The Syntax of Things

      — Эта дьявольская птица - ваша? — спросил Северус.       Это утро начиналось довольно мирно. До тех пор, пока Гарри не проснулся.       Поттер увидел сову, сидящую на краю окна, и широко улыбнулся. Северус проследил взглядом за тем, как парень подбежал к сове, отметив про себя, что на голове у него был полный бардак — спутавшиеся волосы торчали во все стороны.       — Букля!       Было поразительно, как Поттер, мучаясь от кошмаров всю ночь напролет — производя достаточно шума, чтобы вызвать беспокойство у тех, кто мог его услышать — с утра будто терял память о своих ночных слабостях. Можно было подумать, что так его разум пытается защитить сам себя от испытанного страха. Как бы то ни было, Северус был обречен слушать сдавленные крики Поттера до утренней зари.       Парень скормил своей тупой сове печенье, а та взмахнула крыльями в знак признательности. Северус взял все письма с подоконника и бросил их на обеденный стол.       — Эта нахальная курица уже несколько часов долбится своим клювом в окно, — Северус сделал глоток утреннего чая по пути в гостиную, — Она, должно быть, имеет склонность к мыслям о самоубийстве, раз смеет так нагло прерывать мой сон.       Поттер хихикнул, следуя за Снейпом с письмами в руках. Чертово дитя. Северус опустился в свое кресло, а Поттер сел, скрестив ноги, на ковер, открывая пачку печенья. К счастью, парень предпочитал держать между собой и профессором приличную дистанцию. Снейпу пришло в голову, что наиболее предпочтительное расстояние между ними — несколько измерений, но, учитывая обстоятельства, нужно было терпеть мальчишку немного ближе, чем хотелось бы. У каждого человека был список тех людей, которых стоит избегать при любой возможности. И в списке Северуса, Поттер занимал почетное первое место.       Парень отодвинулся еще дальше. Довольно забавное действие для того, кто уже бесчисленное количество раз вторгался в его личное пространство без спроса.       Северус отпил еще, наблюдая за тем, как Поттер вскрывает конверт. Несомненно, письмо было от его, так называемых, друзей — вдохновленное невыносимыми сентиментами, которые рвались наружу в это скучное и унылое время летних каникул. С тех пор, как Поттер приехал сюда, он все эти полторы недели не прекращал интересоваться, пришло ли что-нибудь для него. Ничего и не приходило до этого момента.       Смотря на то, как у Поттера на лице появляется смущенная улыбка, Северус не смог удержаться от язвительного комментария, почувствовав нарастающее раздражение:       — Мисс Грейнджер не в силах перенести ваше отсутствие с достоинством, вместо того, чтобы открыто выказывать свое обожание? Как романтичен идиотизм первой влюбленности.       Поттер посмотрел на него, и выражение замешательства на его лице быстро сменилось смущенным румянцем.       — Чт… Эй! Она не обожает меня! Мы просто друзья.       Северус почувствовал, как его губы изогнулись в усмешке.       — Правда? А я уже подумал, что хотя бы в этом плане вы не так безнадежны. Это лишний раз доказывает, что слава это еще не все.       Классика, но с этим ребенком срабатывала всегда на отлично. Северус спрятал ухмылку за чашкой, прежде чем Поттер смог увидеть что-то больше, чем намек на нее. Чай согрел горло.       Читать Поттера было слишком легко, и уже через пару секунд тот должен был сердито утоптать в свою комнату, яростно сжимая челюсти. Северус решил подождать.       — Сказал человек, проводящий свою жизнь в отсыревших подземельях.       Уродец.       — Это моя работа, Поттер. Вы думаете, я живу в Хогвартсе, потому что нахожу тамошнюю планировку привлекательной?       «Или же какую-то из своих коллег, если на то пошло?»       Поттер сунул письмо в карман пижамных штанов, собираясь дочитать его, когда останется один.       — Знаете, жизнь в Хогвартсе не мешает вам заботиться о своей личной жизни. Вы просто придумали себе отговорку. Вот профессор МакГонагалл, например, часто посещает комнаты Дамблдора.       Горячий чай оказался пролитым Северусу на грудь, пока тот пытался откашляться.       — Мерлина ради! — Он встал, накладывая на себя очищающее заклинание, и расстегнул верхние пуговицы рубашки, вытирая намокшие ключицы, — Вспомните, с кем вы разговариваете, Поттер!       Поттер находил эту ситуацию любопытной, если не забавной. Десятки лет самоконтроля вели Северуса именно к этому самому моменту.       — А что? Эти сплетни ходили еще в ваши учебные годы, — с вызовом произнес Поттер, и Северусу оставалось лишь догадываться, на что намекал парень своим «еще в ваши».       Когда дело касалось сдерживания своих эмоций — провал Поттеру был обеспечен. Поэтому сейчас, несмотря на проблеск веселья в его взгляде, это простое напоминание самому себе о Дамблдоре сквозило горечью, которую было несложно распознать. Северус не знал, что конкретно руководило Поттером — подорванный авторитет Дамблдора в его глазах позволил ему так открыто показывать свое неуважение, или же просто в очередной раз проявилось его неуемная любознательность. В любом случае он решил, что искушение поставить Поттера в неудобное положение было слишком сильно, и такой возможностью нельзя было не воспользоваться.       Ну, Поттер все равно рано или поздно узнал бы об этом сам. Возможно.       — Ваша теория может быть верна, но только в том случае, если у Минервы имеется мужское достоинство — а в этом я очень сомневаюсь.       Северус получил именно то, чего ждал — глаза Поттера расширились, а лицо залилось краской. Дурацкая ухмылка исчезла, и на ее место пришло смущение. Превосходно.       Пока Поттер размышлял о том, было ли сказанное Снейпом правдой или нет, Северус еще раз убедился, что принял правильное решение. Пусть мальчишка захлебнется в своем излишнем любопытстве.       Вопреки здравому смыслу, Северус подумал, что мучить парня ему явно доставляет удовольствие.       Он открыл «Пророк», удовлетворенный самим собой. Пресса с годами становилась все менее правдивой: сейчас не осталось талантливых репортеров, проводящих действительно важные исследования, касающиеся политической обстановки в стране и мире. Темный Лорд вернулся, а Министерство было на грани краха — каждый ожидал увидеть главные новости на первом развороте, и уж точно не очередные сплетни о знаменитостях.       С другой стороны, была вероятность, что Министерство просто не хочет утечки ключевой информации. Переговоры могли начаться в любое время, и многие «раскаивающиеся» в прошлом Пожиратели могли вернуться, чтобы попытаться доказать свою мнимую невинность, прежде чем снова приползти к ногам Лорда. Распутывание этого клубка займет время, в течение которого случится еще больше ужасных вещей. Чтение о вечеринках не поможет волшебникам подготовиться к недалекому будущему, и если война и в самом деле случится, халатность прессы, выражающаяся в отказе от публикации подробностей происходящего, обернется позорным скандалом.       — Не смейте так говорить о Дамблдоре.       Северус отвлекся. Поттер еще был здесь? И почему он вообще с ним говорит? Ему не просто так была выделена собственная комната.       Мужчина оторвал взгляд от газеты, раздраженный тем, что поток его мыслей был прерван.       — Идите к себе, — поторопил он Поттера.       Глаза парня сузились.       — Почему вы так сказали? У вас нет на это права. Почему вы так сказали?       Ах. Весь в отца.       — Это вас задело, Поттер?       — Вы не имеете права так плохо о нем говорить. Если бы он узнал…       — О, ради всего святого, забудьте об этом.       — Как вы могли сказать, что он… Он сам вам об этом рассказал?       — Сам ли он мне об этом рассказал? — конечно да. По скромному мнению Северуса, это было очевидно и без официальных объявлений (1), — Директор и я дружим уже много лет, Поттер.       — Вы…       — Друзья. Или я выгляжу как… — Северус во время остановил себя, чтобы не дать сорваться с языка слову педик. Но на ум ничего другого не приходило.       «Неважно», подумал Северус и вернулся к газете. Его спокойствие очень скоро нарушили.       — Так… чем вы занимаетесь летом? Сидите на одном месте и читаете?       Северус вздохнул.       — У вас есть более достойное предложение?       — Неа.       — С нетерпением жду ваших идей.       Поттер нахмурил брови, вгрызаясь в очередное печенье.       — Могу я выйти на улицу?       — Естественно нет.       — Тогда идей нет.       Ну вот. Теперь он мог официально заявить, что был назначен няней для младенца. И более того — младенца, требующего особых хлопот, доставленного к нему со штампом молнии на лбу.       Они не смогут выжить, если Поттер продолжит предпринимать свои абсолютно неоправданные попытки с ним сблизиться. Мальчику нужно понять, что лучшее, что они могут сделать — это держать свои рты на замке до сентября.       Тут может помочь только строгость.       — Ну что ж, тогда ванна ждет вас на втором этаже. Все никак не доходили руки избавить ее от плесени. Займитесь этим — и не вздумайте пользоваться магией! Пока не закончите, не смейте попадаться мне на глаза.       Возражений, которых ждал Северус, на удивление, не последовало.

***

      Дамблдор не может быть геем. Это ничего не меняло — ну, Гарри на это надеялся — но такие новости заставили его еще больше убедиться в том, что он почти ничего не знал об этом могущественном волшебнике. Дамблдор избегал его целый год. После такого Гарри уже не мог рассчитывать на его помощь и наставления как раньше.       У Гарри не было причин испытывать такое смятение из-за вскрывшихся подробностей предпочтений Дамблдора. Он был его профессором; с чего бы преподавателю делиться с учеником своей личной жизнью? Даже если бы он рассказал, Гарри все равно не знал, как на это нужно реагировать. Темы их разговоров были слишком далеки от таких внезапных признаний.       Уже один тот факт, что Дамблдор вел жизнь за стенами Хогвартса, не укладывался в его голове. Гарри скорчился, подумав, что у такого взрослого человека могли быть интрижки.       Он ополоснулся в душе и вернулся в комнату, чтобы переодеться — его вещи намокли, пока он выполнял поручение Снейпа. Гарри провел все детство, драя дом Дурслей, так что почистить ванную не составляло труда. Работа помогла отвлечься, и именно это ему сейчас было необходимо.       Когда он вернулся в комнату, то перечитал письма от Рона и Гермионы, делая мысленную пометку написать им завтра. Гарри спустился в гостиную ровно в тот момент, когда Снейп выходил из загадочной третьей двери.       Он бросил на Гарри подозрительный взгляд.       — Что?       Гарри приподнял банку с хлоркой.       — Я закончил.       — Закончили что?       — Чистку, — сказал Гарри.       Он прошел на кухню, оставив там банку и вернувшись обратно, улегся на диване. У Дурслей было не веселее, чем здесь; но там ему можно было хотя бы прогуляться или посидеть во дворе. А здесь было абсолютно нечего делать. Снейп ненавидел пустую болтовню, ненавидел Гарри, а парень едва ли ненавидел его с меньшей силой. Жизнь со Снейпом была похожа больше на жизнь с приведением, чем на жизнь с живым человеком.       Поэтому было так некстати нежелание Гарри оставаться в пустой комнате. Когда он был один, мыслей становилось слишком много, перед глазами снова и снова всплывала сцена со смертью Сириуса. Такой груз был для него чем-то новым, ему еще никогда не приходилось сталкиваться с осознаванием собственной вины такого масштаба. Если бы Гарри не был таким наивным, Сириус был бы жив, и сейчас они бы жили с ним вместе. Каждая минута со Снейпом в этом доме служила ему напоминанием о том, что он натворил.       — В вашем распоряжении весь второй этаж. Пол нужно тоже хорошо отмыть.       Гарри снял очки и позволил им соскользнуть на пол.       — Позже.       — Сейчас, Поттер. Позже у нас занятие по окклюменции.       — Я не домовой эльф.       Снейп встал рядом с ним, раздраженно вдыхая и выдыхая.       — Вы не будете валяться на моем диване. Вставайте.       Гарри прикрыл лицо руками. Неважно, сколько часов он спал, в последнее время этого всегда было недостаточно. Раз или два Гарри просыпался, тяжело дыша, испуганно сознавая, что его разбудили собственные крики. Снейп, к счастью, его не слышал.       — Десять минут.       — Поттер, — в голосе прозвучало предупреждение.       Находясь за несколько сотен километров от тяжелой руки дяди Вернона, Гарри было наплевать, как себя поведет Снейп. Невыполнение приказов обернется проблемой, но вряд ли она будет больше, чем могла бы быть в доме у Дурслей.       Что-то шлепнуло его по голове.       — Ауч!       Снейп держал в руке свернутый «Пророк».       — Идите наверх, Поттер.       Гарри так и сделал, но оставшееся время предпочел просидеть у себя, нежели драить еще и полы. Неважно, насколько он привык исполнять поручения по дому — одно дело делать это по указке тети и совсем другое — по приказу профессора. Ему еще предстоит встретиться со Снейпом на уроках, а до того момента он постарается сохранить столько собственного достоинства, сколько это вообще возможно.       Он остался в комнате, перечитал письма Рона и Гермионы, уснул, проснулся, снова уснул, проснулся и еще раз перечитал письма. Когда пришло время спускаться вниз, Гарри почувствовал, как тонны мыслей давят ему на голову. И Снейп, естественно, это заметил.       — Вы даже не пытаетесь, Поттер.       — Потому, что я не знаю, чего вы от меня требуете, черт бы вас…       — Манеры.       — Наплевать мне на манеры! — он был выжат как лимон.       Магия Снейпа была слишком сильна. Он мог вторгнуться в его разум, едва ли напрягаясь, и день за днем Гарри чувствовал, как его сопротивление слабеет. Стоило ему попытаться вытолкнуть Снейпа из головы, тут же возникало новое воспоминание, еще более странное и личное чем предыдущее. Это становилось пыткой. Его разум медленно, но верно крошился под натиском Снейпа. Он не мог продолжать.       — Как вы это делаете? Объясните, шаг за шагом.       — Стоит Темному Лорду захотеть навестить вас, и у вас не будет времени ни на какие шаги. Защита должна стать вашим инстинктом.       — Это не работает, — Гарри сел на ручку кресла, потирая лоб, — Должен быть другой способ.       — Как жаль, что общество не изобрело какого-нибудь нового вида магии эксклюзивно для вас, не правда ли?       Гарри сполз в кресло и откинулся на спинку. Голова закружилась, а живот скрутило.       — У меня может поехать крыша от наших занятий?       — Поттер, она уже давно не на своем месте, успокойтесь, — Снейп подошел к нему, — Встаньте. Это мое сиденье.       Гарри прыснул, освободив место для Снейпа, а сам завалился на диван. Снейп занял свое законное место и потер переносицу; его вид был таким же вымученным, как и у Гарри.       — Вы абсолютно не продвигаетесь, пропуская меня в свою голову снова и снова. Нет и намека на борьбу. Мне даже не нужно пользоваться Легилименсом, чтобы увидеть ваши мысли.       Гарри не нравилось это. Он попытался вспомнить, думал ли о чем-нибудь стыдном в течении занятия.       — Я больше не буду доверять своим видениям. Даже если я увижу что-то…важное, я больше не попадусь в ловушку Волан-де-Морта. Возможно, мне не нужны занятия.       Снейп вздрогнул и угрожающе на него посмотрел.       — Не произносите его имя. Он использовал ваш разум для достижения своих целей, показав вам всего лишь пару картинок; он проделывал это раньше со многими своими жертвами. Что заставило вас думать, что видеть их будет проще в следующий раз? А что, если он захочет полностью подчинить вас своей воле?       От взгляда на уставшего Снейпа в сердце Гарри закралось чувство вины. Этот человек пытался помочь ему, несмотря на свое презрение к его персоне. Он тратил свое свободное время на Гарри, а тот не показывал никаких результатов. Парень не думал, что разочарование Снейпа может заставить его испытать такой стыд. Между прочим, Гарри все еще не мог определиться, в какой момент стоит поговорить про то, что Снейп клялся Дамблдору всегда его защищать.       Гарри прекратил кусать губу. Когда он успел начать?.. Он встретился взглядом со Снейпом.       — Попробуем снова?       Гарри не знал, что за мысли крутились в голове у Снейпа, но прежде чем ответить, мужчина моргнул, сбрасывая наваждение. Он глубже сел в кресло, восстанавливая энергию.       — Попробуем. Завтра.       — Пожалуйста, давайте сейчас.       Снейп изучающе на него посмотрел, пытаясь принять для себя какое-то решение. Затем он глубоко вздохнул.       — Вставайте.       Гарри закрыл глаза, думая сразу обо всем — о родителях, о Сириусе, о друзьях, о Волан-де-Морте и Нагайне, о криках, которые он слышал каждый раз, стоило Дементору оказаться рядом с ним. О своем страхе, злости, о том, как мог спасти Сириуса, будь он сильнее. Он подумал о Патронусе. О том, как дядя Вернон кричал на него, стоило Гарри дышать в его присутствии громче обычного, и о том, как много Дамблдор хранил от него секретов. Он почувствовал, как его разум наполняют сразу все переживания — и он позволил им сделать это, какими бы тяжелыми они не были — чтобы уже через секунду открыть глаза и выкинуть их из своей головы.       — Я готов.       Снейп взмахнул палочкой.       — Легилименс!       Ничего. Заклинание Снейпа проникло в его голову, но там было не на что смотреть. После короткого сопротивления, Гарри впустил его еще дальше, приглашая его во тьму. Это было несложно, он почти забыл где сейчас находился, и кто или что пыталось влезть в его мысли. Внезапная нега разлилась по его телу.       Заклятие было отражено, и они снова оказались в гостиной.       — Вау.       Такое выражение на лице Снейпа — если бы Гарри не знал его лучше, то мог бы подумать, что он увидел намек на самодовольную улыбку — было для парня в новинку. Как и то, что он все еще стоял на своих ногах, а не валялся на полу.       — Вам… вам нужно еще поработать над этим, Поттер.       Гарри постарался убедить себя, что то, что он сейчас услышал, не было комплиментом.