What I Never Knew I Always Wanted

      — Прекрати, ты жуткий, — сказал Намджун, прислонившись к кухонной тумбе рядом с Чонгуком, который наблюдал за Чимином и его дочерью через кухонное окно.       — Я не жуткий.       — Вообще-то немного.       Намджун проследил за взглядом Чонгука и улыбнулся с любовью. Чуть меньше года назад Чимин стал одним из самых дорогих друзей Намджуна. Его часто пугали упрямство Пака в жизни, его непоколебимая любовь к Минджи и упорство перед лицом боли, которую он должен был терпеть.       — Гуки, — начал Намджун с глубоким вздохом. — Чимин… Чимин другой, понимаешь? Если бы я знал, что твой краш — "колд брю со сладкими сливками" — это Чимин, я бы сразу сказал тебе отступить.       — Джун…       — Я серьёзно, Гук. Ты понятия не имеешь, что делаешь, словив краш на такого человека, как он. Бросай эту затею, пока не поздно.       Обычно Чонгук воспринял бы такие заявления двоюродного брата как своего рода вызов. Но, когда он смотрел, как Чимин подхватывает дочь и кружит её, смеясь, он знал, что Намджун не дразнит его. Он прав.       — Возможно, ты прав.       — Я не хочу казаться жестоким, Гуки, но серьёзно, Чимину едва хватает времени, чтобы дышать, не то что ходить на свидания. Поверь мне, я не раз пытался свести его с парой отличных ребят из компании…       — Так он гей? — перебил Чонгук.       Губы Намджуна дёрнулись, когда он усмехнулся.       — Я не имею права говорить это.       Чонгук кивнул в понимании. Он также не любил распространяться.       — Тогда как… ну… она…       Джун положил руку на плечо Чонгука, крепко сжимая и глядя на него.       — Я не имею права говорить это.       Он оттолкнулся от тумбы и вышел наружу, чтобы пообщаться с гостями, оставшимися до вечера: Чимин, Минджи, Хоби и их новые соседи — Ёна и Дэхён.       Чонгук вздохнул, продолжая наслаждаться сценой перед ним. Чимин был однозначно влюблён в свою дочь, Чон не мог расстраиваться, что для кого-то ещё нет места. Так и должно быть, предположил он. По просьбе Джина парень взял все ингредиенты для *смора, а затем вернулся на задний двор.       — Ну, пришло время для смора! — крикнул Чонгук, выходя с веранды и направившись к костру.       Дочь Чимина начала прыгать вокруг него, спрашивая, может ли она сделать смор.       — Можно, но папочка тебе поможет, ладно?       Чонгук подошёл и протянул Чимину металлический шампур, и Пак улыбнулся в благодарность.       — Так как зовут эту прекрасную девушку?       Чимин посмотрел на него, наклонив голову в сторону, будто пытаясь вспомнить, представлял ли он их друг другу.       — Извини, наверно, я вас не представил, — он положил руку на макушку девочки. — Это моя дочь. Минджи, — девочка посмотрела на Чимина, прежде чем он указал на Чонгука, переводя на него её внимание. — Минджи, это Чонгук.       Чон присел и протянул руку. Минджи положила свою крошечную руку в его ладонь, и он осторожно пожал её.       — Приятно познакомиться, Минджи.       Девочка застенчиво улыбнулась. Она опустила голову, избегая его взгляда, прежде чем разорвать рукопожатие и милейшим образом прижаться к бедру Чимина, смущаясь. Чонгук посмотрел на Чимина и улыбнулся, после вставая.       — Она восхитительна, — сказал Чон тихо.       — Спасибо, — Чимин снова посмотрел на Минджи. — Так, можешь дать мне маршмэллоу?       Улыбка Чонгука была яркой и очаровательной — если бы Чимин был честен, то признал бы это — когда вручил ему пакет с маршмэллоу. Чимин и Минджи подошли к небольшой скамейке у костра и начали готовить смор. Чонгук схватил стул и сел рядом, пытаясь отвлечься на беседы с Джином и его новыми соседями.       — Так как проходят поиски? — спросил Намджун, поджаривая маршмэллоу рядом с Чимином.       — Не так хорошо, как я надеялся, — Чимин посмотрел на Минджи, которая сосредоточила свое внимание на том, чтобы засунуть объёмный "бутерброд" в рот. — Я думал, что будет легко найти частного учителя фортепиано здесь, — он насадил еще одно маршмэллоу на шампур. — Но всегда есть какое-то но. Плохое местоположение, неподходящее время или вообще жуткое предчувствие.       — Ты хочешь научиться играть на пианино? — Чонгук не мог не спросить. Он не хотел просто вмешиваться в разговор, он хотел уважать то, что сказал ему Намджун около двадцати минут назад, но это было пианино. Чонгук любил пианино — на самом деле всю музыку, но с пианино у него были личные отношения.       Намджун повернулся к нему с лицом, на котором ясно читалось, что, черт возьми, ты творишь?       Чимин слегка улыбнулся.       — Нет, — он сделал паузу, думая, стоит ли продолжать. Он посмотрел на Минджи и начал смеяться. — Минни, иди, пусть дядя Хоби умоет тебя. Ты вся в маршмэллоу.       Немного поворчав, что она всё равно испачкается в следующей порции смора, девчушка спрыгнула со скамейки и побежала внутрь дома. Чимин посмотрел на Намджуна и повернулся к Чонгуку.       — Я ищу учителя фортепиано для Минджи. Она ещё не знает, да и поиски пока безрезультатны, так что…       Чонгук медленно кивнул. Он был поражён тем, насколько глубоко беспокоило Чимина то, что он не может найти учителя для Минджи. Будто он терпит серьёзную неудачу. Чон быстро кашлянул.       — Эм, я мог бы учить её, — его щеки покраснели, и он отвёл взгляд.       — Ты учитель фортепиано? — Чимин нахмурился.       — Я провожу два дня в неделю, помогая в музыкальном отделе в *"Pathways for Youth", — Чонгук смотрел, как глаза Чимина расширяются. — Так что, думаю, можно сказать да.       Чон решил не упоминать, что сам учился пятнадцать лет.       — Даже не знаю. То есть я мог бы приводить ее в центр?       Не то чтобы у Чимина было что-то личное против центра. Это было отличное место для детей, чтобы потусоваться и познакомиться с искусством, обучиться навыкам, которые могут потребоваться в жизни, если у детей, возможно, было не совсем идеальное семейное положение. Кажется, что это улучшило жизнь и социальные системы местной молодёжи. Хоби также ходил туда, чтобы преподавать хип-хоп раз в неделю. Чимину стало интересно, слышал ли Хоби что-нибудь о Чонгуке или его музыкальных навыках.       — Как ты захочешь. Если нет, то я мог бы учить её дома.       — У нас нет пианино, — коротко ответил Чимин.       — Это нормально! Я имел в виду, у меня… — внезапно на Чонгука было пролито пенное пиво. Он повернулся к Намджуну, который виновато держал теперь полупустой стакан с остатками пива, прикусив губу. — Какого…       — Вот дерьмо, Гук, прости. Боже, ты же знаешь, какой я неуклюжий. Черт. Эм, пошли внутрь. Я найду тебе чистую рубашку.       Намджун встал и схватил Чонгука за руку, подняв с места и потянув к дому. Чон оглянулся через плечо, замечая, как Чимин скрыл смешок за ладонью. Господь всемогущий, он такой милый.       Минджи и Хосок как раз выходили из дома, когда Намджун и Чонгук поднимались по лестнице на веранду.       — Дядя Джуни, у вас с Куком что-то произошло?       Чонгук на мгновение застыл при естественном сокращение своего имени, но из уст этой девчушки это звучало безумно мило, что заставило его сердце трепетать.       — Да, Минни. Ничего серьёзного, честно. Мы с Чонгуком скоро вернёмся, — он погладил ее по голове, прежде чем продолжить тащить Чонгука в дом и по коридору в его с Джином спальню. Он быстро закрыл за собой дверь и уставился на кузена. — Какого чёрта ты творишь?       Чонгук стоял перед мужчиной, моргая своими большими глазами, ошеломлённый всплеском эмоций Намджуна.       — Не смотри на меня так! Твои глазки, может, и работают на мою маму, но я не восприимчив к ним, Гук. Чего ты хочешь добиться, предлагая обучать игре на фортепиано Минджи?       — Ну, Чимин хочет, чтобы она брала уроки… Я могу преподавать... Ну вот я и подумал, что это будет иметь смысл?       — Абсурд. Не смей пытаться использовать Минджи как способ залезть к Чимину в штаны, — в голосе Намджуна не было ни капли привычного поддразнивания или тепла. — Богом клянусь, я сам надеру тебе задницу.       — Господи, Джун, ты правда такого обо мне мнения? — усмехнулся Чонгук, снимая с себя пропитанную пивом рубашку.       — Я думаю, что ты сохнешь по Чимину несколько месяцев и хотел бы узнать его, — Намджун повернулся к своему шкафу, чтобы отыскать чистую рубашку. Он бросил вещь в Чонгука, прежде чем прислониться к стене. — Ты не плохой парень, я это знаю. Я тебя очень люблю и думаю, что ты замечательный. Но… просто будь искренним, если хочешь поговорить с ним. Не преследуй его. И ничего не ожидай. И не используй Минджи в качестве пешки, иначе тебе придётся несладко.       Солнце опустилось за горизонт, небо стало оранжево-фиолетовым от зноя. Воздух охладился, и тепло огня стало ещё более желанным.       — Минджи, детка! — позвал Джин, выходя из гаража. — Посмотри, что я нашел!       Сокджин поднял коробку бенгальских огней, вероятно, оставшуюся с прошлого нового года.       Минджи положила руки на щёки, широко улыбаясь. Она спрыгнула с колен Чимина и побежала к Джину. Её хвостики прыгали в такт её пружинистому бегу. Пак встал и потянулся, поворачиваясь к Намджуну.       — Я начну убирать. Мы с Минджи скоро уже пойдём.       — Конечно, но не беспокойся об этом. Мы сами уберём все.       Чимин улыбнулся и покачал головой.       — Всё нормально. Пускай поиграет с бенгальскими огнями, а я помогу убраться, пока жду.       С этими словами он направился к дому, и Намджун последовал за ним.       Чонгук глубоко вздохнул, прежде чем посмотреть, как Минджи и Джин играют с огоньками. Джин когда-нибудь станет отличным отцом. Чонгук надеялся, что он и Намджун скоро подадут заявление на усыновление, потому что он чуть ли не умирал от желания стать дядей. Честно говоря, он как бы умирал от желания стать отцом, но он знал, что мечту так легко не заполучить. Именно поэтому он любил проводить время в "Pathways for Youth". Он любил проводить время с детьми и надеялся, что он оказал хотя бы небольшое влияние на их жизнь. Он посмотрел на дом, а затем снова на Минджи. Кто бы мог подумать, что колд брю со сладкими сливками является отцом? И очаровашкой к тому же?       — Не думай, что я не вижу, как ты смотришь на них.       Внимание Чонгука привлек Хосок, который сел рядом с ним. Он подумал отрицать это на мгновение, но пришёл к выводу, что будет выглядеть ещё большим мудаком, поэтому не сделал этого.       — Если ты пришёл, чтобы прочитать мне лекцию о том, чтобы я держался подальше, можешь не утруждаться. Намджун тебя опередил.       Хосок от души рассмеялся.       — На самом деле я не собирался, но приятно знать, что Джун приглядывает тут за всем, — он забросил руку через плечо Чонгука и игриво притянул его к себе. — Я знаю Чимина… черт, двенадцать лет? Он отличный парень, замечательный отец и верный и милый друг.       — … хорошо?       — И, зная его в течение десятка лет, я могу понять, когда кто-то ему интересен, — Хосок покосился на младшего, и Чонгук сглотнул. — Ты, кажется, заинтриговал его.       — Да?       Хосок отпустил его и откинулся на спинку стула, улыбаясь, наблюдая за Минджи.       — Немного. Знаешь, ему бы не повредило завести ещё несколько друзей. Я постоянно занят в студии, а Джин и Намджун все время похожи на отвратительных молодожёнов. Для них мы третьи лишние, — они оба рассмеялись. — Я понимаю, что он привлекателен, но он представляет из себя намного больше и у людей просто времени нет его узнать. С ним сложно познакомиться, особенно сейчас... — его взгляд переместился на Минджи, и Чонгук кивнул, понимая. — Но я не думаю, что случится что-то плохое, если бы ты нашёл время, чтобы узнать его.       Чонгук тупо кивнул, широко раскрыв глаза.       — Х-хорошо.       Что бы он ни хотел еще сказать, к ним подбежала Минджи с горящим огоньком в руках и двумя незажжёнными.       — Дядя Хоби! Кук! Хотите бенгальские огоньки? — она протянула их, и её круглое личико покраснело от волнения. Её глаза были круглыми, яркими и такими же глубокими, как галактики. Невинность и радость, исходящие от неё, на мгновение заставили Чонгука потерять дар речи.       — Ты такая чуткая, Минджи! — воскликнул Хоби, приняв от неё бенгальский огонь.       Чонгук тоже протянул руку.       — Спасибо большое, Минджи. Я люблю бенгальские огни!       Он не лгал. Чонгук всё ещё наслаждался временем игр в жизни, находил радость в таких вещах, как бенгальские огни, бегал перед разбрызгивателями, делал замки из песка, катался на велосипеде по парку. Улыбка Минджи росла — если это вообще было возможно — когда она вручила ему бенгальский огонь.       Хоби и Чонгук зажгли свои бенгальские огни, а затем пошли с Минджи в место на заднем дворе, где было больше всего свободного пространства. Их бенгальские огни ярко сияли. Минджи счастливо танцевала, размахивая своим огоньком и напевая выдуманную песенку про шмеля и жабу. Чонгук громко смеялся, откинув голову назад, как почувствовал руку Минджи в своей. Он посмотрел вниз, и девочка улыбнулась ему.       — Ну же, Кук, танцуй!       Она покачала их руки взад-вперед, и он счастливо, если и слегка неловко вначале, начал ей подтанцовывать.       Чимин собирался вернуться на улицу, когда остановился возле двери, ведущей на веранду, увидев сцену на заднем дворе. Он поднес руку ко рту и глубоко вздохнул. Минджи держала Чонгука за руку, когда они кружились и танцевали по заднему двору. Хотя она и вела себя так с Хоби, Джином, Намджуном и Кихёном, она была не из тех, кто быстро ладит с незнакомцами. Она смотрела на Чонгука так, словно он был самым очаровательным человеком, которого она когда-либо встречала.       И Чонгук. Он смотрел на Минджи таким же образом. Он казался немного неуверенным, но мило пытался следовать за выдуманным танцем Минджи. Хотя Чон на сто процентов вошёл в роль, и Чимин мягко рассмеялся. Пак оглянулся на Намджуна:       — Он хороший парень, да?       Намджун хмыкнул и рассмеялся.       — Эх, да, думаю, он неплох.       — Он всегда такой… игривый по утрам в кафе. Я думал, что это всё для галочки.       Джун фыркнул, вставая рядом с ним.       — Неа, Гуки всегда был слишком очаровательным. Я виню в этом нашу бабушку.       — Ах, так ты тоже в неё пошел, а?       — Эй! Бабушка самая лучшая! Она научила нас видеть хорошее в жизни, стараться всегда быть честными, любящими и понимающими. Если бы не бабушка, не уверен, что когда-нибудь совершил бы каминг-аут.       Чимин вздохнул, понимая, что жаждет, чтобы кто-то в его семье принял то же, что и бабушка Ким. Отсутствие такой поддержки было главной причиной, по которой Чимин всё ещё не признался. Он никогда не сможет пережить стыд, который отец возложит на него. В сознании родителей и так плохо, что Чимин "бисексуален". Однажды они застукали Чимина на заднем дворе, целующимся с товарищем по футбольной команде, который определённо не был женщиной. Но, по крайней мере, эта ориентация давала им немного надежды на то, чтобы по-прежнему иметь стереотипную семью. Чимин слегка рассмеялся.       — Как бы то ни было, мы все знаем, что в тот момент, когда ты встретил Джина, ты был готов кричать об этом с горных вершин, — Намджун не стал спорить, а вместо этого рассмеялся и кивнул. — Ну, нам пора. Было весело. Спасибо, что пригласили нас.       — Ты же знаешь, что тебе и Минджи никогда не нужно приглашение, чтобы прийти, — сказал Джун, когда Пак открыл дверь, выходя.       — Я знаю, спасибо, — Пак повернулся к Джуну и похлопал его руку. — Золотце! — позвал Чимин, выйдя на улицу. — Пора идти, детка, попрощайся!       Минджи отпустила руку Чонгука, но вместо этого вцепилась в его ногу и покачала головой.       — Нет!       Чонгук был ошеломлен, абсолютно безмолвно он посмотрел на девочку с чем-то похожим на неверие и лёгкий ужас, прежде чем прийти в себя.       Он осторожно отстранил её от своей ноги и опустился перед ней на колени.       — Мне было так весело танцевать с тобой, — Чон посмотрел туда, где Чимин спускался по лестнице с веранды, — но твой папа сказал, что пора идти. Я уверен, что мы увидимся снова, да?       Минджи выпятила нижнюю губу, но кивнула.       — Наверно.       Чон встал и застенчиво улыбнулся Чимину, когда тот, наконец, дошёл до них и поднял Минджи на руки.       — Было приятно наконец-то официально познакомиться с тобой, Чимин.       — Мне тоже, Чонгук, — кивнул Чимин.       — Пока, Минджи, — сказал Чонгук, положив руку на её маленькое плечо.       — Пока, Куки, — пробормотала Минджи в плечо своего отца. Сердце Чонгука пело.