30 Seconds To Mars — Hurricane
После смерти родителей, я стал все чаще просыпаться с адской головной болью от нервов, алкоголя, наркотиков. Но в этот раз пробуждение было ещё хуже. Довольно смутно, но я все еще помнил вчерашний вечер. Или это уже была ночь? Память меня подводила, но одно воспоминание было выжжено на подкорке мозга. Ричи узнал, что я принимаю. Точнее, он узнал всего лишь об одном разе, а их было больше. Намного больше… Мне не хотелось вставать, и я снова закрыл глаза, пытаясь заснуть, мне до ужаса хотелось оттянуть этот разговор на неопределённый срок. «Никогда» подошло бы отлично… Я слышал, что Ричи возится на нашей уже маленькой, совсем не комфортабельной кухне, и впервые в жизни я был не рад, что он дома. Мне было стыдно, что он видел меня таким, в таком неадекватном состоянии, я так не хотел, чтобы Ричи переживал ещё и за наркотики. На него слишком многое свалилось. Я был для него обузой, и если бы я был сильнее, то ушёл бы сам, а не тянул его на дно с собой. Ричи этого не заслуживает. Любой, но только не он. Говорят, что время лечит. Такая чушь… Мне не становилось легче. Я ощущал слишком много негатива, боли, и я ломался, не выдерживал. Сейчас я жил только благодаря Ричи. Если он уйдёт, то я пойму его. Это правильный выбор, но тогда уйду и я из этого мира, сведу счёты с жизнью. Клянусь, я бы сделал это, если бы не был таким слабаком. Ричи пахал за троих на работе, а если бы я умер, то исчез бы и долг. Он заслуживает будущего, он заслуживает хорошего парня, а не меня… Я поднялся с постели, и дешёвая кровать скрипнула, заставляя меня поморщиться. Пол был в трещинах, и эта халупа больше напоминала склеп, чем жилье для людей. Как иронично, квартира-склеп для мёртвого внутри меня. Здесь было моё место, но не место Ричи. Он должен жить. Босыми ногами я пошлепал на кухню, останавливаясь в двери. — Ричи, — тихо позвал я, совершенно не подозревая, какая последует реакция. Я проебался и заслужил ощутить его злость на себе. — Эдди, — еле слышный шёпот, и Ричи повернулся ко мне лицом, — как… Как ты себя чувствуешь? В его голосе была забота и страх, но почему? Почему он не орёт на меня? Почему не пытается выбить все дерьмо? Я, как никто, знал отношение Ричи к наркотикам, он ненавидел их всей душой, а я медленно, но верно скатывался в наркотическую зависимость. Ещё одну в моей коллекции… Я был зависим от Ричи, и теперь, кажется, еще и от дури. — Как я себя чувствую? — я невесело усмехнулся, усаживаясь на слегка потрепанный стул с перекошенной ножкой, — дерьмово, Ричи, ничего нового. Я пытался заглянуть ему в глаза, но он смотрел куда угодно, но не на меня, избегал зрительного контакта, и от этого становилось невыносимо больно. Клянусь, я был готов сказать ему все что угодно, но только чтобы не видеть его таким… Таким побитым? Разочарованным? Лучше горькая правда, чем сладкая ложь… Чушь, я готов был вариться за вранье в адском котле, только чтобы не видеть Ричи разбитым. — Эдди, посмотри на меня, — Ричи опустился передо мной на колени и взял мою небольшую руку в свою, — пожалуйста, скажи мне, что происходит. Умоляю… Эдди! — он слегка повысил голос, но тут же вернул самообладание и легонько погладил моё запястье костяшками пальцев. — Ричи, я… — слова застревали в горле, у меня не получалось выдавить даже нечто похожее на писк, и я зажмурился, пытаясь раствориться, спрятаться от его строгого, но в то же время мягкого взгляда. — Ты можешь мне рассказать, Эдди, — мне было так страшно его разочаровать, я так боялся, что он меня разлюбит, — как долго ты уже принимаешь? Скажи мне, пожалуйста. — Я… — слезы начали стекать по щекам, и я сполз на пол к Ричи, утыкаясь ему в грудь, обнимая. Мне так хотелось найти в нем спокойствие. Ричи словно понял мои страхи и сказал то, что я так надеялся услышать: — Я тебя никогда не оставлю, слышишь? Ты должен мне рассказать, Эдди, — его руки на моей спине успокаивали, и сейчас я был готов сделать все, чтобы он не изводил себя и не переживал хотя бы за меня. Когда-то в начале наших отношений я уже проделывал этот трюк. В искусстве обмана нет ничего сложного: сначала правда, потом ложь. — Ричи, я… Я просто испугался, — прогоняя ужасные воспоминания, я закусил губы, — без тебя мне снятся кошмары и… И алкоголь не смог их заглушить. Прости меня, Ричи, пожалуйста, прости. Мне правда было жаль, я не хотел, чтобы Ричи видел, как низко я пал и самое страшное, что я все ещё продолжал катиться вниз по наклонной. — Эдди… Блять, прости меня, пожалуйста, — Ричи схватился за голову и посмотрел на меня стеклянными глазами. — Что?.. — я ожидал всего, чего угодно, но только не извинений. За что он просит прощения? За что?.. Это я виноват, не Ричи. Почему он это делает? — Ричи, тебе не… — Нужно, Эдди! Я постоянно на работе и ты… Ты один в таком состоянии, я… Я должен был заметить, понять. Эдди, пожалуйста, скажи, что это было в первый и в последний раз. Скажи, Эдди! — его голос сорвался на хрип, и мне стало так больно, как будто в сердце ударили холодной сталью. — Да, Ричи… Это было в первый и в последний раз, — я безэмоционально продублировал его слова и лишь сильнее обнял. Ложь во благо… Мне хотелось верить, что она спасёт нас, а не уничтожит. Ричи постоянно работал и я был ему благодарен, мне хотелось кричать СПАСИБО так громко, чтобы услышал весь мир, чтобы все поняли, как я люблю одного единственного, конкретного человека. Он не должен был работать, чтобы оплатить теперь уже МОИ долги, но Ричи самоотверженно делал это. Он тащил все на себе, и я не был слепым, от моего взгляда не укрывалась его усталость, синяки под глазами, чуть сильнее проступающие ключицы от недоедания. Мне хотелось помочь, и я тоже начал искать работу, хотя ничего толком и не умел. Но сидеть без дела было невыносимо, меня убивало осознание, что Ричи тянет меня на своей шее, а я для него как булыжник для утопленника.***
Ночью, очень поздно, Ричи в очередной раз завалился на кровать и почти сразу уснул, даже не переодеваясь. Мне было больно на это смотреть, и я какими-то титаническими усилиями помог ему раздеться, укрыл одеялом и лёг рядом, прикрывая глаза. Я слушал его спокойное дыхание, ощущая спокойствие, но сон не шёл, поэтому почти всю ночь я наблюдал за Ричи и охранял его сон, позволяя себе гладить его по волосам и лежать близко-близко, чтобы чувствовать его тепло. — Ричи, я так тебя люблю.. — совсем тихо проговорил я и мысленно добавил, что постараюсь завязать с наркотиками и сделаю всё, чтобы он был счастлив со мной или без меня.***
Дни тянулись то очень медленно, то пролетали так быстро, что я не замечал. Я скучал по Ричи, скучал по нашей близости, но даже не смел к нему приставать, потому что видел, как он уставал. Единственное, что я себе позволял — объятия ночью. Просто, чтобы чувствовать его рядом. Сидя дома я постоянно просматривал разные вакансии. Как же было тяжело осознавать, что мои завышенные ожидания нужно засунуть в задницу, и опустить планку ниже плинтуса. Мое неоконченное юридическое образование никому не было интересно, всем был важен опыт и диплом из университета, которого у меня, блять, не было. Вначале я лелеял мечту о должности помощника юриста или хотя бы секретаря, но реальность оказалось жестокой сукой, и падать с небес на землю было слишком больно. Если меня и приглашали на собеседования (по какой-то счастливой случайности), то почти сразу же выставляли за дверь, и в принципе я даже не удивлялся. Кому я был нужен… Наверное, только Ричи, потому что я незаметно, но вполне уверенно терял себя. Работа была нужна почти как воздух, поэтому я бродил по разным кофейням и предлагал свою кандидатуру, но как только работодатели слышали, что это мой первый рабочий опыт, то натянуто улыбались и обещали обязательно перезвонить. Другими словами, они послали меня нахер. После очередного неудачного недо-собеседования, мне совершенно не хотелось возвращаться в пустую квартиру, поэтому я решил навестить Билла. Мне хотелось отвлечься от проблем, поболтать и хотя бы на время забыть о проблемах, которые каждую секунду обгладывали мои нервные окончания, как голодные собаки кости. В доме Денбро было спокойно, а комнату Билла я знал, как свои пять пальцев, поэтому пока он возился на кухне, я делал то, чем занимался последние недели — лежал лицом в подушку и пытался не сойти с ума от мыслей о родителях и проблемах, которые, кажется, никогда не исчезнут из моей жизни. Но у меня был Ричи, и я позволял себе думать, что хуже, чем сейчас уже не будет. Просто, сука, некуда. — Эдс, — Билл вошёл в свою комнату с двумя чашками чая и протянул мне одну, — ну, как ты? — Дерьмово, — я сделал глоток горячего чая, немного морщась от обжигающего напитка. Сейчас изнутри меня согревал только кипяток и мысли о Ричи, — а ты как? Как у вас дела со Стэном? — Мне пиздец как страшно говорить это вслух, но я с ним безумно счастлив, — Билл улыбнулся, — нам, блин, так хорошо вместе. — Правда, я рад за тебя, Билли, — я дружески похлопал его по плечу, — жду приглашения на свадьбу, мы с Ричи готовы быть шаферами. — Да иди ты! — мы засмеялись, и мне на секунду показалось, что боль отступает. Болтать с Биллом было так привычно, так правильно, что я неосознанно возвращался в то время, когда все было хорошо, когда у меня была беззаботная жизнь. Клянусь, я бы продал душу дьяволу, чтобы вернуть лето — самое счастливое время в моей жизни, когда у меня было всё и даже больше. Но время коварно, оно с каждой минутой уносит счастливые моменты все дальше и дальше. Теперь от прошлого остались только воспоминания, а будущее было слишком туманно. Иногда мне казалось, что его у меня нет. — Лучше расскажи, как там у вас с Ричи? Помню, ты говорил, что в последнее время он пашет за троих, — мне хотелось улыбнуться, сказать, что все хорошо, и мы справимся, но мышцы на лице дрогнули и без моего ведома выдали мои настоящие эмоции: отчаяние и боль. — У нас… — мне захотелось соврать. Казалось, что, если я не произнесу правду-матку вслух, то это не на самом деле, нечто эфемерное и нереальное, но я не мог лгать Биллу, он всегда читал меня слишком хорошо, — блять, я просто устал. Правда, Билл, мне кажется, что я так больше не могу. Ричи… Ричи… Он постоянно на работе, а я схожу с ума дома один. Я пытаюсь тоже найти какую-то подработку, но меня все, блять, посылают нахер. Ещё эти гребанные кошмары, я… Я, блять, не могу спать без него. Я не совсем конченый идиот и понимаю, что он делает это для НАС, но я, твою мать, так больше не могу, — поток слов, меня опять начинало трясти, это откровение лилось рекой, но я не чувствовал облегчения, только пустоту и призрачную цепь, которая сжимала моё тело. — Ричи тебе ничего не рассказывал об этом мужике, ну, на которого работает? — Билл слегка поправил спадающую на лицо чёлку и как-то странно на меня посмотрел, так, что мне не понравилось выражение его лица, оно было… Растерянным? — Об этом Спроусе? — я фыркнул. Этот человек вызывал у меня отнюдь не положительные эмоции, он меня раздражал, а рассказы Ричи о почти святом мистере Спроусе вызывали только скрежет зубов и рвотные позывы. Но я не лез, чтобы лишний раз не провоцировать скандал, — ну, мужик как мужик, он нравится Ричи, — я пожал плечами, — меня это не должно касаться. — Эдс, — Билл немного помялся и почесал затылок, он всегда так делал, когда сомневался, — я не хочу нагнетать, но… — Блять, говори уже! — во мне начала расти агрессия; стало не по себе и появилось какое-то гадкое предчувствие. — В общем, об этом Спроусе ходят не совсем… — Билл задумался, подбирая слово, — хорошие слухи. — Блядство! Какого хрена, Билл? — я со стуком поставил чашку с уже остывшим чаем на письменный стол, — и ты, твою мать, говоришь мне это только сейчас?! Какие слухи? — Ну, блять, Эдс, успокойся. Я поэтому и не говорил, потому что знал, что… — Какие. Слухи. Билл, — сквозь зубы отчеканил я, едва сдерживая порывы гнева. — Ничего конкретного и, Эдди, это просто слухи, говорю же тебе, не воспринимай это всерьез. Говорят, — я видел, что Билл мялся и не был уверен, рассказывать мне или нет, — он любит потрахивать молоденьких мальчиков. — Сука! Блять! Потрахивать молоденьких мальчиков… Трахать Ричи… Нет, нет!!! Если раньше этот Спроус вызывал у меня неприязнь, то сейчас я был готов собственноручно придушить его только, чтобы Ричи больше никогда с ним не контактировал. А что, если… Нет, я даже думать о таком не хотел! Все что угодно, но только не это. Сука! Страшные мысли, как острые иголки, впивались мне в мозг, причиняя почти физическую боль. Этот ебаный Грегори Спроус не получит моего Ричи. Никогда, блять, только через мой труп! — Почему ты не сказал мне раньше про эти ебучие слухи?! Билл, блять! Почему?! — я орал, меня опять начинало трясти. — Поэтому и не сказал, Эдди, — Билл постарался меня успокоить, слегка приобнимая, но я сбросил с себя его руки. — А если бы твой обожаемый Стэн работал на этого урода, а? Ты бы тоже, блять, так спокойно реагировал? — где-то внутри я понимал, что не имею права впутывать сюда Стэна, но в моменты злости, я просто не мог себя контролировать, — ты, блять, мой друг, Билл. Мой! — злость полностью завладела моим сознанием, казалось, что у меня была перед глазами пелена. Мне захотелось уколоть как можно больнее, и я специально провоцировал, мне вдруг остро понадобилось, чтобы Билл меня ударил, чтобы физическая боль заглушила душевную. — Оставь Стэна в покое, Эдди, — я заметил, как Билл сжал кулаки, но меня уже было не остановить. Я знал его болевые точки и начинал поочерёдно нажимать на каждую из них. Это было жестоко и я, блять, не должен был, но делал, — ты ебучий собственник, Эдди! Я не твоя собственность и Ричи тоже. Ты уже заебал, и я не удивлюсь, если он тебя киданет и начнёт встречаться с кем-то адекватным, — Билл резко замолчал, осознавая, что и кому он только что сказал, но было поздно. Я услышал каждое, блять, слово, — Эдс, прости, я не хот… — Оставить твою саркастичную суку Стэна в покое? А то что, Билл? Ударишь меня, как твой отец поколачивал твою мать? — я оскалился и мысленно дал себе подзатыльник за такие слова. Мне нужно было вовремя прикусить язык, но я не смог, продолжая выплевывать новые гадости ему прямо в лицо. — Эдди, з-з-закрой р-рот, — Билл смотрел на меня стеклянными глазами. В их глубине я увидел огни зарождающегося гнева… Именно этого я и добивался, мне хотелось, чтобы он разозлился и вышвырнул меня из дома, я не заслуживал Билла, я не заслуживал Ричи… Заикание… Когда Билл сильно нервничал, то проблема из детства снова давала о себе знать. Он был на пределе, одна искра и будет взрыв. — Закрыть рот? — я истерично засмеялся, — тебе нужно было раньше закрывать рот своему папаше, когда он смешивал вас с дерьмом, и надо же, какая жалось, ему удалось выиграть суд и получить опеку над малышом Джорджи. — Эдди, т-т-ты начинаешь п-переходить ч-ч-черту, — спокойный, ледяной тон Билла, от которого хотелось выть, спрятаться подальше, резал меня прямо по телу. Мне стоило послушать его, замолчать, попросить прощения, но я не был бы собой, если бы просто заткнулся. — А Стэн не переходит черту, когда отвечает за тебя на мои звонки и сбрасывает? — я смотрю ему прямо в глаза и нахально улыбаюсь. — Ты м-можешь говорить все, что угодно п-п-про меня, но не трогай, блять, Стэна и мою с-с-семью! — Билл сделал шаг ко мне навстречу, и я неосознанно попятился назад. — А что такое? Не нравится, что я говорю о Стэне? Ладно, давай опять поговорим о Джорджи, он, наверное, даже не вспоминает о тебе и прекрасно справляется без такого дерьмового брата как ты, Билли, — это была неправда. Я как никто знал, что Билл был отличным старшим братом, и он искренне обожал своего братишку, и постоянно с ним возился в детстве. Мы росли вместе и нянчили его, гуляли, строили дома на деревьях и пускали бумажные кораблики в дождливую погоду… — Эдди, еще слово про Дж-дж-джорджи, и клянусь, я… Какая же я тварь! Мне не нужно было снова упоминать младшего брата Билла, это больная мозоль, и я прекрасно знал, что Билл винил себя в побоях матери, скучал и переживал за брата, который сейчас был под опекой его отца-ублюдка. Я видел, что он был на пределе. Еще слово, и Билл бы выбил из меня все дерьмо, а я этого и добивался. Мне хотелось сделать себе хуже, я неосознанно наказывал себя за вранье, наркотики, ужасный характер. — Как думаешь, как долго Джорджи будет оставаться хорошим мальчиком с таким воспитанием? А, может быть, он уже сейчас отсасывает в подворотнях таким отбросам как Спроус? — меня как будто спустили с цепи и я накинулся на Билла с кулаками, решая не дожидаться его реакции. Я раз за разом обрушивал на него свой гнев, не жалея костяшек. Он бил в ответ и, кажется, сломал мне нос, но мне не было больно. Я ничего не чувствовал, кроме сжигающей обиды и ярости. Я просто не мог себя контролировать, я наносил удар за ударом, превращая его красивое лицо в нечто похожее на кусок мяса. Крашеные волосы Билла окрасились в красный, он отпихивал меня, но я сидел сверху и продолжал бить. Удар. Удар. Удар. — П-п-пошёл вон, Эдди! Уеб-бывай из моего д-дома! Т-ты нен-н-ормальный! — это были последние слова, которые я услышал от Билла. Я терял абсолютно все, что мне было дорого. Теперь у меня больше не было друга, и я оттолкнул его собственными руками.***
Я бесцельно бродил по городу. Мне было так паршиво, что хотелось забыться, просто не чувствовать. Если бы у меня была кнопка выключения, то я бы не раздумывая её нажал, чтобы отключиться и не испытывать этих эмоций. Смерть родителей, долги, ночные кошмары, ебучий Мистер Спроус, ссора с Биллом, уставший и сутками напролёт работающий Ричи. Ричи… В памяти всплыла Беверли и её слова: «Иногда боль и страх лучше забвения». Наверное, это не мой случай, я больше не хотел страдать, мне было просто, блять, невыносимо. И тут вспомнил об одном человеке. Дрожащими руками я набрал номер того, кого просто презирал, кто был мне противен… Но ирония заключалась в том, что и я сам себя уже ненавидел, я испытывал к себе только омерзение… Только Ричи еще возвращал мне веру в себя, но его не было рядом. Я тонул, и он больше не мог меня спасти. До дна, но без Ричи Тозиера. Без Ричи… — Алло? — на том конце провода я услышал музыку, какие-то крики и пьяные голоса. — Патрик? Ты помнишь, что задолжал мне услугу?