***
Через полчаса волосы Маринетт были распущены, а рубашка — простой, но выглаженной. На ней было очень мало косметики, только обычная основа и немного туши для ресниц. Честно говоря, она и не думала, что ей удастся так быстро убедить Алью. И вот теперь она сидела за столом перед видеокамерой, а её лучшая подруга сидела прямо напротив с раскрытым блокнотом и ручкой наготове. — Ну, зачем камеры? — спросила Мари. Алья посмотрела так, словно только что её заметила. — Хм? О, — сказала она. — Это в основном справочные материалы. — Я думала, вы, репортеры, пользуетесь диктофонами. — Да, но я предпочитаю видеть выражение твоего лица, когда ты отвечаешь. Это делает всё намного более искренним, — объяснила Алья. Она пристально посмотрела на подругу. — А тебя это не беспокоит? — Маринетт неловко улыбнулась. — Нет, я просто не ожидала этого. — Если хочешь, я могу её выключить. — Нет, все в порядке, — настаивала брюнетка. Она выпрямилась. — Ну что, по коням. Алья кивнула и включила камеру. Маринетт глубоко вздохнула.***
Была уже ночь, когда девушка получила электронное письмо с прилагаемым интервью. Она вздохнула и открыла его сразу же, как только услышала, что входная дверь закрылась. Брюнетка уже была в пижаме и в постели с ноутбуком на коленях, загружая видео, когда вошел Адриан. — Привет, Принцесса, — улыбнулся блондин, увидев её, и Маринетт не смогла сдержать ответной улыбки. В Адриане было что-то такое, от чего у неё всегда становилось легче на душе. — Привет, Котик, — ласково ответила она. Адриан склонил голову набок и указал на компьютер. — Если ты хочешь посмотреть фильм, я думаю, что гостиная лучше подойдёт, — Мари отрицательно покачала головой. — Это интервью Алии. Она просто прислала его мне на утверждение. Адриан немедленно оживился и сбросил свой блейзер (она действительно не понимала страстного увлечения его отца тем, во что он одевается для занятий), прежде чем броситься на одеяло со своей стороны, перпендикулярно Маринетт, положив подбородок на руки, как ребёнок, и выжидающе глядя на экран. — Извини, — Мари была невозмутима. Парень одарил её очаровательной улыбкой. — Что? Ты думаешь, я такое пропущу? — блондин придвинулся к ней еще ближе, и Маринетт поймала себя на том, что хочет, чтобы он подвинулся ещё ближе. Она тут же отбросила эту мысль. — Я хочу посмотреть, насколько я тебя покорил. Маринетт фыркнула и закатила глаза. — Продолжай мечтать. Адриан рассмеялся и сел у изголовья кровати рядом с ней, прижавшись спиной к спинке кровати. Их плечи соприкоснулись, и она почувствовала жуткое тепло, которое вовсе не было неприятным. — Нажми кнопку воспроизведения. Маринетт так и сделала. Изображение было хорошо сфокусировано. Только она и Алья сидели вместе, стена и искусственный папоротник, украшавший квартиру Альи, были единственным фоном для их беседы. Маринетт явно нервничала, в то время как Алья была явно в своей стихии. — Итак, Маринетт, давай начнем с малого. Как вы познакомились с Адрианом? Брюнетка увидела, как её собственное лицо немного расслабилось. Просто вопрос. — Когда мы были в коллеже. Адриан только перевёлся, и у нас произошёл небольшой… инцидент… С участием жевательной резинки. — Пожалуйста, поподробнее. На видео Маринетт смущённо улыбнулась. — Ну, кто-то положил жвачку на мое место, и я подумала, что это он… Я как бы поспешила с выводами и сразу же решила, что он мне совсем не нравится. — А что изменилось? На видео Маринетт покраснела, её глаза стали немного отстраненными, когда она вспомнила. — Ну, он дал мне свой зонтик, — она улыбнулась. Алия подняла брови, только для драматического эффекта. Она уже знала эту историю. — Зонтик? — Шёл дождь. Я обычно возвращалась домой после школы, а его всегда кто-нибудь забирал. Он подошел ко мне, извинился и попытался мягко объяснить, что я его неправильно поняла. Адриан дал мне свой зонтик, когда я шла домой, и он закрылся вместе со мной, и мы рассмеялись, — она усмехнулась, вспомнив эту сцену. — Вот тогда-то я и поняла, что окончательно пропала. Лицо Альи значительно смягчилось. Маринетт всегда знала, что подруга считает, что они заслуживают того, чтобы быть вместе, но это не случалось. Возможно, так оно и должно быть. Раздражает? Трогательно? Впрочем, это не имеет значения, подумала она. Это было очень давно. — Значит, в детстве он был очень добр, — заявила Алья. — Он всегда всем интересовался до глубины души, — брюнетка сама продолжила. Её лицо было непреклонным, как будто это была информация, которую нужно было знать всему миру. Может быть, так и есть. — Он заботился обо всех в классе, и все, чего он хотел, — это дружить со всеми. Он был очень добр. Каждый мог позаимствовать у него то, что ему было нужно, и он всегда был готов объяснить физику, когда это было нужно. Бог свидетель, я так и сделала. — Значит, вы всегда были близки? Видео-Маринетт грустно улыбнулась. — К сожалению, нет, — призналась она. — Я была слишком одержима им, чтобы быть его другом. Я всё время ставила его на этот пьедестал, и я просто… Я просто никогда не верила, что он был просто нормальным человеком, который оказался невероятно красивым. Алья засмеялась в камеру. — Я понимаю, к чему ты клонишь, — сказала она. — Как вы стали ближе? Маринетт несколько секунд смотрела на Алью, явно собираясь с мыслями. — Был один парень, с которым я встречалась в лицее. К тому времени мы с Адрианом были очень близкими друзьями. Когда мы с этим мальчиком расстались, Адриан был рядом со мной, — Маринетт уже подумывала о том, чтобы покончить с этим делом, но в горле у неё что-то скреблось. — Он проверял меня каждый день, знаешь. Я не думаю, что тогда у него были ко мне чувства. Он просто был хорошим другом. Я думаю, что это одна из тысяч вещей, которые нужно любить в нём: Адриан прежде всего хотел быть хорошим другом. Он просто… Он хочет, чтобы ты была счастлива, понимаешь? Ну, от всего сердца, это так искренне… Как будто твое счастье жизненно важно для него, независимо от того, кто ты есть, — Маринетт улыбнулась. — Он приходил каждый день. Мои родители полюбили его. Он был спокоен и вежлив. Он поддерживал меня и подбадривал снова и снова, даже когда я все время спотыкалась об один и тот же камень и падала снова и снова. Настоящая Маринетт почувствовала что-то холодное в животе. Все, что она говорила, было так реально. — Я имею в виду, как можно не влюбиться в это? — спросила она у Альи. Видео-Маринетт облизнула губы, улыбнувшись. — Когда ты узнаешь его поближе, то видишь гораздо больше, чем думаешь. Он такой забавный. Он просто великолепен. Он очень добрый. И он может любить. Боже, он может любить. Он может любить так сильно, что это наполнит тебя. Настоящая Маринетт поняла, как сильно она выплеснула свои чувства во время интервью. После окончания она даже не заметила, как много успела сказать. Как же она была честна! Брюнетка легко могла сказать по выражению своих собственных, записанных глаз, как сильно она действительно любила Адриана. Адриан, в свою очередь, ничего не сказал. Он зачарованно смотрел на экран. Даже Алья выглядела взволнованной. — Так к чему такая секретность? Почему ты так упорно не даешь людям знать, что выходишь замуж? — это был ещё один вопрос, который Алья и Маринетт заранее подготовили. — Это… Трудно строить отношения, — сказала она в камеру, и Маринетт поняла, что вся искренность исчезла. Может быть, другие этого и не знают. Ей нужна была беспристрастная аудитория. — Это намного сложнее, когда ты все время под пристальным наблюдением. — Значит, ты пряталась. — По сути, да. Это тоже было весело. Мы молчали об этом, пока не поженились. Да, Маринетт лгала сквозь зубы. Так что подайте на неё в суд. — И как же он сделал тебе предложение? — Маринетт сделала вид, что смущена. — Он отвез меня обратно в колледж, где мы и встретились. Отвел меня в наш старый класс, — Маринетт позволила себе вольности. В конце концов, она мечтала выйти замуж за Адриана в те годы, когда только начинала свою карьеру. — Когда я добралась до туда, повсюду были цветы и пара свечей. Когда обернулась, чтобы спросить, он стоял на одном колене. Я почти ничего не помню, кроме того, что сказала «да». — Значит, он романтичный? Маринетт улыбнулась. — Очень. Как я уже говорила, он очень любящий человек, — выражение лица Альи смягчилось. — Ты выглядишь счастливой. Этот вопрос застал Маринетту врасплох. — Мы счастливы, — ответ выскользнул, нисколько не смущаясь. — Как же не быть? Я просыпаюсь каждое утро с этим замечательным человеческим существом. Это человек, который улыбается, как солнце. Мы уезжаем вместе в университет, и это просто так… Правильно. Это прекрасно. В горле настоящей Маринетт образовался комок. — Иногда мне кажется, что в Адриане есть еще много такого, чему я не научилась, понимаешь? — призналась девушка. Не на камеру, а на Алью. — Как будто каждый день я узнаю о нем что-то новое. И я просто ничего не могу с этим поделать. Я люблю его ещё больше. Алья прочистила горло, и Маринетт с трудом сглотнула. — Ну и каково это иметь в свёкрах Габриэля Агреста? — Алья знала, как вести разговор. — Он хорошо ко мне относится, — сказала Маринетт. Безопасный ответ. — Он всегда был таким. Он тот, кем я всегда восхищалась, и внезапно его присутствие так близко ко мне ошеломляет, как будто мне нужно быть впечатляющей каждую секунду дня. — Это удивительно, учитывая, что он имеет репутацию своего рода акулы в индустрии. — То, как вы ведете себя в индустрии, не обязательно говорит о том, как вы ведете себя дома, — ещё один безопасный ответ. — Он любит Адриана. Это я могу вам гарантировать. — Это кажется правдой. Как ты справляешься со своей новообретенной славой? — Я не назвала это славой, — ответила брюнетка. — Внимание — да, но не слава. — И тем не менее ты находишься на интервью, — Маринетт пожала плечами. — В основном мы говорили только о моем муже. — Итак, я полагаю, что ты хочешь стать дизайнером. Место у Габриэля — это хорошее начало. Что ты скажешь тем, кто думает, что ты вышла замуж за Адриана по расчету? На этот вопрос было трудно ответить, потому что она вышла замуж за Адриана из соображений удобства. — Я бы сказала, что они должны провести один день с Адрианом, а потом сказать мне, если не полюбили его, — ответила брюнетка. — Да, у нас есть общие точки соприкосновения, и это включает в себя бизнес, но я люблю Адриана. Я вышла за него замуж ради него, и, если бы ты сказала мне, что я никогда не смогу работать на Габриэля, если выйду за него замуж, я бы все равно это сделала. — Тяжелые слова для начинающего дизайнера. — Это не так, если ты знаешь Адриана, — тихо ответила она. — Ну что ж, Маринетт, я думаю, на сегодня все. Но я надеюсь, что скоро увижу тебя. — Маринетт улыбнулась. — Я тоже. Обе девушки опустили свои профессиональные маски и улыбнулись друг другу. — Ты действительно хорошо справилась, Мари, — сказала Алья. Брюнетка улыбнулась. Вскоре камера была выключена. Адриан и Маринетт сидели так тихо, что девушка подумала, не заснул ли он.***
Адриан определенно не заснул. Он не смог бы этого сделать, даже если бы попытался. Каждое слово, сказанное Маринетт во время интервью, крепко засело в его сердце. «Я люблю Адриана», — сказала она не один раз, а несколько. Она так высоко отзывалась о нем, говорила такие чудесные вещи. Неужели она действительно верит им? Неужели она действительно думает, что он настолько хорош? — Это было… нормально? — спросила Маринетт, вырывая его из задумчивости. — А? О, да, — ответил он, прежде чем нервно посмеялся. — Ты проделала потрясающую работу, Мари. Слово «принцесса» так и не слетело с его губ, хотя он и хотел сохранить этот свет. Потому что это был не свет, понял он. В нем не было абсолютно ничего светлого. Точно так же, как не было ничего светлого в каждом слове Маринетт, когда она говорила ему, что любит его, а он говорил ей, что любит её. Может быть, только может быть, глубоко внутри Адриана была какая-то часть, которая не была убеждена до конца. Какая-то маленькая частичка, тоненький голосок в его затылке, который говорил ему, что, возможно, она не любит его так сильно, как он любит её, даже как друга. Но её лицо, ее глаза, то, как она отворачивалась… Её искренность, о, её искренность. Такая грубая, эмоциональная и чудесная, так похожа на Леди Баг, которую он любил в детстве. И он может любить. Боже, он может любить. Эти слова запрыгали у него в голове, превращаясь в жидкость и оседая на животе. Да, он умел любить. Может быть, даже слишком слишком. И возможно, только возможно, он слишком сильно любил Маринетт. Вот дерьмо.