***
Странно было так думать, но неделя, которую Маринетт провела в качестве ассистента Габриэля, на самом деле подготовила ее к тому, что происходило прямо сейчас. Не то чтобы она была в восторге от того, что стала помощницей Натали, но больше ничего нельзя было сделать. В конце концов, у Натали был многолетний опыт работы с Габриэлем, и она знала кампанию как свои пять пальцев. Руководить, следовать расписаниям, утверждать планы — у нее это получалось довольно блестяще, но это означало, что нашлось место для кого-то, кто мог бы заняться более черными делами. Эта роль выпала на долю Маринетт. В основном она переносила встречи, помогала с документами и иногда даже взвешивала некоторые детали дизайна. Это было немного, но она могла помочь, и этого было для нее достаточно. Женевьева и Джейкоб, конечно, были посланы небом. Джен постоянно следила за тем, чтобы и Адриана, и Маринетт постоянно кормили (после той недели с Габриэлем Маринетт не винила ее за орлиный взгляд), и Джейкоб помог людям на работе больше доверять ей. Алья и Нино, конечно, тоже активизировались, часто ходили с Адрианом в больницу и каждый день заходили покормить Плагга. В действительно тяжелые дни они забирали его домой, несмотря на явную неприязнь Альи к кошачьим. К большому удивлению Маринетт, даже Хлоя пришла в себя. Ее отношение к брюнетке не сильно изменилось, но ей удалось очаровать некоторых магнатов, которые настаивали на встрече с Габриэлем. Мари была неохотно впечатлена. Однако больше всего ее удивило явное отсутствие враждебности Натали по отношению к ней. На самом деле, девушка почти могла сказать, что Натали… полагалась на нее. — Маринетт, — Натали ворвалась в двери главного офиса, зажав телефон между плечом и ухом. — Ты можешь организовать нам транспорт на пятичасовую встречу? Григорий занят другим поручением. — Конечно, — ответила Маринетт и подняла телефон. Когда экран загорелся, она увидела, что ее ждет сообщение. «Его сегодня выписывают» Вздох облегчения и легкая улыбка озарили ее лицо. Кошмар еще не закончился, но казалось: мало-помалу они наконец увидели свет в конце туннеля. «Это здорово, Котенок! Я действительно рада. Дела в офисе под контролем. У нас с Натали назначена встреча в пять, так что, может быть, после этого мы сможем встретиться?» Прошло несколько минут без ответа. Это заставляло Маринетт чувствовать себя неловко. «Да, определенно. Я просто буду у него дома, помогу ему приспособиться. В любом случае, на какое-то время мы наняли ему сиделку, но я хочу убедиться, что он устроился, понимаешь.» Она знала, что должна была сделать. Маринетт нажала кнопку вызова Адриана и вошла в пустой кабинет к тому времени, как он ответил. — Э-э, привет, — раздался его голос на другом конце. — Все в порядке? — Да, конечно, — ответила брюнетка. — Я просто хотела поговорить с тобой секунду. — Хорошо, да, в любое время. Маринетт глубоко вздохнула. — Эй, ты хочешь переехать к своему отцу? На несколько дней? Последовал один удар тишины. Два удара. — Что? — спросил Адриан. — Ты беспокоишься о нем. Я знаю, что у нас есть медсестра и все такое, но я думаю… может быть, тебе будет удобнее, если ты останешься у него дома на пару дней, понимаешь? Просто чтобы убедиться, что все в порядке. Она услышала, как у него перехватило дыхание. — Мари. — Все в порядке, Котенок, — успокоила девушка. Тон в его голосе был ей знаком — мольба о том, что это было настоящее предложение. — Я знаю, что ты беспокоишься о своем отце. Прошло несколько секунд тишины, прежде чем она услышала вздох. — Это действительно нормально? — спросил парень. — Я имею в виду, после всего, что случилось… Маринетт облокотилась на стол и уставилась в потолок, подбирая слова. — Твой отец никогда не был… хорош. Но, может быть, он сможет научиться становиться лучше. Может быть, если ты дашь ему шанс. Я имею в виду: я определенно не заставляю тебя делать это. Если ты хочешь уйти от этого и сказать, что сделал все, что должен был, ты можешь. Никто не будет винить тебя. Ты сделал все, что от тебя ожидали. Но… Если ты хочешь попробовать свои силы в последний раз, все в порядке. В этом нет ничего странного. И в этом нет ничего плохого. Просто… делай то, что должен, хорошо? Я поддержу тебя в любом случае. Еще несколько секунд тишины. — Ты переедешь со мной? — спросил Адриан мягким голосом. Маринетт улыбнулась. — Конечно.***
Вот так Маринетт оказалась в особняке Агрестов спустя пять лет. Она много раз пассивно задавалась вопросом, почему Габриэль держался за такой роскошный дом? Он был слишком велик для трех человек, и уж тем более тогда, когда были только он и Адриан, а теперь… теперь это было грустно. Однако она понимала, что не ее дело подвергать сомнению отсутствие практичности в его жилищных условиях. Кроме того, Габриэль, вероятно, полагал, что Адриан вернется, когда они закончат с университетом. Маринетт почувствовала резкий укол в груди и погрузила его глубоко, глубоко в себя. Ее сумка и сумка Адриана нестройно упали на пол его спальни, его на секунду раньше, чем ее. Конечно, комната сильно отличалась от той, которую она помнила. По мере того как Адриан подрастал, все преображалось и кровать заменили на более большую. Телевизор и игровые приставки все еще стояли в их квартире, но пианино Адриана было коронной частью комнаты. Короче говоря, Маринетт чувствовала, что они были гостями в этой комнате, и ее это вполне устраивало. Плагг сам осмотрелся, обнюхивая каждый угол, слегка чихая. В комнате стоял стойкий запах дезинфицирующего средства, который никак не вязался в ее голове с насыщенным, домашним ароматом, который она привыкла связывать с Адрианом. Плагг вонзил когти в ковер и заострил их на секунду, прежде чем Мари остановила его. — Эй, мы здесь гости, хорошо? — она поцеловала его в макушку. — Мы должны вести себя прилично. В ответ Плагг потеребил выбившуюся прядь волос, упавшую ей на лицо. Ей скоро нужно будет подстричься, прошло уже много времени. Маринетт села на кровать, обняла Плагга и вздохнула. Эта спальня напомнила ей, что было до нее и что будет после. Ее дни в качестве Агрест были сочтены, и скоро Адриан вернется в этот дом. Она, конечно, понимала, что их отношения процветают, но мысль о том, чтобы не расторгать брак, была опасной, и с каждым прошедшим днем они рисковали причинить друг другу еще большую боль. Быть замужем в двадцать один год никогда не было тем, чего бы она хотела. В этот момент Маринетт не знала себя достаточно хорошо, чтобы понять, чего она хочет — чего ей нужно от жизни. Вот почему она отвергла предложение Натанаэля в первую очередь. Кроме того, она не знала, сможет ли продолжать жить, как паразит на доходах Агрестов. Маринетт любила Адриана. Она любила Адриана. И знаете что? Она знала, что Адриан любит ее. Просто вопрос в том, будет ли этого достаточно, чтобы удержать их вместе. Должна ли она отбросить осторожность и просто попробовать свои силы в чем-то с такой хрупкой основой? Прежде чем Маринетт успела подумать еще что-нибудь, раздался стук в дверь. В комнату заглянула горничная. — Мадам Агрест? Месье Агрест просит вас прийти на балкон как можно скорее. Маринетт вздохнула и кивнула. Конечно, Габриэль даже не дал ей времени освоиться. — Спасибо, — это было все, что сказала Мари, прежде чем осторожно уложить Плагга на кровать и переодеться, чтобы встретиться со своим свекром.***
— Адриан. — АДРИАН. Блондин вытянулся по стойке смирно, сердце у него екнуло. Широко раскрыв глаза, он попытался сосредоточиться на причине своей тревоги. Хлоя стояла перед его столом, скрестив руки на груди, выглядя раздраженной, как всегда. — Привет, — он пытался казаться веселым, он действительно старался, но усталость уже взяла верх. Небо снаружи было оранжевым, и он не был до конца уверен — рассвет это или сумерки. — Что ты здесь делаешь? Хлоя нахмурилась и раздраженно покачала головой. — Давай, мы уходим. — Но есть еще работа… — возразил Адриан, но Хлоя взглядом заставила его замолчать. — Ты мне должен, — вот и все, что она сказала, и Адриан просто вздохнул. — Могу я хотя бы привести в порядок свой стол? — У тебя есть пять минут. Чашка кофе, которую Хлоя поставила перед Адрианом, согрела его руки почти волшебным образом. Первый глоток сумел собрать всю энергию, которая оставалась на краю его конечностей, не давая ему уснуть. На краткий, чудесный миг он почувствовал себя довольно хорошо. Хлоя удовлетворенно наблюдала за ним. — Видишь? Никто не знает Адрианчика лучше, чем я. Парень слегка улыбнулся благодаря кофе. Это была та часть Хлои, которую люди не знали. — Знаешь, ты так и не сказала мне, зачем вернулась в Париж. Хлоя сделала глоток из своего стакана. — Ты никогда не спрашивал, почему я вообще уехала. Ага. Он это заслужил. Адриан смущенно потер шею. — Мне жаль. — Неважно. Le passé est passé, — Она постучала по своей чашке. — Я вернулась, потому что позвонила Сабрина. Я ушла, потому что здесь для меня ничего не было. Адриан нахмурился. — Что? Что ты имеешь в виду, говоря, что не было ничего… Но Хлоя подняла руку, чтобы остановить его. — Сохрани мысль. Это долгая история. Короче говоря, я чёртова лесбиянка, мой отец не хотел, чтобы я была рядом, ты был бог знает где, а Сабрина была занята в другом месте. Так что мне понравилась идея мамы, и я уехала, — девушка сделала глоток своего кофе. Адриану было немного трудно уследить за всем, что она только что сказала. — Подожди, ты… — Верно. — Но я думал… — Адриан неопределенно указал на себя. Хлоя пожала плечами. — Сначала ты был моим единственным другом. Я была привязана к тебе. И так как у меня не было точки сравнения, я просто подумала, что это то, на что похожа влюбленность, — еще глоток. — Италия научила меня лучшему. Адриан задумался на несколько секунд. — Ты счастлива? — тихо спросил он. Хлоя поджала губы. — Больше, чем раньше, — призналась она, но не стала вдаваться в подробности. Адриан слегка улыбнулся подруге. Хлоя прошла долгий путь, и он скучал по этому. Он многое упустил. Во всем. Он пропустил большую часть своего детства под строгим воспитанием, а затем часть своего отрочества до героизма. Между ним и миром были стены, стены и стены, и он только сейчас начал их разрушать. Адриан посмотрел на кофе в своей руке и подумал о тяжести на веках. Он больше ничего не пропускал.***
— Отец? — тихо позвала Маринетт, постучав в стеклянную дверь, ведущую на балкон. Габриэль Агрест стоял к ней спиной и наблюдал за парижским горизонтом с видом сдержанного спокойствия, которого Маринетт никогда в нем не видела. — Вы звали? Он не обернулся. На самом деле, он сидел, что было странно, подумала Маринетт. Габриэль всегда был человеком, который возвышался над всеми, и, казалось, всегда испытывал потребность встать, чтобы сделать это, но теперь… теперь он сел. Он сидел, как обычный человек, любуясь прекрасным видом. — Любезно с твоей стороны присоединиться ко мне, Маринетт, — сказал он. — Пожалуйста, присаживайся. Девушка села на другой пустой стул. Стол был накрыт выпечкой и чаем. Это выглядело неформально, но брюнетка не могла избавиться от ощущения, что ее осуждают. Если бы она была на пять лет моложе, возможно, она бы испугалась. Но теперь все не так. — Как дела в офисе? — спросил он. — Все идет гладко. Но я уверена, что Натали оповестила вас, хотя мы и просили ее не делать этого. Неоднократно. — Я думаю: ты мне нравилась больше, когда боялась меня, — в этой фразе было раздражение, смешанное с некоторым юмором, и Маринетт понятия не имела, как с этим бороться. — Адриан сказал мне, что переезд сюда на неделю был твоей идеей. Брюнетка пожала плечами, хотя он и не смотрел на нее. Честно говоря, это раздражало: разговаривать с чьей-то спиной, но она научилась терпеть некоторые из более грубых капризов Габриэля. — Это то, что я сделала, когда мой отец заболел, — ответила она. Затем Габриэль встал и развернул свой стул, чтобы наконец посмотреть ей в лицо. Процесс должен был быть неуклюжим, но он сделал это несколько изящно. — Что случилось с твоим отцом? Маринетт была совершенно ошеломлена. — Врачи называют это Хронической обструктивной болезнью легких. Они говорят, что ему, возможно, скоро придется начать использовать кислород в течение части дня. Габриэль поставил локти на стол и переплел пальцы. Каким-то образом Маринетт знала, что он внимательно слушает и ждет, когда она продолжит. — Они переехали в деревню. Меньше дыма, меньше людей. У них хороший дом. Адриан отвозил меня к ним в гости пару месяцев назад, — девушка улыбнулась при воспоминании. — Они казались довольно счастливыми. Габриэль кивнул, словно размышляя. — Да, я думаю, что мне следовало бы встретиться с ними официально. Маринетт могла бы поклясться, что услышала скрип пластинки. — Что, простите? — Мы приближаемся к году с тех пор, как вы с моим сыном съехались. Разве это странно, что я должен познакомиться с твоими родителями? — …Нет, — ошеломленно ответила Маринетт. — Я думаю, что нет. Габриэль откинулся назад. — Что бы я еще о тебе ни думал, твои родители проделали прекрасную работу, воспитывая тебя, — Маринетт не могла поверить своим ушам. — Настолько, что в пятнадцать лет тебя сочли достойной быть героем, — следующие слова девушка тысячу раз прокручивала в голове и все же никогда не верила, что слышала их. — И в двадцать один год тебя сочли достойной моего сына.