он предал не пожирающую саму себя геройскую систему, а тех, кому не хватило силы духа попытаться пойти против нее. Но сейчас у него есть шанс все исправить. Кажется, Мируко говорила, что он прирожденный герой, и была чертовски права. В этот раз у него все получится, нужно только постараться. Тойя истерично хихикнул от последней мысли, обратив на себя внимание разъясняющего план Курогири. Старатель ему годами твердил, что у него все получится, что Тойя станет самым-самым, только нужно хорошенько постараться, приложить больше усилий. Запереть себя в ежовых рукавицах и не обращая внимания на посторонние факторы, то есть на мать и братьев с сестрой, идти к своей цели. С гордо поднятой головой и полным отсутствием мозгов и адекватности. К «своей» цели — Энджи кажется запамятовал, что эта цель Тойе не принадлежит. Старческая деменция у него что ли раньше времени началась? Вся его жизнь напоминала типичную библейскую историю, где любимый сын божий восстал против отца и был свергнут в ад за попытку критики действий своего доброго родителя. Действия Тойи мало походили на бунт, скорее на писк маленького таракана, которого случайно прищемил великан. Старатель был так себе бог, а Тойя мало походил на Люцифера, которому хватило силы духа восстать, в отличии от него, временами, не способного в присутствии отца рот открыть. Сильнейшие орудие бога дало ему от ворот поворот. Хотя с сильнейшей, пожалуй, Тойя погорячился, ведь у него ещё был мелкий брат с полным комплектом причуд, которые одновременно уравновешивали друг друга и серьезно мешали. Покайтесь, мои грешные дети и возлюбите отца своего. Курогири нарочито громко хлопнул рукой по столу, обращая на себя внимание, свернул план, вытащил из-под него четыре микронаушника и положил перед каждым. Шигараки сострил недовольное лицо за маской Гайя Фокса, что можно было понять по дергающимся, как у паука ножки, узловатым пальцам, а Мируко опять быстрее всех среагировала, сцапав четыре наушника разом и, отобрав себе белый, отдала остальным черные. Кейго завистливо посмотрел на то, как она поправляет ободок от больших геймерских наушников, чтобы вставить в ухо маленький, не запутав его в волосах. — Тебе под куртку черный идёт больше, — заметил Ястреб, оставшийся недовольным такой вопиющей несправедливостью. — Под белыми волосами такой же по цвету наушник будет более не заметен, — парировала Руми, наконец справившись с количеством побрякушек. — Смирись, дорогуша. Если бы Даби мог сильнее закатить глаза, он бы закатил. Главная проблема состояла в том, чтобы аккуратно забрать все данные, а затем выйти незамеченными, поэтому Кейго поставили на шухере со одной стороны, а Мируко с другой — оба быстрые, если что успеют сбежать или оглушить охранника на крайний случай. Шигараки отдали Даби на растерзание, чтобы он ничего не сломал и не пошел драться с охраной просто так — всем на зло. Вот только никто опять не подумал о том, что многоручка может взорвать не хуже тратила в любом момент и попытаться по-тихому распылить пиромана. Даби, конечно, знал, что всем плевать на его душевное равновесие, но не думал, что настолько. Кейго, как второй самый адекватный человек в команде, решил задать мучивший всех вопрос: — Что нам делать, если операции провалится? Пути отхода на крайний случай, как я понял, отсутствуют. — Вам хана, — весьма абстрактно ответил Курогири. — Спасти вас могу только я, но у меня нет приказа вмешиваться, можете считать, что это тест для вас, а я лишь сторонний наблюдатель; ещё вы можете устроить бойню и всех убить, но в данное время суток улицы Токио кишат патрулями героев, следовательно, вас очень быстро схватят, и, опять же, спасать вас никто не будет. В баре повисла уже вторая ошарашенная пауза. Даби посмотрел на своих горе сообщников и пришел к выводу, что единственный, кто сможет спастись — Ястреб. Он спокойно может улететь в отличие от остальных, только осталось окно разбить. Бронированное окно. С сигнализацией. С патрулирующими город героями в добавок. И как вишенка на тортике с агентством Старателя расположенным совсем близко, в соседнем квартале. Браво! Зал рукоплескает такому феерично неудачному плану. В каком наркотическом бреду Кай с ВЗО его передумывали? Тойя тоже хочет попробовать такую забористую дурь, чтобы третий глаз открылся и выросла дополнительная рука. — Ну что ж, удачных нам голодных игр, — причуда Курогири начала расширяться, захватывая все пространство комнаты вместе с людьми. — И пусть удача всегда будет с нами, — мрачно добавил Тойя, перед тем, как черный туман поглотил приглушённый свет бара. Его забинтованная рука крепко сжимала черную флешку. *** То, что в случае провала их никто спасать не будет — ложь, пиздеж и наглая провокация. ВЗО не может себе позволить потерять потенциального преемника, а Кай лишиться самых важных фигур на доске и одной многообещающей. Пешка — самая непредсказуемая фигура. Она сродни разменной монете, но без нее игра была бессмысленной. Король, по-сути дела, ни на что не способен без своей кавалерии, только командовать и отдавать приказы. Пешки основная движущая сила, только они могут дойти до конца и стать королевой*. Таками Кейго был самой сильной пешкой в руках Чисаки Кай, и Тойя молился господу богу, чтобы Кай не просрал золотой билет, который сам пришел к нему, иначе это будет грандиозное фиаско, покруче потери контроля США над Ираком. Самым непредсказуемым и отвратительным с тактической точки зрения и здравого смысла королём был Тенко Шимура. Ну, или Шигараки Томура — кто ему это дебильное имя придумал, неужели у ВЗО с фантазией настолько скудно? Шигараки был бездарным королём, и хорошо, что он был им только номинально, в больном мозгу Кая, а то Тойя бы изначально отказался в этом участвовать. Нужен ему этот фирменный психопат из попсовых фильмов с типичной детской травмой и ненавистью ко всему живому. Тойе себя хватает выше крыши, спасибо, второго здесь не надо. — Знаешь, не очень комфортно идти на серьезную миссию с такой атмосферой грядущего провала вокруг. — Ха. А чего ты ожидал? Мы не слаженная команда, никто из нас не специалист по проникновению, может быть кроме тебя, через пять минут после начала операции мы с Шигараки подеремся, потому что у меня плохое настроение, а он просто сволочь и рожа у него дебильная с ручками… — Ты её не видишь, она за маской. — Дай, мне хотя бы к чему-нибудь придраться! — тихо цикнул Тойя, заглядывая за угол и проверя, нет ли поблизости охраны. — Мне нужно смешать его с дерьмом хотя бы словесностно. И откуда ты достал это дебильное слово — миссия. Какая к черту миссия?! Ты в Оверлорд переиграл, или просто пафоса слишком мало в происходящем? Так за пафосом это в любое Геройское агентство, их как раз по Японии сотни понатыкано, как грибы после дождя растут. — Хватит, — Кейго честно пытается заткнуть плюющегося возмущением и недовольством Тойю, но тот только сильнее загорается. К сожалению, загорается — в прямом смысле слова, бинты намотанные на тонкие запястья начинают дымиться. — Серьезно, Т… Даби, заткнись, — слышится злобное шипение Руми в наушнике. — Ты сбиваешь настрой. — Так, у нас смена позиций, — командует Тойя, хватая Кейго за капюшон и волоча за собой следом, вместо того, чтобы оставить Ястреба на стрёме. — Шигараки теперь следит за ситуацией, а Кейго идёт со мной в рубку. — Что… — в голосе Томуры нешуточная угроза. Руми ругается матом на той стороне и чем-то гремит. — Пожалуйста, — перепечатывает Тойя, и все замирают, пытаясь переварить сказанное, даже Кейго прекращает сопротивление. — Это личное. Не беспокойтесь, от перемены мест слагаемых, сумма не изменится. Он наконец достигает бронированной двери рубки и вводит код. Дверь открывается с тихим шипением, и Тойя запихивать Кейго внутрь первым, затем заходит сам и аккуратно прикрывает дверь. — Чёрт с тобой, сам будешь объяснять Каю свои выкрутасы, — Руми уже все равно на него, и она начинает активно спорить с Томурой, убеждая его занять освободившуюся позицию. Тойя толкает кресло и садится пред тремя большими компьютерами с надписью «соо». Секундой после в его руках появляется маленькая черная флешка, которая тут же находит свой разъем, и Даби утыкается в разблокированный экран. На экране мелькают столбцы с цифрами и именами тысяч и тысяч людей, связанных с героями. У Кейго рябит в глазах, но он замечает среди списков всю семью Тодороки, чьи фамилии выделены красным. Наивысший приоритет и самая большая опасность. — Сволочи, — выплёвывает Тойя, продолжая листать списки. У них досье на каждого родственника героев и людей с ним связанных. Каждое место работы и прослушка телефонов. Они знают, кто с кем трахался и кто кого нахуй послал. Большой брат следит за нами. Твари, в конец страх потеряли. — Что ты делаешь? Ты ведь не скачиваешь материалы про патрули героев, да? Тойя злобно хмыкает и продолжает. — Нет, конечно. Я удаляю информацию про себя и мою семью, ну и про тебя заодно. — Причем тут я? У меня нет контактов с героями. — Это ты так думаешь, птенчик, — с каждым словом Даби, у Кейго все больше и больше вопросов. Пироман и в свое время был скрытным, но сейчас его поведение переходит все допустимые границы. — Сотру ещё несколько людей из их базы, чтобы они так быстро не догадались, кто это сделал. — Время, — напоминает Кейго. — Они догадаются. Проверят всех и поймут, что это ты. Даби щелкает несколько раз клавишами и вырывает флешку из компьютера, тот мигает несколько раз и на экране опять высвечивается надпись «соо». Пироман разворачивается на стуле к Кейго, стоящему справа в притык к нему, и смотрит на Ястреба целое мгновение очень серьезным взглядом. Затем встаёт и кивает на дверь. Красные перья Ястреба нервно дёргают, выдавая его недовольство. — Не беспокойся, у меня есть козырь, впрочем, как и у тебя. — Не понимаю о чем ты, — пожимает плечами Кейго, в тайне молясь всем богам сразу, чтобы до Тойи не дошло. Но последний разбивает его надежды всего одной фразой. — Я о Фуюми и о ваших весёлых встречах, если ты такой тугодум. Кейго отпрыгивает от Тойи на расстоянии метра, ближе к спасительной двери, и собирает свои перья обратно в крылья. Пироман нарочито расслаблено переминается с ноги на ногу, но напряжение остаётся в его слишком прямой линии плеч. Он готов броситься вперёд в любой момент. — Я разочарован, Таками Кейго. И очень сильно оскорблен. Если честно, то ожидал от тебя большего, но ты оказался посредственностью. Не хочешь спросить, что тебя выдало? Плохой вор и плохой шпион. Кейго щурится и отступает к двери. Где-то в соседнем коридоре ругается Мируко, покинувшая свой пост. — Прямо как твой отец, — добавляет Тойя, зажигая на правой руке свой ярко-синий огонь кремации. — Сдохнешь ты так же. В офисе геройской комиссии срабатывает сирена. Напиздел им, конечно, Курогири, ох как напиздел.