Кошмар, которому суждено сбыться

— Автобус, в котором ехала Молли на пикник, угодил в кювет и перевернулся… — Как перевернулся? — У меня затряслись руки, а на глазах образовались слёзы. — А Молли? Как она? Где?! На другом конце провода молчали… — Фрэнсис, ну что ты молчишь! — У меня началась истерика, на что обратили внимание члены команды. — Мишель, всё в порядке? — На плечо легла тёплая и крепкая рука Брэндона.       Я повернулась к нему лицом и вдруг услышала… — Мишель, я… я не знаю, что с Молли… Автобус, как говорят, вдребезги, а всех детей в нём увезли в больницу, в палаты не пускают…       Руки задрожали, выключая вызов, слёзы лились потоком из глаз. Брэндон смотрел на меня непонимающе, держа мои плечи двумя руками. Он что-то говорил, я почему-то не слышала. Резким движением стряхнув руки парня, я выбежала на улицу. Время будто бы остановилось, я мчалась вдоль по улице, когда вдруг резко упала, разодрав колени. — Мишель, остановись, успокойся! Что случилось? — Это был Брэндон, он сидел на корточках напротив меня. — Брэндон, я… я уезжаю, знаешь, — я заикалась, всхлипывала. — Лапуль, иди сюда… — он поднял меня с асфальта и крепко прижал к себе. Я плакала, нет, разрывалась от слёз. Голубоглазый обнимал меня и качал словно ребёнка, при этом что-то тихо шептал на ухо. — Брэндон, мне… мне позвонила Фрэнсис и сказала… сказала, что автобус, в котором ехала Молли в горы, разбился…       Парень вдруг крепче сжал меня… — Господи, Мишель, я… — Мне страшно, вдруг… вдруг у неё не просто перелом? Вдруг она… — Мишель, нет, всё будет хорошо!       Мы стояли на улице, вокруг была куча людей, торопившихся куда-то. Время до сих пор текло очень медленно, а зрение было перекрыто пеленой солёных слёз. Мне было страшно, очень.       События, произошедшие дальше, словно стёрлись из моей памяти. Я не помнила, как мы дошли до моей квартиры, когда Брэндон успел напоить меня горячим чаем, укутать в плед. Напиток помог, я уже не плакала, только икала. — Мне нужно в Гальштат. Завтра утром. — Я с тобой, Мишель. — Нет! Как же команда? Скоро отборочный, я напишу хореографу, меня заменят… А ты оставайся тут. — Мишель, я тебя не брошу. — Брэндон, всё нормально, я не хочу, чтобы ты подвёл ребят. — Для меня ты намного важнее команды!       Мы сидели на кухне, я допивала очередной бокал чая, жаль, что не бренди… — Мишель, на сегодняшний вечер есть один билет, самолёт через 5 часов. — Отлично! — Ты уверена, что справишься без меня? — Да… Я просто побыстрее хочу увидеть Молли и убедиться, что с ней всё в порядке. — Ладно, тогда я покупаю.       Я уже пришла в себя, и мы собрали небольшой чемоданчик, только самое важное. Брэндон доехал со мной до аэропорта. — Если что звони, хорошо? — Да, конечно.       Парень взял моё лицо в ладони и поцеловал в губы, так нежно и невесомо. Я крепко его обняла, мне не хотелось отпускать Брэндона, но было надо.

***

      Прошёл один час, я уже ждала посадки. За это время я успела написать Фрэнсис, что буду утром.       И вот я в салоне самолёта, в ушах музыка. Так хочется поскорее прибыть в Гальштат, увидеть Молли, обнять её и никуда больше не отпускать… В голове куча мыслей и воспоминаний.       Помню, в детстве, когда родители ещё были живы мы часто ходили всей семьёй в кинотеатры по субботам. Это было некой традицией, которую после гибели мамы с отцом, я пыталась соблюдать. Молли всегда брала сладкий попкорн, в то время как я просто терпеть его не могла. Когда не удавалось посетить кино, например, из-за моей работы, мы устраивали домашние вечера. Куча мороженого, самодельный домик из пледов, подушек, и в придачу какой-то сериал, в последний месяц мы смотрели Американскую историю ужасов. Сестра всегда крепко прижималась ко мне, когда на экране происходило что-то до жути страшное и мерзкое. Когда я начала работать с гладиаторами и наши дела пошли в гору, Молли всё чаще стала посещать студию. Она приходила после уроков и наблюдала за нашими занятиями. Парни её очень любили, говорили, что мышонок — маленькая копия меня. Молли не раз просила научить её каким-нибудь движениям, танцевать. Мы занимались с ней в свободное время, в студии, дома. Она всегда старалась, когда что-то не получалось, мышонок повторяла это по двести раз, что я просила её не делать.       Однажды вечером после привычной тренировки с командой мы остались с Молли в студии, решив выучить несколько новых для неё движений. Прошло минут пятнадцать, как дверь в студию открылась, и в помещение зашёл Брэндон. — Сестру мучаешь, Мишель? — Тут ещё кто кого мучает! — Сказала я парню, не оборачиваясь. — Ты чего пришёл-то? — Та я просто телефон в раздевалке оставил…       В кабинете зазвонил уже мой телефон. — Мышонок я сейчас… — Хорошо.       Пока я отвечала на звонок, услышала разговор Брэндона с сестрой. — Молли, ну как тебе обучение у Мишель танцам? — Это лучше ты мне скажи, — выдала мышонок. — Твоя сестра отличный хореограф, и нам очень с ней повезло. — Ну вот, я тоже так считаю.       В тот день Брэндон остался в студии, а после мы немного погуляли по вечернему Сан Франциско. — Мышонок, тебе завтра в школу, давай домой. — Ну Мишееель! Брэндон, уговори её ещё погуляяять! — Молли, но уже правда поздновато, ты ведь не встанешь завтра утром. — Я на вас обиделась! — Давай я куплю тебе еще одно мороженое, и мы пойдём домой, — предложил голубоглазый. — Брэндон, нет! — Возвразила я. — Я согласна!       Из воспоминаний меня вырвал голос бортпроводницы, сообщающий о приземления самолёта. Осталось пару часов, и я буду дома…

***

      Только открыв дверь, на меня налетел ураган по имени Фрэнсис. — Неизвестно, что с Молли? — Успела спросить я. — Нет. Я была в больнице, но мне сказали, что всю информацию предоставят лишь официальному опекуну, тебе. — Хорошо, тогда я еду прямо сейчас! — Подожди, ты ведь только с дороги, может душ примешь, поешь? — Ладно, ты права, хорошо.       Прошло минут тридцать после моего приезда, я сидела на кухне и кушала приготовленный Фрэнсис омлет. По телевизору шли новости…       «Вчера днём автобус с тридцатью детьми перевернулся в горах, транспорт подрезали на повороте. Состояние детей на данный момент неизвестно.»       Я выключила устройство. — Всё, Фрэнсис, я поехала! — Хорошо, звони, если что-то узнаешь…       Она обняла меня на прощание. Сев в такси, я направилась в больницу… — Здравствуйте, Вы?.. — Мишель Уотсон, к сестре, Молли Уотсон. — На данный момент, мы не можем пустить вас к девочке, состояние тяжёлое. Мы сообщим Вам когда можно будет посетить её.       Медсестра ушла, а я осталась сидеть на стуле в коридоре. В смысле состояние тяжёлое? Как же так… Паника вновь охватила меня. Хоть бы она пришла в норму, хоть бы всё обошлось.       Неожиданно на моё плечо легла чья-то крепкая рука. — Марк?! Что ты тут? — Мишель, я как только узнал о случившемся, сразу сюда рванул.       Он заключил меня в объятия, чего я не ожидала, но что явно было мне необходимо. — Целый день по новостям крутят о трагедии… — Спасибо, что приехал. — Молли стала мне как дочь, я не мог не приехать, надеюсь, с ней всё будет в порядке.       Мы провели в больнице около часа, сидя напротив палаты сестры. Вдруг дверь открылась, и оттуда вышел доктор. — Мисс Уотсон? — Да, это я!       Я вскочила со стула, подумав, что вот сейчас меня пустят к сестре, и я увижу её улыбку, обниму. Но я никак не была готова услышать следующее… — Я очень Вам соболезную. Мы сделали всё, что могли, но к сожалению девочка не выжила. Приносим наши соболезнования…       Время остановилось. Я шагнула назад, теряя равновесие. Зрение помутилось, а щёки загорелись от слёз. Я почувствовала руки Марка, обнимающие меня, услышала громкий крик… Это я сейчас? Я ничего не осознавала. Всё было почему-то замедленно и расплывчато. Вокруг столпились медсестры, доктора. Они что-то говорили, а Марк всё так же крепко меня держал. По щекам текли солёные ручьи, которые я так усердно и безуспешно пыталась стереть рукавом. Меня всю трясло. Как так? Я не могу потерять последнего родного мне человека! Молли! Она не заслужила этого! Я не верю, что её больше нет! Этого не может быть! Она ведь ещё такая маленькая!       Перед тем как потерять сознание в нос ударил знакомый парфюм, а я услышала родное «Лапуля».