Письма в бутылках

      Данная глава посвящается всем, тем, кто любит посещать невиданные земли…в своей голове.       «Моё тело – тюрьма. И я, измученный многолетним заключением, мечтаю переродиться. А Вы потрясаете своим существованием целую Вселенную, Вы восхитительны, и я чувствую, как невидимые цепи моей жизни становятся крепче… Ведь я не должен, мы не должны! Все наши письма, острые взгляды, нежное сплетение рук, то, как Вы кладёте голову мне на плечо – сейчас это наши тайные, маленькие послания друг другу. Но что будет после? Принцесса, я наслаждаюсь даже простым знанием о том, что Вы есть. Я жадно поглощаю любое Ваше движение, пытаюсь уловить каждую Вашу мысль. Но я этого не заслуживаю. Я дал клятву, что буду верен Вам всегда. И я никогда не нарушу слово. Теперь это значит больше, чем верность Вашего поданного. Потому что, впредь мною владеет не только принцесса, я полностью принадлежу Джессамине Колдуин. И я знаю, чем может обернуться для неё связь с таким человеком, как я. Никто не посмеет использовать что-то подобное против Вас, я не могу допустить этого. Я навсегда похороню эгоистичные желания. Обещаю, что буду…» Это письмо, предназначенное юной принцессе, оказалось в камине покоев её Лорда-Защитника Корво Аттано ещё до того, как было дописано.       Он просто молчал. Как обычно, спокойный, постоянно на чём-то сосредоточенный, молодой человек находился в покоях своей подопечной. Леди Джессамина Колдуин хаотично металась по своей спальне. Стоит отметить – данное помещение мало походило на комнату принцессы. Серые, шёлковые занавески плотно закрывали окна, мешая тем самым полуденному солнцу проникнуть внутрь. Вместо этого, что поражало, покои освещало около полдюжины канделябров. Иногда принцесса неправильно считала часы и, соответственно, могла не заметить восход. На полу, на письменном столе, внутри одного из двух кресел, под кроватью…в общем, повсюду, в виде стопок и по одной, были разбросаны книги, которым не хватило места на двух дубовых полках, что занимали половину некогда просторной комнаты. В помещении соблюдалась чистота (разумеется, благодаря прислуге Башни), однако там воцарился стойкий запах бумаги и табака. В последние пять месяцев Джессамина стала ещё более замкнутой. Часто курила, много читала. Читала всё подряд – последний труд натурфилософа Агаты Браймонт на тему движения космических тел, практическое пособие инженера Николы Воршина о сборе стрелкового оружия, «Разнообразие говоров острова Серконос», созданного коллективом автором, «Историю военно-морского флота Гристоля», написанного Саймоном Бриксом, запрещённые мемуары Анны Ковалёвой «Праведный бунт. Морли» и даже «Атлас-определитель водорослей Империи» естествоиспытателя Пирсея Морингтона, который одолжил леди Колдуин Королевский Лекарь Соколов. Именно поиском данного фолианта была так увлечена сейчас принцесса. – Вам помочь, леди Джессамина? – негромко поинтересовался Корво, который впервые за сегодняшний день оказался в покоях принцессы. – Да, пожалуйста, Корво, – девушка беспокойно продолжала осматривать свою библиотеку. – Я обещала вернуть атлас Антону сегодня. Лорд Аттано решил начать с главного – негромко молодой человек подошёл к окну, и яркий свет торжественно заполнил комнату. На лице Джессамины, которое теперь можно было хорошо рассмотреть, возникла неловкость. Вот уже несколько недель у девушки наблюдаются большие проблемы с восприятием внешнего мира. Её уставшие от постоянного чтения глаза болезненно смотрели на Корво. Периодически на лице принцессы появлялись спазмы, которые свидетельствовали об очередной головной боли, причина которой могла быть в курении, а, может, в отчаянных попытках отвлечь себя от внешних проблем с помощью разнообразной информации из десятков книг. Корво старался не сосредотачивать взгляд на своей подопечной, он кротко изучал детали – растрёпанные волосы, горького цвета локоны падают на плечо, белая лёгкая рубашка явно была больше положенного размера, несколько не застёгнутых пуговиц вверху… Образ его чудаковатой принцессы казался совсем беспокойным. Желая поскорее избавиться от неловкости, которая постепенно заполняло пространство между наследницей и её Лордом-Защитником, Аттано приступил к поискам. Джессамина почти не двигалась, поглощённая наблюдением за своим другом. Ещё полгода назад их отношения были сплетением крошечных любовных жестов: когда на торжественном ужине в честь Дня рождения императора Эйхорна юная принцесса нескромно водила ладонью по бедру своего Лорда-Защитника, они сидели за столом, а в это время правитель произносил тост, непосредственно обращаясь к Джессамине; когда ночью они убегали в сад, и Корво целовал кисти её рук; когда постоянное напряжение пьянило сильнее тивианского вина и вызывало бурную смесь эмоций, которые невозможно было скрыть. Сейчас у них осталось только одно – взгляды, хранители их истинных чувств. Корво и Джессамина морили себя этим голодом, так было правильно. Наличие хорошего освещения принесло свои плоды. Выходец из Серконоса отыскал искомый фолиант в одной из многочисленных стопок на столе прямо под сборником эссе одного из его земляков «Мечты о бесконечной энергии». Лорд-Защитник поторопился передать книгу растерянной принцессе. – Спасибо вам, Корво, – девушка прижала к себе долгожданную находку, – Я… Стук в дверь прервал Джессамину. Лорд Аттано поторопился стать на положенное расстояния от наследницы. Тщательно контролируя тон в своём голосе, она пригласила в комнату посетителя, личность которого была очевидна. Великий император Эйхорн, единственный кому было под силу вернуть былое величие славной Империи после событий печально известного Морлийского мятежа; монарх, как полагается, был твёрд и величествен. Он, а также его верный друг, по совместительству Лорд-Защитник, славный воин Икарос оказались в покоях наследной принцессы. Молодые люди поклонились своему правителю. – Добрый день, Джессамина, – тёмные глаза Эйхорна радостно приветствовали принцессу. – Здравствуйте, отец, – натянутая улыбка возникла на лице девушки. Икарос также поспешил поприветствовать принцессу и её Лорда-Защитника, они обменялись сдержанными кивками. Доброжелательный настрой Эйхорна постепенно сходил на нет, когда он начал скрупулёзно изучать окружающую обстановку. Так происходило всегда. – Джессамина, какой сегодня день? – вопрос звучал серьёзно. – Что? – Какой сегодня день, принцесса? – его голос начинал дрожать. – Назовите, пожалуйста, число и месяц. Девушка задумалась. Корво буквально ощущал на себе, как хаос мыслей, сплетённых многочисленными фактами, постепенно упорядочивался в знание, оно распространялось на многочисленные области. И если бы император, к примеру, спросил свою дочь о трёх главных законах натурфилософии или о связи восприятия и сознания, захотел бы обсудить с ней историю основных медицинских открытий, содержания главных литературных памятников или хотя бы принцип обработки ворвани, выведенный Эзмондом Роузберроу, в таком случае Джессамина незамедлительно нашла бы ответ. Однако такой, казалось бы, тривиальный вопрос был ей не по зубам. – Сегодня 2-й день Месяца Дождя, – строго обозначил Эйхорн, – 1823 год*. Это я упомянул на всякий случай. Воцарившееся молчание смущало каждого из присутствующий. Его потревожил сам правитель, сделав глубокий вздох (который Джессамина для себя уже давно отметила как разочарованный). – Икарос, пожалуйста, оставь нас с принцессой. – Как пожелаете, Ваше Величество, – мужчина немедленно вышел за дверь. – И вы, Корво, прошу… – Нет, не нужно, – Джессамина прикусила язык, лучше было не перебивать императора. Хотя всё ровно сегодня лекции ей не избежать. – Корво – мой друг, пусть останется, если пожелает. – Хорошо, – Эйхорн впился взглядом в сдержанного Лорда-Защитника, – вы не против, Корво? – Нет, мой император. Я безмерно ценю доверие принцессы, – молодой человек кротко наклонил голову. – Что ж… – глава Империи нервно массировал свой лоб. На его густых чёрных усах виднелись седые волоски. Наконец, мужчина продолжил. – Хочу напомнить, леди Джессамина, вы живёте в Дануолле, столице огромной империи, в состав которой входят целых четыре острова. Это мир, которым вам предстоит править. Понимаете, принцесса? Возможно, очень скоро, вы сами будете нести ответственность за всё это! Ещё раз повторяю: наш мир – это Дануолл. И этот мир совершенно не такой, как в ваших фантазиях! Я не знаю, кто забил вам голову всякой чушью. Может, чудак Соколов или кто-то из сочинителей этих странных книжек. Однако вам пора перестать витать в облаках. – Отец, – Джессамину одолевала отчаяние. – Я ещё не закончил, дочка, – Эйхорн продолжал наступление. – Мне бы хотелось, чтобы вы больше бывали в Парламенте, поняли всю тонкость политической игры. Ворвань, механизмы для перевозки людей по Островам, свет качественнее того, что дают свечи… Это, конечно, всё интересно, но неправдоподобно звучит и пока не вызывает доверия, если честно. Вам необходимо уметь общаться с нужными людьми, вы абсолютно отстранены от аристократического круга. Вы обязаны сыскать друзей среди поданных и, конечно, найти мужа. Внешнее спокойствие Корво никак не отражало ту тревогу, которая поглотила его изнутри, когда монарх закончил предложение. Чувство безысходности, в свою очередь, продолжало беспокоить его принцессу. – Ваше Величество, Вы правы, – Джессамина старалась, чтобы это не выглядело, как спор, – но очень скоро может произойти настоящий Промышленный переворот и, если Вы поддержите… – Нет, принцесса, ты меня не слышишь! – впервые за это время Эйхорн повысил голос. – Я ведь желаю тебе всего наилучшего. Хочу, чтобы на троне ты чувствовала поддержку, но для этого ты обязана действовать. Давай забудем эти сказки хотя бы на один вечер! Сегодня нас посетит очень важный человек. Лорд Уильям Каннинг, ты слышала о семье Каннинг? – Да, конечно, они уже третье поколение занимаются разведением речных хрустаков. Их жемчужные мастерские обслуживают всю империю. – Абсолютно верно, моя дорогая, – радость снова озарила лицо Эйхорна. – И к тому же теперь Каннинги имеют треть голосов в Парламенте. Хочу закрепить наши отношения, и ты мне в этом поможешь. Пожалуйста, постарайся вспомнить, как обычно выглядят принцессы. И прошу тебя, милая, брось эту гадость! – император указал на пепельницу, что находилась рядом. – Как прикажите, Ваше Величество, – Джессамина изобразила поддельную покорность, её душили бесплодные протесты. Эйхорн хорошо понимал, что если и одержал победу сейчас, то это лишь временный триумф, и его дочь, его единственная наследница очевидно не планирует отступать от своего. Они оба устали от этих споров, в них была окончательно потеряна та особая связь, что почти всегда есть между родителем и ребёнком. Император очень любил свою дочь, но она была…другой, в этом её сила, в этом её погибель, именно последнего отец так старался избежать, читая бестолковые нотации. Однако вот уже несколько лет всё сказанное им воспринимается принцессой через призму её «специфического» (как говорил добрый друг Икарос) мировоззрения. Император покинул покои, и Джессамина сделала что-то очень предсказуемое для неё в подобной ситуации – достала свой портсигар. Её взгляд застыл на золотом футляре, словно девушка впервые держит его в руках. Как в тот раз, когда её бывший любовник, лорд Бейли, худощавый молодой аристократ, чья причёска напоминала пламя факела, вручил портсигар принцессе в качестве очередного жеста. Подарок был создан в ювелирной мастерской леди Бейли, матери рыжего юноши, его украшал небольшой цветок из аметиста, внизу выгравированы инициалы будущей правительницы. – Императрица, которая не держит слова… – Джессамина бросила портсигар на стол, нервная улыбка отразилась на её лице, девушка посмотрела на телохранителя. Корво, как и ожидалось, с волнением наблюдал за своей подопечной. Ему очень хотелось приблизиться, сделать какой-нибудь одобрительный жест… Прижать её к себе и сказать, что пусть император и прав, да, наследница очень часто погружена в свой собственный мир, но по-другому не может быть, ведь этот мир так прекрасен, это то место, где Корво бы остался навсегда. Но лорд Аттано молчал. За окном с тяжёлыми, дымчатыми занавесками по-прежнему был Дануолл, 2-й день Месяца Дождя, в комнате всё ещё находился стойкий запах бумаги и табака, а его отношения с принцессой продолжали походить на агонию, когда мучения невыносимы, но нет ни капли желания всё прекратить.       Вечер медленно поглощал столицу Империи. Небо над Башней густело, его заполнили массивные облака, чьи глубина и цвет уподобились Ренхевену. Слабоосвещённый двор был полон стражи, которая очень правдоподобно изображала бдительность перед своим императором. Караульные рассредоточились по огромной территории, окружив самую главную постройку и казармы, сад уже заслонила тень, отчего пространство вокруг казалось совсем пустым. Холодный воздух кротко касался открытой шеи принцессы, отчего девушка вздрагивала. Сейчас на Джессамине были шёлковые брюки терракотового цвета, а плечи наследницы накрыл пиджак, полностью соответствующий штанам, руки, облачённые в плотные перчатки, слегка придерживали его. Для принцессы было очень важно держать свои кисти в своеобразной защите**, это обеспечивало комфорт, в то время, как необходимость носить высокие причёски сильно напрягала***. Корво всегда старался вникнуть в тонкость таких вещей, сопоставляя каждое своё наблюдение с тем, что ему рассказывала принцесса во время личных бесед. Джессамина чувствовала на себе изучающий взгляд Аттано… её дрожь, на самом деле, провоцировал не холод. Леди Колдуин слегка повернула голову, обращаясь глазами напрямую к своему Лорду-Защитнику, он, в свою очередь, чуть наклонился вперёд, демонстрируя безмолвную поддержку. Эти знаки были созданы самим временем, которое телохранитель и его подопечная провели бок о бок. Иногда они становились довольно заметными, однако сейчас, рядом с Корво находился только зевака-страж, в то время, как сам император и его Лорд-Защитник стояли по левую руку от наследницы и внимательно следили за Главными воротами. Все ждали важного гостя. О лорде Уильяме Джордже Каннинге принцессе было известно немного, очевидно, что своего влияния в Парламенте он добился исключительно с помощью огромных денежных средств, которыми располагала его семья. Об этом свидетельствуют небольшие замечания одной из коллег Соколова, доктора Саманты Хартон, что консультировала аристократа касательно вопросов разведения речных хрустаков. Женщина отметила, что «Каннинг-младший неплохо делает вид, будто бы понимает, что происходит, хотя, на самом деле, его мозги – это только парочка ушлых юристов», а после добавила, что ей кажется, будто бы «этот самодур даже читать не умеет». Ещё один небольшой комментарий Джессамине предоставил совсем неожиданной источник – один из многочисленных садовников Башни. Тот сказал, что пытался устроиться в поместье Каннингов, однако Уильям сразу ему отказал, распознав морлийский акцент у потенциального слуги. «Во всех, кто имеет постоянный доступ к владениям Каннингов должна течь кровь славного Гристоля, истинного оплота империи». Это определённо будет длинный ужин. Не далеко от ворот начал слышаться шум голосов, принцесса мгновенно придала своему раздражению форму стойкого величия, совмещённого со снисходительным нейтралитетом. Наконец, в поле зрения правящей семьи, а также их приближённых, оказался всем известный Уильям Каннинг. Его сопровождали очевидное самолюбие, нахальная уверенность, а также несколько стражников императора. Аристократ поспешил поклониться своему правителю. – Ваше Величество, для меня большая честь снова видеть Вас, – это был крупный мужчина с огромными кулаками, его лицо выглядело довольно нелепо, в частности, из-за выделяющегося шишкообразного носа, а от густых каштановых волос исходил мерзкий запах. – Прошу меня извинить за такой неопрятный вид, мой император, вчера получил несколько новых моделей серконоских ружей, того самого мастера Коррото. Не смог сдержаться, чтобы не испытать их в деле. – Да, я наслышан о вашем страстном увлечении, лорд Каннинг, – добродушно ответил правитель. – Охота – больше, чем страсть. У неё есть ясные цели, а также средства для их достижения, – увлечённо заявлял Уильям, – И в том числе, благодаря Вашей щедрости я могу позволить себе заниматься этим уникальным занятием, Ваше Величество. – Вам хорошо известно, что я ценю преданность империи, – важно прокомментировал Эйхорн. – А я, в свою очередь, Ваше Величество, не могу не преклонить голову перед тем могуществом, которое Вы принесли в наши славные земли, – аристократ очень умело жонглировал словами, и сейчас наступила очередь принцессы. – Леди Джессамина, вы прекраснее любой жемчужины, что мне доводилось видеть за всю свою жизнь. К сожалению, в последнее время мне так редко выпадает честь лицезреть Её Высочество. Надеюсь, вы пребываете в добром здравии, принцесса? – Благодарю за беспокойство, лорд Каннинг, но я абсолютно здорова, – наследница пожала протянутую ей руку аристократа, по-прежнему будучи в перчатках. – Искренне рад это слышать, – свой ответ мужчина сопровождал кривой улыбкой. – Всё готово к нашему ужину, Уильям. Думаю, вы голодны? – к гостю поспешил обратиться сам император. – Ваша забота бесценна, мой правитель, но думаю будет целесообразнее сначала принять ванную, если позволите. – Да-да, конечно, – Эйхорн ненадолго переключил своё внимание на служанку, что стояла возле входа в Башню, – Альба, проводи гостя в его покои. Девушка, чьё лицо покрывали шрамы, покорно опустила голову и сразу направилась к Уильяму Каннингу, аристократ поклонился представителям правящей династии и направился внутрь здания, демонстративно осматривая прислужницу. – Не понимаю, где он охотится? – поспешила уточнить принцесса, пока рядом не было торговца жемчугом. – В Швардальцевском лесу, разумеется, – сухо ответил император. – Разумеется!? – Джессамина вспыхнула, как и ожидал её отец. – Разве Вы ещё два года назад не ввели запрет на охоту в тех местах? Швардальцевкий лес, а также озёра Гарц и Тохо находятся под императорской защитой из-за угрозы, которую для местной флоры и фауны представляли частые набеги жителей со всего острова. – Вы всё-таки интересуетесь политикой, я польщён, – снисходительно отметил император, явно не желавший продолжать этот разговор. – Это не ответ… – Мы обязательно всё обсудим, дочка, – правитель поцеловал её в лоб, жест из детства, – но после ужина. Джессамина позволила себе на минуту застыть в плену собственных мыслей, все вокруг, лорд Эйхорн, в первую очередь, поспешили покинуть двор, она и Корво шли позади. Принцесса нежно улыбнулась своему телохранителю, Аттано старался быть ближе.       Атмосфера торжества с иронией переполняла столовую комнату. Обилие яств; слуги стойкой наружности бродили вокруг стола, словно по бесконечному лабиринту, поддерживая иллюзию важности события, свет сотни свечей неуклюже проникал в каждый угол помещения, лица присутствующих были словно из воска; они говорили, много говорили, но их слова, казалось, ничего не несли и больше походили на беспорядочный набор звуков. В самом начале ужина лорд Каннинг довольно часто обращал своё колючие любопытство в сторону Корво, но принцесса очень быстро пресекла это своим вызывающим взглядом. Интересно, сколько понадобиться вина, чтобы он совсем перестал это контролировать? По своей сути, торговец жемчугом обладал не самым выдающимся интеллектом. И, если император нередко заявлял, что Джессамина совершенно не сведуща в политике, интересно, что он чувствовал, когда слышал рассуждения Каннинга на этот счёт. И это была только верхушка его невежества, остальные области знаний также оказались слишком неподъёмны для аристократа. Иногда наследница пренебрежительно поправляла собеседника****: – Неудивительно, что данный миф до сих пор засел в головах обывателей. Людям присуще думать, будто бы они – главная часть мироздания. Однако, нет, лорд Каннинг, Земля не находится в центре нашей галактики, гелиоцентрическая система имеет эмпирическое обоснование. Однако очень скоро девушке стало скучно, не говоря уже о том, как сильно это напрягало самого правителя Островов. Джессамина всеми силами пыталась игнорировать основные направления общих бесед, давая лишь поверхностные ответы. Корво заметил, что вопреки своей очевидной глупости, Уильям Каннинг мог правильно построить разговор и прекрасно умел контролировать свою жизнь, он был одним из тех людей, которых Соколов называл «чудесными идиотами» или «приземлёнными мудрецами». Если что-то и могло помешать спокойному существованию лорда Уильяма, то это, бесспорно, было его жалкое чувство превосходства над всеми, кто посмел родиться за пределами Гристоля. На самом деле, это мешало…прямо сейчас. – Значит, вы, Корво, родом из Серконоса, – впервые за вечер Каннинг обратился к Лорду-Защитнику принцессы, теперь аристократ был достаточно пьян для этого. – Да, – спокойно отвечал Аттано, параллельно замечая, как напряглась наследница. – Из какого города? – мужчина продолжал изображать восторженное любопытство. – Хотя, нет, не отвечайте, – главный поставщик жемчуга Империи отпил немного из своего бокала, а потом оживлённо поднял указательный палец вверх, словно сейчас выдаст некую грязную тайну, и они все посмеются, – Карнака! Ну, я прав? – когда ответа не последовало, Каннинг решил, что может продолжить. – Я сразу это понял, как только увидел вас, по коже, глазам. В таком деле я мастер. Именно в Карнаку, кстати, чаще всего селятся корсары, когда им надоедает бесчинствовать. Раньше с собой они привозили женщин из Пандуссии, а их дети потом рождались чёрными, как трупы гниющих речных хрустаков… – Лорд Каннинг, следите за своим языком! – терпение императора было на исходе. – Лорд Корво один из самых добродетельных людей, с которыми мне доводилось иметь дело. К тому же он славный воин, и для нас большая честь, что такой исключительно талантливый человек служит здесь. Также я хочу напомнить, что Корво Аттано никто иной как Лорд-Защитник вашей будущей императрицы! – Ваше Величество, – слова Эйхорна подействовали весьма отрезвляюще, – я никогда бы не посмел унизить лорда Аттано, я очень уважительно к нему отношусь, это простые рассуждения, мой император. И, разумеется, я наслышан о его выдающихся способностях, – в глазах аристократа снова появился охотничий блеск. – Я был бы не против даже проверить это. – Отец! – всё это время принцесса готовилась к наступлению, тревога, вместе с которой начинался этот ужин давно ушла, оставив после себя презрение и ужас. – Да, принцесса, – Эйхорн не казался растерянным, – вы, кажется, упоминали, что должны встретиться с доктором Соколовым. – А вы, кажется, давали строгий запрет на охоту в Швардальцевском лесу! – принцесса стиснула зубы. – Два года назад, согласно вашему приказу, в Колдридж были помещены три крестьянина, которые пытались добыть там дичь. Голод сподвиг их на это, а не желание развлечься. Но вы всё ровно арестовали этих людей, это было жестоко, но справедливо. Однако сейчас я вижу, в чём разница! Вы не подумали, что стало с их домами, семьями… Человеку, который устраивает такое пиршество ради жалкого браконьера очень полезно думать о том, что едят другие. – Принцесса, – Эйхорн пришёл в ярость, – вы забываетесь! – Прошу, Ваше Величество, – неожиданно вмешался лорд Каннинг, – не гневайтесь на леди Джессамину. Девушка готова уже была изменить всем существующим манерам приличия, у неё не осталось сил терпеть горечь разочарования, однако, внезапно, наследница почувствовала, как её ладонь накрыла чья-та рука. Впервые за последние полгода Корво позволил себе интимное прикосновение, которое было неоправданно даже в контексте его должности. Джессамина замерла, кисти рук сплелись вместе, её дыхание становилось спокойнее. – Ваше Высочество, – Уильям заметил положительные изменения в поведении наследной принцессы, – я понимаю, что Вы думаете, будто бы мои изыскания неоправданны и жестоки. Но уверяю Вас, принцесса, я ведь не просто в белок стреляю, забавы ради. Нет, я преследую волка! Понимаю, что Вам их жаль, однако они того не стоят. Поверьте, эти звери абсолютно безжалостны, в них нет сострадания и даже того, что Ваши натурфилософы называют сознанием. Всё, что им нужно – это урвать кусок побольше. И, когда ты сталкиваешься взглядом с одним…это абсолютно невероятное ощущение, – охотник теперь казался другим человеком, увлекательный рассказ как-то странно преобразил мужчину, подарил его личности индивидуальные черты. – Ох, если бы волки обитали только в лесах… Но, увы, моя принцесса, они повсюду. И мне бы очень хотелось, чтобы Вы всегда имели при себе средства для борьбы с ними. Что же касается, Швардальцевского леса, то я никогда не посылал императору запрос на охоту в тех местах, это было Его решение. Не думаю, что я вправе что-либо оспаривать. – Да, это верно. Решение императора непоколебимо, – равнодушно ответила Джессамина. – Поэтому я думаю, что будет лучше, как упомянул наш правитель, если я пойду на встречу с Антоном Соколовым, – молодая наследница вышла из-за стола одновременно со своим Лордом-Защитником. – Прошу меня извинить. Ваше Величество, Королевский Защитник, лорд Каннинг, желаю всем доброй ночи.       Человек маленького роста в форме стражи явно желал завладеть вниманием Корво. С собой он нёс длинный бумажный свиток, одновременно махая свободной рукой, приветствуя молодого мужчину. – Лорд Аттано, я вас сегодня искал, – сержант улыбнулся, обнажив пожелтевшие зубы, – вы, наверное, ждёте принцессу? У вас будет время? Это важно. – Хорошо, Перси, – отстранённо ответил Лорд-Защитник, – что тебя беспокоит на этот раз? – Вот, вы шутите, лорд Корво, а капитан постоянно меня хвалит. Говорит, что я энтузиаст. – Это верное слово, – телохранитель принцессы был один из немногих в страже, кто искренне относился к своеобразному Джою Перси, однако сейчас ему было всё ровно. Наследница, те последствия, которые может принести ей этот отвратительный ужин...вот, что сейчас больше всего беспокоило Аттано. – Так, что ты хотел обсудить? – Капитан поручил Скотту оценить качество патрульных отрядов. Но вы знаете, какой Скотт лентяй, поэтому я решил сам просмотреть план территории Башни со списками стражников и сразу наткнулся на парочку неэффективных моментов. Может, и вы взгляните, лорд Корво? – Да, конечно, – выходец из Серконоса почти не слушал своего собеседника, однако получив в руки свиток, сразу догадался, что от него требуется, Перси также вручил мужчине маленький грифельный карандаш. – Так, на западе постоянные осечки, здесь патрулируется берег, важное место, но их слишком много. Можно перевести Бригзи, Леона и Сару поближе к заднему входу в саму Башню. Только не к брату Леона, Гансу, потому что, они часто дерутся. И кто закрепил за Гордосом наблюдательную вышку на севере? У него большие проблемы со зрением, его кандидатура в качестве стражника будет пересмотрена уже в следующем месяце… Слух Корво воспринял чьи-то шаги, Лорд-Защитник поднял свой взгляд, чтобы убедиться…да, справа от них с Перси, в дальней части коридора, стояла принцесса. – Перси, здравствуй! – восторженно крикнула наследница, видя, как сильно был растерян сержант из-за её неожиданного появления. – Добрый вечер, Ваше Высочество, – смущённый стражник продемонстрировал неуклюжий поклон, – я немного задержал вашего Лорда-Защитника, он мне очень помог. – Приятно слышать, – Джессамина сладко улыбнулась, её волосы снова освободились от оков ненавистных причёсок, девушка смотрела прямо на Корво. Почти не отрывая глаз от своей подопечной, Аттано передал Перси план со своими пометками, игнорируя благодарности сержанта, молодой мужчина приближался к принцессе. Когда Джой скрылся из виду, девушка показала, что у неё при себе имеется бутылка виски. Жидкость внутри казалась цвета недостаточно насыщенного для такого напитка, на дне виднелся странный осадок, а также не было ничего, что бы помогло Корво определить производителя. Это выглядело необычно, ведь к своим юным годам принцесса уже неплохо разбиралась в качестве алкоголя*****. – Разве Вы не должны были встретиться с Королевским Лекарем, леди Джессамина? – В Бездну всё это! Соколов давно уехал домой, – девушка протянула подозрительный напиток телохранителю, тусклый свет изобличающе проникал сквозь жидкость. – Это выглядит отвратительно, такое наверняка подают в пределах Гафф–Стрит, его разбавляли водой…в лучшем случае. Можете себе представить этот вкус. Почти по всему этажу продолжали суетиться слуги, принцесса говорила негромко, однако с заметным весельем. Между наследницей и её Лордом-Защитников почти не осталось свободного пространства. Корво казалось, будто бы он сейчас задохнётся, молодой мужчина хорошо понимал, что желает его леди. – Значит, нужно найти подходящее место, – Аттано не мог поверить, что его голос дрожит, – куда мы отправимся, Ваше Высочество? – Сейчас это не важно, хоть на дно Ренхевена!       Вначале казавшийся кротким, ветер постепенно становился навязчивее, он блуждал по тёмным водам Ренхевена, нарушая обычное направление течения. Лунный диск в сопровождении звёзд восседал на небе, пока его искажённое отражение лежало на дне Великой реки. Пара вёсел с определённой периодичностью разбивала этот силуэт, Луна разделялась на кусочки, а потом снова становилась целой. Они решили взять обыкновенную гребную лодку из дерева, такие используют стражники, чтобы проверить состояние специальной сигнализации, которая предупреждает о несогласованном проникновении судов на территорию Башни. Примитивный, однако по мнению императора довольно эффективный, механизм представлял из себя несколько верёвок, которые протянули по всему периметру острова, на расстоянии около 60 метров от берега. На установку ушло примерно два года, в результате приняли решение построить специальное здание, полное колоколов, куда в конечном итоге были выведены концы верёвок, которые привязали к различным рычагам. В случае если предполагаемый вражеский корабль порвёт одну из верёвок или даже просто начнёт её тянуть, напряжение, которое удерживает рычаги в одном положении, исчезнет, последует удар, стимулирующий сначала один колокол, в то время, как он, благодаря эффекту домино, активирует последующие. Возникнет звон, что будет слышать каждый обитатель Башни. Эта мера предосторожности обычно применяется только ночью. В светлое время суток, а также, когда правитель ожидает гостей, все верёвки, управляемые устройством в башне с колоколами, лежат на дне. Соколов давно уже составил план по улучшению данной системы, однако Эйхорна слишком пугало новое слово «Ворвань». Идея совершить прогулку по реке пришла только, когда двое молодых людей оказались на берегу, бутылка виски к тому времени была почти пустой. Принцесса оказалась права – это отвратительное пойло. Корво почти не чувствовал себя пьяным, скорее более расслабленным, чем обычно, по крайней мере, он всё ещё чётко осознавал, какую ответственность несёт перед наследницей. – Это определённо неправильное решение! – Лорд-Защитник дал игривый комментарий, пока они с Джессаминой отплывали от берега, девушка настояла на том, что сегодня вёсла будут в её руках. – Отлично, значит, я объявляю этот день Днём определённо неправильных решений. – Надеюсь, будет специальный указ? – Разумеется, – принцесса изобразила серьёзный тон, – такое торжество, между прочим, ничем не уступает Празднику Фуги. Устроим празднование с таким же размахом, только без оргий. Аттано искренне рассмеялся, часть их разговоров о Празднике Фуги всегда касалась того факта, что многие используют эту дату для воплощения своих извращённых желаний, аскеты в повседневной жизни, такие люди, казалось, боялись не успеть нарушить все Семь Запретов за одну ночь. Внимание Лорда-Защитника очень быстро переключилось на сидящую напротив наследницу. Он обожал её светлые глаза, которые становились выразительнее в темноте. Интересно, принцесса когда-нибудь думала о потенциальной возможности использовать Праздник Фуги, чтобы они могли… Нет! В голове Корво возник мимолётный образ вычурного банкета, где жуткие маски, как бы это парадоксально не звучало, обнажают истинную натуру своих владельцев, он и наследница в окружении фальшивого блеска, толпа издевательски смеётся и не даёт им прорваться друг к другу. – Думаю, дальше плыть не стоит, – в голосе Джессамины внезапно появилась тоска, девушка словно понимала, какие чувства одолевают её телохранителя, – не хотелось бы устроить переполох из-за одной ужасной бутылки виски. Её тонкие пальцы крепче сжали ручки вёсел, принцесса приближалась к пещере, так как в этом месте было легче всего остаться незамеченным для берегового патруля. Ночь становилась глубже, лорду Аттано начинало казаться, что мысль уединиться появилась в голове наследницы не так уж спонтанно, или ему просто хотелось, чтобы это было так… – Корво, вы помните день, когда умерла моя мама? – наследная принцесса остановила лодку. – Конечно, Ваше Высочество. – Вы принесли мне небольшую книгу, поэтический сборник, в кожаном переплёте и попросили открыть её в том месте, где был загнут уголок; бумага казалась такой ветхой, а из-за слёз я не могла даже разглядеть буквы. Тогда вы, Корво, начали читать в слух те стихи, что были на этой странице, сборник оставался у меня на коленях, вы знали их наизусть. Меня так поразил ваш шёпот и то, с какой проницательностью поэту удалось выразить мои страх и боль. К тому времени, я уже знала, что вы потеряли всю свою семью. И нам хотелось столько объяснить друг другу! Но за нас это сделала Вивиана Долор, её странный талант, несуразные рифмы. С тех пор… До недавнего времени, мы часто говорили её стихами.

Моё тело – тюрьма, А повсюду жуткие лица, Мне бы хотелось освободиться. Но я не уверенна, Что то, что мы называем «свободой» Действительно верно, Поэтому я продолжаю сидеть взаперти. Скажи, сколько раз ты думал о том, чтобы уйти, Но, потом осознав, что наш мир – бесконечный обрыв, Застывал на месте, уничтожая в себе этот глупый порыв? Думаешь, мне вправду льстит, То, что каждый обо мне говорит? А моё имя, застрявшее навсегда в глубинах Империи, Будет выцарапано на стенах В глумливой истерике. Я проклинаю их вывернутые наизнанку «факты» из моей биографии, Которые будут использованы для постройки Самой гротескной эпитафии. Огромного памятника высотой Сопоставимой с той остротой, Что присуща тупому лезвию… И моим скомканным мыслям. Считаешь, нет смысла в этом гневе? Обещай, что, когда наступит моё затмение Я смогу обитать у тебя в голове, И уйду только вместе с твоим сознанием. Наш век слишком зыбок! Я не останусь, Будет только эта глыба!

Корво неотрывно вслушивался в то, как голос любимой воскрешал хорошо знакомые строки. Она делала это без особой выразительности, лишь иногда ставя эмоциональный акцент в определённых местах. В некоторой степени молодой мужчина был одержим Джессаминой, Аттано это признавал, но не видел никакой опасности. Принцесса отличалась от всех, кого знал Лорд-Защитник, девушка никогда бы не стала использовать его чувства для манипуляций. Разумеется, он также дорожил и тем, в какой форме она читала поэзию. Джессамину, готовую столкнуться с безмолвным ответом своего телохранителя, поразило то, как скоро тот вычленил из своей памяти необходимое стихотворение Вивианы:

Вы прекрасны, моя королева. И это благородство в вашем тоне… Только жаль, что в этом мире нет смысла сидеть на троне. Ваши мысли так изящны и запутаны, словно нити, Но никто не заметит их тонкость, так что больше вы их не храните. И не стоит бродить по округе! Пусть они ваши слуги, Всё же их ненависть слишком сильна. Для меня вы царица, для них – лишь участница Странного фарса.

– Леди Джессамина, я никогда не буду править огромной империей, следовательно, никогда по-настоящему не пойму, что значит быть на Вашем месте. Даже будучи максимально близко… Я обещаю, что всегда буду на Вашей стороне, и, поверьте, у меня нет ни капли сомнения в том, что Вы осуществите многое из задуманного…– Корво резко замолчал, во взгляде его возлюбленной, помимо грусти, присутствовало что-то обескураживающее, мужчина также это чувствовал. – Корво, мне так сложно представить себя в этой роли, – принцесса поджала губы. – Мне невыносимо от мысли, что я вынуждена буду потакать людям, подобным Каннингу! Я ненавижу их и это тупое чувство превосходства, которое они испытывают из-за своих предков… Те в лучшем случае подкупали предыдущих правителей, а в худшем – беспощадно расправлялись с людьми во время войн. Из-за них империя не может воплотить свой потенциал! Из-за них талантливые учёные, изобретатели, особенно те, что были рождены за пределами Гристоля, вынуждены заниматься в первую очередь оружием, ведь как ещё таким ничтожествам самоутверждаться? Из-за них художники, поэты и другие творцы обязаны обслуживать поверхностные запросы аристократии. Из-за них мы с вами не можем… Джессамина опустила голову, чёрная рубашка из тонкой ткани небрежно прилегала к её телу. Воздух был очень свежим, скоро наверняка пойдёт дождь. – Поэтому мне сложно поверить, что такой удивительный человек как Вы будет императрицей. Вы сильно отличаетесь, – принцесса снова смотрела в лицо Лорда-Защитника, – Вы словно из другого времени… Вы лучшее, что было в моей жизни. Корво наверняка не стоило это говорить, хотя он просто озвучил самое очевидное. Наследница и её телохранитель уже достаточно долго потакали этим пустым правилам. И каждый день был посвящен такой же бессмысленной борьбе. Они решили, что сегодня всё закончится, причём, ещё до того, как оказались в этой лодке. Джессамина свободно пересела на колени Лорда-Защитника, сначала девушка просто крепко обняла его за шею, положив голову на плечо, её шёпот сводил с ума: – На самом деле, Корво, это вы абсолютно потрясающи, – руки Лорда-Защитника начинали вести себя менее сдержанно. – Вы ведь хорошо знаете, что я люблю вас. Принцесса подняла голову, чтобы видеть лицо молодого мужчины. Природа её намерений не вызывала сомнений. – Я… Я тоже Вас люблю, – Аттано по-прежнему было сложно убедить себя в том, что это не сон. – Правда? – в горле наследницы возник игривый смешок. – Кто бы мог подумать? – Вы даже не представляете, что делаете со мной. – Да? – их губы почти сомкнулись. – Тогда покажите мне! Они целовались и раньше, в первый раз это случилось пару лет назад, без особого повода. Как это бывало нередко, принцесса и её телохранитель, пробирались в город под видом обычных рабочих. Казалось, они поцеловались только потому что, здесь, при таких обстоятельствах, это не привлечёт ничьё внимание. Тогда их поцелуй, более сдержанный, казался невероятным. Однако даже он не сравнится с тем опытом, который принесёт влюблённым эта ночь. Корво без промедлений поддержал инициативу наследницы. Холодные капли начинали срываться с тусклого неба.       Её волосы по-прежнему оставались очень мокрыми, и Корво нравилось, как они хаотично растянулись по всей его груди, когда девушка положила свою голову на верхнюю часть руки Лорда-Защитника. Принцесса и её телохранитель вошли в Башню, не вызвав подозрений, в любом случае, им так казалось. Молодые люди были слишком сосредоточены на своей цели – добраться до покоев лорда Аттано. Сильный груз, что-то намного значительнее влажной одежды, заметно беспокоил, он почти лишил их всякой осторожности, поэтому было лучше, наконец, избавиться от этого. Зажжённые свечи свидетельствовали о том, что слуги уже побывали в комнате Корво, влюблённые не торопились. Великолепное чувство свободы и истинной радости смешалось вместе с тоской. Глубокий океан надежд таил в себе много неизвестного. А их любовь, со всей своей отвагой, жаркой искренностью, будет длится десятки лет, но никогда не победит.

Это волки сожрали мою индивидуальность, Это волки украли мои стихи, Я уже им проиграла, но остался ведь ещё ты. Это волки покусали мою надежду, Это волки разбудили во мне этот плач. Никогда всё не будет, как прежде… Это волки – мой палач! Знаю, как нелеп этот выстрел, не пришёл ещё мой срок! Но это не я, милый, это волки спустили курок!

Данное стихотворение было найдено рядом с телом известнейшей поэтессы из Серконоса Вивианы Долор. Его текст, к сожалению, не удалось восстановить из-за пятен крови, которые попали на бумагу. Молодая женщина застрелилась ночью в своём доме в Куллеро, ей было 32 года. *Разработчики решили чётко обозначить день, когда Корво и Джессамина стали любовниками. Кстати, интересно, что ровно через четыре года, того же числа и месяца, родилась Эмили. Источник «Архивы Дануолла»: https://comiconlinefree.com/dishonored-the-dunwall-archives/issue-TPB_(Part_1)/9 **На мысль о возможности наличия такой привычки у Джессамины, меня натолкнули её ранние концепт-арты, где императрица почти всегда носила перчатки: https://dishonored.fandom.com/wiki/Jessamine_Kaldwin?file=ConcJess01.jpg ***О нелюбви Джессамины к высоким причёскам говорил сам Корво во второй части, миссия «The Royal Conservatory». ****В своём дневнике Корво пишет, как Эмили напоминает ему Джессамину, в частности, из-за поведения обеих императриц. Отмечая остроту во взгляде дочери, когда та, подобно своим родительнице, спорила со старыми натурфилософами. Если Джессамина могла позволить себе вести дискуссии с лучшими умами империи, думаю, она бы не стала терпеть невежество такого простака, как Каннинг. *****Цитата Сердца «Здесь делают крепкую выпивку. Я ее как-то попробовала. Судя по вкусу, её гонят из речных хрустаков». Это и тот факт, что при Джессамине было налажено производство виски «Старый Дануолл» говорит о многом.