Петрикор твоего сердца

Торфинн кусал губу не понимая, что ответить, пока на проводе раздавались шорохи дома Аскеладда. Он держал телефон и гневно прокручивал мысли в своей голове. Торфинн стоял по центру школьного коридора. Ребята обходили его за два метра и никто не толкал парня, потому что все за это время присутствия в школе Торфа уяснили, что он монстр и лучше его не трогать. Звонок предупреждающе огласил начало очередного урока, но Торфинн все ещё не отлип от разговора, только ватные ноги понесли его к классу. Но прежде шкафчики. — Ну, долго размышлять будешь? Торфинн несся, перелетая через солнечные квадраты света на полу из-за окон и нервно теребил лямку рюкзака. — Зачерта тебе это? Я не понимаю. — Торфинн, соглашайся. Месяцок позанимаешься и покажешь мне класс. — Я не собираюсь тебе ничего показывать! — на пустой коридор прошипел Торфинн и зло пнул пластиковый стол в зоне отдыха. — Зачем это нужно, что ты от меня хочешь? Это становилось напрягающе. На кой черт вообще ему понадобилась драка и всё такое, почему он просто не доебался до Торкелля по вопросу ущерба? Если ему нужны деньги или какое-то возмещение, лучше решать через взрослого человека, не так ли? Торфинн хмуро повернул циферблат своего школьного шкафчика с учебниками и распахнул железнуб дверку так, что та аж врезалась в соседнюю, от чего прошла волна дребезжащего металла. — Ой-ой, только школу не сломай. Я ничего от тебя не хочу, кроме того что тебе нужен хороший стимул перестать лениться и хоть раз сделать что-то стоющее. Ты же хотел отомстить за отца и ты уверен, что его убийца я — действуй, у тебя есть легальный шанс это сделать и очень даже честный. Намного более честный, чем если бы ты снова ворвался ко мне в офис. Это было низко, ты мог бы просто со мной поговорить. Я считаю я имею право требовать компенсацию. — Так скажи дяде и получи деньги! — Торфиннов взгляд запнулся за какой-то кусок розового картона на его учебниках в форме сердце. — Это еще что за херня? … Так, я не тебе! ОТВЕЧАЙ. Торфинн зажал смартфон плечом и ухом, а бумажку разорвал отбросив прямо на пол, да еще ногами потоптался, когда закрыл ящик, взяв учебники. Затем подумал и заброси их небрежно обратно, точно растеряв желание учиться на сегодня. Сердце Кнуда, выходящего из школьного туалета, моментально сжалось, но он даже не обратил на это внимания. Торфинн весь утонул во внезапной злости к Аскеладду, которая вернулась с новой силой, стоило хоть немного отпустить ситуацию. — Малыш, компенсация может быть в любом желаемом виде. Мне нужны не деньги Торкелля, а твоя задница в центре обучения, чтобы ты там занимался после школы, а не поджигал телеги в полях. Задница не буквально, окей? Просто Торфинн, подумай сам — ты сделаешь приятно Торкеллю, я ему ничего не расскажу, он не испытает за тебя лютый стыд и не станет считать в первую очередь, что это он виноват, что ты такое ничтожество. — Я не ничтожество! — Торкелль уже спускался по крыльцу школы, чтобы свалить из нее нахер. — Ох, правда? А кто ты? Ты ничего не имеешь, учишься на двойки и у тебя даже парня нет, потому что никто к такому подойти не осмелился бы. Малыш, бери себя в руки и скажи мне да, узнаешь информацию и дядя ментально не пострадает. Торфинн пнул железную банку колы и с грохотом бросил скейт на асфальт, начиная катиться вдоль улицы. Его мысли всерьез занялись анализом ситуации. Аскеладд предложил неплохое решение, он и правда может легально с ним сразиться, узнать его точку зрения, признание и убить если что благодаря новым навыкам. Бьорн крутой, Торфинн уверен. — Ты уже пять минут молчишь. Торфинн очнулся, оказавшись в небольшом парке, пока нога по инерции толкала скейтборт все дальше и дальше от школы. — Ладно, я согласен, но Бьорн должен привезти сумку доставщика еды по адресу, который я тебе скину, плешивый, ясно? — Боже, какие мы страшные и влиятельные. Ясно, хорошо, я согласен. Твои занятия по понедельникам, средам и пятницам. Будь добр, не опаздывай и не прогуливай, мой ручной медведь дорогого стоит. — Угумс. Съеби из моего телефона, — Торфинн злобно бросил трубку. Ну просто сволочь. Легкие глубоко вдохнули свежий воздух наполненный морем и лесочком, вокруг парня, а золотые листья легко скрывались ветром и опускались на новый асфальт темного цвета. Торфинн отвлекся, успокоившись, только на смс в телефоне. Ну, конечно! Ехидное сообщение от Аскеладда: «НЕ ПРОГУЛИВАЙ ШКОЛУ МАЛЫШ» И Куча подмигивающих эмодзи. Сука. Торфинн появился в школе вновь на перемене перед географией, убрал скейт в рюкзак, который традиционно торчал из него, как итог, взял учебник из шкафчика, уже и забыв о дурацкой валентинке — ему такие вещи вообще абсолютно фиолетовы. Или розовы? В общем, что сделано, то сделано, но в коридоре снова смеялись над какими-то расклеенными фотками по стенам и шкафчикам и тут уже Торфинн не удержался и обратил внимание на лист, приклеенный к его дверце. Эм. Черно белая фотография оттопыренной голой попки с членом какого-то парня с длинными волосами бледного оттенка. По снимку такого качества не разберешься, но стало очень неприятно, потому что он напомнил ему того парня, которого Торфинн видел временами в школе. Мда, того чувака явно троллят не по детски, не повезло ему. — Ох, сколько можно, почему ты просто не уйдешь учиться домой? Это просто стыд, в этой школе не ты один учишься, тут есть и более младшие классы! Я не понимаю, почему ты ничего не решишь, — Торфинн обернулся на голос в толпе и увидел девушку азиатской внешности, сначала решив, что это она отчитывает парня в розовой толстовке, черных колготках и джинсовых шортиках, покачивающегося на своих каблуках. А, та хрень, о которой он только что вспоминал. Голос раздавался от другой девицы-блондинки. Впервые его так сильно привлекли склоки двух «баб». Ну или не двух, их там много полукругом столпилось. Торфинн от красоты даже кашлянул, все омеги и девушки были милыми и симпатичными, одетые модно и красиво, но не как розовое пятно по имени Кнуд. На него смотришь и блевать хотелось, но Торфинн впервые пригляделся к лицу — к аккуратной ровной линии носа — он не был прям, а плавно изогнутый, как в диснеевских мультиках. Без перегиба! Глаза не просто тупо голубые и не такие холодные уебанские, как у Аскеладда, а синеватые какие-то. Ну сложно разглядеть, конечно, он далеко да и опустил голову. Торфинн испытал нечто странное, глядя на эту поникшую кукольную фигуру, пока девица перед ним размахивала руками, отчитывая его за такой контент. Хотелось… Как-то пожалеть? На миг, неожиданно, Кнуд повернул голову в его сторону, тут же отворачиваясь — не выдержал, что в руках у него тоже эта листовка. Торфинн укусил себя за губу и агрессивно скомкал лист в шар, тут же облив его для твердости в школьном фонтанчике водой, после чего Торфинн с размаху отправил объект точно в цель — башку этой девицы. Торфинн был определенно против чмырения, и неважно, по какому поводу и какой там пол. Торфинн как никогда осознавал, как иногда сам не прав, наезжая на кого попало. Девушка в шоке аж чуть не упала, хватаясь за мокрую от болезненного влажного ударяя шариком. Кнуд вскинул голову и посмотрел в толпу, прямо туда, где возник Торфинн — такой вот нелепистый, в свитере и дранных кедах. Эти пшеничные волосы, словившие закатное солнце при рождении, эти теплые приятные карие глаза. В душе он разулыбался — тот снова его спасает, но сама ситуация не позволила принцу улыбнуться лично. — Значит так, блядь. Ты вроде тут отличница. И этот тоже. Короче мне вообще похер, кто кого… — боже, он стал значительно лучше говорить на англо-датском, подметил Кнуд. Торфинн стоял в двух метрах и не уходил, говоря свою писовскую, хоть и грубую, речь, а Кнуд думал не о словах. Зато о очень милых плечах невысокого мальчика, о небрежно вставленном за пояс свитере с боку. О торчащих прядях из-под шапки. Часть его речи просто расстаяла в ушах Кнуда. Он следил только за его раскрывающимся злым ртом и губами. –… Но короче, я думаю Барби вообще не причем. Кто-то крысит его не по-детски, а вы его еще и гнобите, суки датские, — Торфинн поднял с пола несколько разлетевшихся фотографий и протянул их Кнуду. — На, Барби, сожги потом эту грязь. Кто-то просто ниче умнее не может придумать, чем с порнхаба лица похожие скачивать. — Торфинн Карсефни! — разорвался замолчавшую, искренне шокированную толпу, голос одной из учительниц. — Столько неформальной лексики я в жизни не слышала! Лучше бы вы так на уроках англо-датского отвечали! Через толпу пролезла женщина в годах и строго тряхнула парня за плечо, даже не обратив внимание на фотографии в руках Кнуда. И Торфинна увели, увели сквозь арку разойдящихся чуть пошире учеников, увели как героя, сломавшего что-то в школьной традиции заклевывать никому ничего не сделавшего мальчика. Просто так. Из-за зависти, из-за корысти или желания самоутвердиться. Их вовсе не пугал статус Кнуда, одни видели его удобной жертвой, а другие видели источником общественных беспорядков. Торфинн единственный, кто сделал настолько бодрый шаг в сторону того, что Кнуд — больше не тряпка и не мальчик для битья и нельзя его использовать как коврик для уличной обуви. Впервые появилась хоть какая-то слабая надежда, что наконец-то об Кнуда перестанут вытирать ноги. Кнуд не смог. Не смог сдерживать в себе скромную улыбку, осветившее его милое кукольное лицо. Барби… Мило! — Какой он герой! — раздался из столпы комментарий Андре. — Вау, как круто, Торфинн такой классный, — зашептались еще какие-то омеги. — Да, это же тот который не испугался нас ударить, — завторили футболисты. А Кнуд пошел на урок, самый счастливый. А Торфинн пошел в кабинет директора, ничуть не жалея. Кнуд ему понравился.