What I Never Knew I Always Wanted

      — Спасибо, что согласился пообедать вместе, — сказал Чимин, когда они с Джином вышли из доджана.       Погода только-только начала намекать на смену. Сентябрь мягко стучал в их дверь более прохладным ветерком и более короткими днями. Чимин понимал, что в следующие десять месяцев их обеденные встречи прекратятся, поэтому он должен был назначать их, пока ещё была возможность.       — Наши светские дни сочтены, — сказал Джин. — Мне всегда нравятся перерывы примерно до середины августа, а потом я не могу дождаться, чтобы вернуться к этим маленьким детям.       — Могу только вообразить, — улыбнулся Чимин, открывая дверь небольшого кафе. — И каждому из этих детей так повезло с тобой, — он улыбнулся официантке, когда она подвела их к маленькому столику. — Минджи повезло с тобой, и, честно говоря, я не знаю, что бы делал без тебя.       Лицо Джина посветлело, когда он улыбнулся.       — Божечки, Чимин, ты сегодня такой ласковый.       Чимин пожал плечами, его щёки покраснели.       — Произошло много хорошего. Думаю, это заставило меня задуматься обо всем хорошем в моей жизни, а не обо всех неудачах.       — Чимин, — мягко сказал Джин. — Это замечательно. Такая большая перемена взгляда на жизнь... — в его глазах вспыхнул намёк на озорство. — Конечно же, Чонгук к этому не имеет никакого отношения, — поддразнил он.       Чимин радостно рассмеялся, из-за чего его глаз стало не видно.       — Ох, Джин, Чонгук имеет абсолютно всё отношение к этому.       Джин как-то странно на него смотрел, подперев подбородок рукой.       — Перестань так на меня смотреть!       — За твоими преобразованиями просто невероятно наблюдать. Я очень рад за тебя.       Чимин опустил взгляд на свои руки.       — Уверен, тебе было нелегко... знаешь, видеть, как я плохо себя чувствую.       Джин жестом позвал официантку и заказал лёгкий обед, прежде чем снова переключить своё внимание на Чимина.       — Конечно нелегко, Чимин. Мне и Джуну было тяжело смотреть, как ты постоянно ставишь себя на второй план. Веришь в то, что не заслуживаешь ничего хорошего, никакой любви после Юнми. Ты феноменальный отец, Чимин, а Минджи — самая счастливая девочка в мире, потому что у неё есть ты. Но было тяжело видеть, как ты думаешь, что единственное, кем ты являешься — её отец, понимаешь? Чонгук... — он замолчал, не сумев подобрать слов, чтобы описать волшебное влияние, который Чонгук, похоже, оказал на его лучшего друга. — Приятно, когда есть кто-то, кто готов быть рядом с тобой во время всех взлетов и падений, не так ли?       — Великолепно, даже слов не хватит, чтобы описать, — задумчиво сказал Чимин. — Ну что, супружеская жизнь сильно отличается от вашей жизни без брака?       — И да, и нет, я полагаю, — улыбнулся Джин. — Думаю, изменений всё же меньше, поскольку Корея отстаёт от времени и не признает наш "союз" как брак, но, по крайней мере, есть небольшие изменения на уровне законодательства — пособия на работе и всякая всячина, — Джин поджал губы. — Кажется, я припоминаю, что в штатах была похожая ситуация. Там тоже всё происходило маленькими шагами, — Чимин кивнул. — Надеюсь, мы не так уж далеки от полной легализации и признания подобных браков.       — Я всегда знал, что Джун будет долго тянуть, — продолжил Джин, и Чимин кивнул. — Но определённо было что-то особенное в том, что мы объявили всё это перед нашими ближайшими друзьями и семьёй. Может, потому что теперь вы можете привлекать его к ответственности? Кто знает, — его смех заполнил пространство вокруг них. — Мне, наверно, стоило заставить его поклясться у всех на глазах, что он будет складывать и убирать стиранные вещи, может, тогда бы он это и делал.       — Надо будет запомнить это для своей клятвы, — хихикнул Чимин, прикрывая рот рукой, когда его глаза снова исчезли из-за широкой улыбки.       Смех Джина внезапно прекратился.       — Что?       Чимин замер, поджал губы и нахмурился, прежде чем его губы сложились в форме буквы "о", когда он осознал, что только что вылетело из его рта. Он закусил свою пухлую нижнюю губу.       — Чимин?       Глаза Чимина расширились, когда он посмотрел на Джина.       — Мы... говорили... кое о чём.       — О браке?       Чимин начал комкать салфетку на коленях, избегая взгляда Джина.       — Ну... да? — тихо сказал он.       — Чимин, — позвал Джин. — Посмотри на меня, дружище.       Чимин сглотнул, а затем поднял взгляд на Джина. Он оговорился случайно, он не собирался говорить о том, что они с Чонгуком обсуждали брак. На данный момент это всё было просто разговорами, ничего официального. Когда он посмотрел на Джина, то не встретил того осуждающего взгляда, которого ожидал. Губы Джина изогнулись в мягкой улыбке, а глаза блестели.       — Ничего официального или что-то в этом роде, — тихо добавил Чимин.       — Ты хочешь этого? Выйти за него замуж? — мягко спросил Джин. Чимин кивнул. Сокджин протянул руку и схватил ладонь Пака. — Чимин, это замечательно!       — Думаешь?       — Чимин, ты буквально заслуживаешь весь мир. И если кто-то и потратит свою жизнь, пытаясь дать тебе всё, чего ты заслуживаешь, так это Чонгук. Я искренне верю, что тебе было суждено встретиться с ним и обрести это счастье.       — Честно? Я тоже в это верю, — улыбнулся Чимин. — Я не могу представить свою жизнь без него.       — Я рад, что тебе никогда и не придётся это представлять, — Джин откинулся на спинку стула. — Итак. Кто делает предложение?       — Чимин хочет с тобой познакомиться, — сказал Чонгук, когда они с Нарэ обедали.       Брови Нарэ взлетели вверх, а глаза расширились.       — Оу?       Чонгук откашлялся.       — Ага. Наши друзья довольно близки, и, думаю, он просто не хочет, чтобы он был оставлен в неведении о тебе.       — Он что, ревнует? — ехидно спросила Нарэ, ухмыльнувшись, на что Чонгук закатил глаза.       — У него нет причин ревновать, — пожал плечами Чон. — Он не из тех, кто ревнует, но... это тупо, пиздец, как тупо, но кое-кто пытался запудрить ему мозги, используя тебя.       — Зачем?       Казалось, что Нарэ была обижена этим. Чонгук не мог её винить.       Чон усмехнулся и покачал головой.       — Честно говоря, я не знаю. Не знаю, ненавидит ли он нас за то, что мы геи, или потому, что завидует нашим отношениям. Всё... сложно.       — Видимо, так и есть.       — Так что да, я не знаю, хочешь ты когда-нибудь сходить со мной в доджан, чтобы официально познакомиться с ним, или, может, мы могли бы запланировать встречу, чтобы выпить или что-то в этом роде?       Нарэ поджала губы, видимо, обдумывая свой график.       — Думаю, встретиться за выпивкой было бы неплохо, — улыбнулась она. — Просто напиши мне, чтобы я знала, когда вы, ребята, свободны. В эти выходные у меня точно получится. В субботу у меня смена утром, а в воскресенье — выходной.       — Я скажу об этом Чимину и дам тебе знать.

JK:

Извини, что скидываю на тебя всё в последнюю минуту, но моя мама пригласила меня поужинать сегодня вечером.

JK:

Вы с Минни сможете сегодня вечером позаботиться о себе?😉

КолдБрюСладкиеСливки:

Ха-ха, думаю, мы справимся.

КолдБрюСладкиеСливки:

С мамой все в порядке?

      Сердце Чонгука замерло на мгновение в груди, когда Чимин назвал его мать "мамой".

JK:

О, да! Она в порядке.

JK:

Думаю, что теперь, когда она стала бабушкой, она просто пытается быть немного более активной в моей жизни?

КолдБрюСладкиеСливки:

Логично.

КолдБрюСладкиеСливки:

И это меня радует. Я знаю, что ты хотел бы более близких отношений с ней.

КолдБрюСладкиеСливки:

Насладись ужином. Передай ей сердечный привет от меня.

КолдБрюСладкиеСливки:

Увидимся, когда вернёшься домой.

КолдБрюСладкиеСливки:

Я люблю тебя.

JK:

Люблю тебя больше, малыш.

      Эсук встретила Чонгука яркой улыбкой и ласковым поцелуем в щеку.       — Ты прекрасно выглядишь, милый, — в восторге вздохнула она.       — Прошло совсем немного времени с тех пор, как ты видела меня в последний раз, — засмеялся он, отвечая на поцелуй, а затем жестом указывая на стол. — И ты увидишь меня снова через пару дней, верно? Вы ведь с папой всё ещё планируете прийти на спектакль Минни?       — Ох, конечно! Мы уже обо всем договорились, — она сделала глоток воды и улыбнулась Чонгуку. — Я просто так люблю эту маленькую очаровашку... Как они?       — Тебе нужен длинный или короткий ответ? — слегка усмехнулся Чонгук.       Эсук поставила стакан обратно на стол, а затем поставила руки на локти, устраивая подбородок на сложенных ладонях.       — Длинный.       — У Минджи всё отлично. Она очень хочет пойти в первый класс, что, конечно, вводит Чимина в какое-то сентиментальное эмоциональное состояние, потому что он осознает, что она слишком быстро взрослеет.       — Мм, дети всегда быстро взрослеют, — сказала женщина, подмигнув сыну.       — Честно говоря, я немного расстроен, что пропустил этап младенчества, — сказал Чонгук, водя пальцем по краю своего стакана с водой.       Эсук жестом подозвала официанта и попросила бутылку белого вина. Она терпеливо ждала, когда он вернётся, и налила им по бокалу. Казалось, она что-то обдумывала, прежде чем мягко улыбнуться.       — Может, вы могли бы обсудить это позже? Возможность совместного усыновления ещё одного ребёнка? — когда она увидела, что Чонгук сидит, застывший, с приоткрытым ртом, она похлопала его по руке. — У вас обоих достаточно времени, чтобы обдумать это. Я просто говорю, что твой шанс испытать этот этап младенчества ещё не окончательно пропал, верно?       — Пожалуй, — медленно сказал Чонгук.       — Как Чимин? — спросила она. Её глаза загорелись при упоминании его имени. Чонгук не мог её винить, он был уверен, что его лицо тоже тотчас изменилось, даже при одной мысли о своём партнёре.       — Эм, знаешь, мы, эм...       — У вас всё хорошо? — быстро спросила она, широко раскрыв глаза.       Чонгук слегка почесал затылок.       — Да, да, мы в порядке. Всплыло кое-какое дерьмо, которое немного сбило нас с толку.       Эсук поджала губы.       — Хочешь поговорить об этом?       — Это типа длинная история? На самом деле, надо вернуться на много лет назад, — сказал Чонгук, отложив меню в сторону и определившись с едой. Когда их заказ приняли, Эсук с ожидающим взглядом повернулась к нему. — В общем, был один мальчик, когда Чимину было около четырнадцати. Что-то вроде первого парня. Он рассказал мне, как играл с ним в футбол в одной команде, и они целовались за его гаражом, — нос Чонгука сморщился от отвращения, даже от одной мысли об этом. Он не мог думать о Чимине с кем-то ещё, особенно с Тэхёном. Кажется, если кто-то и ревновал в их отношениях, так это он. — И я типа столкнулся с ним в университетском городке.       — Как ты понял, что это он?       Чонгук запрокинул голову и застонал.       — Так, имей терпение. У меня был друг, не уверен, что ты его помнишь, — Ким Тэхён? — его мать нахмурилась, но, похоже, не видела никакой связи. Чонгук на самом деле и не ожидал этого, ведь она не особо присутствовала в его жизни. — Короче. Он был тем, с кем я столкнулся в кампусе. Мы... мы сильно поссорились, когда мне было почти шестнадцать, когда я рассказал ему о своей ориентации. Он... — Чонгук сглотнул и слегка покачал головой, словно отгоняя плохие воспоминания. — Не слишком хорошо это воспринял.       — Ох, милый...       — Не в этом суть, — отмахнулся он от её беспокойства. — В общем, он выяснил, где я работаю — наверно, преследовал меня с помощью моих социальных сетей или что-то в этом роде, кто знает. Но он припёрся в кафе и начал умолять меня выслушать его или что-то вроде этой ерунды. Если честно, я не был готов к этому. Так получилось, что в то же самое время, когда все это происходило, пришли Чимин и Минджи. Тэхён жутко испугался, когда увидел Чимина, а Чимин был просто ошеломлен? Он назвал его по имени, прежде чем Тэ убежал. И типа он говорил мне имя его, эм, приятеля, с которым он целовался, но я бы никогда не подумал, что это один и тот же человек, но когда Чимин посмотрел на меня так и сказал, что они играли в футбол вместе, я сразу понял.       — Если он и Чимин... почему... — смущение от своего же вопроса было ясно видно на лице Эсук, так же как и замешательство, с которым боролась сейчас она, а не так давно и Чимин.       — Да, в этом нет особого смысла, — Чонгук закусил нижнюю губу. — Вот почему я решил, что нам стоит кое-что обсудить, понимаешь? — его мать кивнула. — Поэтому, мы пригласили его к себе, и господи, это была настоящая клоунада. Это вызвало столько неприятных воспоминаний как у меня, так и у Чимина. А ему просто было плевать. Он продолжал говорить полную хрень, например, спрашивал, считаю ли я себя геем, намекая, что Чимин ещё не определился со своей ориентацией, раз есть Минджи и... и я знаю, что не должен был этого делать, эм, но я потерял самообладание после его слов... — Чонгук опустил голову. — Ну я его и ударил.       — Чонгук! — ахнула Эсук.       — Я знаю! Но мама! Я не мог просто позволить ему использовать Минни таким образом, делать намёки, что мы с Чимином ещё ни в чем не разобрались и не любим друг друга, понимаешь? А потом он рассказал, как чувствовал себя из-за Чимина все эти годы назад, а потом, неожиданно, рассказал о своих чувствах ко мне... Он почти что использовал её таким образом, чтобы вбить клин между нами, — он сделал паузу. — Он сказал, что она не наша.       — Ох, милый... — её глаза заблестели, легко читая обиду на лице Чонгука.       — Вот тогда я его и ударил, — он поднял взгляд на женщину. — Потому что она моя, мама. Я люблю её.       — Я знаю, что ты любишь её. Мы все её любим. Но у тебя с ней есть кое-что особенное, и мне очень жаль, что он пытался сказать, что это не так, — она нахмурилась и погладила тыльную сторону ладони Чонгука, в которой он держал ножку бокала.       — А теперь он присылает Чимину фотографии и сообщения, пытаясь заставить его усомниться в моей ориентации и моей любви к нему, — проворчал Чонгук.       — В смысле? Какие фотографии?       — Поскольку он учится в том же университете, видимо, он стал преследовать меня или что-то не менее жуткое. Он отправил Чимину фотографию, на которой я обедаю с однокурсницей. И да, это немного повлияло на Чимина. Но мы поговорили об этом. У нас всё хорошо. Я просто ненавижу всё это. Зачем ему умолять нас поговорить о нашем прошлом только для того, чтобы вести себя так же ужасно, как и в первый раз — даже хуже, потому что он насрал на мои отношения и с Чимином, и с Минджи. И воспоминания, которые всё это вызвало... Чимину было так плохо. Его отец... нет слов, мам, нет таких слов, чтобы сказать, что его отец сделал с ним, когда застал его и Тэ целующимися, — Чонгук почувствовал, как в глазах защипало, а Эсук почувствовала, как её сердце ёкнуло, покрываясь сетью трещин, от осознания того, что Чимин, вероятно, был наказан за свои действия. — И все вещи, которые Тэ говорил мне... Я и так слишком долго отходил от всего этого, я не мог ему позволить, всё это вернуть.       — И что теперь?       — Ну, я больше не собираюсь ему давать шанса что-то "объяснить". Я и познакомлю Чимина с Нарэ, моей однокурсницей, чтобы немного ослабить его беспокойство.       Эсук мягко улыбнулась Чонгуку, когда их заказ разместили перед ними.       — Не знаю, где ты научился быть таким замечательным партнёром, Чонгук, но вы с Чимином такая прекрасная пара...       — Ну, может вы с папой и не часто проводили со мной время, но когда вы были рядом, было легко увидеть, насколько вы любите и уважаете друг друга. Это все ещё легко увидеть.       Глаза Эсук расширились, а губы задрожали, расплываясь в нежной улыбке.       — Чонгук... — тихо начала она. — Спасибо. Я знаю, что мы могли бы быть для тебя лучше, и я всегда буду сожалеть об этом. Но ты вырос таким замечательным, таким заботливым и страстным, весёлым и готовым всегда поддержать. Чимину так с тобой повезло...       — Прекрати, — голос Чонгука был напряжённым. — Я из-за тебя сейчас расплачусь.       — О, милый, ты уже плачешь.       — Эй, мам, имя Ким Тэхён тебе о чем-нибудь говорит? — спросила Эсук, сидя с матерью в гостиной.       Бабушка Ким поджала губы и нахмурилась.       — Хм, да. Если я не ошибаюсь, так звали лучшего друга Чонгуки.       Эсук кивнула. Конечно, её мать помнит. Она всегда была для Чонгука большей матерью, чем она когда-либо. Хотя она надеялась, что теперь сможет наверстать упущенное, хотя бы немного.       — У меня такое ощущение, что я слышала это имя недавно, хотя я уверена, что Чонгук перестал с ним общаться ещё до того, как закончил учёбу в школе.       — Он ходит в университет Чонгука. Они немного повздорили. И Чимин, и Чонгук были вовлечены.       — Из-за чего повздорили? — спросила бабушка Ким, а её лицо мгновенно стало серьёзным. Она ненавидела даже мысль о том, что кто-то причинил боль её мальчикам.       Поэтому Эсук рассказала ей всё, что знала от Чонгука. Лицо бабушки Ким становилось всё более и более решительным и разгневанным.       — Подожди, ты сказала, что он ходит в университет Чонгука? — Эсук кивнула. — Эсуки! Вот где я слышала его имя! — пожилая женщина вскочила и поспешила в кабинет. Она вернулась, сжимая в руках стопку бумаг. — Он один из получателей бизнес-стипендии от Кимов! — она повернулась к Эсук с хитрым блеском в глазах. — Милая, у меня есть идея.