— Гуки, — выдохнул Чимин.
Его сердце застряло в горле, блокируя большую часть воздуха, необходимого для функционирования организма. В конце концов, он отстранился от Чонгука, достаточно, чтобы взглянуть на него. Его нижняя губа задрожала, а глаза наполнились слезами, когда он посмотрел на мужчину перед собой. Глаза Чонгука были широко раскрыты, искренние и умоляющие Чимина.
— Тебе не нужно отвечать прямо сейчас. Я... Просто... Это просто то, о чем я думал. Я даже не знаю, захочет ли этого Минджи или ты. Извини, я не должен был это говорить...
— Гуки, замолчи, — прошептал Чимин, качая головой. — Разве ты не знаешь, разве ты не доверяешь тому, как сильно она любит тебя, как сильно люблю тебя я? В душе Минни ты уже её папа, Гук, лист бумаги не сделает для неё это более реальным, — он провел руками по волосам Чонгука, у которого из глаз тихо текли слёзы. — Когда-нибудь, малыш, после того, как ты подаришь мне цветущую сакуру, мы сделаем это официально.
"После нашей свадьбы", — подумал Чонгук.
"Он говорит о нашей свадьбе".
Чонгук наклонился вперёд, прижавшись лбом к Чимину.
— Это когда-нибудь может наступить раньше, чем ты думаешь, — прошептал он.
— Я только за, — прошептал в ответ Чимин.
— Сакуры не будут цвести ещё девять с половиной месяцев, — тихо сказал Чонгук, поворачивая голову ровно настолько, чтобы нежно поцеловать Чимина в щеку.
— Я могу подождать, — пообещал Чимин, мягко толкнув Чонгука, чтобы тот опирался о подлокотник дивана. Пак устроился у него на коленях и закинул руки на его широкие плечи. — Я готов ждать тебя вечность.
Руки Чонгука обвили тонкую талию Чимина.
— А я тебя, — тихо сказал Чонгук, прежде чем нежно прикоснуться к губам Чимина. — Но я обещаю, что столько тебе ждать не придётся. Просто дай мне знать, если всё будет происходить слишком быстро.
Чимин отстранился и посмотрел на Чонгука. В глазах Чона не было ничего, кроме любви и обещания быть преданным только ему. Чимин мог видеть, как будущие годы, проведённые вместе, отражались в ярких, словно наполненных галактикой, глазах его партнёра.
— Я больше не боюсь, Чонгуки. Я знаю, что ты мой навсегда.
— Да?
Чимин кивнул, крепче обнимая Чонгука за плечи.
— Да.
— Я выйду за тебя замуж, Чимин, — глаз Чонгука почти не было видно, когда на его лице появилась кроличья улыбка. Чимин над ним посмеялся и покачал головой. — Не смотри на меня так.
— Так это как? — снова рассмеялся Чимин.
— Будто я шутки шучу и меня нельзя воспринимать всерьёз.
— Я и не могу воспринимать тебя всерьёз! — засмеялся Чимин сильнее. — Не тогда, когда ты говоришь такое подобным образом!
Чонгук в одно мгновение стал по-настоящему серьёзным, и сердце Чимина замерло.
— Я выйду за тебя замуж, Пак Чимин. Я собираюсь подарить тебе счастье, которое ты заслуживаешь, — Чонгук сделал паузу. — И... — он отвёл глаза от пристальноно взгляда Чимина.
— И что, Гуки?
— Я тут думал... Джин и Намджун уже оба были Кимами... — он облизнул губу, а затем с тревогой закусил её. — Я, эм... — он сглотнул, а затем медленно выдохнул. — Я бы хотел стать Паком.
— Что? — Чимин нахмурился. — После того, что я рассказал тебе о том, что сказал мой отец? Ты хочешь стать Паком?
Почему?
— Я просто... Ты Пак, Минджи тоже Пак... Я хочу, чтобы у нас всех была одна фамилия, у всей нашей маленькой семьи.
Чимин обдумал слова младшего.
— Мы могли бы стать Чонами, Гуки. Я бы хотел стать Чоном, чтобы меня принимали и любили таким, какой я есть. Гук, я не хочу больше слышать в голове, что "Паки — не педики". Я не хочу ассоциироваться с этим. Это... больно, — он осторожно провел пальцем по изгибам лица Чонгука. — И я также не хочу, чтобы ты ассоциировался с этим. Ты этого не заслуживаешь.
Чонгук обнял Чимина, крепко прижимая к груди и целуя в макушку.
— Чон Чимин, — с нежностью сказал он.
Дрожь пробежала по спине Чимина, и он поцеловал шею младшего сбоку.
— Звучит красиво.
— И правда, — согласился Чонгук, поглаживая Чимина по затылку.
— Чон Минджи тоже красиво звучит, — пробормотал Чимин.
У Чонгука перехватило дыхание, когда он попытался подавить рыдания.
— Чон Минджи... Чимин...
— Я знаю, малыш. Я знаю, — сказал Чимин, слегка отстраняясь и обхватывая ладонями лицо Чонгука. — Но это идеально. Это именно то, что я хочу, — он нежно поцеловал Чонгука, не намекая ни на что большее. — Я люблю тебя, Чонгук.
— Я собираюсь выйти замуж за Чимина, — сказал Чонгук, прежде чем отпить кофе.
Сначала на чужом лице был шок, но потом он сменился весельем.
— Мне не послышалось? — Юнги приподнял бровь и ухмыльнулся, отпивая кофе из своей чашки. — А он в курсе?
Нос Чонгука сморщился от улыбки.
— Ну ты и засранец, Юнги, — он бросил скомканную салфетку в сторону своего лучшего друга и закатил глаза. — Конечно, он в курсе.
Выражение лица Юнги мгновенно выдало его, его глаза расширились.
— Подожди, серьёзно? — Чонгук кивнул. — Вы двое говорили об этом? Типа вслух?
— Вау, вот ты какого обо мне мнения, да? — засмеялся Чонгук, а после слегка покачал головой. — Это был тяжёлый вечер. Встреча с Тэ, понимаешь? И просто... Кое-что произошло, и в итоге это привело к некоторым обсуждениям, о будущем, например. Он хочет стать Чоном. И чтобы Минджи тоже была Чон. Мы собираемся пожениться.
Маленькие глаза Юнги несколько раз растерянно моргнули, глядя на Чонгука, когда его рот приоткрылся.
— Твою мать, ты не шутишь.
Чонгук раздражённо всплеснул руками.
— Чёрт, мелкий. Ты готов к этому?
— Ну, я пока не делал официальное предложение, а Чимин хочет цветущую сакуру, — лицо Юнги продолжало выражать полное неверие, пока Чонгук продолжал. — Так что нам в любом случае придётся подождать почти год, по крайней мере, — он поджал губы, прежде чем сделать ещё один глоток кофе. — Но да, Юнги, я готов.
— Думаешь, твои родители заставят тебя подписать брачный договор?
Чонгук громко рассмеялся.
— Да, вероятно, — смех Чонгука стих. Мужчина медленно покачивал чашку с кофе. — Кто бы мог подумать, что всего через шесть месяцев после, наконец, официальной встречи с Чимином, мы будем говорить о свадьбе? Черт, это дико.
Юнги слегка усмехнулся.
— За несколько месяцев до того, как ты узнал его имя, ты сказал мне, что он был... как ты точно сказал? О, точно, "мужчина, которому я хочу вечно поклоняться, стоя на коленях, даже если на полу нет ковра", да, думаю, ты так выразился, — Юнги замолчал, его рот закрылся, а глаза расширились от возбуждения. — Я ведь буду твоим шафером? Может, рассказать об этом в своей речи?
— Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы упомянуть про это, я отменю все твои привилегии лучшего друга. Включая ту, что ты будешь моим шафером, — Чонгук, прищурившись, посмотрел на Юнги, который сдался, подняв руки.
— Собираешься ещё кому-нибудь рассказать?
— Нет, хочу подождать, когда я
действительно сделаю предложение.
— Ну, как только ты все спланируешь, дай мне знать, ага? Мы с Хоби хотели бы снова посидеть с Минджи, — сказал Юнги, а его щеки отчего-то покраснели.
— Оу? — улыбнулся Чонгук. Юнги кивнул, а румянец стал лишь ярче.
— Она назвала меня дядя Юн, — сказал он приглушенно.
Рот Чонгука приоткрылся, прежде чем он расплылся в широкой кроличьей улыбке.
— Серьёзно? Боже, это очаровательно.
Все больше и больше ощущалось, что друзья и семья Чонгука сближалась с близкими Чимина, и Чон не мог быть более счастливым.
— Так, кажется, ты заручилась новым дядей, хм? — спросил Чонгук, когда они с Минджи направлялись в любимую маленькую пекарню Чимина, чтобы купить свои воскресные булочки с корицей.
Глаза Минджи загорелись, когда она посмотрела на Чонгука. Она улыбнулась, и на её щеках появились ямочки.
— Угу, дядя Юн! — объявила она и начала идти вприпрыжку. — Поскольку он парень дяди Хоби, и они любят друг друга, это делает его моим дядей!
— Ты так думаешь? — с любопытством спросил он. — А откуда ты знаешь, что они любят друг друга?
Минджи на секунду остановилась. На её лбу выступили морщинки, потому что она задумчиво нахмурилась, а маленькие зубки закусили пухлую нижнюю губу.
— Дядя Хоби заставляет дядю Юна
много смеяться. Они держатся за руки, как вы с папочкой, и иногда также целуются, но только когда думают, что я их не вижу, — Чонгук слегка рассмеялся. — Они добры друг к другу и всегда готовы помочь. Дядя Хоби пролил суп, когда наливал мне в тарелку, а дядя Юн вытер всё за него.
Чонгук гордился тем, что Минджи видела элементы любви не только в проведении времени вместе или в проявлении физической нежности. Она видела любовь в смехе и помощи друг другу. Чонгук улыбнулся, надеясь, что она поняла это, наблюдая каждый день за их бесконечно не особо заметными действиями, наблюдая, насколько сильно её папы любят друг друга.
— Знаешь, тыковка, думаю, ты права. Они вполне могут любить друг друга.
Чонгук открыл дверь пекарни. Сладкий аромат выпечки приветствовал их, а также маленькая женщина за прилавком.
— Доброе утро, Минджи! — её голос был очень радостным, хотя лицо стало более серьёзным, когда она заметила, с кем пришла Минджи. — Где твой папа? — спросила маленькая женщина.
Минджи схватила Чонгука за руку и потащила к прилавку.
— Папочка дома. Это мой папа. Куки.
— Чонгук, — пояснил он, поклонившись женщине.
— Приятно познакомиться, — женщина улыбнулась Минджи: — Вам как обычно?
Минджи кивнула, и её свободная коса — творение Чонгука — небрежно упала с плеча на спину, когда она повернулась к продавщице.
— Четыре булочки с ко-ри-цей, — по слогам сказала Минджи.
Женщина с улыбкой подмигнула Чонгуку, прежде чем потянутся за подносом с булочками с корицей. Минджи пошла вдоль стеклянных витрин, в которых хранился широкий ассортимент сладостей.
— Папа! Ты когда-нибудь такое пробовал?! — взволнованно спросила она, указывая на поднос, наполненный достаточным количеством цветов, чтобы заполнить радугу. Мужчина подошёл и наклонился, чтобы лучше рассмотреть.
— А, пирожные макарон, — он улыбнулся. — Да, детка, пробовал. А ты?
Она покачала головой, и её нижняя губа выпятилась, когда она посмотрела на своего папу с широко раскрытыми глазами. Чонгук почувствовал, что буквально тает. О, как его сердце сжалось, умоляя стереть эти надутые губы с её лица.
— Нет? Хм... почему бы тебе не выбрать для нас три вкуса?
Лицо Минджи мгновенно просветлело, когда её маленькие ручки сложились вместе, радостно хлопая. Чонгук понял, что его развели как лоха. Он слегка рассмеялся про себя, ожидая, когда она выберет.
— Хммм... Думаю... Кокосовый...
Чонгук поднял три пальца, показывая женщине за прилавком, что ему нужно по три штуки каждого вкуса. Она улыбнулась и кивнула, готовя коробку для пирожных.
— ...Клубника в шоколаде... ииииии... Молоко с мёдом!
— Прекрасный выбор, тыковка! — сказал Чонгук, подводя её обратно к кассе, чтобы они заплатили.
Они забрали свой пакет и помахали на прощание женщине за прилавком, пообещав вернуться в следующее воскресенье.
— Дядя Юн сказал, что придёт на спектакль в следующую пятницу, — сказала Минджи. — И дядя Хоби.
— А ещё дядя Джинни и дядя Джуни, бабушка Эсуки и дедушка Джинхо, бабушка Чанри
и бабуля.
По мере того, как Чонгук перечислял весь список, глаза Минджи медленно расширялись.
— Папа, — начала она шёпотом. — Это
много людей.
— Верно, — сказал он, кивнув. — Тебя это заставляет нервничать?
Минджи покачала головой.
— Неа.
Я стану знаменитой! — заявила она, размахивая руками и вызывая весёлый смех у Чонгука.
— Знаешь, что мне кажется самым дебильным на этом занятии? — сказала Нарэ, когда они с Чонгуком спешили вниз по лестнице, уворачиваясь от других студентов, отчаянно пытающихся добраться до нужных им кабинетов.
— Помимо бессмысленного количества домашнего задания, которое мы получаем каждый. чёртов. день?
Нарэ закатила глаза.
— Помимо этого. Мы специализируемся на управлении бизнесом, верно? — Чонгук кивнул. — Какого черта мы должны учиться балансировать чёртов бюджет, если мы просто собираемся нанять кого-то, кто сделает это за нас?
— Справедливая точка зрения, — засмеялся Чонгук, придерживая для неё дверь. — Хотя, наверное, я не против. Я планировал взять на себя большинство из этих обязанностей за Чимина после того, как закончу учёбу. Думаю, он был бы признателен, что я смогу балансировать его бюджет.
— Ох, да, у него же собственный бизнес?
Они проскочили сквозь толпу студентов к своему любимому месту, где они обедают.
Чонгук гордо улыбнулся.
— Ага. Пак Доджан.
Нарэ склонила голову набок.
— Пак Доджан?
Чонгук кивнул.
— Чёрт, кажется, там мой младший брат занимается тхэквондо. Это означает, что Чимин, должно быть, сабомним Пак! — глаза Нарэ продолжали увеличиваться, пока она складывала всё вместе. Наконец она ахнула, и её пылающий взгляд остановился на Чонгуке. — Вот же блять, Чонгук, твой парень тот ещё красавчик!
Несколько студентов обернулись на её крик, и Чонгук расхохотался, пытаясь сдержать смущенный румянец, заливший его лицо. Он прочистил горло.
— Ну да, он такой.
— Черт. Какой же ты везучий засранец, — рассмеялась она.
Чонгук приступил к салату, посмеиваясь.
— Я в курсе.
TH:
[изображение прикреплено]
TH:
Ты уверен, что Чонгук такой же гей, как он говорит?
TH:
Кажется, они довольно близки.
Чимин взглянул на свой телефон между уроками и нахмурился, открывая сообщения от Тэхёна. Он знал, что не стоит волноваться. Логически он это знал. Но когда он посмотрел на фото Чонгука, смеющегося напротив красивой девушки, он не смог остановить панически ускорившееся сердцебиение и сжатие в горле.
Чимин:
Серьёзно?
Чимин:
Это первый контакт, который ты собираешься установить со мной? Какая-то дурацкая попытка заставить меня что? Ревновать? Беспокоиться?
Чимин:
Держись от меня подальше, Тэ.
— Всё в порядке, Чимин? — спросил Кихён, заглянув в кабинет Чимина.
Пак повернулся к нему и, прежде чем он смог отговорить себя от этого, оправдывая себя тем, насколько нелепо будет звучать этот вопрос, он спросил:
— Как думаешь, Чонгук когда-нибудь мне изменит? С женщиной?
Кихён вошёл и закрыл за собой дверь.
— Чимин. Во-первых, нет. Во-вторых, черт возьми, нет. Откуда такие мысли?
Чимин закусил губу и начал дёргать пальцы.
— В кампусе есть одна девушка, с которой он, кажется, часто тусуется...
Кихён сел на край стола Чимина.
— Чимин. Слушай. Этот мужчина влюблён в тебя, блять, как дурак.
— Я знаю, — тихо сказал Чимин.
— И ему разрешено иметь друзей — у него
должны быть друзья. Знаешь, это ведь хорошо для него, — Чимин кивнул. Кихён, конечно же, был прав, но это не полностью стерло этот маленький сгусток страха. — Ты встречался с ней?
Чимин покачал головой.
— Нет.
— Может, это часть того, почему ты немного беспокоишься. Тебе стоит встретиться с ней.
— Он подумает, что я идиот, если я попрошу его познакомить меня с ней, — пробормотал Чимин.
Ки покачал головой.
— Чимин, ты же знаешь, что он никогда бы так не подумал. Гук свернёт горы ради тебя и Минджи. Он сделает всё, чтобы вы были счастливы, и если встреча с его другом с учёбы — это то, что тебе нужно, чтобы чувствовать себя защищённым и счастливым, я не сомневаюсь, что Гук сделает это.
— Ты прав, — сдался Чимин. — Он хочет выйти за меня замуж, — добавил он тихо.
Кихён ухмыльнулся.
— Это меня не удивляет.
Чимин взглянул на Ки.
— А меня немного удивляет. Я люблю его больше всего на свете — кроме Минни — но я просто... я все ещё просто в восторге, что он увидел все мои недостатки, как я был сломлен и как всё испортил, но всё ещё любит и хочет меня.
— Он не смотрит на твоё прошлое, Чимин, — лицо Пака помрачнело, исказилось, выражая боль. — Он
видит всё прошлое, все твои недостатки, и тоже любит их, понимаешь? Эти вещи делают тебя уникальным
Чимином, и именно этого человека он любит.
— Когда ты стал философом-гуру в вопросах любви? — рассмеялся Чимин.
Кихён пожал плечами, спрыгивая со стола.
— Может, я всегда был им, просто у меня никогда не было возможности благословить тебя своими знаниями, так как ты был полон решимости быть одиноким отшельником, не желающим никого впускать в свою жизнь, — Чимин уставился на него, моргая широко раскрытыми глазами, как сова. Ладно, может, он был прав. — Почему бы тебе не закончить с этими бумажками и не пойти домой? Я закрою.
— Спасибо, Ки. Я только закончу писать продолжение о работе для Бо, а потом пойду.
— Думаю, Бо здесь действительно хорошо впишется, — улыбнулся Кихён. — Горжусь тобой, Чимин.
Чонгук и Минджи вместе сидели за столом, что-то раскрашивая, когда Чимин вернулся домой. Он стоял в дверях, с нежностью наблюдая за ними. Он презирал Тэхёна за попытку посеять зерно сомнения в его сознании, потому что когда он увидел Чонгука с Минджи, Чимин мог с уверенностью сказать, что Чон не мог сделать что-нибудь, что причинит ей боль. В том числе и неверность Чимину.
Чонгук поднял глаза и встретился взглядом с Чимином. Старший продолжал стоять в дверном проёме. Взгляд Чонгука сразу же наполнился любовью, и в этот момент Чимин обнаружил, что у него действительно нет никаких сомнений. Не в эти короткие моменты между ними.
— Привет, любимый. Ты рано вернулся.
— Кихён сказал, что сам закроет, чтобы я раньше ушёл. Я соскучился по тебе.
— Папочка! Хочешь тоже раскраску? — спросила Минджи, отвлекаясь от своего занятия. — Только ненадолго, у папы ещё есть домашнее задание, мы просто решили устроить перерыв.
— Разве у тебя сегодня не было ещё одного занятия? — спросил Чимин, подходя к Чонгуку и Минджи, вытаскивая раскраску для себя.
— Да, но я правда не хотел сталкиваться с ним сегодня, — он переглянулся с Чимином и понял, что ему не нужно уточнять, о ком он говорит. — Знаешь, я бы хотел как можно больше избегать всего этого, — Чимин кивнул. — Потом я смотрел репетицию Минни, затем мы не спеша вернулись домой, потом взяли Какуну на прогулку и приступили к домашнему заданию. А теперь вот, — он улыбнулся Чимину, показывая на раскраски.
— Надеюсь, пропускать это занятие не станет твоей привычкой, — слегка отругал Чимин. — Как продвигаются репетиции, золотце?
— Надо сегодня примерить костюм!
— Нам нужно убедиться, что у неё есть чёрные брюки и белая блузка, — сказал Чонгук. — Всем остальным они обеспечат.
Минджи продолжала рассказывать Чимину о репетициях и о том, какой знаменитой она станет. Чонгук наблюдал, как Чимин одновременно и слушает её, и раскрашивает рисунок, и тонет в собственных мыслях. Чонгук видел, что что-то давило на старшего.
— Малыш, — пробормотал Чонгук, обвив руками талию Чимина после того, как залез в постель той ночью. — Что происходит в твоей прекрасной голове?
Чимин вздохнул и провел рукой по волосам.
— Нич...
— Не говори "ничего", Чимин. Пожалуйста, — настаивал он, усиливая хватку.
Молчание между ними, казалось, длилось вечность, прежде чем Чимин наконец взял свой телефон с прикроватной тумбочки. Он открыл текстовые сообщения, а затем отдал телефон Чонгуку.
— Тэхён написал мне.
Чонгук сел и взял телефон из рук Чимина. Он посмотрел сначала на фото, а затем на последующие сообщения.
— Дорогой. Это Нарэ.
— Я так и подумал.
— И между нами ничего нет.
— Я знаю.
— Знаешь, но все равно думаешь об этом, хотя здесь нет никакой проблемы, — сказал Чонгук, откладывая телефон Чимина. — Ты был прав. Он просто играет в какую-то гребаную игру разума, пытаясь добиться от тебя реакции. У тебя нет причин для беспокойства. Я твой. Всегда буду твоим. Никто не может этого изменить, Чимин.
— Она милая.
Чонгук угукнул.
— И умная, и весёлая — временами слишком уморительная — но знаешь что? — Чимин вопросительно промычал. — Она не
ты, Чимин. Всё, что я хочу, это ты.
— Можешь нас познакомить? — медленно спросил Чимин.
— Конечно. Если ты этого хочешь. Её младший брат кстати один из твоих учеников. Когда она про это сказала и посоображала немного, то с таким восторгом начала говорить мне, какой ты красивый... Будто я этого не знал, — он усмехнулся, пальцами потянувшись, чтобы нежно коснуться лица Чимина. Он быстро переместился и сел на колени Пака. — Самый красивый мужчина, — он наклонился, чтобы поцеловать Чимина в губы. Он запустил руки в чужие волосы, продолжая целовать старшего. Давление увеличивалось, тёплые языки танцевали вместе, пока они оба боролись, чтобы передать, насколько они переполнены любовью.
— Прости, — прошептал Чимин.
Чонгук выпрямился. Руки Чимина лежали на его бёдрах, сжимая в беспокойстве.
— За что?
Чимин продолжал сжимать бедра младшего, нуждаясь в ощущении, что все это реально. Он взглянул на Чонгука и почувствовал, как воздух покидает лёгкие. Чонгук словно был видением, устроившимся на нем, с голой грудью, яркими глазами и взлохмаченными волосами. Руки Чимина медленно поднялись по его бёдрам и прошлись по торсу, сосредотачиваясь на том, как мышцы напрягаются и сразу же расслабляются под его пальцами.
— За то, что позволил ему забраться в свою голову.
— Всё в порядке, любимый. Пока ты мне позволяешь, мы всегда можем со всем разобраться, — Чонгук накрыл руки Чимина своими ладонями. — Милый... — Чимин посмотрел в его глаза. — Люби меня.
— Я люблю тебя, — губы Чимина изогнулись в усмешке.
Чонгук покачал бёдрами, прежде чем снова наклониться, чтобы поцеловать Чимина в губы.
— Нет, малыш,
люби меня, — он прикусил кожу на шее Чимина, вызвав у того хриплый стон.
Руки Чимина обвились вокруг упругих ягодиц Чонгука, благоговейно сжимая их, прежде чем перевернуть их и устроиться между ног Чонгука.
— Да?
— Хочу, чтобы только ты меня любил, Чимин, — как клятву произнёс Чонгук, пробегаясь ладонями по каждому дюйму кожи Чимина, до которой он мог дотянуться. — Навсегда.
— Договорились, — нежно улыбнулся Чимин.
