Любить я раньше не умел Пока не встретил вдруг тебя И признавать я не хотел Что без тебя другим был я И ревность ведь та, так никчёмна, необоснованна порой Уж это я давно признал. Еще на крыше под луной…
Снова и снова пробегал взглядом по этим строкам Осаму. И когда Чуя так красиво писать научился?.. Или может это эффект от стиха такой? Самодовольно ухмыляясь, Дазай положил лист снова в карман. С чего Элис взяла, что это стихотворение посвящено именно ему?.. Но кто знает, вдруг она знает гораздо больше Дазая?..***
*** — Хей, рыжуль. — заходя в кабинет, улыбался Дазай, но заметив Тачихару, который нагло сидел на краю стола и о чем-то беседовал с Накахарой, улыбка просто исчезла с лица. — Ты что-то хотел? — вздохнул Чуя, посмотрев на Осаму. — Босс попросил передать документы, — сказал шатен, проходя к столу. Тачихара, посмотрев на Дазая, хмыкнул и вышел из кабинета. — О чём говорили? — Не твоё дело. Спасибо что занёс, теперь прошу на выход, — махнув рукой в сторону двери, фыркнул рыжий, не поднимая глаз на Осаму. — Ну и не очень-то хотелось… — хмыкнул, задрав нос, Дазай. Он открыл дверь и поспешил покинуть кабинет.***
Накахара стоял посреди большого кабинета. Он был бледнее обычного, а синяки под глазами очень сильно выделялись, из-за чего Огай и решил поинтересоваться: — Чуя, как ты себя чувствуешь? — поднимая глаза на рыжего, спросил мужчина. — Хорошо, босс. — Было видно, что слова даются парню сложно… И веки постоянно пытаются закрыться. — Может тебе стоит отоспаться? — медленно вставая, спросил босс, делая акцент на «стоит». — Я нормально себя чувствую. Мне не нужен отдых… — парень покачнулся из стороны в сторону. Огай ускорился и успел подхватить подростка, удерживая на ногах. — Я… Нормально… — Молчи, — вздохнул темноволосый, «провожая» парня до небольшого дивана у стены. Усадив на него юношу и снимая шляпу, Огай заметил, что макушка не совсем рыжая… Опять начала проявляться седина, что уже была видна невооруженным глазом. Это то, о чем говорила Коё…***
Шатен шел по темному переулку. На сегодня работы больше не было, поэтому парень решил отоспаться, ведь сон в последние дни не посещал его… Дазаю было не по себе, ведь всю дорогу его не покидало чувство, будто за ним следят… Он постоянно оборачивался, но замечал лишь фасовочный пакетик… «Как перекати-поле» — усмехался он в своей голове. Уже подходя к подъезду, это чувство его покинуло, ибо «ну что со мной может случится в собственном доме?». Сердце билось сильнее с каждым шагом… Неужели ему страшно?.. Ноги становились ватными, а голова тяжелее… Не издав и звука, парень опустил голову, наблюдая за рукояткой ножа, по которой медленно стекала капля крови… Знакомый нож… Слабо улыбаясь и прикрывая глаза, Осаму заметил лишь блеск глаз…***
Накахара лежал на диване. Огай подложил под голову Чуи небольшую, мягкую подушку. Элис постоянно бегала около парня, меняя компрессы. Рыжий весь вспотел, а лоб у него просто кипел… Хотя нет. Даже кипяток был бы менее горячим. В кабинет забежала рыжеволосая женщина, сразу же подбегая к дивану, на котором и лежал Чуя. — Что с ним? — обеспокоенно спросила Коё, присаживаясь на колени и беря руку парня в свои. Озаки только что заметила, что яркий цвет волос все больше и больше поглощала седина… Лицо Накахары менялось каждую секунду. То он хмурился, то расслаблялся… — Жар, — сказал мужчина, вставая и подходя к Коё. — Так почему он еще здесь?! Почему ты не приказал положить его в стационар?! — прикрикнула Озаки, поднимая глаза на босса. — Ему вколят жаропонижающее. Лучше от этого не будет, — уверенно кивнул темноволосый, понимая что от всяких уколов и таблеток может быть только хуже… Да и сейчас состояние у Чуи далеко не удовлетворительное… Тяжелое дыхание. Учащённое сердцебиение… И жар. При этом всём еще и непонятная седина… Огай уже понял, что если эта седина дойдет до конца, то… То тут уже ничего не поможет. Элис сменила ему компресс и отошла подальше, чтобы и ей не досталось от «злой наставницы». Девочка, конечно, понимала, что она не злится, а она просто «очень сильно расстроена»… Но лезть под горячую руку всё равно не хотелось… — Да… зай… — говоря почти только губами Чуя. В это же время он старался как можно больше захватить воздуха. Огай и Коё одновременно шокировано посмотрели на «больного», который только секунду назад даже глаза открыть не мог… Хотя он и сейчас этого сделать не мог. — Что? — переспросила Озаки. — Где. Дазай?.. — уже более разборчиво и громко сказал Чуя, стараясь открыть голубые глаза, что выходило плохо… — Дазай?.. — будто спрашивая саму себя, повторила женщина, поднимая карие глаза на Огая. — Дазай уже, скорее всего, ушел. Его рабочий день закончился, — ответил на немой вопрос Озаки Мори. Всегда красивый и опрятный мафиози сейчас совсем не был похож сам на себя. Выглядел, как женщина, что должна вот-вот отбросить коньки… И вот, до этого рыжеволосый парень скрючился от боли, хватаясь за живот. Такое чувство, будто его ножом проткнули…