The Two Of Us / Только мы вдвоем

      Маринетт спала восхитительно и без беспокойства, которое досаждало Адриана.       Ей снились мирные и чудесные сны, в основном о том, как она сидит дома с родителями и снова управляет пекарней. В воздухе пахло выпечкой, а освещение было прекрасным и замечательным. Была только одна проблема.       У неё замерзли ноги.       Маринетт свернулась калачиком, когда щупальца холода пробрались сквозь пальцы ног. Она предупредила Адриана в их первую совместную ночь, что такое может случится. Обычно она избегала неприятностей, просто надевая носки, но после вчерашнего неловкого признания, записанного на видео, Маринетт храбро решила спрятаться под простынями, чтобы избежать неловкого разговора с мужем, и поэтому не выбрала свои любимые пушистые носки и предпочла обменять свои ноги на мороженое.       Она лениво открыла глаза и вздохнула. Ей потребовалась секунда, чтобы осознать, что это не розовые стены её спальни над пекарней двухлетней давности, и она не в бедном общежитии, без права на уединение и сомнительной гигиеной, в котором провела свой первый год в университете.       Нет, стены она почти не видела, очень редкие солнечные лучи действительно проникали через границы затемненных жалюзи. Она могла видеть края своей тумбочки, телефон, заряжающийся рядом с лампой, и пустую рамку для фотографий, которую получила на свой день рождения и которую не успела заполнить.       Она потянулась, совсем чуть-чуть, и перекатилась на бок, встретившись взглядом с Адрианом. Блондин, в свою очередь, пристально смотрел на Плагга. Он рассеянно гладил кота, словно на уме у парня было очень много всего, в то время, как Плагг безуспешно пытался грызть пальцы Адриана. Она воспользовалась этим моментом, чтобы оценить его по достоинству.       «Забавно, — подумала она, — как по-другому выглядит Адриан, когда думает, что его никто не видит. Постоянное напряжение мускулов под кожей, из-за которого казалось, что его спокойное выражение всегда было на грани улыбки, исчезло. Исчезло напряжение, которое всегда удерживало его осанку прямой. Уголки его глаз не морщились без необходимости, и он не казался постоянно «здоровым». На мгновение Маринетт показалось, что он выглядит печальным, и это разбило ей сердце.       Что она могла ему дать? Как она могла сделать его счастливее? Он принес ей луну, а она ничего не могла дать ему взамен. Она могла предложить только свою хрупкую дружбу и вечную любовь, но было ли этого достаточно?       Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Адриан поднял глаза на Маринетт, и она увидела эту дивную долю секунды удивления на его лице — то, как его глаза расширились, а зрачки сузились, что казалось таким необычным, хотя это была обычная физиологическая реакция. Она видела, как его мышцы автоматически сложились в строй, как они двигались, когда на него смотрели.       Она гадала, позволит ли он ей когда-нибудь по доброй воле увидеть его таким.       Девушка отбросила эти мысли прочь и лениво улыбнулась, защищая свои мысли от него.       — Что мне нужно сделать, чтобы получить такую терапию? — спросила она насмешливо, и Адриан на секунду испугался, прежде чем покраснеть и заикнуться в ответ. Маринетт рассмеялась.       — Расслабься, котенок, я шучу, — выражение его лица смягчилось. — Как давно ты не спишь?       — Несколько минут, — ответил он. — Как спалось?       Маринетт ещё теснее прижалась носом к подушке.       — Слишком хорошо, чтобы сейчас бодрствовать, — она открыла один глаз и заметила, что Адриан многозначительно наблюдает за ней. Брюнетка почувствовала, как в животе что-то шевельнулось: что-то подсказывало ей продолжать говорить, говорить что угодно, лишь бы он не сводил с неё глаз. — А как ты спал?       — Гораздо лучше с тех пор, как сплю с тобой, — он слегка улыбнулся.       Они застыли.       Слова сами по себе были достаточно невинны. Их смысл не так уж и велик.       При интересном повороте событий у каждого из них в мозгу была своя цепочка мыслей.       Маринетт услышала его и услышала намеки, которые должны были заставить её покраснеть и, о боже, так оно и было. Это заставило её покраснеть до корней волос, потому что она не могла не думать об этом. Она подумала о том, что сказала Женевьеве, и о том, что с тех пор ей раз или два приходилось выбрасывать из головы неуместные мысли.       Она уже давно забыла Адриана.       Эмоционально говоря.       Она всё ещё восхищалась его добротой и тем, какой он замечательный. Все, что когда-то заставляло её класть его на стеклянный пьедестал, вскоре растаяло в чистой, неподдельной любви, которая опустила его в царство обычных людей и покрыла любовью.       Она переросла эту фазу романтической любви и почувствовала его куда более теплым внутри себя. Он принадлежал её сердцу, прижавшись к его стенам, освещая её изнутри, а не в недосягаемой коробке вещей, к которым она не осмеливалась прикоснуться.       Она больше не влюблялась в него, но это не означало, что девушка была невосприимчива к тому факту, что блондин был великолепен и почти призом во всех отношениях.       Она могла бы оценить, но не видела его таким. Есть ли в этом смысл?       Маринетт ничего не могла с собой поделать, раз или два она мечтала о настоящем браке с ним. Ни о любви, ни о том, как они заботятся друг о друге, потому что она знала, что они были близки по всем критериям.       Она просто… Думала о том, как они будут проявлять определённую привязанность.       Мысли о поцелуях проскользнули в её мозг. Не те поцелуи, которыми они делились, платонические, сладкие и достойные телевидения. Она подумала, каково это, когда он отчаянно прижимается к ней, крепко прижимает к своей груди, а его горячий рот прижимается к её губам. Она представляла себе, как его руки бродят повсюду, прикасаясь ко всему, на чём ещё сохранились отпечатки Натаниэля.       Она хотела знать, каково это, когда его руки прикасаются к её коже, слегка, а затем всё более грубо, когда он продолжает… Страстно желая вытянуть из неё всё, что угодно.       Нет.       Плохая Маринетт.       Никаких фантазий о муже.       Маринетт почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. То ли от мыслей, то ли от смущения, она не была уверена, но в этот момент можно было сварить яйцо на её лбу (и сделать её челку липкой).       Адриан, со своей стороны, шёл по совершенно другой дороге.       Он отбросил именно тот намек, которого только что хотел избежать! Глупый Адриан!       Он только что сказал себе, что не будет преследовать Маринетт, что он будет держать свои чувства при себе, так почему же он поступил прямо наоборот и произнес такую интимную фразу?       Если он не хотел, чтобы Маринетт поняла, что он думал о ней романтически, то в данный момент у него это плохо получалось.       Адриан тоже покраснел. Судя по румянцу на лице Маринетт, она думала о том же, что и он.       Забавно, потому что Маринетт думала, что Адриан думает о том же самое, что и она.       Это была прекрасная путаница. А под прекрасным я подразумеваю ужасное.       — Итак, чем собираешься заняться сегодня? — спросила Маринетт, пытаясь развеять неловкость этой сцены. Адриан неловко усмехнулся.       — Мне нужно поработать над диссертацией, — объяснил он. Девушка непонимающе уставилась. — Это, э-э, для моего бизнес-класса. Я должен работать над бизнес-моделью, основанной на гипотетическом продукте, и представить папку с маркетинговыми преимуществами и рекламными вариантами, а также некоторые патентные документы… — блондин покраснел ещё больше. — Это глупо.       — Адриан, прошло только две секунды семестра. Как ты получил это задание?       Он моргнул.       — Ну, мой профессор довольно строгий… Он ходил в школу вместе с моим отцом.       Маринетт закатила глаза и пробормотала себе под нос «невероятно». Она снова свернулась калачиком, пытаясь согреться собственным теплом, но это было бесполезно.       — Принцесса, что ты делаешь? — смущенно спросил Адриан. Девушка посмотрела на него без всякого выражения.       — У меня замерзли ноги.       Адриан моргнул.       — Что… Прости?       В ответ Маринетт прижала подошвы своих ног к икрам парня (которые оказались ужасно теплыми. Адриану всегда было тепло. Скорее всего потому, что он был человеком — солнечным лучом). Блондин, в свою очередь, взвизгнул и отпрянул от Маринетт, совсем чуть-чуть. Мари рассмеялась.       — Почему ты прижимаешь ко мне ноги трупа? — девушка пожала плечами.       — Потому что труп нуждается в тепле и ласке, — она посмотрела на Плагга. — И котёнок тоже.       Улыбка, которую это вызвало у Адриана, была так похожа на нуаровскую, что Маринетт почти почувствовала, как волшебный спандекс её костюма обвился вокруг неё.       — Котенок, Миледи? — он ухмыльнулся.       Маринетт почувствовала, как пузырьки смеха из глубины её души, что-то чудесное и счастливое, вырвались из груди и сорвались с губ, словно искры. Выражение лица Адриана не дрогнуло.       Маринетт открыла глаза, смех угас, и она наслаждалась открытым выражением его лица. Оно было теплым и приветливым, и хотя ей не разрешалось заглядывать в его незащищённое лицо, она оценила уверенность.       Девушка придвинулась ближе к Адриану и обвила его руки вокруг своих, притягивая себя ближе в объятиях. Она почувствовала, как блондин застыл, и паника упала холодным камнем на её живот, наслаждаясь теплом, которое выросло всего несколько секунд назад.       Как она может быть так глупа? Конечно же, он напрягся! Одно дело — обнимать его на улице, где за ним наблюдают люди. Прямо сейчас, полуобнаженная в постели… Ну, это определённо имело другие смыслы. Тем более Адриан никогда не думал о ней в таком ключе.       Маринетт начала отстраняться, её кожа протестовала на первом же сантиметре, на который она потянулась назад, но ей не нужно было продолжать. Она почувствовала, как длинные, плотные руки Адриана обвились вокруг неё, сильные, но нежные, притянули к себе, прижав её лицо к его сердцу. Она почувствовала, как парень уткнулся носом в её волосы.       Свет, озарявший Париж в тот день, не шёл ни в какое сравнение с сердцем Маринетт в тот момент.       — Я люблю тебя, Адриан, — пробормотала она, уткнувшись ему в кожу. — Ты мой лучший друг.       Девушка почувствовала, как он слегка сжал её в объятиях, как громко и отчетливо прошептал что-то на ухо, пробежал по кончикам её волос и нежно накрыл ее.       — Я тоже тебя люблю.       Несколько минут они молчали.       — Думаю: я смогу ещё немного побыть в постели.

***

      Они действительно встали с постели в одиннадцать часов.       Конечно, Маринетт заставила Адриана встать и покормить Плагга (что он и сделал, потому что Адриан никогда не говорит «нет»), но он вернулся в постель, к большому удовольствию Маринетт.       Они лежали и немного разговаривали. Адриан начал объяснять ей принципы своего проекта — как компания, которую он предлагал для своего бизнес-класса, на самом деле сосредоточившись на инженерии. Маринетт несколько раз моргнула.       — Значит, это научный предмет? — спросила она. Адриан покраснел.       — Думаю… Да, — сказал он. — Это приближенная должность к той, в которой я должен притворяться управляющим кампании моего отца.       Маринетт рассеянно пошевелила пальцами ног, и Адриан почувствовал, как это щекочет его кожу, но заставил себя не реагировать, чтобы она не остановилась. Он наслаждался прикосновением её нежной кожи к своей.       — Да, я думаю, что понимаю, — девушка на несколько секунд задумалась. — Знаешь, ты мог бы попросить Сабрину помочь тебе. Я уверена, что у неё была по крайней мере инженерная стажировка.       — Это отличная идея!       Он взвизгнул, и Маринетт обрадовалась. В этом мире не было ничего, что Адриан променял бы на эти ленивые часы в постели.       Как только эта мысль пришла ему в голову, зазвонил телефон. Это была старая песня Леди Гаги о диско-палочках?       Он печально вздохнул и потянулся к телефону. Плагг запротестовал и оставил Адриана в покое, отдав предпочтение более твердым рукам Маринетт, свернувшимся калачиком прямо под её подбородком. Она нежно похлопала его по плечу, и Адриан, посмотрев на них обоих, ответил на телефонный звонок.       — Привет, Алия, — сказал он, стараясь не показать своего разочарования. Маринетт с любопытством посмотрела на парня.       — Привеееет, — ласково сказала Алия. — Как поживает мой второй любимый Агрест?       — Второй? — Адриан фыркнул.       — Мари всегда будет номером один в моём сердце, и ты это знаешь, — она хихикнула. — Даже Нино не настолько глуп, чтобы заставить меня выбирать между ним и ею, потому что, между нами, он был бы уже в заднице.       Адриан услышал приглушенное «Эй!» на другом конце провода и не смог удержаться от смешка.       — Так или иначе, — продолжала Алья, — сегодня утром моя мама вернулась из Украины и привезла фильм, который должен был стать там огромным хитом. Мы говорим о холодной войне, и они говорят, что это шедевр, но я думаю, что сама буду судить его. Итак, учитывая, что твой лучший друг обладает эмоциональной зрелостью котенка, которого вы с Мари нянчите. Ты хочешь встретиться и посмотреть его вместе? Мы можем съесть этот отвратительный попкорн без масла, который ты любишь.       Адриан ничего не мог с собой поделать. Он широко улыбнулся.       — Звучит здорово. Когда будешь свободна?       — Забавно, что ты спрашиваешь, — сказала Алья, и меньше чем через секунду Адриан и Маринетт услышали звонок в дверь.       Они посмотрели друг на друга в замешательстве, парень откинул простыни и натянул тренировочные штаны (он не сделает ту же ошибку, что и в прошлый раз, спасибо большое), прежде чем направиться к входной двери и отпереть её. В одной руке Алия держала DVD, а в другой — пакет с легким попкорном, и у неё была самая самодовольная улыбка, на которую она только была способна. Нино стоял позади, закрыв лицо руками.       Адриан услышал, как сзади подошла Маринетт.       — Как вы вообще прошли мимо охранников? — это было всё, о чём она просила. Алья пожала плечами, Нино покачал головой, и Агрест телепатически решил, что они не хотят продолжать этот допрос.       — В любом случае, включи гигантский телевизор, Адриан, потому что мы здесь надолго, — Алья усмехнулась, и Адриан отступил в сторону, чтобы она могла войти. Но Нино этого не сделал.       — А ты разве не идёшь? — спросила Маринетт.       — Нет, это очень похоже на них, — ответил он. — Я как раз собирался спросить, не хочешь ли ты вместе со мной заглянуть в тот новый магазин пластинок. Там есть новый микшер, который должен быть потрясающим, и мне нужно, чтобы он не соблазнил меня, прежде чем я потрачу все свои деньги, отложенные за год на еду.       — Звучит потрясающе! Просто дай мне принять душ, и я пойду с тобой, — словно вспомнив что-то, она резко повернулась на каблуках. — Адриан, чур я первая в душ!       Закричала она, и из спальни донесся стон. Маринетт хихикнула и направилась в ту сторону.       Нино и Алья обменялись понимающими взглядами, и парень вдруг очень обрадовался, что не принял пари против Альи.

***

      Маринетт впервые в жизни надела тёмные очки.       Они даже не были обычного оттенка, которые она любила видеть в магазинах. Нет, это были гигантские пучеглазые существа, которые, как она была уверена, расплющат ей нос. Они были очень похожи на глаза Хлои, поняла она и снова задумалась, где же может быть эта девушка.       Но эта мысль так же легко вылетела у нее из головы, когда они с Нино проскользнули через заднюю лестницу здания, парень показал Маринетт потайной ход через чрезмерно ухоженные кусты, окружающие жилой комплекс.       — Так вот, как вы сюда попали, — сказала Маринетт. Нино усмехнулся. — Предоставил возможность Алье найти тайные проходы.       Маринетт хихикнула. В Нино было что-то такое, что всегда производило впечатление на Алью. Она знала, что он восхищается ею, но это было нечто настолько масштабное. Он ценил Алью настолько, насколько она того заслуживала, и Маринетт это нравилось.       — Так каков же наш план? — спросила она, когда они вышли на боковую улицу, ведущую к дому Маринетт. Она увидела папарацци, стоявших там, как и несколько дней назад, и лениво подумала, не надоест ли им когда-нибудь приставать к людям.       — Нет, — сказал Нино, и Маринетт поняла, что говорила вслух. — Однажды Алья три дня располагалась перед отелем французского представителя ООН, чтобы спросить его, может ли он обратиться к пожилым гражданам сохранившим гомофобное отношение и классифицировать это как преступление на почве ненависти. Теперь я понятия не имею, как она узнала, что он был там или почему она беспокоила из всех людей именно его, когда мэр был удобно расположен в отеле рядом, но Алья делает то, что делает только Алья, и я научился не подвергать это сомнению.       Маринетт ничего не могла с собой поделать, она смеялась открыто и громко, и не очень по-женски.       — О, Мари, если бы я знал, как ты смеешься, я бы никогда не влюбился в тебя, когда нам было по четырнадцать лет, — пошутил Нино, отчего Маринетт засмеялась еще громче. Он усмехнулся, увидев реакцию девушки, и она обняла его за плечи.       — Это ложь, и ты это прекрасно знаешь, — Нино пожал плечами.       — Возможно, — он взъерошил ей волосы. — Это не имеет значения. Ты упустила свой шанс со мной, Агрест, — Маринетт закатила глаза.       — Держу пари, ты мечтал об этом уже много лет, — она пристально посмотрела на него. — И не обязательно об этом Агресте.       — Черт возьми, Мари, ты загнала меня в угол. Я мечтал об Адриане с тех пор, как мы встретились. Но ты не можешь винить меня за это. Мальчик разрывается на части, — пошутил Нино. — Это сбивает мою шкалу Кинси*.       Маринетт рассмеялась. Прошло уже много времени с тех пор, как она часто проводила время с Нино.       — Хоть Адриан и хорошенький, я думаю, что останусь со своей девушкой.       Маринетт тепло улыбнулась. Она ценила отношения Нино и Альи больше, чем следовало бы, и даже немного завидовала тому, что у них было.       Она знала, что они с Натаниэлем не достигли… уровня, они не были созданы друг для друга, и это было одной из тех вещей, которые помогли девушке начать отпускать его. Как будто что-то подсказывало, что её отношения с Натаниэлем не были высшей формой счастья.       Или, по крайней мере, что существуют различные формы высшего счастья. Любовь, которую дарили ей друзья, помогла ей пережить это, и Вселенная, казалось, говорила, что независимо от того, что произойдет, она всегда будет любима кем-то.       Нино прервал её размышления.       — Именно Леди Баг свела нас вместе, — Маринетт сделала вид, что удивлена. Ей пришлось подавить озорную улыбку.       — Да?       — Да, — ответил Нино. Парень смотрел вперед. Маринетт не заметила, что он демонстративно не смотрит на неё. — Она бросила нас с Альей в одну клетку, и тогда всё началось.       — Да, но я имею в виду, что вы, вероятно, нашли бы друг друга, даже если бы она этого не сделала, верно?       — Возможно. Но ведь это было в самое подходящее время, понимаешь? — многозначительно спросил он. — Иногда что-то не получается из-за времени. Ты думаешь, что всё идет правильно, но просто не подходящее время. Иногда приходится ждать подходящего момента.       Маринетт несколько секунд молчала, не зная, что сказать.       — В любом случае, я думаю, что мы с Альей в долгу перед Леди Баг, — он слегка улыбнулся. — Она и также Кот Нуар спасли нас больше, чем мы можем сосчитать.       Маринетт почувствовала, как в её животе что-то ожесточилось. Волнение, вызванное знаком признательности, которого она не получала уже пять лет.       Она не жила ради похвалы, но было что-то такое в том, чтобы услышать, что ты кому-то помогаешь, что сразу же её взбодрило.       — Я уверена, что Леди Баг и Кот Нуар будут счастливы, что вы двое счастливы, — тихо сказала Маринетт, и это была чистая правда. Она знала, что Адриан тоже так думает.       — А вот и наш автобус, — сказал Нино, когда машина остановилась перед ними. Воздух вокруг Маринетт был густым, словно разговор шёл к чему-то важному. Чему-то такому, чего никогда не было.       Ей хотелось направить разговор в нужное русло. Бездна, которая, казалось, застыла перед ними, заставила её нервничать, как будто Нино собирался прервать их разговор, который она не хотела заканчивать. Она также понятия не имела, что это был за разговор, но знала, что не хочет его вести.       — Так где же находится этот магазин? — беспечно спросила она.       — Пожалуй, я попрошу Алью выйти за меня замуж, — выпалил Нино.       Маринетт была застигнута врасплох настолько, что её нога не долетела до ступеньки автобуса, и она с громким скрипом ударилась о неё коленом. Нино взвизгнул, когда она ударилась и бросился ей на помощь. Пожилой мужчина, стоявший позади, был не слишком доволен тем, что девушка закрыла дверь автобуса, и только раздраженно фыркнул. Помогая Маринетт подняться на ноги, Нино свирепо посмотрел на мужчину.       Молодой человек, сидевший на одном из передних сидений, встал и предложил Маринетт его место, которое она с благодарностью приняла. Кто-то ещё любезно поднял её очки, но спасти их было уже невозможно. Стекло треснуло, но она не оплакивала их потерю. Они с Альей купили их в шутку, когда в прошлый раз ходили по магазинам за самыми дорогими нарядами, какие только могли.       Маринетт держалась за колено, которое болезненно пульсировало. Нино держался за поручень, так как водитель совершенно не обращал внимания на раненую девушку в своем автобусе.       — Чёрт возьми, ты в порядке? — спросил Нино. Маринетт взялась за колено и успокаивающе потерла его.       — Оууууу, — она застонала. — Чёрт возьми, прошло уже так много времени с тех пор, как это случилось.       — Да, — Нино поправил кепку. — По-моему, прошло уже целых две недели с тех пор, как я в последний раз видел тебя спотыкающейся.       Маринетт сердито посмотрела на него, все еще потирая колено.       — Ты можешь идти? Хочешь, чтобы я отвёз тебя домой? — спросил он. Девушка несколько раз согнула и вытянула колено, пробуя его на прочность. Это было больно, и там определённо будет синяк, но она выживет. Она так и сказала.       Нино сел рядом с ней и глубоко вздохнул. Маринетт держалась за колено и не могла заставить себя посмотреть на парня.       — А ты… ты это серьезно говорил? — спросила она.       — Да, — сказал он более серьёзно, чем всё, что она слышала от него раньше. — В смысле, я не имею в виду прямо сейчас. Это не значит, что я ищу кольцо, чтобы сделать предложение, например, завтра. Я просто думаю, ну, знаешь, это она. Так что я не знаю. Может быть, после колледжа? А ты как думаешь?       Маринетт потребовалась секунда, чтобы понять, что умоляющий тон в голосе Нино был криком о подтверждении. Девушке приходилось действовать очень осторожно.       — Алья любит тебя, Нино, — сказала она. — Я просто не знаю, есть ли в её голове мысли о замужестве, понимаешь? Это не то, о чем мы говорили. А вы?       Несколько секунд Нино молчал.       — Я… думаю, нет, — тихо сказал он.       — Я не говорю, что это плохая идея, Нино, — уточнила она. — Я просто говорю, что, может быть, стоит подумать о её отношении к браку.       Нино глубоко вздохнул и кивнул.       — Д-да, ты права.       — Да, и даже если она не захочет выходить замуж, это не значит, что она не хочет провести всю свою жизнь с тобой, понимаешь? — объяснила она. — Дай ей немного времени.       На несколько секунд воцарилось молчание.       — Но знаешь, я рада, что ты серьезно относишься к вашим отношениям, — добавила Маринетт.       — Более серьёзно, чем я когда-либо к чему-либо относился, — таков был ответ. — Я действительно люблю её, Мари.       Девушка улыбнулась.       Вскоре они уже были на своей остановке и вышли из автобуса, оставив эту тему на дешёвых сиденьях, которые тут же заняли люди, недовольные падением Маринетты.

***

      Алья свернулась калачиком на диване и во что бы то ни стало защищала миску с попкорном. Она уже начала подъедать и не собиралась останавливаться, а фильм ещё не начался.       Для Адриана это, конечно, не было новостью. Алья была известна как любительница попкорна, и он действительно не ожидал меньшего. Особенно потому, что она принесла еще один пакет, чтобы они могли делиться в середине фильма.       Начались первые титры, и Адриан устроился в своем углу дивана. Именно здесь Маринетт заснула в тот день, когда они усыновили Плагга. Он почувствовал прилив тепла при этом воспоминании и не смог сдержать легкой улыбки.       — Адриан? — крикнула Алья, напугав его. Это было необычным для них — говорить во время кино-фестиваля.       — Что-то случилось?       Алья покачала головой. Она выглядела очень взволнованной. У Адриана внутри всё сжалось.       — Ты бы сказал мне, если бы между тобой и Мари что-то было не так, верно?       Адриан не удивился бы больше, если бы она спросила, был ли он Котом Нуаром.       — Что?       Алья повернулась и посмотрела на него. Её, обычно уверенное, поведение превратилось в нервную храбрость. Девушка не была известна такими разговорами, и Адриан мог только догадываться, как ей было тяжело.       — Если бы у тебя с Маринетт что-то было не так. Может, ты мне расскажешь? — Адриан пытался найти нужные слова в своей голове, но в конце концов, он заговорил бездумно.       — Скорее всего, нет, — ответил он. Алья не казалась удивленной.       — Адриан, я люблю тебя, — он почувствовал прилив тепла от её слов. Конечно, это было совсем не то, что когда произносила Маринетт. — Но я не думаю, что смогу увидеть, как Мари пройдет через это снова, как с Натаниэлем.       У Адриана пересохло во рту. Совсем недавно он думал о том же самом.       — Я не говорю, что ты собираешься причинить ей боль. Вообще-то я точно знаю, что ты любишь её, может быть, даже больше, чем меня, — эти слова прозвучали тихо. Адриан никак не мог оторвать от нее глаз. — Я знаю, что между вами есть связь, которой у нас с Нино просто нет.       Они замолчали на три удара сердца.       — Я думаю, что она тоже любит тебя больше, чем меня, — она покачала головой. — И это нормально. То есть, я всё понимаю. Вы двое прошли через такое, чего мы с Нино просто не можем понять. Я думаю, что у нас совсем другой тип отношений.       — Мари не любит меня больше, Алья, это просто смешно, — девушка изучала его несколько секунд.       — Может быть, и нет, — согласилась она. — Но я думаю, что так и будет.       — Аля.       — Я не испытываю горечи из-за этого, Адриан, — перебила она. — Вообще-то я даже рада этому. Я хочу, чтобы она была счастлива настолько, насколько это вообще возможно, хотя бы потому, что она самый необычный человек, которого я когда-либо встречала.       — Она очень особенная, — спокойно согласился Адриан.       — Этот брак… Она счастлива, — сказала девушка. — Я вижу это в ней самой. В ней есть искра, которую я давно не видела, и я знаю, что это произошло всего пару недель назад, но Адриан, она счастлива.       — Я тоже, — тупо ответил блондин, и девушка понимающе улыбнулась.       — Это видно по твоему лицу, женишок.       Адриан покраснел до кончиков ушей.       — Я не…       — Ты уже начинаешь понимать, — мудро сказала она. — Я видела, как ты на неё смотришь. Как будто ты не можешь поверить, что она там. Мне знакомо это чувство.       Он ничего не ответил. Да и что тут можно было сказать?       — Маринетт… Она же герой. Она спасла всех, кто когда-либо стоял на её пути, или, по крайней мере, она чертовски хорошо пыталась. В том числе и меня, — Алья посмотрела на экран, хотя бы для того, чтобы не смотреть на Адриана. — Я люблю тебя, Адриан, но клянусь своей матерью, что если с ней случится что-нибудь плохое, а я имею в виду всё, что угодно, включая репортеров, которые издеваются над ней, или твоего жестокого отца, я уничтожу Париж.       — Я уничтожу его вместе с тобой, — спокойно ответил Адриан, и Алия слегка улыбнулась.       — Спасибо, — тихо сказала она. Внезапно её поведение изменилось. — А теперь давай посмотрим фильм, и я приготовлю нам что-нибудь поесть!       Адриан растерянно моргнул, одновременно удивляясь тому, как легко она обменивается своими чувствами, и тому что…       — Ты готовишь? — Алья обиженно посмотрела на парня.       — Прошу прощения? Ты думаешь, что я буду дочерью лучшего шеф-повара Парижа и ничему не научусь? Ты ранишь меня, Агрест.       Адриан слегка рассмеялся, и серьёзность их разговора растаяла. Они замолчали и стали смотреть фильм, но блондин никак не мог сосредоточиться.       «Ты уже начинаешь», — сказала тогда Алья.       И, чёрт возьми, она была права.       Адриан спрятал все свои мысли на задворках сознания и рассеянно смотрел на экран, пытаясь собрать в голове вступительное заявление своего проекта.       К концу фильма у него в голове уже ничего не было.