The Two Of Us / Только мы вдвоем

Вода достигла ее носа. Здесь было тепло, уютно и идеально после той ужасной погоды на улице. Почти как с Адрианом после того, как Габриэль угрожал всему ее образу жизни. Маринетт выдувала пузыри через нос, мыльная, теплая вода щекотала кожу. Она прислонила голову к ванне и выдохнула пар. Адриан любил ее. Он так и сказал. Он любил ее. Он был влюблен в нее. Он знал ее, жил с ней и считал ее достаточно достойной своей любви. Адриан Агрест любил Маринетт. И она ничего не сказала. Она сидела там во всей своей великой немоте и оставалась совершенно спокойной. И Адриан не возражал. Он велел ей не отвечать. Боже, он знал ее так хорошо, он дал ей выход, он дал ей время. Парень был настолько созвучен всему, что касалось ее, что, ну, он понимал ее. Конечно, она любила его. Каждая клеточка ее существа, каждый нейрон в ее голове и каждая молекула в ее теле любили Адриана в ответ. Она любила его, была влюблена в него и хотела иметь от него троих детей и хомяка. (Хотя она не была уверена, как Плагг отнесся бы к хомяку). Но когда она хотела ответить, в ее голове промелькнула угрожающая фигура Габриэля Агреста. Это не совсем остановило ее, но замедлило. Быть готовым сразиться с врагом ради любви было легко на бумаге. Не так просто в действии. Маринетт окунула волосы в воду и позволила теплу заполнить холод ее костей. Был конец осени, и скоро должна начаться зима. Раздался стук в дверь. — Мари? — позвал Адриан с другой стороны. — Ты в порядке? Она не смогла сдержать улыбку. Беспокоится. — Я в порядке. Скоро выйду. — Нет, да, не торопись, я просто… Возможно, это не лучший момент, чтобы поднимать эту тему, но ты получила приглашение от Хлои? Маринетт села в ванне. — Э-э, да, — неловко сказала она. — Ты думаешь, она послала его по ошибке? — Я говорил с Нино. Очевидно, она разослала по одному каждому, — раздался голос с другой стороны двери. Глупая часть Маринетт хотела, чтобы Адриан просто вошел. На мгновение воцарилась тишина. Брюнетка думала, что парень ушел. — Мари? — позвал снова он. Она была счастлива, что он все еще там. Она прислонилась спиной к фарфору. — Да? — Ты думаешь: я плохой друг? Маринетт села так быстро, что вода вылилась на пол. — Что? — Я имею в виду, я почти не разговаривал с Хлоей за последние два года. С тех пор, как она уехала в университет… Я не знаю. Наверное, я не поспевал за ней. Она услышала тихий стук в дверь и представила, как Адриан сидит к ней спиной. — Милый, меня вряд ли можно назвать апологетом Хлои Буржуа, но я не думаю, что ты сделал что-то не так. Она тоже могла бы позвонить тебе. — Думаешь: она разозлится, что мы не пригласили ее на свадьбу? Маринетт фыркнула. — На нашу фальшивую свадьбу? Она услышала, как он усмехнулся. — Ну, технически это не была фальшивая свадьба. — Нино был в футболке с принтом смокинга, и мы ели хот-доги, — заметила Маринетт. — Вряд ли это стоило внимания Хлои. На некоторое время воцарилась тишина. — Ты же знаешь, что она не так уж плоха, — тихо сказал он. Это было немного правдой, еще в лицее Хлоя делала попытки проявить доброту. Она, конечно, не была матерью Терезой, но прошла долгий путь от своего поведения в колледже. — Она была моей первой подругой, — прокомментировал Адриан. — Ты бы не узнала ее, когда она была маленькой. На самом деле, она была довольно милой. — Должна ли я беспокоиться о том, что мой муж называет другую женщину милой? — Маринетт пошутила и на секунду задумалась, не была ли это неправильная шутка. — Она была милой. Ты — восхитительна, — девушка слышала в его голосе подобие улыбки, похожей на Нуара. Маринетт посмотрела на дверь, а затем на свою собственную кожу. Неужели он действительно так думал? — В любом случае, она не всегда была такой уж плохой, — продолжил он, как будто шутка не была сказана. — Все потемнело, когда ее мама ушла. Маринетт нахмурилась. — Мама Хлои ушла? Она услышала, как Адриан пошевелился. — Да. Примерно когда ей было лет шесть. — признался парень. — Ее мать была в некотором роде ужасным человеком. На самом деле, удивительно, что Хлоя оказалась такой действующей. — Значит, у вас было это общее, — с горечью подумала Маринетт. Наступили минуты молчания, и на мгновение девушка вспомнила Габриэля и его угрозу, а затем Адриана и его признание. Она как можно тише встала из ванны и завернулась в полотенце. — Я не знаю, Мари, однажды она просто сбежала, — продолжал Адриан, ничего не подозревая. — Она отправила сообщение о том, что собирается в Италию, и на этом все закончилось. Она просто больше никогда не настаивала на разговоре, — вздохнул Адриан. — И я тоже этого не сделал. Маринетт открыла дверь в ванную, чуть не уронив Адриана с того места, где он прислонился к ней. Он сидел на полу, и что-то в том, что он устроился поудобнее, чтобы поговорить с ней через дверь, делало ее счастливой. Он удивленно посмотрел на нее. Маринетт наклонилась и поцеловала его в лоб. — Я уверена, что нет ничего такого, что нельзя было бы решить, — сказала она ласково, и Адриан смягчился. — Думаешь? Маринетт с улыбкой кивнула. — Определенно. Мы также можем начать с того, что тоже пойдем на эту вечеринку. Она направилась к шкафу и начала изучать свою одежду в поисках чего-нибудь подходящего на вечер. Но что было подходящим для неожиданного буржуазного званого вечера? — Это сегодня вечером, верно? — спросила она, перебирая свои наряды, один за другим. — Я понятия не имею, что надеть. — Хм, разве тебе не следует, например… — она повернулась, и Адриан покраснел. — Я не знаю, ты должна быть здесь в полотенце? Ты хочешь, чтобы я ушел? Маринетт добродушно закатила глаза. — Итак, мне приходится иметь дело с тем, что ты каждую ночь спишь в своих боксерах, но ты не можешь справиться с маленьким полотенцем на мне? — спросила девушка, приподнимая бедро. Губы Адриана приоткрылись от удивления. — Ты флиртуешь? Маринетт на секунду задумалась об этом. — Да. Я думаю, что да, — было что-то невероятно вдохновляющее в том, чтобы заставить Адриана нервничать. Особенно теперь, когда она знала, что он принадлежит ей. В своей самой непринужденной манере блондин ухмыльнулся и оперся одной рукой о шкаф, приняв сексуальную позу. Он был так похож на себя прежнего, что Маринетт попыталась рассмеяться, но это вышло как натянутое хихиканье, когда она осознала их расстояние. Адриан, казалось, не осознавал, в какое положение их поставил, и замурлыкал, кокетливо приподняв бровь. — Я думаю, мне нравится, как вы флиртуете, Миледи. Внезапно вся ее кожа показалась слишком открытой. Это не казалось такой уж плохой вещью, но половина разума говорила немедленно прекратить это, в то время как большая часть ее тела говорила ей извлечь выгоду, которую только могла. — Ты когда-нибудь меняешься, Котенок? — спросила девушка, но голос прозвучал суше, чем хотела. В качестве небрежного жеста она почесала его под подбородком. Инстинктивно Адриан немного приоткрыл свое горло, чтобы пропустить кончики ее пальцев. Когда он открыл глаза, они были чистыми и напряженными. — Ты хочешь, чтобы я это сделал? Неловкость исчезла вместе с ее улыбкой. В Адриане не было ничего, что бы она не любила, и каждая минута, проведенная с ним, напоминала об этом. — Я бы ни за что на свете не изменила ни единого волоска на твоей голове, Адриан, — она позволила своей руке соскользнуть с его подбородка на щеку и с любовью погладила большим пальцем его скулу. Его рука мягко коснулась запястья, словно желая удержать ее там, в этом месте любви. Глаза парня казались ярче, а лицо было полно эмоций, что-то неохряняемое, что она вспомнила, увидев в тот день, когда смотрела, как он просыпается. Он позволил своим пальцам переплестись с ее и шагнул ближе. — Ты это серьезно? — блондин едва спросил, зная, что глубоко внутри он так же жаждал прикосновений, как и слов, и внезапно ее переполнило желание отдать ему все. Она переместила свое тело и сократила расстояние между ними, не заботясь об одежде. По какой-то причине девушка чувствовала себя достаточно комфортно рядом с Адрианом, раскрытой напоказ. Она зачарованно наблюдала, как ее другая рука обрела собственную волю и легла на плечо парня. Он тоже наблюдал за ее движениями, как будто только сейчас осознал, в каком положении они оказались. Девушка кивнула. — Я бы не променяла тебя ни на что, — просто сказала она, и ей пришлось сдвинуться всего на два дюйма, прежде чем Адриан поймал ее губы.

***

Маринетт проснулась почти в полдень. Она пошевелилась и почувствовала, как Адриан инстинктивно изогнулся внутрь, слегка вытянув руку, которую положил ей на живот. Она удовлетворенно вздохнула и прижалась ближе к подушке, чувствуя себя более комфортно, чем когда-либо. Затем ее осенила мысль. Она резко открыла глаза и подвинулась к краю кровати, чтобы посмотреть на их будильник. Брюнетка взвизгнула. — Адриан! — зашипела. Адриан, в свою очередь, еще не полностью проснулся и только попытался вернуть ее в прежнее положение для отдыха. — Адриан, уже почти полдень. Блондин сделал глубокий, пробуждающийся вдох, но не открыл глаза. — И что? Возвращайся, — заскулил он. Она слегка улыбнулась, позволяя ему притянуть себя обратно к себе. Парень уткнулся лицом ей в шею и заговорил в плечо: — Мы можем не идти на работу? — спросил он с надеждой. Она стояла к нему спиной, и его дыхание щекотало ее обнаженное плечо. — Я не хочу больше разбираться с последствиями прошлой ночи. Маринетт переменила позу, стараясь перевернуться так, чтобы оказаться лицом к лицу с ним. Когда они оказались в таком положении, она увидела, как Адриан открыл глаза и тот прекрасный, чудесный зеленый цвет, который был именно ее любимым. Девушка уткнулась носом ему в шею и поцеловала прямо под подбородком. — То, что ты не пойдешь, только ухудшит ситуацию. — Что, если мы скажем, что у нас было пищевое отравление? — Адриан лениво усмехнулся. Маринетт пристально посмотрела на него. — С этого момента готовь себе еду сам! — сказала она и оттолкнулась, упершись руками в грудь Адриана. Он усмехнулся, волны смеха отразились от нее, когда она притворилась, что пытается вырваться. Блондин просто схватил ее за запястье и нежно поцеловал ладонь. — Твоя еда — моя любимая, Мари, — просто сказал он. — Я бы отравлялся каждый день, только ради того чтобы съесть это. Маринетт закатила глаза. — Ты хоть представляешь, какой ты слащавый? Адриан ухмыльнулся. Это было то, что она не привыкла видеть, и выглядело немного неуместно на его лице, но в хорошем смысле. Он отпустил ее запястье и перевернулся на спину, вытягиваясь. Маринетт села, повернувшись к нему лицом, — Нам действительно нужно подготовиться, — отметила девушка. — Кроме того, вечеринка сегодня вечером. И мы согласились пойти, — сказала она. — Я не думаю, что Алья позволила бы мне отказаться от этого в любом случае. Адриан заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо и наблюдал за ней, как загипнотизированный. — Что ты собираешься сказать Алье? — рассеянно спросил он. — О нас? — она не подумала об этом. — Ты хочешь, чтобы я скрыла это от нее? Адриан покачал головой. — Нет, вовсе нет. Я бы не просил тебя об этом, — сказал он и сел. Парень переплел свои пальцы с ее и посмотрел на их руки. — Мне просто интересно, ну, знаешь, что ты собираешься ей сказать. Маринетт тоже посмотрела на их руки, а затем на его лицо, когда он отвернулся. Как кто-то мог ожидать, что она будет сопротивляться ему? — Что мы идиоты, — сказала брюнетка просто. Он посмотрел на нее, несколько шокированный. — И что я люблю тебя. Улыбка Адриана смягчилась, и парень слегка рассмеялся. — Мы идиоты. — Самые большие, — согласилась. — Но мы есть друг у друга. — Пока смерть не разлучит нас, — добавил он. Они обменялись взглядами, полными утешения, любви и счастья, и Маринетт смягчилась. — Хорошо, я думаю, мы можем остаться в постели еще на пятнадцать минут. — Тридцать, — возразил он. — Десять. — Пятнадцать, — согласился Адриан. Они опаздывали на работу.

***

Черт, Нат? Подожди, можно я буду называть тебя Нат? Так нормально? Безусловно. Что-то не так? О, ура! Подожди, да, у меня проблема. Кое-что случилось, и я не могу прийти во вторник вечером. Есть ли какой-нибудь способ сделать это в любой другой день? Потому что я действительно с нетерпением жду встречи, но это выпускной моего племянника, и мне так чертовски жаль. О, хорошо, дай мне посмотреть, что я смогу сделать. Но, конечно, Натали ни за что не смогла бы ни с чем справиться. Если и была одна общепризнанная для нее истина, так это то, что работа Натали всегда умудрялась мешать всему. Она пропустила день рождения брата, когда ему исполнился двадцать один год, и похороны матери. Ее отец несколько раз просил ее приехать во время каникул, но Натали не брала выходные так долго, что не могла вспомнить, когда в последний раз видела своего отца. По субботним вечерам им удавалось поговорить всего двадцать минут по видеосвязи, и Натали пришлось научиться с этим жить. Но правда была в том, что Натали никогда не просила большего. Она никогда ни о чем не просила Габриэля. Это было почти так, как если бы ее работа была призом сама по себе, и она должна была считать, что ей повезло работать с Габриэлем. Но так ли это было? В конце концов, Натали была всего лишь ассистенткой. Она хотела работать в мире моды, но у нее никогда не было способностей к дизайну. Поэтому, когда ей удалось устроиться на работу помощницей Габриэля Агреста, хотя она ничего не могла предложить творчески, что ж, она считала себя самой счастливой женщиной в мире. Но оглядываясь назад, действительно ли это стоило всех этих жертв? Натали любила свою работу. Она любила одежду и моду. Наблюдать за фотосессиями, видеть, как рисунки на бумаге превращаются в реальность, — это было почти волшебно. И ей было позволено быть частью этого мира. Проблема заключалась в том, что она полностью отключилась от всего остального и превратилась в просто Натали, ассистентку. Но не более того. На этот раз жизнь предоставила ей возможность больше, чем та, которую она получила с Габриэлем, и на этот раз она не позволит себе упустить ее. Ты сможешь прийти сегодня вечером? О, вау, да, конечно. Как тебе это удалось? Я позвоню и скажу, что заболела. Ты можешь это сделать? Это хороший день, чтобы выяснить. Нат, я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня. Пожалуйста, не делай ничего, что может повредить твоей карьере. Мне причитается много больничных дней. Все будет хорошо. Ладно, если ты уверена, тогда… ура!!! Вечер свиданий!!! Натали улыбнулась своему телефону, сидя в одиночестве в своем кабинете, и поняла, что это было самое сильное волнение, которое она испытывала за последнее время.

***

Сабрина наблюдала, как большой зал отеля «Гранд Париж» превратился в нечто почти из сна. Все выглядело красиво и почти не от мира сего. Она повернулась, чтобы поискать Хлою, и обнаружила, что та смотрит в большие окна, из которых открывался вид на парижский горизонт. — Хлоя, место выглядит прекрасно! Как ты заставила своего отца разрешить тебе это? Но Хлоя, казалось, погрузилась в свои мысли. Более того, она выглядела печальной. Сабрина положила руку ей на плечо, и блондинка вернулась к реальности. — Хм? О. Я не спрашивала, — просто ответила Буржуа. — Эй, ты в порядке? — ласково спросила Сабрина. Лицо Хлои было непроницаемым, но она повернулась, чтобы посмотреть на украшенную комнату. — Я в порядке, — сказала о просто. — Как ты думаешь, эти идиоты принесут шоколадный фонтан вовремя? Лучше да, иначе они очень пожалеют. Сабрина вздохнула. Не было никакого способа заставить Хлою говорить, когда она этого не хотела. — Я уверена, что так и будет, — это было все, что она сказала, и они несколько мгновений оставались в тишине. — Ты не ошиблась, — сказала Хлоя тихо, так тихо, что Сабрине пришлось напрячь слух. — Насчет поездки в Брюссель. — Хм? На мгновение воцарилась тишина. Хлоя не смотрела на нее. — Я начала читать ту штуку на твоем столе. Это было действительно умно. Ренкомпри не находила слов. — Я имею в виду, это было слишком умно, — Хлоя продолжила. — Ты слишком умна, Сабрина. Слишком умна, чтобы ходить в мою школу. Это не пошло бы тебе на пользу. Сабрина приоткрыла губы, челюсть отвисла. Неужели Хлоя действительно говорит такие вещи? — Я хотела, чтобы ты поступила со мной, потому что не хотела оставаться одна, — объяснила блондинка. — Но это было бы не лучшим вариантом для тебя. И знаешь что? Я решила, что это то, чего я хочу, — Хлоя посмотрела Сабрине прямо в глаза. — Я хочу для тебя лучшее. Эти слова зазвенели внутри Сабрины колокольчиком, о существовании которого она и не подозревала. Она почувствовала жжение в глазах и подумала, что вот-вот расплачется. — Я тоже хочу лучшего для тебя, — тихо сказала Ренкомпри. — Мне жаль, что я не поехала с тобой. Хлоя закатила глаза. — Не будь глупой. Я только что сказала тебе, что тебе нужно ехать в Брюссель. И я слишком хорошенькая для этой школы. В конце концов, это для ботаников, — на мгновение воцарилась тишина. — Но пока ты спокойно относишься к этому, я полагаю, что могу навестить тебя несколько раз. Да, глаза Сабрины наполнились слезами. В порыве эмоций она обняла Хлою и крепко прижала к себе. Блондинка не напряглась, но и не ответила на объятие. Ренкомпри знала, что та закатывает глаза, но в глубине души она, по крайней мере, была довольна. — Ботаник, — ласково сказала Хлоя. — А теперь пойдем. Пришло время собираться.

***

День был довольно длинным для них обоих. Адриана держали в примерочной шесть часов подряд, и Маринетт провела те же шесть часов одна в швейной комнате, так как только Джейкоб был вызван на седьмой этаж вместе с Адрианом. Она сидела на полу и ворчала, вручную пришивая последние детали к рубашке, которую Джейкоб попросил ее закончить. Она не видела Адриана с тех пор, как они вошли в здание, а было уже почти восемь часов. Дверь с грохотом распахнулась, фактически вызвав у девушки сердечный приступ. Вошел Джейкоб, выглядевший таким измученным и недовольным, каким она его никогда не видела. Он практически споткнулся об одежду, разбросанную по полу (которую, казалось, он даже не потрудился поднять), пока не добрался до Маринетт, а затем рухнул на пол рядом с ней. — Это было ужасно, — сказал он, прислонившись спиной к полу и вздохнул. — Это была работа не для одного человека. — Подожди, так почему ты не позвал меня? Джейкоб неловко посмотрел на нее. — Мадемуазель Санкер не разрешила, — застенчиво сказал парень. — Она сказала, что у меня все под контролем, и это был прямой приказ месье Агреста, чтобы ты оставалась здесь, работая над этим прототипом. Маринетт почувствовала, как ярость закипает у нее под кожей. Так вот как они хотели это разыграть. — Ну конечно, — Маринетт попыталась сдержать свой гнев. Она сделала глубокий вдох и вздохнула. — Я никогда отсюда не выберусь. У меня сегодня вечеринка, и я даже не знаю, что надеть. — Я уверен, что ты будешь прекрасно выглядеть, — ласково сказал Джейкоб. — Хотя, возможно, я смогу кое-что для тебя устроить… возможно, это было бы в этом или прошлом сезоне. Маринетт улыбнулась. — Ты бы сделал это? Джейкоб покраснел. — Конечно, Маринетт. Ты была гораздо добрее ко мне, чем кто-либо в этом офисе. Маринетт осенила мысль. — Ээй, Джейкоб. Могу я задать личный вопрос? Она наблюдала, как он напрягся, и догадалась, в чем, по его мнению, заключался характер вопроса. — Хм, да, конечно. — Как Габриэль относится к тебе? — спросила девушка. Она увидела, как напряжение Джейкоба сменилось замешательством. — Хм? Э-э, хорошо, я думаю. Он постоянно хвалит мою работу и позволяет мне ходить на показы мод, чтобы помочь. Премирует. Маринетт нахмурилась. Это была не та идея, которую Габриэль высказал ей о том, как он обращался с Джейкобом. — Поняла. — Почему ты спрашиваешь? Маринетт слегка скривила губы. Старая привычка. — Извини, он просто… Я где-то читала, что он может быть очень жесток с людьми, которые на него работают, и я подумала, что, может быть, я легко отделалась, потому что я его невестка, — солгала она. Джейкоб покачал головой. — Месье Агрест — лучший босс, который у меня когда-либо был. Строгий, но никто в этой отрасли не достигнет высот благодаря лени. — внезапно Джейкоб загорелся. — Ой! Я знаю просто идеальное платье, которое ты можешь надеть сегодня вечером! — воскликнул он и подбежал к вешалке с одеждой, лихорадочно что-то ища. Внезапно парень удовлетворенно вскрикнул и достал платье темно-синего цвета. — Это должно подойти, — удовлетворенно сказал он. — Не заставит тебя сверкать, как красное, но будет прекрасно сочетаться с твоими глазами. Маринетт улыбнулась и обняла его. Это застало Джейкоба врасплох. — Спасибо, — сказала она. Парень не обнял ее в ответ, и Маринетт решила, что ему не нравится, когда к нему прикасаются, поэтому она отступила назад. — Прости. — Спасибо, — сказал Джейкоб, немного расслабляясь. — Извини, мне становится немного неловко, когда люди обнимают меня. — Ничего, я понимаю, — наступил неловкий момент тишины. — Ну, — сказал Джейкоб в тишине. — Иди, примерь его! Маринетт оживилась и взяла платье с вешалки. Когда она переоделась, мысли об этом утре просочились в ее мозг. Мысли о домашнем укладе, в котором им удалось занять свою нишу, и о том шаге, который они сделали сегодня. Она покраснела, когда посмотрела на свою кожу. Ощущения прикосновения кожи к коже, ладоней к пояснице заполнили ее разум. Выражение лица Адриана, когда он отстранялся от каждого поцелуя, и то, как его глаза становились такими обожающими с каждым «я люблю тебя». Она забыла, на что это было похоже. Не на бабочек: это было для детей. Это было электричество, и очаг, и тепло, просачивающееся от его кожи к ее, льющееся, как чай, и наполняющее ее кожу, словно принимая ее форму. Конечно, встать с постели ей было труднее, чем ему. Потому что это будут первые шаги, которые она предпримет после того, как окончательно сотрет след Натаниэля со своей кожи. Последний след его, наконец, исчез. — Эй, Джейкоб, это… — начала она, выходя из-за стойки, но ее голос прорвался из-за открывшейся картины. Женевьева целовала его. Должно быть, она вошла, когда Маринетт была погружена в свои мысли, и не услышала ее. Она, должно быть, тоже не знала, что Мари там переодевается. Маринетт наблюдала, как Джейкоб отстранился и в ужасе повернулся к ней, и глаза Женевьевы расширились почти комично медленно, когда ее осенило. — Ой. Упс, — это было все, что Маринетт смогла выдавить из себя. — Я просто останусь здесь. Но Джейкоб чуть не споткнулся о ткань, когда попытался дотянуться до Маринетт, как будто она собиралась убежать. Но брюнетка стояла неподвижно, не совсем уверенная, как поступить в сложившейся ситуации. Они перекрикивали друг друга. — Ты не можешь ничего сказать… — Маринетт, пожалуйста… — Это секрет… — Никто не может знать… Маринетт подняла руки ладонями вперед, жестом призывая их остановиться. — Ого, эй, расслабьтесь. Я обещаю молчать. Напряжение спало с плеч обоих. Джейкоб рассеянно потянулся к руке Женевьевы и она смущенно уставилась в землю. — Я же говорил тебе быть осторожнее, — мягко упрекнул Джейкоб. — Нам повезло, что это Маринетт и никто другой. Женевьева выглядела такой расстроенной, какой Маринетт никогда ее не видела, что было странно для такой милой, живой девушки. — Мне жаль, — сказала она несчастным голосом. — Просто там было так ужасно. Фотограф весь вечер вел себя как придурок. Я не знаю, как Адриан умудряется молчать. — Он плохо обращается с Адрианом? — спросила Маринетт немного резче, чем намеревалась. — Ты что, издеваешься надо мной? Это граничит с психологическим насилием, — ответила Женевьева. — Бог знает, как он сохраняет хладнокровие. Маринетт бросилась к двери, но Женевьева остановила ее. — Не уходи, милая, — мягко сказала она. — Это только ухудшит его положение. Габриэль в плохом настроении. — Подожди, Габриэль позволяет это? Женевьева фыркнула. — Он подстрекает к этому. Маринетт сжала кулаки. На секунду она подумала о том, чтобы побежать к Адриану, но угроза Габриэля была свежа в ее памяти. Вместо этого она решила держаться в тени. Она протопала к своей сумочке и выудила телефон. Привет, Котенок. Все в порядке? Прошло несколько минут, прежде чем не последовал ответ. Она продолжала настаивать. Джен говорит, что там, наверху, ад. Наконец, пришел его ответ. Я в порядке, Мари. Это просто тяжелая фотосессия, вот и все. Я в порядке. Маринетт нахмурилась. Никаких каламбуров. Никаких смайликов. Нет, миледи. Все шло плохо. Мне жаль это слышать. Ты хочешь, чтобы я поднялась наверх? Мне бы это понравилось, но я не думаю, что это была бы лучшая идея. Почему бы тебе не закончить и не пойти на вечеринку к Хлое? Я обещаю встретиться с тобой там, когда закончу. У меня буквально нет ни малейшего намерения идти без тебя. О, моя Леди скучает по своему котенку, не так ли? Маринетт улыбнулась и закатила глаза. Это было больше похоже на него. Как та Дама из «Аристократов». Я обещаю, что буду. Отправляйся туда и встреться с Альей, ты не видела ее пару дней. Хорошо, но если ты меня бросишь, я лишу тебя привилегий на ласки Плагга. Я… Ой, миледи, это жестоко. Я жестока, но справедлива. Вот почему я люблю тебя. Я тоже тебя люблю. Скоро увидимся? Я обещаю. Маринетт положила телефон и вздохнула. Женевьева обеспокоенно смотрела на нее. — Ты в порядке? — спросила девушка. Маринетт слегка улыбнулась. — Ты была права, ему сейчас плохо. Он сказал мне идти на вечеринку, а сам встретит меня там позже. Я просто не очень рада идти на эту вечеринку первой. — О, вы, ребята, собираетесь к Хлое? Маринетт моргнула. — Ты знаешь Хлою? — С одной или двух вечеринок, — Женевьева пожала плечами. — Она и меня пригласила, но я думаю, что лучше останусь здесь, — девушка толкнула Джейкоба плечом, и он покраснел. Любопытство охватило Маринетт. — Могу я спросить, почему вы двое держите это в секрете? — она ляпнула, о чем тут же пожалела. Однако ни одного из них, казалось, не беспокоил этот вопрос. — Я полагаю: Адриан объяснил, что некоторые агентства предпочитают, чтобы их модели не встречались по причинам публичности, — сказала Женевьева с ноткой горечи в голосе. — Тем более, чтобы их лучшая модель встречалась с портным, — решительно сказал Джейкоб. Маринетт покачала головой. — Все еще самая глупая вещь, которую я слышала, — Женевьева пожала плечами, как бы говоря, что я знаю: это так. Затем к ней вернулся какой-то свет. — Кстати, ты потрясающе выглядишь в этом платье, — подбадривала она. — Адриан упадет со стула. Маринетт не смогла сдержаться и покраснела. — Если когда-нибудь выберется отсюда, — пробормотала она. Женевьева шагнула вперед со своей обычной живостью, стирая все следы горечи, которую она выказала Маринетт. Она предположила, что это важный навык, которым нужно обладать в мире прожекторов. Женевьева схватила сумочку Маринетт и сунула ей в руки. — Вот. Беги отсюда. Иди на эту вечеринку, пока не превратилась в тыкву. — Золушка не превратилась в тыкву, — решительно сказал Джейкоб. Женевьева проигнорировала его. — Я обещаю послать Адриана тоже, прежде чем он превратится в тыкву. — Джен, никто не был тыквой. — Давай, кыш! — Джен добродушно оттолкнула ее. Маринетт слегка рассмеялась и решила воспользоваться случаем. В конце концов, она закончила. И ей было о чем поговорить с Альей. Она помчалась в дом своей лучшей подруги на старомодный сеанс макияжа в тандеме. Нино пришлось просто сесть и принять это.