Nothing But Thieves — Crazy
Когда я переступал порог дома Патрика, я не был уверен, что поступаю правильно. Какой-то внутренний мазохизм и желание сделать хуже самому себе подталкивало меня на необдуманные действия. Мне было хреново, хреново настолько, что хотелось выйти в окно. Я винил себя за ссору с Биллом, у меня, блять, не было права говорить такое о Джорджи. Мне хотелось содрать с себя кожу из-за вины перед Ричи, который работал сутками, чтобы вытащить мою задницу из долгов. Было страшно, что слухи об этом ебучем мистере Спроусе правдивы. А что, если… Сука! Мне даже не хотелось об этом думать. Я пытался утешить себя, успокоить, ведь Ричи никогда не отзывался плохо о Грегори. Если бы что-то пошло не так, то он бы мне рассказал. Рассказал бы… Эта призрачная надежда позволяла не задохнуться в собственных страхах, но она была слишком эфемерна, чтобы нормально жить. Хотелось забыться, не чувствовать. У меня больше нет Билла… Но есть Ричи. У меня есть Ричи! Пока есть… Пока ему не надоело возиться со мной и моими проблемами. От привычных, уничтожающих мыслей, меня отвлек хозяин вечеринки — Патрик, который уже слегка пошатывался и держал в руке стаканчик с алкоголем. — Каспбрак, не думал, что ты на самом деле придёшь, — он оскалился, — но раз пришёл, то веселись, а то твоя кислая рожа уже начинает портить атмосферу. — Было бы, что портить, — огрызнулся я, и в который раз осмотрелся. Вечеринка как вечеринка, раньше я бывал на десятках похожих: на диване зажимаются парочки, одиночки стоят по углам и окидывают всю эту вакханалию скучающим взглядом, особо отчаянные танцуют дикие, развязные танцы. — Тебе что-то не нравится? — Патрик слегка приподнял брови; на своей территории он чувствовал себя хозяином положения, — либо веселись, либо уебывай. В тот момент, буквально на одну секунду, мне действительно показалось, что лучше уйти, хлопнуть дверью и больше никогда сюда не возвращаться, но я уже был здесь, и мне отчаянно хотелось забыться. Ричи бы не одобрил… Ричи бы не разрешил… Но его не было рядом. — Я останусь, — коротко ответил я, — и вообще-то, я хочу получить свой долг обратно, — Патрик криво усмехнулся на мои слова, а я сложил руки на груди, ожидая его реакцию. — Денег у меня сейчас нет, — он залпом выпил содержимое стаканчика, а потом стал шарить в заднем кармане до неприличия обтягивающих джинсов, — но могу предложить это, — Патрик потряс прямо перед моим лицом пакетиком с белым порошком. Я не был идиотом, и прекрасно понял, что это такое. — Решил откупиться от меня кокаином? — Ага, — Патрик как-то безразлично пожал плечами, — ты же не против? — не дожидаясь моего ответа, он бросил наркотик прямо мне в руки, — веселись, Каспбрак, — и с этими словами он просто ушёл, теряясь в толпе гостей вечеринки. Мысли меня уничтожали, я сел прямо на полу в углу и буквально ощущал, как пакетик кокаина прожигает дыру в кармане толстовки. Это была толстовка Ричи… Он был далеко, но я ощущал его запах на себе, казалось, что он рядом, но невозможность обнять и прикоснуться к нему причиняла почти душевную боль. Ричи был с группой, со Спроусом. Блять, а что если этот мистер Спроус захочет его трахнуть? Я… Я верил Ричи, но прекрасно понимал, что что-то тут нечисто. Факты стали складываться в пугающую картину… Но ведь Ричи уже давно на него работает, и все было нормально… Это была замкнутая петля, и я, как в ловушке, бегал по кругу и абсолютно ничего не понимал. Я хотел, чтобы Ричи ушёл с этой работы, чтобы был подальше от Спроуса, это я виноват. Я!!! Я тянул его на дно! Мне стало так тошно, противно от самого себя, что захотелось вылезти из своего тела, сбросить кожу и стать кем-то другим. Мне хотелось плакать, но слез уже не осталось. Хотелось спрятаться от всего мира, поэтому я натянул капюшон толстовки на глаза, обхватил колени руками и спрятал лицо, оказываясь в неком подобии кокона. Послышался какой-то шум совсем близко, похоже, кто-то уселся рядом и собирался помешать моему одиночеству. Я уже был готов послать этого отчаянного идиота нахер, как услышал знакомый голос: — Смотрю, с нашей последней встречи ничего не изменилось. Я наблюдаю за тобой уже минут сорок, а ты все сидишь в углу. — Беверли? — я поднял взгляд на уже знакомую рыжеволосую девушку и не смог сдержать улыбку, — что ты здесь делаешь? — Да так, — она взъерошила волосы маленькой девичьей ручкой с красным маникюром, — притащили знакомые, но здесь тухло, и мне повезло, что я тебя заметила, Эдди. Найдём место потише? — Ага, — я тупо кивнул, наблюдая, как Беверли поднимается с пола и протягивает мне руку, — пойдём. Оккупировать гостевую спальню было отличной идеей. Мы уже около часа валялись на чужой кровати и трепались обо всем и ни о чем. С Беверли было легко, я забывал о проблемах, и эта жизнерадостная девушка восхищала своей непосредственностью и жаждой жизни. Я почти ничего о ней не знал, но мне было и не нужно, между нами была какая-то незримая связь. Двое потерянных людей, которые находили друг в друге отвлечение. — А этот твой Ричи такой же красавчик, как и ты? — Беверли засмеялась, резко усаживаясь на мои бедра и вдруг начала меня щекотать. — Блять, это запрещённый приём! — я заёрзал под ней, не способный терпеть эти пытки и истерично смеялся из-за её ловких пальчиков, — хватит! Прекрати! Я боюсь щекотки, — уже почти плача от смеха взмолился я. — Ну, так что насчет Ричи? Какой он? — Беверли слезла с меня и совершенно не стесняясь, улеглась мне на грудь, а я по инерции начал перебирать её волосы. — Самый лучший, — я прикрыл глаза, пытаясь воссоздать его образ, — Бев, я так его люблю. Она ничего не ответила, только сильнее прижалась ко мне, закидывая руку мне на живот. Ощущать тепло другого человека было приятно, я уже почти забыл как это. Мне так не хватало Ричи, я любил его больше всего на свете, но… Моя жизнь ломалась на осколки и у меня, блять, не получалось сохранить это хрупкое душевное равновесие. Я катился на дно и где-то глубоко в душе я понимал, что Ричи будет лучше без меня. Ему следовало меня бросить, он бы справился. Когда-то давно он пообещал, что вытащит нас обоих, но, кажется, это был не этот случай. Ему нужно было избавиться от балласта — меня. — Эй, что это? — Беверли достала из-под себя уже знакомый мне пакетик с кокаином, наверное, он выпал из кармана, пока мы с ней бесились на кровати, — Эдди, ты принимаешь? — Немного, балуюсь, — я безразлично пожал плечами, отбирая у неё наркотики, — но кокаин ещё не пробовал. Беверли недовольно цокнула: — Видимо ты все-таки решил выбрать забвение. — Что? — я непонимающе уставился на неё, но тут же вспомнил фразу, которую она сказала мне в первую нашу встречу. Иногда боль лучше забвения. — У меня погибли родители, на мне висит куча долгов, лучший друг теперь никогда не захочет меня видеть, парень, которого я люблю больше всего на свете, работает сутками с одним сомнительным хером. Я, блять, больше не могу это терпеть. Не могу, Бев. Мне плохо, я сломался. — Эдди, — Беверли посмотрела на меня почти с материнской заботой, — я не буду тебя отговаривать, я вообще не имею привычки лезть в чужую жизнь, но наркотики не помогут. Поверь мне. Конечно же, я знал это. Клянусь, я знал это и прекрасно отдавал себе отчёт, что это путь в никуда, но я подсел и мнимое наркотическое спокойствие было спасением. Я обещал Ричи, что больше не буду, мне не хотелось делать ему больно, но, может быть, он хотя бы так поймёт, что я ему больше не пара. Он должен выплыть, но уже без меня. Я, я готов был утонуть, только, чтобы Ричи был счастлив. Остаться без Ричи — это было бы отличное наказание. — Так ты не будешь? — спросил я, открывая пакетик со своей смертью. — Нет, Эдди, — Беверли покачала головой, — во мне уже и так слишком много алкоголя, и я не хочу подсаживаться на эту дрянь. У меня и так много проблем. — Как хочешь, — я уселся на кровати, предвкушая забвение и отсутствие мыслей. На каких-то пару часов проблемы исчезнут, станет легко. Я был слабаком, и не мог порезать вены или залезть в петлю, а травля наркотиками была для меня неким подобием саморазрушения. Я был сломан внутри, поэтому нужно было доломать и тело. Может быть, если Ричи поймёт какой я жалкий, то бросит меня и будет счастлив. Я надеялся на это, ведь не мог уйти сам, я слишком его любил. — Бев, я хочу кое-что попробовать, можно? — я положил руку на её оголенный живот (топ уже давно задрался и, кажется, её это не волновало), — мне нужна поверхность для дорожки. — Ты сумасшедший, Эдди! Неужели тебе нечего терять? — Только Ричи… Но для него будет лучше, если я исчезну из его жизни, — я высыпал немного белого порошка на плоский девичий живот и постарался сформировать ровную дорожку, — я правда его люблю, Бев, больше жизни, но я, блять, понимаю, что порчу ему жизнь. Я все порчу! — Эдди… — Не надо, — я отмахнулся от неё, не отвлекаясь от скручивания купюры в трубочку, — хочу сдохнуть, чтобы больше никому не портить жизнь. Люди умирают вокруг меня, — с этими словами я снюхал дорожку кокаина, разделяя свою жизнь на «до» и «после». Дурь очень быстро ударила в голову, я плохо соображал, а тело казалось таким лёгким, таким невесомым… Наконец-то было хорошо, эйфория… Я смеялся и нес какую-то чушь, хотелось чувствовать ещё больше, ещё острее. — Беверли… — тихим голосом позвал я, — иди сюда, — не особо управляя своим телом и разумом, я потянул девушку за руку, усаживая её на себя сверху. — Эдди, что ты… Делаешь? — Ты похожа на него… На Ричи. У тебя тоже кудрявые волосы и… И от тебя приятно пахнет, а ещё ты хорошая, как Ричи… Боже, я так его люблю, Бев. — Эдди… — я не дал ей договорить и притянул к себе, накрывая ее губы своими. Я целовал её, но думал только об одном человеке — Ричи. Изгибы женского тела, тонкая талия… Мои руки блуждали по её коже, задирали и так поднявшуюся вверх юбку. Было… Было никак, но я не давал ей отстраниться, пытался хоть что-то почувствовать. Я прикрыл глаза и слегка еле ощутимо оттянул Беверли за волосы. Кудри. Ричи… Я резко перевернул нас, уже нависая над разгоряченной Беверли, которая, кажется, была не против моих внезапных любвеобильных порывов. Мне нравилось прикасаться к ней, сжимать маленькую аккуратную грудь, вылизывать шею, но мысли были далеко не с ней. С Ричи… Ощутимо сжимая ее за внутреннюю сторону бедра, я уже хотел запустить руку ей в белье, но… — Ричи… — это имя вырвалось со стоном и, не смотря на общую одурманенность, я резко отстранился, осознавая, что и с кем я собирался сделать, — блять, извини, я… Я идиот, — у меня кое-как получилось встать с кровати, — пойдём… Пойдем вниз, у меня появилось настроение для вечеринки. Беверли промолчала, одергивая юбку вниз, но согласилась пойти со мной. На самом деле настроения у меня не было…***
Я потерял счет времени. Мне было так мнимо хорошо и весело. Спасибо кокаину! Все в этом мире казалось лучше, интереснее, мне захотелось жить. Примерно такие же ощущения я испытывал рядом с Ричи. Мой Ричи… Интересно, где он сейчас? Наверное, как обычно, на работе. Мне отчаянно, до скрежета зубов, захотелось зарыться в его объятиях, спрятаться от всего мира и просто быть рядом. Полностью отдаваясь танцу, я кружился под музыку, и было ощущение, что я лечу, парю где-то над полом. Невесомость. Приятное чувство. Мне хотелось смеяться, и я не сдерживал этот порыв. Кружился и смеялся, смеялся и кружился… Было хорошо, как будто вечное пред-оргазменное состояние. Блядство, мне так захотелось трахаться! С Ричи. Только с ним. Может быть, он не заметит, что я под кайфом? Не должен… Казалось, что мое тело не уставало, у меня появилась сверхъестественная выносливость и это было так приятно… У меня никогда не было творческих способностей, но сейчас мозг генерировал рифмы (или мне тогда так казалось?), и я хотел поделиться ими с Ричи. Он бы одобрил, ему бы понравилось… «Твоя кожа, как белый мрамор — оставляет на мне рваные раны» «Задеваешь струны моего сердца и даешь мне шанс согреться» Как же, сука, это смешно, я, блять, настоящий мастер рифмы! В тот момент мне казалось, что я был готов написать сотни песен для Ричи и просто безвозмездно подарить ему за его любовь и улыбку. Я в который раз осмотрел непримечательных людей на этой тусовке, в попытках найти Беверли, которая куда-то пропала. — Может, ей позвонить? — спросил я сам у себя вслух, и начал искать телефон по карманам, но мое внимание привлекала знакомая фигура. Я определенно где-то ее уже видел, но где? Подгоняемый любопытством, я подошел к девушке, которая расслабленно сидела на диване. — Мы точно знакомы, да? — спросил я, подсаживаясь к ней. Обладательница темных волос, высокая, симпатичная, я всматривался в лицо знакомой незнакомки, но не мог вспомнить. — Знакомы, — она слегка подняла бровь, встречаясь со мной взглядом, — я Катрина. — И? — её имя мне ничего не говорило, мысленно я перебирал всевозможные ситуации, но, блять, не мог понять, где мы встречались. — Я подруга Ричи, мы виделись в больнице, когда ты… Ричи… Подруга Ричи… Признаюсь, я всегда был ревнивым идиотом, но дурь открывала во мне совершенно новые грани и меня начала душить такая дикая ревность, что у меня просто не получилось ее обуздать. Я не дал ей договорить и тут же подскочил на ноги: — Блять, держись от него подальше, гребанная сука! Он мой! Только мой! Ты меня поняла? Даже на метр не смей к нему подходить. Ты… Ты не заслуживаешь его, — я не стал дожидаться ответа и просто ушел, умирая от осознания, что я тоже не заслуживаю Ричи. Господи, я так его любил… Почему он влюбился именно в меня? Почему, блять? Ричи не заслуживает такого… Шатаясь по дому, я заглядывал в комнаты и искал Беверли… Потом я искал телефон, который я уже где-то умудрился проебать. Забавная ситуация! Потерял Беверли, телефон, Билла, родителей, себя… И правда смешно, я все теряю. Интересно, существует такое бюро находок, которое способно вернуть мне все мои пропажи? Было бы прекрасно. В тот момент мне дико захотелось открыть свое собственное бюро находок и возвращать людям потерянное. «Эдвард Каспрбрак вернет Вам то, что Вы потеряли». Какая гениальная мысль, мне сразу же захотелось поделиться этой идеей с Ричи… Потом мне вдруг резко приспичило подышать свежим воздухом, и я собирался уже выходить из дома, вызывать такси и ехать домой к Ричи. Я планировал приехать немного раньше, чем он вернется с работы, чтобы замести следы, но случайность, сука, нарушила мои планы. Ричи каким-то непонятным для меня образом стоял прямо передо мной. Или мне это казалось? Блять… Сильная дурь. — Ричи… — почти неслышно промямлил я и бросился к нему на шею, — я так скучал по тебе!.. — Блять! Эдди! Эдди, смотри на меня, — он тряс меня за плечи, а я вообще не понимал, что он от меня хочет, — что ты принял? Твою мать, ты же обещал! Блять! Ты обещал мне! У меня не получалось критически мыслить, я не понимал, почему Ричи на меня кричит, если я так рад его видеть… — Риииичиии, — протянул я и засмеялся, — у тебя такое милое имя, такое мягкое… Не то, что мое собачье «Эдс», — мне было смешно настолько, что я аж хрюкнул, — кстати, я придумал строчки для твоих песен. Хочешь послушать? — нахмурившись, я начал вспоминать недавние и, несомненно, просветленные мысли. — Эдди! Какого хера? Еще раз спрашиваю, что ты принял?! — я почувствовал, как Ричи сильно тянет меня за руку, прочь из этого дома, и я не сопротивлялся, потому что верил ему. Верил моему Ричи… — Кокаин. Чуууть-чуууть. Вот столечко, — мне хотелось убедить его, что я принял совсем немного, и я попытался показать на пальцах, что беспокоиться совершенно не о чем, но Ричи, кажется, не верил. — Блять! Ты наврал мне, Эдди! Ты говорил, обещал, что тот раз был первым и последним! Эдди! — Ричи на меня кричал, а я просто смотрел и любовался его красивым лицом, волосами… Как же я его любил… — Ну, прости, Ричи, — мне невыносимо захотелось его поцеловать, но Ричи легко, но ощутимо отпихнул меня в сторону. Он больше меня не хочет?.. — не обижайся, Ричи, пожалуйста, — начал канючить я, до конца не осознавая, как проебался и какие последствия могут последовать после этой выходки. — Посмотри на меня, блять, Эдди, посмотри! — Ричи грубо схватил меня за подбородок и заглянул в глаза, — ты, блять, обдолбанный. Пиздец, Эдди… А это что у тебя на губах… Помада?.. — Ричи… Я… Я все объясню, ничего не было. Клянусь, — сердце пропустило удар от омерзения к себе. Почему я заставляю его страдать?.. Я не заслуживаю его… — Поехали, — с этими словами Ричи затолкал меня в машину такси. Честно говоря, я совершенно не помнил дорогу домой. По-моему, Ричи молчал… А может, злился и кричал? Не помню… Последним воспоминанием того дня была фраза Ричи, которая действительно меня напугала. Мне захотелось сжаться в клубок и просто исчезнуть, чтобы больше не мучиться и не мучить его. — Проспись, блять, завтра поговорим. И я подумал, что было бы хорошо не проснуться…***
Как только я открыл глаза, мне показалось, что я уже готов отбросить концы, сыграть в ящик прямо сейчас. И дело было не только в дерьмовом физическом самочувствии, мне было плохо морально. Смутно, но я помнил вчерашний вечер или ночь, кто уже разберёт, и меня сжирало дикое чувство вины. Я проебался, я был так виноват… Перед Биллом, Беверли, Ричи… Блять, Ричи… Одно его имя было способно поставить меня на колени, а сейчас я был готов ползать, валяться у него в ногах, чтобы он простил меня. А, может, для него было бы лучшим исходом, если бы он просто вышвырнул меня за порог? Для Ричи это было бы лучше… Я почти сполз с кровати и начал массировать виски, пытаясь унять боль. Тело не слушалось, но разговора было не избежать. Я не знал, с чего начать, как оправдать себя, ведь мне не было оправдания. Пока я думал, Ричи сам появился в комнате и выглядел максимально недовольно. Мне захотелось убраться как можно дальше от его взгляда. Но у него было право меня ненавидеть. — Проснулся? Хорошо, — от тона Ричи у меня пошли мурашки, он говорил слишком спокойно, слишком сухо, лучше бы он орал на меня, проклинал, чем говорил этим безразличным голосом. — Ричи, я… — язык не слушался, рот вязало, — та помада, это… Этот поцелуй ничего не значит. Мы прос… — Блять, Эдди! — Ричи ударил кулаком по стене, и я аж подпрыгнул, — плевать! Срать я хотел на эту ебанную помаду, сейчас это неважно. Неважно, блять! — он слишком быстро подлетел ко мне и я даже не успел среагировать. Ричи уже держал моё лицо в своих руках, — зачем ты закинулся наркотой? Блять, Эдди, зачем? Скажи мне! — Я… — мне не хотелось оправдываться, потому что прекрасно понимал, что я виноват, проебался по всем фронтам, десять проебов из десяти. — Что — я, Эдди? Что? Ты же, блять, обещал мне! Ты поклялся, что то был первый и последний раз, — Ричи несколько раз встряхнул меня за плечи, а я чувствовал себя тряпичной куклой в его руках, — сначала экстази, теперь кокаин. Блять! — Ричи, пожалуйста, — слезы непроизвольно потекли по моим щекам, — я… Я поссорился с Биллом и… — Твой ебучий Денбро, я звонил ему, да, Эдди, я знаю и что? Поэтому ты решил, блять, сторчаться? — Ричи был чертовски зол, мне казалось, что я никогда в жизни ещё не видел его таким взбешенным, но я заслужил попасть под горячую руку. — Билл рассказал мне кое-какие слухи, Ричи, я… — Какие, блять, слухи, Эдди? О чем ты говоришь?! — Ричи постоянно перебивал меня, он то ходил по нашей маленькой спальне туда обратно, то подходил ко мне и кричал прямо в лицо, а я напротив застыл как статуя и даже боялся пошевелиться. — Про твоего любимого Грегори Спроуса, — я выплюнул это имя, как какую-то гниль. — Он не мой, Эдди, — Ричи устало вздохнул. Кажется, его запал начинал иссякать, — мы просто работаем вместе, вот и всё. Эдди, пожалуйста, пообещай, что ты больше не будешь ничего принимать. Пожалуйста. Игнорируя его последние слова, я, как на духу, выпалил ему свои самые страшные предположения: — Говорят, что Спроус любит трахать молоденьких парней, и ты мне говорил, что парень перед тобой ушёл из-за неизвестных обстоятельств, поэтому я подумал… — Блять, Эдди? Что ты подумал, что?! Что мистер Спроус меня трахает? — своими словами я поджег фитиль, и Ричи взорвался. Он начал злиться так, что мне стало страшно, — он нормальный мужик, Эдс. Он, блять, никогда лишнего прикосновения себе не позволял! Он, попросил меня играть для его больной жены, у нее рак. Ебаный рак, Эдди! — Ричи, но слухи… — Ты меня заебал уже со своими слухами, про тебя они тоже ходят и что? — Но, Ричи, пожалуйста, я не хочу, чтобы ты продолжал работать на него, — я почти умолял, мне было страшно за него. — А я, блять, не хочу, чтобы ты принимал наркоту, но тебе же плевать на мои желания, да? — Я завяжу, обещаю, Ричи, — в тот момент я был готов сделать все, что угодно, только, чтобы Ричи больше не работал на этого человека. Абсолютно всё! — Вечером поговорим об этом, а сейчас мне пора на работу, Эдди, — Ричи как-то особенно выделил слово «работа», — вчера я хотел пригласить тебя на сегодняшний концерт, но… — Я пойду! — резко перебил я. Мне правда хотелось послушать его песни, я всем сердцем обожал выступления Ричи… — Нет, блять, сиди дома, Эдди, тебе нужно прийти в себя после дури, и я не хочу тебя там видеть, — последние слова резанули слишком сильно и мне казалось, что моё сердце разлетелось вдребезги. Ричи не хочет меня видеть… — Пожалуйста, скажи, что ты бросишь эту работу, — я попробовал ещё раз до него достучаться, но только вызвал ещё одну волну гнева. — Блять, Эдди, нет! Это отличная работа и мой шанс, я не брошу это из-за твоей гребанной паранойи! — Но, Ричи… — Отвали, Эдди! Я не хочу говорить об этом сейчас. Отдыхай. Но я не мог так просто сдаться. Пока Ричи собирался, я буквально ходил по пятам и пытался до него достучаться. Я ему о Спроусе, а он мне о наркотиках и так по кругу. Проблема Ричи с его директором мне казалась гораздо серьезнее, чем моя собственная, но он просто не хотел меня слушать. Ричи… Я так переживал за него, наверное, потому что любил и беспокоился больше, чем о себе. — Я ушёл, дома буду поздно, — прокричал Ричи из коридора, — твои ключи я забрал, поэтому из дома ты не выйдешь. За Ричи захлопнулась дверь… У меня перегорели психологические предохранители… Ричи поехал в лапы к монстру, а я ничего не смог сделать. У меня появилась единственная мысль… «Мне нужны наркотики». Я просто хотел заглушить боль.