Петрикор твоего сердца

Представьте себе сериальную нарезку: падение жопы Торфинна с одного угла на песок, падение жопы Торфинна с другого угла на песок. ПРОСТО падение жопы Торфинна, нарезанное и снятое с разных ракурсов и каждый раз завершенная одним и тем же — стон и попытки встать. — Очень плохо, Карлсефни, — тяжелый ботинок снова врезался в мякоть под ребрами. Больно и ощутимо и ровно настолько, чтобы ничего не разорвать или повредить. Бьорн — истинный профессионал своего дела. Торфинн снова упал, поднимая пыльные клубы и просто уже не пытаясь встать, он сжал свой бедный живот, не знавший такого прежде. Ну, как не знавший? Тренировки с Бьорном с каждым разом становились все жестче и страшнее, но он просто так и не привык к тому, что всегда крутой пресс под кожей оказался жалкой подушечкой в схватке с этим гризли. — Так ты собираешься победить Аскеладда через неделю? И правда. Месяц почти истёк. На улице становилось холоднее, подступающий ноябрь отобрал всю зелень у деревьев и укрыл частью листвы траву под пологами леса. Торфинн прищурился, глядя в серое нерадостное небо, а между облаков ему чудились от нехватки кислорода фиолетовые искры. Бьорн подошел, от чего на парня упала огромная черная тень, скрывая остатки солнца, проклевывающегося сквозь тьму. Ничего не оставалось, как принять протянутую руку и с угрюмым лицом подняться на ноги. Торфинн шептал под нос ругательства отряхиваясь и понимая, что на сегодня всё, а значит можно наконец-то присев отдохнуть на облагороженный деревянный ящик — он все еще оставался элементом декора, но его обработали так, чтобы не было занос и неприятностей. Классные полированные ящики. Вместо скамеек. Пф. Торфинн спокойно взял из лапы Бьорна май боттл с легким коктельчиком с лаймом — спортивная какая-то смесь и Торфинн стал пить как не в себя, хоть и оба знали, что не стоит после тренировки выдувать канистру. Выпив сразу пол бутылки, парень вернул ее Бьорну, а тот убрал в сумку. Оба в молчании осмотрели пустой корт — все уже ушли по домам, они одни ботрачили до семи, потому что Торфинн какое-то время еще занимался после школы и другими вещами — Атли учил его щиту, копью, стрельбе из лука. Это действительно стало очень веселым и классным увлечением, помогающим ему занять голову и отвлечь от тупых мыслей. Потом они с Бьорном отходили на отдельную «арену», разучивали атаки, приемы. Бьорн не самый лучший специалист по ближнему и холодному, из старого он предпочитал больше мечи и классику — рвать по-викингски, как дикий берсерк, руками. Да в принципе, до сих пор актуально, у него ведь и прозвище было в армии Берсерк. — Давай ведомость с оценками за месяц, — Бьорн вернул бутылку и тоже глотнул кисловатой жижи и закрутил бутылку, окончательно ее убирая. Торфинн тут же ощетинился и стиснул зубы, шипя сквозь них: — Это еще зачем, Бьорн?! — Торфинн вскрикнул даже, охватываемый неприятным возмущением. — Откуда ты вообще узнал про какую-то там ведомость! — Аскеладд меня попросил посмотреть твои оценки. Давай показывай, иначе он через Торкелля узнает. — На кой хер этому ебанутому мои оценки, он вообще не перебарщивает уже, нет? Нормально? Все устраивает? — Торфинн в шоке моргнул и все еще достаточно зло полез к своему рюкзаку, понимая, что отпираться бессмысленно. Глаза Бьорна же на лоб полезли от такой выпиющей дерзости, и когда Торфинн обернулся с листком бумаги, то в шоке ее обранил и сам свалился с ящика, потому что Бьорн стоял над ним, словно распухнув в двое раз и свирепо выдохнул из носа. — Это что ещё за слова такие в сторону Аскеладда?! Откуда в тебе столько матершинной гнили! Еще раз услышу, что ты обращаешься к нему таким неподобающим образом, щенок, и я тебе гарантирую — я вырву твой язык и сожру его! Ты меня понял?! — Да, да, Бьорн, я всё понимаю! Прости пожалуйста! Я больше не буду! — Торфинн помахал рукрй и боязно протянул листок, вспомнив о котором Бьорн тут же сдулся. Его пальцы сжали бумажонку и пробежались по ведомости, а проще говоря — просто табельному листу. — Хм. Неплохо. По четырем предметам пятерки, остальные четверки. Нормальный результат за месяц, учитывая, что ты учился на колы, замечания и выговоры. Возвращаешься к нормальному образу жизни человекоподобного существа. — ЧТО? Неплохо? Издеваешься! Это таких усилий мне стоило, черт подери! — Можешь лучше, — Бьорн насмешливо прикрыл глаза, наблюдая за злостью и пылом Торфинна, начавшего махать кулаками. — Как-то помогло в итоге стать более дружным с ребятами? Торфинн вздохнул, подуспокоившись. Вопрос Бьорна интересный, да только стало ли лучше? В школе у него по прежнему не было друзей, а кто как оказывается хотел, просто он этого не замечал — окончательно разбежались, потому что Торфинн еще несколько раз довольно грубо объяснял уебкам, что обижать кого-либо в этой школе у них не получится. Такая тяга к справедливости у него, разумеется, отпечалась на подкорке из-за отца, который все совместные три года проживания очень часто учил Торфинна именно тому, что его долг как сильного, как альфы — защищать тех кто слабее и от языков и от кулаков, но при этом желательно без применение силы. С последним не очень вышло, но это из-за эмоций и неумения контролировать себя. Да и он пока не понимал, как можно без кулаков пояснить двухметровым футболистам, что их место на поле, а не возле таких милых персон, как их местный принц. А еще вопрос мести, безусловно. Торфинн очень много дрался и развивался в этом в Исландии, охватываемый часто непреодолимой жаждой к вымещению агрессии и злости на того убийцу. В итоге, здесь, в Копенгагене парень столкнулся со своим настоящим врагом, с тем, кто убил его отца и подставил их друга Флоки. НУ КАК ТУТ МОЖЕТ БЫТЬ «У ТЕБЯ НЕТ ВРАГОВ»?! И откуда Аскеладд знает эту цитату? Отстой. Понятно, что от отца, но как-то это все очень плохо. — Бьорн. А… Аскеладд, он… Типа был другом моего отца? — Словно забыв про его вопрос, поинтересовался мальчик и неловко стянул кроссовок, чтобы вытряхнуть песок. Коричневые песчинки красиво развеяло ветром. Бьорн же удивленно вскинул густые брови (ДА) и тут же их нахмурил: — Ты впервые что-то спрашиваешь о нем. К сожалению, я пообещал, что не буду трепаться о той части его истории, которая связана с тобой и вашей семьей. И в принципе о личной жизни. — Может ты просто ее не знаешь? — Торфинн изогнул дугой одну из своих бровей, в свою очередь и Бьорн посмотрел сверху вниз в эти орехового цвета глаза с какой-то… Болью в ответ. — М-м, я правда пообещал, — он отвернулся. — Ну, так что с друзьями? — Да ничего, меня бояться, считают отбитым идиотом, а за мои успехи в учебе еще больше попрекают, так как раньше все думали, что я элементарный идиот, а теперь — еб… Маньяк! — Поправился Торфинн тут же, как заметил, как двинулась на него каре-вишневая радужка медведя. — Из-за нескольких ситуаций у них есть причины возводить меня в ранг опасности, но теперь к этому еще прибавилось то, что я, кажется, для них зубрила-ботан, оборотень хахаха, я слышал дурацкую байку о том, что Торфинна на самом деле два — братья близнецы и мы меняемся. Бьорн хохотнул и хлопнул пацана по плечу. — Могу их понять, такие резкие перемены. — Да мне побоку, я в школу не дружить пришел, единственное что меня интересует, кроме великого мнения об образовании Аскеладда и галочки для дяди об окончании школы, это, как это переводится, я забыл… М-м… Честь некоторых ребят. Но почему-то в этой школе все собрались в свору только вокруг одного парня. Он вроде безобидный, я не могу ничего понять. Сначала парни и девушки и омеги, — все, высмеивали его за схожесть с какими-то порно-звездами, распространяли слухи, что он спит со всеми подряд вне школы. Это продолжилось, но параллельно его еще стебут за то, что он наоборот слишком невинный, якобы никого не было и фригидный, а у всех там уже крутые парни и все такое. Я, честно, стараюсь не слушать эту грязь и сразу отправляю пол целовать, если по хорошему не понимают, но ситуация стремная. Бьорн, если так подумать, сидел в ужасном шоке. Торфинн не самый разговорчивый мальчишка на его практике «преподавателя» в этом историческом центре, очень даже сложный случай, и до нереального стало приятно, что пацан раскрылся и решил с ним поговорить. Если он впервые поинтересовался насчет Аскеладда, то вот так сидеть и болтать, как будто они братья или отец и сын — вообще открытие. Бьорн даже не знал, что этот волчонок так умеет. Он казался очень расстроенным и одиноким ребенком, который сражался против всех, но на самом деле — только со своим отражением в зеркале, да так это и не понял, забивая настоящего Торфинна все глубже и глубже в себя. Бьорн вздохнул, глядя на то, как небо стремительно потемнело, словно на него пролили чернила, а перья облаков впитали в себя густую синь. Оно понятно — вечер гнался за солнцем с востока и накрывал все гуще их город. Переведя взгляд с небес на землю, а именно, на Торфинна, Бьорн даже выдавил улыбку, хотя где-то в душе еще покалывало о его словах о личной жизни Аскеладда: — Послушай, дружок, давай ты меньше будешь тратить сил и мыслей на какое-то геройство. Защищай слабых, если в том есть твое искреннее желание, но прекрати быть для всех занозой. Будь обычным никому не нужным школьником. Ты вон какой злобный. Не пытайся стать кем-то большим. Странный совет, конечно, но я считаю, что тебе совершенно не нужно влезать в эти школьные разборки. Там детский сад какой-то. Я рад, что ты готов отстаивать честь слабых, но так ты только делаешь хуже себе, а иногда и им. Это просто школа, через два года ты забудешь их лица. — Ох, спасибо, кэп! — Торфинн съерничал и насмешливо хмыкнул. — Так говоришь, словно я плачу в подушку из-за всего этого. Не понимаю твоего совета. Ты мне предлагаешь забить, на то, что происходит в школе? — Оценивай ситуацию здраво и делай выводы сам, но пора бы определиться, что ты хочешь из себя представлять в этой жизни и чем заниматься помимо резни с Аскеладдом. Ты ведь о нем и не знал раньше, жил же как-то… — Да то и не жизнь была. — Неважно, Торфинн, подумай о будущем. Что потом? Определись, что ты хочешь делать, нужны ли тебе друзья, общение. Мальчика ты просто так защищаешь? Торфинн поцыкал языком и натянул кроссовок, затем потянулся к рюкзаку и достал свою шапку. Ее он надел на макушку и снова перекосил свое лицо напряженной эмоцией. — Да короче, похер. Мда. Просто буду сидеть в углу и никому не отсвечивать, если что дам по жопе злодеям, вроде парней, которые распространяют тупые слухи. Считаю это грязью. Ну и посмотрим, что будет. Парень вроде и сам не промах. Понимаешь, он из элиты и очень … симпатичный. — Аха-ха, у тебя и шанса нет, — Бьорн тоже поднялся и взял с палки-декора свою куртку, обычную черную мужскую куртку с парой светоотражателей серебристой текстуры и капюшоном. — Да ладно блин, а то я не в курсе, — Торфинн вскочил, яростно замахав на него кулаком в очередной раз, а затем сдерживая смех, усмехнулся. — Я тебя понял, надо учиться в школе так, чтобы меня не держали за большее зло и просто спокойно получать знания, пока все не дошло до того, что уже меня будет ждать армия за углом, против которой у меня и шанса нет. И не подставлять геройством других «слабых». Ясно. — Проницательный ребенок, — Бьорн застегнулся и потрепал его шапку так что она сползла на брови Торфинна и он недовольно заворчал, всё поправляя, и идя вперед уже в своей куртке-парке от Канадского Гуся (Canada Goose), ну, те, что с кружочком и рюкзаком c лисичкой (Fjallraven Kanken). –Я отвезу тебя домой, ладно? — А, нет, сегодня меня заберет друг. — Чего? Какой еще друг? У тебя все же есть друзья? Ну ты только Торкеллю отпишись, не будь сволочью, — не удержавшись от очереди из изумленных морганий, Бьорн вышел из центра за Торфинном. Охранник за ними закрыл ворота со скрежетом, и они остались на небольшой стоянке, где стоял большой джип Бьорна. К нему, плавно заворачивая, пристроилась небольшая дешевая тачка с логотипом службы доставки и мужчина с легкостью узнал в ней ту, которая принадлежала хозяину сумки, которому он её отвозил из Askeladd`e. Вот значит как. — Да, мы как-то… Решили, что нам интересно. Не знаю, что из этого выйдет. Бьорн снова шкодливо натянул ему шапку на все лицо и поспещил к своей машине, ничего не отечая кроме брошенного напоследок «Удачи!», пока Торфинн барахтался в возмущении от шапки на своем лице. Крикнув Бьорну «спасибо», парень побежал навстречу к веселым выходным в лице этого каштаново-рыжего парнишки за рулем. Его нового друга звали Эйнар. Нового и пока единственного.