Кролик: Ещё раз спасибо за то, что заберёте Минджи. Джин: Ты шутишь? Мы очень рады провести с ней сегодняшний вечер. Кролик: Джун не злится из-за того, что это может помешать... ну, ты знаешь... провести какое-то личное время между вами двумя? Джин: Клянусь, Гук. Мы с нетерпением ждём возможности прогуляться по Сеулу вместе с ней, пока не придёт нужное время. И как только всё будет сделано, и если мы решим, что нам нужно немного времени вместе... мы уже обсудили с бабушкой Ким, что, возможно, она заберёт её. Джин: Но мы также можем просто посидеть с ней в гостиничном номере, посмотреть фильмы и покушать очень много снэков. Кролик: В любом случае, звучит так, будто вы с Джуном со всем разберетесь. Джин: Совершенно верно, так что перестань беспокоиться о Минни. Джин: Когда вы с Чимином выезжаете? Кролик: Примерно через час. Мама и папа пришлют за нами водителя, поэтому нам не нужно возиться с поездом. Джин: Они взволнованы, м? Кролик: Хахаха, да, очень. Джин: Они уже говорили о брачном договоре? Кролик: Как бы я ни ненавидел эту мысль, я понимаю, что они скоро поднимут тему на этот счёт. Скорее всего, сегодня вечером или завтра. Кролик: Исыль и Миок говорили тебе подписать такой? Джин: Намджун как бы не связан с этим бизнесом, так что нет. Кролик: Я не собираюсь владеть отелями. Не хочу их. И я не хочу, чтобы Чимин думал, что я сомневаюсь в его мотивах насчёт меня. Джин: Гук, Чимин никогда бы так не подумал. Думаю, он поймёт. Кролик: Я не буду подписывать. И не буду просить об этом Чимина. Джин: Хорошо, хорошо. Не будем волноваться раньше времени. Посмотрим, спросят ли они вообще об этом. А если и спросят, вы с Чимином сможете обсудить это позже. Джин: Выкинь сейчас это из головы. Джин: Тебе нужно сосредоточиться на более важных вещах.
Лёгкий стук отвлёк внимание Чонгука от телефона. Он повернулся и улыбнулся, когда увидел, что Минджи заглядывает в дверной проём. — Папа? — Заходи, тыковка. Она полностью открыла дверь, оглянувшись через плечо, и после поспешила к Чонгуку. — Папочка собирается отвезти меня к дяде Джинни и дяде Джуни, — она понизила голос, говоря шёпотом: — Сегодня вечером, верно, папа? Чонгук улыбнулся. — Верно, детка. Ты готова? Глаза Минджи заблестели, когда она кивнула и закусила губу. — Это правда будет по большому телевизору? — Правда. — Это так круто. Ты самый крутой, папа. Я точно знаю, что папочке это понравится. Чонгук засмеялся и прижал Минджи к своей груди. — Ладно, не заставляй папочку ждать. Я очень сильно тебя люблю, — он прижался губами к её макушке. — Увидимся позже, угу? — Хорошо, папа, — она ярко улыбнулась. — Люблю тебя больше! — искренне сказала она, спрыгивая с его колен и спускаясь вниз по лестнице, где её ждал Чимин. — Прошло так много времени с тех пор, как мы были на надлежащем свидании, — сказал Чимин, натягивая пиджак на рубашку на пуговицах. Пуговицы были расстегнуты до ужасно соблазнительного уровня. Взгляд Чонгука скользнул по шее Чимина к его обнажённой груди, и он облизнул губы. — Не смотри на меня так, — рассмеялся Чимин. — Мы никогда не выберемся отсюда вовремя, если ты начнёшь. Чонгук подошёл к нему ближе, проводя пальцами по швам с каждой стороны рубашки Пака, едва касаясь кожи, но всё равно вызывая мурашки. Чимин закрыл глаза, у него перехватило дыхание. — Гук... — прошептал он. Чонгук опустил лицо к шее Чимина, опьяненный ароматом его геля для душа, смешанного с лёгким одеколоном. Чимин схватил Чонгука за бёдра и притянул ближе. Чон продолжал целовать шею Чимина, а после уткнулся носом прямо ему под ухо. — Мы должны идти. Чимин запрокинул голову и застонал. — Ты, блять, худший. — Нам нельзя опаздывать, — сказал Чонгук, когда его пульс участился — и не только из-за близости бёдер Чимина к его. — Водитель должен быть здесь менее чем через десять минут. — Ладно, — чуть отступил Чимин. — Один поцелуй, — всё же попросил он. Чонгук улыбнулся ему, а глаза Чимина озорно блеснули. — Только один, — строго сказал Чонгук. Чимин кивнул, поглаживая лицо Чонгука. — Только один, — спокойно согласился он. Чонгук наклонился и медленно прижался к губам Чимина, вздыхая, когда пухлые губы старшего принялись ласкать его. Когда он собирался отстраниться, Чимин крепче сжал его затылок. Он слегка наклонил голову, находя угол, необходимый для углубления поцелуя. Его язык дразнил верхнюю губу Чонгука. Чон застонал и раскрыл губы, сдаваясь Чимину. Тот притянул его ближе, поднимая колено к бедру Чонгука. Он нежно прикусил нижнюю губу младшего, двигаясь навстречу его бёдрам. — Чимин, — выдохнул Чонгук в чужие губы. — Блять, малыш, нам пора идти. — Ты уверен? — промурлыкал Чимин, пробежавшись руками по груди Чонгука и остановившись у верхней части штанов. — У нас всё по расписанию, — прошептал Чонгук, задыхаясь и безуспешно пытаясь заставить кровь потечь подальше от его полутвердого члена. — Позже, любовь моя. Обещаю, что позже я буду заниматься с тобой любовью так, как ты захочешь. Но прямо сейчас... Нам нужно идти, — он сделал шаг от Чимина, и Пак разочарованно фыркнул. Чонгук протянул руку Чимину. — Пошли, любимый. Позволь мне отвезти тебя в город. Ты слишком прелестный, чтобы просто сидеть дома, — Чимин взял Чонгука за руку и последовал за ним, когда Чон схватил их сумки, со всем нужным для ночёвки вне дома, и направился к двери. Он открыл её, выглядывая на улицу, и повернулся, чтобы улыбнуться Чимину. — Да начнётся вечеринка. — Мистер Чон, — поздоровался водитель, открывая заднюю дверь. — Мистер Пак. Чонгук кивнул их водителю, залезая в машину вслед за Чимином. Пак прислонился к двери, поманивая Чонгука игривым взглядом. Чонгук глубоко вздохнул и устроился рядом со своим партнёром. — Даже не думай, — предупредил Чонгук. — Я? — Чимин приоткрыл рот в преувеличенной обиде, но вскоре хихикнул. Чимин вёл себя прилично, и они провели час в машине, обсуждая всё то, о чем им не хватало времени говорить в течение последних дней. Чимин, смеясь, рассказывал о том, что произошло в доджане, хотя Чонгуку не особо удавалось вникнуть в суть, так как он потерялся, с наслаждением наблюдая, как лицо Чимина просветело, как его глаза закрылись, когда он засмеялся, и его тело упало на него — будто смех заставлял его терять равновесие, даже когда он сидел. Сердце Чонгука разрывалось от любви к старшему, но меньшему, чем он, мужчине рядом с ним. Он взял Пака за руку, а Чимин продолжал хихикать. Смех стих, когда Чимин заметил, как пристально Чонгук смотрел на его руки, поглаживая его пальцы своими собственными. Чонгук не мог не представить себе кольцо, которое сейчас лежало во внутреннем кармане его пиджака, на безымянном пальце левой руки Чимина. Он нежно погладил его. — Гу? Чонгук посмотрел на Чимина. — Прости, я задумался. Чимин взглянул на него, затем снова на свою руку, всё ещё зажатую в ладони Чонгука. — О чём? Чонгук поднял голову и улыбнулся Чимину. — Как мне повезло. Чимин пододвинулся к Чонгуку. — Мне тоже. Чонгук поцеловал старшего в макушку, глубоко вздыхая и отмечая, насколько близко они подъехали к Сеулу. Он проверил время, радуясь, что они укладываются в расписание. — Итак, мистер Чон, какие у нас планы на сегодняшний вечер? — игриво спросил Чимин. — О, ну, эм, — Чонгук сглотнул. — Заедем в Shilla, оставим наши вещи. Осмотрим достопримечательности, поужинаем... — Ты собираешься ещё раз отвести меня в клуб? — хихикнул Чимин. — Прошло довольно много времени с тех пор, как я разложил тебя на барной стойке полуголым и пил шоты с твоего тела. Чонгук увидел, как глаза водителя метнулись к ним, удивлённо расширившись. Щёки и уши Чона покраснели. — Возможно, — поддразнил Чонгук. — Или, может быть, мы сходим в караоке, где я смогу спеть тебе серенаду. — Знаешь, хотя ты в основном поёшь с Минджи просто в шутку, я действительно люблю твой голос, — сказал Чимин. — Думаю, караоке — это замечательно. Чонгук слегка улыбнулся, надеясь, что Чимин захочет услышать, как он поёт песню, написанную специально для него, в центре Сеула. — Знаешь, это очень похоже на наше первое официальное свидание, и всё же... — Чимин замолчал. — И всё же всё так отличается от того, как было тогда. — А как было тогда, Чимин? — спросил Чонгук, пока они шли к башне Намсан. — Я всё ещё не мог позволить себе влюбиться в тебя. Тот вечер... — Чимин остановился и посмотрел на башню, а затем перевёл взгляд на Чонгука. — Тот вечер изменил многое для меня. Для нас. — Верно, — согласился Чонгук. — Именно тогда ты сказал мне, если мы хотим продолжить, — он понизил свой голос и притянул Чимина ближе, — заставлять кончать друг друга на регулярной основе, мы должны быть единственными друг у друга. — О боже мой! — воскликнул Чимин, запрокинув голову и рассмеявшись, а после ударяя Чонгука по груди. — Что?! — засмеялся Чонгук. — Это ты сказал! — И ты рад, что мы стали единственными друг у друга? — спросил Чимин, широко раскрыв глаза и прикусив губу. Чонгук протянул руку и провел большим пальцем по нижней губе Чимина. — Малыш, иначе быть не могло. Я даже не могу представить, что смотрю на другого мужчину, не говоря уже о прикосновениях к нему, — он слегка усмехнулся, после отходя и потащив Чимина за собой в башню к лифтам. — Гу, мы ни за что не успеем, посмотри на очередь! — заскулил Чимин. — У меня такое ощущение, что ты забыл, с кем пришёл, — засмеялся Чонгук, подходя к персоналу, управляющему лифтом. Мужчина кивнул ему. — Мистер Чон. Чонгук поднял бровь и дерзко улыбнулся Чимину, который хихикал позади него. После они поспешили в лифт. — Там будет холодно, — сказал Чимин, когда Чонгук прижался грудью к его спине, закинул руки ему на плечи и поцеловал в макушку. Чонгук согласно угукнул. Когда они добрались до смотровой площадки, Чимин поспешил найти просторное место на западной стороне. Солнце быстро садилось, а небо навевало романтическую атмосферу своими цветами: жёлтым, оранжевым, фиолетовым и розовым. Чимин подошёл к перилам. Его глаза расширились, а на губах появилась улыбка. — Ты когда-нибудь чувствовал себя маленьким, когда находил время, чтобы так посмотреть на мир? — Да, — сказал Чонгук, положив подбородок на плечо Чимина. — Маленьким, незначительным, потерянным, — Чимин повернулся к Чону, озабоченно нахмурив брови. — Вот так я часто чувствовал себя до того, как встретил тебя. Но даже стоя здесь, видя, настолько мы малы по сравнению с миром, я больше не чувствую себя потерянным и незначительным. — Я тоже, — тихо сказал Чимин, после снова поворачиваясь, чтобы полюбоваться закатом над Сеулом. — Но чувствовал себя так. Я никогда не жил для себя, — фыркнул Чимин. — Я жил для своих родителей, для Юнми, для Минджи. Никогда для себя, — он переплёл пальцы с Чонгуком, притянув его ладонь к своему животу, желая почувствовать его тепло собственным телом. — Ребята очень долго пытались заставить меня увидеть, что я больше, чем просто отец Минджи, но я не мог. Не мог позволить своему вниманию отвлечься от неё — даже на секунду. Иногда я до сих задаюсь вопросом, как тебе это удалось. — Удалось что? — пробормотал Чонгук. Его сердце болезненно сжималось, пока он слушал Чимина. — Показать мне меня самого. Глаза Чонгука защипало, и он сильнее обнял старшего. — Чимин... — прошептал он. Чимин развернулся, не отпуская чужую руку. Он посмотрел на Чонгука, его собственные глаза блестели от слёз. — Я люблю тебя, Чонгук. Очень сильно. Я чувствую себя собой, когда я с тобой. Я никогда не смогу тебя отблагодарить. После того, как солнце полностью село, Чонгук вывел Чимина со смотровой площадки и повёл по мосту у основания башни, на котором висело бесчисленное количество замков, прикреплённых к перилам и друг к другу. — Знаешь, многие люди приходят сюда, чтобы сделать предложение, — поддразнил его Чимин. Ветер трепал его волосы и кусал щёки, заставляя выступить на них румянец. — Ты делаешь мне предложение, Гуки? Паника, охватившая Чонгука, заставила весь воздух покинуть лёгкие. — Похоже, что я делаю предложение? — Полагаю, что нет. Улыбка Чимина слегка дрогнула, и Чонгуку потребовалась вся сила воли, чтобы не встать на колено прямо здесь. Но был план. План, над которым он очень много работал, что не мог от него отклониться. Он потянулся к руке Чимина. — Малыш, ты же знаешь, что я подарю тебе цветущую сакуру, — Чимин кивнул и переплёл пальцы с пальцами Чонгука. — Это лишь один из многих способов, которыми я хочу тебе это пообещать, — Чонгук отпустил руку Чимина и достал замок, который был в кармане противоположном от того, где лежало кольцо Чимина. Он протянул его Чимину. Глаза Пака расширились, когда он осмотрел замок. Его парень был экстравагантен даже с простой традицией: повесить замок у башни Намсан. Это был платиновый замок, на котором были выгравированы их имена в окружении цветов сакуры спереди и имя Минджи в окружении этих же цветов на обратной стороне. Внизу вокруг замочной скважины было выгравировано слово "Эйфория". — Гуки... — тихо начал Чимин. — Это прекрасно. Ты, должно быть, потратил на это целое состояние... Чонгук усмехнулся. Если бы Чимин только знал, сколько он потратил на кольцо, которое всё ещё лежало в другом его кармане. — Кажется, я не хочу оставлять это здесь. Чонгук забрал замок из рук старшего и открыл его. — Разве ты не хочешь, чтобы люди проходили мимо и знали, что мы признались друг другу в любви и оставили здесь этот красивый замок до скончания времен? Ну, или до тех пор, пока башня будет стоять. — Конечно хочу, — надулся Чимин. Чонгук притянул Чимина ближе, положив свою большую ладонь на его поясницу. Чимин обхватил руками плечи Чона. — Обещаю купить тебе побольше красивых вещей. — Хорошо, — согласился Чимин, поднимаясь на цыпочки и прижимаясь пухлыми губами к губам Чонгука. Он отстранился и улыбнулся, когда Чонгук снова протянул ему замок. — За нас, Гу. Пак взял открытый замок и защелкнул его так же, как подобные ему, давая обещания, которые, как он надеялся, будут выполнены. Он снова повернулся к Чонгуку. Его глаза весело заблестели. — Ты очарователен, — засмеялся Чонгук. — Неа. Я невероятно сексуален. Мой парень всё время мне так говорит, — игриво надул губы Чимин. — Да? — поддразнивающим тоном спросил Чонгук. — Да, — подтвердил Чимин. — И он наверняка говорит правду, потому что он самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видел. Так что я доверяю его мнению. Чонгук снова засмеялся и притянул Чимина к себе за руку. — Он прав, — уступил Чон. — Ты невероятно сексуален. Могу я отвести твою сексуальную задницу на ужин? Нос Чимина сморщился, когда он хихикнул. — Можешь. — Дядя Джинни, — начала Минджи, пока они спешили по улицам города. — Сегодня вечером мы увидим особенное видео. — Я знаю, малышка, поэтому нам нужно спешить, — сказал Джин, когда они подошли к перекрёстку, где был большой экран для рекламы. — Ладно, а пока что нам нужно спрятаться, ага? Мы же не хотим испортить папочкин сюрприз. Минджи кивнула и сильнее сжала руку Джина. Джин посмотрел на Намджуна, который не был в курсе событий так сильно, как Минджи и Джин. Он знал о предложении, но понятия не имел, что Чонгук сделал видео и устроил его показ в центре Сеула для всеобщего обозрения. — Доверься нам, — сказал Джин. Когда они нашли маленький столик у какого-то уличного торговца, Джин краем глаза заметил Эсук и Джинхо. — Джинхо! Эсук! — позвал он. Они повернулись к ним, и на их лицах сразу появилась радость. — Бабушка Эсуки! — взвизгнула Минджи, вскочила со стула и побежала к ней. — Папа рассказал тебе? — Рассказал, милая. Мы очень взволнованы. Ты взволнована? — Очень взволнована, — сказала Минджи. — Привет, дедушка. — Привет, моя милая девочка, — поприветствовал её мужчина поцелуем в лоб, после садясь рядом с Намджуном. — Ребята, вы ещё кого-нибудь видели? — Мы все должны немного разойтись и оставаться незаметными. Гук не хочет, чтобы мы привлекали внимание или выдавали своё месторасположение. Мы подойдём ближе к нему, пока Чимин будет смотреть, — объяснил Джин. — Логично, — сказал Джинхо. — Для нас большая честь, что Чонгук попросил нас стать свидетелями такого важного момента в его жизни. — Для нас тоже. На оживленных улицах прятались гости, приглашённые Чонгуком: Кихён, Майсу, Нарэ, Юнги, Хоби, бабушка Ким, его родители, Джин, Намджун, Минджи, некоторые из давних учеников Чимина и, что довольно удивительно, Чанри и Ходжун. Все они старались оставаться незамеченными, просматривая товар у торговцев, наблюдая за уличными артистами и постоянно проверяя время, чтобы не пропустить самое главное. Чонгук и Чимин покинули ресторан в центре города и, взявшись за руки, начали прогулку. — В нескольких кварталах отсюда есть отличное караоке, — сказал Чимин с яркой улыбкой и радостным хихиканьем. — Давай пойдём по длинному пути, погода такая хорошая, — сказал Чонгук, закусив губу и снова проверяя время. — Хорошая? — рассмеялся Чимин. — Я абсолютно уверен, что не чувствую кончик носа с того момента, как мы были на башне, Гук. Чонгук притянул Чимина к себе, выдохнул в ладони и прижал их к маленькому носу Пака. — Лучше? Короткое приглушённое "да" рассмешило Чонгука, а после он отстранился. — Пойдём, малыш. По дороге я куплю тебе горячий шоколад, — сказал Чонгук, снова взяв старшего за руку, и повел по улице, которая вскоре перешла в перекрёсток, на котором разместился большой рекламный экран, который подведёт Чонгука к моменту, чтобы сделать предложение. — Надеюсь, что Минни весело с Джином и Намджуном, — беспечно сказал Чимин. — Уверен, они замечательно проводят время, — заверил Чонгук, осматривая толпы людей на тротуарах. Он увидел их слева, у палатки уличного торговца. Минджи взволнованно помахала рукой, и Чонгук, убедившись, что Чимин смотрит в другую сторону, помахал ей в ответ. Чонгук заставил Чимина остановиться прямо на перекрёстке, на достаточном расстоянии, чтобы было удобно смотреть на экран, но достаточно близко, чтобы слышать музыку. — Ах, дорогой, посмотри на эти китайские колокольчики. У нас на крыльце как раз нет колокольчиков, — сказал Чонгук, чтобы Чимин оставался на месте следующие семьдесят пять секунд. Он заметил, что их гости приближались к ним, но не так быстро, чтобы привлечь внимание Чимина. — Они и правда милые, — сказал Чимин. — Ты хочешь раскрашенные или... — Чимин, — мягко сказала Чонгук, надеясь, что его голос не дрогнет. — Смотри. Он указал на экран, и Чимин обернулся. Экран над ними был заполнен цветами сакуры, изящно падающими в реку со словами "Позвольте мне рассказать вам историю любви", написанных на переднем плане. Чонгук кивнул туда, где, как он знал, был инженер, и затем звук пианино заполнил пространство вокруг них. Рот Чимина приоткрылся, когда он внезапно увидел себя на экране, а затем голос Чонгука присоединился к прелестной мелодии, исполненной на пианино. Он повернулся к Чонгуку. — Гу... — ахнул он. Чонгук мягко улыбнулся, но жестом показал Чимину развернуться. Чимин был слишком ошеломлен, чтобы вникнуть в происходящее. Песня Чонгука, все фото и написанные слова заставляли его с трудом дышать. Он все время вытирал глаза, когда горло сжималось. А потом Минджи появилась на экране, и Чимин почувствовал, как у него ослабли колени. Это было слишком. Количество любви и уважения, которое было проявлено как к нему, так и к Минджи, было больше, чем Чимин мог когда-либо просить. Но рядом был Чонгук, давая понять, что он видел их — видел Чимина и Минджи, их отношения и борьбу Чимина. Было немного больно вспоминать о том, как тяжело было, когда он был отцом-одиночкой. Каким-то образом Чонгук напомнил это, одновременно восхваляя то, как хорошо Чимин справился. Когда видео показало его отношения с друзьями, Чимин заметил, что в толпе, собравшейся вокруг них, были именно те друзья, которые были на экране — Хоби, Джун и Джин. Он был ошеломлен, тронут и так благодарен, что Чонгук собрал их всех здесь. Он смеялся сквозь слезы, глядя на некоторые видео с ними на экране. Его друзья были единственным средством облегчения ежедневного стресса, который он испытывал в течение многих лет. Но затем на экране появился Чонгук. Его временами глупый, милый, очаровательный Гуки. Фото, где они вместе, наполнили сердце Чимина нежностью и вырывали из него приступы смеха, пока он наблюдал, как они смотрят друг на друга и веселятся. Одно видео из студии Хоби, на другом — их прогулка домой из дома Джина и Джуни. Его собственный смех заполнил воздух одновременно с музыкой, когда Чонгук заявил, что хочет заставлять Чимина смеяться каждый день."Я подарю тебе цветущую сакуру, если ты подаришь мне вечность".
Видео просило его развернуться. Но Чимин не был уверен, что сможет. Он был почти уверен, что знает, что его ждёт, и, несмотря на то, что они говорили об этом, несмотря на то, что Чимин дразнил Чонгука по этому поводу буквально сегодня вечером... Несмотря на всё это, он всё ещё был немного напуган. Песня продолжалась после того, как видео закончилось, и экран переключился на прямую трансляцию пары, что позволило большой толпе, собравшейся на оживленной улице, увидеть происходящее. Песня Чонгука достигла крещендо, вызывающее мурашки по коже, когда Чимин, наконец, обернулся. Чонгук стоял перед ним, преклонив колено, с потрясающим кольцом, уютно размещенном в бархатной коробочке. Чимин пытался контролировать своё дыхание и сдерживать слезы, чтобы смотреть на своего любящего партнёра. Он никогда не хотел забывать эту сцену. Эту эйфорию. — Я был так очарован тобой, Чимин... Спроси кого угодно о моей привязанности к прекрасному мужчине, который заказывал колд брю со сладкими сливками, каплей сиропа и льдом каждый будний день в восемь утра, — Чимин не мог не рассмеяться. — Я понятия не имел, что встреча с тобой сделает со мной... Я понятия не имел, что ты и Минджи были именно тем, в чем я нуждался, именно тем, чего я хотел — даже если я этого не знал. Я не могу представить свою жизнь без вас. Я не утверждаю, что понимаю, как нити судьбы связали нас. Всё, что я знаю, что они явно сделали это. Ты для меня всё, Чимин — ты и наша девочка Минджи. Я тоже хочу быть твоим всем. Навсегда. Выходи за меня? Его глаза были больше, чем когда-либо видел Чимин, блестящие и полные надежды. Его уши были красными, а руки дрожали, ясно давая понять, насколько он нервничал. Сердце Чимина сжалось. Чимин прикрыл рот ладонью. Слезы текли из его глаз, он больше был не в состоянии их сдерживать. Он изо всех сил пытался нормально дышать, настолько переполненный любовью к человеку, который выложил душу, чтобы попросить Чимина провести с ним вечность. Так. Вот так должно было выглядеть предложение. Наполненное любовью и почти отчаянной необходимостью провести свою жизнь с другим человеком. Не мучительное смирение на жизнь в клетке, построенную вашими собственными руками. — Скажи "да", папочка! — крикнула Минджи сбоку. Чимин подавился рыданием, смешанным со смехом. Он кивнул и потянулся к Чонгуку, который быстро закрыл коробочку и сунул ее в карман, после заключая Чимина в свои объятия. — Я бы никогда не отказался, Гуки. Никогда. Я тоже хочу быть с тобой навсегда. Они встретились в неистовом поцелуе. Пальцы Чонгука сжали волосы старшего, а Чимина — рубашку Чона. Чимин продолжал рыдать, пока Чонгук целовал его, шёпотом произнося "Я очень сильно тебя люблю" в его губы. Толпа вокруг них — семья, друзья, незнакомцы — разразились аплодисментами и поздравлениями, заставив их обоих засмеяться друг другу в губы. Чимин отстранился. Его глаза опухли, щёки покраснели, а слезы продолжали капать с этих румяных щёк. — Могу я увидеть свое кольцо? Глаза Чонгука чуть не исчезли за очаровательной кроличьей улыбкой, появившейся на его лице. Он вынул коробочку из кармана и показал Чимину его кольцо. — Гуки, — восхищенно сказал Чимин, протягивая руку, чтобы нежно прикоснуться к кольцу. — Оно идеально. Чонгук вытащил кольцо из подушки и сунул коробочку обратно в карман, после взяв Чимина за левую руку. — Навсегда? Чимин облизнул губы, поднял глаза на Чонгука и кивнул, прежде чем Чон надел кольцо. Чимин осмотрел его на своей руке, после обвивая руками плечи Чонгука и вовлекая его в ещё один раунд страстных поцелуев. Чимин растворился в объятиях Чонгука, но затем почувствовал, как маленькая рука обняла его за ногу. Он посмотрел вниз и увидел Минджи, которая одной рукой обнимала за ногу его, а другой — Чонгука. — Привет, детка, — сказал Чимин. Его голос всё ещё был наполнен множеством эмоций. — Привет, папочка, — ее глаза были широко открыты и сверкали. — Ты ведь сказал "да"? Чимин наклонился, чтобы поднять её. Они стояли перед Чонгуком, и Чимин с безграничной любовью смотрел на него. — Сказал, Минни. Ты тоже говоришь "да"? Минджи положила свои маленькие ладошки на щеки Чимина. — Конечно, папочка. Я помогла сделать видео. Я знала, о чем тебя попросит папа. Я тоже хочу его навсегда. Чимин прижал её к себе сильнее, и по щекам снова потекли слезы, иногда капая на девочку. Сильные руки Чонгука обняли их обоих, в то время как их друзья и семьи подошли ещё ближе. — Я не могу поверить, что все здесь, — всхлипнул Чимин. — Спасибо, Гуки. — Что угодно для тебя, — сказал Чонгук, прижав губы ко лбу старшего, прежде чем оступить. — Чимин! — крикнул Хосок, выбегая первым. Чимин передал Минджи Чонгуку как раз вовремя — Хоби крепко обнял его и поднял с земли, кружась пару раз. — Чимин, ты помолвлен! — Я знаю! — хихикнул Чимин, обняв Хосока в ответ. Когда его снова опустили на твёрдую землю, он повернулся лицом к остальным гостям. Все по очереди подходили и обнимали их троих с поздравлениями от всего сердца. Почти все. — Привет, папа, — сказал Чимин. — Эм, на самом деле немного удивлен, что ты здесь. — Наш единственным сын помолвлен. Может, во второй раз, — Чимин сжал челюсти. — Но впервые помолвлен с тем, в кого абсолютно полностью влюблён. Я... я хотел поддержать это, — он встретился взглядом с Чимином, и тот увидел в глазах отца тревогу и опасение. — Если ты не хочешь, чтобы я был здесь, я могу... — Если ты здесь, чтобы поддержать меня и Чонгука, то я хочу, чтобы ты был здесь, — Ходжун кивнул, и Чимин похлопал его по плечу. — Спасибо, папа. Это было неловко, и ни один из них действительно не знал, как сдвинуть их отношения с мёртвой точки, но они оба пытались. Чимин почувствовал, как пара сильных рук скользит по его талии, и он инстинктивно понял, что руки принадлежат Чонгуку, его жениху. Лицо Чимина болело от широкой улыбки, но он не мог остановиться. Он прислонился к груди Чонгука. — Что дальше? — Мои родители, эм, организовали что-то вроде вечеринки в честь помолвки, — усмехнулся Чонгук, уткнувшись носом в щеку, а после и в шею Чимина. Чимин развернулся в его объятиях. Его глаза сияли, полные веселья. — Они были так уверены, что я скажу "да"? Чонгук засмеялся. — Ага. — А ты был уверен? — Знаешь, каким-то образом даже при всех наших обсуждениях о женитьбе — явных и подразумеваемых — какая-то часть меня всё ещё боялась, что я тебя отпугну, — признался Чонгук. Чимин слегка рассмеялся, запустив руки в волосы Чонгука, и слегка замер, когда бриллианты в его кольце отразили свет вокруг. Его взгляд вернулся к ярким глазам Чонгука, сияющим ярче, чем безупречные камни. — Слишком поздно для этого. Ты застрял со мной навсегда, Чонгуки. Все вернулись в Shilla, в VIP-зал, зарезервированный Чонами, чтобы отпраздновать помолвку. Вокруг слышалась счастливая болтовня, смех и ощущалась радость. Друзья Чимина и Чонгука с удовольствием делились с другими занимательными — иногда даже смущающими — историями о парнях. Их семьи вспоминали молодые годы. Минджи взволнованно начала планировать свадьбу пап: обдумывала цветовые палитры, музыку и гостей. — Мне купят ещё одно нарядное платье?! — спросила она, сидя у Чимина на коленях. — Конечно, золотце, — пообещал он. — Пойдёшь со мной по проходу? — Мы оба выходим замуж за папу?! — ахнула она. Чимин и Чонгук рассмеялись. Чимин поцеловал её макушку, улыбнувшись. — Мы оба останемся с ним навсегда, но выйду замуж за него только я. Минджи надулась. — Ладно. Чимин продолжал ей улыбаться. Его сердце было наполнено любовью и счастьем, когда он отметил, как сильно она любит Чонгука. Достаточно, чтобы захотеть выйти за него замуж. Чимин посмотрел на Чонгука. — Думаешь, мы сможем спланировать всё за шесть месяцев? — Либо шесть месяцев, либо полтора года. Что бы ты предпочёл? — Шесть месяцев! — заявила Минджи, заставив Чимина и Чонгука вновь рассмеяться. У обоих на щеках был румянец, а губы были покусаны. — Чонгуки, мы будем рады помочь со всем, с чем вообще может понадобиться помощь. Мы можем нанять для вас организатора свадеб. Мы все знаем, насколько вы оба заняты. Это предложение и так было серьёзным мероприятием, не стоит снова переутомляться с планированием свадьбы, — сказала Эсук, слегка нахмурившись. — Гуки, ты не должен был жертвовать своими занятиями ради этого, — отругал Чимин. — Вот почему ты был таким рассеянным, да? Чонгук кивнул, а затем взял Чимина за руку и поцеловал его костяшки. — Да, но я не жертвовал своими занятиями. Мои оценки по-прежнему хорошие — лучше, чем просто хорошие. И у меня был лучший помощник на свете. Не так ли, тыковка? — Минджи улыбнулась и гордо кивнула. Чон посмотрел на свою маму. — Мы подумаем об этом, мам. — Я знаю, что у Чимина всё в порядке с финансовой точки зрения, но мы с Чанри также хотели бы внести свой вклад в покрытие любых расходов, — сказал Ходжун, после отпив виски, надеясь скрыть эмоции в своём голосе. — Папа... — удивление Чимина не осталось незамеченным. — Мы говорили то же самое с... раньше. Мы предлагали это и раньше. Предложение всё ещё в силе, — он слегка улыбнулся. — Кроме того, приятно видеть, что ты так взволнован насчёт этого. Наблюдение за тем, как Чимин отреагировал на помолвку с Чонгуком, по сравнению с тем, как это было с Юнми, было суровой проверкой реальности для Ходжуна в том, насколько несчастным был Чимин. И каким эгоистичным был Ходжун. Чимин не мог насытиться губами Чонгука, когда они влетели в свой номер, врезаясь в каждую стену. — Не могу поверить, что мы помолвлены, — выдохнул он. — Я же говорил тебе, что собираюсь выйти за тебя, чёрт возьми, замуж, — с улыбкой пробормотал Чонгук в губы Чимина. Чимин запрокинул голову и хихикнул. Именно тогда он отметил состояние комнаты. Тихая музыка наполняла пространство, создавая нежное чувственное настроение. Лепестки цветов усеивали пол и кровать, сладкое шампанское и клубника в шоколаде ждали на столе на тарелке, на краю которой было потрясающе написано "поздравляем". Свечи мерцали на каждой твёрдой поверхности. Большая ванна также была покрыта лепестками цветов и свечами, на краю вдобавок было два красных полотенца, сложенных в виде лебедей, которые переплели шеи, создавая сердце. Глаза Чимина расширились, снова наполняясь слезами, а рот приоткрылся в виде маленькой буквы "о". — Гу... — вздохнул он, взяв руку Чонгука. — Спасибо, что сказал "да", — тихо сказал Чонгук ему на ухо. — Я люблю тебя. Чимин снова повернулся к своему жениху. — Я люблю тебя ещё больше, — пообещал он, снова прижимаясь к губам младшего. — Займись со мной любовью, Гу. Руки Чонгука переместились от талии Чимина к его ягодицам, крепко сжимая, прежде чем без усилий приподнять его. Чимин обхватил его ногами, зарывшись лицом в изгиб шеи Чона, нежно целуя и покусывая кожу. Он подошёл к кровати и осторожно уложил на неё Чимина. Чонгук не спешил раздевать Чимина. — Я никогда не перестану думать о том, какой ты красивый, — пробормотал он, прижимаясь губами к обнажённой груди Чимина. Тот нежно обнял Чонгука за плечи, ласково поглаживая его затылок и вздыхая. Колени Чимина поднялись до бёдер Чонгука. — Малыш... — Я знаю. Я просто... я хочу насладиться моментом. Я впервые занимаюсь любовью со своим женихом, — сказал Чонгук, приподнявшись на руках. Его взгляд был таким тёплым, но одновременно с тем таким серьёзным — Чимин мгновенно стал податливым. Чимин кивнул. Чонгук отстранился от него, ловко расстегивая ремень старшего и стягивая с его ног штаны. Чимин глубоко вздохнул. Затем Чон встал, снял свою рубашку и стянул штаны. — Идеален... — прошептал Чимин. — Никогда не думал, что найду кого-то настолько идеального для меня. Чонгук притянул Чимина к краю кровати и встал на колени. Чимин сел и застонал, увидев это зрелище. Он провел руками по волосам Чонгука, когда Чон взял в руку затвердевающий член старшего. Он оставил сладкий, благоговейный поцелуй на головке, прикрывая глаза. Чимин прерывисто вздохнул. Всё было по-другому. Ощущения, создаваемые ртом Чонгука, были настолько сильными, что Чимин всё время был на грани слёз. Хотя секс с Чонгуком никогда не ощущался "просто сексом". Этот момент был чем-то другим, чем-то более глубоким в отношении эмоций. Чонгук чувственно двинулся, наклоняясь к внутренней стороне бёдер Чимина, прежде чем толкнуть его назад, чтобы тот раскрылся перед Чоном. Ноги Чимина легко раздвинулись, приветствуя своего партнёра, желая, чтобы он уделил ему внимание. Чимин потерял счёт времени, пока Чонгук доставлял ему удовольствие, удовлетворённо мыча от вкуса Чимина и потока хныканья и стонов, покидающих его рот. Одной рукой он сжимал ладонь Чимина, а другой начал легонько растягивать его. — Оооо, мм, да, да... Член Чимина выпустил немного предэякулята в предчувствии того, что скоро Чонгук будет так близко к нему, как только может человек. Тело Чона расслабилось, пока он усыпал поцелуями чужую блестящую кожу. Он оставил небольшой засос на ключице Чимина. — Навсегда мой. — Навсегда, — тяжёло дыша, произнёс Чимин. — Навсегда твой, — пробормотал Чонгук. — Навсегда. Когда Чонгук вошёл в Чимина, они оба вздохнули, глядя друг на друга с буквально ощутимой любовью. Когда Чимин увидел, как слеза скатилась по щеке Чонгука, он позволил рыданию, сжимающему грудь, вырваться наружу. Чонгук прижался своей грудью к груди старшего. Чимин вцепился в плечи и бёдра Чонгука, притянув его как можно ближе, желая ощутить каждый дюйм его кожи, но продолжая плакать под ним. Темп Чонгука был неторопливым, любящим и в какой-то мере успокаивающим. Он хотел, чтобы Чимин почувствовал себя лучше, чем когда-либо. — Чимин, — голос Чонгука был напряжённым, переполненный отчаянием, словно он колебался. Чимин вопросительно промычал. — Займись со мной любовью. Ты тоже мне нужен. Ни разу они не менялись во время процесса, но это казалось правильным. Казалось таким правильным разделить этот момент. Чимин кивнул под ним. — Я уже в порядке, т-тебе не надо меня готовить, — тяжёло дыша, сказал Чон. В нем нарастало предвкушение. — Х-хорошо, — застонал Чимин, пока Чонгук продолжал входить и выходить из него, дразня и практически доводя до края. — Тогда тебе лучше остановиться... или тебе придётся подождать... я уже скоро... Чонгук прекратил движения бёдрами, тяжёло дыша в шею Чимина. Чон медленно покинул тёплое нутро старшего, затем привстал и прижался коленями к бокам Чимина. Он покрыл себя и Чимина смазкой, быстро растянув себя парой пальцев, несмотря на то, что готовился раньше, на всякий случай. Он расслабился, громко застонав и закинув голову назад. — Блять, малыш. Боже, как хорошо. — Гу, я-я... долго не продержусь, — Чимин тяжело дышал под ним, крепко держась за бедра Чона. — Не могу перебороть то, к-как охуенно ощущается быть внутри тебя. Чонгук наклонился и поймал губы Чимина своими, чтобы поцеловать. — Ещё... Глаза Чимина закрылись, когда он застонал, и его член дернулся, прежде чем мужчина уперся ногами в постель и двинулся в Чонгука. Чон радостно простонал. — Чёрт, да. Заставь меня кончить. — Блять, Гук... — застонал под ним Чимин, стараясь двигаться, как мог, со своим собственным оргазмом, угрожающим настигнуть его. Член Чонгука скользил по их животам, когда он прижался к Чимину. — Ах, блять, я люблю тебя, — вскрикнул Чимин, успокаивая движения бёдрами, и застонал, когда его охватил оргазм. Чонгук вскоре излился между ними, и его собственные стоны дошли до ушей Чимина. — Не могу дождаться, чтобы выйти за тебя замуж, — тихо сказал Чонгук, поцеловав плечо Чимина. Чимин нежно погладил вспотевшую спину Чонгука. — Я тоже, — Чимин приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть лицо Чона. — Гу? — Чонгук поднял голову. — Спасибо за такое красивое предложение. Это было идеально. Ты идеален... — Неправда. — Для меня, Гук. Ты совершенен для меня, — он ласково поцеловал Чонгука. — Могу я снова услышать ту песню? — В любое время, когда захочешь, любовь моя. — На свадьбе? — Попробуй остановить меня, будущий мистер Чон, — усмехнулся Чонгук. У Чимина было всего несколько моментов в жизни, когда он чувствовал себя по-настоящему счастливым. День рождения Минджи; вечер, когда Чонгук согласился переехать к нему; вечер, когда Чонгук сделал ему предложение. Каждый момент менял траекторию его жизни, каждое прикосновение пугало, но он доверял и страху, и комфорту, которые ощущал при этом. Это судьба, в этом он не сомневался. Чонгук говорил о нитях судьбы, о их протяжении друг к другу, что свидетельствовало об их существовании. Чимин знал, что нити не поведут их по ложному пути.