Красная нить судьбы. Часть 2. Продолжаем рукоблудить!

             Тема о будущем поколении затянулась на часы. Лаимм всё никак не мог втолковать Хестану, что Беляшик будет милейшим созданием в мире. Не то чтобы Хестан этого не понимал, просто никак не мог вклиниться в словесный понос своего Пиражуни и вставить хоть одно слово. Их будущего ребёнка он расписал и расхвалил так — при этом вопя надрывая связки — что все заткнулись, а слышали их и на соседних зонах. Закончив тираду, Лаимм воинственно уставился на вылупившихся на него друзей и с важным видом кивнул. Хестану ещё и поддакнуть пришлось, иначе Пиражуня грозился разойтись в очередной, но уже гневной, тираде. Из крайности в крайность! Но в этом весь Лаимм.       Кентрис снова принялся называть всех забавными и весёлыми, сказал, что у их вида с рождаемостью проблемы, поэтому Олимп будет рожать, как рожается. Природа их в этом плане обидела. Но знающие аргументировали это тем, что существа типа «тавров» занимают больше всего места, нельзя же им заполонить всё.       Рэйкс скромно промолчал по поводу своих размеров. Да и демоны были ничуть не меньше. А вот Иллиану на это было как-то начхать. Какая разница, кто сколько места занимает? Если ситуация вне Куполов не изменится, то через сколько-то лет им запретят рожать. Совсем. Иначе места будет катастрофически не хватать. Стоит ли спорить об этом сейчас? Тем более, вся жизнь впереди, перевернуться всё может самым невообразимым образом.       Возможно, в Иллиане говорили его доминантные гены, не дающие так восторгаться предстоящим пополнением. Его напрягало и то, что Рэйкс слишком охотно начал принимать участие в подобного рода разговорах. Поначалу-то он напрягся: потому что понимал, что для его демонёнка это не самая приятная тема, ибо до сих пор сомневается.       — А из меня яйцо вылезет? — неожиданно спросил Иллиан и тут же прикусил язык, когда несколько пар глаз уставились на него.       — Не обязательно, — посмеиваясь сказал Агел.       — При сдаче определённых анализов станет ясно, в каком виде может появиться ребёнок, — разрезая дыню, сказал Элон, и взгляды переместились на него. — Чего вы все на меня так уставились? — он даже замер, запоздало поняв, что неосознанно вклинился в разговор, хотя до этого молчал, игнорируя Тода с его мыслями о потомстве.       — А можно чуточку подробнее? — попросил Рэйкс, мельком глянув, как Тод забрал у своего парня фрукт с ножом.       — Что тут подробнее рассказать? — Элон пожал плечами. — В парах с сильными генами может быть всё что угодно. Не забывайте, что учитываются и прошлые поколения. Кто знает, какой силы были ваши предки, — он покосился сначала на Иллиана, а потом на Хестана. — Даю голову на отсечение, что первенец у вас будет как две капли воды походить на эльфа, — кашлянув, Элон, чтобы не смотреть на довольно просиявшего лесного эльфа, стянул с себя очки и принялся их протирать.       — Я очень рад за Лаимма, — покивал Рэйкс, — но что насчёт нас?       — Да я тебе пророк, что ли? Откуда я знаю?       — Ты же учёный, объясни примерно и не ломайся, как девственница в первый раз, — проворчал Хестан.       — У нас будет такой же Пирожочек, как я, только Беляшик! — с восхищением выдохнул Лаимм.       Хестан, издав отчаянный стон, очень понадеялся, что Пиражуня реально ребёнка беляшом не назовёт. А то будет: Беляш Хао. Закрыв лицо руками, Хестан мотнул головой в попытках отогнать странные мысли. Заметивший это Лаимм ободряющего погладил его по голове и таки прижал попец к его колену, делая невинный вид.       — Что до существ типа «чешуйчатых» и «копытных», тут всё не так сложно, но разнообразнее, — продолжил Элон, с нотками недовольства смотря, как песочник прихватизировал его руку, прижавшись к ладони жопкой и положив голову на кисть, смешно просунув задние лапки между длинных тонких пальцев. — Допустим, драган-доминант сильнее, чем его партнёр, в нашем случае — демон-гибрид, что выльется в два пути: будет яйцо, что не особо хорошо для демона и тем более гибрида, ибо его организм не совсем для этого подходит. Если же у гибрида достаточно силы, то скорлупа яйца сменится плотной слизистой оболочкой. Этот вариант для вас был бы идеален, ибо слизь поспособствует более лёгкому выводу плода. Если же, как в случае лесного эльфа, — Элон мотнул головой в сторону притихшего Лаимма, — где плодоносящий сильнее доминанта, то плод будет подстраиваться под его более сильные гены, то есть, в девяноста пяти процентах родится, и будут рождаться похожие на Лаимма малыши: как внешностью, так и силой. Но, увы и ах, гибриды никогда не будут сильнее любого партнёра. Конечно, есть шанс рождения гибридов и у сильных пар, этот случай никто не отменял.       — Значит, у нас будет демон, — посмеиваясь сказал Агел, потыкав пальцем в щёку Хэльмира. — И будет такой же вредный, как ты!       — Если собираетесь в ближайшее время заняться такими делами, советую пропить курс лекарств, — вздохнул Элон, поглаживая заурчавшего хомячка по пухленькому боку.       — Не хотел говорить, а какую лекцию прочитал, — шепнул Тод.       — Я в ближайшее время рожать не собираюсь, — сказал как отрезал Элон, и бес сник.       Элон, грациозно закинув ногу на ногу, попытался скрестить руки на груди, но хомяк никак не желал отпускать конечность и недовольно застонал, плотнее обхватив её крохотными лапками. И как же умилительно выглядели задние лапки, сжавшие палец! Оставив попытки вынуть из-под хомяка руку, Элон просто уставился в сторону моря, делая вид, что не замечает обиженного Тода.       Пообещав самому себе, что пока не будет уверенно себя чувствовать во всём, даже не задумается о продолжении рода. Да и не с кем было. Элон опустил взгляд, когда Тод, повернувшись спиной, осторожно прижался к нему, положив голову на плечо.       Элон никогда не задумывался о детях. Первостепенной задачей было встать на ноги и достигнуть максимального роста в карьере. На ноги встал, карьеру поднял, а мысли о потомстве так и не появились. Редкие встречи с доминантами оценивались как: «здоровья для» и не более. Переспал, нужное для организма получил, и разошлись. Голова была забита разработками лекарств, продвижением вперёд, расширением своего собственного дара. Где тут время на детей, если он сутками пропадает на работе, частенько ночуя в небольшой комнате, в которую можно было попасть через кабинет? Вернее ночевал…       Взгляд Элона снова упал на посапывающего Тода. Затем на хихикающего со своим демоном Агела. Элон поджал губы: ему казалось, что Агел бы подошёл Тоду лучше, ведь его характер гибче, мягче, теплее. Но упрямый точно баран бес приложил титанические усилия, чтобы зачем-то заполучить в свои объятия «бесчувственный кусок льда» — Элон был прекрасно осведомлён о том, как его называли за спиной. Но на это было плевать с высоты Купола, главное чтобы они делали свою работу, да не абы как, а идеально.       Но потомство… Элон поморщился, вспоминая, как он проходил по крылу с роженицами. Воплей там было столько, что уши сворачивались в трубочку. Особенно от детей: стоило зайти в специальную палату, как на него обрушивалась лавина детского плача. Он не мог себе представить, на кого будет похож его ребёнок. Скорее всего, на Тода, но силы у них равны, так что не факт. Но… ребёнок?       — А у нас будет пони! — заявил Олимп и, задрав голову, упёр руки в бока и принялся дико хохотать.       Кентрис от его слов подавился арбузом и еле как отдышался.       — Пони же это маленькие лошадки! — в восторге выдавил Лаимм.       — Почему пони-то?! — возопил Кентрис. — Я на них размером не похожу!       — Так ты на меня посмотри, — перестав ржать, сказал Олимп. — Я при всём желании такого жеребца, как ты, не выношу, — обернувшись, он уставился на свой пятнистый круп и повилял коротким хвостиком.       — Скорее всего, будут плодоносящие с более сильным геном, — сказал Элон, задумчиво погладив подбородок пальцами.       — Мне не важно, кем они будут, — заверил Кентрис. — Некоторые жаждут, чтобы первыми были именно доминанты, а мне как-то всё равно. Сделаем парочку лялек и хватит. Да?       Донельзя смущённый Олимп только согласно покивал и спрятался за руку Кентриса, прижавшись к предплечью лицом и чего-то тихо бубня.       Кентрис был в тихом восторге от поднявшейся темы. Конечно, когда-то и он служил в армии, но всё же был далёк от военной темы. Душа к этому никак не лежала, поэтому окончив необходимый курс программ, он поспешил осваивать новые горизонты. А потом как-то неожиданно осознал, что сидит в Совете и советует советные советы. Для него это наступило настолько неожиданно, что впору удивляться, однако работа накрыла с головой, не давая разогнуть спины. Сам же захотел: вот, какой горизонт покорил, там и трудился. Но из-за череды всяческих сложностей, он сам не понял, как прорвался вперёд, почти к самой вершине.       Цепкий гибкий ум, высокие показатели не давали оставаться ему позади всех. Наоборот, они тянули его вперёд. Где многие отступали, он выдавал такие идеи, которые удивляли всех, не всегда работали, но опять же давали ему уверенно шагать вперёд, ведь мозг генерировал одну идею за другой, ища лучший выход из сложившихся ситуаций.       При таком жизненном раскладе не до второй половинки. Он часто засматривался на представителей и представительниц своего вида, часто представляя, как они вместе покупают домик, обустраивают его и заводят сад. Или как прогуливаются по набережной, держась за руки. Как они качаются на качелях. Вместе обедают, просыпаются по утрам, выходят на работу. Кентрис не отрицал того факта, что он романтик.       У Кентриса не было отношений, интрижки на одну ночь он не особо любил: хотелось чего-то родного, своего. Первая попытка завести отношения с молоденьким жеребчиком провалилась с крахом из-за неопытности Кентриса: слишком поздно заметил, что красивый белоснежный кентавр просто вертит им как хочет. После первого провала он об этом задумался так: буду просто мечтать, авось что-то выйдет. Вышло… Прилетело пару раз по голове от оленёнка, который раза в два меньше, но злее, чем голодный волк. И, конечно же, Кентрис уже в голове расписал, как их детишки будут выглядеть: пятнистыми, как оленёнок.       — А наши какими будут? — шёпотом спросил Мортис, прижав палец к губам и повернувшись к своему бесу.       — Эм… какими родишь? — озадачено протянул Лар-Геон, не зная, что сказать, чтобы не обидеть.       — Я тебе сейчас по голове бутылкой рожу! — насупился Мортис.       — Ну, первенца бы хотелось доминанта-беса, — Лар-Геон нервно кашлянул, когда его тушканчик засопел громче.       — То есть, если я рожу такого, как я, ты нас бросишь?! — Мортис тут же принялся реветь, за что в Лара прилетела арбузная корочка от Лаимма. Метко так прилетела.       — Меня спросили, я ответил! Что не так?! — воскликнул Лар-Геон, держась за ушибленное место на голове.       — Не смей Момо обижать! — завопил Лаимм, швыряя в него ещё одну корочку.       — Он не хочет от меня детей! — навзрыд провыл Мортис, обливаясь потоками слёз.       — Да хочу я! — в панике завопил Лар-Геон       И все тут притихли от громогласного рёва Лисандра:       — Мы должны родить раньше, чем этот! — и он ткнул пальцем в очумевшего фенека.       — Ты охамел?! — так же отозвался Вэйлан. — Мне даже рожать не от кого! Отвали от меня, рыжесть бесячая!       Слово за слово, и парни перешли в наступление, швыряясь друг в друга всем, до чего дотягивались их ручонки. Элону пришлось отодвинуться и прижать к груди испугавшегося хомяка. Коты так вообще, как два танка, ломанулись к Лаимму, повиснув на его плечах.       Подперев щёку кулаком, Хестан уставился сначала на притихшего Блориана: парень был в шоке от заявления любимого, а тут ещё начальник так пырит. А потом взгляд «перетёк» на ржущего Волкана, и смехом тот подавился практически сразу.       — Вэйлан! — вцепившись в младшенького, Волкан рванул его к себе, вместе с братом падая на песок. — А станцуй-ка ты нам!       — Чё? — Вэйлан от удивления широко распахнул веки.       — На воде, как в первый раз. Как раз же твоя стихий и сцена с водой, — Волкан хитро подмигнул.       — Удобный дар этот — водичка, — пробормотал Лаимм, придерживая храпящих котов за попки.       — Чем? — не понял Хестан.       — Полы удобно мыть! — прошептал Лаимм ему в самое ухо и сделал ангельскую моську.       — Ох, Пирожочек, — посмеиваясь протянул Хестан.       — Тиво? — Лаимм недоумённо поднял брови и вытянул губы трубочкой.       — Какой же ты у меня замурчательный! — сказал Хестан, похлопав по его ляжке и чмокнув. Прижать бы сильнее, да вот только коты мешались.       Набычившись Вэйлан таращился на оскалившегося и поднявшего хвост трубой Лисандра. Фыркнув, он грациозно поднялся, нагло протоптался по Волкану и ушёл к воде. Немного напрягшись, он опустил ногу на гладь, сделал несколько шагов, прислушиваясь к дару внутри себя, после чего отошёл ещё на пару метров, развернулся к аудитории и чуть не ушёл под воду заметив, что Карас подошёл ближе. Да ещё и с телефоном в руках. А следом за ним за общий стол подтянулись и его товарищи: никто из уже присутствующих и слова против не сказал.       Нервно кашлянув, Вэйлан присел, отводя одну ногу в сторону, и уставился на Караса, который устроился на берегу немного в стороне и включил на сотовом тихую медленную мелодию. Снова кашлянув, Вэйлан прислушался. Сердце ударило дважды, и он медленно поднялся, а вместе с ним и водные крылья за спиной. На каждое плавное движение рук и ног вода изменялась в причудливые формы, создавая иллюзии. Потоки огибали тело, пробегали по конечностям, приподнимали Вэйлана в воздух. Снова и снова складывались в интересные формы и в основном крылья разных видов.       — Я вижу феечку, — прошептал Лаимм, пьяно икнув.       — Это же Вэйлан, — озадачено протянул Хестан.       — Феечка, — не согласился Лаимм, и его глаза вспыхнули ярче, когда водные крылья заискрились огненными всполохами.       Пытаясь сделать нечто, Лисандр сотворил языки пламени, старясь вплести их в водные потоки. Однако переусердствовав, он толкнул пламя на жидкость, и Вэйлана обдало горячим паром. Вскрикнув от неожиданности, фенек с шумом окунулся с головой.       — Ну всё!!! — прорычал Вэйлан. — Ты меня достал, какашка огненная! Пощады не жди!       Издав боевой клич, Лисандр вырвался из хватки Блориана и ломанулся навстречу фенеку.       — А знаете тиво? — спросил Лаимм, отвлекая народ от драки двух хвостатых зверян.       — Что? — спросил Волкан, мысленно молясь, чтобы Хестан не закопал его прямо тут же в песочке из-за Вэйлана.       Позырив на пах Хестана: такой размер плавки нисколько не скрывали, Лаимм хихикнул и выдал:       — У Киси пися заибися!..