***
Маринетт откровенно рыдала, уткнувшись в грудь Адриана. Как будто кто-то вынул ее сердце и наполнил его светом, пока оно не лопнуло, а потом сшил обратно. И как это было больно, когда ее грудь была так наполнена. Какое это было ошеломляющее чувство! Но Маринетт было все равно. Все внутри нее разрывалось от света и такого тяжелого счастья, такого сложного завершения бытия, что она не могла заставить себя заботиться о боли. Ей потребовалось почти пять минут, чтобы собраться с мыслями и посмотреть Адриану в лицо. Она была вся в слезах, но светилась. Она узнавала каждую черточку в чертах своего старого партнера: морщинки над бровью, когда он поднимал ее, складки вокруг рта, когда он нахально улыбался, косые глаза, когда он подмигивал ей. Все, что она думала, что знает об Адриане, было не более, чем силуэтом того, кем он был на самом деле, и теперь он явился во плоти, во всей красе, чтобы она могла оценить его как в первый раз. Из глаз снова потекли слезы. — Ах ты, глупый кот, — выдохнула она, и это тоже вызвало слезы. Адриан осторожно вытер слезу с ее щеки подушечкой большого пальца, точно так же, как делал это во время их борьбы, словно у него все еще были перчатки. — Привет, Багиннет, — прошептал он, и Маринетт взорвалась. Ее рыдания переросли в смех, и на этот раз, когда она обняла его, не уткнулась лицом ему в грудь. Она обняла его за плечи и притянула ближе, прижавшись щекой к его щеке, чтобы даже так чувствовать биение их сердец. Самое смешное, что они не бились в такт. Секунда, в которую одно должно было биться, второе решило отдохнуть, и наоборот. На какое-то прекрасное, чистое мгновение казалось, что их сердца ведут беседу. И если уж быть до конца честным, мне нравится думать, что так оно и было.***
Они болтали, пока не взошло солнце, и даже когда рассвело, им было трудно оторваться друг от друга. Нос Маринетт был розовым, но на лице играла улыбка, и это сразу же стало одним из тех образов, которые Адриан будет хранить до конца своих дней. Они выпутались друг из друга и сидели рядом, спиной к кровати, уставившись в одну точку, его рука прижималась к ее руке, а ее нога касалась его, как будто они нуждались в постоянном напоминании о том, что они были здесь и все это реально. Первым нарушил молчание Адриан, и он сделал это со смешком. — Как ты думаешь, что скажет пятнадцатилетняя Леди Баг, если ты скажешь ей, что она выйдет замуж за Кота Нуара? — его голос был хриплым, но не слишком неприятным. — Боже, — голос Маринетт был невозмутим, но теперь, когда Адриан его знал, он мог прочитать в нем юмор. — Она бы спрыгнула с Эйфелевой башни. — Вы раните меня, Миледи, — ответил он с усмешкой, и Маринетт склонила голову набок, чтобы посмотреть на него. Когда парень встретился с ней взглядом, он был полон удивления. И был уверен, что выглядит точно так же. — Это действительно ты, — прошептала девушка, и ухмылка Адриана превратилась в улыбку. — Конечно я, — он ответил в том же тоне, потому что если мир узнает их тайну, то может отнять ее у них. — И это ты. — А кто еще может тебя выносить? — беспечно спросила Маринетт, и Адриан пожал плечами. — Ты же замужем за мной, — вновь повторил он, и девушка застонала. — Не напоминай мне об этом. Глупый кот. И снова все было как в старые добрые времена. — О, — сказала Маринетт, что-то вспомнив и вставая. — Совсем забыла. Я приготовила шоколадные круассаны, чтобы отпраздновать твое возвращение в модельный бизнес. Адриан усмехнулся. — Я должен был жениться на тебе много лет назад, — брюнетка фыркнула. — Ты мог бы попробовать.***
Маринетт и Адриан сидели за обеденным столом своего драгоценного дома и ели круассаны, которые девушка испекла еще до того, как они приняли новую жизнь в свои руки. Следует отметить, что это был действительно первый раз за шесть лет, когда каждый из них сидел перед человеком, от которого у них не было секретов. И это было так, так освобождающе. Между ними не было никаких стен, только дружеское подшучивание. Адриану не нужно было утруждать себя соблюдением этикета приема пищи (он ел руками), и Маринетт была уверена, что Леди Баг в компании Кота Нуара. Впервые они могли быть настоящими, честными сами собой с кем-то другим. — Знаешь, теперь, когда я вспоминаю, ты ужасно врала о том, где была, — сказал Адриан между покусываниями круассана. Маринетт закатила глаза и сморщила носик, как настоящая Леди Баг. — Уж кто бы говорил. Через пять минут у тебя уже была бы целая поисковая группа, которая искала бы тебя. Как тебе вообще удавалось выбираться из дома? — Адриан одарил ее улыбкой, которая растянула мышцы его лица так, как он не делал этого уже пять лет. — Лазание по стенам. Легкотня для кошек, — он положил голову на тыльную сторону ладони, погружаясь в прежнюю жизнь Нуара. — Что насчет тебя? — Волшебное Йо-йо, — Маринетт пожала плечами, — Моя комната выходит на крышу пекарни. Выскользнуть было так легко, — она слегка рассмеялась, — Иногда я разочаровываюсь, что я ни разу не улизнула для подростковых тусовок, нежели, знаешь, для спасения города, — Адриан сунул в рот последний кусочек круассана. — Я понял, что ты имеешь в виду, — задумчиво проговорил он, — Хотя, я ходил на вечеринку, когда мне было 19. Там было пиво, — Маринетт добродушно закатила глаза. — Ах ты бедное, беззащитное дитя, — Адриан провел рукой по волосам, взъерошив их, и девушка поразилась, как много в этом жесте было Нуара. — Ты имеешь в виду бездомный кот? — он ухмыльнулся, — Но теперь меня приняли в хороший дом, — Маринетт подняла бровь. — Хм. Может быть, нам стоит тебя кастрировать? — она почувствовала немалое удовлетворение, когда увидела, что его улыбка на секунду погасла. И тут же разразилась смехом. — Ты просто ужасна, — торжественно провозгласил парень. — Я хочу получить развод. Маринетт в преувеличенно насмешливом жесте откинула волосы назад. — Развестись со мной? Кто же тогда будет разбираться с твоими нелепыми каламбурами? Адриан умудрился выглядеть потрясенным и оскорбленным, и это выражение удивительно подходило к его лицу. Он даже не успел ответить, а Маринетт уже начала хихикать. — Мои каламбуры — это как кошачье мяуканье, Миледи, — он словно читал лекцию. Маринетт застонала и закатила глаза. — С этого момента мне придется иметь с ними дело, не так ли? — вместо ответа парень ухмыльнулся, развел руки в стороны и пожал плечами, как бы говоря: «Что я могу сказать?» Маринетт только открыла рот, чтобы заговорить, но тишину прорезал какой-то звук. Она почувствовала, как что-то завибрировало в кармане, и потребовалась секунда, чтобы понять, что это был ее будильник. Она вытащила и выключила выключила. Прошло уже два часа. Пора кормить ребенка. Адриан драматически вздохнул и в отчаянии прижал тыльную сторону ладони ко лбу. — Родительство — это так тяжело, — Маринетт только рассмеялась и покачала головой, прежде чем встать и направиться в комнату. Брюнетка села на край кровати и осторожно взяла на руки Плагга, который уже начал шевелиться. Стоя у двери, на том самом месте, где Маринетт сбила его с толку и опознала, Адриан с удовольствием наблюдал за ней, пока она не закончила и не положила шприц. Девушка ласково погладила кота по голове, потом взяла его на руки и откинулась на спинку кровати, чтобы было удобнее. Как только она это сделала, Адриан подошел к кровати, обошел ее, перепрыгнул Маринетт и быстро положил голову ей на колени. Она непонимающе посмотрела на него поверх котенка. — Прошу прощения? — Адриан зевнул. — Я очень устал. Ты на моей стороне кровати, — Маринетт усмехнулась. — Ложись на мою сторону. — Но на тебе удобнее. — Как и на подушке, — Адриан, который, казалось, включил Нуара, ничего не сказал, просто устроился поудобнее на ногах девушки. Но Маринетт не сердилась. Ни капельки. Это было так похоже на Нуара, что ее сердце снова сжалось, и она была довольна этим чувством, потому что оно напомнило, что это действительно происходит. — Глупый котик… — прошептала брюнетка и нежно погладила Адриана по волосам. Она была удивлена, обнаружив, что парень уже скорее спит, и покачала головой с легким смешком. Осторожно положив Плагга на кровать девушка снова протянула левую руку к волосам Адриана и принялась рассеянно гладить его. К ее удивлению, он открыл глаза и посмотрел почти так же, как всегда смотрел Нуар. — Я думала: ты уже заснул, — тихо сказала она. Адриан зевнул. — Практически. Я так не уставал с тех пор, как Бражник послал шесть акум за ночь. Маринетт нежно улыбнулась этому воспоминанию, пока ее разум не задел струну, которая отозвалась во всем ее существе. Улыбка сползла с губ, и она нахмурилась. — Погоди, — она тут же убрала руку с волос, беспокойно глядя на Адриана. Он, в свою очередь, сел, точно так же глядя в ответ. — Что? Что-то случилось? — Бражник… он был… твой отец, — Адриан одарил ее полуулыбкой, той самой, которую он всегда делал, когда хотел сказать, что все не совсем хорошо, но так оно и будет. Парень почесал затылок, так похоже на себя пятнадцатилетнего. — Да. Это было очень неловко, — глаза Маринетт, уже привыкшие к слезам, слегка увлажнились. — Меня не было рядом, — Адриан нерешительно пожал плечами. — Ты не могла знать, — она со стыдом опустила глаза. — Я бы могла, если бы не была так непреклонна в раскрытии личности… Она почувствовала, как кончики его пальцев слегка коснулись подбородка, и подняла лицо, обнаружив в его глазах чудесный, добрый взгляд, который был так характерен для него. — Мы никогда не расставались, — сказал он так тихо и так нежно. У Маринетт екнуло сердце. Это была счастливая случайность. Просто воспоминание. Адриан, не подозревая о физиологической реакции девушки, продолжал спокойно говорить. — Мы всегда были вместе, Мари, — она с надеждой улыбнулась. — Даже когда ты не была Леди Баг, ты была со мной. Рука Маринетт нашла его руку, пальцы переплелись. У них был тот же самый взгляд, что и в тот день под дождем пять лет назад. Девушка думала, что ее сердце не может быть более полным. — Даже когда ты не был Нуаром, ты спасал меня, — слова сами собой слетели с ее губ. Она бы покраснела, если бы ее тело превыше всего не находилось в мире с Адрианом. Он снова улыбнулся. — Я обещал и всегда буду это делать. Маринетт отпустила руку и потянула за плечо, снова положив его голову к себе на колени и запустив пальцы в его волосы. Адриан закрыл глаза и радостно замурлыкал. — Не привыкай к этому, — предупредила девушка, но её сердце было неуверенно. — Даже не мечтай об этом, Миледи, — ответил Адриан, но глаза Маринетт уже были закрыты. Так они и уснули после долгой ночи и долгожданного воссоединения. Сами того не ведая, они разделяли в этот момент совершенно особое чувство. Это было ощущение того, что физическая часть вашего сердца восстановлена и готова хранить больше света и больше счастья. Но они узнают об этом в свое время.