Radiohead — Exit Music (For a Film)
Как только за Ричи в очередной раз захлопнулась дверь, я как сумасшедший полетел в ванную проверять свою заначку, которую уже довольно долго и успешно прятал.Я был уверен, что Ричи ее не нашел, но паранойя стала моим вечным спутником, и я лишний раз решил убедиться, что мои «лекарства» на своем законном месте. У нас была раковина на ножке и благодаря смекалке (удивительно, но кокаин еще не уничтожил остатки мозга), я догадался, что, если слегка приподнять умывальник от ножки, то появится небольшое пространство. Туда-то я и прятал шприцы с кокаином. В последнее время я перестал нюхать. Чувствовал, что слизистая носа начинает медленно истончаться, и я прекрасно знал, к каким последствиям это может привести. Остаться без носа было страшно. А еще я боялся, что Ричи заметит это. Больше всего на свете мне не хотелось быть уродом в его глазах. Хотя бы физически… Потому что своему моральному облику я уже давно повесил ярлык «чудовище». Я ненавидел свою зависимость, ненавидел, но был слишком слаб, чтобы бросить наркотики, бросить Ричи и дать ему спокойно жить. От прежнего меня осталось только некое подобие, блеклая тень, и я все дальше и дальше скатывался в синюю бездну. Анализируя свою жизнь, вспоминая прошлое, я допускал такие мысли, что в тот злополучный день должен был утонуть я, а не Ларри. Этот маленький мальчик прожил бы лучшую жизнь, он был бы лучше меня. Любой был бы лучше гребанного кокаинового наркомана, который пускает все по пизде. Несколько раз в неделю Патрик был моим доставщиком. Он приносил товар прямо под мою дверь, ведь я просто не мог выйти. Ричи исправно запирал меня на ключ и отрезал любые пути отступления, но мой наивный Ричи недооценил находчивость наркомана во время ломки, поэтому у меня получалось покупать дурь. Я расплачивался своими старыми гаджетами, брендовыми шмотками из прошлой жизни, украшениями. Казалось, что я мог бы продать все в этой квартире, но рука никогда бы не поднялась на гитары Ричи, его любимые вещи и кольца, которые мы носили, не снимая, на шее. Мне было так больно за Ричи и каждый раз после своих гребанных приходов, я падал к нему в ноги и умолял простить. Не понимаю, почему он прощал, шептал, что все будет хорошо. Он любил меня, а я его. Честно, в такие моменты я не знал, что хуже — моя зависимость от кокаина или наша зависимость друг от друга. И то и то медленно убивало. Наркотики меня, а я Ричи… Настроение хаотично скакало то вверх, то вниз. Мне то не хотелось жить, и я тонул в ненависти к себе, то чувство всепоглощающей эйфории накрывало меня волной, давая ненадолго почувствовать себя живым. Это было страшно. Очень страшно… Я боялся самого себя. За это время я почти забыл, что такое самоконтроль и когда в моменты просветления я вспоминал, что замахивался на Ричи, мне хотелось сломать себе руки, вывернуть их к чертовой матери, раздробить каждую косточку, чтобы никогда, никогда больше не причинить ему боль. Кому угодно, но не Ричи. Он не заслуживал этого, а я не заслуживал его. Сидя на полу почти в кромешной темноте, я смотрел на потолок, как в омут прошлого. Я видел там наши счастливые моменты, которые, как детский калейдоскоп, сменяли друг друга. Счастливая, искренняя улыбка Ричи, наши посиделки с Биллом и Стэном, отдых на озере, наша близость. Близость… Мы уже так давно не занимались сексом, но в трезвом уме я боялся подпускать к себе Ричи после того случая. Просто… Просто не мог себе позволить. Мне были невыносимы мысли, что я могу снова причинить ему боль. А вот под веществами я зверел. Мне всегда дико хотелось трахаться, а Ричи нет, и я прекрасно его понимал. Кто захочет трахать омерзительное чудовище? Никто… Даже в трезвом состоянии я любил пожестче, а дурь только усиливала мои предпочтения, превращая меня в неконтролируемого зверя, способного на все, только чтобы удовлетворить основной инстинкт, потребность. Я не понимал, что делал, но, конечно же, мне не было оправдания. Так думал я, но не Ричи и от этого было ещё больнее… Уже слишком давно я потерял облик прежнего себя, а когда я был под кокаином, то ужасался своих действий. Дурь обостряла все желания, и я хотел обладать им любой ценой. Ричи… Помню, как однажды накинулся на Ричи, прижал к стене… Клянусь, я даже не знал, что я хотел сделать больше… Мне хотелось ударить его и трахнуть. Неважно, в какой последовательности… Ричи не сопротивлялся, он, блять, никогда этого не делал, а я потом ненавидел себя, презирал и ползал у него в ногах. — Ты, блять, мой, — почти по-змеиному шипел я, все сильнее прижимаясь к нему. — Эдди, — Ричи всегда говорил мягко, чем раздражал дикого наркомана во мне ещё больше, — пожалуйста, успокойся. Всё хорошо… И на какую-то секунду сознание могло проясниться, но этого было слишком мало. — Ничего уже не хорошо, Ричи! — я замахнулся, и мой кулак вскользь прошёлся по его скуле, рассекая кожу, — ничего, блять, не хорошо! Я наносил удар за ударом, выплескивая агрессию, обиду, а Ричи просто ждал, пока мой гнев сойдёт на «нет». Не получая ответной реакции, я зверел ещё больше и колотил его по груди, рукам, лицу, пачкая его толстовку кровью. Моя кровь и кровь Ричи… Я делал это с Ричи… Если бы можно было измерить ненависть к самому себе каким-то прибором, то мой бы уже пришёл в негодность, перегорел бы от зашкаливания. Я бил Ричи, причинял боль, не в силах себя контролировать. Горите в аду, наркотики, и я скоро присоединюсь к вам, ведь мне был открыт путь только в преисподнюю. Избиения мне не хватило… Мне захотелось пометить, показать ему, что я могу сделать с ним все, что захочу и тогда я настойчиво положил руку ему на пах и с силой сжал. — Вижу, что ты хочешь меня, Ричи. Я тебя сейчас выебу. Как хочу я, а не ты. Ты меня, блять, понял? — Ричи уже не выдержал. Он ощутимо, но все равно почти бережно, оттолкнул меня, но этого хватило, чтобы одурманенный я потерял равновесие и отшатнулся назад, а он закрылся в ванной. После этого случая Ричи часто прятался от меня. Боялся причинить вред, не рассчитать силу. Зря… После прихода мне было бы только лучше, если бы Ричи приложил меня об стену, оказал хоть малейшее сопротивление. Но он только закрывался и выжидал, когда я успокоюсь, когда дурь отпустит, а я как бешенный ломился к нему в дверь, грозился выбить ее с петель. Я напоминал себе того мужика с топором из «Сияния», готовый на все, только чтобы добраться до своей жертвы. — Блять, выходи оттуда, Ричи! Выходи и выеби меня или я сейчас нахер снесу эту дверь и выебу тебя сам! Открывай! Ричи всегда молчал, ничего не отвечал, но я слышал его дыхание, почти физически ощущал страх. Он просто ждал, когда я приду в себя и успокоюсь. Со временем, через каких-то двадцать минут, я остывал, осаживаясь возле двери, сжираемый ненавистью к себе. Это наркотики. Они превращали меня в чудовище. — Ричи, — я говорил тихо, почти неслышно и со слезами на щеках, — открой дверь, пожалуйста, это я… И он открывал, смотрел на меня снизу вверх, а я не мог пошевелиться, обнимал его за ноги и рыдал в голос, вымаливая прощения снова и снова, а Ричи прощал… Всегда прощал и мне было так больно, так противно. Он не мог меня выгнать, а я не мог уйти. Ричи… Воображение подкидывало мне его образ: черные кудрявые волосы, длинные пальцы, которые хотелось не вытаскивать изо рта и облизывать, как сладкий леденец, фарфоровая кожа, большой рот с пухлыми губами, под которыми я стонал и таял. Не в силах бороться с возбуждением, я резко стянул с себя брюки с бельем. На мне осталась только толстовка Ричи, она окутывала меня его запахом и прятала следы от уколов на венах… Ричи никогда не должен узнать, но сейчас я отогнал эти мысли, пытаясь сконцентрироваться на паху, в котором уже начало пульсировать желание. Представляя утонченную руку Ричи, я накрыл член рукой и сделал несколько плавных движений. В этот раз мне не хотелось спешить, я хотел полностью насладиться моментом. Вверх-вниз, вверх-вниз, круговое движение по головке. Я наизусть помнил, как это делает Ричи и полностью повторял его технику, представляя только его. Он был моей фантазией, которая стала явью. Под наркотиками я терялся во времени, оно тянулось, словно патока и сейчас мне казалось, что моя дрочка растянулась на несколько световых лет. До Венеры и обратно. Вверх-вниз, вверх-вниз, круговое движение. Было хорошо… Я, не стесняясь, стонал имя Ричи, с каждым вздохом приближаясь к желанной разрядке. Мне осталось совсем немного до оргазма, еще чуть-чуть. Мимолетом, взгляд опустился на руку, и я резко замер, быстро моргая, пытаясь отогнать наваждение. Что это, блять? Я как завороженный смотрел на свою кожу, вглядывался, но не мог понять, что происходит. Мне пришлось на секунду оставить член без внимания, и я аккуратно, медленно поднес руку ближе к глазам. Там что-то было? Внутри… Сука! Внутри моей руки что-то было! Все тело передернуло от этого осознания, и я резко вскочил на ноги и начал наощупь искать выключатель. Нужно было включить свет, немедленно. Обычно кошмары уходят при свете дня, но сейчас бы мне хватило и света тусклой лампочки. — Это мне кажется, это мне кажется, — хаотично повторял я, передвигаясь вдоль стены с закрытыми глазами, пытаясь нащупать выключатель. Щелк, щелк, щелк… Комнату озарил яркий свет для привыкших к темноте глаз, и я зажмурился от неприятных ощущений, надеясь, что наваждение рассеется. Мне было страшно открывать глаза, страх сковывал, но мне нужно было, блять, убедиться, что это мне просто кажется. — Все хорошо, все в порядке, мне это только показалось, — я разговаривал сам с собой, пытался убедить себя же, что это всего лишь галлюцинация, вызванная препаратами, — я не сумасшедший… — шептал я, не способный открыть глаза, — я смогу, мне нужно всего лишь открыть глаза на счет три. Раз… Я делаю глубокий вдох. Два… Собираю всю волю в кулак и мысленно молюсь. Три… Дикий крик вырывается у меня из груди. Я закричал от невозможного ужаса и попытался сбросить личинок со своей руки. Личинки… Эти мелкие, мерзкие твари были у меня прямо под кожей! Я всем нутром чувствовал их шевеление, их противные маленькие тельца и зубы, которые прогрызали покровы кожи. У личинок вообще есть зубы?! Блять! Я начал как сумасшедший носиться по квартире, пытаясь стряхнуть с руки эту мерзость, но они были внутри, вываливались прямо из меня. Я опустил взгляд на пол и с ужасом осознал, что стою в огромной куче этих мерзких существ. Они двигались, извивались подо мной своими толстыми, маленькими телами. Мерзко… Как же это было мерзко. Мне было так страшно, так не по себе, что я начал колотить руками по стене, пытаясь убить их, уничтожить, но ничего не помогало. — Вон! Пошли прочь! — что есть силы орал я, расцарапывая руки в кровь, только чтобы избавиться от этого ощущения. Гонимый диким ужасом, я побежал на кухню. Мне нужен нож! Блять, мне нужно что-то острое. Я был в таком отчаянии, что хотел просто распороть кожу, чтобы они ушли, выпали из меня. Пожалуйста, хватит! Не надо! — Ричи! — я знал, что его нет дома, но даже его имя помогало мне окончательно не съехать с катушек, — Ричи… Хаотично перерывая ящики с посудой, я пытался найти что-то острое, отбрасывая в сторону ложки, деревянные лопатки. У меня не получилось найти ничего, абсолютно ничего. От отчаяния я схватил вилку и начал с нажимом проводить ей по руке, пытаясь убрать этих мелких тварей. Нет, нет! Пожалуйста, хватит! На коже оставались следы от зубцов, но это не помогало. Не помогало… Я схватил тарелку и с силой разбил ее об пол. В моей руке остался огромный осколок, который я уже хотел впустить в ход. Мне захотелось просто разрезать кожу, достать этих мерзких существ. Они во мне… Блять, они во мне… А что, если они уже сожрали мои внутренности?! Что, если они добрались до мозга? Нужно их утопить… Смыть! Водой! Я отбросил кусок тарелки в сторону и побежал в ванную, задевая дверные косяки, задевая полки, которые с грохотом свалились на пол. Плевать, плевать, плевать! Мне нужно их утопить. Смыть водой. Я резко открыл кран, подставляя руку под мое спасение, но стало только хуже… Господи, только хуже… Прямо из крана начали вываливаться пиявки, огромные жирные, черные пиявки, которые моментально присасывались к моей коже, причиняя боль, обескровливая меня. Я пытался… Правда пытался их убрать, но их слизкие, гадкие тельца настолько прочно приросли ко мне, что ничего не получалось. У меня, блять, ничего не получалось. Это была пытка, самый настоящий ад и он не заканчивался, повторяясь снова и снова… Кажется, у меня был собственный, персональный круг ада, в котором я варился в собственном ужасе. Личный ад Эдди Каспбрака — лжеца, наркомана, разрушителя чужих жизней. Я забился в угол, сильнее укутываясь в толстовку Ричи и умолял, чтобы эта пытка закончилась как можно быстрее. И она закончилось, но то, что было потом, заставило меня поменять мнение о настоящем страхе… Я обессилено лежал на кровати, даже не двигался, уткнувшись лицом в подушку Ричи. Мне уже не было страшно, я просто устал. Организм, нервная система, все было на пределе. Тронь и сломаешь… В голове была сплошная пустота, ни единой мысли. В тишине квартиры мне удалось уловить едва заметный скрип двери, шорох. Ричи… Я резко подскочил на кровати, почти выбегая к нему на встречу. Что-то было не так… — Ричи? — виновато позвал я, — прости меня, пожалуйста. Я извинялся уже тысячу раз, и я понимаю… — Эдди, пожалуйста, не сейчас, — я наблюдал, как Ричи очень медленно, чуть сгорбившись, идёт в спальню, — я очень устал и хочу спать. — Хорошо… — произнёс я одними губами, все ещё не понимая, что происходит. Взгляд зацепился за неестественно неуклюжий шаг, учащенное дыхание, руки в кармане толстовки (обычно Ричи так никогда не делал). Что, блять, произошло? Как будто в ступоре, я простоял ещё несколько минут в коридоре, пытаясь понять, проанализировать, что я только что увидел. Какого черта? Неуверенным шагом я пошёл в нашу спальню, пытаясь сохранить самообладание и отогнать липкий страх, который стал мне уже почти верным другом. Ричи лежал на кровати, даже не раздевшись. Он свернулся в клубочек и выглядел таким маленьким, несчастным… — Ричи, — я сделал неуверенный шаг к нему, ещё один и ещё, — скажи мне, пожалуйста, что случилось? — почему-то я не решался лечь рядом. Боялся, что Ричи прогонит, не захочет находиться со мной в такой близости… — Ничего. Устал, — этот короткий ответ окончательно убедил меня, что произошло нечто ужасное, и я тихо, еле слышно присел на край кровати. — Ты… Ты можешь мне рассказать, Ричи, — я аккуратно прилёг рядом, — пожалуйста, — по привычке, как мы это делали каждую ночь, я прижался к нему всем телом. Мне отчаянно хотелось быть как можно ближе к нему. — Эдди… — Ричи болезненно простонал моё имя. Этот звук был для меня словно гильотина, только он отрубил не голову, а моё самообладание. Опасаясь, что Ричи будет сопротивляться, я как можно аккуратнее поднял вверх его толстовку и потерял дар речи. Синяки, огромные кровоподтеки на животе, груди. Синяки… Они занимали большую часть его тела, а ребра… Ребра выглядели сломанными. У Ричи сломаны ребра… — Ричи… — мой взгляд как сумасшедший бегал по нему, пытаясь уцепиться, отыскать возможные увечья. Рука… Пальцы… Его красивые пальцы были вывернуты под неестественным углом, посинели и набухли. Пальцы, которые я так любил. Ричи… — кто это сделал? — почти неслышно, не веря в происходящее, прошептал я, — кто, Ричи?! — Упал, — совсем безэмоционально, почти как робот, ответил Ричи, и моё сердце просто разорвалось от боли. Упал… Почему он врет мне? Почему, блять? Это же очевидно, что его избили, но кто?! Кто мог это сделать? Мой Ричи… Ладно, ладно, это сейчас неважно, совсем неважно. Мне нужно было что-то сделать, я должен, просто обязан хоть как-то помочь, облегчить ему боль. — Я вызову скорую, — протараторил я больше себе, чем ему, но его громкое «НЕТ», за которым послышался надрывный кашель, шипение и стон заставило меня прирасти к земле. Но лишь на секунду… Не обращая внимания на собственное дерьмовое состояние, слабость после дури, я побежал за аптечкой. В голове была только одна мысль. «ПОМОЧЬ РИЧИ». Как одержимый, я выворачивал содержимое на пол, пытаясь найти хоть какое-то обезболивающее, но, блядство, остались только таблетки от боли в горле. Сука! — Ричи, лежи, не двигайся, пожалуйста, — как вихрь, я чуть ли не перескочил через кровать, пытаясь как можно скорее добраться до стопки книг Ричи. Я прекрасно знал, где он хранит, точнее, прячет от меня деньги, но совесть не позволяла мне их брать. Сейчас был крайний случай. Отшвыривая в сторону ненужные книги, я искал только одну. «Портрет Дориана Грея», именно там Ричи держал свои сбережения, наивно полагая, что я их не найду. Как символично… Дориан морально разлагался почти так же как я. Жаль, что у меня не было портрета… Но, наверное, у меня больше не было и души. Сначала я отдал её Ричи, а потом наркотикам. Вытряхивая деньги на пол, я подобрал несколько купюр и вылетел из квартиры, бросая напоследок: — Я скоро вернусь, Ричи, потерпи немного, пожалуйста… На пределе скорости я мчался в круглосуточную аптеку, не обращая внимания на ломку. Я не мог ни о чем думать, кроме, как о Ричи, который лежал там совсем один, и ему было больно. Очень больно… Мне хотелось верить, что внутренние органы — почки, печень, лёгкие — не отбиты. Клянусь, я бы отдал ему свою собственную почку, если бы потребовалось. Моё сердце и так уже было у Ричи… Почти не разбираясь в оказании первой помощи, я купил обезболивающее, мазь от синяков и гематом, эластичные бинты для рёбер и пальцев и, сбиваясь с ног, я бежал к Ричи, мчался домой. Я должен был помочь!***
Уже дома, я пытался оказать первую помощь, руки тряслись, меня морозило. Спасибо, кокаин! Но мне сейчас было плевать на себя, я отчаянно хотел помочь Ричи. Моему Ричи… — Выпей, пожалуйста, выпей, — я дал ему несколько таблеток обезболивающего, надеясь, что они подействуют. Заберут боль. Мне было невыносимо смотреть на его страдания. Только не он. Нет… Сейчас я не задавал вопросы, это было неважно… Совсем неважно, все потом. Бережно, насколько был способен, я еле касался его покалеченного тела, накладывая мазь. Но пальцы… Я, блять, не знал, что с ними делать. Наверное, их нужно было вправить? Как, как мне это сделать?!.. — Ричи, — почти плача позвал я, — пожалуйста, посмотри на меня. Сейчас будет очень больно, но потерпи, умоляю тебя. Пожалуйста… Аккуратно, насколько я только мог, я резко дернул его за пальцы, пытаясь поставить съехавшую кость на место. Хруст и крик Ричи… Эти звуки теперь будут преследовать меня в кошмарах, даже наяву. Ричи… Я туго перебинтовал руку бинтом и просто молился, чтобы все было хорошо. Я не был верующим, но сейчас я был готов поверить во все, что угодно. Только бы с Ричи все было хорошо. Пожалуйста… — Что мне сделать, Ричи? Что мне сделать? — Просто побудь со мной… — его голос был мертвым, неживым и меня передернуло, показалось, что трескаются уже мои собственные ребра от этой эмоциональной боли. Я лег рядом, слегка перебирая его волосы, дотрагиваясь кончиком пальцев до лица. Лицо не тронули… — Ричи, кто это сделал? — у меня были страшные догадки, и я хотел верить, надеялся, что они не оправдаются, но с каждой секундой уверенность крепла. Мистер Спроус… — Упал, — он опять говорит мне это, пытается запудрить мозги, но я бы никогда в жизни не поверил в эту ложь. Нельзя, блять, так упасть. Просто нельзя! — Ричи! — слегка прикрикнул я, но тут же понизил голос, — просто скажи, я наркоман, а не идиот. Скажи мне, пожалуйста, и я… — Что — ты, Эдди? — этот вопрос поставил меня в тупик, повис в воздухе. Действительно, что я мог сделать? Наверное, ничего… Но мне нужно было знать, я просто не мог оставить это просто так. — Это Спроус? — показалось, что в тот момент мой шепот буквально отразился от стен, наполняя всю нашу маленькую квартиру эхом. Спроус, Спроус, Спроус…. Ричи молчал, но мне больше не нужен был ответ. Я убедился в своих самых страшных мыслях. Ублюдок! Он сделал это с моим Ричи… А я не мог абсолютно ничего сделать. Ничего… Эта беспомощность меня уничтожала. Может быть, стоило обратиться в полицию? Мы могли бы, но я понимал, что у нас нет свидетелей, и с его деньгами этот вопрос быстро бы замяли. Это тупик. Просто глухой угол… — Прости, что не послушал тебя, — стон и шипение от боли сквозь зубы, — оказывается, он платил мне не за музыку. Он просто хотел меня трахнуть, — Ричи отчаянно засмеялся, но тут же закашлялся, обхватывая себя руками. — Тише, пожалуйста, ничего не говори, — я аккуратно взял его за здоровую руку, переплетая наши пальцы, — все будет хорошо… Но я себе не верил. Совсем…***
Когда на следующий день Ричи сквозь боль и тихие стоны начал куда-то собираться, я не мог поверить своим глазам. Что он… Что он делает? Куда он? — Ричи? — я замер, наблюдая за ним, — зачем ты встал? Мне хотелось сейчас же подлететь к нему, уложить обратно в постель. В таком состоянии просто нельзя стоять на ногах. Нельзя! Строгий постельный режим и никаких резких движений. — Мне нужно отыграть концерт, — неживой голос Ричи резал меня без ножа, забирая драгоценные минуты жизни. Драгоценные… Я бы их отдал за Ричи. Все, без остатка. — Но… — мой взгляд хаотично бегал, — ты не сможешь… — Эдди, — Ричи посмотрел мне прямо в глаза, попытался слабо улыбнуться, но получилось лишь слабое подобие его прежней улыбки, — у меня нет выбора. Я должен ему огромную сумму денег. Теперь я буду работать бесплатно. Ричи будет работать бесплатно… Пока Ричи был на своем концерте, я сходил с ума, из последних сил держался, чтобы не пустить кокаин по вене. Я просто не мог себе этого позволить. Мне было так тяжело, и я как загнанный зверь метался по квартире, убеждая себе, что мне не нужны наркотики. Ради Ричи… Кокаин вызывает только психологическую зависимость. Я смогу! У меня получится. Совсем недавно я прочитал в интернете, что бывали случаи, когда люди с крепкой силой воли завязывали самостоятельно. Я смогу, смогу, смогу!!! Ради Ричи… Не ради себя, только ради него. В тот вечер у меня получилось совладать с внутренними демонами, и я был чист. Когда Ричи появился на пороге и чуть ли не рухнул на меня, мне показалось, что земля ушла из-под ног. — Как… Как ты себя чувствуешь? — я помог Ричи раздеться и опять накладывал мазь на его гематомы, каждый раз дергаясь от его шипения. Ричи ничего не отвечал, но я видел и так, что ему очень и очень плохо. Моему Ричи плохо… — Эдди, у нас теперь нет денег, — он тяжело сглотнул, — вообще. Нам нужно переезжать. Снова.