Outlaws & outsiders

      Неприятно скрипнула железная дверь. Звук шагов утонул в мягкой подошве сникеров. Рэймонд не подал виду, что проснулся. Даже дыхание не изменилось, когда глухие шаги приблизились и в ожидании застыли около кушетки.       — Ты уже не спишь, — прозвучало без особых эмоций. Простая констатация факта.       Рэй открыл глаза. Всё равно бы разбудили. Смысла притворяться не было.       — Не сплю, — также спокойно отозвался он. Голос хрипел, что добавило интонации тщательно прикрытой измученности.       — Хреново выглядишь, кстати, — тут же оповестил незваного гостя обладатель беззвучных кроссовок.       Рэй решил это не комментировать, занятый тем, что, не двигаясь, старался придать своему виду обычной серьёзности. Не вышло. Правый глаз склеился от залившей лицо крови, а второй ослеп от мерзких цветных пятен, появившихся сразу, как в помещении включили свет.       — Без очков меня видишь?       Точно, очки. Они звонко брякнули о пол, когда в голову прилетела бутылка коллекционного вина. Жилет теперь пах кислым виноградом. Волосы тоже. Очки остались там, где и упали.       — Клетка на твоем костюме плывёт, — снова прохрипел он.       Ладоней коснулось холодное стекло стакана. Кажется, мимолетное сочувствие отразилось на лице Тренера, но Рэй не взялся бы утверждать наверняка. Оно тоже плыло.       — За зелёной дверью слева есть уборная. Можешь умыться.       Раздраженное горло обожгло прохладой воды. После случившегося, конечно, хотелось бы чего-то покрепче, но тупая боль в висках давала понять, что не стоит. Привкус крови во рту смывался с каждым глотком. От губ на стакане остался красноватый ободок. Как от помады. Почти забавно. Но только почти.       — Самостоятельно сможешь дойти?       Рэй с трудом облокотился о спинку. За ночь он съехал вниз, неудобно полулёг-полусвесился с кушетки. Спина болела. Болела и рука, на которую он пытался опереться, но спина, а потом и шея буквально скрипели от каждого движения.       Больших трудов стоило сдержать болезненный стон, когда, покачнувшись в попытке встать, получилось только сползти ещё ниже.       Сверху послышался усталый вздох, и через мгновение твердое плечо нырнуло под руку, давая возможность опереться. Сил на это не было.       — Твою мать, — коротко известили рядом, и мужчина почувствовал, как против воли поднимается на ноги.       — Да стой ты!       Стоять было трудно. Спина взвыла. Подломилась нога, которая просто не ощущалась, и Рэй повалился бы на пол, если бы Тренер одним чётким движением не вздёрнул обратно в стоячее положение. От этого затошнило так сильно, что захотелось умереть. От движения, не от Тренера. Тому хотелось выбить зубы, чтобы не пытался больше сдвинуть с места. Лучше бы ушел.       — Ладно, это хреновая идея.       Рэй был осторожно усажен обратно на кушетку. Тошнота не прошла, но сумасшедше кружащийся мир вокруг немного замедлился.       На несколько минут воцарилась тишина. Рэй позволил себе закрыть единственный зрячий глаз, иррационально надеясь, что скрывшийся мужчина ушёл насовсем, но в руку впихнули ещё один стакан с водой, и глаз пришлось открыть.       — Вытрись, не хочу пугать пацанов, — на колено опустился влажный платок.       Пришлось признать, что прикосновение обычной мокрой тряпки к лицу принесло большее облегчение, чем мог бы лучший косяк раскуренный Майклом. Блядь.       — Какая нога?       Проведя пару раз по лицу, стирая кровь со склеенных ресниц, Рэй неожиданно обнаружил Тренера у своих ног. Подавляя инстинктивное желание пнуть того, кто оказался столь близко, он недовольно выдохнул:       — Правая.       Треск рвущейся ткани мгновенно вывел из шаткого равновесия.       — Какого хрена?!       — Твоим брюкам всё равно пиздец. Поднять штанину я не могу — нога опухла. Хочешь элегантно сидеть и скулить от боли или встать на ноги?       Рэй недовольно промолчал. Он имел настоящий талант молча передавать эмоции. Розалинд за это его не особо любила. Босс — ценил.       — Гематома. Хромать будешь дня четыре, если сейчас принять меры. Если нет — дольше. Тебя пинали?       — Я упал.       — На чью-то ногу? — Тренер отвернул разорванную штанину, показывая проморгавшемуся мужчине отчётливый след от ботинка.       Рэй скривился:       — Встретился со старыми знакомыми.       — Вот у них бы и остался, какого чёрта ко мне приполз? — Несмотря на недовольство в голосе, он обмотал лоскутами порванных до колена брюк распухшую икру, и прижал принесённый непонятно откуда пакет со льдом.       — Тебе лучше приподнять ноги, чтобы не давать крови застаиваться в этом участке. Давай, ложись.       Рэю ничего не оставалось, кроме как послушаться. Пришлось скрипнуть зубами и закинуть ноги на кушетку, иначе, по лицу Тренера читалось отчетливо, ему бы помогли это сделать, что вытерпеть было бы ещё сложнее, чем всю эту вынужденную заботу.       — Держи не дольше двадцати минут, а то ещё получишь ожог, а я получу пулю в лоб от твоего босса за то, что угробил ценного сотрудника.       Мужчина не ответил. Безмолвно принял очередной стакан на этот раз с таблеткой обезболивающего и опустил гудящую голову на подлокотник. Было неудобно, но всяко лучше, чем лежать на каменном полу.       Тренер коротко взглянул на вытянувшегося в скованной позе гангстера и в который раз за сегодняшнее утро вздохнул. На часах не было и восьми, а хотелось, чтобы этот день уже закончился.       — У тебя есть пиджак?       Рэй поднял глаза. Щека всё ещё была покрыта подтёками, под которыми угадывались наливающиеся синяки. Волосы слиплись, щедро облитые чем-то красным. Приходилось надеяться, что это не кровь. Не хотелось бы, чтобы правая рука Пирсона помер прямо в этом зале. Потом не скрыться от слухов и череды обязательных будущих знакомств с лондонской мафией. Однако Смит желания умереть не проявлял, кровью обивку почти не пачкал и выглядел больше побитым и уставшим, чем лежащим при смерти. Только вот сверлящие серые глаза смотрели неуверенно:       — Не знаю. Кажется, у входа повесил пальто. Возможно, там же и пиджак.       Пальто действительно было у входа — валялось мокрой бесформенной кучей у двери. Ночью был дождь? Мысль мелькнула и осталась неотвеченной. Пальто было аккуратно повешено на крючок. Выглядело оно неуместно и несчастно. Почти так же, как и его хозяин в дорогом костюме на старой кушетке.       — Пиджака нет.       — Блядь, — глубокомысленно отозвались оттуда.       Тренер обреченно выдохнул. Кажется, за сегодняшнее утро он побьёт собственный рекорд и получит гипервентиляцию с такими успехами.       Рэй смотрел в потолок. Глаза слезились от нещадно бьющих светом ламп, но оставаться в темноте или в сознании он не хотел.       — Держи. — На живот прилетела клетчатая ткань. — Положи под голову — будет удобнее.       — Зачем? — Мужчина развернул нечто, что оказалось курткой от костюма. Тренер остался в белой майке.       — Подушек в зале не держу, — последовал короткий ответ.       Замолчали. Рэй затолкал под шею куртку. Разница была небольшая, но стало немного удобнее. Голова теперь почти не упиралась в жёсткий подлокотник и болела сама по себе, а не от вынужденной позы. Тренер мирно шуршал, кажется, раскладывал маты, и иногда звенел — вешал на цепи боксёрские груши. Смит прикрыл глаза. Свет всё так же пробивался сквозь веки, но терпеть стало чуть легче. Усталость начала брать своё, нестерпимо клонило в сон. Больная нога гудела, а теперь ещё замёрзла и начала подмокать от таявшего льда, но сил избавиться от него не было.       «К чёрту», — решил Рэй и перевернулся лицом к спинке ненавистной кушетки.       Пахло пылью и терпким мужским потом. Усталостью и безнадёгой.       Некстати вспомнилась тайская работница, приходившая каждые вторник и пятницу убирать в доме. Она брызгала на вычищенную мебель лавандовым спреем каждую чётную неделю, яблочным — нечётную, поэтому спинки диванов никогда не пахли ничем кроме этих спреев. Никогда — кровью, пропитавшей одежду, или пролитым виски. Никогда — просыпавшейся на рукав травкой или бензином, которым зачищали норы провинившихся барыг. Никогда — желанием не проснуться.

***

      — Ты переносишь слишком много веса на правую ногу. Вторая становится неустойчивой, и тебя можно просто..., — послышался смачный шлепок о мат и громкое «Ай!». — Сбить короткой подсечкой. Старайся всё время балансировать, вес должен быть...       Рэй проснулся от ощущения, что умирает. Каждый удар, что слышался где-то сбоку, отдавался невыносимой болью внутри черепной коробки. Тошнило так, что хотелось позорно выть, лишь бы гадкое чувство и отвращение к себе пропали. Круги света перед глазами плясали настолько быстро, будто наступил приход. Виски ломило.       — Тренер, ваш гость проснулся, — раздалось слишком звонко и слишком близко.       Голова взорвалась болью, и в следующее мгновение желудок оказался у горла. Кажется, Рэй всё же застонал, потому что, когда сполз с кушетки на каменный пол, приложился больной ногой. Встать он не мог, ползти не позволяла гордость. Второй раз она этого не переживёт. Оставалось только сдохнуть.       — Рэй, Рэй, постой. — Тренер оказался рядом, осторожно помогая сесть. — Скажи, что нужно? Что принести?       Рэй неопределённо махнул в сторону указанной раньше зелёной двери, на большее не хватило сил — тошнота забулькала у самого горла.       — Понял, держись за меня.       С трудом удалось встать на ноги. На этот раз получилось устоять — вперёд гнало желание доковылять до уборной, и плевать на дрожащие колени.       — Джимми, принеси воды. — Тренер кивнул кому-то, продолжая удерживать мужчину почти полностью повисшего на руках.       Путь до двери показался бесконечным. Наверное, даже дольше того, когда они с Майклом летели до Нью-Йорка, чтобы уладить некоторые дела из прошлой его жизни. Тот полёт был адски долгим, но не настолько, как эта мучительная прогулка до туалета.       Его всё же вырвало. Перетрясло с головы до пят спазмом и вывернуло наизнанку, как только поблизости оказался унитаз. Тренер ничего не сказал. Или сказал. Похуй. Рэй всё равно зашёлся в удушающем кашле и ничего бы не услышал. Вырвало снова. От напряжения на глазах выступили слёзы. Среди судорог затесались придушенные всхлипы.       — Держи. — Рядом поставили стакан с водой. Именно поставили, а не всучили как раньше, потому что Рэй держался за крышку унитаза, словно боялся, если отпустит, то свалится как мешок с дерьмом. Пальцы побелели от напряжения.       — Я сейчас провожу парней и вернусь. Постарайся не упасть в обморок за это время, я скоро. Чего уставились, любопытство ещё никого до добра не доводило. — Последнее было адресовано нескольким мальчишкам лет двенадцати, столпившимся в проходе. Глядели они с интересом, отвращения на лицах не было. Похоже, Смит единственный его чувствовал.       Тренер действительно вернулся быстро. Отодвинул ополовиненный стакан и помог устоять у раковины, чтобы умыться. В висящее зеркало Рэй глянул лишь мельком, чувствуя себя именно так, как и выглядел — совершенно паршиво.       — Тебе нужно к врачу. — Было сказано серьёзно, едва только его усадили обратно на кушетку. — Я не могу оказать тебе помощь. Я вообще не знаю, какого хрена ты припёрся ко мне. Кажется, у тебя сотрясение, а я не могу помочь ничем, кроме как напичкать тебя обезболивающим и уложить спать.       — Ты ногу перевязал. — Голос хрипел. Рэю показалось, что звучал он теперь даже хуже, чем во время первого пробуждения.       — Конечно перевязал. А ты уснул со льдом. Хочешь совсем без ноги остаться? Нужна тугая повязка и покой. Но на этом мои знания заканчиваются. Я даже не могу сказать, нужна ли тебе операция.       — Не нужна. Я в порядке. Нужно просто ещё поспать.       — И ты, конечно, собрался спать здесь?       — Я обещаю, что уйду. — Кажется, снова начинало тошнить. Нужно было лечь. Утихшая на мгновение головная боль возвращалась. — Дай мне прийти в себя, и я уйду.       — Чёрт, — в голосе Тренера не звучало раздражение, только усталость. — Я не могу тебя здесь оставить. Скоро сюда придут заниматься парни постарше, они от меня не отстанут с вопросами, а тебе не будет покоя. Скажи, куда тебя отвезти? К тебе домой, как я понимаю, не стоит. Есть какая-то квартира? Друзья, которые могут помочь? Давай я наберу Микки?       — Нет. — Голос сорвался, превратившись в шёпот. Рэй почувствовал отвратительный ком в горле. — Квартиры нет. Есть дом в пригороде — он далеко. К друзьям нельзя.       — А Микки?..       — Нет.       — Твою мать. Ладно. Блядь. — Тренер взъерошил короткий ёжик волос. Выглядел он слегка ошалелым, но, вроде бы, от неожиданно свалившегося на голову гостя отказываться не собирался.       Рэй стал заваливаться набок.       — Хорошо. Блядь, это хреновая идея, и я об этом пожалею, но я отвезу тебя к себе домой. Это в паре кварталов отсюда. Думаешь, доживёшь?       Что угодно, лишь бы остаться в тишине. Что угодно, лишь бы почувствовать хоть что-то кроме бесконечной звенящей боли. Наверное, нужно было ответить как-то на вопрос, но Тренер и без слов снова подхватил его под ослабевшую руку и практически дотащил на себе, усадив на заднее сиденье неприметной машины.       Двоились-троились-бесконечно увеличивались деревья и дома. Глаза пришлось закрыть, чтобы не запачкать машину, но, кажется, становилось чуть легче. Слабость отвратительной дрожью трясла руку, когда Рэй поднял её, чтобы смахнуть с лица упавшие сосульки волос. Нога пульсировала болью, однако, в целом, дышать стало чуть легче. Можно было притвориться, что едешь на встречу с Майклом за новым заданием, или, чтобы отвезти его на встречу, или... чёрт. По-настоящему же приходилось прислушиваться и, несмотря на то, что перед глазами всё шаталось, смотреть сквозь узкие щели за тем, кто сидит за рулём. Он доверял Тренеру. Не так сильно, как одному из многих своих подчинённых, но как человеку надёжному и достаточно рациональному, чтобы понимать, что жизнь гангстера лучше не подвергать дополнительным угрозам, раз уж он приполз к тебе сам весь в крови. Имя Пирсона действовало как огромный знак «Стоп» для всех, кто хотел навредить жизни Рэя. Хотя в обратную сторону это действовало ещё лучше.       — Почти приехали. — Тренер коротко оглянулся. — Ты живой?       — В порядке.       Смит знал, где они. Адрес дома он нашёл сразу, как только выяснил, под чьим надзором были те имбецилы, которые додумались залезть на ферму к Боссу. Впрочем, все их адреса он тоже знал.       Небольшая квартирка неподалеку от того самого спортзала, зарегистрированная на некую Элис Вернер — пожилую вдову, владеющую ещё несколькими такими же комнатами в этом квартале. Сам дом не принадлежал пока никому из конкурирующих в городе «владельцев», оставаясь тихим прибежищем для таких же скрытных, не желающих особо светиться, жильцов.       Машина затормозила у двери, заставив желудок сделать непроизвольный кульбит. Неприятно, но на этот раз вполне терпимо. Тренер открыл дверь и помог выбраться, словно какой-то мисс, но Рэй, несмотря на всё произошедшее, пока соображал достаточно, чтобы не возражать.       На улице было тихо. Жильцы и местные наверняка уже уехали на работу, поэтому дорога была почти пуста, если не сказать пустынна.       — Спокойный район? — вяло спросил он.       — Я надеюсь таким и останется, после того, как ты будешь в состоянии встать на ноги и свалить своей дорогой. — Тренер немного запыхался. Тащить на себе взрослого мужика по ступенькам было явно тяжелее, чем поднимать штангу, хоть на этот раз Рэй старался стоять, не шатаясь. Но только стоять — идти он всё ещё не мог.       После узкого коридора они оказались в чуть более широкой прихожей. Тренер фактически прислонил его к стене, чтобы парой четких движений скинуть с себя кроссовки, и уже нагнулся, чтобы помочь тому разуться, но Рэй, уцепившись за стену, проделал это самостоятельно. Гордость, да и некстати поднявшее голову чувство неловкости от беспомощности не дали бы позволить кому-то ухаживать за собой, как за каким-то инвалидом. Хотя бы пока он был в сознании.       Тренер не прокомментировал. Коротко поинтересовался, не нужно ли зайти в ванную, а получив отрицательный ответ, помог добраться до комнаты, оказавшейся спальней.       — Раздевайся. Я сейчас дам во что тебе переодеться.       Разорванная штанина болталась вокруг покалеченной ноги как тряпка. Перекошенный жилет уныло свисал ошмётками ниток на месте оторванных пуговиц и был залит вином и кровью. Как и сорочка под ним. Как и, начавшая некстати чесаться, шея.       — Спортивный костюм? — без особой надежды поинтересовался Рэй.       — Есть возражения?       — Только чтобы не в клетку.       Тренер фыркнул, но промолчал, послушно полез в шкаф и нашёл вполне приличные однотонно-чёрные адидасы. Он вообще особо не отзывался на то, что говорил Рэй — поднимал широкие брови, иногда хмурился и молчал. Поразительное отличие от лиса Флетчера, у которого на каждое заявление была сотня фраз, а если вовремя не заткнуть, то ещё сотня. Тренер больше делал, вынуждая говорить других.       — Я приму душ. — Прозвучало и как вопрос, и как утверждение. Тактику общения с молчаливым мужчиной на его же территории только предстояло выработать.       — Слишком оптимистично. Ты скорее упадёшь в душе, а потом мне придётся тебя обратно тащить. Я дам полотенце, оботрёшься и ляжешь, а то выглядишь так, будто сейчас свалишься замертво.       Блядь, всё же заметил. А может, и не заметил, а банально не поверил в то, что, едва доползший до туалета каких-то полчаса назад, мужчина вдруг неожиданно почувствовал себя намного лучше. Несмотря на то, что самому Рэю казалось, что держится он молодцом, и даже стоит самостоятельно, ноги откровенно дрожали, а лоб покрылся противной испариной.       — Идёт.       Тренер вышел, позволяя остаться одному. Мужчина устало опустился на кровать, скользя туманным взглядом по светлым обоям комнаты. Мерзко тикали часы на прикроватной тумбочке. Отвратительно ярко светило солнце из занавешенного бледной шторой окна. Голова снова неприятно закружилась, и Рэй откинулся на бесконечно мягкий матрац, клянясь, что это только на минуту. Нужно было оставаться в сознании, разработать план, как выбраться из всего этого дерьма, добраться до дома за вещами и как можно скорее валить из города. Лучше — из страны. Но сначала нужно связаться с Розалинд. Уезжать пока было нельзя...       Когда Тренер вернулся с обещанным полотенцем и чашкой горячего чая, Рэй спал. Ноги в мокрых носках остались на полу, подтверждая, что гангстер на кровати — в первую очередь джентльмен, но всё остальное, расположившееся во всей своей изгвазданной и явно где-то повалявшейся красе твердило, что тот в первую очередь очень уставший мужчина.       На то, чтобы выругаться, не хватило ни сил, ни желания. Тренер просто принял всё как есть. Раз взялся обучать великовозрастных детей, будь готов нести ответственность за их поступки. Особенно, если их идиотизм приводит тебя к криминальным королям Великобритании. И даже если долг выплачен, не надейся, что так просто отпустят. Сам знал, на что подписывался. Зато парни целы — хоть какая-то радость.       Правая рука «криминального короля» что-то пробормотал, стараясь повернуться на бок. Из-за неудобной позы это не вышло, поэтому бормотание прервалось недовольным сопением. Что ж, Тренер согласился на этот геморрой ровно в тот момент, когда не вышвырнул преступника из зала, поэтому приходилось играть в этом театре абсурда до конца.       — Если ты меня пнёшь, я за себя не отвечаю, — на всякий случай предупредил он, поднимая безвольную ногу на кровать.       Рэй дёрнулся как от удара и распахнул глаза, пронёсся непонимающим взглядом по комнате, встретился с нахмурившимся мужчиной и только тогда выдохнул.       — Твою мать, осторожнее. Я пристрелить тебя мог. — Он коротко кивнул на застывшую у кармана руку.       — Ты безоружен.       — Какого?..       Тренер, не обращая внимания на внимательный прищур серых глаз, деловито закинул его вторую ногу на кровать:       — Носки помочь снять или сам?       — Откуда ты знаешь, что у меня нет оружия?       — Я обыскал тебя, едва обнаружил спящим в зале. Думаешь, я стал бы рисковать жизнью парней? Ты был глубоко в отключке, вот и не почувствовал.       Это было плохо. Непозволительная халатность для профессионала его уровня. Плевать на пережитое, он никогда не позволял себе быть в беспамятстве настолько, чтобы не почувствовать чужих прикосновений.       — Расслабься, я не вор, ничего не взял. Перестраховался. Хотя по твоему виду и так было понятно, что вряд ли ты станешь пушкой размахивать.       Рэй прищурился настолько, что виски неприятно сдавило от напряжения. Снова начало клонить в сон, но на этот раз так просто поддаваться он не собирался. Нужны были объяснения.       Тренер на это приподнял широкую бровь и нехотя пояснил:       — Ты лежал в крови и без сознания, явно после интересного путешествия, из которого с трудом выбрался живым. Вряд ли бы тебя отпустили с патронами. Или пушкой. На того, кто вышел победителем, уж извини, ты не тянешь.       — И ты не спросишь, что произошло?       — А ты ответишь?       — Нет.       — Тогда смысл?       Он наклонился, потянувшись к разорванной штанине. Рэй напрягся ещё сильнее, но позволил прикоснуться. Последовал треск ткани. Болтающиеся лоскуты были безжалостно оторваны, оставив вместо брюк пародию на странные шорты.       — Чтобы не обмоталась вокруг больной ноги пока спишь, — ответил и без вопроса. — Я ухожу в зал, необходимо поговорить с парнями. Потом приду. Будешь здесь — выгонять не стану, уйдёшь — искать тем более. Чай и обезболивающее на столе, ведро рядом с кроватью. Чувствуй себя как дома.       Рэй бросил взгляд, куда указал мужчина. Ведро угнетало, но лишним точно не было. Если станет опять плохо, не хотелось бы потом вытирать что выйдет наружу. На столе помимо чашки лежали влажное полотенце и спортивные штаны. Всё же стоило переодеться...       — Меня не будет около часа или двух. Если соберёшься уйти, дверь просто захлопни.       Инструкции были ясны. Комната перед глазами плыла, а на клетку на спортивных штанах Тренера Смит старался вообще не смотреть — она выводила из себя своим постоянным перемещением.       — И Рэй...       — Что?       — ... если за тобой кто-то придёт, не убивай никого в квартире.       — Договорились.       На этом он покинул комнату и через пару мгновений хлопнула дверь, оставив мужчину в долгожданной тишине.       Не убивать сейчас звучало гораздо легче, чем не умирать самому. Последнего он точно не мог гарантировать. Наверное, шестёрки русского не явятся ещё минимум неделю — дадут время решить, на чьей стороне играть и где выше ставки. Будут держаться рядом, это очевидно. Скорее всего, прямо сейчас роют информацию на Тренера, чтобы выяснить, пустить в расход или привлечь, когда станет жарко. Насколько же всё хреново...       Гадкая светлая комната, обставленная просто, почти бедно. Ничего, что подчёркивало бы положение: ни вычурного кожаного дивана, ни банальной вешалки для одежды — жалкий крючок на двери. Платяной шкаф — единственное тёмное пятно, выглядевшее среди царившей почти стерильной бледности как неуклюжий таракан.       Рэй прислушался: в квартире он точно был один.       Со сдавленным стоном получилось встать. Нога едва не подломилась от слабости, но другого шанса могло не представиться.       В шкафу висели несколько спортивных костюмов и пара строгих деловых. Мягкая ткань ластилась к руке, выдавая любовь хозяина к качественным дорогим вещам. Бельё и носки лежали на полках. Там же стояли книги. Классика в основном: несколько томов Шерлока Холмса, легенды о короле Артуре и много других, которые сейчас чаще встретишь в библиотеке, чем у современного жителя Лондона. Среди них затесались несколько новых детективов и даже одно руководство по йоге. Взгляд скользил дальше, пока не наткнулся на отдельно лежащую в глубине стопку рассказов для детей. Мужчина достал верхнюю книгу. С обложки улыбалась девушка в странной шляпе и зонтиком, ручка которого отдалённо напоминала попугая. Первые страницы были вырваны с корнем, но лежали на своих местах неперепутанными. Корешок казался истерзанным и уже держался на одном дыхании, но был аккуратно заклеен скотчем, продолжая сохранять историю в целости. Дальше среди книг лежала тонкая раскраска, но за ней Рэй уже не полез, положив и книгу обратно.       Оружия в шкафу не было. Ни пистолета, ни ножа, ни даже банального кастета на полках найти не удалось. Одежда, обувь и книги — ничего полезного или дающего дополнительную информацию о Тренере, поверх той, что была уже известна. Больше в комнате мест, где можно что-то спрятать, не было.       Рэй шагнул было в коридор, но едва не взвыл в голос от пронзившей ногу боли, которая тут же звоном отдалась выше, каким-то хером достигнув головы. Поход до кухни пришлось отложить. Да и плевать, он тут задерживаться не собирался. Нужно было отдохнуть и уйти, больше ничего не требовалось.       Логично рассудив, что в оборванных наполовину брюках привлечет гораздо больше внимания, чем в обычных спортивках, он переоделся, максимально стараясь сократить резкие движения. Ведро послужило мусоркой, приютив и штаны, и совершенно убитый жилет. Сорочка тоже выглядела отвратительно, у воротника багровея неровными подтёками. Оставаться в одной майке не хотелось, поэтому Рэй ограничился тем, что просто расстегнулся. Желание спать почти испарилось, но слабость заставила лечь обратно на кровать. Сохраняющаяся тошнота раздражала. Единственное, что нравилось — тишина и чистота безликой квартиры.