The Syntax of Things

      Все началось еще в 1981 году. Тогда Дамблдор впервые поручился за него, и судья поверил — всего за один день вскрылись все страшные преступления, совершенные Северусом, и все они были немедленно удалены из его досье с пометкой «клевета недоброжелателей».       Вне сомнений, на грядущем суде слушателей будет меньше. Возможно, всего пару коллег: Сивилла Трелони, чтобы предсказать уготованное ему нерадостное будущее и предоставить жилетку, чтобы Северусу было куда поплакаться; Помфри, чтобы передать аптечку со всем необходимым для Азкабана.       Наверняка, также будет присутствовать на заседании случайный лекарь, подосланный Министерством, дабы оценить ущерб здоровью, нанесенный домогательствами отвратительного профессора, понять, сильно ли пострадала психика бедного мальчика Гарри. На этом все.       Нужно обратиться к Беллатрисе за советом. Несколько десятков лет за решеткой едва ли будут хуже последних месяцев. Большую часть дня нужно будет держать рот закрытым. Он подружится со своими сокамерниками. Заведет знакомства с нужными людьми, будет избегать стражу и остерегаться опасных группировок, пока не решится создать свою, смирится с Дементорами. Не уронит мыло.       Да, определенно он не уронит мыло.       Вылетев в коридор, по пути решительно расправляя помятую мантию, Северус гадал, есть ли хоть малейший шанс сообщить о произошедшем Дамблдору, не потеряв его доверие раз и навсегда. Возможно, сработает, если написать письменное признание. Упомянуть свое глубокое раскаяние. Голова опять раскалывалась. Он знал, что внизу лежат таблетки, способные избавить его от мучительной боли… но нет. Северус лучше предпочтет немедленную смерть.       В прошлом множество людей предпринимали попытки заманить его в ловушку. В редких случаях им это удавалось. Потом приходилось иметь дело с нежелательными последствиями, бывало невообразимо тяжело все исправить. Но, опять-таки, не было ничего неисправимого.       Не было. По сей день.       Попасться в ловушку Гарри Поттера — это характеризовало его как человека довольно недалекого. На это он не рассчитывал, ни когда согласился исполнить волю Дамблдора, ни когда Распределяющая Шляпа отправила Поттера в Гриффиндор, ни когда все вокруг стали считать мальчишку чем-то святым. Он не предусмотрел такого исхода событий.       Стоило открытой двери хлопнуться о стену, как Северус поднял палочку, но практически сразу пришло осознание, что пытать мальчишку — не лучшая идея. Чем больше он успокаивал себя, тем отчетливее в голове формировалось желание избавиться от свидетеля его падения на веки вечные.       — Гарри Поттер.       Поттер взглянул на Снейпа и, отложив книгу в сторону, поднялся на ноги. Его нижняя губа была слегка фиолетовая. Кому Северус так насолил в прошлой жизни, чтобы заслужить все это? Теперь все кончено.       — Что вы сделали? Отвечайте!       — Сэр. Вы… вы были пьяны. Я предполагаю, что вы все-таки смешали алкоголь с аспирином. Просто я забыл предупредить вас, что так делать нельзя, — судя по его тону, сожалений о своем поступке в этой пустой головешке не возникло. Поттер выжидательно смотрел на мужчину.       И тут, видимо, решительно задавшись целью свести Северуса с ума, этот гаденыш вспомнил о манерах.       — Теперь мне нужно к вам обращаться «сэр», да?       Северус почти собрался с мыслями, чтобы извергнуть на Поттера поток ругательств за это глупое выражение лица, но его опередили.       — Сэр?       — Сэр? — прошипел Северус, передразнивая вопросительный тон Поттера, — Что с вами не так? — добавил он, повысив голос, — Говорите же, на кой черт вы…       — Сэр, я…       — Нет, — отрезал Северус, — Никаких объяснений. Как я и говорил ранее — вы неправильно истолковали мою благосклонность, раз продолжаете пропускать мимо ушей мои предостережения. Подлый трюк, который вам удалось провернуть, крайне низок, он иллюстрирует ваше пренебрежительное отношение ко мне. Подобное слишком низко даже для вашего небезызвестного отца и его мерзкой шайки. Слишком гнусно даже для всех вместе взятых Гриффиндорских кретинов.       — Я…       — Вашего слова не просили. Все те вопросы… о личной жизни Дамблдора. Теперь я понял — ваш крошечный мозг не только лишь затуманен лишней чушью, он просто-напросто пришел в негодность, — Северус подошел ближе, напоминая себе самому, что избиение этого выродка лишь усугубит ситуацию. И все же — как же чесались кулаки, — Лучше бы он убил вас, — холодно бросил Северус, — Вы даже хуже, чем он, еще более безумный…       Поттер лишь склонил голову в сторону.       — Вы сами-то верите в то, что говорите?       Теперь он собирается испытывать его терпение, прикидываясь идиотом. Дыши, Северус. Ты лучше этого. Насилие не выход.       — Вы меня чем-то накачали. Набросились на меня. Отец бы гордился вами.       — Мой отец… нет. Нет, о чем речь? Накачал вас? Да откуда мне было знать, что вы никогда не пили аспирин? Это же не я тут всезнающий «Мастер Зельеварения»! В этом нет моей вины.       — Может, вашей вины нет и в нападении на меня?       — Я ни на кого не нападал, — настойчиво произнес Поттер.       Северус открыл рот, но подходящих слов не нашлось. Ну все. С этим пора покончить. С Поттером пора покончить.       — У вас есть десять минут, чтобы собрать свои вещи и убраться из моего дома. Если не уложитесь во время, я предам огню все, что останется в этой комнате. Курицу тоже.       Поттер обмер.       — Вы меня выгоняете?       — К счастью, вы все верно поняли.       — Из-за нашего поцелуя.       Это была проверка. Испытание, посланное лично на его имя прямиком из Ада, дабы он мог прочувствовать лишь малую долю мук за грехи, уготованных ему после смерти.       — Не было никакого нашего поцелуя, — ядовито прошипел Снейп, — Я был не в себе, в крайне тяжелом состоянии отравления. Да я даже не понимал, кто передо мной!       К прочим отвратительным вещам, с которыми ему сегодня нужно было разобраться, добавилось расстроенное лицо Поттера, которое практически сразу же сменилось выражением упрямства. Мальчишка позволил себе найти нечто досадное в его словах. Факт того, что Поттер желал, чтобы Северус отдавал себе отчет в том, кого он целует, ощущался как удар ножом насквозь чуть выше правого глаза.       — Вы знали, что это был я. Вы произнесли мое имя.       — Молчать, — в этой битве его обрывочные размытые воспоминания только мешались на пути к победе, заставляя испытывать жгучий стыд.       — Хватит относиться ко мне, как к ребенку!       — Ребенку? У нас произошло недопонимание. Я уже давно не такого высокого мнения о вашей персоне. Вы бессовестный, беспринципный и жалкий содомит, не умеющий контролировать свои животные позывы, даже если ради удовлетворения собственной похоти приходится накидываться на своего профессора, который старше вас в два раза!       Ему не нужна Беллатриса. Он спросит у Долохова. Сам дьявол нашептывал ему на ухо самый безболезненный способ выжить в Азкабане — нарочно уронить мыло, стать чьей-нибудь подстилкой и обеспечить себе безоблачную жизнь на десятки лет вперед.       Поттер прищурился.       — Если вы собираетесь выплескивать свою злость на меня, то извольте, — это отродье передразнило его манеру говорить, — Вам тоже понравилось — что ж, это ваша проблема. Вы ответили на мой поцелуй, сами знаете. И знаете, что знаете.       Нет, он ничего не знал. Пальцы покалывало от хлесткой пощечины, которой так и не случилось.       — Вы поплатитесь за это.       Мальчишка засмеялся.       — А как же ваше «нет» и «ко мне это никак не относится»? Ничего не вспоминаете? Или это тоже была ложь?       Северус на секунду потерял дар речи. Разговор о Дамблдоре?       — Да, это была ложь. Отныне я не хочу видеть вас на своих занятиях. Как жаль, что без них вы не сможете сдать экзамен и поступить на Аврора.       Как же приятно было наблюдать за тающей улыбкой, уже не столь самодовольной.       — Вы не можете.       Еще как могу. Он развернулся, готовый уйти.       — Нет, стойте! Подождите. Так же нельзя. Ну же, это было простое недоразумение. Я… вы… вы тоже этого хотели, черт побери! Почему виноват во всем я? — крикнул он, — За что здесь можно меня наказывать?       Смотря в коридор, Северусу было проще сохранять ровный тон голоса.       — Мне было дурно. А как свой поступок оправдываете вы?       — С чего вы взяли, что мне нужны оправдания?       Два-ноль.       Прежде чем продолжить, Северус глубоко вздохнул, ища внутри себя хоть одну причину жить на свете после случившегося.       — Слизерин вам бы подошел больше, но боюсь, что даже для факультета Темного Лорда вы слишком паршивый человек.       — Может так оно и есть, но вы точно настоящий засранец.       — Повторите.       Северус повернулся обратно и поднял палочку. Плечи Поттера пораженно опустились, Северусу показалось, что в его глазах промелькнуло раздражение, прежде чем он их закрыл. Одной рукой Поттер обрывисто взъерошил волосы. Северус неожиданно для себя осознал, что уже несколько секунд смотрит на тот самый потемневший фиолетовый подтек на губе мальчишки. Это было его рук дело. И никто никогда не поверит в истину. Все будут думать, что это он надругался над студентом. Его жизнь кончена — и он единственный, кто за это ответственен. Это была его ошибка, но винить во всем Поттера было намного проще.       — Повторите.       — Забудьте, — мотнул головой Поттер.       Он вышел из комнаты и, стоило двери ванной закрыться, Северус тяжело оперся ладонью об изножье старой кровати.       «Да, иди и поплачь о несправедливом профессоре и о том, что никто тебя не понимает», хотелось ему бросить в след. Этого он делать не стал.

***

      Несколькими часами позже, Северус сидел в гостиной, когда услышал где-то над собой череду грохающих звуков. Он неторопливо приоткрыл один глаз, а затем и второй, после того, как увидел спускающегося по лестнице Поттера, тащившего за собой чемодан. Спустившись, он потянул его к входной двери.       — Вы собираетесь поспешить объяснить мне, что, Мерлина ради, тут происходит? — спросил Северус. Стояла глубокая ночь; Поттер не показывался на глаза целый день — неожиданно мудрое для него решение.       — Ухожу, — А вот и объяснение. Получи и распишись, Северус.       — Я думал, вы хотите, чтобы я прислушался к вашим словам.       — Ну, уже не хочу. Увидимся в сентябре.       — И куда же держите путь, позвольте узнать?       Он пожал плечами, скосив взгляд.       — Не знаю. К Рону.       — Вы не сможете аппарировать.       — В мотель.       — У вас нет денег.       — Тогда я буду кошером.       Северус еле сдержался, чтобы не прыснуть от смеха, невозмутимо прикрывая рот кулаком.       — Кем?       — Мне не нужны ни ваш дом, ни вы… вечно смотрящий на меня с такой ненавистью. Зачем мне жить с тем, кто меня на дух не переносит? Я буду кошером.       — Вы будете еврейской едой?       Поттер закатил глаза, сердито цокнув.       — Ну, кошером, вы сами говорили. Бездомным.       Северус не смог сдержать смеха, как бы ему не хотелось.       — Клошар. Вы хотите быть клошаром.       — Так даже лучше, — Поттер схватился за дверную ручку, но прежде чем он успел открыть дверь, между ним и дверью появился Северус, который оттолкнул мальчишку назад.       Ах, если бы я мог избавиться от Гарри Поттера таким легким способом.       — Вы никуда не пойдете. Садитесь. Нам нужно поговорить.

***

      Они сидели на разных концах дивана, с каждой секундой тишина становилась все более давящей. Снова пошел дождь, отчего настроение испортилось еще больше.       На столе стояли остывшие чашки чая.       Мальчишка пристально смотрел на свои сжатые в замок пальцы.       — Тема этой беседы никогда впредь больше не будет подниматься. Никогда.       — Хорошо.       — Я жду от вас, что вы сами поймете, насколько разумней будет двинуться дальше, забыв о вчерашнем случае, вместо того, чтобы погружаться в неприятные размышления. Если вы захотите рассказать все Директору, то я не буду препятствовать и возьму на себя всю вину, — он вздохнул, — Тем не менее, будет предпочтительнее, если случившееся останется между нами.       Невероятно. Он оказался в ситуации, где от Поттера напрямую зависели его репутация, его работа. Невзирая на трудности, через которые ему пришлось пройти за эти годы, он все же хочет остаться в Хогвартсе. Без протекции Дамблдора он все равно, что мертвец.       Тот факт, что под крылом Дамблдора ему приходилось творить вещи похуже собственной смерти, роли не играл.       Мальчишка хотя бы частично осознавал опасность происходящего?       Поттер фыркнул.       — Я никому не скажу.       Конечно нет. Теперь он снова закусил губу, в том самом месте подтека, о котором Северус пытался забыть с самого утра.       — Вам есть, что добавить? — нетерпеливо продолжил Северус.       — Да, — он быстро вскинул глаза на Северуса и также быстро отвернулся, — Меня привлекают мужчины. Я гей.       Профессор Снейп совратил меня, теперь меня привлекают мужчины.       Так вот каково это — чувствовать себя мертвым.       — Не прикидывайтесь дураком, — предостерег его Северус, — Вам нравятся девушки.       — Я гей и осознал это давно. Еще до вчерашнего вечера.       Оу. Так он хотел убедиться в своем предположении. Северус порылся в своем прошлом, гадая, чем он заслужил честь быть подопытной крысой.       — Я так понимаю, что теперь вы точно уверенны в своем суждении, но как именно вы поняли?       Лицо Поттера покраснело до ушей, а когда их взгляды встретились, то в его глазах читалась паника.       — Не отвечайте! Вопрос снят.       Он дал клятву защищать Поттера не по воле судьбы, это было его волевое и дерзкое решение, но на пути все чаще стали попадаться труднопреодолимые преграды. Как он оказался втянут в эту историю? Северус считал себя достаточно взрослым человеком, чтобы так просто позволить смутить себя. Конечно, Поттер уже не впервые пересекает черту, но в этот раз… такую беседу дозволено вести лишь тому, кому уже нечего терять. Он должен положить этому конец. И все же он напомнил себе — мудрее будет убедить мальчишку молчать, чем просто выгонять его на улицу.       Только… еще один вопрос. Всего один. Твое любопытство убьет тебя.       — Могло ли случиться такое, что ваше, — он прокашлялся, — «открытие» произошло из-за вашего проживания со мной?       Скажи «нет».       Будь хорошим мальчиком, ради всего святого. Скажи «нет».       Поттер сглотнул и непонимающе уставился на него. Спустя секунду до него дошло, и он ухмыльнулся.       — Вы пытаетесь спросить, привлекаете ли вы меня.       Оу.       — Этот вопрос тоже снят.       — Из-за меня вы чувствуете себя не в своей тарелке?       Что за чушь? Конечно нет. Ведь его тарелка — это чувствовать себя так, словно конкретный мертвец восстал из своей могилы в Годриковой Впадине и уже на полпути в Паучий Тупик, дабы отомстить Северусу за то, что он посмел совратить его сына, не правда ли?       Он почувствовал приближающийся припадок истеричного смеха. Если бы только его сознание и впрямь было настолько извращено, что он осмелился бы затащить Поттера к себе в постель! Вот оно подлинное возмездие, лучшая месть Джеймсу Поттеру — осквернить его сына. Оказывается, чтобы воздать своему обидчику по заслугам потребовался бы всего лишь его детородный орган. Забавно. Зато, после своей смерти, Северус бы первым делом поделился радостной новостью с Джеймсом. Из-за меня твой единственный сын стал педиком, как тебе такое?       Нет, это отвратительный план. О чем он думает? Дьявол. Похоже, алкоголь все еще тек по его венам.       — А что насчет вас? — спросил Поттер, — Вам никогда не нравился мужчина?       Поразительно, с какой обыденностью был задан этот вопрос.       Вот мне нравился один мужчина. А, это, кстати, вы. Теперь ваша очередь, сэр. Расскажите мне о своих чувствах!       Больше аспирина. Нет, лучше всю пачку. Отсутствие бутылки под рукой делало происходящее еще более болезненно реальным для восприятия.       Подыграй. Если не хочешь, чтобы Альбус уничтожил тебя, дай мальчишке желаемое.       — Нет, никогда.       — Женщина? Ну, кроме.       Нет. Впрочем, у него никогда не было мыслей шального характера касательно Лили. Поначалу ему казалось это неприличным, позже… что ж, она была уже мертва.       — Это личное.       — Возможно, вы и сами толком не знаете себя.       Змееныш. Он мысленно пообещал себе, если Поттер не прекратит этот допрос, то Северус теперь сам вежливо сопроводит его до двери.       — Прошу, сотрите эту слабоумную ухмылку с лица или я воспользуюсь одним из непростительных заклятий! — поморщился Северус.       Северус наконец обратил внимание на ноги парня — он не надел никакую обувь.       Ухожу. Увидимся в сентябре.       Дураком. Северус был дураком.       — Готов поспорить, вы польщены, — сказал Поттер, внимательно следя за выражением лица Северуса.       Польщен, как же. Ведь единственным человеком, кто нашел его привлекательным, был шестнадцатилетний подросток в расцвете полового созревания.       — Не думалось ли вам, что вы все же ошибаетесь? — Северус сменил тему.       Поттер отрицательно помотал головой, и этим движением словно рассеял витавшую в воздухе последнюю надежду Северуса. Мужчина был готов поднять руку и помахать ей на прощание. Что ж, в одном он был убежден — в ближайший час проблема точно не решится.       — Не знаю, вряд ли я неправ… Может, стоит поцеловать вас снова?       Северус многозначительно на него глянул.       Мальчишка засмеялся.       — Ладно, я шучу. Простите. Нет, я знаю, что прав. Я долго об этом думал.       Он долго об этом думал. Один Мерлин знает, о чем он там думал. Оно и к лучшему, Северус этого знать не хотел. Пусть он оставит грязные подробности квалифицированному психиатру.       — Вам неприятно.       — Да.       — Мне жаль.       Боги. Он все еще был ребенком.       — Почему именно вам жаль, Поттер?       Он ответил не сразу.       — Знаете, осталась всего неделя и потом вам не придется терпеть меня, так что не волнуйтесь. Сэр.       — Кто-то еще знает?       Поттер поерзал, сидя на месте.       — Нет, я никому не говорил. В плане, я лишь недавно понял себя.       Северус опасался, что слишком недавно.       — Ясно.       Ситуация была из разряда чего-то в конец безумного. Он был уверен, если сейчас из головы Поттера вылезет Волан-де-Морт, начнет хлопать в ладоши и петь «Боже Храни Королеву», то Северус встанет и начнет танцевать.       — Я вряд ли кому-то расскажу о себе. Рону это точно не понравится.       — Что ж, тогда я советую прожить вам свою жизнь так, чтобы Рону это понравилось.       Поттер пролил остывший чай на свой свитер. На нем даже нет куртки. Дурак Северус.       — Все не так, он просто… мой первый друг. Я не могу его потерять. Даже представить себе этого не могу.       — Раз это ваша позиция, то я не буду вмешиваться, хотя и считаю ее абсурдной, — есть еще один момент, — В любом случае, я надеюсь вам ясно, что если вдруг вам захочется поделится впечатлениями с друзьями, мое имя не должно нигде фигурировать?       — Само собой. Что я, по-вашему, скажу им? Что я поцеловал Снейпа?       Нет, только если он не хочет нанести вред их ментальному здоровью до конца жизни. Иначе эту историю лучше оставить в секрете.       Поттер взглянул на него с беспокойством.       — Вы же не будете использовать это против меня? Вы собираетесь кому-то рассказать? Почему вы хотите, чтобы я рассказал своим друзьям? Чтобы я остался один?       Северусу подумалось, что он и так был в одиночестве. Вслух он произнес другое.       — Делайте, что хотите, — решил Северус. Почему его вообще должно это волновать? Не его проблема, — Просто знайте, есть всего два типа секретов — те, которые самому хочется оставить в тайне, и те, о которых даже не смеешь заикнуться.       — Еще есть те, которые должны остаться в тайне, а потому в жизни их место заменяет ложь, — добавил Поттер, смотря на левую руку Северуса.       — Да. Такие тоже есть.

***

      — Когда ты родился, я поклялся, что убью твоего отца.       — А, — принял к сведению Гарри.       — Я пришел к вашему дому и спрятался за кустами. Когда он вышел, держа тебя, обернутого в оранжевое одеяло, то до меня донесся весь бредовый лепет, посредством которого взрослые обычно сюсюкаются с детьми. Едва ли такое возможно, но, казалось, что ты больше сам светишься от счастья, чем он.       Гарри фыркнул, почти завидуя лежащему на диване Снейпу, ведь у него таких воспоминаний не было.       — Ой, да ладно вам.       — Я не смог убить его. Твоя мать тоже вышла во двор и обняла его, кхм, — Снейп крепко сжал веки, — Она была счастлива. Я никогда не понимал ее, так не смог принять ее выбора, но… она была счастлива. А что может быть лучше этого?       — Вы были Пожирателем Смерти.       — Да.       — Вы считаете магглов мерзкими? Так все Пожиратели Смерти считают?       — Я относился к ним как к низшей расе. Таковой они и являются, во многих смыслах.       — А что думаете о них сейчас?       Прошло некоторое время, прежде чем Снейп ответил, задумчиво потирая подбородок.       — Низшая раса.       — Но вы больше не ненавидите их, — Гарри задержал дыхание.       — Ненавижу их… Возможно, но не более чем всех волшебников.       Гарри не знал, что ответить. У Снейпа никогда не было любящей семьи, но и у Гарри ее не было.       — Всю свою жизнь я думал, что люди, верящие в магию — полные чудики. Меня заставили верить в это, и я поверил.       — Вполне могу представить, — равнодушно отозвался Снейп.       Каждая последующая тишина длилась дольше предыдущей. Что говорил ему отец, когда он был ребенком? Может быть, открывал все секреты правильной езды на метле или рассказывал, что, когда он вырастет, то будет играть вместе с Сириусом и Римусом. Он слабо улыбнулся, когда представил картину в голове — отец бросает ему квоффл.       Его отец обыграл бы его в квиддич? Поддался бы он сыну и позволил ему выиграть в их первой игре на заднем дворе? Кричала бы на него мама, если бы он разбил окно или опоздал бы на ужин? Каково было бы прожить подобные моменты? Как же все-таки сильно отличалась его жизнь от жизней Рона или Гермионы. А много ли они знают о нем, о том, через что ему пришлось пройти, прежде чем впервые попасть в Хогвартс?       — В последнее время у тебя бывают видения? — спросил его Снейп. Гарри нахмурился. Естественно, в реальной жизни задаются лишь подобные вопросы. Снейп продолжил, — Твой шрам прямо-таки легенда для, — пауза, — людей. Говорят, что ты можешь чувствовать его, — пауза, — движения.       — И его радость, и его ярость, и его замешательство. Я научился не обращать на это внимание.       Снейп обрывисто выдохнул.       — Не следует это игнорировать. Нужно бороться. Иначе ты собственноручно открываешь двери для Темного Лорда и приглашаешь в свой разум, хотя в других обстоятельствах у него могло уйти на проникновение несколько лет.       Какая разница? Грядет битва, и лишь один из них сможет остаться в живых. Бежать от своей судьбы он не будет, так зачем откладывать неминуемое? Не будет никакой «нормальной» жизни до войны. Чем большим он будет дорожить, тем сложнее будет идти в руки к возможной смерти. Ему нельзя ни к чему привыкать.       — Видений больше нет, — решил заверить Снейпа Гарри.       — Это временно. Ты понимаешь, что в любой момент они могут вернуться, еще более ужасные, а ты не будешь готов? Теперь он может ощущать твой страх — это ему не на руку, но его выгода состоит в том, что он понял, как может с помощью вашей связи управлять тобой.       — Это глупо. Он же человек. Он и сам раньше ощущал страх и знает, что это такое.       Неожиданно, атмосфера стала слишком разряженной для серьезных разговоров. Он не хотел больше говорить о Волан-де-Морте. Гарри допил холодный чай в один глоток и поставил чашку на столик.       — Как Дамблдор рассказал вам? Что он, ну, вы поняли. Что он гей, — казалось странным, что Дамблдор в принципе мог иметь сексуальную ориентацию.       Снейп медленно повернул голову на него, его волосы разлохматились о подушку. Гарри наградили предупреждающим взглядом, а затем Снейп снова сфокусировался на разглядывании потолка.       — История не для твоих ушей.       Почему нет?       — Ну же, расскажите.       — Поттер.       — Я не расскажу.       — Я жду.       Как люди обычно признавались в своей ориентации? Что обычно говорили? Откуда они знали, что это не просто фаза, ошибка, проклятие или они не попали под действие зелья? Невозможно быть точно уверенным. А что, если он расскажет друзьям, а позже изменит свое мнение? Они не поверят ему. Возможно, он сам специально усложняет свою жизнь, чтобы убить время.       Он запутался. Ему нужно знать, как другие люди поступают в таких ситуациях. В конце концов, Дамблдор самый умный волшебник. Ему должен быть известен верный способ.       — Мне нужно знать.       — Подумай, выжил бы я, если бы рассказывал всю правду, которую от меня требовали? В моем-то окружении… Я ничего тебе не скажу.       Гарри недовольно сморщился.       — Ладно. Я хочу спать.       — В кровать, — сказал Снейп, — Я имею в виду иди в свою кровать, — добавил он чуть быстрее.       — У вас до сих пор голова болит? — спросил Гарри.       Снейп изогнул бровь и поджал губы, хотя глаза оставались закрыты.       — Не спрашивай.       — Может вам дать…       — Осторожней, Поттер.       — Понял. Не нужно, — прошептал он, даже немного улыбнувшись, — Не стоит.