Абстиненция

Lawrence Curran, Alexandra Townsend-Rose, Jim Breese, Adele Roberts - Last Time

      Когда мы приехали домой после озера, я сразу заметил, что что-то произошло, но не обратил должного внимания. А стоило… У Ричи поднялась высокая температура, и я наивно подумал, что он просто простудился. Да, он действительно заболел, но проблема была не в теле, а в душе. Мой сильный Ричи, который изо дня в день успокаивал меня, говорил, что все будет в полном порядке, просто сломался. Я был обязан ему помочь. Но разве я мог? Я был и ощущал себя полным ничтожеством, и Ричи тоже не был теперь прежним. Два сломанных, зависимых человека. Ричи зависел от меня, а я от него. Мы были наркоманами, и кокаин никогда не был главным наркотиком в моей жизни. Моей зависимостью номер один всегда был и оставался Ричи. В математике минус на минус всегда даёт плюс, но жизнь это не блядское уравнение, и я боялся, что в нашем случае Ричи плюс Эдди будет равняться боли и сумасшествию. Я не ошибся…       Начался самый страшный период в моей жизни, и даже кокаиновая ломка не смогла бы сравниться с этим. Одна неделя, семь дней и один бесконечный круг ада. Мой личный ад — безумие Ричи.

День первый.

      У Ричи был жар, его лихорадило и, забывая о своей слабости, ломке, отвратительном моральном состоянии, я помогал ему. Он нуждался во мне, и мне хотелось быть хоть в чем-то полезным, как-то помочь ему. Ричи бредил, говорил всякий несвязный бред, и мне становилось страшно. Не за себя, а за него. На себе я уже давно поставил жирный крест… Но Ричи… Он должен жить со мной или без меня. Я помог ему переодеться, уложил в нашу постель, укутывая тёплым одеялом. Нужно было сбить температуру, это было необходимо, пока он просто не сгорел. Всю ночь я бегал в ванную и обратно, мочил свою футболку холодной водой и прикладывал ко лбу Ричи. В детстве мне так делала мама. Мама… Когда Ричи на несколько минут засыпал, я со всех ног мчался в душ и стоял под струями горячей воды, я докрасна тёр тело, чистил по несколько раз зубы, пытаясь смыть с себя прикосновения ублюдка Спроуса. Я ощущал себя грязным, использованным. Хотелось выйти в окно, не проснуться, но я не мог себе этого позволить. Не мог! Я должен был быть сильным хотя бы раз в жизни. Ради Ричи…       Под утро я разрешил себе прилечь и даже задремал, но тут же подскочил от криков.       Это был Ричи… — Я убью его, Эдди, я убью его, — бешеный, почти не человеческий взгляд Ричи был не чётким, он не мог сфокусироваться на одной точке. Для человека, который страдал от жара уже не один час, он достаточно резко поднялся с кровати, откидывая одеяло, — убью суку! — Ричи? — я попытался взять его за руку, но он не реагировал, просто продолжал повторять одно и то же. — Убью, убью, убью!!! — Ричи осел прямо на пол и начал, как безумный, качаться взад вперёд. Он то шептал, то кричал во все горло, и от этих перепадов становилось жутко. Мне было страшно, очень страшно, но я бы никогда не оставил Ричи после всего, что мы прошли. — Ричи… — казалось, что мой шёпот осколками стекла впился в тишину квартиры, — пожалуйста, успокойся. Ричи, я рядом… — Я убью его, приеду на студию и убью. Уничтожу, — казалось, что Ричи говорит это не мне…       Хотя физически он был рядом, я ощущал его горячую кожу своим телом, я прижимался к нему так сильно, хотел стать единым с ним целым, разделить его боль. Но его мысли… Мыслями Ричи был где-то далеко, и я не мог докричаться, достучаться до него. Он не отзывался… — Эдди? — на какую-то секунду мне показалось, что я увидел осознанность в его взгляде, и мне стало легче. На секунду… — Ричи, милый, да, это я. Я рядом. Слышишь? Рядом, — но больше я не добился никакой реакции, в ответ была тишина или какое-то бессмысленное бормотание. И я не знал, что хуже…       Мне хотелось, чтобы побыстрее наступил день, я надеялся, что станет лучше, но все стало только усугубляться…

День второй.

      Первое, что я увидел в тот день — это Ричи, который неподвижно лежал на спине, глядя на наш обшарпанный потолок с трещинами. Он даже не двигался, моргал настолько медленно, что если бы не дыхание, то я бы мог подумать, что он мёртв. — Ричи? — губами, еле ощутимо, я прикоснулся к его лбу, пытаясь определить температуру. Кажется, жар начинал немного спадать, но почему ему не становится лучше? Почему, блять?! — Ричи… — он ничего не отвечал, даже не переводил на меня взгляд, казалось, что он просто не слышит, как будто он застрял в клетке своего разума и просто не мог выбраться, не знал правильного пути. Мне тут же захотелось стать его проводником, его маяком, который поможет выбраться из кромешной тьмы. — Тебе нужно поесть, Ричи, — переплетая наши пальцы, я сжал его руку, но ничего не получил в ответ. Безвольное, расслабленное тело…       Мои мысли о Спроусе начинали отходить на второй план, я отгонял их, пытался забыть, но до сих пор чувствовал его мерзкие губы на своём теле. Я ощущал себя ничтожеством, но, не смотря на то, каким жалким я был, мне нельзя было опускать руки. Ради Ричи… Я сделал все для него и сейчас просто не мог сдаться. Не мог!       Скептически осматривая наши запасы еды, я понимал, что нам хватит максимум на неделю: несколько кусков слегка подсохшего хлеба, сыр, одно несчастное яблоко, несколько бананов и совсем немного, катастрофически мало, пакетиков чая. Нам нужна была еда, но где её взять? На этот вопрос у меня не было ответа. Если бы кто-то знал, как мне хотелось пустить по вене кокаин… Но я держался, не мог себе позволить бросить Ричи одного в таком состоянии. Я должен был! Но ломка давала о себе знать, мне было плохо, меня трясло, знобило, постоянно болела голова. Адское состояние… Никому бы не пожелал испытать подобное, но я видел, что Ричи было еще хуже, и я не мог его подвести.       Держался, наступал себе на горло, до боли закусывал губы, но не принимал.       Что-то мне подсказывало, что Ричи не станет есть, но я хотел запихнуть ему в рот хоть что-то. В таком состоянии нельзя голодать, ему нужны силы, которых просто уже не было. Как для маленького ребенка я размял в тарелке банан и пытался кормить его с ложечки этим фруктовым пюре. — Ричи, пожалуйста, съешь хотя бы немного. Ради меня, — я поднёс чайную ложку к его рту, но он не реагировал, — Ричи! — он слегка приоткрыл рот, и я облегчённо вздохнул. Ричи съел всего лишь банан, но это лучше, чем ничего, но я никак не ожидал, что его тут же начнёт тошнить, выворачивать наизнанку. Ричи…

День третий.

      Помню, что проснулся ночью от криков. Конечно же, это кричал Ричи. Больше было некому. Я как ошпаренный, с выпрыгивающим из груди сердцем, помчался на звук. Лучше бы я этого не видел… Мне показалось, что меня ещё раз насильно поимели… Если бы Ричи это помогло, то я бы, блять, не раздумывая, согласился бы на все, что угодно. От воспоминаний о Спроусе передернуло, начало тошнить, но моё состояние сейчас было не в приоритете. Ричи… — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу себя! — Ричи кричал как дикий зверь и лупил кулаками о стену так сильно, что сыпалась штукатурка. Мне показалось, что все мои внутренности положили под пресс и по щелчку пальцев раздавили. — Ричи! Что ты делаешь?! Хватит! — на какой-то не человеческой скорости, я подлетел к нему и попытался зафиксировать руки, — пожалуйста, не надо. Пожалуйста! Я плакал, умолял остановиться, но Ричи не слышал. Он перестал отзываться даже на свое имя… Приложив огромные усилия, мне все же удалось уложить его в кровать, и пока я бегал за бинтами ватой, случилось страшное… Ричи… Он как сумасшедший царапал кожу ногтями, раздирал в кровь и так покалеченные руки, продолжая бессвязно шептать: — Ненавижу… Это я виноват! — его взгляд оставался пустым, мёртвым…       Всю ночь, я обнимал его, гладил по волосам, успокаивал. Сейчас я жил за нас двоих, теперь я тянул его на поверхность, пытаясь спасти. Спасибо Ричи, что научил плавать.

День четвёртый.

      Всё тело Ричи было в крови. Она была везде… Под ногтями, на руках, на лице, и я просто не мог видеть его в таком состоянии. Казалось, что моё сердце кровоточило, отбивало моей психике предсмертный ритм.       Тук — Ричи беззвучно плачет… Тук — Ричи не отзывается… Тук — Ричи превратился в куклу на шарнирах без эмоций…       Я набирал тёплую воду в ванну, надеясь, что вода сможет хотя бы немного унять его боль и согреть. Под струю воды, я, совсем не экономя, лил драгоценный гель для душа.       Мне хотелось, чтобы Ричи сидел во вкусно пахнущей пене, он всегда это любил, и я очень хотел его порадовать. Хоть чем-то… Надеялся, что даже такая мелочь сможет помочь ему прийти в себя. Он должен был! Мой Ричи сильный… Сильнее меня, сильнее любого.       Пока вода набиралась, я постоянно ходил туда и обратно, наблюдая за Ричи. Мне было страшно оставлять его одного даже на минуту.       Ванная — спальня, ванная — спальня и так по кругу. Но Ричи абсолютно ничего не делал. Ничего… Он лежал в таком же положении, как я его оставил, и это было до дрожи жутко, он напоминал мне живой труп.       Сидя на бортике ванны, я проверял температуру воды, и мой взгляд зацепился за раковину. Там были мои наркотики. Кокаин… Как завороженный, я достал свою заначку и дрожащими руками держал свое проклятое сокровище. Хотелось до одури, до дрожи во всем теле почувствовать эту наркотическую лёгкость, эйфорию. Забыться… Я бы закричал, если бы не Ричи в соседней комнате, начал бы рвать на себе волосы и биться головой об стены, но я просто не мог. Сейчас Ричи нуждался во мне, и я не мог его подвести. Какие-то призрачные остатки силы воли подтолкнули меня к единственному правильному решению — скрепя сердце, я смыл наркотики в унитаз. Ради Ричи… — Хороший мой, Ричи, — я попытался поднять его с кровати, — пойдём в ванную, я набрал воду и тебе нужно помыться.       Ноль реакции…       Ричи не реагировал, но как-то неосознанно шёл у меня на поводу, совершенно не сопротивляясь. Он позволил мне раздеть себя, и я аккуратно усадил Ричи в тёплую воду. — Нормальная вода? Не горячо? — я намыливал его худое тело и волосы с такой болезненной нежностью… От его беспомощности мне хотелось плакать, но я пообещал себе, пообещал Ричи, что буду сильным. Мне хотелось вытащить нас со дна. Любой ценой…

День пятый или шестой.

      Чем больше проходило времени, тем сильнее я путался в днях. Жизнь превратилась в гребанное зазеркалье, искажая все, что я знал, изменяя до неузнаваемости человека, которого я любил каждой клеточкой тела, каждым дюймом кожи. Ричи терял себя, я терял Ричи… Он не спал ночью, перестал говорить. Вообще. Сейчас я был бы рад услышать даже бред, который несколько дней подряд слетал с его губ. Мне было страшно прикрыть глаза даже на секунду, я боролся с усталостью, внутренними демонами. Сражался за нас обоих, но, кажется, проигрывал эту войну.       Ночью я укрывал нас двоих одеялом, прижимался со всей силы и пересказывал наши счастливые моменты прошлого. — Помнишь, как мы познакомились, Ричи? — я бережно распутывал его кудри пальцами, — ты мне сразу понравился, ты был таким красивым… А помнишь, как я прыгнул в озеро? — я засмеялся, но получилось как-то грустно, подавленно, — я бы и сейчас прыгнул, Ричи. Клянусь тебе! Потому что знаю, что ты никогда не дашь мне утонуть. Ты у меня такой сильный, ты со всем справишься, — я начал покрывать его кожу поцелуями, это было так невинно, в этом не было никакого сексуального подтекста, мне просто хотелось выразить свою любовь.       На ощупь, я добрался до кольца, которое висело у меня на шее, и сжал со всей силы. В тот момент мне показалось, что это серебряное украшение наделено какой-то магией, волшебством. Я почувствовал в себе внутренний огонь, и оставалось лишь надеяться, что он сможет отогреть Ричи. — Когда ты поправишься и сможешь быть дома один, я устроюсь на работу. Обещаю тебе. Заработаю много денег, и мы поедем отдыхать. Ты когда-нибудь был в Европе? — Ричи только моргал, но я представлял, что он отвечает мне, смеётся, строит планы. Так было легче… — можем поехать сначала в Германию или, может быть, в Ирландию? Куда ты хочешь больше? Ричи, я обещаю тебе, что все будет хорошо. Клянусь…       Моя собственная болтовня подействовала на меня как ударная доза снотворного. Я устал, у меня больше не было сил бороться со сном и медленно, все так же обнимая Ричи, я начал отключаться, чтобы проснуться в аду. В самом его центре…

День седьмой.

      В тот день я бы предпочёл не просыпаться. Так было бы проще… По привычке, уже игнорируя своё дерьмовое самочувствие, боль во всем теле и обычную банальную усталость, первым делом я проверял самочувствие Ричи. Я надеялся, что сегодня будет именно тот день, когда ему станет лучше. Но каждый раз мои надежды рушились вдребезги, оставляя на сердце новые раны. Было больно, с каждым разом было все больнее осознавать, что дни идут, но ничего не меняется. Ричи оставался почти в коматозном состоянии, пугая меня до чёртиков. — Ричи, — прошептал я, но он не отзывался, — Ричи? — опять тишина. Честно говоря, я не ожидал, что он мне ответит, но мне до отчаяния хотелось получить хотя бы малейшую реакцию.       Сначала я подумал, что он наконец-то заснул, отключился от усталости, но когда Ричи не проявлял никаких признаков жизни в течение двух часов, я испугался. Я был в ужасе… — Ричи! — в каком-то бреду я уселся к нему на бедра и начал трясти, пытаясь разбудить, — Ричи, пожалуйста! — пытаясь привести его в чувства, я влепил ему несколько звонких пощёчин, и этот звук меня оглушил.       В тот момент мне показалось, что в моей голове гудит сирена, предупреждая о стихийном бедствии. Мои страхи снесли все психологические предохранители, и я уже не мог себя контролировать. Волна боли захлестнула меня, топя в страхе за Ричи. Ричи… Блять, что с ним?! — Ричи, Ричи… Проснись! — я орал во все горло, прижимал его к себе, покрывал его красивое лицо поцелуями, — Ричи, пожалуйста… Ричи! Мне нужно его разбудить. Нужно, нужно, нужно! Как сумасшедший я носился по квартире, не имея ни малейшего понятия, что делать. Скорая… Мне нужно позвонить в скорую… Почти на четвереньках я начал ползать по квартире, пытаясь найти телефон. Врачи помогут его разбудить. Ричи просто заснул. Он не мог… Просто не мог… Нет! Нет! Я отгонял от себя мысли о… О смерти. Ричи жив. Блядство! Он жив, он просто не мог умереть!       Дрожащими пальцами я набирал 911 почти на ощупь, глаза щипало от слез, сердце, а точнее ошметок, который от него остался, отстукивал похороненный марш. Мне, но не Ричи… Ричи, жив! Жив! Он должен жить! Эти гудки сводили с ума. Никто не поднимал трубку… — 911, я слушаю Вас, — этот голос подарил мне облегчение, показалось, что я воскрес. У меня появилась песчинка надежды, что все будет хорошо. Доктора помогут. Они спасут Ричи… Ричи… — Мне… Нам нужна помощь, — не узнавая свой собственный голос, я продиктовал адрес, объяснил ситуацию, — пожалуйста, приезжайте. Быстрее! — я зарыдал прямо в трубку, не способный справиться с эмоциями. Было так страшно… — Мы не выезжаем по этому адресу, — и уже отдалённо, говорили явно не мне, — как же уже достали эти наркома…       Короткие гудки…       Нет, нет, нет!!! Будь проклят этот район, куда даже скорая помощь отказывалась приезжать. Нет!!!       Как сумасшедший (хотя в тот момент я и был таким), я подлетел к Ричи и пытался его опять разбудить. — Ричи! — я давился рыданиями, — Ричи, пожалуйста, проснись! Ради меня прошу. Я… Я сделаю все, что угодно, только открой глаза, — я обнял его как маленького ребёнка и стал качать в своих руках. Трогал, целовал его волосы…       Нужно нащупать пульс. Пульс. Я попытался, но ничего не было слышно. Моё сердце стучало как молоток в наковальне, но сердце Ричи… Оно не билось. Тишина. Ричи был мертв. Ричи умер…       Я закричал, что есть силы, надрывая горло. Нет!!! Нет, нет, нет!       Мне всегда было страшно, я боялся смерти, покойников, и сейчас им был Ричи… Я так испугался, что отшатнулся от него, отполз в другой угол и просто смотрел. Мне кажется, что я даже не дышал, воздух просто не попадал в мои лёгкие. Я задыхался в своём страхе, отчаянии и боли. Ричи был мёртв. Мёртв…       Было такое чувство, что каждую секунду меня стирали ластиком, как неудачный набросок, который только портит этот мир. Меня уже не существовало… Я умер вместе с Ричи… Мой смысл жизни, человек, который пытался меня спасти, исчез. Его просто нет. Осталось только оболочка, тело, которое было просто ничем. Моего Ричи больше нет. Его нет.       Впервые в жизни мне захотелось убить себя по-настоящему. Физически, потому что моя душа покинула тело, когда сердце Ричи сделало последний удар.       Тук… Нас больше нет…       На не гнущихся ногах, пытаясь перебороть страх, я подошёл к Ричи и долго всматривался в его лицо. Такой красивый… Казалось, что он дышит. Казалось… Но Ричи был мертв.       Мне некому было оставлять предсмертную записку, у меня никого нет, никто не будет меня оплакивать. Я и не заслужил… Но я был обязан исправить одну ошибку, попросить прощения у человека, которого оттолкнул, обидел. Билл…       «Я знаю, что был дерьмовым другом. Прости меня. Прости, пожалуйста, Билл! Ричи умер, а я больше не хочу жить. Будь счастлив со Стэном, передай привет от меня Джорджи. Ты лучший старший брат, хороший друг и всегда таким был. А я просто не могу больше жить. Прости меня за все. Я люблю тебя».       Дрожащими руками, потому что пальцы уже не слушались, я отправил последнее сообщение в своей жизни…