Абстиненция

Billie Eilish — I love you

      Я хоть и чувствовал себя как мокрая псина в холодных, прилипших к телу шмотках, но я был точно уверен в том, что воды в уши мне попало не так много, чтобы я ослышался.       Я перестал расстегивать пуговицы на рубашке, и мне показалось, что меня снова окатили водой. Холодной шелк прилип к спине. — Что ты сказал? — Я… — Эдди закрыл лицо руками и начал трястись. Я сидел на кровати его друга и не шевелился. Сердце колотилось в груди, готовое сломать ребра. Я начал так сильно крутить пуговицу, что она оторвалась и осталась у меня в пальцах. Я сохранил ее потом. Как напоминание о том вечере. — Эдди, я не понимаю… Когда… Что… О чем ты?       Мне не было холодно после падения в бассейн. Я бы даже нашел это забавным — побарахтался бы там еще какое-то время, если бы не услышал крик Эдди, а затем кромешную тишину. Перед глазами все еще стоял его образ — то, как он трясется возле кромки бассейна, на него с удивлением смотрят подпившие гости, а я пытаюсь как можно быстрее вылезти из воды, чтобы подбежать к нему. Я было подумал, что случилось нечто страшное — на Эдди не было лица, он весь трясся мелкой дрожью, и мне показалось, что его сейчас схватит удар. — Я убил человека. Давно. Вода, — пробормотал Эдди, снова закрывая лицо руками, еще сильнее давя себе на веки. Я испугался, что он сейчас выколет себе глаза, и поэтому перехватил его запястья. Я бросил беглый взгляд на дверь — второй раз я такую ошибку не допущу, и мягко попытался отстранить руки Эдди от лица. — Эдди?.. — Я… — он тяжело выдохнул, так, будто бы это он нахлебался ледяной воды в бассейне, а не я, и схватился за мою мокрую рубашку, — я чуть было не умер. Когда увидел, что ты… Упал. — Господи, Эдс, это всего лишь … Бассейн… Там глубина-то… — попытался сказать я, но его слова про убитого человека все еще не шли у меня из головы, — я умею плавать, со мной бы… Со мной бы ничего не случилось, и куча людей… — КУЧА ТУПЫХ ПЬЯНЫХ ПРИДУРКОВ, КОТОРЫЕ НИКОГДА БЫ НЕ ПОЛЕЗЛИ ТЕБЯ СПАСАТЬ! — вскрикнул Эдди, и я даже слегка дернулся, но Эдди лишь сильнее схватился за меня пальцами, как… Как утопающий. Я дернул губами, но ничего не сказал, — а я… Я не умею плавать. Я вообще… Боюсь воды, до ужаса, просто… До смерти. У меня даже ванны в доме нет, только… Только душевая кабинка… Господи, это… Я… — Эдди… — снова мягко начал я, убирая с его лица волосы. Мои же собственные от воды распрямились, длинными прядями лезли в лицо, как будто действительно собачья шерсть, — расскажи мне. Расскажи мне все.       Думал ли я в тот вечер, что услышу то, что Эдди рассказал мне? Думал ли о том, что тупая случайность, как неловкое падение в бассейн, сблизит нас настолько, что потом мы будем уже неразделимы? Не знаю. Я хотел бы сейчас встать, подойти к окну, выглянуть на улицу, найти ответы там, но не могу. Я просто лежу, вспоминая все это, и слезы льются у меня по щекам ровно как у Эдди, в тот момент. Я впервые видел, как он плачет. И я бы отдал все, чтобы тот раз был единственным и последним, но… Увы.       Я осторожно расстегнул все пуговицы, снял мокрую рубашку и прижал Эдди к груди. Я слышал, как у меня стучало сердце, и Эдди ощущал его удары, прижимаясь лбом к моей худой груди, но он не жаловался. Я нравился ему… Это было так странно. Я обнял его обеими руками и поклялся себе в тот момент, что никогда, ни за что, блять, и никогда не отпущу его из своей жизни, что бы ни произошло, потому что я был единственным, кому он рассказал свою историю…. И я не мог его подвести. — Мне… Мне… Мне было шесть, — тихо начал Эдди, настолько тихо, что мне пришлось прислушиваться, — мы часто ездили с родителями за город на выходные и по праздникам… Там был мальчик… Он жил в соседнем доме, его звали Ларри… Мы часто играли вместе. Знаешь, там было небольшое озеро, куда мы бегали играть. Родители всегда говорили нам быть осторожными, но на самом деле, мы их не слушали… Мы же были детьми, понимаешь? — Эдди глубоко вздохнул, и я принялся гладить его по волосам, с ужасом задерживая дыхание, как будто бы снова собирался опуститься на дно, — мы были глупыми… Плескались в воде, я никогда не заходил далеко, потому что не умел плавать, а Ларри… Он… Был бесстрашным, мог залезть на самое высокое дерево или… Перебежать дорогу на красный свет… Он любил играть в воде… И… И делать вид, что тонет, — Эдди нервно сглотнул, я снова принялся его гладить. Сердце замерло в воздухе, да так и осталось висеть там на тросах, которые с каждом словом в истории Эдди натягивались, а под конец и вовсе порвались, — мы смеялись, и играли, как будто бы Ларри тонет, а я пытаюсь его вытащить, но, честно признаюсь, такие игры мне не нравились… Я всегда знал, что Ларри не утонет… И в какой-то день… Мы опять играли с ним у озера… Было уже холодно, я устал, хотел домой… Просто хотел домой, понимаешь? Ларри опять полез в озеро, дальше, чем обычно и потом вдруг начал кричать и бить руками по воде… Кричать, что он тонет, и чтобы я помог ему… Но мне надоела эта игра… Я я просто развернулся и пошел домой. — Эдди… — начал я, но Эдди лишь затряс головой, ударяясь лбом мне в грудь, и я замолчал. — Ты не понимаешь! Я ему не поверил! Я ушел домой! На следующее утро… К нам домой пришли родители Ларри… Они сказали, что их сын пропал, но я-то думал, что он опять где-то прячется, потому что такое было уже несколько раз… У нас в лесу было что-то вроде шалаша… И мои родители объяснили, что я тут ни при чем, и скорее всего, Ларри просто опять где-то бегает и прячется… Я после обеда отправился в лес, искать его… Но в шалаше его не было. Его нигде не было. Ричи, я… Мы искали его несколько дней. Его родители вызвали полицию… Ведь не должно было быть так, чтобы шестилетний мальчик пропал, понимаешь?.. Полицейские попросили меня показать им наш домик в лесу. Они обследовали там все от и до, а я… Я был не способен просто даже в голове себе уложить мысль, что он мог утонуть, мы ведь всегда так играли! И… И потом мы отправились на озеро. Я… Я не думал, я… — Эдди начал плакать, — я видел его… Я видел его тело, Ричи… Кто-то заметил ткань рубашки… Из полицейских… И, о боже… — Эдди начал кашлять, будто сам нахлебался воды, — они вытащили его… Ты видел когда-нибудь труп, который пролежал в воде несколько дней, Ричи? Ты видел?! А я да… Мне… Мне было шесть… Я никому не сказал тогда, что он умер из-за меня. Что я не полез его спасать, просто потому что, блять, не поверил, я… Он умер из-за меня. Из-за меня… — Эдди, нет, — твердо сказал, переваривая услышанное. Я, конечно, ни на секунду не сомневался, что Эдди не мог бы убить кого-то в прямом смысле — я верил, что это был всего лишь несчастный случай. Но все же немного выдохнул… — это просто случайность. Ты не мог знать наверняка, что он не притворяется, понимаешь? К тому же… Ты не умел плавать. Ты бы… Ты бы все равно не смог спасти его… — Я бы мог позвать на помощь, — как на автомате произнес Эдди, когда я почувствовал, что его слезы жгут мне грудь. Или это горело мое сердце от боли за него?..       Я вдруг положил руки на плечи Эдди и немного отстранил от себя. — Эдди, посмотри на меня. — Ричи, я… — Эдди! — я чуть повысил голос, и Эдди поднял на меня заплаканные глаза. Вся его маска, вся его наигранна сучесть слетала с него, ее смыло водой из бассейна и страхами из прошлого… Передо мной был шестилетний мальчик, и я даже ужаснулся, — ты не виноват. Пока бы ты бегал за помощью или ждал ее откуда-то, он бы все равно утонул. Это как в той сказке, где мальчик часто кричал про волков, и в итоге ему никто уже не верил. Понимаешь? Ты не виноват. — Меня мучили кошмары. До сих пор. Я вижу его… Тело… И не могу… Не могу даже близко подойти к открытым водоемам, боюсь… Боюсь натолкнуться на что-то… Подобное, и когда сегодня ты… Если бы ты… Если бы с тобой… Эдди начал задыхаться, и я снова его обнял. Его слова попали мне прямо в сердце. Я даже и подумать не мог, что Эдди… Такой… Такой ранимый? На самом деле… Такой беззащитный, такой… Совсем ребенок?       Я почувствовал себя тогда таким большим, таким значимым. Важным, взрослым… Тем, кто сможет всегда защищать этого напуганного мальчика, который видел смерть, видел страшное… — Меня мучили кошмары, — повторил Эдди, касаясь носом моей грудины, — я не мог спать, не мог… Учиться… Не мог ничего. Родители, кажется, поняли все сами и я… Ходил к психологам. На какое-то время помогало, но потом все начиналось снова. Эти страхи не отпускают. Отец тогда сказал мне, чтобы я… Чтобы я… — Эдди тяжело выдохнул мне в кожу, — чтобы я держал рот на замке и никому не говорил, что я не поверил ему. Чтобы никто не знал, что я виноват… — Ты не виноват… — начал я, но Эдди меня не слышал. — Он запретил мне…. Чувствовать. Выражать чувства. И так было легче… Психологи тоже помогали, но я… Я не знаю… Когда я увидел тебя сегодня… В воде… Я будто пережил это заново… — Но я здесь. Я рядом. Я жив. Со мной все хорошо. Я бы не утонул. Клянусь тебе, Эдди, — тихо сказал я, целуя Эдди в голову, зарываясь носом в его волосы. Он тяжело выпустил воздух. — Я… понимаю. Головой. Но чувствами — нет. Я испугался за тебя. Я так испугался за тебя, Ричи… — Эдди…       Я снова взял Эдди за плечи и слегка отстранил от себя. — Что?.. — Эдди, я клянусь тебе, со мной никогда ничего не случится. Никогда, понял? Я буду рядом… Столько, сколько ты захочешь…       Я перевел дыхание, чувствуя, как горло сжимается, напрягается, покрывается ржавчиной. Я нервно сглотнул, но ощущение осталось. Я чувствовал, как слова рвутся из меня. — Но почему, Ричи?.. Почему… Я? — спросил Эдди, поднимая на меня глаза в обрамлении мокрых ресниц, — я плохой человек, я… Я вел себя отвратительно в отношении тебя, и я… Я действительно такой… — Нет, — резко сказал я, — нет, Эдди. Ты не был виноват в том, что случилось, и я… — И ты?.. — Эдди смотрел мне прямо в глаза, и вдруг робко коснулся пальцами моей голой груди. Я покрылся мурашками. — И я люблю тебя.       Я сказал это, будто прыгнул с разбегу в холодную воду. Я умел плавать, и был уверен в том, что смогу вынырнуть не только один, но и вытащить Эдди. Если понадобится.       Как же я ошибался.       Как же я, блять, ошибался.