The Two Of Us / Только мы вдвоем

Примечание переводчика: I'M SO SORRY! Как бы то ни было, я закончу этот фф :)) Примечание автора: Короткая, но сладкая глава. Писать было очень мило.

***

      Они уже две недели работали на новой работе с Маринетт, и всё шло хорошо.       Она не смущалась (ну, был тот маленький инцидент с краской и фотографией Маргарет с третьего этажа, на которой её племянница учится в школе, но Джейкоб сказал, что это не так уж и важно) до сих пор, и люди, похоже, достаточно любили её. Она изо всех сил старалась быть вежливой и любезной, и это, казалось, шло на пользу большинству людей. Конечно, не все, но, похоже, никто особо не пытался причинить ей настоящий вред.       Было удивительно приятно осознавать, что такое окончание средней школы.       Никаких Хлой.       Она на секунду оторвалась от шитья.       Маринетт пригласила Сабрину на вечер с Нино, Альей и Адрианом, и всё прошло замечательно. Они были объектом некоторых фотографий, и только около 60% женщин в этом месте смотрели на неё, что, по её мнению, было нормальным числом. Им было весело, и было приятно вновь открыть для себя, какой интересной и невероятной оказалась Сабрина.       Однако во время этой прогулки она также обратила внимание на то, что при каждом удобном случае, когда они оказывались рядом, девушка, казалось, избегала упоминания о Хлое. По дороге домой она сказала об этом Адриану, который на секунду нахмурился и выглядел обеспокоенным.       — Полагаю, мне следует её разыскать, — сказал парень. Он выглядел погруженным в свои мысли.       — Ты так думаешь? — спросила она.       — Ну… да. Хлоя моя самая старая подруга. Просто потому, что мы вроде как отдалились друг от друга, когда ушли из лицея — я не знаю, это просто неправильно. Отец тоже почти ничего о ней не говорил.       — Как ты думаешь, он знает? — Адриан пожал плечами.       — Я думаю: у него есть дела поважнее, чем беспокоиться о дочери мэра.       Остаток пути до дома прошёл в тишине.       Но теперь, когда она закончила шить красивую розу, которую Джейкоб соединил с прекрасным весенним платьем, которое они сшили вручную, брюнетка позволила мыслям о Хлое и её исчезновении ускользнуть из головы.       Модель уже собиралась примерить платье, и Маринетт не могла быть более возбуждённой, чем когда увидела её лицо. В конце концов, это была её первая работа по проекту самого Габриэля Агреста.       Видите ли, она очень внимательно следила за его дизайном. Конечно, это было потрясающе. Он работал с сетками ткани, которые никогда не приходили ей в голову, и смесями, которые умудрялись красиво отражать свет. Платье было простым, но элегантным, и оно прекрасно притягивало взгляд к розе на плече, подчеркивая красоту того, кто его носил.       Дверь с грохотом распахнулась. Маринетт взвизгнула и отпрыгнула на три фута вправо.       Даже спустя всё это время, её чувства Леди Баг включились, и она обнаружила, что тянется к своему Йо-йо. Его отсутствие показалось ей тяжелым, когда она посмотрела на вновь прибывшего.       В обрамлении естественного света, заливавшего коридоры Габриэля, Маринетт увидела одну из самых красивых женщин, которых она когда-либо встречала.       Что ещё более важно, у нее была улыбка, более сияющая, чем Солнце, и глаза цвета меда, которые, казалось, менялись вместе со светом. Она вошла лёгкой походкой и, казалось, скользнула прямо к Маринетт, заключив её в объятия.       — Привет! Как я рада снова тебя видеть! Я так рада, что именно ты собрала это платье! Я слышала, что ты очень талантлива, поэтому, когда мне сказали, что я должна прийти к тебе, то просто была сама не своя! — она выпалила, прежде чем отстраниться и с нежностью посмотреть на Маринетт. Вот тогда-то её и осенило.       — Женевьева, — Маринетт поперхнулась. — Привет.       Женевьева легко обогнула Маринетт, заметила манекен в этом платье и взвизгнула.       — О боже мой! — её голос был пронзительным. — Это прекрасно!       После целого дня работы в тишине с Джейкобом её уши были слишком чувствительны к пронзительным восклицаниям (постоянным восклицаниям) Женевьевы, но Маринетт не знала, как это сказать.       — Джен, — послышался глубокий голос её мужа, как бы сглаживая ущерб, нанесенный Женевьевой. — Потише.       Женевьева повернулась на каблуках и застенчиво улыбнулась, прежде чем подойти к Маринетт. Та, в свою очередь, почувствовала, как рука Адриана легла ей на плечо, когда он поцеловал её в висок. Маринетт радостно посмотрела на него, на этот раз едва расслышав на заднем плане восклицание Женевьевы.       — Привет. Что ты здесь делаешь? Я почти уверена, что у нас нет ничего, что ты мог бы примерить, — Адриан подмигнул ей. 14-летняя Маринетт растаяла бы в лужу. 20-летняя Маринетт просто немного упала в обморок (очень сильно).       — Разве это преступление — навещать мою прелестную жену? — он насмешливо схватился за грудь от боли. — Вы раните меня, Миледи.       Маринетт рассмеялась и ткнула его в нос кончиком пальца, как делала это раньше, когда была Леди Баг. Адриан ухмыльнулся, как обычно, когда он был Котом Нуаром. Атмосфера ностальгии начала понемногу успокаиваться.       — Ах! Месье Адриан! — они услышали это, и оба обернулись, чтобы увидеть, как Джейкоб возвращается из кладовки в дальнем конце комнаты с новыми шелками. — Мне ужасно жаль! Я не ожидал вашего визита! Скоро у меня всё будет в порядке…       Адриан засмеялся, немного неловко, как заметила Маринетт, и почесал затылок.       — Джейкоб, мы уже говорили об этом. С Адрианом всё в порядке. О, я не знаю, встречались ли вы, — она указала на Женевьеву. — Но, Джейкоб, это же Женевьева, модель, которая будет носить платье, которое мы сшили. А Женевьева, это Джейкоб, блестящий портной, который работал над твоим платьем.       Женевьева холодно посмотрела на Джейкоба и просто кивнула с почти натянутой улыбкой.       — Мы уже встречались, — сказала она. — Привет, Джейкоб. Прекрасная работа, как всегда.       Джейкоб посмотрел на землю и кивнул.       — Мне очень приятно, Мадемуазель Мелакон.       Воздух стал тяжёлым, и Маринетт очень пожалела, что заговорила. Адриан прочистил горло.       — Мы с Мари собирались пообедать где-нибудь поблизости, потому что, знаете ли, уже полдня и все такое… Вы, ребята, не хотите пойти?       Джейкоб пробормотал себе под нос какие-то извинения, а Женевьева чётко объявила, что ей еще нужно кое-что сделать перед отъездом, но она будет очень рада принять это предложение в другой раз. Агресты покинули кабинет, чувствуя себя довольно неловко.       — И что это было? — спросила брюнетка.       — Понятия не имею, — ответил блондин.       Теперь Маринетт легко передвигалась по своему этажу, как будто проработала здесь всю свою жизнь. Они быстро добрались до лифтов.       — Как ты думаешь, они поссорились? — спросила девушка, и Адриан, казалось, задумался.       — Мне трудно поверить, что у Женевьевы могут быть проблемы с кем-либо, — он задумался на несколько секунд. — Я имею в виду, что знаю её только по работе, но она была лучшей подругой Бриджит, поэтому та постоянно говорила о Джен.       Услышав это имя, Мари навострила уши. Может быть, он добавил к этому какую-то особую интонацию? Нет, правда?       — Она была лучшей подругой Бриджит? — спросила брюнетка, возможно, просто намекая на излишнее любопытство.       — Ну, я давно не видел Бриджит, и Джен не упоминала о ней, так что я не знаю, остались ли они друзьями. Я имею в виду, может быть, так оно и есть, — он пожал плечами.       И вот теперь в голове Маринетт зародилась дурная мысль. Мысль, которую она давным-давно выкинула из головы, вернувшись туда, где оставила свои чувства к Адриану. Но вот оно, это семя, пустило корни в глубине её желудка, как плохая еда.       Нет, сказала она себе. Она была слишком взрослой для этого.       Она не будет ревновать.       Пора сменить тему разговора.       — Итак, — начала Маринетт. — Ты никогда по-настоящему не говорил о Бриджит.       Дерьмо. Ей почти захотелось ударить саму себя.       — Да тут и говорить особо не о чем, — двери лифта открылись, и они вышли. Горилла уже ждал их. — Мы работали вместе с примерно шестнадцати лет? Она была своего рода кумиром в Японии, поэтому отец подписал с ней контракт.       Они сели в машину и закрыли дверцы, а Адриан погрузился в свой рассказ, не нуждаясь в ободрении.       — Видишь ли, дело в том, что в Японии есть такое правило для айдолов. Они не должны встречаться, — Маринетт нахмурилась.       — А?       — Это действительно глупо, но это во многих их контрактах, согласно тому, что она мне сказала. В основном идея заключается в том, что они продают этот образ человека, точно так же, как это делают модели здесь, за исключением того, что они продают идею всего человека, и наличие значимого друга ослабляет настрой.       — Что? Настолько жуткие пятидесятилетние парни могут представить себя на свидании с ней? — Адриан сделал кислое, неловкое лицо и кивнул.       — В значительной степени. Итак, мы встретились и проработали вместе около года, а потом она вернулась в Японию. Мы стали друзьями за всё это время, и я действительно был очень расстроен, увидев, что она уходит. Помнишь, как меня послали в Японию на каникулы? — Маринетт кивнула.       Это было лето их последнего года в лицее, и они ужасно скучали по Адриану.       — Ну, у меня не было много времени, чтобы увидеть Японию, поэтому я всегда был с Бриджит. График был очень плотный, так что какое-то время я больше всего видел её лицо. Однажды мы говорили обо всех этих айдолах, о брендах, о том, как все это глупо, и… ну, мы поцеловались, — Адриан покраснел. — А потом я понял, что мы вроде как тайно встречаемся.       Маринетт моргнула, глядя на свое обручальное кольцо.       Она понимала, что ревновать нелепо. Но всё же какая‐то маленькая часть её, нелогичная часть, всё ещё была уязвлена. Она закрыла эту часть разговора.       — Ты скучаешь по ней? — спросила Маринетт и чуть не ударила себя кулаком в лицо. Адриан приподнял бровь.       — Честно говоря, я о ней почти не думаю. Я имею в виду, что хотел бы увидеть её снова, просто чтобы знать, что у неё всё хорошо. Она была очень весёлым и по-настоящему добрым человеком. Я бы не прочь наверстать упущенное.       Маринетта слегка улыбнулась ему. Как всегда, идеальные ответы от идеального Адриана.       Она вела себя так глупо.       — Мы уже здесь! — воскликнул Адриан. Бедный мальчик, если он так разволновался, что попал в ресторан.       Но когда она выглянула в окно, то поняла, что это совсем не похоже на тот маленький кафетерий, который он предложил. Маринетт посмотрела внутрь машины, на Адриана, пытаясь понять, что происходит.       Вместо лица мужа она увидела два билета с большим красным кружком — Нант и датой вылета на этот день. Её мозг только сейчас начал работать.       — Адриан? — тупо спросила она. Блондин опустил билеты сияя, как солнце.       — Ты так много работала, — объяснил он. — Кроме того, мы же обещали, — Маринетт моргнула.       — Но Плагг…       — У Натали, у неё есть для него кровать и всё такое.       Семя ревности было выпотрошено из неё, когда внутри зародилось чувство возбуждения.       — Но сумки…       — Обо всем позаботились, — Адриан усмехнулся. Когда она ничего не сказала, улыбка блондина немного померкла. — Мари? Ты в порядке?       Даже не думая, не останавливаясь, чтобы подумать о малом пространстве, Маринетт бросилась к Адриану и поцеловала его в экстазе.       — О боже, ты же этого не сделал! — воскликнула девушка, и ей показалось, что в её глазах появились слезы.       — Сюрприз! — сказал он.       Маринетт снова бросилась к нему в объятия и изо всех сил старалась удержать его дыхание, пока он шутливо не закашлялся. Но даже тогда она продержалась только несколько секунд.       Когда она отпустила его, блондин улыбался.       — Твои родители ждут нас. Они очень обрадовались, когда я им все рассказал.       Это было очень странно. Маринетт была так наполнена абсолютной радостью, что чувствовала, как её грудь расширяется больше, чем это было физически возможно. Когда она смотрела на Адриана, он казался более ясным, чем всё остальное вокруг него, и девушка задавалась вопросом, возможно ли, что любовь нарушает правила физики. Она ставила на «да».       Горилла открыл ей дверцу, и Маринетт обнаружила, что её чемодан ждет её рядом с машиной. Вскоре Адриан оказался рядом с ней, а его собственный чемодан — позади. Он робко протянул ей руку.       Она приняла её уверенно и в этот самый момент знала, что бы ни случилось, как бы ни закончились эти отношения, она никогда не пожалеет ни об одном мгновении, проведенном рядом с Адрианом.