Как бы ни старался Чимин, он не мог полностью, без колебаний, дать согласие на предложение Чонгука давать Минджи уроки игры на пианино. Он также не мог стереть образ Чонгука и Минджи, играющих вместе, из своей головы. Похоже, у Чона были прекрасные отношения с детьми — возможно, поэтому он преподавал в "Pathways for Youth". Чимин улыбнулся: кто бы мог подумать, что такой молодой парень, как Чонгук—
погодите, а сколько ему лет? — добровольно пойдёт работать в центр поддержки молодёжи? Хотя Намджун тоже такой. Возможно, это их семейная черта. Его улыбка была ослепительно искренней, да и Минджи была от него в восторге. Может, Чимин тоже, но если бы вы спросили его, он бы сказал что в восторге от Минджи, а не от того, на кого она смотрела.
Чимин и Минджи провели остаток своих выходных, занимаясь разными художественными проектами, убирая дом и делая покупки. Между этими занятиями Чимин продолжал обращаться к частным учителям, а также к музыкальным центрам, чтобы попытаться найти для Минджи безопасные и надёжные уроки, но все безрезультатно.
— Папочка?
Чимин посмотрел на Минджи. Они шли, держась за руки, по небольшому торговому центру возле их дома. В этой части города находилась небольшая пекарня с лучшими булочками с корицей, и Минджи любила есть их по воскресным утрам. Чимин был бы лжецом, если бы сказал, что ему не нравится эта традиция.
— Да, детка?
— Может, пойдём в парк сегодня?
Чимин усмехнулся. Дни стали длиннее и теплее, воздух с каждым днем тоже прогревался. Зимы всегда были трудными для Минджи. Её безграничная энергия отчаянно нуждалась в выпуске. Он мог видеть это по её глазам, которыми она смотрела на него в ожидании его решения.
И кто он такой, чтобы отказать ей?
— Конечно, Минни, мы можем пойти в парк сегодня. Давай сходим домой, позавтракаем и приведём себя в порядок. Потом соберём сумку и пойдём.
— Пикник?! — Минджи была вне себя от радости.
Чонгук сидел за пианино, играя некую мелодию, которая играла у него в голове с того вечера пятницы, проведённого в доме Намджуна и Джина. Когда он играл её в двенадцатый раз — хотя кто считал? — он остановился, осознав, что играет песню Минджи про шмеля и жабу. Он усмехнулся и потёр затылок.
— Какой ты глупый, Чонгук, — пробормотал он себе под нос.
Он собирался покинуть свой кабинет и приготовить чай, когда в дверь быстро постучали. Прежде чем он успел сделать шаг в этом направлении, дверь открылась, и голова его лучшего друга просунулась в комнату.
— Эй, ты над чем-то работаешь? Просто проходил мимо и услышал что-то новое.
Французский бульдог Чонгука по кличке *Какуна с круглым животиком как можно быстрее перебирал короткими лапками, направляясь к ногам мужчины. Он наклонился, чтобы поднять собачку, и начал чесать ее между большими ушами.
— Юнги, твой слух никогда не перестанет меня удивлять, — рассмеялся Чонгук, направившись за Мином в сторону кухни. Тот занял своё обычное место на самом дальнем стуле справа у кухонной стойки, всё ещё держа Какуну на руках. Чонгук и Юнги знали друг друга не так уж и долго по стандартам большинства людей, всего полтора года, но они слишком быстро нашли общий язык, чтобы с лёгкостью получить ярлыки лучших друзей. Юнги уже знал о нём и его жизни больше, чем люди, которых он знал со старшей школы.
— Так ты работаешь над новым произведением?
Чонгук хмыкнул, вытащив две кружки из шкафчика.
— Неа… Хм, не совсем, — Юнги фыркнул, вопросительно наклонив голову набок. — Ах, помнишь мой вечер у Джуна?
— Ты имеешь в виду тот вечер, когда небеса разверзлись и ты влюбился в отца-одиночку?
Чонгук замахнулся полотенцем для рук в сторону Юнги, но тот даже не шелохнулся.
— Заткнись, Юн. Я не влюбился в него.
Мин закатил глаза. Может быть, он бы и поверил, если бы Чонгук часами не рассказывал ему о вечере, проведённом у Намджуна.
— Конечно, Гук, я тебе верю.
— Ты хочешь долбаный чай или нет? — огрызнулся Чонгук, и старший рассмеялся. Юнги жестом велел ему продолжить заваривать чай и рассказ о том, над чем он работал, отпустив Какуну на пол, к её большому сожалению.
— В общем, Минджи, — на его лице сразу появилась улыбка от произнесенного имени, — пела эту небольшую песню, когда мы танцевали. Про шмеля и жабу, — Чон покачал головой, когда его улыбка начала расти, а глаза сверкали от воспоминаний. Юнги изо всех сил постарался скрыть смешок за кашлем. — Видимо, с тех пор она застряла в моей голове и я бессознательно начал играть ее на пианино, — Чонгук бросил чайные пакетики в кружки и передал одну Юнги.
Мин фыркнул, обхватив кружку руками.
— И ты говоришь, что не влюбился.
— Прекращай, — вздохнул Чонгук. — Мне просто они нравятся. Чимин — он…
— Очаровательный парень из кафе, по которому ты сох несколько месяцев.
— Да пофиг. Короче, Чимин… Кажется, он сложный человек. Но боже, Юнги, если бы ты только видел его с дочерью. Он будто становится совершенно другим человеком. Он оживает и сияет. А Минджи невероятно милая и вежливая. Так что, думаю, они просто милые, но это не значит, что я бы стал встречаться с ними чаще.
Юнги прикрыл глаза, потягивая чай. Чонгук знал, что старший формулирует мысль. Поэтому он ждал.
— Ты же знаешь, меня воспитывала только мама, — сказал Мин спокойно.
— Знаю, — Чонгук опустил взгляд.
— Единственный родитель — это святое. Это не то, во что ты можешь просто ввязаться, потому что они
милые.
— Блять, почему все читают мне лекции по этому поводу?! — огрызнулся Чонгук. — Я понимаю! Я просто… могу я сам посмотреть, что из этого выйдет? У меня нет его номера, и я не преследую его. Он ходит в кафе, где я работаю, и, очевидно, является одним из лучших друзей моего двоюродного брата, вот и всё. Я просто хочу узнать его. И её. Я хочу узнать их. Я бы никогда… не принудил никого из них к чему-либо.
— Я знаю, Гук, — Юнги подождал, пока Чонгук не поднял глаза на него, прежде чем продолжить. — Тебе просто нужно понять, что это касается не только тебя и Чимина, неважно, какой мелочью для тебя это кажется сейчас. Тебе нужно подумать о Минджи, потому что, поверь мне, я тебе гарантирую, что это единственный человек, с кем считается Чимин.
В течение нескольких часов Чимин и Минджи шли по тротуарам своего района, мимо больших деревьев и таунхаусов. Чимин чувствовал, как его успокаивает аромат весны, когда они обходили лужи. Маленькие птички пели вокруг них, прыгая по веткам, только начинающим расцветать. Любимой порой года Чимина была весна — возобновление жизни, тепло и позитив, которые приносили солнце и жара. Не говоря уже о цветении сакуры. Оба, он и Минджи, обожали сакуру. Одной из их любимых традиций было посещение *Grand Park Cherry Blossom Festival. Они проводили целый день в окружении сладкого запаха сакуры, пока вокруг них летали нежно-розовые лепестки, ходили по парку, покупая всякие вкусности у продавцов и играя в игры. Они ходили туда каждый год, и каждый год Чимин боролся с чувством одиночества, захватывающим сердце. Он ненавидел это чувство, потому что вместе с ним начинался шёпот в его голове, что его никогда не будет достаточно и что он никому не нужен.
Он любил Минджи больше всего на свете, она была для него солнцем и луной, она была для него всем его миром. Но иногда, особенно в окружении "полных" семей — как на фестивале — Чимин оказывался поражён осознанием того, насколько маленьким был его мир. Тоска настигла его в самое неподходящее время — как сейчас, когда он опустил взгляд и посмотрел на маленькую ладошку Минджи в его руке — он хотел иметь партнера, который будет одновременно держать её за другую руку. Иногда, когда они встречались с Намджуном и Сокджином, те держали ее между собой и качали девочку взад-вперёд на ходу, вызывая у неё восторженные визги с требованиями повторить. Было больно осознавать, что он не мог сделать это с ней. По крайней мере, не сейчас, пока он одинок.
— Папочка, — начала Минджи, потянув его за руку, вытащив из задумчивости. — Мы пришли!
— Отлично, золотце, куда сначала?
— Качели! — вскрикнула она, пытаясь ускорить темп. Чимин побежал за ней, потом схватил на руки и покружил. Пак подошёл к качелям и усадил девочку на них. Он отложил их сумку для пикника в сторону и сильно толкнул качелю Минджи, прежде чем сесть на соседнюю и тоже начать качаться. Мужчина медленно покачивался взад-вперёд, прикрыв глаза от солнца и ветра, пока его дочка качалась рядом с ним.
Чимин взял в руки телефон, снова просматривая список возможных учителей игры на пианино. Раздражённый тем фактом, что он уже связался с половиной из них и никто не подошёл, Пак слез с качелей и поднял телефон, чтобы вместо этого сделать несколько снимков Минджи. Она качалась так сильно, как только могли ее маленькие пятилетние ножки, раскачивая ее довольно внушительный рост. Ее щеки были розовыми, то ли от напряжения, то ли от лёгкого холода ветерка, Чимин не был уверен, а её волосы, заплетённые в две французские косы и пучок, обрамляли её милое личико. Она была самой красивой из тех, кого когда-либо видел Чимин, но, возможно, он был немного предвзятым.
Он продолжал наблюдать за ней и раскачивать, когда она просила, пока Минджи не решила, что с неё хватит. Девочка вытянула пальцы ног, цепляясь обувью за землю, чтобы затормозить и спрыгнуть.
— Давай найдём место для пикника, — сказала она, протягивая руку Чимину.
— Как думаешь, где нам разместиться?
— Хм… — Минджи подняла руку к бровям, чтобы закрыть солнце, осматривая обширный парк. — Мне нравится возле воды.
— Мне тоже. Хороший выбор, Минджи, — девочка отпустила его руку и счастливо побежала к реке, которая течёт через парк, пританцовывая на ходу. — Не забегай слишком далеко! — крикнул Пак ей вслед.
— Чимин?! — прозвучал глубокий голос с смешком в конце. Пак повернулся на голос, видя Чонгука, идущего к нему с маленькой пухлой собачкой на поводке. — Привет, — Чон прикусил губу, но улыбка все равно вырвалась наружу. — Где Минджи?
Сердце Чимина сжалось от того, что первым, о чем спросил Чонгук, была Минджи. Это было мило. Или жутко. Он посмотрел на него, прежде чем указать туда, где Минджи искала им место для пикника. Как только Чонгук повернулся, чтобы посмотреть туда, куда указывал Чимин, Минджи оглянулась и увидела, что задержало её отца. Вернее, кто. Она начала возвращаться, видя, что отец задерживается, ибо разговаривает с кем-то. Но, когда она поняла, с
кем он разговаривает, она побежала обратно.
— Куки! — радостно позвала она, подбегая, но девочка внезапно остановилась, когда заметила пухлого фыркающего щенка рядом с ним. — Папочка, — выдохнула она, — у него есть
щенок.
Чимин рассмеялся, поглядывая на Чонгука.
— Да, детка, у него есть щенок.
Чонгук ярко улыбнулся. Эта восхитительная кроличья улыбка, заставившая появиться в уголках его глаз морщинки — не то чтобы Чимин приглядывался — появилась на лице Чона, и он присел.
— Это Какуна. Она сейчас слишком энергичная, потому что она очень счастлива гулять под тёплым солнышком.
— Я тоже! — согласилась Минджи, протянув руку, чтобы погладить Какуну, но получила в ответ кучу слюны, когда Какуна отчаянно пыталась облизать её. — Кук! — рассмеялась она, глядя на Чона, когда Какуна попыталась прыгнуть к ней на колени. — Хочешь пойти с нами на пикник?
Чонгук бросил взгляд на Чимина, надеясь, что смесь паники и надежды, которые он чувствовал, не сильно проявились внешне.
— О, я…
— Минджи, детка, может, у Чонгука есть свои дела.
— Ну, не совсем. Думаю, я был бы рад сходить на пикник с вами. Если… если ты не против, — закончил Чон тихо. Чимин смотрел на Минджи, которая была в полном восторге от Какуны. Она пригласила его, и Пак был беспомощен, когда дело доходило до неё.
— Я… ну, думаю, мы будем рады, если ты присоединишься, — а потом снова на лице младшего появилась эта улыбка. Чимин заставил себя отвести взгляд. — Давай, Минджи, почему бы тебе не показать нам с Чонгуком место, которое ты выбрала?
Чимин откинулся на руки, вытянув ноги вперёд, наблюдая, как Минджи играет с Какуной на зелёной лужайке перед ними после того, как они закончили обед. Минджи позаботилась о том, чтобы разделить все приготовленное поровну, чтобы и Чонгук тоже поел. Сердце Чимина переполнялось гордостью, когда он наблюдал, как Минджи вкладывала душу в каждое своё действие. Чонгук сидел, скрестив ноги, рядом с ним.
— Игра с Какуной, вероятно, станет самым великим событием этой недели для Минджи, — размышлял Чимин.
— Скорее для Какуны, чем для Минджи.
Чимин засмеялся.
— Ну, поверь, для Минджи тоже. Но правда, Какуна милая.
— У вас с Минджи нет домашних питомцев?
— У нас нет собаки, — уточнил Чимин. — Сейчас это единственное, чего хочет Минни. У нас есть рыбка.
Чонгук боролся со смехом.
— Рыбка?
— По имени *Сквиртл.
Чонгук начал хохотать, и Чимин тоже не удержался от смеха. Он протянул руку и слегка ударил Чона.
— Это мило, — ответил Чонгук, продолжая смеяться.
— Заткнись, — смеялся Чимин, прикрывая рот ладонью. Он успокоился и посмотрел на Чонгука. — Итак, ты, должно быть, живёшь рядом? Я имею в виду, раз ты водишь Какуну в этот парк.
— Примерно в километре к югу отсюда, — он посмотрел на Чимина. — Ты и Минджи тоже?
Пак некоторое мгновение наблюдал за дочерью, взвешивая, ответить ли. Чонгук не давил на него и, казалось, просто был заинтересован в разговоре.
— Ох, да. Наш дом довольно близко. Минджи всегда любила этот парк.
— Я удивлён, что мы не сталкивались здесь раньше, — сказал Чонгук. — Хотя ты, вероятно, не узнал бы меня без моего фартука и берета Common Ground.
Чимин, конечно, не собирался признаваться, что узнал бы эту улыбку где бы то ни было. И, даже если он узнает его среди моря людей, это ничего не будет значить. Он милый. Вот и все.
— Возможно, ты прав.
— Так как проходят поиски учителя пианино? — спросил Чонгук, ложась рядом с Чимином.
— Это безнадёжно, — простонал Чимин.
Чонгук сглотнул и нервно покрутил кольцо на среднем пальце правой руки. Слова Юнги, Намджуна и Хосока всплыли в его голове. Он не хотел к чему-то принуждать Чимина, чтобы добраться до него. Он действительно хотел помочь и познакомиться с
ними.
— Знаешь, моё… эм, предложение, чтобы я учил её, все ещё в силе. Поскольку мы оба живём в одном районе, не думаю, что будет сложно подобрать время, — Чонгук замолчал и прикусил губу. Он ненавидел то, как его речь становилась бессвязной от беспокойства.
Чимин посмотрел на Чонгука, затем туда, где Минджи все еще играла с Какуной.
— Могу ли я подумать об этом? Всего пару дней.
— Конечно. Думай, сколько надо, — поспешил ответить Чонгук.
Чимин молчал, погрузившись в размышления. Он волновался, что его заинтересованность этим парнем омрачает его суждение. Он не мог согласиться на это вслепую. Ему нужно было убедиться, что он не подвергает Минджи какой-либо опасности. Ему нужно провести тщательное расследование. Что-то за пределами гугла.
— Можешь дать свой номер? Я дам тебе знать, если что-то решу.
Чонгук, внутри визжа от радости — потому что Чимин
не нуждался в его номере, ибо мог сказать свое решение в кафе — сохранил нейтральное выражение лица, соглашаясь. Чимин протянул ему свой телефон, и Чон набрал номер, после возвращая его. Чимин напечатал короткое сообщение и послал его.
— Теперь у тебя будет мой номер, поэтому ты не подумаешь, что какой-то незнакомец пишет тебе, — сказал он, глядя на экран телефона.
Чонгук взял свой телефон, когда тот завибрировал, оповещая об уведомлении.
Неизвестный номер:
Колд брю со сладкими сливками ;)
Чонгук хотел провалиться сквозь землю. Конечно, сообщение было довольно обычным, ведь это был привычный заказ Чимина, но вопль Намджуна всплыл в голове Чона: "
Чимин — это колд брю со сладкими сливками?"
Чонгук улыбнулся, нажав на сообщение и сохранив номер Чимина.
Кому:
КолдБрюСладкиеСливки:
Спасибо.
— JK
Чимин рассмеялся, когда получил уведомление.
— Прикалываешься?
Чонгук пихнул его.
— Нет. Чонгук. ДжейКей, — Чимин продолжал смеяться. — Агрх, неважно. Я забираю своё предложение обратно. Удали мой номер.
Той ночью, после того, как Чимин уложил Минджи в постель, он обнаружил, что его рука зависла над контактом Чонгука. Вместо этого он прокрутил дальше вниз и позвонил. На третьем гудке взяли трубку.
— Привет, мне нужно, чтобы ты пробил одно имя. Мне нужно знать всё. Я хочу знать всё: от его семейного происхождения до имени лучшего друга детства. Любые провинности в школе, образование, нарушение правил вождения, всё и вся.
— Ты не мог бы попросить об этом адмирала Пака?
Чимин ни в коем случае не собирался заставлять своего отца проверять биографию Чонгука. Пак рано научился не просить отца об одолжениях.
— Просто сделай это. Это важно.
— Насколько важно?
— Это касается Минджи.
— Понял. Дай мне день.
