Гендерный враг

Юри и Виктор пришли в кафе и как всегда сели за свой любимый столик, что уютно располагался в самом углу зала. Они заказали пирожные и чай и стали болтать в ожидании заказа. Виктор сегодня собирается рассказать Юри обо всем… Об обмане, и раскрыть ему настоящего себя. Он и не понял, как принял это решение так быстро. Ведь вчера он даже не думал о том, чтобы признаться Юри. — Юри… Мне надо тебе кое-что сказать, — с легкой неуверенной улыбкой начал он и вздохнул. Парень повернул к нему голову и вопросительно выгнул бровь, чуть улыбаясь. — Да? Что сказать? Ты выглядишь сегодня неуверенно… Все хорошо? — с заботой и теплом спросил черноволосый парень. Виктор сглотнул и опустил взгляд на свои ноги, обутые в черные ботинки с такими же черными шнурками. Он начал нервничать, и это не радовало… — Юри, дело в том, что… — он вдруг остановился и поднял взгляд на парня, затем улыбнулся и продолжил: — Я… все это время тебя обманывала, извини… Лицо Кацуки можно было назвать непонимающим и даже удивленным. — О-обманывала? О чем ты? — чуть нервно спросил тот, стараясь держать на лице улыбку, хоть та и выглядела натянутой и нервной, как и его голос. Виктор снова вздохнул и легко кивнул. — Я… На самом деле… я парень, — резко и неожиданно даже для себя выдал он и посмотрел в карие глаза своего возлюбленного. — Ч-что? — удивленно спросил Юри, не веря тому, что только что услышал из чужих уст. Виктор вздохнул и взял парня за руку, сжимая пальцы. Он стал пытаться объяснить ему в чем дело, почему он обманывал. За все это время Юри и звука не издал, лишь ошарашенно смотрел в его глаза. Он закончил свой рассказ, и оставалось только ждать реакцию Юри. Тот долго молчал, смотря на Виктора. Эмоций на милом лице японца не было, Виктор никогда не видел его таким холодным, ему стало не по себе. — Хей?.. Все хорошо? Прости, пожалуйста… Мне очень стыдно за свое вранье. Прости, если сможешь… Юри опустил голову, а затем снова поднял ее. Его лицо выражало злость, неприязнь, отторжение. Виктор ничего не понимал, разве бы Юри стал так реагировать? — Ты меня обманула! Или обманул… Неважно! Как ты могла?! Я тебе верил… Виктор почувствовал себя чудовищем… Что сейчас чувствует Юри? Он и представить себе этого не мог… — Пожалуйста, успокойся… — с болью в голосе попросил Виктор, стыдливо опуская взгляд в пол. — Успокоиться?! Ты… Бесполое животное… — Юри вскочил с места и отвернулся, не желая на него даже смотреть. Виктор почувствовал, что скоро у него потекут слезы, и шмыгнул носом. — Юри… Не говори так, пожалуйста… Мы же любим друг друга… Ты же сам говорил мне это, — он встал с места и подошел к Юри, крепко и нежно обнял со спины. Парень резко оттолкнул его от себя и, развернувшись, с яростью в глазах посмотрел на него, и снова оттолкнул, но уже в грудь. — Ненавижу тебя… Я ведь тебя даже не сильно любил! Виктор обессиленно сполз по стене и зажмурил глаза. По бледным щекам уже текли слезы, и он старался их вытирать, но бесполезно. Те были горячими и обжигающими, он чувствовал, как те места, по которым текут слезы, будто горят, обжигая и оставляя после себя уродливые ожоги. — Это неправда… Юри, не ври… Прошу, — умолял он, захлебываясь собственными слезами. Виктор чувствовал, что все посетители кафе смотрят на него с неприязнью, презрением. Было безумно больно и обидно. Неужели вся та любовь, что была между ними, была просто иллюзией? Виктор не мог в это поверить. Разве Юри бы вел себя так? Он же нежный и скромный… Виктор поднял глаза и увидел зло смеющегося парня. Юри стал исчезать, как и все кафе. — Нет! Стой! — он вскочил с пола и увидел перед собой свою комнату. Это оказался просто сон, кошмар… но Виктор очень сильно напугался, ведь тот казался таким реальным. Он проснулся весь потный и почувствовал, как пижама прилипает к телу. По щекам все-таки текли слезы, которые было невозможно сдерживать. Это просто сон, но… Этот сон может стать реальностью, чего парень очень боялся. — Нет, Юри не такой… Юри во сне, это не мой Юри… Он бы так не поступил. Виктор медленно и устало встал с кровати и направился в ванную, дабы смыть с себя пот и немного успокоиться. Теперь рассказать Юри всю правду еще тяжелее… Виктор почувствовал, как больно им обоим будет. Сейчас же все прекрасно… Не хочется ничего менять.