КолдБрюСладкиеСливки:
Итак, я подумал об этом. И я хотел бы обсудить особенности твоего обучения Минджи.
КолдБрюСладкиеСливки:
То есть если ты всё ещё готов учить её.
— Ты назвал его в честь его постоянного заказа кофе? — фыркнул Юнги, прочитав сообщения, заглядывая через плечо Чонгука. — Заткнись. — Мило. — Я сказал, заткнись.JK:
Да, несомненно. Вы двое свободны сегодня вечером?
— Он хочет знать, свободны ли мы сегодня вечером? — Чимин повернулся к Джину в лёгкой панике. Джин рассмеялся бы, увидев Чимина в таком состоянии, в котором его определённо сложно было представить, но для начала он решил, что должен помочь своему дорогому другу разобраться в сложившейся ситуации. — Ну, а ты? — Что я? — пискнул Чимин. — Чимин. Воу. Расслабься, — сказал Джин, заставляя Пака опустить телефон. — Не забивай себе голову, — они оба посмотрели друг на друга и слегка фыркнули от смеха. — Успокойся. Включи режим упрямого осла, которого я научился любить год назад.КолдБрюСладкиеСливки:
Да, мы свободны. Я бы правда хотел посмотреть, где ты будешь учить её.
КолдБрюСладкиеСливки:
Ты ведь хочешь учить её у себя, так?
JK:
Да. Ты хочешь прийти попозже?
КолдБрюСладкиеСливки:
Это не проблема?
JK:
Конечно нет. Приходи, вот мой адрес:
— Ну, думаю, он довольно скоро придёт. — Сейчас? — спросил Юнги, оглядываясь по сторонам, обращая внимание на беспорядок в квартире Чонгука. — Ты не можешь позволить ему прийти сейчас. — Что? Почему нет? — Посмотри на это место! Нет, Гук, ты не можешь позволить ему увидеть свою квартиру в таком состоянии. Тем более что ты пытаешься убедить его позволить его дочери проводить время здесь. Нам нужно прибраться. Сейчас же, — Юнги вырвал продукты из рук Чонгука и толкнул его в гостиную, инструктируя, чтобы он убрал абсолютно всё: носки, грязную посуду, игрушки Какуны, а затем быстро протёр пыль и подмёл. Затем он провёл его в ванную, а Юнги пошел на кухню, сказав: — Думаю, так будет справедливо, ведь я часто готовлю и ем здесь. Наконец, Чонгук привёл в порядок свой кабинет, чтобы он выглядел презентабельно, потому что именно там будут проводиться уроки. — Вот и все. Думаю, все хорошо, — вздохнул Чонгук, прислонившись к косяку двери, ведущей в кабинет. — Мне кажется, здесь не было так хорошо с тех пор, как… — С тех пор как ты пытался произвести впечатление на Хана, да? — поддразнил Юнги. Звонок заставил Чонгука подпрыгнуть, а Мин глубоко рассмеялся. — Ладно, оставлю тебя. Чимину удалось убедить Минджи покинуть дом дяди Джинни и дяди Джуна только сказав ей, что они собираются увидеться с Чонгуком. Она сразу же рванула к выходу, как только услышала это. Намджун хмыкнул, обнимая Чимина на прощание. — Похоже, Гук уже произвёл на неё хорошее впечатление, а? — Да… — Чимин замолчал. — Эй, Чим, это неплохо. Он хороший парень, — когда Джун заметил, что Чимин готовится отстаивать свою позицию, что он должен остаться одиноким, он прервал его. — Слушай, я не говорю, что тебе нужно жениться на мелком. Просто говорю, что не мешало бы иногда с кем-то тусоваться, и это бонус, что Минджи уже его любит. Плюс ко всему это будет хорошо для их отношений ученика и учителя. Чимин неохотно согласился, прежде чем взять Минджи за руку и пойти к Чонгуку. После долгого дня игр и рисования с дядями, Минджи устала и не смогла бы пешком пройти долгий путь, поэтому Чимин вызвал такси и они прибыли в квартиру Чонгука раньше, чем предполагалось. — Надеюсь, что мы не слишком рано. Когда они подошли к зданию, Чимин осмотрел окрестности. Выглядело хорошо. Дом был в хорошем состоянии, с клумбами спереди, на которых уже расцвели ранние цветы. Дети играли на улице под внимательным надзором родителей. Чимин довольно хмыкнул, прежде чем подняться по лестнице к двери подъезда Чонгука. Это было немного старое здание, как и остальные соседние здания, но милое. Крошечная мозаичная плитка была на стенах подъезда, переливаясь в солнечных лучах. Пак нашел квартиру Чонгука и нажал на звонок. Какуна прыгала у двери под звук тихого стука. Чонгук улыбнулся, предполагая, что, вероятно, Минджи стучит в дверь. Когда он открыл дверь, его подозрения подтвердились, так как Минджи стояла у двери, а Чимин позади неё. Чимин выглядел невероятно красивым, и Чонгук старался держать рот на замке. Пак был в простой белой рубашке и облегающих брюках. Его волосы были сдвинуты назад солнцезащитными очками. Вполне возможно, что он мог стать главным героем мокрых снов Чонгука, если бы он был подростком. Но Чон вернулся к выполнению поставленной задачи: доказать, что он может учить Минджи, а не пытается добиться свидания с Чимином. — Привет, Минджи! — радостно сказал Чон, прежде чем посмотрел на Чимина с улыбкой. — Привет, Чимин. — Привет, Кук! — взволнованно сказала Минджи. Её глаза блестели, волосы немного запутались. — Куна!! — взвизгнула она и помчалась, чтобы задушить в любовных объятиях французскую собачку. Чонгук рассмеялся, открывая дверь шире и кивая Чимину. — Проходи. Румянец украсил щеки Чимина, когда он улыбнулся и тихо поблагодарил младшего. Пак, как можно незаметнее, окинул Чонгука быстрым взглядом, а после быстро осмотрел квартиру. Квартира была опрятной, маленькой, но не тесной. Кое-где висели фотографии Чона с друзьями, семьёй и, конечно, Какуной. Чимин боролся с улыбкой. Мебель Чонгука не была одного стиля, но в целом квартира выглядела красиво, живущие здесь явно могли чувствовать себя комфортно и уютно. — Хочешь чего-нибудь выпить? — застенчиво предложил Чонгук, потирая шею. — О, нет, не стоит. Спасибо, — Чимин продолжал оглядываться, а Минджи развлекалась с Какуной. — У тебя милая квартира, Чонгук. Щёки Чона покраснели. — Спасибо. Эм, хочешь посмотреть, где я буду учить её? — Ах, да, конечно. Минджи, пошли, — сказал Пак, вытянув руку, показывая дочери подойти. Минджи поцеловала макушку Какуны, прямо между её ушами, прежде чем вскочить и подбежать к отцу, чтобы взять его за руку. Чонгук отчаянно пытался успокоить сердцебиение своего восхищённого сердца. Он привёл их обоих в кабинет. Чимин снова бросил быстрый взгляд на Чонгука, пропускающего их вперёд, и осмотрел комнату. У правой стены стояло пианино, в левом углу — компьютер, а на стенах — множество обложек альбомов и нотных листов. Чимин также заметил на столе Чонгука отдельные нотные листы — некоторые пустые, а некоторые были исписаны. — Чонгук, ты сочиняешь музыку? — О, эм, да… — Можешь немного сыграть нам? — Куки, пожалуйста, сыграй! — попросила Минджи, отпустив руку Чимина и потянувшись к Чонгуку. Тот позволил её маленькой руке обхватить три его пальца, и девочка подвела его к пианино. — О! У меня есть идеальная песенка, — восхитительная улыбка украсила лицо Чонгука, когда он сел и положил пальцы на клавиши. — Думаю, ты узнаешь ее, Минджи, — когда он начал играть, Минджи склонила голову в сторону, нахмурив брови и пытаясь понять, где она уже слышала эту мелодию. — О, ну же, Минджи! Ты же знаешь её, — рассмеялся Чонгук, прежде чем начать петь её песню про шмеля и жабу. Глаза Минджи расширились от удивления, когда она поняла, что Чонгук играет её песню. Чимин прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть свой тихий вздох восхищения. Как Чонгук вообще это запомнил? И как его голос мог быть таким мягким и красивым? Чонгук повторил небольшую мелодию, и на этот раз Минджи радостно пела вместе с ним. Чонгук посмотрел на Чимина с улыбкой, которая может осветить мир, — и, если бы Чимин был честен, уже осветила. Чимин встал рядом с пианино, в то время как Чонгук продолжал играть разные отрывки из музыкальных произведений, а Минджи смотрела то на Чона, то на пианино в полном восторге. — Минджи, ты бы хотела научиться играть? — спросил Чимин. Чонгук посмотрел на него с лёгкой улыбкой на губах. Минджи закусила губу и взволнованно кивнула. — Значит… Куки может научить меня? Чонгук посмотрел на Чимина, который кивнул. Чон дотронулся до плеча Минджи. — Я считаю, мы можем организовать это. Ты точно не против? — когда девочка подпрыгнула на своем месте на банкетке и счастливо кивнула, Чонгук рассмеялся и снова повернулся к Чимину. — Тогда мы должны обсудить графики. — И оплату, — добавил Пак. Чонгук прикусил внутреннюю сторону щеки. Он знал, что это профессиональное соглашение, но, услышав от Чимина о деньгах, ему стало не по себе. — Да, конечно. Минджи, почему бы тебе не пойти и не поиграть с Какуной, пока мы с твоим папой болтаем? — Так что да, каждый вторник и четверг я буду учить Минджи с пяти вечера до шести вечера, — взволнованно пробормотал Чонгук. Юнги хмыкнул, и дрогнувшие уголки губ дали намёк на улыбку. — И Чимин тоже будет там или он собирается просто оставлять её? — О боже, Чимин не оставит Минджи наедине со мной так сразу. То есть не то чтобы он не мог. Я заслуживаю доверия. Но да, я не ожидаю, что он сразу же доверит мне свою дочь. Он тоже будет там. И это заставляет меня немного нервничать… вдруг он будет следить за каждым моим движением, придираться к тому, как я её учу. Юнги усмехнулся. Чонгук знатно нервничал, и это было хорошо видно по тому, как он как безумный ходил по комнате кругами. — Гук, ты всё время учишь детей. Уверен, что он будет доволен твоим стилем преподавания. Чонгук посмотрел на свои руки и сжал их в кулаки. — Я просто не хочу их разочаровать. — И не разочаруешь, — заверил Юнги. — Теперь пошли, сходим в магазин, чтобы ты мог забрать учебники. Чонгук встретил Юнги в его музыкальном магазине, где Чон купил пианино. Любовь Юнги к музыке воспитывалась в нем ещё с раннего возраста, так как музыкальный магазин принадлежал его семье на протяжении последних трёх поколений. Тогда Мин счастливо бродил вместе с Чонгуком, помогая выбрать ему пианино, с радостью узнавая о годах обучения Чонгука в школе, увлечении сочинением собственной музыки. Когда Чонгук заказал доставку своего пианино, улыбка Юнги выросла в геометрической прогрессии. Обнаружив, что они были соседями, развитие их дружбы только ускорилось. — Семейная скидка? — ехидно спросил Чонгук. — Ты худший, — невозмутимо пробурчал Юнги. Когда в следующий вторник Чимин забирал Минджи из садика, Джин ждал его у ворот с лёгкой ухмылкой на губах. — Даже не начинай, — сказал Чимин, когда вошёл на территорию сада и начал ожидать, когда детей отпустят. — Я ещё ничего не сказал, — засмеялся Джин. — У тебя всё на лице написано. — Она очень взволнована. Целый день рассказывала мне, что сегодня её первый урок у Чонгука. Я очень рад, что ты решил двигаться вперёд. — Это ради Минни, — безразлично сказал Чимин, хотя его сердце забилось быстрее от мысли о том, чтобы снова провести время с Чонгуком. — Я знаю это. Но это не значит, что ты тоже не можешь наслаждаться. Чимин был благодарен за восторженный смех и визг своей маленькой девочки, когда она вышла из здания садика и бросилась к нему. — Привет, золотце! День прошёл хорошо? Минджи радостно кивнула, передавая Чимину рисунок с шмелями, жабами и музыкальными нотами. — Я сделала это для Куки! Глаза Чимина заблестели, но он не позволил себе даже всхлипнуть, заметив, как Джин ахнул от умиления, хотя и не смог скрыть крошечную дрожь в голосе. — Э-это замечательно, Минни! Ему понравится! — Пак взял её маленькую руку и махнул Джину, поспешив домой, чтобы они успели перекусить перед уроком Минджи. Они прибыли к Чонгуку чуть раньше пяти. Тот распахнул дверь, ярко улыбаясь и пропуская их внутрь. — Привет, заходите! Вам нужен перекус? У меня есть фрукты на кухне. З-знаю, что это довольно странное время для уроков, не совсем время для ужина, н-но и с обеда прошло достаточно времени, — Чон внутренне сжался, когда снова заикнулся. — Это… Ты очень внимательный, Чонгук, — улыбнулся Чимин. — Мы немного перекусили, прежде чем отправиться сюда, но я уверен, что к середине урока Минни захочет перекусить. Чонгук улыбнулся, гордый тем, что Чимин был счастлив его проявлением заботы об их графике приёма пищи. — Хорошо, отлично. Я буду иметь это в виду. Эм, ты тоже, пожалуйста, угощайся, — Чонгук почувствовал, как его дёргают за рукав. Он посмотрел вниз и увидел, как Минджи жуёт нижнюю губу, покачиваясь на ногах, держа одну руку за спиной. — Что случилось, Минджи? Девочка вытащила листок бумаги из-за спины и протянула Чону. — Я сделала это тебе. Чонгук посмотрел на Чимина, прежде чем опуститься на колено, чтобы забрать бумагу у Минджи. Она вручила её ему, а он аккуратно взял в свои руки. Его улыбка росла, пока он оценивал работу: нарисованные круглые шмели, зелёные жабы и танцующие вокруг них музыкальные ноты — последнее, несомненно, указывало на песню. — Мне очень нравится, Минджи, — сказал Чон, пытаясь звучать уверенно, ведь он был взволнован. Это был просто рисунок, ничего не значащий. Чонгук думал, что если он убедит себя в этом, то так будет лучше. — Можно я повешу его в кабинете? Думаю, твой рисунок будет идеально выглядеть на стене, — юноша встал и положил руку на спину девочке, мягко направляя её, чтобы отвести в кабинет. Он посмотрел через плечо на Чимина. — Эм, ты можешь сидеть в кабинете, а можешь потусоваться в гостиной. Что ты предпочтешь? — Как ты думаешь, я буду отвлекать её? — спросил Чимин, не решаясь следовать за Чонгуком и Минджи. — Неа. Думаю, у неё все будет хорошо. Я поставил кресло в углу для тебя. Знаешь, тебе так будет удобнее, — его щёки стали темно-розового оттенка. Чимин кивнул, наконец, шагнув за ними в кабинет. А затем Чимин наблюдал и слушал, как Чонгук проводит первый урок Минджи. Пак отметил, что Чонгук был естественным. Минджи и Чонгук смеялись вместе, и, продолжая веселиться, исследовали то, что Минджи уже знала. Затем они попробовали чтение с листа из учебника для начинающих. Чонгук показал сначала на своем примере, а затем Минджи повторила. Чимин понял, что Чонгук расклеил цветовую маркировку клавиш круглыми наклейками, чтобы те соответствовали номерам в книге. — У тебя отлично получается, Минджи! — радостно сказал Чонгук. — Ты хочешь сделать перерыв и перекусить или хочешь продолжить урок? — Перекусить! — заявила она, спрыгивая с банкетки и побежав на кухню. Чонгук усмехнулся и последовал за ней. Он быстро повернулся к Чимину. — У Минджи есть на что-то аллергия? Чимин снова улыбнулся и покачал головой, видя, как искренне Чонгук волнуется и уделяет внимание деталям. Они отправились на кухню, где Чон схватил яблоко, которое выбрала Минджи. Он нарезал его на кусочки и положил на тарелку, усаживая Минджи за стол. Чимин продолжал стоять, опираясь на кухонную стойку, наблюдая за ними. Чимин не встречался. Чимин даже не думал о свиданиях или о том, чтобы найти кого-нибудь привлекательного, но когда он смотрел на Чонгука, он был бы лжецом, сказав, что Чон не привлекателен. Его улыбка била Чимина в грудь, заставляя затаить дыхание. Его глаза, кажется, содержат в себе те же самые звёзды, которые часто появляются в глазах Минджи, когда удивление и веселье танцует в них. Пак тряхнул головой, словно в попытке избавиться от мыслей, и отвернулся от Чонгука. Он был учителем его дочери, и он должен уважать это. Чимин забрёл в гостиную и сел рядом с Какуной, которая до этого умиротворенно храпела на диване. Когда подушка сместилась, Какуна проснулась и залезла на колени Чимина. Пак улыбнулся и погладил щенка между ушами. Мужчина фыркнул, осознав, что даже Какуна была напоминанием о том, как его тянет к Чонгуку. — Эй, Чимин? — позвал Чонгук, когда убрал тарелку Минджи в раковину. — Мы собираемся заканчивать урок, ты хочешь вернуться или будешь тут обжиматься с Какуной? — улыбка Чона была игривой и немного нежной. — Знаешь, думаю, я останусь с Какуной. Она гораздо ласковее, чем Сквиртл. Чонгук боролся со смехом, который грозился вырваться из него. — Бьюсь об заклад, что так и есть. Ладно, мы всё равно не будем слишком долго, я всего лишь собираюсь рассказать и показать ей аккорды. — Значит, тебе было весело с Чонгуком? — спросил Чимин, укладывая дочь спать. — Куки лучший, папочка, — сказала Минджи тихо. — Ему нравятся мои песни. Чимин кивнул и улыбнулся. — Да, нравятся. И твои рисунки! — губы Минджи расползлись в восхищенной гордой улыбке. — Итак, ты хочешь продолжать учиться играть на пианино с ним? Минджи быстро села и обняла своими маленькими тёплыми ручками Чимина за шею. — Можно? Пожалуйста? Чимин крепко обнял ее и нежно поцеловал. — Конечно, можно, детка. — Юнги, — проскулил Чонгук, падая рядом с Мином на диван. — Я влип. Юнги фыркнул. — Ты так думаешь? — Они такие милые, Юнги. И такие весёлые. А Минджи такая умная. — Ты её учитель, Гук, — твёрдо сказал Юнги. Чонгук резко откинул голову назад. — Я знаю, — он провел руками по лицу. — Я знаю это. И я не собираюсь ничего делать, клянусь. Однако когда его мысли вернулись к улыбке Чимина и тому, как он уютно расположился на диване Чонгука, он был уверен, что сердце слушать его не будет.