— Я не особо хочу видеть его, бабушка, — застонал Чонгук, когда позвонил ей между занятиями. — Когда Чимин сказал мне, что мы будем ужинать с ним, всё, о чем я мог думать, — все ненавистные слова, которые Ходжун сказал Чимину, то, какими отвратительными словами он называл его, то, как он яростно бил его, — Чон прищурился, глядя на тротуар под ногами. — Я не хочу, чтобы он был в нашем доме.
— Чонгуки, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь необходимость защитить Чимина, но, милый, я уверена, что Чимин хочет некоторого понимания, хочет разобраться с этим. И уж точно он думает о Минджи больше, чем о себе.
— Конечно, так и есть, — проворчал Чонгук. — Нет, я понимаю, что он хорошо ладил с Минджи — судя по тому, что я слышал, — но...
— Но хорошее отношение к Минджи не делает то, что он сделал с Чимином, нормальным, — мягко закончила бабушка Ким за него.
— Да, именно! — Чонгук сжал челюсти, останавливаясь у ступенек, ведущих в здание, где проходили его занятия имиджа и дизайна. — Не могу поверить, что увижу его меньше, чем через пять часов.
— Больше не махай кулаками, Чонгук, ты меня слышишь? — отругала бабушка.
— Ага, ага. Ходжун велел бы какому-нибудь военному снайперу убить меня, — с недовольством сказал Чон. — Спасибо, что заберёшь Минни в кино, бабушка. Мы подумали, что лучше ей там не быть.
— И я согласна с этим. Она сможет увидеть его чуть позже, если всё пойдёт хорошо. Вы с Чимином справитесь с этим, Гуки, обещаю, — её добрый голос обволакивал его, ослабляя беспокойство и утешая, как это было в последние два десятилетия. — Иди на занятия, дорогой, увидимся позже.
Минджи даже дважды не думала о том, что её бабуля заберёт её позже днём и с радостью проведёт с ней вечер. Чонгук и Чимин счастливо улыбнулись ей, прощаясь, даря объятия и поцелуи.
— Я хочу услышать всё об этом фильме, когда ты вернёшься, — сказал Чонгук, сжимая девочку в крепких объятиях.
— Не слишком много сладкого, — со смехом предупредил Чимин бабушку Ким.
— Ты
мне это говоришь?! — ахнула она, после не сдержавшись и рассмеявшись. — За какую прабабушку ты меня принимаешь?
— За самую лучшую, — улыбнулся Чимин. — Поэтому и говорю: не слишком много сладкого, — бабушка Ким с нежной улыбкой положила свои небольшие ладони на лицо Чимина. — Спасибо, — тихо сказал он.
Она наклонилась и поцеловала его в щёку.
— Не за что. Увидимся позже. Люблю вас, мальчики.
— Я тоже тебя люблю, бабушка, — сказали Чонгук и Чимин одновременно, после прощаясь и с Минджи.
— Готов? — спросил Чонгук, повернувшись к Чимину, как только закрыл дверь.
— Нисколько, — признался Чимин. Чонгук протянул руки и сцепил пальцы с Чимином.
— Что бы не произошло во время встречи с ним, Чимин, с нами всё будет в порядке. Я рядом с тобой.
— А я с тобой, — как клятву, произнёс Чимин, притягивая Чонгука к себе за руки. Чонгук посмотрел на Чимина мягким взглядом, наполненным обожанием. — Если он перейдёт черту, я с этим справлюсь.
— Я знаю, что справишься, — прошептал Чонгук, налконяя голову настолько, чтобы прижаться губами к губам Чимина.
Они отстранились друг от друга, чтобы закончить ужин и приготовиться. Чимин был на втором этаже, а Чонгук накрывал на стол, когда раздался звонок в дверь. Чонгук взглянул на лестницу, прежде чем шагнуть к входной двери. Он распахнул её, и его встретила нервная улыбка Чанри и безэмоциональное лицо Ходжуна.
— Добрый вечер, Чанри, — сначала улыбнулся он женщине, прежде чем повернуться к Ходжуну. — Мистер Пак.
— Здравствуй, дорогой, — мягко сказала Чанри, протянув руку, чтобы погладить его плечо, когда он впустил их внутрь.
Ходжун молча последовал за ним. Он кивнул Чонгуку в качестве приветствия. Чонгук стиснул челюсти и заставил себя сохранять спокойствие. Он смотрел, как Ходжун вошёл в его дом, а в это время разум играл с ним ужасные шутки — заставлял представлять, как этот мужчина стоит над маленьким Чимином, кричит на него, наполняет воздух вокруг них своей ненавистью, унижает его и причиняет ему боль. Кулаки Чонгука сжались.
— Милый! Мне показалось, что я слышал дверной... — поспешно сказал Чимин, спускаясь по лестнице. — Оу. Привет, мама, папа. Мы ожидали вас попозже.
— Извини, мы приехали слишком рано, дорогой, — сказала Чанри, снимая туфли.
Чимин встретился взглядом с Чонгуком и заметил, что тот уже был напряжён. Он поспешил вниз, быстро преодолев оставшиеся ступеньки, и обнял Чонгука за талию. Выражение лица его отца изменилось на мгновение, но он откашлялся и попытался выдавить из себя намёк на улыбку.
— О, ничего страшного. Ужин почти готов. Могу я угостить вас выпивкой? Гуки достал немного вина, мама. Папа, у меня есть хорошая бутылка виски.
Мускулы Чонгука всё ещё были напряжены, и пока он наблюдал, как Чимин спешит удовлетворить потребности того, кто так плохо с ним обращался — всё его тело напрягалось лишь сильнее.
— Где Минджи? — спросил Ходжун.
Как только глаза Чонгука сузились, а рот открылся, Чимин сжал руку на его талии и заговорил первым.
— Бабушка Чонгука повела её в кино.
Ходжун повернулся к Чимину и Чонгуку. Разочарование было видно под слоем защитного раздражения.
— Не думал, что мы действительно сможем поговорить о вещах, о которых собираемся, если она будет здесь.
Ходжун спокойно смотрел на Чимина, когда Чанри отошла от него, вместо этого приблизившись к Чонгуку.
— Милый, я бы хотела бокал вина. Какое вино ты выбрал?
Чимин нерешительно отпустил его, а затем наблюдал, как Чонгук повел его мать на кухню.
— Можешь повесить куртку позади себя, — коротко сказал Чимин. — Что-нибудь для разогрева или сразу покрепче?
— Покрепче, Чимин, ты же знаешь.
Они собрались на кухне, Чонгук и Чанри вели лёгкий разговор, попивая белое вино, а Чимин и Ходжун вместе потягивали скотч между поверхностными темами, полными напряжения. Чонгук продолжал смотреть на двух мужчин, желая быть рядом со своим партнёром. Чанри нежно коснулась его руки и слегка покачала головой.
— Чимин, мне сказали, что ты просил расторгнуть твой контракт со спецназом, — сказал Ходжун.
— Это правда, — спокойно ответил Чимин.
— Думаешь, это хорошая идея?
— Мы будем в порядке, — заверил Чимин. — Лучше, чем в порядке. У нас всё отлично, папа.
— Это была очень прибыльная позиция, — прокомментировал Ходжун, ставя стакан на кварцевую столешницу.
— На данный момент это неудобная позиция, — сказал Чимин. — И мне не нравилось, что ты контролируешь меня там. Нам не нужна эта должность, чтобы хорошо жить в этом доме, а это значит, что нам также не нужно избегать чего-то, что может тебя разозлить.
Ходжун поджал губы.
— Понятно. Значит, в доджане всё хорошо?
— Конечно, всё хорошо, — сказал Чимин.
Ходжун хотел сказать своему сыну, что гордится им, но слова застряли в горле, подавленные прошлым и отсутствием каких-либо извинений за это самое прошлое.
— А Чонгук помогает? Финансово?
— Не понимаю, как это относится к делу, — пробормотал Чимин сквозь стиснутые зубы.
— Я воспринимаю это как "нет". Ты много работал, чтобы быть таким независимым, Чимин. Я бы хотел знать, что какой-то ребёнок не появился здесь, чтобы воспользоваться этим.
Чимин чуть не рассмеялся над этим подобием комплимента. Он прищурился и посмотрел на отца, пытаясь сосчитать до десяти.
— Вау. Даже решил не дожидаться ужина, чтобы начать докапываться до моего партнёра. Впечатляет. Но я не ожидал меньшего от великого Адмирала Пака, — усмехнулся Чимин. — Чонгук ничем не пользуется. Он очень многое добавил в этот дом, что сделало мою жизнь в тысячу раз лучше. Мою жизнь и жизнь Минджи.
Сердце Чонгука затрепетало, когда он услышал, что Чимин защищал его.
Прежде чем Ходжун успел возразить, снова раздался звонок в дверь. Губы Чонгука скривились в подобие улыбки, когда он извинился и ушёл, чтобы открыть дверь. Его родители стояли перед ним и ободряюще улыбались.
— Они уже здесь, — тихо сказал Чонгук. Они с Чимином решили пригласить Чонов в качестве буфера, не желая, чтобы мама Чимина взяла на себя эту роль.
— Как всё проходит? — так же тихо спросила Эсук, целуя Чонгука в щёку.
— Ненавижу его, — проворчал Чонгук себе под нос.
— Но ты любишь Чимина. Нужно это сделать, Чонгук, — сказал Джинхо, сжимая плечо сына, когда Чонгук кивнул.
— Эсук, Джинхо! — воскликнула Чанри, одновременно обрадовавшись и удивившись. — Не ожидала, что и вы будете здесь, — она обошла кухонную стойку и обняла Эсук. — Ходжун, это Чон Эсук и Чон Джинхо — родители Чонгука.
Лицо Ходжуна слегка исказилось, будто он пытался что-то понять, когда Джинхо протянул ему руку, чтобы тот пожал её.
— Адмирал Пак, — поздоровался Джинхо.
— Чон Джинхо... Кажется, мы встречались.
Джинхо слегка улыбнулся, хотя Чонгук мог сказать, что улыбка была немного натянутой.
— Вы долгое время были ценным участником Союза Ким-Чон. Были на последних трёх ежегодных гала-концертах.
— Да, верно. Вы... вы родители Чонгука, — сказал Ходжун, опешивший, когда кусочки пазла сложились воедино.
— Наша гордость и радость прямо здесь, — Джинхо оглянулся через плечо и улыбнулся Чонгуку, который вернулся к Чимину и положил свою большую ладонь на поясницу старшего, растирая по ней маленькие круги. — И мы любим вашего сына. Он стал таким замечательным пополнением в нашей семье. Мы никогда не видели Чонгука таким счастливым.
— Он... — Ходжун откашлялся. — Вы, эм, считаете его семьёй?
— Ох, конечно, — вмешалась Эсук, кидая ослепительную улыбку в сторону Чимина. — Вы не представляете, насколько мы счастливы, что он и Минджи стали частью нашей семьи. Мы обожаем их обоих.
Ходжун явно находился в противоречии. По сути, на данный момент пятеро было против него одного.
— Что ж, тогда я, эм, я рад.
— А Чонгук — часть вашей семьи, — с абсолютной серьёзностью сказал Джинхо, не оставляя места для споров. Хотя кто и был готов что-то сказать против, так только Ходжун.
Чимин же неожиданно высказался первым, фыркнув.
— Сначала мне стоит стать частью семьи Адмирала Пака.
— Чимин, — ахнула его мать.
Чимин покачал головой, переводя взгляд на отца.
— Я ведь не могу быть частью твоей семьи, правда, папа? Потому что "Паки — не педики".
— Ходжун, ты ведь не говорил этого... — ахнула Чанри. Эсук и Джинхо сочувственно посмотрели на неё, прежде чем повернуться к отцу Чимина. У Ходжуна дернулся глаз от осуждения в их взглядах.
— Это было много лет назад, — попытался он оправдаться.
— И вы думаете, что он забыл? — сказал, как отрезал, Чонгук. — Ваш отказ от него уничтожил его изнутри. Я потрачу остаток своей жизни, доказывая ему, что вы были не правы. С ним нет ничего неправильного, Ходжун.
— Маме потребовалось некоторое время, и я понимаю, что это нелегко просто взять... и поменять свою точку зрения, — Чимин подавил боль в сердце и попытался восстановить своё мужество, в попытке снизить напряжение, наполнявшее кухню. — Но, как я и сказал по телефону, если ты хочешь общаться с Минджи, тебе нужно принять Чонгука.
Ходжун кивнул.
— Я хочу попытаться.
— Это всё, что мы просим, — сказал Чимин, после поворачиваясь к Чонгуку. — Малыш, я подам ужин, ладно?
— Я помогу, — с улыбкой предложила Чанри.
— Мне просто нужна минутка, — прошептал Чимин, проводя рукой по волосам Чонгука, прежде чем нежно поцеловать его в щёку. Чон кивнул, после наблюдая за тем, как Чимин выходит из комнаты.
Затем Чонгук перевёл свой суровый взгляд на Ходжуна.
— Слушайте, я понимаю, что вы не одобряете отношения Чимина со мной. Однако вы должны понимать, что мы более чем готовы продолжать двигаться вперёд без какого-либо взаимодействия с вами. Минджи скучает по вам, и я понимаю, что вы любите её — и вы можете подумать, что это несправедливо по отношению к ней, если мы вырежем вас из её жизни. Может так и есть, но я никуда не уйду, а вам не позволю вернуться сюда только ради Минни. Чимин не заслуживает того, чтобы его игнорировали и отвергали. Чимин потрясающий. Стойкий и решительный. Целеустремлённый и добрый. Вы, блять, такой счастливчик, что знаете его таким, каким и мы его знаем. Я выйду замуж за вашего сына, Ходжун. Он станет Чоном. Минджи станет Чон. И будь я проклят, если позволю вам приблизиться к кому-то из них, если вы продолжите неуважительно относиться к нему и умалять наши отношения.
Чонгук вздохнул, после отвернувшись от Ходжуна и повернувшись лицом к своему отцу.
— Пойду проверю своего партнёра.
— Конечно, Гук. Иди. Здесь всё будет хорошо, — ободряюще сказал Джинхо.
— Малыш, — позвал Чонгук, войдя в их спальню. Он услышал, как в ванной течёт вода, и толкнул туда дверь. Чимин стоял у раковины, пытаясь избавиться от припухлости и покраснения у глаз с помощью прохладной воды.
— Не хотел, чтобы он видел, как я плачу.
Чонгук сделал три больших шага в ванную, а затем обнял Чимина со спины.
— Ты отлично справляешься, милый. Я понимаю, что это сложно, но мы все рядом, любимый. Я, твоя мама, мои родители.
— Я знаю, — фыркнул Чимин. — И я очень сильно вас всех люблю за это, — он провел руками по предплечьям Чонгука, прежде чем сцепить их пальцы вместе и встретиться со взглядом Чонгука через зеркало. — Ты тоже отлично справляешься.
Чонгук слегка усмехнулся.
— Мне нужна вся моя сила воли, чтобы вытерпеть всё это. Но я знаю, что тебе нужно разобраться с этим.
— Спасибо.
Чонгук уткнулся лицом в изгиб шеи Чимина, нежно целуя его мягкую кожу.
— Я сделаю что угодно для тебя. Даже это.
— Ты правда сказал ему, что Паки — не педики? Он наш единственный сын, Ходжун! — кричала Чанри после того, как Чонгук ушел с кухни.
— У меня не могло быть сына-гея! Я Адмирал вооружённых сил Республики Корея, Чанри!
— Ты его отец! — огрызнулась она. Воздух вокруг них был наполнен напряжением, чуть ли не потрескивая.
Чанри, Эсук и Джинхо приготовились к дальнейшим всплескам эмоций от Ходжуна. А затем плечи Ходжуна опустились.
— Я... я был не прав, Чанри. Мне жаль.
— Тебе не передо мной нужно извиняться, — пробормотала она, сузив глаза.
— Ходжун, мы с Джинхо оба понимаем, насколько может быть сложно примириться с тем, кем является твой сын, когда ты ожидал чего-то... другого. Но вам нужно решить, стоит ли держаться за ненависть и страх осуждения взамен на потерю семьи. Потерю Чимина. Минджи.
— Вы не думаете, что я уже это сделал? Я имею в виду, что потерял их, — спросил он.
Эсук покачала головой.
— Вы здесь, не так ли? Если бы они не были готовы впустить вас обратно в свою жизнь, они бы не пригласили вас сюда.
Как только Чимин успокоил дыхание и убрал румянец с лица, он повернулся к Чонгуку, глубоко вздохнув.
— Ладно.
— Ладно, — эхом отозвался Чонгук, взяв Чимина за руку. Достигнув подножия лестницы, они оба заметили, что еда принесена и все готово для ужина.
— Чимин, — спокойным голосом сказал его отец. — Поговорим? — он кинул взгляд на Чонгука. — Наедине?
Чимин взглянул на Чонгука, который уже напрягся, готовый защитить Чимина любой ценой. Пак посмотрел за спину Чонгука, на людей рядом с отцом. Его мать слегка кивнула, а Эсук пожала плечами, как бы говоря, что, вроде, все нормально. Он еще раз взглянул на Чонгука, прежде чем кивнуть отцу. Чонгук провел рукой по волосам Чимина и нежно положил ладонь на его щёку, после поворачиваясь и устремляя свой взгляд на Ходжуна.
— Обещаю, что верну его в целости и сохранности.
Чимин повёл отца на задний двор. Чонгук встал сразу у двери в гостиную.
— Гук, — позвала Эсук. — Иди сюда.
— Он будет в порядке, — заверил Джинхо.
Чонгук сглотнул, сжимая и разжимая челюсти. Он фыркнул, отвернулся, чтобы не видеть дверь, ведущую на задний двор, и присоединился к своим родителям и Чанри.
— Клянусь, если он скажет ему какое-то дерьмо или заставит его почувствовать что-то, кроме принятия и любви, я не сдержусь.
— Чонгук, — сказал отец строго, но с сочувствием. — Думаю, он хочет немного разъяснить всё между ними. Всё должно быть в порядке.
Чимин начал потирать пальцы, желая встретиться с отцом взглядом, но не в силах поднять глаза достаточно высоко.
— Чимин. То, что я сказал тебе, когда нашёл тебя и того мальчика... Это было неправильно с моей стороны.
— Только то, что ты сказал? — усмехнулся Чимин.
Он отчаянно пытался избавиться от воспоминаний того, как его отец избил его, когда он разбил его надежды на то, что Чимин будет "нормальным". Пытался, но безуспешно. Однако он никогда не собирал разбитые и сломанные части себя вместе. Не полностью. Но сейчас он пытался сделать это. С Чонгуком. С Минджи. Со всеми её дядями. С Чонами и бабушкой.
— И что я сделал. И в тот день, и много дней спустя, — мужчина глубоко вздохнул. — Я мог бы продолжать и продолжать говорить всё то, что говорил себе, чтобы оправдаться. О том, как мой отец дисциплинировал меня таким же образом, как важно было держать планку в *РОКАФ, как я не хотел, чтобы тебя дразнили и мучили, если бы другие узнали...
— Значит, вместо этого ты меня мучил. Боже, папа, ты видишь, как всё, блять, запутано?
— Долгое время я этого не видел. Я думал... Думал, что делаю тебе одолжение. Вы с Юнми были такой хорошей парой...
— Я не любил её, — сказал Чимин с болью на лице. — Не так, как следует партнёру. Не так, как я люблю Чонгука. Как он меня любит. Разве я этого не заслуживаю?
Ходжун кивнул.
— Заслуживаешь, Чимин, — Чимин молчал, наблюдая, как его отец думает и формулирует свои слова. — Прости, Чимин, что не учёл твоего счастья, не подумал, как сильно я тебя обидел. Я могу быть лучше, Чимин.
— Тебе не нужно быть лучше только со мной, — сказал Чимин суровым голосом.
— С Чонгуком тоже. Я знаю, — он мягко улыбнулся Чимину, чего тот не видел годами. — Можно начать с ужина?
— Да, пап, мы можем начать с ужина, — Ходжун сделал полшага к Чимину, но остановился, не зная, как проявить какую-либо физическую привязанность к своему сыну. — Всё в порядке, папа, — сказал Чимин, похлопывая мужчину по плечу. — Я не жду чудес.
Чимин первым вошёл в дом и мгновенно встретился взглядом с Чонгуком. Чон был напряжён, встревожен, готов сделать всё необходимое, чтобы защитить Чимина. Чимин слегка улыбнулся ему, безмолвно успокаивая. Он увидел, как Чонгук заметно глубоко вздохнул.
— Кто готов есть? — спросил Ходжун, когда они подошли к кухне.
— Итак, Чонгук, как твоя учёба? — спросил Ходжун.
Чонгук сначала посмотрел на Чимина, сглотнув, а затем повернулся к Ходжуну.
— Довольно хорошо. Справляться с двумя специальностями сложновато, но для меня важно заниматься и тем, и тем.
— Оу? А какие у тебя специальности?
— Управление бизнесом и фотография, — сказал Чонгук, взглянув на родителей, а затем на Чимина.
— Мы очень им гордимся, — сказал Джинхо. — Мы всё ещё надеемся, что он захочет взять на себя управление семейным бизнесом, но он готов взять на себя управление Пак доджаном. Хотя, теперь и это для него семейный бизнес.
— Уверен, что мы во всём разберёмся через несколько лет, — засмеялся Чонгук.
— А фотография? — спросил Ходжун.
Чонгук улыбнулся, взяв Чимина за руку.
— Просто то, что я люблю делать.
— Ты должен увидеть фотографии Минджи, которые он сделал, — хмыкнул Чимин.
— Ох, они такие очаровательные! — поспешила сказать Эсук. — Чонгуки, покажи их Ходжуну.
Чонгук неловко поерзал на стуле, и Чимин ободряюще сжал его руку.
— Ага, конечно, если он хочет их увидеть.
— Я бы хотел их увидеть, Чонгук, — сказал Ходжун. Чанри посмотрела на него, излучая гордость.
Телефон Чонгука оповестил об уведомлении, когда они все сидели в гостиной, просматривая бесконечные фотографии Минджи и Чимина, которые Чонгук сделал за последние восемь месяцев. Ходжун даже похвалил навыки Чонгука.
Бабушка:
Мы закончили с фильмом и ужином, как у вас там обстоят дела?
Чонгук:
Лучше, чем я думал.
Чонгук слегка подтолкнул Чимина.
— Бабушка спрашивает, стоит ли им возвращаться?
Чимин обвёл взглядом собравшихся в их гостиной.
— Думаю, всё в порядке. А ты что думаешь?
— Полагаю, что да, — тихо пробормотал Чонгук. Он все ещё не был в восторге от этой идеи, но в конечном итоге он доверял мнению Чимина.
Чонгук:
Можешь привести её обратно.
Бабушка:
Мы будем через пять минут.
— Папочка! Папа! — крикнула Минджи, вбегая через парадную дверь. — Бабуля водила меня в место, где готовят всё
прямо на твоих глазах! Это было так... Дедушка!
Всё её внимание перешло на мужчину, когда она заметила Ходжуна на диване. Она подбежала к нему и бросилась в его объятия. Чимин и Чонгук наблюдали, как у Ходжуна заблестели глаза. Он зажмурился и крепко прижал к себе Минджи.
— Моя Минни... Я так сильно по тебе скучал, — сказал он слегка дрогнувшим голосом.
— Где ты был, дедушка? — спросила она, продолжая обнимать его. — Тебя не было
вечность.
— Мне так жаль, моя милая девочка. Я не хотел уезжать так надолго. Я закончил все дела, из-за которых меня не было рядом. Обещаю, я больше не пропаду вот так надолго, — он погладил Минджи по затылку, поцеловав в висок. Он взглянул за её спину, его глаза все ещё блестели из-за непролитых слёз. —
Спасибо, — одними губами сказал он Чимину и Чонгуку. Оба кивнули и взялись за руки...
Ходжун, наконец, отпустил Минджи. Её глаза расширились, когда она огляделась.
— Бабушка! Бабушка Эсуки! Дедушка Джинхо! — затем она обратилась к своим папам: — У вас вечеринка?
Чонгук усмехнулся.
— Не совсем, детка. Никаких вечеринок, пока тебя нет здесь.
— Промежуточные экзамены — отстой. Чёрт, если промежуточные экзамены — отстой, я даже
представить не могу финальные, — застонал Чонгук, откинув голову назад и закинув руки за спину.
— Полагаю, тебе не поможет то, что у тебя на уме что-то более важное, чем промежуточные экзамены, м? — сказала Нарэ, тоже делая перерыв и отвлекаясь от своих записей.
— Боже, Нарэ, это уже на следующих выходных.
Его сердце колотилось в груди, когда он мысленно прокручивал всё, что распланировал на предстоящий вечер.
— Верно, — улыбнулась Нарэ. — Через неделю ты будешь помолвлен. Но сначала нам нужно пройти через эти богом забытые экзамены. Что у тебя осталось на этой неделе?
— Только "Культура и история дизайна", а ещё ебаные "Основы менеджмента", — Нарэ с отвращением скривила лицо. Чонгук засмеялся. — О да, я знаю.
— Не говори мне ничего об этом, этот предмет есть у меня в расписании на следующий семестр.
Чонгук фыркнул.
— Наслаждайся.
Нарэ бросила в него скомканный лист.
— Заткнись. Хочешь, я расскажу тебе всё про "Корпоративное право"?
— Господи, нет, — чуть ли не плача, взвыл Чонгук.
— Знаешь, до сих пор не могу поверить, что ты умудрился и учиться, и продумывать предложение, — задумчиво сказала Нарэ. — Я могу только надеяться, что мой будущий партнёр сделает предложение мне хотя бы наполовину столь же экстравагантно, как ты.
Уши и щёки Чонгука покраснели.
— Ну, понимаешь, у моей семьи есть связи...
— И деньги.
— Связи и деньги, — засмеялся Чонгук. — Это действительно открыло некоторые двери. Я просто надеюсь, что для него это не слишком. Может, мне следовало придумать что-то более сдержанное, — он начал покусывать нижнюю губу, а его лицо заполнилось беспокойством.
— Чонгук, ему понравится. Всем понравится. Такое признание в любви — настоящее чудо. Хотя, если честно, он сказал бы "да", независимо от того, как бы ты сделал предложение.
Чонгук посмотрел в глаза подруги и улыбнулся.
— Скорее всего, ты права.
— Джун! — крикнул Джин, поспешно войдя в дом. — Намджун!
Намджун поспешил в гостиную из задней части дома.
— Джин! Ты в порядке? Что не так?
— Ничего! Ничего не так!
Глаза Джина были широко раскрыты и наполнены слезами. Намджун наконец заметил письмо в его руках.
— Джин, — тихо сказал он, — это письмо от...
Джин кивнул.
— Мы перешли к следующему шагу. Наша проверка данных пройдена. Они хотят устроить собеседование! Что ж, несколько собеседований, а также получить справочные материалы. Но, Джуни, мы на следующем шаге! Мы ещё на один шаг ближе к нашему ребёнку, — его голос дрогнул, охваченный эмоциями, а слёзы всё же брызнули из глаз.
Намджун поспешил к мужу, заключив его в удушающие объятия. Он обхватил его затылок, когда прижался к губам Джина в неистовом поцелуе, передавая им все свои эмоции.
— Я тебя люблю. Я очень сильно тебя люблю. Я не могу в это поверить.
Намджун понимал, что должен стараться сохранять спокойствие, держать их обоих в той реальности, что это не было гарантией того, что их абсолютно точно примут. Однако он не мог не надеяться. Он не хотел ничего, кроме как создать семью с Джином. С его прекрасным мужем, у которого не было ничего, кроме безграничной любви, которую он был готов отдать их ребёнку. Иногда он сомневался в своих способностях в качестве родителя, но насчёт Джина сомнений не было.
— Когда собеседование? — прошептал Намджун.
Джин отстранился, чтобы перечитать письмо. С лица сразу пропала вся радость.
— Не раньше марта, — он встретился взглядом с Джуном, нахмурившись. — Как они могут сообщить нам такие прекрасные новости, а затем заставить нас ждать четыре месяца перед собеседованием?
— Любовь моя, это всё равно быстрее, чем мы ожидали. Помнишь, мы говорили о том, что на утверждение могут уйти годы. И посмотри, как быстро всё происходит, — сказал Намджун, своей большой ладонью ласково поглаживая лицо мужа.
Глаза Джина расширились.
— Как думаешь, они делают всё быстрее, чтобы скорее отказать нам?!
Сердце Намджуна сжалось при виде Сокджина. Он понимал, что не может пообещать Джину, что причина не в этом, но он также не хотел, чтобы его муж потерял веру.
— Я не знаю, любимый. Я очень надеюсь, что нет. Но, к сожалению, мы должны быть готовы и к такому результату.
— Джуни, я не уверен, что моё сердце выдержит отказ, — Джин схватился за рубашку Намджуна, уткнувшись лицом в его плечо.
— Я буду рядом с тобой. Ты не пройдёшь через это в одиночку. Мы есть друг у друга, верно? Я всегда помогу тебе нести твою ношу, твою боль. Ты никогда не одинок, Джин. Никогда.
Джин дрожал в объятиях Намджуна.
— Я тебя люблю, — пробормотал он в рубашку Намджуна, быстро пропитавшуюся его слезами.
— Я хочу отметить успешное окончание промежуточных экзаменов, — фыркнул Чонгук, лежа на оголённой груди Чимина.
— Ты заслуживаешь это, — согласился Чимин, проводя пальцами по руке Чонгука. — Ты так много трудился, Гу.
Чонгук улыбнулся ему.
— Мне нравится, когда ты называешь меня Гу.
— Оу? — дразнящим тоном произнёс Чимин.
— Чонгук, Гуки, Гук, Гу... всё это звучит идеально из твоих уст. Но знаешь, как мне больше всего нравится, когда ты меня называешь? — сказал Чонгук, перебрасывая ногу через ногу Чимина и проводя пальцами по его груди.
— Как? — прошептал Чимин. У него перехватило дыхание от прикосновения Чонгука.
— Когда ты называешь меня своим.
Чимин рассмеялся, и от этого звука сердце Чонгука затрепетало.
— Ты такой банальный, — хихикнул Чимин. Он слегка подтолкнул Чонгука, чтобы тот поднял голову и чтобы он мог смотреть на него. Он обвёл взглядом черты лица Чона. — Но ты мой. Ты всегда будешь моим, правда, Гуки?
— Всегда, — пообещал Чонгук, притягивая к себе Чимина. Потребность почувствовать и попробовать его губы победила над всем остальным. — А ты?
— А я твой, — прошептал Чимин в губы Чонгука.
— Так ты пойдешь со мной на свидание на следующих выходных? — спросил Чонгук, заставляя Чимина лечь на него сверху. Чимин подтянул колени, ставя их по бокам талии Чонгука, и сел, чтобы смотреть на младшего сверху вниз с нежной улыбкой.
— Конечно пойду, — наклонился Чимин и нежно поцеловал Чонгука.
