Maroon 5 — Wake Up Call
Я проснулся среди ночи, даже не понимая, где я и кто. Я почувствовал, как чьи-то пальцы схватили меня за руку и с силой сжали, а потом я услышал приглушенный крик. Эдди. — Эдс? — я подскочил на кровати, как ужаленный, начал шарить руками в темноте по постели, видя лишь слабые очертания тела рядом. Я перевесился со своей стороны кровати, нащупал очки, которые валялись на полу, среди книг и учебников, надел их и снова повернулся к Эдди. Мы были у меня в квартире, на часах — 4.20, а Эдди сидит на постели, и я слышу, как бьется его сердце. Удар — молчание — удар, удар, удар, удар. УДАР. — Твою мать… Ричи… — Тшш, тише, это всего лишь кошмар, — я потянулся к нему, чтобы обнять, но Эдди резко помотал головой. Я вгляделся в темноту комнаты. Он весь трясся, и мне показалось, что на его лице были слезы, — Эдди?.. — Просто кошмар, просто кошмар, просто кошмар, — начал повторять Эдди, как заведенный, и чуть ли не из стороны в сторону стал раскачиваться. Я схватил его за руку. Черт побери, он вообще еще проснулся или это лунатизм?.. — Эдди… — тихо позвал его я, и стал гладить по руке. Помню, как его ладонь напрягалась под моими пальцами, я пробежался кончиками пальцев до его ладони, стал осторожно гладить, чтобы он расслабился. Кошмар Эдди здорово меня напугал. Я почувствовал весь его ужас, когда он сидел на постели, смяв под собой простынь, уронив подушку, и трясся в ужасе, смотря в пустоту и темноту комнаты ничего не видящими глазами. — Принести тебе воды? — тихо спросил я. — Нет! НЕТ! НЕТ! — крикнул Эдди, и я испуганно замер на кровати. — Эдди?.. — Нет… — повторил он чуть тише и спокойнее, прикладывая руку к лицу, — прости… Прости, Ричи, это просто был страшный сон. Извини, повел себя как ребенок… Просто… Просто страшный сон. Он осторожно опустился на кровать, но я видел, почти действительно видел, как его грудь тряслась от ударов сердца. Он все еще сжимал мою руку. — В детстве мне тоже часто снились кошмары, — тихо сказал я, ложась с ним рядом. Я поглаживал пальцы Эдди, проводил по ногтям, — посмотрел тогда «Звонок» и не мог спать неделю. Просыпался и орал, потому что мне казалось, что та девчонка стоит у меня в комнате. Отец уже хотел отвести меня к психологу. — Психолог не помогает. Мои страхи намного глубже, — пробормотал Эдди. Я осторожно наклонился над ним и поцеловал в грудь, перехватывая губами сердечный ритм. — Бояться — это нормально. И если тебе снятся кошмары — это тоже нормально. Не бойся… — я нахмурил лоб, — бояться. — Очень красноречиво для человека, который изучает литературу, — хмыкнул Эдди, но, тем не менее, дышать он стал спокойнее и ровнее, и уже не так сильно вцеплялся в мою руку. Я лег рядом. Посмотрел в потолок. Мне по-прежнему было больно от его слов о том, что мы не пара. Но мы вели себя, чёрт побери, как пара! Многие ли его бывшие любовники успокаивали его, когда ему снились кошмары? — Никто, — сказал Эдди, и я дернулся, потому что решил, что сказал это вслух. Я приподнялся на локте. — О чем… — Никто еще не был… Не был моим парнем. Или девушкой. Официально, — сказал Эдди, слегка кашляя, потому что слова трудно шли из его рта, — извини еще раз, что сказал это так грубо. Но я не стесняюсь тебя. — Да брось. Я прекрасно понимаю, что я тебе не пара, — я пожал плечами насколько мог равнодушно, — я действительно не прошу у тебя… Того, чего ты мне дать не можешь. — Я знаю, — сказал Эдди, и его голос слился с воем какой-то бродячей кошки под окнами, — знаю. Я помолчал, потом потянулся снова к краю кровати, нашарил там свои джинсы и достал сигареты. Я редко курил в постели, но мне не хотелось вылезать из теплого места и отпускать руку Эдди. Я закурил, выдохнул дым в потолок. Эдди положил мне голову на плечо. — Если… Если тебя что-то беспокоит, ты можешь поделиться этим со мной, — сказал я, зажимая сигарету концом губ, — не то чтобы я хочу лезть в твое прошлое… Без твоего разрешения, но если это облегчит тебе настоящее, то я готов выслушать. — Хочешь стать моим вторым психотерапевтом? — голос Эдди снова был язвительным, и я бы соврал, если бы сказал, что мне это не нравилось. Мне все в нем нравилось. Абсолютно все. И это как раз и было проблемой. Мне нравился он, мне нравился я сам, каким я был рядом с ним. Это было страшно и прекрасно. Это дурманило. — Может быть, — пожал я плечами, хотя на левом лежала голова Эдди. Психологи говорят, что человеку нужен двадцать один день, чтобы к чему-то привыкнуть. Ложь. Мне хватило двадцати четырех часов, чтобы привыкнуть к Эдди. Если бы тогда я заполнял анкету на работу, в графе «Вредные привычки» я бы указал курение наряду с Эдди Каспбраком. Вот только курение убивало меня не так сильно. — Благодарю, конечно, за такое предложение, но, пожалуй, откажусь. Это был просто глупый сон. Глупый страшный сон. — И что тебе снилось? — спросил я, запуская пальцы в его волосы. — Что ты по-прежнему куришь свои ужасные дешевые сигареты, — Эдди засмеялся и повернулся ко мне. — Поцелуй меня, — я вытащил сигарету изо рта. — Нет, — Эдди улыбался так возбуждающе, что о том, что спать дальше не было никакой речи. И мы оба это понимали. — Да. — Нет. — Да, Эдди, — я схватил его за другую руку и потянул на себя. — Высуни язык, — сказал Эдди, зависая надо мной. — Что? — Высуни, — Эдди грудью касался моей, и мне даже показалось, что сердца у нас бились в одном ритме. Я послушно убрал сигарету изо рта и высунул язык. И тут же почувствовал, что Эдди поцеловал меня. В язык. — Какая мерзость, — поморщился я, но тем не менее, волна мурашек прошла по всему моему телу, пальцы на ногах поджались. Эдди лег рядом со мной и повернулся спиной. — Другого не заслужил. — Спи, а я, так уж и быть, буду охранять твой сон, — сказал я, даже не подумав тогда о том, как слащаво прозвучала эта фраза. Как хорошо, что Эдди не ответил на нее никакой язвительной репликой. Это дало мне надежду.***
Потом такие поцелуи в язык стали нашей фишкой. Я мог по несколько минут сидеть, высунув язык насколько мог далеко, пока у корня уже не начинало болеть, а Эдди касался его губами, целовал, облизывал, посасывал, ласкал своим языком. Это была наша некая форма извращения. Но мне нравилось. Мне все нравилось. И я верил, что пока мы все еще можем целовать друг друга в языки, все будет хорошо.***
Я был тогда так счастлив, что на утро Эдди все еще был со мной. Мы собирались позавтракать вместе и делали это, как настоящая пара. Совместный душ. Чистить зубы, наклоняясь вместе над раковиной, задевая друг друга плечами, и брызгаясь друг в друга водой, а потом строить тупые лица в зеркало. Я был так счастлив, что забывал обо всем. Учеба, звонки родителям отошли куда-то на задний план. Я даже уже забыл, что Эдди ночью приснился кошмар, и просто стоял, облокотившись о дверной косяк и наблюдая за тем, как Эдди укладывает волосы. — Ты специально выводишь меня, — мягко сказал я, глядя, как в сотый раз Эдди проводит щеткой по волосам, — заставляешь снова меня на тебя сорваться, чтобы от твоей идеальной укладки не осталось и следа, а щеки раскраснелись от оргазма. — Вовсе нет, — хмыкнул Эдди, но я видел, что ему было приятно это слышать. Как всегда, он буквально расцветал от таких слов, хотя я был уверен, что он слышал миллионы комплиментов в свой адрес. Я потянулся к нему еще за одним поцелуем. — Ты правда готов защищать мой сон? — спросил Эдди, задирая голову, и смотря мне прямо в глаза. Он коснулся моей спины руками, и явно низом живота почувствовал мое возбуждение. Уже в который раз за одно гребанное утро. — Конечно. А ты сомневаешься во мне? — спросил я, тяжело дыша, и упираясь подбородком ему в голову. — Тогда сегодня снова ночуешь у меня. Я не возражал.***
Мы провели так еще несколько дней. Отключили телефоны, заказывали себе еду, я играл на гитаре, а потом мы занимались любовью. Мне нравилось использовать это слово. И даже если Эдди просил душить его и использовать грубую силу, я все равно делал это… С некой любовью. Я не хотел пока прямо говорить о любви — ни себе, ни уж тем более, Эдди, но эта мысль грела мое сердце. Мне не хотелось выходить из дома. Мне не хотелось никого и ничего, кроме как быть с ним рядом. Мы говорили о всяких глупостях — что бы мы сделали, если бы оказались женщинами на один час, с кем из знаменитостей хотели бы познакомиться, и что бы мы стали делать, будь мы камнями или черепахами. Говорили о прошлом, настоящем, но ни слова — о будущем. Бились подушками, целовались (конечно, в язык!), и проводили пальцами по телам друг друга. — Откуда этот шрам? — спросил Эдди, касаясь едва заметной белой полоски у меня на животе. — Аппендицит. В двенадцать лет. — Ты ломал себе что-нибудь? — Эдди снова зависал надо мной, слегка касаясь пальцами шрама. — Руку в семь лет. Полез на дерево за кошкой, не удержал равновесия и упал. А ты? — Ногу. Мне было… Тринадцать, — Эдди нахмурил лоб, кончик носа у него смешно дернулся, — это было отвратительно. Одноклассники написали все матерные слова, какие только знали, на моем гипсе, и я ходил потом в школу сдавать задания, а на ноге у меня огромными буквами было написано «МАНДА». — Радуйся, что это слово не пристало к тебе. Мы снова смеялись и целовались. Я уже хотел было привлечь к себе Эдди для более интересного занятия, когда у него зазвонил телефон. — Это Билл, — Эдди слез с кровати, давая мне полностью насладиться его обнаженной задницей, и я так громко сглотнул, что Эдди показал мне средний палец, отвечая на звонок, — да? Привет. Что? Ну, не знаю… Не думал. Ладно, Билл… Потом, окей? Если что, я позвоню. Эдди положил трубку и повернулся ко мне. Я приподнял брови. — Что ему было нужно? — Зовет на вечеринку, — Эдди неспеша подошел к кровати, встал на нее на колени, а я специально откинулся на спину, чтобы любоваться им в полной красе, — пойдем? — По-моему, мы собирались заняться более интересными делами, — сказал я, обнимая пальцами его член. Эдди закатил глаза. — А почему бы не заняться этим в доме Билла? Экстрим. Адреналин. Потом напишешь трек под названием… — Эдди щелкнул пальцами, — «Секс в чужом доме». По-моему, с таким названием уже можно взрывать все чарты. Эдди специально еще подвинулся на коленях так, чтобы оказаться почти над моим лицом. Я облизал губы. — Хочешь быть застуканным? — Это заводит. Разве нет? — когда Эдди оказывался надо мной в таком ракурсе, я не мог с ним спорить. И мы поехали на вечеринку в дом Билла. После того, конечно, как еще раз занялись сексом. Иначе таксисту было бы очень неловко.***
Когда мы приехали, вечеринка уже была в самом разгаре. Выходя из такси и смотря на Эдди, мне казалось, что у нас обоих прямо на лицах написано то, что мы недавно трахались, что почти потрахались в такси («Эдди, убери руку, ну, что ты делаешь»), и на вечеринку мы приехали, в принципе, тоже за этим делом. Но мне было плевать. Абсолютно плевать. Я ради такого дела даже надел рубашку (единственную, которая оказалась у меня в гардеробе, и то, с выпускного в школе), а Эдди был готов наброситься на меня еще в такси. — Как только окажемся в доме, я тебе отсосу. Тебе стоит чаще носить рубашки, — произнес Эдди мне на ухо, когда мы вошли на лужайку дома Билла Денбро. Билл Денбро — в этом доме все началось и продолжилось. В этом доме мы перешли на новую ступень отношений. В тот вечер даже музыка, которая гремела как обычно, уже бесила меня не так сильно. Я мог думать только об Эдди, даже, несмотря на то, что он и так был рядом со мной. — Эй, Эдс! Привет! Рад, что ты все-таки добрался! И не один! — к нам подбежал Билл. Наконец-то я увидел его воочию — высокий крашенный блондин с выбритой бровью и пьяным взглядом, даже когда был трезв, — Билл. — Ричи, — я пожал руку. — Ричи, рад знакомству. Могу ли я украсть Эдди буквально на пару минут? Ты пока можешь пройти к бассейну, там сегодня вся туса. Будь как дома, барную стойку я сегодня тоже перетащил туда. Мы буквально на пару минут, дружеские обсуждения, ничего личного, — Билл подмигнул мне. — Да, Ричи, я сейчас, — Эдди улыбнулся и сжал мою руку. Билл был весьма милым и дружелюбным и не вызывал у меня раздражения. Он ведь друг Эдди, лучший друг. Как я могу относиться к нему плохо? Я решил послушаться совета Билла и, проводив их обоих взглядом куда-то в сторону деревьев, отправился к бассейну. Там уже тусовалось несколько людей, пьяных и не очень, и все они в тот вечер показались мне такими приятными и милыми! Я взял себе банку пива из маленького холодильника, шнур от которого тянулся в дом, и стал ждать Эдди, топчась на месте возле бассейна, в котором плескалась парочка людей. Я даже подумал о том, чтобы потом тоже окунуться. В детстве я обожал плавать, даже занимался этим почти профессионально. Я смотрел на воду, и думал о том, что совсем скоро ко мне подойдет Эдди и исполнит свое обещание. Ох… — Привет, — вдруг услышал я и обернулся. Ко мне подошел какой-то парень, — есть закурить? — Да, конечно, — я пошарил в карманах джинсов и достал сигареты. Парень был высоким, с рыжими волосами и говорил, слегка картавя, — Ричи. Почему-то мне показалось, что, если я хочу и дальше тусоваться с Эдди, мне надо влиться в его компанию. — Роб, — парень кивнул, взял сигарету из пачки, — спасибо. Ты здесь с кем-то? Чей-то друг? — Эдди. Эдди Каспбрака. — Солидно, — парень поджал губы. — Роб, твою мать! — услышал я чей-то женский голос и увидел, как к нам начала приближаться пьяная девушка. И так слишком короткое платье задралось, она несла туфли в руках, — какого, блять, хрена, я должна тебя искать?! — Кэйт, заткнись. Не ори, — Роб пожал плечами, словно извиняясь передо мной за то, что у него такая девушка, — че ты, блять, тут делаешь? — Тебя ищу! Опять по всяким шлюхам таскаешься? Я решил было, что мне стоит оставить ругавшуюся парочку и скрыться, но я не знал, как ретироваться так быстро, чтобы это не выглядело невежливо. — Ты мне, блять, всю жизнь испортил! — закричала девушка и замахнулась на моего нового знакомого, а он схватил ее за руку. — Заткнись, успокойся! Веди ты себя нормально! — Он меня сейчас ударит! Помогите! — закричала пьяная девушка, но никто не обратил внимания. Я вдруг решил вмешаться. — Послушай, Роб… — мягко сказал, я пытаясь положить руку на плечо новому знакомому. — Ты, блять, чего лезешь?! — и, развернувшись, Роб со всей силы толкнул меня, — ты че, решил мою бабу трахнуть? — Что?! Я не ожидал такого, но понял, что парень, скорее всего, был пьян или под чем-то. Я сделал шаг назад, но парень начал наступать на меня. — Нахер, блять, иди, сами разберемся! И он снова меня ударил. Я хотел было снова полезть в драку, но не удержал равновесия и свалился в сраный бассейн.