Plan Three — What Have You Done
Я вылетел из квартиры, словно меня ошпарили. Холодный ветер ударил в лицо, немного отрезвляя. Я чувствовал гнев, который не давал мыслить рационально, стирал все рамки и грани. В тот момент я боялся самого себя. Мне было страшно от своего поведения, действий, но я все еще до конца не осознавал, что я сделал и с кем. Ричи… Я сделал больно Ричи… Одурманенное сознание подталкивало меня к нерациональным, нелогичным действиям. Мы с логикой и в трезвом состоянии всегда были в разных плоскостях, а под кокаином тем более. Наверное, мне стоило вернуться домой, чтобы не сделать еще хуже, но я более-менее отчетливо понимал, что самое плохое я уже совершил. Мысли о том, чтобы вернуться были невыносимы, я не хотел, чтобы Ричи видел меня таким, но он уже и так увидел достаточно. Достаточно… Я боялся не за себя, клянусь, я бы принял любую его реакцию. Я заслужил, я был чертовски виноват перед ним. Он доверял мне, а я… Я просто сделал это… Нужно было бежать, убегать подальше от дома и этих терзающих воспоминаний. Я не разрешал себе прокручивать в памяти только что случившийся секс. Секс… Я засмеялся как сумасшедший, ведь это был не секс. Это было нечто другое, и я позволил вести себя с Ричи подобным образом. В тот момент я упивался жестокостью, властью над ним, и мне нравилось чувствовать свое превосходство, показывать, что он только мой. Мой! Я точно сошёл с ума, озверел, теряя человеческое подобие. Хотелось закричать во все горло. Не я! Это был не я! Наркотики? Это их влияние? Но себя обмануть не получалось, мне было противно и мерзко. Если бы я мог, то содрал бы с себя кожу, стал бы другим человеком, только чтобы больше не ощущать себя монстром. Чудовищем… Гонимый этими ощущениями я бежал все дальше от дома, разгоняясь, чувствуя, как сердце начинало бешено стучать в груди, а бок предательски заколол, вынуждая остановиться. Как загнанный зверь я жадно вдыхал воздух ртом и тут же кашлял, выплевывая свои лёгкие. Захотелось блевать, и кто я такой, чтобы сдерживать естественные порывы?.. Как последний отброс общества я вывернул содержимое желудка прямо на асфальт и обессиленно уселся рядом, немного морщась и все же отодвигаясь подальше от бывшего обеда. Слегка поерзав на твердом, холодном асфальте, я тут же почувствовал жгущую боль в заднице, и у меня не получилось сдержать болезненный стон. Блять! Руки… Мой взгляд упал на руки, и я увидел, что все пальцы, рукава рубашки были в чем-то перепачканы. Красные капли. Кровь… Все было на самом деле. Я сделал это с Ричи…***
Не особо соображая, я начал прогуливаться по ночному городу, вдыхая свежий воздух. Несмотря на низкую температуру и обжигающий ветер, мне не было холодно. Физические ощущения притупились, а вот эмоции напротив обострились, и я чувствовал слишком много: злость, страх, вину. Вина… Чем дольше я гулял (а точнее пытался сбежать от себя же), тем сильнее ощущал её мучительное влияние. Она как ноющая, невыносимая зубная боль, сводила с ума, постепенно усиливалась и доводила до сумасшествия. Мне некуда было от нее спрятаться. На ватных ногах я прошёл еще пару кварталов, тело уже начинало подводить. Мне было так плохо, но идти было некуда. Захотелось позвонить Биллу, чтобы он, как бывало тысячу раз до этого, забрал меня и отвёз домой, но его больше не было в моей жизни, и я был виноват в этом сам. Сначала родители, потом Билл. Теперь Ричи. Мой Ричи… Я все порчу, разрушаю. Хотелось вернуться домой, лечь рядом под одеяло с Ричи и просто заснуть. Отчаянно хотелось просто быть рядом с ним, но я не заслужил, не мог себе это позволить. Просто не мог! Обжигающая вина нашептывала мне, что лучше держаться подальше. Уверенность, что он меня завтра прогонит, крепла с каждой секундой, и я бы даже не сопротивлялся. Ему нужно было меня прогнать, потому что я никогда не смог бы уйти сам. Наверное, нельзя простить то, что я сделал, но я был готов валяться у Ричи в ногах, чтобы вымолить сухое: «Я тебя прощаю, но не хочу больше видеть. Убирайся!». И я бы ушёл, клянусь, я бы оставил его одного только, чтобы спасти от себя. Мысли о том, что мне придётся посмотреть Ричи в глаза, были невыносимы. Я не достоин Ричи. Словно ураган, я проходился по жизням людей, которых любил, оставляя после себя руины. Ураган под именем Эдди Каспбрак. Усталость все сильнее давала о себе знать, накрывала волнами, и мне безумно захотелось лечь хоть куда-нибудь. Интересно, я уже опустился настолько, чтобы спать под деревом или на скамейке в парке? Наверное, да… Но мне повезло (надо же) и в куртке были ключи от кофейни, поэтому я решил переночевать прямо на работе. Нетвёрдым шагом я направился прямо туда, мечтая поскорее оказаться в тепле и сравнительной безопасности. Безопасность… Забавно, ведь сейчас я был самой страшной угрозой для себя и своего окружения. Ричи…***
Добравшись до кофейни и закрыв за собой дверь на ключ, я плюхнулся на ближайший диванчик и отключился. На периферии сознания проскользнула еле уловимая мысль… Мне отчаянно захотелось сделать Ричи подарок, чтобы показать, как он дорог мне, как я его люблю. Хотелось до боли в сердце загладить вину за свои действия, слова… Но один вопрос остался открытым. Где взять деньги? «Гениальная» мысль (под кокаином они все такие) не заставила себя ждать. Я решил совсем ненадолго одолжить деньги из кассы кофейни. Никто даже не заметит, ведь я собирался их вернуть в конце недели после зарплаты. Клянусь… Первые вопросы, которые всплыли в голове после того, как я открыл глаза — это кто я и где я? Пробуждение было не из лёгких, у меня затекла шея, я отлежал руку, которая всю ночь прослужила мне подушкой, на щеке засохла дорожка слюны и кровь Ричи, которую я так и не смыл. Одежда была помятой, как будто её только что высунули из жопы. Кстати, о жопе. Это была отдельная проблема. Задница все ещё саднила, и сейчас я чувствовал это как нельзя лучше, острее, чем вчера. Было такое чувство, что кто-то всунул в меня раскаленную кочергу и повернул на триста шестьдесят градусов для лучшего эффекта. Возможно, мне стоило воспринимать эти ощущения, как комплимент размеру члена Ричи, но блять! Будь проклят секс без подготовки… Воспоминания, как калейдоскоп, начали всплывать в сознании, и я пожалел, что проснулся. Ричи… Я был обязан загладить вину, пусть это даже будет последнее, что я сделаю в этой жизни. У меня было немного времени до открытия кофейни, а значит и до прихода Бена, поэтому я кое-как привел себя в порядок, сделал себе кофе и перекусил слегка подсохшим эклером с витрины. Было не вкусно, но у меня хотя бы получилось перебить дерьмовый вкус и сухость во рту. Несколько минут я завороженно смотрел на кассу, пересчитывая деньги. Я то закрывал, то открыл её снова и снова, не мог решиться украсть. Нет, нет, не украсть, я тут же себя исправил, всего лишь одолжить до конца недели. Мне нужно загладить вину перед Ричи, сделать хоть что-нибудь хорошее для него. А не как обычно… Я отсчитал небольшую сумму денег, а остальное спрятал обратно в кассу и, не давая себе передумать, вышел из заведения, направляясь на поиски подарка. Я точно знал, что хотел подарить.***
Чем ближе я подходил к дому, тем сильнее я боялся, неосознанно замедляя шаг. Ричи… У меня не было ни малейшего оправдания, и, честно говоря, я не хотел оправдываться, прекрасно осознавая свою вину. Как же я проебался. Интересно, такое можно простить? Наверное, нет… Поднимаясь на лестничную площадку, я ожидал криков, ругани, возможно, даже побоев. Я бы даже не сопротивлялся и как побитый щенок принял бы свое наказание. Служить, Эдс… Несколько минут я тупо пялился на дверь, не решаясь войти. Я то подносил связку ключей к замочной скважине, то снова убирал в карман. Каким же я был жалким трусом. Блядство! Пытаясь поворачивать ключ как можно медленнее, я тихо вошёл в квартиру, прислушиваясь. Ричи вообще был дома? Если да, то почему он не набрасывается на меня с криками и кулаками? Почему? — Ричи, — очень тихо, почти дрожащим голосом, позвал я и вошёл в спальню, надеясь найти его там. Мне повезло, Ричи сидел на краю кровати в окружении отвёрток и пытался отремонтировать розетку, которую я вчера вырвал из стены. Вырвал со стены из-за своей агрессии… Мне стало ещё страшнее, сердце пропустило удар, казалось, что оно вообще остановилось, и я был готов умереть прямо сейчас. — Ричи, я… — слова не хотели покидать рот, в голове был вакуум, и я не знал, что сказать, лишь растерянно наблюдал за Ричи, который смотрел на меня. Всеми силами я попытался считать его эмоции, ожидая увидеть гнев, омерзение ко мне, но я видел в его глазах только ужас, который теперь будет преследовать меня в кошмарах. — Эдди… — Ричи облегчённо выдохнул, — боже мой, где ты был? Я так волновался. Эдди, — я не мог поверить своим ушам… Он волновался за меня? После того, что я сделал? Я не заслуживаю Ричи, не стою даже его ногтя на мизинце. Вся эта ситуация подкинула ещё немного хвороста в пламя моей ничтожности. Ричи… Он переживал, а я поступил, как животное, как последняя тварь. — Прости меня, — прошептал я, — Ричи, прости, пожалуйста, я… — у меня начали наворачиваться слезы. Было так больно, и я не знал, что мне сделать, как загладить свою вину. Я бы сделал все. Всё, чтобы он только меня простил. — Эдди, — голос Ричи был слишком мягким, спокойным. Я не ожидал этого, и мне стало только хуже. Мне захотелось броситься ему в объятия, но я просто не смел, поэтому так и стоял в дверях, боясь сделать шаг к нему навстречу. — Я не злюсь, правда, — Ричи слабо улыбнулся, и эта улыбка ранила меня сильнее, чем бы ранил удар под дых. — Не злишься? — совсем робко, еле слышно проговорил я, — как это? — Это был не ты, Эдди. Не ты, а наркотики. Я понимаю и не злюсь, но, Эдди, — Ричи замер, глядя мне прямо в глаза, а потом сделал шаг навстречу, — тебе нужна помощь, профессиональная помощь. — Нет, — я инстинктивно отшатнулся, — мне не нужна помощь, Ричи, пожалуйста… — Эдди, послушай, — Ричи подошёл ко мне и слегка сжал мою руку в своей, — я хочу тебе помочь. Всё будет хорошо, обещаю, — поборов свой страх я посмотрел на его красивое лицо и вблизи увидел то, что предпочёл бы никогда не видеть. У Ричи была разбита губа, а на скуле красовался небольшой фиолетовый синяк. Блять, это сделал я! Я… Мне стало так противно, что захотелось сию же минуту проломить себе голову об стену, я это заслужил. Я, не Ричи! — Ричи, — его имя затерялось в моем всхлипе. Я не мог смотреть ему в глаза, опуская взгляд на наши соединенные руки, и мне опять тут же стало невыносимо больно. У него на запястьях были синяки от моих пальцев и кровоподтеки от чертового ремня. Синяки и кровоподтеки. Блять, блять, блять! — это сделал я, это сделал я, — как сумасшедший, я повторял эти строки и смотрел на плоды своего вчерашнего гнева, — я чудовище. Ричи… — он не заслуживает такого отношения. Нет! Только не он… — прости меня, прости, Ричи… — Эдди, это все ерунда, даже не болит, — Ричи легонько погладил меня по щеке, а я отшатнулся от него. Я просто не заслуживал чувствовать его прикосновения на себе. — Это не ерунда, Ричи! — я почти кричал, захлебываясь в слезах, — Прости меня, умоляю, прости… — Эдди, все нормально, слышишь? Все хорошо, — голос Ричи был таким нежным, мягким, он разговаривал со мной, как с маленьким ребёнком и от его доброты мне становилось только хуже. Мне хотелось, чтобы он меня ударил, избил, чтобы отплатил тем же, даже хуже. Я бы позволил, я бы принимал каждый его удар, как подарок, он должен был меня наказать, сделать больно в ответ. Ричи говорил, что все хорошо, но, блять, все было плохо! Трясущейся рукой я медленно оттянул ворот его футболки и увидел россыпь царапин от моих ногтей. — Ричи, прости, пожалуйста… — я рыдал, не способный взять под контроль чувство вины, оно меня убивало и, честно говоря, я хотел умереть, — прости, Ричи! — Эдди, милый, все хорошо и я… Наверное, Ричи опять хотел сказать, что не злится, но я не дал ему договорить, буквально падая перед ним на колени, умоляя о прощении. Я сотни раз становился перед ним на колени, чтобы доставить удовольствие, но сейчас все было по-другому. Я смотрел на Ричи снизу вверх, признавая свою вину. — Ричи, Ричи, прости меня, прости, — шептал я, обнимая его ноги, не чувствуя ничего кроме боли. Я был готов страдать, понести наказание, готов на все, только, чтобы вымолить прощение Ричи, которое я не заслужил. — Эдди, встань. Встань, пожалуйста, Эдди! — Ричи попробовал поднять меня, но я не реагировал, все так же продолжая извиняться у него в ногах, — Эдди… — Ричи вырвался из моей хватки и упал рядом со мной, обнимая, — я люблю тебя, Эдди. Люблю, слышишь? Только, пожалуйста, брось наркотики. Не принимай… Эдди… Мы можем обратиться в клинику, там тебе помогут. Обещаю, все будет хорошо. Клянусь, Эдди. Я чувствовал его объятия и не понимал, чем я заслужил Ричи. Почему он любит меня? Я же не заслуживаю, он не должен меня любить, без меня ему будет лучше. — Ричи, прости, пожалуйста, — уже сотый раз я повторял одно и то же, но этого было слишком мало, — пожалуйста, все, что угодно, но только не клиника… Умоляю, Ричи, я… Я боюсь. Обещаю тебе, это был последний раз, я справлюсь. Ради тебя. Ричи, пожалуйста. Я так тебя люблю… Так люблю… Ты все, что у меня есть, Ричи… — он гладил меня по голове, обнимал, целовал, а я не мог поверить, что этот человек меня любит. Как это возможно. Как? — Прошу тебя, Эдди, если ты меня любишь, то давай обратимся за помощью к специалистам. Я… Я просто не знаю, что делать. — Люблю, Ричи, очень люблю, — я плакал у него на груди, цеплялся за футболку, — не отдавай меня им, прошу тебя. Я не смогу без тебя… Не смогу… Я тогда не знаю, что сделаю, Ричи… Я…Я просто покончу с собой, пожалуйста… — это была не манипуляция, мне было страшно и я правда так думал, был готов на все, только чтобы перестать страдать. — Эдди! — Ричи слегка встряхнул меня за плечи, — никогда так не говори! Никогда! Ты меня понял? Пообещай, что бросишь. Пожалуйста, Эдди! Я же так тебя люблю, не могу без тебя… — Обещаю… — тихо прошептал я, сомневаясь в своих словах, но ради Ричи я был готов попробовать. Снова… В который раз… Не знаю, сколько мы просидели на полу в обнимку. Тогда времени для меня не существовало. Я чувствовал, что Ричи меня целовал, шептал нежности, а я лишь продолжал просить прощения и обещал завязать. Я правда хотел, у меня больше не было права сделать Ричи больно. Я нежно прикасался губами к его синякам, царапинам, которые оставил я. Я… Мне хотелось залечить их своими поцелуями, своей любовью, забрать его боль себе. Я был готов на все, чтобы Ричи был счастлив… — У меня для тебя кое-что есть, — почти не отстраняясь от Ричи, я выудил из кармана маленькую коробочку с недавно купленным подарком, — хочу, чтобы у нас всегда было напоминание друг о друге. Я отдал ему коробочку, снова зарываясь лицом в футболку Ричи. Мне была интересна его реакция, хотелось, чтобы Ричи оценил мои старания, но я понимал, что этого было ничтожно мало. — Что это? — Ричи слегка потряс её, и послышался звон метала. — Посмотри, — я на секунду замер, внимательно наблюдая, но Ричи молчал, — ты не подумай, я не собираюсь делать тебе предложение, — у меня вырвался немного нервный смешок, — просто захотелось сделать хоть что-то хорошее для тебя, и эти кольца… — Эдди… Я посмотрел ему в глаза и слабо улыбнулся: — Тебе нравится? — Да, да. Очень, — голос Ричи был растерянным, и он продолжал вертеть в руках два серебряных кольца, рассматривая. Кольца были самыми обычными: гладкие, средней ширины. Я купил те, на которые хватило денег. Как выяснилось позже, с размерами я прогадал. Проебался в очередной раз, но мы решили носить эти кольца на цепочке на шее, как постоянное напоминание о нашей любви. Зависимости друг от друга. — Эдди, но откуда… Откуда у тебя деньги? — Не беспокойся об этом, — я спрятал лицо в шее Ричи, сильнее прижимаясь к нему. Мне было приятно, что у меня получилось вызвать у него улыбку и подарить хотя бы мгновение счастья.***
Целый день у меня было приподнятое настроение, даже не смотря на дерьмовое самочувствие. Принятие дури не проходит бесследно, меня морозило, руки тряслись, но это были пустяки, все пройдет. Я пообещал Ричи завязать и был намерен сдержать свое обещание. Ради Ричи. Моего Ричи… До работы было еще много времени, но я решил прийти пораньше. Мне не хотелось находиться дома одному, ведь Ричи опять ушел на репетицию со своей группой. Грегори Спроус… Это имя в который раз всплыло в памяти, вызывая агрессию, но я постарался отогнать дурные мысли. Я верю Ричи, верю, верю, верю. Мне нужно доверять ему. Спроус нормальный, это просто слухи. Слухи, слухи… Я повторял эти слова раз за разом, но не мог поверить в кристально чистую репутацию этого человека. За этими мыслями я даже не заметил, как почти дошел до кофейни. Мне захотелось как можно скорее отвлечься на болтовню с Беном, заглушить эти мысли и слабые симптомы ломки. Каково же было мое удивление, когда буквально на пороге меня встретила моя начальница миссис Паркер, и ее единственная фраза выбила воздух у меня из груди в очередной раз: — Ты здесь больше не работаешь, Эдвард. Я не потерплю воровство.