Похищение художника

Омега визжит и медленно отступает назад. Собака смотрит на него огромными чёрными глазами-пуговками, такими добрыми и умными, но Пак, которого одолевает страх, этого совсем не замечает и сигает за угол, медленно спускаясь по стеночке. Чимин что-то нашептывает себе о собственной глупости и трусости, борется с тяжёлым дыханием, но, слыша шаги по паркету, замолкает, прикладывая ладонь к губам. Пришли по его душу. — Ох, Холли, ну что ты пугаешь нашего гостя? — голос совсем рядом, — Ну что ты, мой хороший, найдём его, да? Чимин сглатывает, вжимаясь сильнее в стену. Ни с Мином, ни с собакой он встречаться не хочет, особенно с альфой. Куда бежать? Дайте выйти! Зациклившись на своих метаниях, омега не заметил, как стало тихо. Затишье перед бурей? Убирая ладонь с губ, он хватается за быстро бьющееся сердце и облизывается. Так, план таков. На трясущихся ногах встать, оглядеть периметр и пробраться обратно в комнату, при этом оставшись незамеченным. Кивнув своим мыслям, Пак сжимает кулаки и со следующим вздохом поворачивает голову за угол. — Нашёлся. Перед омегой угольные глаза, скрытые за темно-гранатовой чёлкой, смотрящие игриво и с явной насмешкой. От неожиданности Чимин пищит и, вскочив на ноги, уносится прочь, слыша позади приглушенный смех. — Что скажешь, Холли, громкий, да? За работой он по-особенному спокоен, — говорит альфа своей собаке, прижимая её к своей груди. Мягкая кудрявая шерстка приятно пахнет яблоком, Мин с удовольствие зарывается в неё носом, почесывая рукой за ушком, — Ничего, совсем скоро мы это увидим. Юнги по-особенному улыбается, наблюдая за беготней омеги по дому сквозь стеклянные стены. Шаг вправо и ему открывается вид на его запыхавшиеся личико, сжавшееся тельце, что прижимается к перилам лестницы. От повышенной температуры он откидывает голову назад и, ловко развязывая пижамный халат пальчиками, скидывает со своих плеч мешающуюся ткань, представляя во всей красе свои тонкие подкаченные руки. Юнги автоматически тянется вперёд, но упирается в перегородку, отделяющую его от гладкой светлой кожи, ну и ещё расстояние в один этаж и шесть метров. Мин не перестаёт облизывать губы, наблюдая за перекатыванием мышц, смотрит подобно гепарду, что нашёл свою цель и готовится к прыжку, только вот Юнги не ради съедения, он ценитель запретной красоты. Он хочет провести костяшками пальцев по предплечью, ощущая легкий пушок на коже, возможно, даже прикоснуться кончиком носа, ощутить шлейф мультифруктов или ягод, потому что он так и не смог определить конкретно. Кажется, что Чимин пахнет ими всеми одновременно и это не приторно, в меру сладко, с кислинкой. Холли вертится в руках от слишком сильных объятия хозяина, и Мин понимает, что если сейчас не отведет глаз, то раздавит ни в чем не повинную собаку. Пак обвязывает шелковый халат вокруг бёдер и тихонько, как шпион, посмотрев по сторонам, поднимается наверх, пока Юнги быстро ретируется в свою студию (дверь которой Пак как раз и хотел открыть).

***

Чимин подмечает, что закат здесь по-особенному красив. Воздушный простор не заслоняют многоэтажки, здесь даже не летают самолёты, оставляя за собой белесые расплывчатые полосы. Последние лучики летнего солнца касаются самого кончика его носа и постепенно исчезают за дальний горизонт. Омега больше не боится сидеть на прозрачном полу. Ощущение некой пропасти под ногами не даёт забыться в пустоте комнаты. Разложив вокруг себя подушки и накрывшись белым пледом до шеи, он чувствует уют, запах белого чая с листиками мяты не даёт холоду пробежаться по коже, он придаёт тепло одним своим существованием, не позволяя апатии накрыть с головой. Пак не знает, что будет сейчас лучшим вариантом и как быть с тем, что он находится здесь, и альфа явно не настроен его отпускать. Почему я? Голову не покидают эти скользкие мысли. В стране и за рубежом хватает талантливых людей, их сотни, альфы, беты, омеги и есть куда более лучше, чем он. Ещё и эти его условия тактильного контакта… Чимина они вводят в дрожь. Он, конечно, не зажатый и всегда открыт перед людьми, не отказывается подарить нуждающемуся тепло, но Юнги. Он тихий, спокойный и излишне загадочный, он привлекает к себе любого, стоит поманить пальчиком, но Чимину даже этого не нужно. Мин до звёздочек перед глазами интересен ему как объект, создающий невообразимые вещи одной лишь кистью, но его поведение… Это уже отдельный вид искусства. В дверь стучат дважды. Пак от неожиданности начинает икать и медленно поворачивает голову. Никто не входит и больше никто не стучит. Но это точно был Мин, ведь больше здесь быть некому. Любопытство играет, где надо, и омега, отбросив плед, подходит к двери, прислонившись ухом. Тишина. За дверью тоже пусто. Помещение погружено в искрящийся рыжий свет, кое-где мелькают солнечные зайчики, отражаясь от кристальных светильников непонятной формы. Омега замечает мельтешение внизу и, подойдя к бортику, замечает собаку, бегающую за светлыми пятнами туда-сюда. Улыбка сама собой появляется на лице. Не такая уж она и страшная. Милый рыжий пудель с кукольными глазами. Холли, кажется. Пудель проносится мимо лестницы, останавливаясь, замечая постороннего. Хвостик активно ходит ходуном, глаза засекли новую цель и уже через пару секунд собака вьется вокруг омеги, звонко лая, поднимает передние лапы, опирается ими о колени человека. — Ну привет, — Чимин поднимает игривого щенка на руки. Тот сразу начинает облизывать щеки омеги и тереться носиком, лая громче. Заливаясь смехом, Пак крутит головой, надеясь увернуться от холодного мокрого носа, — Мне нравится, когда меня целуют, но это уже слишком — Холли игриво смотрит на омегу и крутит головой, желая спустится,— Куда это ты? — пудель убегает в известном ему одному направлении, омега же спешит за ним, забывая, что не хотел вообще никуда идти и что в любой момент может столкнуться с альфой. Чимин забегает на кухню. Собака побежала сюда, как ему казалось, но в помещении пусто и веет летней прохладой из распахнутого окна. Каждый легкий порыв ветра доносит разные запахи, от которых приятно кружится голова и закатываются глаза. — Что-то потерял? — омега чувствует спиной чужое тепло и свежее дыхание в районе уха, но альфа до него не дотрагивается, держит дистанцию. Пак, кажется, даже перестал икать. Юнги обходит Чимина, появляясь перед ним с Холли на руках. Он спокойно улегся на его груди и едва дёргает лапками, прося погладить шерстку за ушком. Видя такого милого альфу с живым существом на груди, которое он любит всей душой, но вопреки всему подходит к омеге и передаёт ему вертлявое создание, у которого снова загораются глаза, что умоляли с ним поиграть. — Ты очень тихий, — говорит Чимин, смотря куда-то в пол, все ещё держа пуделя на руках. — Это место любит тишину. — Но я громкий и совсем сюда не вписываюсь. Я не подхожу под эти апартаменты, — Мин ухмыляется, поправляя чёрный берет на макушке, что повернут козырьком назад. — Ты кричишь эмоциями и я это очень ценю. — Я не понимаю, что это значит. — И не нужно. Если я скажу, то ты будешь стараться избавиться от этого, а мне этого не хочется. Чимин пытается уловить хоть что-нибудь в глубоких глазах напротив, но там полный штиль, океан неподвижен. Этот человек кажется безэмоциональным камнем, как о нем писали СМИ, но Пак видел, как тот улыбался, по-своему, пытаясь высказать тысячи слов через невинный жест, это было прекрасно, когда он так улыбается, страх и неприязнь к этому человеку пропадает. А Чимин все ещё боится, больше всего боится дать слабину и довериться, попасть в липкие сети и никогда отсюда не выбраться, а он хочет домой. Пусть его ждёт…только Тэхен, он хочет увидеть его, ведь тот был с ним на протяжении долгого времени, и он ему дорог. — Тогда… Мин прерывает омегу резким шагом вперёд. — Если ты голоден, то на столе стоит лапша, она ещё горячая, кусочки говядины можешь взять в холодильнике, если не любишь, предлагаю закусить сушеными водорослями, они в верхнем левом ящике над кофемашиной,— Чимин заторможенно кивнул. Не уверен, что все запомнил, но понял, что о нем позаботились и приготовили поесть. Дома всегда готовил только он, даже если сильно устал. Бывало, что не ел совсем, когда не было денег, и даже тех, что зарабатывал Тэ, хватало лишь на оплату счетов. Не обращая внимания на замешательство на лице младшего, альфа легонько проводит кистью по его плечу, собираясь покинуть кухню. — Ты уходишь? Говорил ведь, что я должен с тобой есть каждый раз. Обернувшись, альфа вздыхает, наклонив голову вбок. Игривый взгляд гуляет по омеге, что жмется клубочком в его огромной кухне. Чимина по-прежнему хочется спрятать в кармашек, но Мин уважает личное пространство другого, только так можно завоевать доверие и не казаться ненормальным, как его назвал Пак, стоило тому рассказать о своих целях на него. — Говорил, но я уже поел, — ответил Юнги и скрылся за углом. Обиделся? Чимин заметил то секундное изменение в глазах, и это были не солнечные зайчики, что кружили по комнате. Он расстроен тем, что ужинал один? Но почему? Насколько Чимин знает, он живёт один уже несколько лет, по личным данным, если верить новостям в интернете он не заводил отношения, и как его мог расстроить ужин в одиночку, когда это случается постоянно? Пак задумчиво прикусывает губу, замечая душистую лапшу на плите. Пахнет восхитительно, и Чимин думает, что без проблем бы поел с Юнги, наверное, если бы тот позвал на ужин. Он тоже испугался?