Я исполню любое ваше желание, но это не точно...

      Запястье горит, отзываясь болью за грудиной. Миша трёт пылающую кожу и сжимает зубы, игнорируя и боль, и вибрацию не перестающего звонить телефона. Пытается игнорировать. Он понимает, что долго не вытерпит, он обязательно сдастся и приедет к брату, который зовёт его через их неразрывную связь. Кровную связь, которая в день его полного совершеннолетия закрепилась ещё и близостью родственных душ.       Миша тогда праздновал вместе с друзьями, устроив вечеринку в баре, когда впервые почувствовал «это». Кожу на правом запястье жгло, а сердце выпрыгивало из груди. Он не мог ни говорить, ни слышать ещё некоторое время, когда друзья собрались вокруг, усадив его предварительно в удобное кресло. Они праздновали его «обретение», дожидаясь, когда Мишаня придёт в себя. Когда Миша окликнул их, к нему подошёл радостный Артём, чтобы посмотреть проявившийся знак. Его щербатая улыбка мгновенно сменилась испугом. Он сел перед Мишей на колени и посмотрел тому в глаза. Только когда Кержаков взглянул на своё запястье, он понял удивление друга. — Блять, Миш, это… — начал полушёпотом Тема, — это… — Тихо, нет, не надо, никто не знает, — прошипел Мишаня.       Друг закрыл его знак ладонью, пока Мишаня пытался в кармане брюк нащупать широкий кожаный браслет, который носили «несвязанные» до воссоединения.       Они вместе поспешно застегивали ремешок, Миша в последний раз кинул взгляд на витиеватый рисунок цветка чертополоха, что опутывал его запястье. Точь-в-точь как у Саши. Старшего кровного брата Миши.       Миша сейчас вспоминал этот день, как проклятие, как будто его на всю жизнь обрекли на страдание и боль. Он понимал, что их любовь с братом, такая огромная и всегда искренняя, могла объясняться лишь связью запечатлённых. Но он всё ещё надеялся, что при появлении у него «настоящего» соулмейта, Саша наконец станет просто братом, как всегда желалось. Мише хотелось хоть иногда не умирать от тоски при их расставании и просто жить своей жизнью. Мише хотелось, чтобы его сердце не разрывалось пополам, когда он видит брата. Мише хотелось любить ответно, в чём он очень сомневался. Сейчас он не представлял, как жить дальше. И ужасно боялся реакции брата.       Когда утомлённый болью Кержаков проваливается в поверхностный сон, свернувшись на кровати снятого им на эту ночь номера, ему на секунду кажется, что становится легче, что его окутывает спокойствие и уверенность. И только очнувшись в чужих объятиях, он понимает, почему. Его сжимают крепко, обхватив поперек груди, прижимаясь сзади.       И знакомый до боли голос шепчет: — Мне кажется, я знал всю жизнь, как только тебя увидел. Я знал, что буду любить тебя больше всех на свете. Мне тогда ещё даже не говорили про соулмейтов, мама считала, что рано. Но она рассказывала, что, когда тебя привезли из роддома, я подошёл, взял тебя на руки и сказал, что теперь ты будешь только мой.       Миша поворачивается в объятиях и смотрит в бездонные голубые просторы глаз брата, только сейчас понимая, что верит всему. Он чувствует каждое слово брата, как будто это произносит он сам. Саша берёт его за руку своей — левой за правую. Знаки соприкасаются, Мише кажется, они пульсируют в такт их сердцам. — Но я же… — Ты не сказал мне, да. Ты просто сбежал на неделю, как глупый мальчишка. Не знаю, на что ты рассчитывал, ведь я почувствовал в тот же день. И я даже не сомневался кто это. — Но что мы будем сейчас делать, Саш. Ведь… — Миша чувствует подступающую к горлу панику. — Ведь за всю историю, это было только несколько раз. Не бывает соулов родственников. И как же мама с папой, как же?.. — Всё будет точно так же, как и всегда, Мишутка, — Саша целует его в подбородок и шепчет, — для меня ничего не изменилось. Я всё так же люблю тебя. А ты?       Миша смотрит на брата, понимая, что Саша впервые произнес это слово. Он ощущает цельность, как будто его собрали из кусочков заново. — Я… — внутри его наполняет уверенность, и Миша произносит, — всегда любил тебя. — Ничего не поменяется, Миш, — улыбается Саша, переплетая их пальцы, он целует брата, у которого сердце, того гляди, выпрыгнет из грудной клетки, и говорит прямо в губы, — мы просто так же будет вместе. Но теперь по-настоящему.       Он углубляет поцелуй, и Миша чувствует, как у него по венам течёт их связь. Их «воссоединённая» связь. Связь навечно.