****
Легендарный жнец знал многих Поттеров — потомков того самого Игнотуса Паверелла — и все они являлись прекрасными людьми, несмотря на то что большинство из них были больше схожи с тем же графом Фантомхайвом своими взглядами на мироздание, хотя это сходство было отнюдь не безосновательным. Работая бок о бок много столетий Графы и Канцлеры Смерти рождались тайными стражами спокойствия мира людей и мира магов. Они быстро перенимали привычку прошлых поколений смотреть на жизнь, как на шахматную доску, ставить приоритеты тех, кого они защищают, выше собственных, закрывать глаза на личную жизнь в целом. В основном те же Поттеры были скрупулёзными трудоголиками, в своей страсти к работе превосходящие даже зануду Ти-Спирса. И множество представителей этого славного рода обращались за помощью к седовласому жнецу, — высшей инстанции Госпожи — и каждый умудрялся загнать его до «потери пульса» количеством визитов и требуемой информации. Пускай всего лишь смертные волшебники, но это были Поттеры, а уж они не то что спать, дышать спокойно не могли, пока не докопаются до правды, поэтому-то и способов "подарить смех" древнему не-старцу с кладбища у них было придумано на поколения вперёд. И внимать Поттерам было всегда интересно, но сгорали члены рода как спички, лишь немногие доживали до преклонных лет, и уж тем более с хорошим здоровьем. Даже детства как такового у них не было, в отличие от тех же Фантомхайвов — их усиленно обучали с ранних лет. Англия могла опереться на них в не зависимости от того, кто глава рода — мужчина лет сорока или пятнадцатилетняя девушка. Прекрасно понимая, что жизнь каждого из рода может оборваться в любой момент, обучали тайнам всех детей, при необходимости дочь сестры главы могла занять его место. В общем, дамоклов меч обязанностей висел над ними с давних времён. Лишь после войны с Гриндевальдом Поттеры решили немного пересмотреть свои принципы воспитания наследника. Тем не менее то ли с методикой вышла накладка какая, то ли система сбой дала, то ли просто закономерная ложка дёгтя, но Джеймс Поттер принципиально отказывался от обязанностей. Он предлагал сделать должность выборной или короновать ей кого-то вечноживущего (как Сиэля), не проклиная потомков и их семьи столь тяжелым бременем. Однако, несмотря на все старания, сына уберечь от этой участи полностью он так и не успел — Гробовщик был более чем уверен, что Госпожа уже связывалась с Гарри по делам насущным. Оставалось надеется, что они с Греллем смогут защитить и помочь, не оставляя все на пока хрупкие детские плечи, а Смерть даст их мальчику достойного супруга или супругу, которому будет под силу прожить с Гарри его, скорее всего, вечную жизнь. В какой-то момент Легенда понял, что заморачивается над проблемой больше, чем сам Сатклифф. Тот, походив еще с неделю как в воду опущенный, хоть и не расстался со странными мыслями, но пришел в себя, и уже ничто не выдавало в нем прошлый депресняк. Адриан же, наоборот, чем дальше в лес, тем хуже трупы. Волнение за Гарри и Грелля, сменялись постепенным пониманием любимого. — Ты навел на меня порчу? — интересовался он время от времени у Алой смерти, пытаясь понять, почему собственное мнение начало менять направление. — Может, это заразно? Передается половым или воздушно капельным путем? — Не, — отмахивался Грелль, не до конца понимая, о чем толкует седовласый. — Но вообще, говорят, у идиотов мысли сходятся. Может, мы с тобой просто идиоты? — предполагал он, не вдаваясь в полный разбор проблемы. — А вообще, идиотизм в нашем случае, вещь приходящая и уходящая. Переживем.****
Гарри ругался, ругался самыми нехорошими словами в своём лексиконе, который собирал в себе выражения людей, шинигами, демонов, магов, и несколько ангельских, плюс несколько из забытых языков, а что не мог сказать, придумал на ходу. Он метался из одного угла комнаты в другой, подражая игрушечному паровозику на замкнутом круге рельс, пока в него не прилетела книга. — Гарри, сколько можно! — Гермиона с полчаса наблюдала эти миграции и порядком устала от друга-призрака. — Это еще что! — профессор Блэк, освободившийся на пару часов от рабочей рутины, зевнул, и с тоской глянул на шахматы, ожидавшие хода противника в лице отсутствующего Драко. — До твоего прихода он кружил по всей комнате, потом столкнулся с Хорьком, попытался укусить его за то, что тот подвернулся в такой ответственный момент под руку… — на этот моменте он одобрительно хмыкнул, видимо, желая закончить сие благое дело. — в общем, развлекается, как может. — заключил мужчина. — Малфоя он доконал какими-то расспросами и велел ему отправить письмо Люцу. — А ты что скажешь, Гарри? — пускай Сириус емко изложил происходящее, ответа на главный насущный вопрос Гермионе он не дал. — Когда Альбус планирует помереть…? — по удивленным взглядам, особенно вернувшегося слизеринца, до Поттера дошло, что же он ляпнул. — ой, то есть свалить! Свалить! Я оговорился! — попытался он оправдаться, пока друзья не успели счесть его убийцей. — Если ты хочешь пошариться у директора, то поговори лучше со Снейпом, — назидательно с самым важным видом произнес Бродяга, но тут же расплылся в заговорщической улыбке. — И меня не забудь пригласить! Я не пропущу снова такое веселье! Хотя именно Ню...Кни… кхэм, Северус, пожалуй, лучше всех знает его апартаменты - все ж таки вроде личного колдомедика. — Снова? — Драко, привыкший еще с приемов в меноре выцеплять самое нужное удивленно посмотрел на профессора. — То есть вы, всей компанией, еще детьми просто взяли и залезли в комнаты самого великого мага столетия? — взгляд его хоть и сквозил некой строгостью, но и восхищения там никто не отменял. — Самоубийцы. — емко заключил он. — Повторю, меня тогда не было — на кануне был матч, и меня не хило так приложило бладжером. — развел мужчина руками, явно сожалея, что его не было тогда с Мародерами. — Хотя потом они присоединились ко мне в палатах Больничного крыла и выдвигали теории о местонахождении сейфа Дамблдора. — Но сейф директора — миф, распущенный учениками, разве не так? — встряла Грейнджер. — Такая древняя постройка, как Хогвартс, сотнями лет питаясь магией самых разных уровней и сортов, давно обрела что-то вроде души и просто не могла позволить создать новый тайник для чего-то опасного. - она отрицательно замотала головой, и пушистые локоны заплясали в такт. — Не могла, но ведь основателям наверняка было, что спрятать? — Гарри понял, что за такую ниточку надо быстрее хвататься, иначе он может хоть всю ночь просидеть в кабинете, так и не найдя ничего, кроме лимонных долек. — Та же Тайная комната, которую мы так и не открыли, своего рода огромный тайник. — Поттер, включай голову, она у тебя не только для чтения манги. — назидательно вздохнул младший Малфой. Его поражали знания друга в некоторых областях, но иногда его детская наивность прям-таки убивала. — Ту же Тайную комнату мог открыть только Салазар и его достаточно близкий потомок. — и добавил. — Ты, конечно, снова исключение по стечению обстоятельств. — А в Азкабане говорили, что есть какой-то способ, правда очень уж темный, опасный и муторный. — Сириус старался припомнить, что же еще там такого интересного говорили, но кроме матерных частушек Беллатриссы мало что приходило на ум. — Там, зуб даю, столько нюансов, что сам Мордред ногу сломит. Без изначального манускрипта легче сразу пустить Аваду в висок, а то проклятие ненароком нашлешь. — сделав пометку не забыть этот интересный метод, несчастный гриффиндорец замучено рухнул в кресло. Поттер чувствовал себя так, будто на нем стадо драконов поплясало, не иначе. Надо было срочно собрать всех, кого только можно было собрать, ибо дела принимали действительно неприятный оборот. Присланные документы от гоблинов и Малфоя лишь подтверждали то, что Дамблдор распродавал реликвии многих некогда могущественных родов, которые так или иначе были связаны с ним, и постепенно угасали. Вообще старый маразматик начал вести бурную деятельность, видимо надеясь, что хоть в этот год Гарри свидится с Темным Лордом. Зачем ему это (как и очень интересный предполагаемый сейф), оставалось под вопросом, потому что пожелай он прикончить гриффиндорца, то сделал бы это сам, представив всё как несчастный случай, а тут ему еще и Волди понадобился… не иначе миру не хватает страшных захватчиков и врагов человеческих, а Альбусу золотишка в сейфе (конечно в качестве вознаграждения за спасение мира, снова). А еще на него — Поттера — старику хотелось повлиять. В какую сторону так же являлось страшным секретом, ибо парень не хотел быть под влиянием. Поняв, что и друзья героя находятся вне его компетенции, хитрожопый гад и здесь нашел лазейки. — Гарри, мальчик мой, — лилейно вещал он в своем приторном кабинете, капая сахарной слюной. — Я опечален твоим поведением — учителя часто жалуются на тебя, ты вызывающе одеваешься, ведешь себя не так, как подобает герою. — он чуть нервно погладил шелковую бороду и сладенько улыбнулся. Он был похож на ребенка, устроившего засаду бездомному щенку — смотрел на пока ничего не подозревающую бродяжку, и старался делать вид, что он тут мимо проходил, но гадкая натура прорывалась, и Альбусу не терпелось поскорее рассказать свой злобный план и попрыгать от радости. Парень так и видел старика в детских коротеньких шортах на подтяжках. — Видимо, те родственники, что взяли тебя под опеку, плохо о тебе заботятся. — он покачал головой, «сожалея» о таком опрометчивом поступке. — По уставу я должен сообщить в Попечительский совет, чтобы они рассмотрели это недоразумение. — гад подцепил Поттера, как рыбу, на крючок, ведь тема семьи и уж тем более её оскорбление было для него, как красное для быка, но выжидать ответа "светлейший" не стал. — Однако я подумал, что это слишком хлопотное дело, не требующее пока вмешательство совета, поэтому, мне бы хотелось поговорить с ними лично. — Он снова улыбнулся и, как бы уходя от темы, добавил. — Думаю, они были бы рады посмотреть на то, как ты смело сражаешься на турнире. Только сейчас, в бесцельных метаниях по Выручай-комнате, до усталого мозга наконец дошло, к чему клонил интриган. Попечительский совет не более, чем отмазка — только слепой не видит, что Поттер и младший Малфой ладят, и уж Люциус (член этого самого совета) и близко не подпустит подобную жалобу к рассмотрению. Значит, собрался поглядеть, кто там Гарри воспитывает, и повоздействовать им на мозги? Ну-ну, удачи тебе, в этой благой затее. Мда, новость была пренеприятная, но у молодого человека уже наклевывался план, как навсегда отучить директора совать нос в чужие семьи.****
Провести каникулы дома всегда замечательно, а уж когда тебя сгребают в объятия два любимых жнеца, граф с Себастьяном зовут на чай, Уилл обещает взять выходной, Сириус уже собирается примчаться сам, а в доме Малфоев ты просто обязан появиться… просто прекрасно. Гробовщик хромал, Сатклифф скалился — не иначе поссорились, вот Алый и «отомстил», дружные подначки, «Котенок, куда хочешь пойти?», «А меня почему не целуешь? Неужели он в этом страшном балахоне красивей меня?» — все это создавало непередаваемый уют дома, по которому так скучал Гарри. Его затискают до полусмерти и утащат ночевать в спальню жнецов, под страшилки и шуточные причитания в духе «вот с Драко ты спишь? Спишь. Вот теперь нам внимание уделяй» они и уснут. Ну и пофиг, что звучит как статья — какое ему дело до мнения народа? Вот именно. О, а еще библиотека! Эта огромная (конечно с пятым измерением) комната, заставленная множеством стеллажей, полных самых разных изданий. Потерянная людьми пьеса Шекспира с подписью автора, полное собрание томов «Войны и мира» с пометками Толстого, кусачие книги по темной магии, и прочие достояния мира, как один из плюсов вечной жизни - всё это было здесь. Ммм, сказка! — Хочешь стать моим клиентом, Котенок? — жнец выключил в комнате свет и вытянул бледную руку. — Давай ее сюда, не дуйся. Поттер с печалью в глазах отдал книгу с самым независимым видом. Попался однажды, отплачивай дважды. Его предупреждали, что если поймают за ночным чтением, книги будут просто изыматься до утра — ибо нефиг гробить свое здоровье, даже жнецы болеют и портят зрение, а живой жнец тем более. И каждый вечер обещание исполнялось. Гарри делал самую обиженную мордочку, и якобы ложился спать, строя грандиозные планы. Но тайный набег на библиотеку не удался — предусмотрительные жнецы просто заперли ее, обломав затею на корню. Шинигами, конечно, хитрые, да вот только Поттер хитрее. Не один час был потрачен у мадам Пинс в поисках нужного заклинания, но оно нашлось! Двери в стенах оказались не такими уж и сложными, хотя пришлось попотеть — дом старый, напитанный магией не захотел сразу поддаваться чарам, и сопротивлялся как мог, но перед поттеровским упорством не устоял. Спустя пару часов за комодом по контуру из мела прошла трещина, затем другая, и дверь проявилась во всей красе. Ну и пусть не выспится, ничего, в школе время на это у него будет, а вот книг таких там нет. Да и бодрящее зелье в помощь. Пару дней все шло как по маслу — похоже, жнецы и не подозревали, что ночное чтение возобновилось, ну или делали вид. Негласный договор между ними гласил, что не пойман — не вор, а поиграть-поискать шинигами всегда было интересно втихую. Но пока «в Багдаде все спокойно», гриффиндорец устраивает вылазки, с участием любимого кота — вместо разведчика пойдет. В библиотеке ночью классно — сквозь большие окна падает лунный свет, стелется ковром по полу, полкам, ловит в свои объятия медленно вальсирующую пыль. Большие шкафы, как великаны, пошатываются, сопят-храпят шелестом книг, глядят сотнями корешков и авторов, позвякивают цепями и стеклянными зачарованными ящиками, сверкают защитными заклинаниями, бликами луны и поттероского фонарика. Наглый кошак чувствует себя здесь хозяином и тут же пропадает из виду — в отличие от бедного Гарри, до сих пор иногда терявшегося среди дальних комнат, он знал все тропки и шнырял, где ему заблагорассудится. Юноше же приходится туго с одним единственным фонариком, но добавить света он не решается, зная хозяев дома и их привычку иногда появляться в самый неподходящий момент. Нужная книга, как назло стоит на одной из дальних верхних полок, до которых сначала требуется дойти, а затем долезть, ведь применить магию, значит в 90% спалиться. Находясь уже в паре сантиметров от цели и отпраздновав победу, гриффиндорец мысленно матернулся — кот, решивший, что именно сейчас, в два часа ночи, надо поиграть, схватил несчастную книгу и бесшумно помчался во тьму, лишь иногда мелькая темным хвостом в лунных лучах. Путаясь в ветвлениях шкафов, явно расставленных как Мэрлин на душу положит, и спотыкаясь о мантию невидимку, Гарри не понял, как выскочил рядом с «полянкой» — самым освещенным ночным светилом место в огромной библиотеке, в котором можно было уютно устроиться с мензуркой чая на небольшом диване у столика или в одном из кресел, как это сделали жнецы. Поудобнее устроившись на чужих коленях, Алая смерть держала в своих коварных лапках бледное лицо и сдувала с него лунные пряди. Гробовщик, поддавшись такой легкой ласке, щурил свои зеленые колдовские глаза, растянув бледные губы в ленивой улыбке и собственнически обнимая черными когтями стройную талию. -… и Люциус скоро нас доконает. — констатировал факт Грелль, покрывая мордашку напротив легкими поцелуями. — Сдалась ему эта свадьба, будто больше дел у него нет, лучше бы Северусом занялся. -он недовольно прицокнул языком. — и фотографии… — Не думай о них. — Адриан уже стягивал зубами шейную ленту, с которой так не любил расставаться любимый. — Ты тратишь свои время и нервы в пустую, на то, что образуется без нашего участия и нашего внимания. Гарри вправе сам решать, с кем заключать брак, и пусть он хоть трижды выгоден старшему Малфою, наш Котенок все равно сделает все по-своему. — влажный язык начал вычерчивать дорожки на бледной коже, уделяя особое внимание бьющейся жилке. — В конце концов, только не говори, что ты не доверяешь Гарри — уж нам он бы точно сказал, если бы Драко стал ему ближе, чем друг. — И даже нас, скорее всего, не послушает. — хмыкнул Сатклифф, но спорить не стал, чувствуя всю правоту этих слов. За собственное недоверие к гриффиндорцу, внутри кольнула совесть, все-таки он действительно слишком много переживает попусту. — А Альбус?.. — все никак не мог угомониться шинигами. — Слушай, Сатклифф, — раздалось уже где-то на уровне груди аловласого, куда пришлось переместить одну бледную руку с черными когтями (за откусанные пуговицы по седой головке не погладят). — Я нормально отношусь к тому, что ты говоришь сейчас о Гарри, я терплю Малфоев, но этого старого маразматика в нашем сексе я не потерплю, уж извини. — вторая рука тут же сжала упругую ягодицу, аппетитно обтянутую тканью брюк. — Так что ты сейчас либо закрываешь свой прекрасный ротик, либо я найду ему занятие поинтереснее. — прозвучало, конечно же, не как угроза, а призыв к действиям, ведь они и так затянули с разговором. — Извращенец. — тот фыркнул, давая понять, что, собственно, разговор окончен. — Будешь выступать — трахну. — Легенда протестующе замычал, продолжая воевать с этими ужасными пуговицами. — Прижав спиной к какой-нибудь кафельной плитке. — добил «несчастного» диспетчер Третьего Лондонского. Гробовщик вздохнул — все-таки размеры у возлюбленного были приличные, а терпение и аккуратность если и не сводилось к нулю, то яро к нему стремились. В принципе, ничего ужасного в подобной смене ролей не было, но только тогда, когда впереди маячил выходной с кинцом и настольными играми, а не работа с трупами и копание могил. Вздохнув и заведомо смирившись с тем, что его так или иначе возьмут в относительно ближайшее время, седовласый продолжил прелюдию. Сатклифф тоже замолк и приступил к ответным действиям, поддерживая интимную обстановку и ее логичное продолжение. Не дожидаясь продолжения, так и не замеченный в невидимке Поттер ринулся прочь, прихватив пойманного на ходу Анубиса с книгой в зубах. Уже в своей комнате, завернувшись с головой в одеяло и прижимая кота к груди, он пытался понять, что же так задело его там, в библиотеке. Жнецы никогда не скрывали, что иногда уединяются где-нибудь отнюдь не для чаепития, но старались не попадаться ему на глаза. То ли они опасались за остатки его психики, то ли в кои-то веки смущались, поэтому Гарри не видел сплетающихся в клубок шинигами, за исключением той сцены в детстве. И все-таки сейчас его задело не то, чем они там занимались, совершенно не это. То, как две пары зеленых глаз смотрели друг на друга, то, как две пары рук касались кожи, то, как нежно они коснулись губ друг друга, когда юноша дал деру… Таких чувств он не видел ни в одном взгляде кого-то из них, обращенного в его сторону. Почему-то именно это сейчас задевало, именно это казалось таким важным и недостающим в жизни, делились с ним любимые шинигами. Он понимал, что это было по меньшей мере глупо и эгоистично, но остановить это просто не мог. Всю ночь он не мог сомкнуть глаз, пытаясь отвлечь себя чтением, и лишь к утру забылся смутной дремой. Шинигами чуяли подвох в улыбке подопечного. Что-то было явно не так, но упрямый, как десяток Уизли, парень шустро увиливал от темы, не давая повода зацепиться хоть за одно слово. Приходилось надеяться, что это лишь переходный возраст, и со временем пройдет так же, как и желание Легенды вернуться на работу в депортамент. Гордый Поттер лишь считал, что со странным всплеском эгоизма, наверняка усиленным гормонами, он справиться сам, и, в качестве отвлечения внимания и просто себе в угоду, предложил позвать кое-кого в гости. Пока он дома, он будет заниматься проблемами Хогвартса, чтобы не отвлекаться на подлых дедушек с голубыми глазами. Сейчас, глядя на горящие задорным блеском глаза кое-что уже знающих о плане Грелля с Гробовщиком, он не сомневался, что и с личными проблемами справится без особых проблем. — И так, господа присутствующие, — начал он, оглядывая собравшихся. — Я собрал вас здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшие известия… Кончились каникулы, быстро пролетали дни учебы, подкрадывалось второе задание Турнира. Дамблдор со дня на день ожидал важных гостей — по словам Гарри, он пригласил всю свою семью в замок на несколько дней и надеется, что директор не будет против. Конечно он не был против, несколько человек из ближнего круга общения, на которых будет не сложно повлиять… прекрасно. Решив, что все складывается как нельзя лучше, самый знаменитый волшебник столетия расслабленно выдохнул, закинул в пасть пару лимонных долек, как дверь открылась. Гарри, упомянутый минуты три назад от силы, стоял на пороге, придерживая с одной стороны дряхлого, согнувшегося в три погибели старичка, который с трудом доставал Альбусу до груди. С другой стороны немощное создание, опирающееся на непонятную длинную доску с иероглифами, поддерживал крайне худой молодой человек — видимо слуга — в огромных очках и темными, завязанными в хвост волосами. по взгляду юноши можно было подумать, что он готов разрыдаться в любую секунду, он нервно смотрел на старика, когда тот кашлял. — Добрый день, директор. — поспешил начать Гарри. — Мой дальний родственник по отцовской линии маркиз Ричард Карл Чарльз Марк Джозеф Флауренс. Он участвовал в войне с Гриндевальдом, был гостем на Турнире Трех Волшебников в тот день, когда его закрыли, и участвовал в законопроекте о признании непростительных проклятий непростительными. Дамблдор чуть не упал, услышав скромный список достижений пожилого мага — по скорым подсчетам ему должно быть уже за триста, если не больше. Неудивительно, что он уже с трудом передвигается, силы оставляют его так быстро, счет наверняка идет в самом лучшем случае на месяцы. Альбус встал, чтобы поприветствовать гостя, невольно восхищаясь белизной его длинных аккуратных волос, которые были настолько длинны, по сравнению с хозяином, что скрывали лицо почти целиком, лишь иногда открывая рот с бледными бескровными губами и сетью морщин. — День добрый, молодой человек. — проскрипел дедок и с трудом похлопал башню-директора по плечу своей тонкой досочкой, тот чуть не рухнул под ее весом. Странно, очень странно. — Прошу прощения за то, что не смог приехать на первый тур — как оказалось, до поезда очень долго идти. — День добрый, мистер Флауренс… — кивнул величайший маг, все еще приходя в себя, но его перебили. — Прошу обращаться ко мне только полным именем. — чуть улыбнулся старичок. — Да, прошу прощения, Ричард Карл Чарльз Марк Джозеф Флауренс. — только годы тайных махинаций в самых неожиданных и сложных ситуациях позволили вспомнить длиннющее имя престарелого гостя (ну и это самое полное имя, быстро записанное шпорой на ладони). — Гарри, ты не мог бы нас оставить? — Конечно. — юноша посмотрел на дядюшку со слугой и кивнул, видно удостоверившись, что старик не успел отправиться к праотцам. — Надеюсь, комнаты готовы? Я бы хотел отправить мальчиков и их слугу по комнатам, чтобы они успели разобрать вещи и отдохнуть с дороги. — Да, все готово, Добби тебе покажет. За гриффиндорцем закрылась дверь. Что-то бормоча себе под нос, мистер Флаурэнс уселся в любезно предложенное кресло, тихонько хихикнул и уставился на хозяина кабинета. Хотя Альбус не мог видеть глаз старца, что-то подсказывало, что он смотрит прямо ему в душу. Легкий холодок смерти коснулся шеи и медленно спустился до самого копчика. Да нет, ему мерещится. — Чаю, лимонных долек? — предложил маг, по привычке уже потянувшись за сервизом. Чтобы не налить и себе случайно какой-нибудь гадости, он сам накрывал на стол. Однако дедок, чуть ненормально улыбнувшись предложил в ответ. — Печенек? — и помахал вкусняшкой перед самым носом. Непонятный запах подразумевал то ли имбирный пряник, то ли прах врагов из крематория, то ли лабораторию по изготовлению ядов. Разумно прикинув, что по теории вероятности судьба не на его стороне, Дамблдор поспешил отказаться от угощения. Старик лишь усмехнулся, пожал плечами и протянул горшочек с печеньем слуге, тот с довольной мордочкой выудил несколько штук. — значит, вы приходитесь Гарри.? — решил уточнить профессор. Все-таки дальность родства достаточно много может сыграть в его плане. — О, он мой пра-пра-пра-пра-пра-пра… — начал Ричард, покашливая раз от раза. То ли дед болел астмой, то ли простыл в дороге, но все те пять минут, пока он перечислял «пра», он неизменно заходился в приступе кашля. приговаривая: — Я вижу све-е-ет. — и тянул руку куда-то вперед, видимо собираясь на тот свет. — Нет, не уходите, прошу вас! — юноша-слуга цеплялся в руку господина и заливался слезами. — Мне пора. — трясся и хрипел старик. — Смерть ждет меня… — Тогда и мне жить незачем! — тут подхватывал Энтони. Юноша разрывался между желанием как-то помочь своему господину и повеситься. При первой возможности он, вереща о том, что без господина Флауренса ему на этом свете не жить, то пытался зацепить за люстру шейную ленту в полосочку, то направлял нож для писем себе в грудь, попутно что-то роняя, разбивая, и находя в этом новую причину самоубийства, снова лез в петлю. Через некоторое время все успокоились, старик перестал помирать, юноша — вешаться. Дамблдор попытался продолжить разговор. — И так, я бы хо… — договорить ему, конечно же, не дали, заехав по макушке досочкой с иероглифами. — Я еще не закончил, молодой человек. — с укором бросил Ричард и продолжил. -…пра-пра-пра-пра-пра-пра-правнук. Соответственно, я его пра-пра-пра-пра… — и все по новой. Решив, что дедушка просто не в себе, и скорая кончина помутила его разум, Альбус решил ограничится пока парочкой вопросов, и отпустить старика на отдых. — Понимаете, — начал он. — Но вообще, если брать более точную родословную, то я прихожусь Гарри семиюродным пра-пра-пра…прадедом тети кузины троюродного дяди по линии прадеда отца кузена брата его свояченицы деда по отцовской линии. — Гарри совершенно перестал слушаться взрослых, одевается и ведет себя крайне вызывающе, нарушает правила приличия и устава школы, хамит и дерется… — О, эт по-нашему! — оживился успевший заснуть гость. Он, кажется, даже начал храпеть, но слова о драках его заинтриговали. — Слабый тихий мальчик должен уметь постоять за себя! Особенно в такие сложные времена… — скрыты челкой очи поднялись к потолку, горюя о чем-то своем, пока досочка заехала Альбусу в солнечное сплетение. — Вам бы тоже не мешало бы научиться самообороне. — согнувшегося Альбуса стукнули по голове, чтобы он сложился пополам, как шезлонг. — Вроде бы молодой совсем, а уже такой хиленький, — мистер Флауренс неодобрительно поцокал языком. — Видно, плохо вы в детстве кашу ели, но ничего, мы это исправим… — пообещал он и, в довершении урока о самозащите, досочкой отшвырнул несчастного к дальней стене кабинета. — До свидания, профессор. Замученный в конец директор школы Хогвартс наблюдал, как хлипенький старичок, с трудом передвигающий ножки и опирающийся на худого бледного юношу с конским хвостом на затылке, двигался в сторону двери, о чем-то переговариваясь со слугой в пол голоса. Вряд ли он подсчитывал убытки, которые нанес его молодой человек в попытке убиться. Мда. Видимо маразм — штука заразная. Но в семье не без урода, хоть один, да окажется адекватным. Немного отдохнув (а также приняв небольшую дозу успокоительного), Альбус Дамблдор пришел к выводу, что надо спуститься на обед, а заодно поглядеть на остальных членов семьи Поттера. В Большом зале было как всегда шумно и людно, но гостей явно заметили если не все, то многие. По одну руку от директорского кресла сидел уже известный мистер Флауренс, за спиной которого стоял его верный слуга Энтони, тихонько причитающий по поводу и без. Сам Ричард увлеченно беседовал со Снейпом, раз от раза заходясь своим жутким кашлем. Северус, как обычно не выражая никаких эмоций, сухо отвечал хихикающему деду, но судя по тому, как часто он отвечал и активно жестикулировал, разговор был действительно увлекательным. По другую руку сидел мужчина, возрастом лет двадцати пяти-двадцати восьми и развлекал беседой МакГонагалл. Та наверняка попеняла юноше на его внешний вид — вызывающая, почти вульгарная одежда, открывающая не меньше трети всего тела молодого человека, но мантия спасала положение. Обворожительная улыбка, броский макияж, чуть небрежно убранные черные волосы — вот в кого Поттер. Но Минерва, как и некоторые их сидящих рядом учителей, с интересом слушали юношу. В довершении цепкий голубой взгляд выцепил рядом с Гарри улыбчивого мальчика лет двенадцати и высокого строгого вида молодого человека — ровесника Энтони, видимо тоже слуга. Не так мало, как Малфоев, не так много, как Уизли, замечательно. Трое молодых людей и мальчик, не считая старика на смертном одре, прекрасно. Кивнув сам себе, довольный Альбус сел в свое кресло. и получил в процессе легкий шлепок по заднице.Северус чихнул, дедок хихикнул, прикрывая рот рукой в длинном рукаве. — Джозеф, мы кажется, уже говорили с тобой о том, что приставать к молодым людям в общественных местах не прилично. — погрозил он пальцем юноше. — Ты его смущаешь. Снейп, кажется, подавился салатом, он, видно, тоже счел подобное поведение неподобающим. Но это же гости — врядли им кто-нибудь что-нибудь скажет. — Хорошо, дядюшка. — Джозеф был явно опечален сим замечанием, но спорить не стал. Всем видом он показывал, что учтет на будущее, но благое свое дело не оставит. Зельевар принял самый невозмутимый вид, но к еде пока решил не притрагиваться. Остальными, кажется, инцидент не был замечен — преподаватели и директора Шармбатона и Дурмстранга продолжали обед в полном спокойствии. Альбус пребывал в легком шоке. Это сейчас к нему — человеку в годах, обладателю ордена Мерлина первой степни, величайшему магу столетия и пр — подкатили? В наглую? В Большом зале за обедом? Неслыханная наглость! Молодой человек продолжил обедать, барон Флауренс так же не придал выходке своего воспитанника значения — судя по тому, как он журил молодого человека, подобное уже в порядке вещей. Мда, ну и семейка.