Братья?

– Братишка, да ты прям секси в этой форме! – с экрана ноутбука верещал Чан с диким восторгом, разглядывая своего бро со всех ракурсов настолько, насколько это было возможно. – От поклонниц точно не будет отбоя. – В жопу поклонниц. Просто отсидеться бы этот год. – уже в который раз за сегодняшнее утро думал про себя Феликс и, наконец, подвернулся момент озвучить свою мысль. Сейчас он был на такой стадии, когда по новой нужно попытаться ко всему привыкнуть и в полной мере всё осознать. А конкретно то, что отныне они с Хëнджином живут под одной крышей, будут ходить в одну школу, в один класс, у них будут общие одноклассники, одно и то же домашнее задание и всё в подобном роде, чем не хочется забивать себе голову. Феликс не мог понять, в какой из моментов всё пошло под откос, и когда его жизнь успела превратиться в сплошной кавардак. Он так интенсивно размышлял обо всей ситуации, что прошлой ночью разболелась голова, и он глаз не сомкнул, и сейчас тёмные круги определённо следовало бы замазать хоть чем-нибудь. Феликс давно собрался, но с его характером было крайне сложно, переступив через свои же принципы, спуститься вниз, где его все уже заждались. Чан, разбудивший его своим ранним звонком, смог-таки уговорить встать, умыться, одеться. Сейчас старший пытался приободрить его, настроить на позитивный лад, вбить в голову то, что всё не так уж и плохо, и Феликс прекрасно это понимал, но упрямился, как всегда. – Бро, это же не конец света, – устало вздохнул Чан. – Твоей маме не было бы приятно видеть твою кислую мину. – Если бы моя мама была жива, не было бы всей этой ситуации! – Но так же она была бы счастлива, если бы ты успешно завершил свой последний школьный год. – Чан не думал отступать до тех пор, пока с утра хмурый Феликс не сдастся. И, кажется, это начинало потихоньку работать. – Знаю, – на удивление, согласился Ли, смотря на своего старшего в экране. Затем проговорил тоном, полным надежды и отчаяния: – Я просто хочу, чтобы ты приехал поскорее. – Я приеду, – уверенно сказал Чан. – Только пообещай мне, что сейчас спустишься к семье и без происшествий поедешь в школу. Точнее, не прибьëшь где-нибудь за углом бедного Хëнджина. Перед Феликсом возникла сложная дилемма: отказаться от школы означало отказаться от Чана, и наоборот – пойти туда говорило о том, что старший приедет. Он минуты три размышлял о том, что же ему выбрать, в итоге пришёл к выводу, что обязан пойти в школу. Хотя бы ради Чана. Иначе, если Чан не приедет к нему, он попросту пропадёт. Потомив ещё мгновение, Феликс произнёс чуть живее: – Обещаю. Но и ты не забывай о своём слове. Чан прекрасный человек, который всегда имел благоприятное воздействие на Феликса. Последнего, кстати, в коридоре первого этажа встретили с распростёртыми объятиями, а точнее один конкретный человек, чьё даже имя вспоминать не хотелось. Ли, естественно, напрягло не на шутку такое приветствие и внимание, особенно в свете вчерашнего. Признаться честно, юноша немного испугался и насторожился, потому что от Хвана стало ожидаемо что угодно. Это стало понятно ещё в их самую первую встречу, в которой Феликс прозевал свою возможность плюнуть ему в лицо. Не было доверия ни к словам, ни к действиям этого подлеца, что сейчас так нагло и бесцеремонно смотрел на него во все глаза. Феликс съëжился под таким интенсивным напором. Что он мог сказать про Хвана? В голову не шла ни одна мысль, кроме единственной – он наглый и бесстыжий говнюк, чьё одно только присутствие стояло комом в горле. Но также существовал неоспоримый факт – его красота. В этой школьной форме, что сидела на нём идеальней некуда, подчёркивая все достоинства его стройной фигуры, Хëнджин напоминал персонажа манхвы. Неотразим. – Выглядишь потрясно! – Феликсу показалось, или этот козлина действительно облизнулся, обводя его сканирующим взглядом. Ли решил проигнорировать. Делая вид, что увлечён застëгиванием пуговиц на пиджаке, он прошёл мимо немного смятëнного Хвана прямиком на кухню, где суетливо возились отец и Лин. – Доброе утро. – хмуро бросив, юноша прошёл к холодильнику и, достав бутылку молока, отпил с горла. Лин за делом пожелала доброго утра в ответ и попросила позавтракать нормально. То же самое сказал и Ëнджун, возившийся с приготовлением сэндвичей, которые они ели в Австралии. Тогда ещё мама была жива, и всё было хорошо. У Феликса внутри всё сжалось от одних только внезапных воспоминаний и, наверное, поэтому он как-то холодно и резко произнёс, что нет аппетита. – Феликс, завтрак никто не отменял. Садись за стол. – в тоне Ëнджуна проскользнули суровые нотки, и это, по сути, должно было хоть как-то напугать и повлиять на Феликса, но он продолжал стоять, попивая молоко, включив абсолютный игнор. Будто это не в нём вовсе отец прожигает дыру пристальным взглядом и требует послушания. В воздухе появилось непонятное напряжение, пока Хëнджин, явно решивший нарушить его, вдруг не выдал: – Я тоже не буду завтракать. Не подумайте ничего, просто волнение перед школой. Правда, Ликси? Феликс ничего не ответил. Лишь развернулся и поставил полупустую бутылку на стол. Аппетит и в самом деле пропал от одного только вида Хвана. Всё же Лин заботливо собрала для мальчиков ланч-боксы, чтобы они смогли отведать еды уже в школе. Феликс был против, но она настояла на своём, плюс к этому всё-таки подействовал угрожающий взгляд отца. Судя по поведению Хëнджина, он был счастлив и доволен всем. Он то и делал, что улыбался своими глазами-полумесяцами и причëсывал волосы. И, честно говоря, терпеть его не было никаких сил. По дороге в школу Феликс старался не разговаривать, но приходилось отвечать на различные вопросы отца и Лин. Погода была единственной радостью сегодняшнего дня, погружающая Ли в приятные воспоминания. Мысленно он возвращался к тем славным денькам, когда ходил в школу с Чаном в Сиднее. Тогда это было действительно беззаботное время, он мог радоваться даже самой незначительной мелочи и не думать ни о чём, но сейчас всё стало по-другому. Его жизнь словно взяли и перевернули с ног на голову, и Феликс на самом деле не знал, как быть дальше. Пока он наблюдал за сменяющимися за окном автомобиля видами, боковым зрением ощущал на себе чужой пристальный взгляд. Ли не стал ничего предпринимать, хотя мог бы оторвать наглеца по полной, пока не видят посторонние глаза. В таком душном напряжении путь продолжался ещё приблизительно минут двадцать, Феликс не считал. И, когда машина наконец остановилась возле массивных ворот, внутри парня всколыхнулась настоящая паника. Феликс и сам не понимал, почему его руки так сильно трясутся, а в горле стоит липкий ком, мешающий нормально воспринимать действительность. Снующие туда-сюда школьники в таких же формах, что и на них с Хëнджином сейчас, вгоняли в сердце ещё больший страх неизведанности. Феликс хотел бы избавиться от этого неприятного чувства, ведь так сильно он не переживал даже когда пошëл в первый класс и мысленно ругал себя за это. Он словно находился под вакуумом, как вдруг почувствовал электрический разряд от чужого прикосновения к его руке. – Ликси, ты идëшь? – пробирающий до мурашек знакомый голос раздался над самым ухом, заставляя Феликса окончательно прийти в себя. На самом деле, голос не был противным, просто от осознания факта, что он принадлежит самому бесячему человеку на всей планете Земля, по коже ползали гадкие мурашки. На дне хëнджиновых глаз читалось неприкрытое любопытство, что мощными клешнями въедалось в подкорку сознания Феликса, и Хвана всё больше хотелось покалечить. Тонкий аромат знакомых древесных духов в одну секунду ударил в нос, тут же заполнив лёгкие до отказа. Бросив на парня убийственный взгляд, Ли грубо вырвал свою руку и, схватив рюкзак, первым буквально вылетел из машины. Хëнджин привычно облизнулся и вышел следом. Лин хотела пойти за мальчиками, но Ëнджун остановил её, после чего словил непонимающий взгляд. – Я знаю, ты переживаешь за них, – спокойно произнёс мужчина, бережно взяв ладонь будущей супруги в свою. – Но они уже взрослые. Я уверен, вместе они справятся. Тем более, Джинни ходил в эту школу. Лин глубоко вздохнула, но решила послушать мужчину, которому абсолютно доверяет. Действительно, мальчики уже не маленькие, и будет лучше позволить им адаптироваться самим. Но беспокойство за родного сына, которому пришлось несладко в этой школе, по-прежнему тревожило её сердце. – Ликси, постой! – перед самым корпусом здания Хëнджин наконец нагнал шустро идущего вперёд Феликса под любопытные взоры проходящих рядом школьников. Ли резко остановился и окинул его холодным взглядом. – Да куда ты так спешишь?! Так стремишься к знаниям? – Не твоё дело! – Феликс, процедивший эти слова сквозь зубы, дабы не привлекать лишнего внимания, как всегда, неприветлив с Хваном. – Конечно, это моё дело! – Хëнджин не намерен отступать. Заправив за ухо выбитую прядь волос, он уверенным шагом приблизился к младшему. – А знаешь почему? Феликсу не было интересно выслушивать человека, что так нагло и бессердечно превратил все его надежды в абсолютно ничего не значащие элементы. Но последнего это явно мало волновало, почему он и продолжил привычным бесячим тоном: – Потому что ты и я – братья. Всё, что происходит с тобой, отныне касается меня. Мы должны быть вместе и... – Заткнись! Хватит! – Феликс, и так пребывающий на грани нервного срыва из-за всей навалившейся разом ситуации, резко и довольно-таки громко прервал Хвана, теперь смотрящего на него заинтересованно и немного напряжëнно. Ли сжал руки в кулаки, с трудом затолкав поток гнева обратно. – Я терпеть тебя не могу, а после того, как ты нагло остался жить здесь, моя ненависть к тебе только увеличилась, поэтому на моё дружелюбие даже не рассчитывай. Я не собираюсь с тобой цацкаться. – Не будь столь категоричным, Ликси, – Хëнджин посмотрел Феликсу прямо в глаза, пронзительно, словно пытаясь сказать что-то ещё. – Нам обоим сейчас нужна поддержка друг друга. – Мне от тебя ничего не нужно! – Феликс буквально выплюнул эти слова в лицо Хвана, подошедшего достаточно близко. – Не ходи за мной в школе и не называй меня братом. Ты мне никто, тебе ясно? Хëнджин хотел было что-то ответить на всю эту брань, но Ли уже успел потеряться в толпе старшеклассников, направлявшихся к высоким дверям школы. Место, с которым у Хвана связаны не самые лучшие воспоминания. Он дал себе слово, что ни за что и никогда не вернётся сюда, но почему сейчас он здесь? На этот вопрос Хëнджин ещё сам не нашёл точный ответ, но дело было определённо в новоиспечённом сводном брате, который, к сожалению, не желал иметь с ним ничего общего. Руки мелко дрожали, а на лбу выступила испарина. Волнение сковало всё тело от нахлынувших так внезапно воспоминаний. Хван старался не показывать свои страхи и боролся с ними всегда в одиночку. Он уже привык, поэтому сейчас, вдохнув побольше воздуха и нацепив привычную маску равнодушия, он направился вперёд. Он обязательно справится и в этот раз.