The Two Of Us / Только мы вдвоем

Машина забрала Адриана в понедельник утром. Маринетт знала, что он освобожден от посещения занятий, учитывая его — как она предполагала — уникальную ситуацию единственного наследника гигантской многомиллионной корпорации. Однако это не означало, что он не будет учиться во время этой поездки. Маринетт иногда задавалась вопросом, как Адриан справлялся со всем этим давлением на своих плечах. В любом случае, девушка знала, что его телефон зазвонил в 5:30 утра. Хорошо, что Натали решила позвонить заранее, учитывая, что они оба бы полностью проспали из-за будильника Адриана и, вероятно, столкнулись бы с действительно неловкой ситуацией, если бы Натали пришлось снова войти. Но в любом случае. Адриан скатился с кровати, в то время как Маринетт оставалась в своем коконе. На улице было слишком холодно, чтобы не укрываться полностью одеялами каждую возможную секунду. Парень принял душ и оделся, его сумка была собрана с прошлой ночи, и он вышел из ванной, выглядя бодро и хорошо пахнущий. — Я ухожу, Мари, — мягко позвал он, положив руку ей на плечо. Маринетт повернулась на своей стороне кровати и лениво открыла только один глаз. — Не надо, — проворчала она. Затем обхватила его руками за талию, удерживая его внутри. — Ты не можешь уйти. Адриан усмехнулся и взъерошил ее волосы, прежде чем поцеловать в макушку. — Пройдет всего три дня. Я вернусь раньше, чем ты успеешь оглянуться. Маринетт вздохнула и скатилась с кровати, неуклюже вставая. — Хорошо, — зевнула она. — Но попрощайся со мной как следует. Адриан улыбнулся, величественно встал и заключил ее в объятия. Он поцеловал девушку в щеку, потом в лоб, потом в нос. Прежде чем поцеловать в губы, он посмотрел на нее с нежностью и любовью. — Скоро увидимся, Багиннетт, — прошептал он и наклонился для поцелуя. Маринетт прижала палец к его губам и усмехнулась. Адриан выглядел смущенным. — Извини, Котёнок, — виновато улыбнулась она. — Утреннее дыхание. Ты не захочешь целовать меня. Вместо этого Адриан поцеловал ее палец, а затем в лоб. — Я всегда хочу поцеловать тебя, — пробормотал Он. Пожал плечами и поцеловал девушку в щеку, прежде чем схватить свою сумку и поспешить к двери. Маринетт последовала за ним до самого главного входа в дом и помахала рукой. Потом она вернулась в постель. У нее действительно было не так много времени, чтобы снова заснуть, прежде чем ее разбудил телефон. Зарывшись носом в простыни, она подумывала о том, чтобы переключить его на голосовую почту, но почему-то срочность этого звонка по умолчанию заставила ее отказаться от этого. Перевернув свой телефон, она с удивлением обнаружила, что у звонившего был тайный номером, но… Стоп. — Алло? — она ответила, используя свой самый "бодрый" голос. Девушка очень, очень надеялась, что не узнает голос на другом конце провода. — Маринетт. Нет. Ага. Она узнала. — Оте... месье Агрест? — брюнетка ответила почти писком. Маринетт закрыла глаза в надежде избавиться от смущения, но, к сожалению, реальность работала не так. — Я хочу, чтобы ты была здесь в семь, — сказал он просто, и затем линия оборвалась. Маринетт уставилась на свой телефон, а затем посмотрела на Плагга. — Он только что…? Но Плагг просто наблюдал за ней несколько секунд, прежде чем зевнул и положил свою крошечную головку на лапы. — Не смотри так высокомерно, — пробормотала она, потянувшись к шкафу, чтобы вытащить дневной наряд. — Ты сядешь на диету, если продолжишь набирать вес. Но Плагг просто проигнорировал и продолжил спать, что вызывало у Маринетт каждую крупицу зависти. Она вышла из дома примерно через сорок минут.

***

Маринетт промчалась мимо Амида с коротким «доброе утро», которое было больше связано с тем фактом, что до семи оставалось всего пять минут, чем с тем фактом, что в прошлый раз, когда они встретились, Амид был с ней умеренно груб. На этот раз он не пытался остановить ее, и, на самом деле, выглядел слегка смущенным, пробормотав «мадам Агрест», единственное приветствие, когда Маринетт ворвалась в офис. Девушка поднялась вверх на лифте и бросилась мимо пустых кабинетов, чтобы добраться до самого Габриэля, чувствуя лишь слабое уважение, которое она все еще испытывала к нему как к художнику. Всю дорогу сюда Маринетт задавалась вопросом, почему она ответила на звонок Габриэля. В конце концов, он неоднократно угрожал ей и плохо с ней обращался. Так зачем ей беспокоиться? Образ лица Адриана был ответом на каждый вопрос. Он рассказал ей о коротком разговоре, который у них состоялся перед вечеринкой у Хлои. Ну, это был не столько разговор, сколько живое погребение. Однако Маринетт знала, что Адриан много думал об этом последние два дня. Она несколько раз ловила его задумчивый взгляд, губы чуть шевелились, как будто он воссоздавал сцену в своей голове и отвечал на все, что происходило. Адриан так же разговаривал во сне и, бормоча, пару раз звал своего отца. Итак, поскольку два плюс два равно рыбе, Маринетт решила, что, может быть, просто может быть, возможно, пересмотреть все отношения отца и сына, которые были у Габриэля и Адриана, не было хорошей идеей. Хотя это было правдой, что Габриэлю нужно было многое искупить… Ну, она была Леди Баг, верно? Разве это не ее работа — исправлять подобные вещи? Да, постоянно чинить то, что сама сломала. Неужели она проведет остаток своей жизни, убирая беспорядок Габриэля Агреста? Маринетт вздохнула. Она бы сделала это ради Адриана. Девушка постучала в дверь его кабинета и подождала несколько секунд. Ответа не последовало. Она постучала еще раз. — Войдите, — ответили. Маринетт открыла дверь. И вот он был там — Габриэль Агрест — Магнат моды во всей своей красе. Отглаженный костюм, начищенные туфли и причесанные волосы. Он совсем не походил на художника, которого Маринетт видела раньше в этом кабинете. Он закончил печатать все, что ему было нужно, на компьютере, не поворачиваясь, чтобы встретиться с Маринетт. Она оставалась в неловком молчании добрых две минуты, прежде чем Габриэль закончил и, наконец, повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Ах, Маринетт, — это все, что он сказал. — Месье Агрест, — ответила она с уважением, смешанным с вызовом. Габриэль посмотрел на нее, на его лице ясно читалась смесь вынужденной скуки и превосходства. Ей показалось, что он снова хотел одержать победу в этой игре власти. — Я помню, что сказал тебе называть меня «отец». Маринетт побледнела. Какой бы ни была его игра, она не хотела в ней участвовать, хотя только что дала себе обещание, что поможет мужчинам Агрест наладить более разумные отношения. Боже, этот мужчина станет ее смертью. — Да, отец, — ответила девушка просто. Первое, что ей нужно было сделать, это, желательно, подавить гнев Габриэля. В противном случае с этого момента она работала бы в ночную смену, а потом он запретил бы ей участвовать во всех предстоящих важных показах мод. Что там говорилось о яйце и камне? Последовал еще один момент неловкого молчания, пока он продолжал печатать на своем компьютере, делая вид, что не замечает ее, стоящую там. Маринетт подождала целых пять минут, прежде чем прочистить горло. — Я вам для чего-то понадобилась, отец? — Ах да, — снова сказал он. — Как ты знаешь, Натали уехала в Лондон с Адрианом, так что мне понадобится кто-то, чтобы прикрыть ее отсутствие. Маринетт была совершенно уверена, что проглотила свой язык. — Что, простите? — Я, конечно, не ожидаю, что ты будешь на ее уровне, — объяснил мужчина. — Назначь несколько встреч, сделай несколько заметок. Я уверен, что нет ничего такого, с чем ты не могла бы справиться. Как будто ничего не произошло за последнюю неделю. — Это… очень большая ответственность, — девушка тщательно подбирала слова. — Я ценю эту возможность. Да, возможность починить мосты. Именно то, что ей было нужно. Габриэль пренебрежительно махнул рукой. — Это пустяки. Кроме того, прессе будет полезно увидеть нас вместе. — Конечно, — это все, что она могла ответить. — Теперь мне нужно, чтобы ты взяла эти файлы и заархивировала их в компьютере. Ты можешь это сделать? Маринетт несколько раз моргнула. — Да, конечно, — сказала она, забирая стопку бумаг из рук Габриэля. Осторожно и наконец находясь вне поля зрения мужчины, она вышла из его кабинета и положила их на стол Натали, прежде чем сесть и задуматься. Казалось, Габриэль делал вид, что за последнюю неделю ничего не произошло. Конечно, он был холоднее к Маринетт, но не открыто враждебен. Во что он мог играть? А теперь дает ей эту работу? Что творилось у него в голове? Она покачала головой и не позволила себе глубоко задуматься над этим, вместо того погрузившись в файлы, которые он ей дал. Похоже, это была старая контактная информация о некоторых магазинах одежды нижнего класса. Там не было ничего подозрительного, но у Маринетт от этого разболелась голова, и она работала без остановки до полудня. Когда наступил час дня, девушка чуть не упала со стула от удивления. Она бросилась к двери Габриэля и отчаянно постучала. — Да? Маринетт вошла. — Прошу прощения, отец, — сказала она, почти смеясь над тем, как официально разговаривала с ним. — Мне нужно идти на занятия. Могу я забрать это домой и поработать там сегодня вечером? Габриэль просто пренебрежительно махнул рукой, что Маринетт восприняла как положительный знак, и быстро выбежала из здания в направлении университета. В тот день занятия закончились в пять. Прежде чем она ушла, профессор окликнул ее. — Мадам Агрест? — позвал месье Времон. Маринетт поколебалась, прежде чем повернуться к нему. — Да? — Мне позвонил месье Габриэль, — он произнес это имя с подвигом и почтением, и брюнетка была уверена, что именно так оно звучало до недавнего времени. — Он говорит, что у тебя есть потенциал, но нам нужно его отточить, — объяснил Времон. — Поскольку ты работаешь на него, я ожидаю от тебя большего, чем от других студентов. Я хочу пять новых дизайнов аксессуаров к пятнице. — П-пять? — девушка запнулась. Времон просто кивнул, довольный собой, и закрыл свой чемодан. Даже не попрощавшись, он исчез за дверью. У нее не было времени много думать, прежде чем на ее телефон пришло новое текстовое сообщение. Жду тебя через тридцать минут. Есть работа, которую нужно сделать. — Г.А. Забавно, она никогда не ожидала, что Габриэль будет переписываться. Не раздумывая больше ни секунды, она бросилась обратно на работу. Архивирование, перепечатывание, пересмотр и отчетность. Самые тяжелые и изнурительные задачи, придуманные в мире, выпали на долю Маринетт именно в тот день. Когда девушка добралась той ночью до своего дома, ее глаза были в значительной степени скошены от полного изнеможения, и она задавалась вопросом, найдет ли когда-нибудь силы снова встать, как только рухнет на свою сторону кровати. Плагг вскарабкался на нее и сердито ткнулся лапой ей в лицо, громко мяукая. — Котик, нет, — проворчала Маринетт. Вместо того чтобы подчиниться, Плагг громко мяукнул и ткнул ее лапой в щеку, почти как пощечина. Маринетт открыла один глаз и нерешительно посмотрела на него. — Ты злой, — пробормотала она. — Если я дам тебе поесть, ты позволишь мне поспать? Плагг просто уставился на нее. Она вытащила себя из постели и умудрилась вылить большую часть смеси на тарелку. Пока Плагг с удовольствием ел, рухнула в свою кровать. Казалось, прошло всего пять минут, прежде чем зазвонил будильник. Следующий день был таким же: занятия, черная работа, дизайн, записать на прием, ответить на телефонные звонки, нет времени на обед. Если Габриэль хотел наказать ее, то он проделал отличную работу. Конечно, небольшой отдых, который она получила, гарантировал, что некоторые из ее действий были выполнены бездумно, особенно учитывая скудное количество времени, которое у нее было на каждое из них. Неудивительно, что ее проекты оказались неудачными, и ей было слишком стыдно представить их в пятницу. Эти два дня заставили Маринетт нервничать больше, чем она когда-либо думала (по крайней мере, в плане работы). Когда она рухнула на кровать во вторую ночь, то не чувствовала удовлетворения, а скорее предчувствие надвигающейся гибели на следующий день. Нет, она должна оставаться позитивной. Может быть, просто может быть, если бы она выдержала шторм Габриэля, он бы стал немного уважать ее. Следующий день был не лучше, и на этот раз она случайно заснула во время встречи. Она проснулась от звука прочищенного горла и нескольких неодобрительных взглядов на нее, все они были увенчаны пустым выражением лица Габриэля. Она извинилась и бросилась в ванную. Усевшись на закрытое сиденье унитаза с закрытой кабинкой, Маринетт заплакала от отчаяния. В основном было тихо, с несколькими сдавленными всхлипами. В конце концов, она не хотела, чтобы ее кто-нибудь слышал. Но как только она подумала об этом, дверь открылась. Конечно. Маринетт укусила себя за руку, пытаясь подавить разочарование. Вошедший человек несколько секунд молча стоял, прежде чем постучать в ее кабинку. — Маринетт? — прекрасный голос Женевьевы эхом отозвался от стен. — Я видела, как ты ворвалась сюда, — тихо сказала она. — Ты в порядке? Брюнетка глубоко вздохнула и попыталась говорить так же спокойно, но какой не была. — Привет, Джен, — сказала она, услышав звук своего заложенного носа. Не было никакого шанса, чтобы Женевьева не заметила. — Я в порядке, — ответила она, что больше походило на «в погядке». Дверь немного приоткрылась, но недостаточно, и Маринетт представила, как Женевьева прижимает руку к двери. — Что не так? — Ничего, — это звучало как «гичего» — Милая, я не пытаюсь быть надоедливой, но я напористый человек. — ласково сказала она. — Так что, пожалуйста, скажи мне, что не так, — девушка подождала несколько секунд в тишине. — Скажи мне, как тебе помочь. Побежденная, Маринетт глубоко вздохнула и опустила плечи. — Мне просто трудно с этим справляться, вот и все. — Габриэль доставляет тебе неприятности? Маринетт вздохнула. — Университет, работа и просто… вещи, — она не собиралась рассказывать Дженни о семейной вражде. — Ты не хочешь пойти куда-нибудь выпить сегодня вечером? — спросила Женевьева как бы под между прочим. — Хм? — Мне жаль. Я знаю, что подтолкнула тебя сказать мне, что не так, но я действительно не знаю, как помочь, кроме как выслушать тебя… Я знаю, что Адриан в поездке, так что, может быть, ты хочешь пойти куда-нибудь сегодня вечером? Может быть, не надолго? Маринетт задумалась на несколько секунд, прежде чем потянуться за бумагой и высморкаться. Не говоря больше ни слова, она открыла дверь кабинки и посмотрела на очень удивленную Женевьеву. Брюнетка слегка улыбнулась и схватила ее за руку. — Все в порядке, — сказала она, на этот раз немного более искренне. — Спасибо. Женевьева посмотрела на нее так, словно хотела возразить, но Маринетт остановила ее. — У меня все еще много работы, которую нужно сделать, и проект должен быть готов в пятницу… Со мной все будет в порядке, — она слегка шмыгнула носом, гораздо более успокоенная, чем была, когда вошла в ванную. — Может быть, после того, как эта адская неделя закончится, мы сможем сходить поужинать. На это Женевьева искренне улыбнулась. Маринетт действительно поразило, насколько она была красива, даже без всего этого макияжа. Это заставило брюнетку задуматься, много ли у девушки друзей. — Я бы с удовольствием, — Женевьева сжала руку Маринетт в ответ, и та выдохнула. Она поймала свое отражение в зеркале. — Боже мой, я ужасно выгляжу, — беспечно сказала она. — Я не могу вернуться наверх в таком виде. Женевьева просияла. — Тогда хорошо, что у тебя есть я! Оставайся здесь! — выпалила она, прежде чем выбежать из уборной. Через несколько минут девушка вернулась с некоторой косметикой. Маринетт не хотела знать, где она ее хранила. Менее чем за десять минут Женевьева заставила Маринетт выглядеть не только так, как будто она не плакала, но и красивее, чем обычно. Очевидно, Джен знала о макияже больше, чем когда-либо знала брюнетка, особенно учитывая, как она призналась, что если бы она не была моделью, то хотела бы стать визажистом. Маринетт была уверена, что в тот день с Женевьевой была установлена связь, точно так же, как формируются самые прочные связи между женщинами в туалетах во время всех бед. Она вернулась, когда собрание закончилось, но Габиэль ничего не сказал, вместо этого дав ей еще несколько бумаг для расшифровки. Маринетт нужно было пережить шторм. Она просто надеялась, что у нее хватит сил. Девушка просто не понимала, что сил, которые она соберет, будет недостаточно для того, что ей еще предстояло. Работа скоро превратится в пятнышко в зеркале заднего вида.