The Syntax of Things

      Когда Северус умолк, завершив свой отчет о неудачных и бессмысленных уроках Окклюменции, Дамблдор кивнул.       — Понятно.       — Что… — начал Северус с сомнением в голосе, — Что теперь прикажете мне делать для сохранения собственной жизни? Один Мерлин знает, сколько попыток я предпринимал. Я задействовал все известные техники, но ничего не сработало. Он не смог научиться.       — Время покажет, Северус… Время покажет.       У него не было времени, и Дамблдор знал это, но предпочитал смотреть сквозь пальцы на возрастающую угрозу, пока та, словно снежный ком, не обрушится со всей мощи на их головы, и им придется разбираться с проблемой голыми руками. Если старик все же возлагает все свои надежды на Поттера, то им хотя бы нужно трезвее оценивать его способности.       — Ему известны многие секреты, — напомнил ему Северус, — Он задавал сотни вопросов. В его памяти сохранился наш с ним разговор о… Лили, — краем сознания Северус осознавал, насколько разъяренным выглядит со стороны, но он не мог успокоить себя.       Дамблдор улыбнулся.       — Что предлагаешь делать?       — Обливиация, — ни секунды не думая, выпалил Северус. Он был готов к такому вопросу.       К чему он не был готов, так это к последовавшему смеху Дамблдора.       — Ох, видишь ли, порой ты забываешь, с кем говоришь. Перед тобой не твой бывший хозяин, — Северус с трудом сдержался, чтобы саркастично не упомянуть то, что не знал, что у него появился «новый» хозяин, — Твой секрет я собирался унести с собой в могилу, как и обещал. До сих пор из моих уст не просочилось ни слова. Но, к удивлению, ты сам позволил тайне прорваться наружу.       — Я не позволял никому рыться в моей памяти, — яростно произнес Северус, — У меня есть полное право вернуть себе свои же воспоминания.       — Хм, — Северус ненавидел такое выражение лица Дамблдора, создающее впечатления, что старик искренне раздумывает над словами Северуса, хотя в реальности не обратил на них никакого внимания, — Обливиация является преступлением, Северус. Или я чего-то не знаю?       — Да, но…       — Что ж, тогда думаю мы пришли к соглашению.       Северус вскипел от злости. Лили принадлежала ему. Воспоминания о ней были только его. А мальчишка, чей разум был слаб, беззащитен и постоянно подвергался атаке Темного Лорда, украл их. Он подписал смертный приговор Северусу, ведь если Темному Лорду станет известно, на чьей стороне лежит его истинная преданность, то с Северусом расправятся без лишних раздумий.       Он ощутил на себе неподвижный взгляд Дамблдора, чье лицо казалось расслабленным, но того выдавала излишняя сосредоточенность.       Пытаетесь забраться ко мне в голову, Директор?       — Прошло немало лет, но даже ему не удалось это, — уведомил Дамблдора Северус.       Сообщать Дамблдору то, что он не собирается впускать кого-то в свое сознание — ни Темный Лорд, ни Директор Хоггвартса не являлись исключением — могло вызвать подозрения. Но в итоге всегда получалось так, что преданность, как веревка, обвивалась вокруг его горла, и за оба ее конца тянули два человека, обещая ослабить хватку — нужно лишь раскрыть все свои карты.       — Извини меня, Северус. Прости дурную привычку старого человека. Рискованно было оставлять Гарри вдали от дома на такой большой срок, но я решился на это, дабы сделать лучше. Помочь.       — Если бы он изначально не вломился в прошлое, то не было бы потребности мне заниматься с ним, — стоял на своем Северус, — Мой вердикт — я лишь зря потратил время. Он так ничему и не научился. В его мозгах все так же пусто, а если и прибавилось каких знаний — так это о моем прошлом.       Теперь Дамблдор, казалось, и впрямь над чем-то раздумывал, но Северусу этого было недостаточно. Тот даже не стал оправдывать Поттера, не то что признавать его вину.       — Волан-де-Морт теперь дважды подумает, прежде чем снова нанести визит в голову Гарри, в этом я уверен. В последний раз ему слишком дорого обошлось подобное. Он порядком подрастратил сил и магии — двух самых ценных для него вещей.       Едва ли Северусу нужно было так давить на Дамблдора — тому его смерть была также нежелательна, как и самому Северусу. К тому же, едва ли Северус мог в принципе надеяться на благоприятный исход событий для себя, пусть даже бы Поттер и не узнал о нем слишком много личной информации.       — Есть еще что-либо, о чем мне нужно знать? — спросил Дамблдор.       Северус мотнул головой. Пожалуй, быстрее, чем следовало. Не было ничего такого, о чем Дамблдору нужно знать.       — Нет.       Голубые глаза напротив сверкнули любопытством из-под очков-половинок, с интересом изучая лицо Северуса.       Северус разрывался между желанием упорно продолжать держать зрительный контакт и кинуться в драку, чтобы наконец выплеснуть накопившееся раздражение.       — Что? — нетерпеливо спросил Северус, удивившись своему внезапному всплеску эмоций. С возрастом он стал терять свою прежнюю хватку, — При всем моем уважением, Директор, но мне пора идти готовить расписание.       — Я еще не отпускал тебя.       Северус выдохнул через нос, сильно сжимая челюсти.       — Мне больше нечего вам рассказать.       Его что, опять заставят повторить все сначала?       — Разве? — на распев произнес Дамблдор, — А мне почему-то казалось, что мне, будучи Директором Хоггвартса, полагается знать о факте произошедшей излишней «близости» профессора и студента.       Ублюдок. Ладно. Черт. Убейте меня.       Мне жаль.       Я ничего не буду требовать от мальчишки в дальнейшем.       Мы больше никогда не будем пересекаться с ним, к тому же меня воротит от одного его вида.       Из всех вещей, что сейчас крутились на языке у Северуса, из всех возможных оправданий и заверений…       — Он рассказал вам, — Браво. А теперь напиши у себя на лбу СОВРАТИТЕЛЬ МАЛОЛЕТНИХ и пройдись по всему замку, пусть весь мир узнает, насколько ты низко пал.       — Северус…       — Впрочем, знаете, позвольте мне поведать вам иную часть истории, о которой Поттер, вероятнее всего, умолчал. Ваш Золотой мальчик отравил меня, а позже воспользовался моим бессознательным состоянием, дабы провести свою «проверку». Моего мнения, естественно, не спросили.       Северусу хотелось заверить Дамблдора, что заставит мальчишку пожалеть о содеянном, но удержался — он знал, что в любом случае не будет ничего предпринимать.       — Ты заявляешь, что Гарри Поттер отравил тебя? — Дамблдора ситуация явно забавляла. С чего бы?       Его отравил Гарри Поттер.       Да, так и было; но лишь когда Дамблдор произнес эту фразу вслух, до Северуса дошло, как же жалко звучало подобное оправдание. Плевать. Северус поклялся себе, что последний раз в жизни говорит на эту тему.       Конечно нет. Интуиция подсказывала, что ему придется до конца жизни разгребать последствия той злополучной ночи.       — Я не так уже много выпил. Все было бы под контролем, если бы он не… Это его вина.       — Его вина, что ты потерял контроль над собой?       В какую игру с ним играли? Зачем мальчишке было рассказывать? Нужно было настоять на том, чтобы прямо сейчас его привели сюда — посмотрим, как бы он смог высказать свои обвинения Северусу в лицо.       Северус устало поискал вокруг себя что-нибудь, на что мог бы опереться. Ноги были ватными.       — Что он сказал вам? — Северус провел рукой по голове, зачесывая волосы назад, — Если он солгал, то клянусь…       — Наш с ним разговор останется между нами двумя. Наш с тобой разговор также не выйдет за пределы этого кабинета. Расскажи, что произошло.       — Ничего! Я был у себя дома, так что моя бдительность была ослаблена. Я просто пытался забыть о том, что этажом выше находится их ребенок. По-вашему, это так просто — изо дня в день смотреть в это лицо? Мне не за что извиняться, — уже лучше, чем в начале. С другой стороны, с каждым новым словом его речь все больше походила на извинения. Дамблдор молчал. Северус был отвратителен сам себе, — Он поцеловал меня. Я был пьян. Слишком пьян, чтобы понимать, кто передо мной. На следующий день, я сказал ему покинуть мой дом. Единственная причина, по которой я все же не дал ему этого сделать — ваш приказ.       У Северуса словно камень с плеч свалился. Он признался в своем грехе, отдав жизнь в руки судьбы.       — Потом он предпринимал подобные попытки?       Северус поднял глаза.       — Он бы не посмел.       Дамблдор кивнул. Северус не понимал, убедил он его или нет. Тишина затягивалась. Северус предпочел опустить взгляд в пол, признавая свое поражение.       — Я выполнял все. Всё, о чем бы вы меня ни попросили.       Унизительно было напоминать Дамблдору о его верности. Даже теперь, после долгих лет безукоризненного выполнения приказов, он был вынужден убеждать Директора в том, что не врет.       — И, надеюсь, продолжишь выполнять. Ради нее, да?       — Да.       — Я ценю проделанную тобой работу. Я никогда в тебе не сомневался. Теперь же мои мысли больше занимает Гарри.       В расслабленном тоне произнес Дамблдор слова, заставляющие понервничать. Северус знал, что это значит.       — А что с ним?       — Ты не понимаешь, Северус? Он юн. Потерян. И заинтригован.       «Как вы можете такое говорить?», вопрос застрял в горле.       Нет, если он хочет поскорее закончить этот идиотский разговор, то нужно показать свое понимание.       — У меня для вас новость, Директор, но Гарри Поттер не первый и не последний подросток, проходящий через сложную фазу своей жизни. Каждый когда-то чувствовал себя потерянным. Почему же забота об обиженном на всех и вся ребенке оказалась моей обязанностью? С какой стати именно я должен направлять его по жизни?       — Никто и не говорил, что такая забота является твоей обязанностью. Поэтому, начиная с сегодняшнего дня, ты должен держаться от Гарри подальше. Сведи ваше общение вне занятий к минимуму. Так как ты на дух не переносишь мальчика, не думаю, что тебя огорчат такие ограничения.       Вопреки здравому смыслу, этот приказ Дамблдора вызвал в Северусе негодование. Это наказание? Дамблдор вообразил себе, что Северусу будет жаль потерять связь с мальчишкой? В его голове, полной сумасбродных мыслей, возникло предположение, что Северусу будет «больно» если их общение с Поттером прекратится?       — И что будет, если я не подчинюсь?       Губы Дамблдора тронула легкая улыбка. Он окинул Северуса таким взглядом, словно впервые его видит.       — Зачем тебе это знать? Тебя что-то не устраивает в моей просьбе? Ты хочешь поступить против моей воли?       — Это сумасшествие, — Защищай его, но продолжай ненавидеть. Береги его, но испытывай к нему неприязнь. Подчиняйся, но не задавай вопросов. Он не сумел вовремя остановить себя, прежде чем поток мыслей унесло не в то русло. Смотри, но не трогай, — Не могу поверить, что вы можете думать обо мне как о… о человеке, который таким способом предаст вас, — по взгляду Дамблдора было понятно — он может. Один чертов поцелуй полностью обесценил его в глазах Директора.       Что за чушь, Северус? Ты предавал и более значимых личностей, используя более изощренные и мерзкие способы.       К черту наказание. Он задушит Поттера.       — Я доверяю тебе, Северус, — Но? — но здесь все сложнее. Главное для меня, чтобы Гарри никто не причинил зло. Я не хочу, чтобы кто-либо навредил моим ученикам в целом.       Какой милый способ еще раз указать Северусу на то, что он «навредил» несовершеннолетнему.       — Я не трогаю студентов, — сквозь зубы прошипел Северус, — Как вам не стыдно обвинять меня в таком гнусном занятии. Как вы можете…       Испытывая пронзительное чувство стыда и раздражения, Северус наблюдал за тем, как позади Дамблдора красный феникс энергично захлопал крыльями. Северус скрестил пальцы, моля, чтобы птица, прежде чем сгореть и переродиться, хоть раз испражнилась на голову Директора.       — А как ты можешь оправдать себя? — спокойно спросил Дамблдор.       — Я рассказал вам правду, но вы не верите мне. Больше мне нечего добавить.       — Я ожидал, что ты не захочешь дать сыну Поттера жить счастливой жизнью, Северус, но…       — Но — что? Он лжец. Как и его отец. Мне противно даже вспоминать о том, что он сделал.       — Мой мальчик… — о нет, только не это. Северус не был мальчиком. И он определенно не испытывал влечения к другому конкретному мальчику, которого Дамблдор так пытался защитить от ужасного профессора, — Это мой долг — оставаться на стороне Гарри. Он и так уже пережил много разочарований, кто знает, после чего он все-таки сломается.       Человек перед ним гарантировал судье невиновность Северуса, отрицая его причастность к совершенным преступлениям. К реальным преступлением. Старик соврал для него. Видимо, поцелуй драгоценного Поттера простить было сложнее, чем убийство.       — Как скажете, Директор, — процедил Северус.       — Гарри был счастлив вернуться обратно в Хогвартс.       Нет, он не был. С этого момента ночи для него опять растянутся в бесконечную попытку заснуть, до утра он будет ворочаться в постели, страдая от бессонницы. Вне сомнения, он будет зол. Расстроен тем, что человек, к которому он по неосторожности привык за лето, будет избегать общения.       Северус решил, что ему все равно. Его не должно это заботить — так сказал Дамблдор. Северус и сам так думал.       Конечно, мальчишка был счастлив вернуться. С ним все будет в порядке.       — Ваше решение меня более чем устраивает. Рад, что теперь я свободен от очередной неблагодарной работы. Что ж, я все понял, не утруждайте себя лишними повторениями. Я пошел.       — Рано, Северус. Нам еще нужно поговорить о Драко.       Мерлина ради. Пытка никогда не кончится.