У вас там весело? Можно к вам? По-моему, это Рождество я не забуду никогда Мы ещё не садились. А что там у тебя? Печаль и тоска смертная… Родители обсуждают политику, а мы с Чарли подливаем друг другу огневиски, пока эльфы не спалили А как же пунш? Мы уже прошли эту стадию ;) Удачи!
Мама окликнула её, заставляя спрятать телефон и вернуться из переписки к атмосфере семейного веселья. Когда взрослые скрылись за дверью кухни и принялись за обсуждение насущных проблем в компании высокоградусного алкоголя и глинтвейна, младшее поколение решило развлечь себя самостоятельно. Непонятно откуда Джеймс притащил полотно для твистера, и они дурачились, пытаясь вывернуться в немыслимых позах. А потом Мари-Виктуар вспомнила про мафию, и все тут же оживились, предчувствуя то ещё веселье. На чердаке, в бывшей комнате дяди Рона, они устроились на разноцветных подушках и пустили несколько цветных шаров под потолок, приступая к разделу мафиозных карт. Через некоторое время Доминик и Лили, которые вылетели первыми, сидели в углу, наблюдая за остальными. - Ты получила приглашение на новогоднюю вечеринку Малфоя? – Доминик заметила, как Лили пытается подсказать Альбусу, но тут же её одернула, шикая и тыкая под ребра. - Да. А ты? – Лили отбрыкивалась от кузины, пытаясь не привлекать к себе внимание. – Думаешь, это Нотт посодействовал? Доминик передернула тонкими плечами, облаченными в ярко голубую шелковую блузку от модного дома Розье: - Скорпиус сам по себе. Он не особо поддается чьему-то влиянию. Скорее всего, ему хотелось, чтобы Роза не чувствовала себя слишком одинокой среди всех его знакомых и друзей. - Да вы издеваетесь! – крикнул Хьюго, подрываясь с места и вцепляясь в кудрявые волосы пальцами. – Как ты угадала? В их полку прибывало, Джеймс, Роза и Альбус, которые как выяснилось, были мафией, ловко избавлялись от остальных. Хьюго так и не успокоился после своего вылета, пытался слопать весь пудинг, который только был в доме. Роза проснулась рано, потянулась и сладко зевнула, пытаясь не потревожить спящую рядом Лили. Но кузина лишь повернулась на другой бок, продолжая тихо посапывать. Уизли выбралась из постели и спустилась вниз, прислушиваясь к тишине. Но на кухне послышалась возня, и Роза направилась на звук. Приоткрыв дверь, она замерла, услышав голос матери, что разговаривала по телефону: - Ты же знаешь, я сегодня с семьей. Я не смогу, - зашептала Гермиона, смотря в окно. Она стояла спиной к дочери, но Роза чувствовала по интонации голоса, что она улыбается, заметила по расслабленным плечам, что этот разговор ей нравится. - Как насчет первого января? После обеда я бы смогла вырваться к тебе на пару часов…, - мама тихо засмеялась. - Тогда до встречи. Счастливого Рождества, дорогой. Роза вынырнула из чужого подслушанного разговора, смаргивая невидимую пелену. Тихо, на цыпочках, завернула за угол, чтобы не быть пойманной на месте, но мама прошла мимо, а Роза заметила легкую улыбку на её губах и мечтательное выражение лица. Это был тот, другой мужчина, которого женщина так тщательно скрывала. А ведь девушка и сама прекрасно понимала, что Гермиона Грейнджер – красавица, умница, а такие женщины просто не могут оставаться одни. И как бы Роза не любила отца, всё равно была уверена, что мама не будет одинокой. И она поняла то, что не могла принять в конце августа – взрослые родители давно к этому шли, они не ненавидели друг друга, просто оставались друзьями: верными, любящими. Только любовь теперь имела другую форму. Оказалось, всё становилось куда проще, когда приходило осознание и понимание. И кем бы не был тот другой, он явно делал маму счастливой – она светилась и улыбалась, хотя всё также была завалена на работе делами. Но невидимый для посторонних глаз ореол чужого обожания накладывал отпечаток. Роза вышла из своего укрытия, потрясенная услышанным и собственными выводами, твердо для себя решив, что не будет расспрашивать, а дождется, пока мама всё расскажет сама.***
Скорпиус спланировал вечеринку ещё вначале декабря, зная, что родители против не будут, тем более, что каждый был занят своими делами. Он пока не знал, что делать с тем знанием, которым обладал об отце, всё ещё привыкая к неожиданному повороту событий. На Рождественский ужин в поместье Розье отец прибыл с опозданием, но очень в хорошем расположении духа. И Скорпиус насторожился, пытаясь не зацикливаться, но всё равно целый вечер искал в мужчине признаки измены. Но ни чужих волос, ни следов помады или другого аромата духов он, конечно же, не увидел. Что они подростки какие-то, чтобы забывать обо всем и бросаться друг на друга? Измена требует мозгов, а этим его отец не был обделен это уж точно. И тогда он напился на пару с кузеном, пытаясь выбросить из головы наихудшие предположения. Наутро Скорпиус проснулся с ужасной головной болью, чувствуя себя абсолютно разбитым. Но заботливый домовик тут же пришел на помощь, принося Антипохмельное. И парень чувствовал, что боль отступает, возвращая возможность думать и ощущать мир безболезненно. Но вместе с этим возвратилось и стойкое желание спросить отца о том, как он себя чувствует, изменяя жене. И хотя Скорпиус давно свыкся с той мыслью, что родители уже давно друг другу почти что чужие люди, но всё равно не до конца осознавал всех последствий современных свободных отношений, и блистательной примерной пары на публике. Роза всячески пыталась помочь своему парню, почти всё время находясь с ним и тем самым отвлекаясь от своих мыслей о родителях. Она делала заказы, курировала доставку и украшение менора. Под её чутким руководством холл превратился в подобие современного магловского клуба, с комфортной зоной отдыха и местом для танцев. Роза прибыла в Малфой-менор ближе к обеду, забежав домой всего на несколько минут, чтобы забрать платье и напомнить Хьюго о том, чтобы не опаздывал. Когда она вышла с камина, то заметила беготню домовиков и то, что отец Скорпиуса всё ещё в поместье. Это стало понятно по тому, как парень вошел в гостиную – обеспокоенный, но мастерски пытаясь это скрывать. - Что-то случилось? – Роза ухватилась за руку парня, начиная немного нервничать – сталкиваться с мистером Малфоем не хотелось. - Нет, отец готовит бумаги и скоро отправляется. - Тогда почему у тебя такой вид, будто ты призрака увидел? – девушка приблизилась к лицу Скорпиуса и поцеловала его в краешек губ. Но вместо ответа парень обнимает и целует в губы немного нетерпеливо, жадно. Роза чувствует себя зажатой, ведь в любой момент может войти его отец. Девушка мягко отстраняется и переводит дыхание. В компании мистера Малфоя ей всегда было неловко. Мужчина был красив, учтив и галантен, таким же и его сын, но от Малфоя-старшего было сложно оторвать глаза. От него исходила внутренняя сила и уверенность, которая сшибала семнадцатилетнюю Розу с ног. Она была уверена, что Скорпиус будет таким же. - Приглашения будут активированы ровно в 22:00, ещё есть время, всё перепроверить. - Жду не дождусь, когда ты станешь моей женой, - почему-то прошептал Скорпиус, сжимая Розу в своих объятиях. Девушка опешила, не ожидая такого признания. По правде сказать, даже в своих мечтах она не забегала так далеко наперед, довольствуясь тем, что сейчас им хорошо вместе, и она может быть рядом с ним, чувствуя его любовь и преданность. - Ты смущаешь меня. - Ты будешь властной хозяйкой, не давая спуску никому. Мои эльфы пищат по-тихому от удовольствия, ведь их уже давно так никто не гонял и не заставлял работать. - Дурак, - засмеялась Роза, уворачиваясь из его объятий. - Это правда, Роза, не скромничайте. Она даже не заметили, как отец Скорпиуса вошел, полностью готовый к отбытию: теплое черное пальто и кожаная сумка с бумагами, рядом небольшой саквояж с личными вещами, который удерживал домовой. - Спасибо, мистер Малфой, - Роза не смогла вынести прямого взгляда мужчины и отвела глаза. - Сын, буду послезавтра, потому что этим американцам… - … всё равно праздники или нет, - закончил за него Скорпиус, вызывая улыбку отца.***
Доминик искренне удивилась тому, каким величественным и монументальным выглядел мэнор. Поместье было старым, принадлежа не одному поколению Малфоев, многовековой камень хранил тайны и истории каждого. И, несмотря на холодность, внутри было уютно и тепло. Роза постаралась на славу, украшая холл и пытаясь сделать его комфортным для всех. Здесь не осталось тошнотворной помпезности, только роскошь, к которой приложила руку Астория Малфой, делая дом более пригодным для жизни. Но Доминик всё равно поежилась, смутно представляя, как можно добровольно запечатать себя в этой тюремной каменной клетке. Музыка ненавязчиво звучала где-то позади, не привлекая никакого внимания девушки, не отрывая её от разглядывания лиц в портретной галереи Малфоев. После посещения дома своей прабабки, ей захотелось посмотреть на такие же изображения в других чистокровных домах. Оставив шумную вечеринку, Доминик разглядывала сонные лица малфоевских предков, отмечая родовое сходство – белокурые волосы и серо-голубые глаза почти у каждого представителя древней фамилии. - Настолько скучно, что ты оказалась здесь? Голос Рафаэля Забини пронесся по длинной галереи, испугав Доминик. Она дернулась от неожиданности, не предполагая, что кого-то занесет сюда в самый разгар веселья. - Ты следишь за мной? – Доминик решила не поворачиваться к парню, прекрасно осознавая, что Забини сам нарушит все мыслимые и немыслимые границы, приблизившись почти вплотную. Но слизеринец не спешил оказываться рядом, всего лишь на пару шагов сократил между ними расстояние. - Тебе понравился мой подарок на Рождество? - Я не открывала его. На самом деле она сейчас бессовестно врала, потому что почти не была удивлена, когда нашла под елью запечатанную небольшую коробку, сразу же понимая, кто отправитель. Словно боясь, что кто-то заметит, девушка выскользнула из шумной гостиной, прячась в пустой комнате, чтобы рассмотреть содержимое. Подрагивающими пальцами она легко сорвала упаковку, разглядывая шкатулку и не решаясь открыть резную крышку. Поверхность была на удивление теплой, согревая пальцы сразу же после прикосновения. Доминик спрятала подарок подальше к своим вещам, решая открыть позже. Оказавшись дома, девушка подняла крышку шкатулки, переставая дышать. На мягком изумрудном ворсе лежало бриллиантовое колье, зазывно поблескивая камнями, притягивая к себе всё внимание. Это был настолько дорогой подарок, что Доминик не могла его принять ни под каким предлогом. Такие колье дарили либо любимым женам, либо любовницам. По телу прошла дрожь, и девушка аккуратно отставила шкатулку, даже не притронувшись к искусной работе. - Странно, что ты его не швырнула мне сегодня между глаз при всех, - Забини явно развлекался и получал огромное удовольствие от всех словесных пикировок. - Ты знаешь, я решила не следовать совету твоей сестры, - слишком безразлично бросила Доминик, начиная сомневаться, что делает правильно. - Что сказала Лукреция? Вмиг серьёзный тон Рафаэля даже немного повеселил, вынуждая Уизли повернуться, чтобы понаблюдать за парнем. - Она просила принять твои ухаживания, - Доминик сделала пару небольших шажков в его сторону и остановилась напротив. – Неужели, ты уже сам не можешь покорить? Подсылаешь сестрицу с угрозами? Девушка чувствовала внутренне ликование, замечая, как меняется лицо Рафаэля: гнев и злоба быстро сменяются на спокойное выражение. Но всё это напускное, и как никто другой, она это понимала. Но никак не ожидала ответного удара, который хлыстом прошелся по телу. - Я хотел, чтобы твоя сестра ревновала. Она подумала, что ей послышалось, но Забини смотрел с опаской, явно рассчитывая свои шансы на побег, если она взбесится в этот раз. - И у тебя получилось? Казалось, будто в рот набили ваты, так сложно было двигать языком, четко произносить слова, почти выдавливая из себя ненужные фразы. Всё сейчас было таким неуместным. Жизнь не рушилась, но неприятное, липкое чувство противно жглось на молочной коже. Доминик моргнула и часто задышала, жалея, что не может убраться отсюда в эту же минуту. То, что тебя использовали, как заменитель, било наотмашь, по обеим щекам, приводя резко в чувства. - Но я понял, что ты мне нравишься, Доминик… Забини звучал слишком убедительно, но девушка не хотела слушать эти лживые слова. Она верила, что сможет перешагнуть через это. Может, не так скоро, как хотелось, но постарается изо всех сил. - Я не очередной твой трофей, Забини, - она бросает на него взгляд в последний раз, с гордо поднятой головой и прямой спиной направляется прямо в холл, в толпу, чтобы найти в себе силы пережить это. Подвыпивший Розье даже не подозревает, во что его собирается втянуть Доминик Уизли, которая уверенным шагом приближается к нему. Но для начала она втягивает его в долгий поцелуй, заставляя присутствующих смотреть с любопытством на этот маленький спектакль на троих. Доминик легко и по-свойски перебирает его волосы на затылке, позволяя Чарльзу огладить бедро, скрытое под алым бархатом платья. Впускает его язык в свой рот, впивается ногтями в плечи, ощущая жар желания, перемешанного со злостью. Маленькое представление привлекает достаточное количество зрителей, когда Уизли отстраняется от парня и поправляет растрепанные волосы. Розье с усмешкой на красивых губах стирает её помаду. - Ты ведь всё ещё хочешь, чтобы я была с тобой? Чарльз кивает и притягивает Доминик к себе для нового поцелуя. Она не позволит этой ситуации сделать из неё слабую и безвольную куклу, что послушно опустит руки. Не впустит в себя слабость, не позволит ей укорениться. Она не будет себя жалеть. Со всем дерьмом в своей жизни Доминик справится. - Тогда забери меня отсюда. Забини от злости сжимает кулаки, замечая, как Доминик скрывается в одном из коридоров вместе с Розье.***
Лили ловкими пальцами подцепила очередной бокал с шампанским с подноса, прикрывая глаза от приступа легкого головокружения. Альбус внимательно посмотрел на сестру, подставляя локоть, чтобы та могла ухватиться. Девушка благодарно улыбнулась, стараясь не поддаваться неприятному чувству, что вспыхивало внутри каждый раз, когда она смотрела на Нотта в окружении девушек. Но взгляд сам собой тянулся к несносному слизеринцу, что показательно прижимал к себе одногруппниц за талии и шептал что-то на ушко, отчего те покрывались алым румянцем, прикрывая от удовольствия глаза. Парень уже давно где-то оставил свой пиджак, оставаясь в одной белой шелковой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами. Эйден бесстыже улыбался, замечая её брошенные взгляды, показывая всем своим видом, что она теряет, упираясь и не желая быть с ним. Лили осушила бокал почти наполовину, отводя взгляд в сторону. - Лилз, может, тебе уже хватит? – Альбус попытался достучаться к здравому смыслу, но в ответ сестра лишь вопросительно подняла брови. - Я не просила меня охранять, - обиженно фыркнула Лили, разжимая пальцы, чтобы отпустить руку брата. – Лучше удели время своей девушке. Лукреция стояла в двух шагах, бросая недовольные взгляды на неё. Подружка брата так явственно исходила злостью, что волны ненависти Лили ощущала неприкрытой кожей. - Что с тобой происходит? – Альбус развернул сестру к себе, заглянул в глаза, пытаясь прочитать в них хоть что-то, что помогло бы ему понять младшую и попытаться помочь. Лили тяжело вздохнула, опуская глаза в пол. Она и сама была бы рада понять, что в ней изменилось – почему такой парень, как Эйден Нотт вызывает в ней ревность, провоцируя, вытаскивая наружу неприятное, неприсущее ей до этого чувство? - Ал, я в порядке, - Лили мягко убрала руку брата со своей руки и подтолкнула его в сторону Забини. – Иди, она тебя ждет. Со мной всё буде хорошо. Брат мягко прикоснулся к щеке сестры, поглаживая большим пальцем румянец, давая понять, что в любой ситуации она может положиться на него. - Обещай, что позовешь, если что, - он сжал холодные пальцы Лили. - Конечно. Лили осталась одна, сразу же ощущая, как ей здесь одиноко. Эта толпа веселилась, шумно галдела в ожидании последних минут уходящего года, а она не сводила взгляда с парня, которому на неё было плевать. Но Эйден Нотт оставил свою компанию и направился к девушке, что гордо стояла одна. Эта рыжеволосая бестия занимала все его мысли в последнее время, сосредотачивая всё внимание на себе. Она была соблазнительна, даже не понимая насколько сложно оторвать от неё глаза. - Ты сегодня очень красивая, - Нотт попытался взять Лили за руку, но та дернулась, отступая на шаг. - Только сегодня? – хмыкнула девушка, замечая горящий вгзляд Эйдена, скользящий по фигуре. – Нравиться? - Конечно. Ты великолепна. - Тогда скажи что-нибудь другое, а не то, что нашептывал сотни раз всем своим предыдущим девушкам. - Ты очень дерзкая, Лили. - Я просто пьяная, - она повела тонким плечиком, откидывая рыжую волну волос назад. - Это я заставил тебя нервничать? - Парень следил за эмоциями, что отображались на милом лице, ликуя, что всё-таки смог вызвать хоть какие-то чувства у девушки. - Не радуйся так сильно, вокруг тебя не вертится этот мир, - отмахнулась от слов парня Лили, пугаясь того, насколько они правдивы. - Чем яростнее ты отрицаешь очевидное, тем быстрее мы придем к тому, что я ожидаю услышать – к твоему признанию моей правоты. - Все слизеринцы – наглые и самодовольные мудаки? Нотт улыбается и наконец-то приближается к девушке, заключая её в объятия – руки лежат на тонкой талии, а от тонкого аромата духов сбивает дыхание. Но Лили не предпринимает попыток отстраниться, а только вытягивается струной, смотря прямо в глаза Эйдена. - Все гриффиндорские девушки – неприступные скалы? - Только когда рядом слизеринские мажорные мальчики, - хмыкает Лили и тянется к губам парня. Пьяное сознание толкнуло на необдуманный, смелый поступок, который девушка никогда не позволила себе на трезвую голову. Это не был её первый поцелуй, но она вся внутренне сжалась, ожидая, что Нотт оттолкнет и засмеется прямо в лицо при всех. Даже сквозь алкогольную пелену страх пробивался наружу, заставляет сильнее вцепиться в ткань рубашки, словно таким способом она заставит его не отступить. Но этого и не требуется, Эйден толкает к стене, припечатывая лопатками к холодной поверхности, срывая поцелуи один за другим. Сцеловывая все слова, которая она хотела бросить ему в лицо со злостью, но не решалась. Она, как глупые котята, цепляются друг за друга, пытаясь доказать самим себе, что могут поступать, как им вздумается. Лили – что может быть свободной, а Эйден – что он не такой, каким все его себе представляют. Поттер отстраняется первой и переводит дыхание, успокаиваясь. Весь этот мир замирает, когда Нотт заглядывает ей в глаза. Она пока не готова к таким жертвам – ложится перед ним душой и признаниями. - Ты следишь за мной и ничего не делаешь, - слова Лили звучат с упреком, вынуждая парня признаться первым. Может, это чувство уже давно теплилось внутри, но она боялась признаться, подозревая и не доверяя? Она не хотела открываться первой, боясь насмешек с его стороны. Они продолжают стоять совсем близко, ловя дыхание друг друга на своей коже. И Лили чувствует под своей ладонью, как колотится его сердце, подгоняемое чем-то невидимым. - Теперь ты не можешь мне отказать. - И в чем же? – Лили удивленно поднимает на него глаза. - В том, чтобы быть моей девушкой. - Ну, не знаю, - тянет Поттер, - у меня есть время подумать?***
На улице мело, поместье заносило снегом, а в комнате Скорпиуса пахло какао и круассанами, поднос с которыми эльфы оставили на столе. Роза сморгнула сон и потянулась, зажмурившись от приятного чувства в мышцах. - Я хочу провести это лето в Америке, - произносит Скорпиус, разрывая тишину в комнате. – Чтобы только мы вдвоем, машина и дорога. Роза приподнялась на локте, укладывая подбородок на грудь парня. Лишь на мгновение в её глазах блеснули капельки слез. Она заморгала, скрывая за пушистыми ресницами свою сентиментальность. - Я тоже об этом мечтала, - призналась Уизли, - Знаешь, я хочу пойти учиться в Нью-Йоркскую магическую академию. Там есть юридический факультет и вообще, там самая крутая база для стажировки, с реальными делами. Это шанс попасть потом в Визенгамот, - начинала увлекаться Уизли, перебирая в голове все плюсы, которые нашла, сравнивая учебные заведения. - Я тебе о романтике, а ты мне об учебе, Рози, - возмутился Скорпиус, переплетая их пальцы. Он с нежностью смотрел на её заостренные черты лица, на тонкие губы, на распахнутые карие глаза, любуясь и желая обладать постоянно, несмотря ни какие препятствия. - Мы возьмем машину напрокат и поедим колесить по американским шоссе, будем ночевать в придорожным отелях, и никто не будет знать, кто мы на самом деле. Мы просто растворимся летнем зное. Как тебе идея? Глаза Скорпиуса горели восторгом, а девичье сердце сжалось от трепета, от одного предчувствия летнего приключения. Роза чувствует, что задыхается от чувства щемящей нежности, что скользит между ними в этот момент. И его хочется оттянуть, задержать в памяти. - Это будет наша с тобой американская мечта, - парень скользит кончиками пальцев по её коже, вызывая мурашки. – Мы сбежим от всего мира, выключив телефоны, - Роза прячет улыбку на его плече, оставляя цепочку поцелуев на коже.***
Доминик старалась не шуметь, выбираясь из постели. Платье и белье валялось на полу бесформенной кучей. Девушка повернула голову, замечая, как смешно морщиться во сне Розье, пытаясь нашарить её рядом с собой. Доминик собрала волосы, перебрасывая их на одну сторону. - Не уходи, - просипел Чарльз и попытался утянуть её обратно на кровать, но девушка не поддалась, веселясь от его попыток. - Ты в курсе, что мы всё ещё в Малфой-меноре? – поинтересовалась Доминик, натягивая на себя белье. - Ну и что. Дяди не будет, как минимум дня три, - Чарльз лежал с закрытыми глазами. – Весь дом в распоряжении Скорпиуса, не думаю, что он будет против нашей компании. Наконец-то Розье разлепил глаза и перекатился на бок, оказавшись совсем близко к Уизли. Доминик вздрогнула, когда губы парня прикоснулись к пояснице, оставляя поцелуй над краем трусиков. - Принцесса, куда ты собралась? - Чарльз не прекращал сладкую пытку, покрывая поцелуями спину и располагая свою руку на её талии. - Мы не можем быть невежественными гостями, - пискнула Доминик, когда парень потянул её на себя, укладывая на постель и удобнее устраиваясь сверху. Чарльз Розье был потрясающим красавчиком даже с утра и после попойки. Взъерошенных волос парня хотелось касаться постоянно, ощущая мягкость прядей. Доминик очертила контур его губ тонкими пальчиками и потянулась к нему, подставляя шею под новые ласки. Горячие и влажные губы Розье разрывали в голове девушки феерверки, заставляя ощущать невыносимый жар по всему телу. Под кожей кипела кровь, вызванная близостью.***
Лишь под вечер Роза оказалась дома. Выйдя из камина, она заметила в гостиной отца и Хьюго. Они не сразу заметили вошедшую девушку, ведь их любимые шахматы полностью отвлекали внимание от внешнего мира. Роза обняла мужчину, поцеловала брата, прекрасно зная, что это не первая партия и затянется надолго. - Мамы нет, ужин – в духовке. Разогреешь? – заботливый Хьюго всё-таки оторвался от игры и следом за ней вошел на кухню. Взъерошенные волосы брата смешно топорщились. - И давно она ушла? Пока брат наливал себе сок, Роза пыталась сосредоточиться на его словах. - С утра всё наготовила, позвала отца и ушла, сказала, что по делам. Хью отставил стакан в мойку и ушел обратно в гостиную, а Роза уставилась в окно, на мелкий снег, что засыпал их сад. Она ушла к нему, подумала девушка. И этот таинственный кто-то заставлял её улыбаться, дарил дорогие подарки. Роза видела вещи в её спальне, которых раньше не было. Нет, мама и раньше не была обделена внимание отца, но теперь всё было иначе. И Роза это чувствовала, как никто другой. Мама вышла из камина поздно вечером, Роза её ждала на диване, укутавшись в плед. Девушка опустила ноги на пол, освобождая место рядом с собой. От неё пахло вином и дорогим мужским парфюмом. Роза знала их, не требовалось никаких расспросов, и без этого она могла сказать с кем была женщина. Гермиона Грейнджер была счастлива. - Давно меня ждешь? Вот в этом и была вся мама, она не задавала ненужных вопросов. Такой парфюм был только у одного человека, которого знала Роза Уизли. Она была уверена на все сто, что не ошибается сейчас. - Мам, это – мистер Малфой? Молчание Гермионы Грейнджер послужило лучшим подтверждением сказанному. Пиздец начинается позже, когда Роза понимает, что Скорпиус знал. Она звонит ему сразу же, как только оказывается одна в своей комнате. Роза хватает воздух ртом, будто выброшенная на берег рыбешка. Слова Скорпиуса звучат, как вынесенный приговор. - Их видел Рафаэль. Он мне рассказал… Комната множится перед глазами от набежавших слез, но Роза смаргивает их, пытаясь справиться с захлестывающими чувствами. Она чувствует, что вот сейчас её действительно предали. - Ты знал и молчал… Она даже не спрашивает, констатируя факт неизбежной гибели. - А что бы изменилось? Голос парня звучит жалко, выбивая почву из-под ног. Роза сползает по стене на пол, подгибает под себя ноги и давится рыданиями, прикусывая руку, чтобы не заскулить вслух, как раненая собачонка. А потом, когда нахлынувшая волна боли и жалости к себе стихает, откатывается назад, она выдавливает в трубку единственное: - Да пошел ты… Где-то там далеко плескался американский прибой, рассыпаясь белыми волнами, рассеиваясь бархатными солнечными лучами по лицам. Где-то таяла в закатном солнце их американская мечта. Не так сильно ранило то, что мама с другим, а больше то, что её парень промолчал, зная обо всём. - Попахивает скандалом, - Хьюго неслышно появился в дверях её комнаты, потирая сонные глаза и смачно зевая. Девушка сидела неподвижно, немигающим взглядом сверля экран гаджета. Краснота почти сошла с лица, только на шее ещё остались небольшие пятна. Роза сжала кулаки что есть силы, наплевав на боль от вонзающихся ногтей. - Иди спать, - девушка вытерла заплаканное лицо и посмотрела на заспанного брата, что переминался с ноги на ногу в дверном проеме. - Ты в норме? - Более или менее. Иди, ложись. - Мама пришла? - Да. Роза собралась с силами и поднялась на ноги. Единственное, чего хотелось в этот момент – это упасть на кровать, завернуться в кокон из одеяла и не высовываться оттуда пару дней. Чувства постепенно отпускали, злость уходила, но неприятное и саднящее чувство обиды – нет. Телефон вибрировал от сообщений, потом начал призывно гудеть от звонков, что не прекращались. - Всё-таки скандал? - Хьюго прошел и присел рядом, поднимая с пола телефон и кивая на фото Малфоя. – Что он сделал? - Это уже неважно. Нет, важно, протестует внутренний голос, но Роза лишь отмахивается, зарываясь в подушку лицом, подтягивая колени к груди. Очередная волна жалости к себе накатывает с новой силой. Удушающая сила слез срывает все заслонки, она не успевает защититься, всхлипывает. - Сынок, иди спать. Голос мамы тихий, уставший, ласковый. Хьюго повинуется, потому что тяжесть его тела исчезает из кровати, заменяясь маминой. - Дочка, поговори со мной… - шепотом. Он ранит, заставляет чувствовать себя виноватой и … взрослой. Роза отодвигает подушку, молчит и смотрит на женщину, неестественно застывшую возле неё: такой домашней, уютной и теплой она есть сейчас. От неё пахнет гелем для духа – свежим морским бризом. Волосы собраны в узел, а в глазах застыли слезы. Ещё немного и потекут, покатятся градом по щекам, закапают на постель. - Не плачь, - почти умоляет Роза, сжимает мамины руки. - Рози, я должна была сказать тебе раньше, - мама уронила голову на руки, содрогнулась и затихла. – Ты же, наверное, знаешь, что мы в школьные годы не очень ладили с отцом Скорпиуса. Но летом, когда мы вместе работали над новыми пунктами соглашения, я совсем иначе посмотрела на него. Я чувствовала себя с ним женщиной, давно позабыв это чувство. Твой папа – самый лучший человек, но я стала жить просто привычками, забывая, как это, когда тебе внезапно дарят цветы просто так. Без повода. Почти год мы почти не виделись даже дома, каждый был занят своей работой, забывая об элементарном общении. Наша жизнь превратилась в рутину. Это утомляло. Гермиона Грейнджер смотрела на дочку, не зная, смогла ли донести свои чувства. Но Роза слушала внимательно, пытаясь не пропустить ни слова, отгородиться от своей обиды на близкого человека и попытаться понять ещё одного. - Я правда не злюсь на вас с отцом, но тебе нужно поговорить с Хьюго, - Роза запнулась, вспомнив взволнованное лицо брата и их недавний разговор. – Он тоже это переживает, по-своему, конечно, но ты нужна ему. Роза сжала руку мамы, чувствуя дрожь и слезы, что готовы были снова сорваться с глаз. Она чувствовала страшную усталость, а голова готова была разорваться от ужасной боли. - Конечно, я поговорю с ним. Ты поссорилась со Скорпиусом? Мамин вопрос вновь вернул к неприятным ноющим ощущениям, от которых Роза снова ощутила боль, которая зарождалась в грудной клетке. И как только в таком небольшом органе – сердце – помещалось так много боли? Ей хотелось закричать, ведь она имела на это полное право. Но горло сдавило горячим кольцом, а из глаз полились слезы. - Что у вас произошло? – мама гладила по волосам, точно так, как в детстве, когда на улице была гроза или ночные страхи одолевали. Роза всегда знала, что если признаться, то станет легче, но сейчас она не была готова к этому.***
Скорпиус закрыл глаза, чувствуя прикосновение бабушкиной руки к волосам. Он любил бывать в их доме, особенно, когда на душе было тяжело. Скорпиус переживал из-за ссоры с Розой, из-за того, что она молчала, не брала трубку, игнорировала любые его попытки объясниться. - Милый, ты совершенно ничего не съел. Бабушка коснулась его лба, убирая пряди волос назад. Её легкие прикосновения успокаивали. - Аппетита нет. Нарцисса присела напротив, внимательно изучая лицо внука. Скорпиус всегда был немного замкнутым, не заводил разговоры без надобности, отвечал простыми предложениями, без деталей и подробностей. Так было до одиннадцати, но когда он пошел в школу, всё изменилось – мальчик вышел из зоны комфорта, нашел друзей, стал более разговорчивым. Но этим зимним утром женщине казалось, что любимый внук снова замкнулся, переживая всё один на один с самим собой. Он опять возводил вокруг себя эмоциональную стену, прячась за ней от расспросов. Апатия Скорпиуса пугала. - Ты знала, что у отца другая? Возможно, ему нужно было подобрать другую формулировку, более мягкую. Как то по-другому облачить всё это в словесную обертку, но бабушка поняла и так, моментально вскинув голову и цепляясь за него взглядом. По лицу невозможно было понять, знала она или нет. Нарцисса всегда умела хорошо прятать эмоции, не выдавая свои чувства. Сейчас же не было удивления, скорее всего, она догадывалась о чем-то. - Твой отец ещё со школы любил ту девочку Гермиону, - её губы тронула улыбка, но тут же исчезла, словно стертая невидимой рукой. – Он не признавался, но я всегда это видела. - А маму? - Любовь бывает разная, милый. И твою маму он тоже любит, но это совсем не то чувство, с которым Драко живет уже столько лет. Его первая любовь слишком сильная. Скорпиус задумался, переводя взгляд на большие окна гостиной. Дед любил здесь читать газеты. Комната всегда была самой светлой во всем доме. Но Люциуса Малфоя не стало три года назад. И бабушка грустила, но перебираться к сыну и внуку не хотела. Скорпиус проводил у неё слишком мало времени, здесь он чувствовал спокойствие, отвлекаясь от своих проблем.***
Лили вышла на улицу, натягивая шапку и пряча руки в карманах пуховика. Сразу после новогодней вечеринки Альбус уехал вместе с Лукрецией кататься на лыжах, а она осталась одна, скучая по родным братьям сейчас, как никогда раньше. Элисон Фоули написала неожиданно. Они никогда не были близкими подругами, скорее, знакомыми, но слизеринка просила о встрече. Лили написала ей адрес магловского кафе, которое находилось недалеко от Гриммо. Неспешно Поттер дошла до него, огибая лужи на тротуаре. Внутри было тепло и пахло корицей. Лили села возле окна, ожидая встречи. Почему-то на душе было неспокойно, она не знала, чего ожидать от этого разговора. И вообще, зачем Фоули понадобилось с ней встречаться? Элисон без опоздания вошла в кафе и сразу же заметила Поттер, направляясь к ней. Она была немного нервной, сжимая и разжимая кожаные перчатки. Не снимая верхней одежды, девушка присела напротив, окидывая Лили оценивающим взглядом: темно-синий свитер с высоким горлом, очки и распущенные волосы, кажется, не впечатлили слизеринку. - О чем ты хотела поговорить? – Лили сделала небольшой глоток кофе, бросая поверх чашки взгляд на Элисон, которая всё также нервно сжимала пальцы. - Хочу немножко тебе рассказать о том, почему Нотт вцепился в тебя. Лили оставила чашку, не понимая, что происходит. - У нас должна была состояться помолвка этой зимой, - начала Элисон, стягивая с шеи платок от Версаче и сбрасывая с плеч меховую шубку. – Но Эйден не хотел навязанного брака, он сказал отцу, что у него уже есть девушка. И это ты, Поттер. Ведь встречаться с дочкой легенды волшебного мира, это, как носить с собой кроличью лапку на удачу. - Зачем ты мне это рассказываешь? Девушка старалась оставаться внешне спокойной, но сердце билось с удвоенной силой. Теперь, кажется, она понимала мотивы Нотта. - Чтобы ты была в курсе, - усмехнулась Элисон. – Он ни за что теперь от тебя не отстанет, пытаясь доказать отцу, что сможет удержать тебя. Он – игрок. А ты для него, как самый желанный трофей. - Ты думаешь, что после этого, я его брошу, и ваша помолвка состоится, как и задумывалось? - Он не может поступать так, как ему захочется! – крикнула Фоули, взмахивая руками. – Наши родители договорились. Элисон выпрямилась, встречаясь с прямым взглядом Поттер. - Неужели тебе не противно после того, что я тебе рассказала? – недоумевала девушка. – Тебя используют! - Я должна услышать это от него. Фоули рассмеялась: горько и надрывно. - Я поражена твоей наивностью, Поттер, - она взмахнула руками, вытирая слезы, что выступили на глазах от смеха. – Он никогда тебе не признается. Ты не знаешь его так, как я. Эйден может быть любым: влюбленным, заинтересованным, холодным и отстраненным, но никогда безразличным. Он не показывает тебе этой стороны, всегда заставляет чувствовать себя виноватой, чувствовать, что есть какая-то тайна, скрытый мотив его поступков. Нотт это умеет. Он мастерски это делает. Лили смотрела, как Фоули перевела дыхание, закончив эмоциональный монолог. А ведь и она это чувствовала все эти полгода. Значит, операция «влюбить в себя Поттер» была тщательно спланирована и воплощена в жизнь. Но Лили все равно хотела услышать парня, а не от ревнивой девушки, которая просто не знала способа, чтобы выплеснуть свою злость. - Я пойду, - Поттер поднялась, рассчитываясь за кофе, а Элисон так и сидела неподвижно. – Может, тебе что-то заказать? - Это что - забота, Поттер? – слова Фоули, как ядовитые побеги, должны были ранить, но Лили знала, что несчастные люди бывают грубы. - Раз тебе ничего не нужно, тогда я пойду. Но не успела она отойти от столика, как холодные пальцы Фоули сжались на её запястье. - Отдай его мне, Поттер. Он не нужен тебе. - Это не тебе решать, Эл.