Похищение художника

Омега просыпается, сладко потягиваясь в кровати, потому что позволяет пространство и отсутствие Юнги на другой половине. Лениво взглянув на время, он откидывает одеяло и плетется в ванную на втором этаже. Цокает языком, видя ещё со вчерашнего вечера разбросанные вещи, и ведь Юнги даже не додумался сюда заглянуть и привести ванную в порядок. Собирая с пола вещи, он находит свой вчерашний пиджак и тут же в кармашке что-то нащупывает. Сглатывая в горле ком, он достаёт купленный вчера тест, о котором благополучно забыл. Забив на вещи в руках, он бросает их на стиральную машинку и запирает дверь на замок. В груди болезненно ноет, страх и беспокойство тянет камнем вниз, но вместе с ним и приятное волнение. Если он действительно ждёт ребёнка, это ведь здорово или нет? О подобном он не задумывался и даже не помнит, когда произошла сцепка. А если и произошла, то случайно или Мин этого хотел? Обычно Юнги прежде, чем сделать что-то серьёзное, обговаривает ситуацию, он не из тех, кто делает все абы как и на фоне настроения. Но разговора о подобном не было, значит случайность? И Мин не сказал, потому что думал, что не сработает и может быть пронесёт? Но альфа не давал повода в легкомысленности… Чимин кусает от волнения губы, смотря на тест, где проявляется вторая полоска. Он истерически улыбается, всхлипывает, в нем собирается такая энергия, которую просто некуда деть и просто хочется кричать. Всё ненужное отходит на второй план, потому что он беременный и это потрясающе. По щекам текут слезы, они такие сладкие, полные счастья, которое Чимин пока ещё не до конца осознает. Он спускается вниз по лестнице, все так же продолжая прикрывать рот ладошкой и ярко улыбаться, начинает хихикать, и Юнги, видя такого омегу в проёме кухни, решительно подбегает, смотря взволнованными карими глазами. — Пред…представляешь… — проговаривает Чимин, широко улыбаясь. Он не представляет, что скажет альфа, и не боится услышать что-то столь горькое и обидное, потому что это Юнги и у них будет ребёнок. — Что ты хочешь мне сказать? Ну же. Чимин, я же переживаю, — альфа замирает с перемытыми столовыми приборами в руках, смотря в искрящиеся влажные глаза. — Хах, представляешь, я узнал… Я узнал, что беременный. Пред…представляешь! — Чимин заходится в истерически счастливых рыданиях, видя, как у Юнги загораются глаза и он роняет все, что до этого было в руках. — Я… О Боже, Чимин! — Юнги неуверенно шагает к омеге, а после блаженно выдыхает и крепко обнимает его. Подходящие слова совсем не находятся, они смотрят друг на друга с блаженным блеском в глазах, немного испуганным, таким нереальным, но радости нет предела, особенно у Чимина, для которого собственный ребёнок, растущий под сердцем, был так далёк, а сейчас… А теперь через девять месяцев он сможет подержать его на руках, своего, их с Юнги родного малыша. Альфа улыбается, сминая омегу в объятиях настолько сильно, что слышен хруст костей. Юнги моргает пару раз, а потом радостно кричит, обнимая омегу за талию и поднимая в воздух. Чимин смеется, когда альфа начинает его кружить, и Мину хочется смеяться тоже. Мысль о настоящей семье все чаще закрадывалась в голову, пока Чимин был рядом. Омега стал частью его дома, дополнил картину, и все-таки чего-то не хватало для полной завершенности. Кто-то очень маленький скоро будет бегать по паркету босыми ножками, заглядывать в интересные уголки дома, снося все ураганчиком, как это делал Чимин, пока бегал и прятался от альфы первое время. Юнги хотел ребёнка. Хотел быть отцом и чтобы Чимин был папой и никто другой. С ним он видит свою настоящую семью, с которой по ночам не холодно и не страшно, с которым прекрасная совместимость. Они знают, когда нужно дать друг другу отдохнуть, когда нужно оставить в покое, когда просто необходимо оторвать от работы поцелуем и утащить в кровать спать. Глубоко в душе он лелеял мечты о большой и дружной семье. Как он будет готовить своим любимым, провожать из дома, ехать на работу. А потом вечерами возвращаться в тёплый, уютный и живой дом. Семейные праздники и ужины, поездки. Свадьба детей, внуки. Счастливая старость в объятиях любимого. Все это было до трепета дорого, и слезы наворачивались от одной только мысли, что это может стать реальностью. Мечта жизни. То, чего ему всегда не хватало. То, чего он был лишён. — Скоро в этом доме появится ещё один нарушитель спокойствия,— говорит Чимин, потираясь щечкой о плечо альфы, что кажется не намерен его выпускать из своих объятий. — Скорее, создаст полноценную гармонию. Мне вас так не хватало, ты себе даже представить не можешь, — Мин наклоняется, вставая на колени, и трётся носом о ещё плоский животик, но уже чувствует инородный запах, непонятно пока какой, но что-то определённо воздушное,— Хочу скорее его увидеть. — Почему его? Вдруг это будет девочка? — Вполне возможно, — сообщает Мин, смотря на омегу снизу вверх. У того все ещё влажные дорожки под глазами и широкая улыбка, граничащая с сумасшедшей, но такой счастливой, что Юнги рвётся обнимать его с новой силой и поднимает над полом в который раз, целуя животик. — Юнги, отпусти! — Я тренируюсь. Если уж тебя смогу удержать, то и с малышом не облажаюсь, — говорит Мин, наконец опуская Чимина. Пак получает ещё один поцелуй в лобик и волну нескончаемой радости.

***

На улице безумно тихо, только цикады стрекочут в кустах, разбавляя вечернюю тишину. Они сидят в объятьях приглушенного света на террасе, наблюдая за увядающим днем. Мин любовно поглаживает животик омеги, не в силах от него оторваться. Тот удобно сидит меж его ног, удобно уместив свои ступни на подушках. — Родители всегда говорили, что хотели бы видеть моих малышей, хотели, чтобы мой талант передался им и у нас была семья выдающихся художников. Уже тогда они возлагали на меня большие надежды, — Чимин разбавляет тишину приятными воспоминаниями. Поджимает губы, понимая, что родителей, как никогда не хватает. — И они оказались правы, ты стал тем, в кого они верили, они могут тобой гордиться, а малыши… — Юнги задумывается, как бы правильно подобрать слова и не дать слёзному водопаду хлынуть, — Не думай, что родители бросили тебя и не присматривали за своим омежкой. Всё они видят и все знают, наверняка очень счастливы, просто не имеют возможности тебе об этом сказать. — Знаешь, если бы мой отец прознал бы о твоём нелепом поступке по моему похищению, то не оставил бы тебя в живых, — хихикая, говорит Чимин, чувствуя напряжение Мина. — Морально, конечно же. Он умел промывать людям мозги, ты бы не выдержал его нападков и переехал в другой город. — Переехал бы, при условии, что забрал бы тебя с собой,— шепчет альфа в шею омеги, целуя за ушком, — Я ведь не просто так изолировал тебя от всего мира. У меня была как будто ломка, казалось, если я каждые пять минут не смогу чувствовать твоё присутствие рядом, то задохнусь от нехватки твоего запаха. Запах сводит с ума и сейчас. Густой ягодный мусс насыщает рецепторы, шея привлекает гладкостью кожи, хочется поставить метку, альфа всем своим естеством желает это сделать. — Ты никогда не думал, что мы можем быть истинными? — спрашивает Юнги. — Думал,— отвечает омега, укладывая свои ручки поверх ладоней Юнги, — Но сомневался, потому что Тэхен говорил, что я его истинный, хотя теперь понимаю, что это могла быть уловка из личных побуждений, чтобы я оставался рядом. — Мне жаль… — Нет! — Чимин поворачивается к альфе корпусом, укладывая руку в области сердца. Он перешёл ту стадию грусти, разочарования в другом человеке, боль, остались лишь пустые воспоминания, но никогого зла и обиды больше нет. Он не тот человек, кто будет надолго откладывать в своей голове все неприятные жизненные моменты. Да, они есть, в сердце для них отведен особый уголок, но ко всему этому он чувствует лишь безразличие,— Тэхен был рядом, когда мне было необходимо. Как бы он не поступил, он дал мне возможность выжить и подняться, как художнику, освоиться в обществе, и знаешь… — Чимин запинается, прилегая к тёплой груди альфы,— Я бы хотел, чтобы он когда-нибудь узнал, что я счастлив и у меня будет ребёнок. Юнги поглаживает Мини по голове, раздумывая над его словами, и не совсем понимает, как так младший относится к человеку, который вёл с ним неоднозначные отношения. Со вздохом понимает, что Чимин не он, омега то самое тёплое создание, для которого точно отведено место в Раю.