Как воспитать героя?

      «Сказки барда Бидля», паутина, змея, нарцисс, метла, молния… Палочка, лежащая на камне, указывает на символы на подозрительно знакомой ткани… Гарри открыл глаза. Госпожа дала ему несколько лет относительно нормальной жизни и теперь решила напомнить о долге весьма оригинальным образом — ребус из сна явно был указанием, подсказкой к дальнейшим действиям. Миленько. Гарри вернулся к газете, которую пытался до этого осилить.       Герой Британии, спасший мир от Того-Кого-Нельзя-Называть пропал. Ведутся поиски. По заявлению…       Стало известно, что Гарри Поттер жив и здоров, но его местоположение неизвестно. Приедет ли герой через четыре года в Хогвартс? Следователи…       В Хогвартсе опять освободилось место преподавателя ЗоТИ — Профессор Квирелл рассыпался по непонятным причинам. По утверждениям свидетелей — учеников первого курса Гриффиндора и Слизерина профессор стал горсткой пепла, когда принимал домашнее задание у Гарри Поттера. Эксперты предполагают, что это связано с его недавней научной поездкой…       Обвиненный в подкидывании опасного артефакта Люциус Малфой выпущен из-под стражи. По показаниям Гарри Поттера, Драко Малфоя и Гермионы Грейнджер этот странный дневник они видели еще в прошлом году в каком-то из заброшенных классов. Директор школы, Альбус Дамблдор утверждает, что это был чей-то очень неудачный эксперимент, который теперь не представляет опасности…       Поттер представил Визенгамоту в защиту крестного скелет крысы без пальца. Судмедэксперты установили, что при жизни это был незарегистрированный анимаг и предатель, ставший Пожирателем Смерти, Питер Петигрю. Сириус Блэк полностью оправдан…       Турнир Трех Волшебников в этом году меняет свое название на турнир Трех Волшебников И Поттера, которого, несмотря на юный возраст, избрал кубок Огня. Справится ли юный герой…       Гарри захлопнул Ежедневный Пророк, в котором красовалась колонка с самыми интересными новостями последних десяти лет, и кинул в камин. Газетенка заверещала противным голосом не менее противной хозяйки — Риты Скиттер — и умерла в ярких языках пламени. Вот бы и с его грустью было так же, взял и выкинул.       Когда впервые расстаешься с близкими — это болезненно до ужаса, до разрывающих изнутри слез, до режущей, непрекращающейся боли. Правда с каждым разом разлука немного легче, немного спокойнее. Но на Поттере эта схема, конечно же, не работала. Он лишь научился грамотно глушить грусть, чтобы нахалка не вырвалась в неподходящий момент, и выпускать отрицательную энергию в нужное русло. Но и тут был подвох, с которого хотелось повеситься — пришел подростковый период, а с ним то неконтролируемые порции эмоций, то совершенно безбашенные идеи, то перепады настроения и боли в конечностях, то стояк на ровном месте. Спасибо хоть, что он только наполовину шинигами — не хватало ему для полного счастья только гона или течки. Приходилось держать всю эту моральную беснующуюся ораву в узде, вымещая свой протест непонятно против чего на окружающих.       В общем, негласным лозунгом на четвертый курс у гриффиндорца было «доканаем учителей своим вызывающим видом и поведением, а так же отличной учебой». «Рукава» с драконами и фестралами из-под маггловской черной кофты-мантии, ботинки до колена и пробитые в нескольких местах уши, губа и язык. Крестный одобрил новый образ мальчишки и отговаривался от возмущений Минервы фразами типо «Это такой возраст» и «Он совершенно не управляем, прямо не знаю, что с ним делать!», театрально воздевая к потолку руки. Рон, до последнего предпринимавший попытки к общению, посмотрел на него, как на чокнутого. Герми уже придумывала новый образ, Драко подсчитывал расходы на это все безобразие и прибыль с фотографий/статей/интервью/автографов Поттера — надо же было как-то воспользоваться имеющейся популярностью? И пускай враги распускают слухи и настраивают против него ребят, Гарри, вопреки их надеждам, сам подольет керосина в огонь и насладится зрелищем.       Гарри подозвал домовика, попросил того о чае и уже хотел было вернуться в спальню (дремать в гостиной Гриффиндора было не очень удобно), как любимый котей прыгнул в руки с чем-то крупным в зубах. При ближайшем рассмотрении это оказались «Сказки». Вот такое вот напоминание о том, что то был не совсем сон. Среди страниц торчал листок со знакомым почерком, заставивший Гарри вновь задуматься над знаками Смерти.       Джеймс опять читает протокол допроса. Да эти бумаги древнее, чем Дамбдор! И он опять выиграл — того Тима Стоуна, что казался примерным магом и акционером, действительно посадили. И как Сохатый угадывает, кого посадят, убьют или оправдают и по какой статье по одному лишь документу? Он редко ошибался. Не иначе сам Мерлин или Свита Смерти — Король, Герцог и Граф — ему помогают…»       Поттер получает записку от директора и идет к нему только потому, что так надо, но от всего устаешь, и парень устал. Устал от того, что должен постоянно участвовать в постановках старика по неизвестному ему сценарию и разгадывать загадки Смерти. Устал от бесед с директором, лимонных долек, от которых приторно-сладко тянет фальшью и лицемерием. У Гарри от Альбуса Дамблдора скоро будет диабет.       Кристаллов в часах пока немного, старый волшебник сетует на отставание алознаменного факультета. Гарри думает о Гриффиндоре, побеждающем независимо от обстоятельств, думает о незаметных в борьбе факультетов Хаффлпаф и Рейвенкло, о Слизерине, опущенном в глазах других. Все ради победы. Победы одного. Лицемерно, эгоистично.       Гарри смотрит на седые локоны директора, мечтая обрезать их хотя бы под ноль. Он не достоин носить сей благородный цвет, годами выцветая на чужих страданиях, когда Гробовщик седел десятилетиями на войне, где победителями негласно считались погибшие. Хотя бы под ноль. Лучше под минус двадцать — двадцать пять, когда голова сама падает с плеч.       Альбус что-то мелет про дружбу, любовь и Уизли, Гарри глядит на свои носки — один длинный белый в черную полоску, второй короткий красный в зеленый горошек. Совершенно неуместные сочетания.       Директор мягко просит не обращать внимания на окружающих, у героя есть дела поважнее. А Отелло как-то рассказал, что когда Грелль ходил по грани, единицы заметили, что он перекрашивал волосы в цвет засыхающей крови. И единицы из единиц пытались ему помочь.       «Не в деньгах и славе счастье» твердит волшебник в ночной сорочке, а Гарри видит в вещах Рона бумаги о закрытых поттеровских счетах в Гринготтсе и такие же — самый краешек — здесь в кабинете, в ящике стола. На одного потенциального друга меньше.       Маг столетия утверждал, что неприятности, как дементоры, надо защищаться от них положительными чувствами. Надо уметь дарить свое тепло, свой свет. Меж тем тень за высокой худой спиной похожа на голодного зверя, которая тянет к Поттеру сотни лап, когтей и зубов. Рядом с Альбусом ему всегда холодно и темно.       На очередную ссору с Роном старичок утверждает, что надо уметь прощать. Гарри простит. Его самого. Хладный. Труп. Когда засыпет хлоркой. Как оказалось, она работает не хуже дементоров.       Гарри не любит седой директора. Гарри не любит бордовый и коричневый львятника. А еще Гарри не любит золотой — он окончательно все портит. — Святочный бал традиционно проходит во время турнира Трех Волшебников с самого его основания — вещала МакГонагалл. — В ночь перед Рождеством мы вместе с гостями соберемся в Большом зале, где будем веселиться как подобает воспитанным людям…       Гарри слушал вполуха, не вдаваясь в подробности. Танцы? Он умеет танцевать. Еще бы не уметь с такими-то учителями… Раз-два-три, раз-два-три… вальс, вежливая улыбка Себастьяна и смущенный граф; танго, Гробовщик с розой в зубах и, неожиданно, ведущий Грелль; более двадцати видов лунной походки от Уилла. -…Внутри каждой девочки живет лебедь, рвущаяся в полет… в каждом мальчике живет лев, приготовившийся к прыжку…       Внутри него жил своевольный сфинкс, готовый послать всех здесь и сейчас ради теплого камина, книги и чашки чая. Пора рвать когти, пока он тут от скуки не уснул. -… мальчики приглашают девочек.       О, а вот здесь можно повеселиться… — Простите, профессор, — вытянул руку Поттер. — А я, может, хочу пригласить мальчика? — пауза. — Или, скажем, учителя? -и опять пауза. — Например, профессора Блэка?       Конечно приглашать Поттер вообще никого не собирался, но не посмотреть на ошарашенное лицо Минервы МакГонагалл он просто не мог. Ребята тоже выпали в осадок и, ошарашенные, молча переглядывались. Под идеальную тишину гриффиндорец, бубня под нос «раз-два-три, раз-два-три» и пританцовывая с невидимым партнером, удалился, оставив в полном шоке все старшие курсы. — Приходи, Герми, мы тебя будем ждать.       Развалившись на диване с томиком манги, Поттер размышлял, как достать Дары Смерти. Любит же Госпожа ребусы своим подданным придумывать!       . Молния — он сам; непонятная ткань похожа на мантию невидимку.       Змея — коварство; паутина — замысел.       Нарцисс — высокомерие, рыцарство; метла — скорость, наглость, напористость.       Кто что обозначает и где это находится было непонятно, и Поттер временно послал сей ребус далеко и надолго. Вся эта беготня с дарами напоминала ускоренный курс подготовки, для выпуска молодого бойца в горячую точку. Принцип действий на поле боя был прост — действуй на свое усмотрение, не умри, а начальник будет ставить задачи. Как подозревал Гарри, главной его задачей ставится то ли борьба с возрождающимся Воландемортом, то ли сведение с ума директора, то ли вообще воздействие на чистокровных… явно что-то из той области. Надо собрать документы о Дамблдоре, Реддле, Пожирателях, Азкабане, достать из секретного места настоящий дневник Наследника Слизерина, который так и не попал в руки директора (их стараниями), возможно открыть по-тихому Тайную Комнату и, может, прошвырнуться по кабинету и личным комнатам Величайшего Мага столетия. Звучит, как «миссия невыполнима».       В Выручай-комнату заглянул Драко и, явно довольный, что Поттер здесь, устроился рядом, на ходу вызывая домовика. — Сделай нам чай и что-нибудь из выпечки. — бросил он, глядя в зеленые глаза. — Привет. — ответа не последовало. — Ау, ты здесь, со мной? — Тишина. Парень так ушел в свои мысли, что не замечал ничего, а его стеклянный, как у мертвяка, взгляд начал действовать блондину на нервы. — Эй, Поттер, я к кому обращаюсь? Быстро ответь мне, что ты живой, иначе я придушу твоего драгоценного кота!       Малфой не на шутку перепугался — друг полулежал в кресле, не подавая признаков жизни, и, кажется, терял температуру. Биения сердца слизеринец не почувствовал и надеялся, что он просто дилетант в этом тонком деле. Пришлось предпринимать попытку реанимации умирающего в купе с искусственным дыханием. В самый эпичный момент Поттер моргнул, непонимающе уставившись на соединенные в «поцелуе» губы, и гордо оттолкнул Драко на расстояние вытянутой руки.       Чай и булочки остывали на столике. Домовика не было. Как и романтики в том, что он снял на колдограф, но как потом это отцу объяснить? — И что это было? Ты вдруг почувствовал непреодолимую тягу ко мне? — хихикнул Гарри, приходя в себя. — Целуешься ты паршиво, надо сказать. — с легкой досадой он вытер губы рукавом. — Напомни мне никогда с тобой больше не целоваться. — Умирать нечего было. — обиженно протянул блондин. Пускай они не целовались, было обидно слышать о своем невысоком уровне. — Ты будто профессионал в этом деле. — Я не умирал, я думал… — Ты был холодный и не дышал. — отрезал Малфой. — Хочешь, кинь чары — измерь температуру. Сомневаюсь, что она успела подняться хотя бы до тридцати пяти.       Действительно, температура, скажем так, оставляла желать лучшего, да и слабость пока не отпускала. Удобная фишка, надо будет как-нибудь попробовать специально «отбросить копыта». Гарри ухмыльнулся. — Ну я, конечно, не профессионал, но целовался. — гордо заявил он. — И это было классно, уж поверь. — Не поверю!       Никто не помешал Поттеру притянуть друга и поцеловать чисто из вредности. Правда в порыве страсти притягивал он его за галстук и явно переборщил, о чем говорили то ли наигранные, то ли настоящие хрипы. После подтверждения умений, «жертва» лишь с тихим шоком поглядела на мальчишку. — Но с кем…? — С мистером Гробовщиком и мистером Греллем. — из ниоткуда появилась Гермиона. — Правда неизвестно, помнят ли это они, но Гарри хранит эти воспоминания, как зеницу ока. — Чт…!!! — герой подавился чаем. — Откуда ты знаешь???       Драко продолжал тихо офигевать на фоне. — Ты пробовал пользоваться найденным здесь думосбором и забыл его почистить. — девушка довольно ухмыльнулась. — Так что даже не пытайся снова заикаться о своей асексуальности. — Гарри почти успел обидется, как его добили. — А еще кто-то пустил слух, что ты гей. — Гермиона говорила это таким обыденным тоном, будто разговор шел о погоде. — Причем полный пассив и фетешист, предпочитающий, кхм, изнасилование… — все-таки хваленой невозмутимости не хватило, и она залилась краской. — Что?! Да быть такого не может! — Поттер был настолько возмущен, что вскочил, чуть не выронив яойную мангу эротического содержания. — Еще и меня в постели обсуждают! Никакой личной жизни! — он театрально приложил руку к голове и шмякнулся на колени к Малфою.       Слизеринец лишь потрепал «несчастного» по волосам, не отрываясь от прочтения манги. Поттер вносил в его жизнь что-то новое и интересное, и именно его стараниями будущий лорд стремительно становился отаку. Так же не отрываясь от чтения, он назидательно протянул: — Доигрался… Мне вот больше интересно, кто такой смелый, что решился такое сказать. — Я его хоронить не буду! — поттеровское возмущение било ключом. — Пусть даже не надеется на похороны, скотина такая! В канаве гнить будет, как бычок от сигареты! — он чиркнул зажигалкой, и от тонкой трубки потянулась струйка дыма с запахом ментола и сосны. — Теперь понятно, почему на меня старшеклассники так пялятся… — он тут же успокоился и скосил глаза на Драко. — Неужели я такой аппетитный? — Даже не суйся ко мне с такими вопросами, — Малфой закрыл рукой поттервскую задорную мордашку, активно приподнимающую бровки. — В отличие от тебя я по девушкам. — А как же тот поцелу-у-уй? Неужели он тебе не понравился? — Гарри понесло, как говорила Гермиона, как-то гостившая у него, «по стопам Грелля». — Ты так стонал… -…от того, что ты меня чуть моим же галстуком не задушил. — хмыкнул тот в ответ, но остальное оставил без комментариев. Они оба прекрасно понимали, что то было не больше, чем просто любопытством (и хвастовством со стороны гриффиндорца), не принесшим им желаемых ощущений. Как и курение, но Поттер как обычно не в счет.       Герми уловила момент, когда герой приподнял голову, и залепила ему смачную затрещину. — Соберись, Гарри. — она выдернула из чужой пасти трубку и спрятала в карман. — У нас есть два вполне насущных вопроса по твоей персоне — а)какую подсказку прячет яйцо 2) с кем ты пойдешь на бал. — Но я не хочу… — начал свой протест шатен, но его перебили два строгих голоса. — Обязан! — Ну тогда… — он все-таки задумался. — Тогда… — Даже не думай. — оборвал его Малфой. — Ну пожалуйста… — Гарри похлопал глазками.       Своим планом гриффиндорец надеялся убить сразу двух зайцев — найти партнера для танцев и отвадить от себя всяких извращенцев. Ребята не знали, что под сегодняшним высоким воротом рубашки скрываются засосы, оставленные накануне вечером каким-то придурком. Кто это был, парень не знал — хитрец использовал неизвестный пока ему вид маскировочных чар, из-за чего голос, лицо и фигура полностью ускользали от мозга. Нападавший был явно под шафе и не сразу понял, что зажал в пустующем классе отнюдь не девушку. Такие мелочи его, конечно, не остановили, и гад полез расстегивать на юноше рубашку, попутно заламывая руки и приговаривая на ухо: — Чшшш, не надо, не дергайся, тебе понравится, больно почти не будет…       И у неизвестного почти получилось осуществить свои непристойные мысли. Гарри на какое-то время просто выпал из мира, а воспоминания, воспользовавшись моментом, накрыли с головой — чужие руки, чужие губы, запах перегара… Нет, сейчас ему не было страшно, как тогда, лет десять назад, рядом с пьяным дядей. С его собственной точки зрения ничего ужасного в том, что его могут трахнуть здесь и сейчас, не было. Его ведь даже не попытаются убить или расчленить, единственное, что ему грозит — возможная легкая боль от укусов и первого проникновения, да испачканная одежда. Но и ничего приятного в этом он не видел — любой физический контакт с незнакомым человеком и так не вызывал восторга, а уж такой тесный, да с «обменом» биологическими жидкостями вообще вызывал отвращение и желание опустошить желудок в ближайшем туалете. Анубис спас положение, примчавшись на мысленные вопли хозяина и вцепившись извращенцу в ногу. Только кот и спас его от очередного «приключения».       Наличие правильного партнера могло сократить количество желающих покуситься на его многострадальную задницу. Поэтому Гарри, утративший всякий стыд, добил всех на Святочном балу, явившись туда в платье и под ручку с Малфоем. Каким образом он уговорил на сию авантюру блондина одному Мерлину известно, но тот вел чемпиона так, как вел бы любимую девушку. И Гарри был этому несказанно рад. И Люциус Малфой, присутствовавший на балу от Попечительского совета, тоже был рад. — По-моему это будет одна из самых важных помолвок этого века. — распинался он позже в похоронной лавке. — Только посмотри на колдографии, дети явно счастливы! И не врал — с тонких кусочков картона глядели улыбающиеся мальчишки, которые кружились в танце в окружении ребят. Так же среди декораций Большого зала пару раз мелькнула уютная комнатка и целующиеся фигурки. Одна из них увлеченно притягивала вторую за зеленый галстук. — А спросить их мнения ты не хочешь? — Гробовщик был не в восторге ни от идеи, ни от шпионажа и уже готовил к приходу любимого бутылочку красного в качестве успокоительного. — Да и спешить с таким не стоит… чувства в таком юном возрасте нередко являются не большим, чем увлечением. — Ты прекрасно знаешь, что Герцогу Смерти положена вторая половинка, так сказать, в знак благодарности за верную службу. Не будем отрицать возможность… — Возможность чего? — Грелль, как всегда, появился очень вовремя. -… возможность того, что наши мальчики могут быть связаны самой Смертью.       Сатклифф от неожиданности споткнулся и непременно бы поздоровался с полом, не подхвати его седовласый мгновением раньше. Удивление, смятение и еще несколько непонятных сходу чувств отразились на прекрасном лице. — Так вырос?.. — задумчиво пробормотал он, взяв в руки колдографии. — И правда, будто совсем взрослый. А я тогда, на первом туре, даже не обратил внимания, что он уже мне до подбородка. Как-то слишком быстро он подрос и возмужал, тебе не кажется? — пальцы, обтянутые черной кожей перчаток провели по любимой мордашке, улыбающейся в камеру. — Взгляд у него тяжелый — взрослый. — и незаметно умыкнул фотки целующихся.       Лорд вздохнул, поняв, что все ему придется делать самому. Сначала поговорить с мальчиками, потом узнать, кто будет готов помочь с организацией свадьбы, и пускай она состоится не раньше, чем года через три, надо думать уже сейчас. Ох, сколько мороки, а от сентиментальных шинигами никакого толку. Еще и Грелль, похоже, опять заработался, того и гляди в обморок упадет. Откланявшись, Малфой-старший отправился наводить справки о свадебных агентствах.       Легендарный сунул в руку Алой Смерти бокал и усадил его к себе на колени. Уютно устроившись в кресле, он обнял разом погрустневшего Грелля, тот что-то недовольно буркнул, явно собравшись молча осушить бокал и уснуть на своей «подушке». — Совсем совесть потерял? — поинтересовался седовласый, вглядываясь в уставшие зеленые очи. — Берешь на себя чужую работу, пропадаешь на заданиях, от отчетов тебя не оттащишь. Решил в Департамент переселиться? — У нас там просто новички, небольшой аврал, да еще по мелочи… — протянул жнец, зевая во весь рот. Вид у него был что ни на есть уставший и правдивый. — Ничего, вот разберемся… — Ти-Спирс сказал, что три недели как у вас там все спокойно. — Черные когти схватили острый подбородок и притянули к себе Сатклиффа, между носами оставалось не больше пары сантиметров. — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы видеть твою игру насквозь, моя милая леди. От чего ты бежишь? Какие мысли не дают тебе покоя? — пускай голос был строг и серьезен, поцелуй вышел нежным, почти невинным. — Я, кстати, видел, как они целовались, пока… — Грелль отвел взгляд, а потом, положил голову на плечо любимого, устало вздохнув. — Я… Как мне смириться с мыслью, что я хочу ребенка? — А разве это плохо? — похоронных дел мастер пока не чуял подвоха, хотя был порядком удивлен такой теме разговора. — Дети, как говорится, цветы жизни… — Ты не понял. — резко оборвал его аловолосый, для верности сделав большой глоток и упершись в его грудь лапками. — Чувствую себя педофилом… Я хочу Гарри.