***
— Есть задание для тебя. — Рэй махнул подошедшему Томасу. Именно так: почему-то он не любил быть Томом и тем более Томми. — Пробей по улицам, ещё в Карго — там часто видели парней Дина, нужен Дэ-шэн. Высокий с шрамом на подбородке. Он документацию вёл, должен был сохранить копии, даже если основные архивы исчезли. — В Карго вечером поеду, сейчас в клубе только сотрудники. — Томми сонно потёр глаз. Всю ночь пробивал по своим связям одну банду, что вскоре нужно было придавить. Знатно поработал, но впереди предстояло ещё больше. — Ди-жань? — Я почти уверен, что правильнее Дэ-шэн, но если найдёшь обоих, поверь, не расстроюсь. Давай, удачи. Томас кивнул, похлопал себя по карману, где скрывалась пачка сигарет, и двинулся на выход. Курить хотелось до нервной дрожи, но времени не было, а позволить себе дымить в доме Рэй не мог. Нужно было выйти на задний двор. Просторный, покрытый свежими посевами канадской травы и с аккуратно подстриженными ровными туями он манил даже просто подышать, но времени не было. До Рождества предстояло сделать столько всего, что даже спать удавалось только жалкими урывками. Девять ферм остались верны и работали без накладок. Казалось, ботаники, которые трудились над сохранностью посадок сами срослись с кустами и даже не заметили, что за пределами теплиц что-то произошло. Возможно, не знали и про смерть Майкла. С ними было просто. Чуть сложнее пришлось с землевладельцами, которые доверяли Пирсону многие годы и явно опасались, что пришедший на его место бывший «телохранитель» будет крутить их яйца совсем иначе или вообще откажется от поддержки рушащихся крыш, протекающих сливов и прочей ереси. Рэй неплохо приплатил им за неудобство и верность. Теперь предстояло, как и Майклу когда-то, делать объезды чёртовых поместий, быть на связи по глупым просьбам и обязательно понимающе кивать, хотя с губ рвались маты. Ничего, это ещё меньшее из зол. Намного больше геморроя принесли другие фермы. На нескольких сотрудники самостоятельно уволились, посчитав, что деньги в скором времени приходить перестанут. Товар был частично разворован, многое из оборудования — вывезено, информация поползла из надёжных рук прямо по улицам, и теперь стоило ожидать полицию или, что хуже, одуревших торчков и мародёров. С офицерами можно было разобраться деньгами, с остальными — пушками и охраной. А, может, стоило вообще прикрыть скомпрометированные места?.. Деньги нужны были на каждом шагу, а поставки пока шли не в полном объёме. Клиенты недовольно закатывали глаза, но из-за особенностей бизнеса пока могли только терпеть. Правда насколько их хватит до того, как найдётся кто-то интереснее и дешевле с тем же качеством товара? Да нет, быть такого не может. Майкл создал почти монополию, всё остальное импортировалось с ближнего Востока в слишком малых количествах, чтобы покрыть спрос. Однако Рэй давно не пробивал эту тему, может, где-то в закоулках уже и зрела угроза в виде достойного конкурента… Боже, блядь. Смит устало откинулся на стуле. Глаза ныли, в висок монотонным метрономом стучалась боль. Документы на столе казались минами — что не открой, то ожидай пиздеца, потому что на каждом шагу были сложности. Казалось, будто проще вообще бросить всё, собрать все деньги и просто свалить из страны в беспечное существование простого богатея. Но вбитая за годы работы ответственность не даст так просто сдаться, а амбиции не отпустят — вцепятся в горло до крови и задушат, если не сделать всё идеально. Не заставить поломанную машину пахать в два раза лучше, чем раньше. Майкл бы гордился: выдрессировал идеально. Верный получился пёс. Рэй сжал под столом дрожащую руку. Нужно было выпить.***
Бары Пирсона служили идеальным прикрытием. Любой, кто задавался вопросом: «Откуда у этого залётного американца проход в самые верха чопорной английской тусовки?» тут же получал готовый ответ — дорогие, элитные заведения для родившихся с серебряной ложечкой в заднице. И жена — наследница небезызвестного крупнейшего владельца сети казино в Лондоне. Две простые составляющие, отводящие глаза любого интересующегося состоянием Майкла Пирсона. Только пронырливые засранцы вроде Флетчера могли раскопать хоть что-то про наркотики. Но даже если это и происходило, доказательства пришлось бы собирать по крупицам — слишком много ниточек вело в разные стороны, и только чудом можно было добраться до источника. Рэй думал над прикрытием с самого начала. У лорда Джорджа и мистера Дина были рестораны, у русского — отели, у евреев — строительные компании, игра на бирже и ещё сотни вещей, где крутились такие бабки, о которых простые смертные и не мечтают. Рэй и не мечтал, он прикидывал реальные варианты. Можно было пробиться в казино, где раньше обитал Майкл: поставки там сбоили, посетители оставались неудовлетворёнными, а руководители — злыми. Вряд ли отец Розалинд будет против возобновления сотрудничества, но вот в совладельцы точно не возьмёт. Как и сама Роз не расщедрится отдать во владение перешедшие по завещанию бары. Неплохо было бы забраться в спортивные залы. Конечно, их посетителям нужно было наоборот что-то бодрящее, заставляющее поднимать штангу не пятьдесят, а сто пятьдесят раз, но были и те, кто хотел расслабиться вечером. К тому же в подобные места ходят и не только спортсмены, но и те, кто показывают кулаки на улицах, а значит, не обременены диетами и глупыми идеями о том, что травка мешает здоровому образу жизни. Вот только… — Машина у ворот босс. Двигаем? — Бизон без стука высунулся из-за двери. Одетый во всё чёрное он сливался с темнотой коридора за его широкими плечами. Рэй запнулся о собственную мысль. Отставил стакан с виски и проверил пистолет в кармане — да, можно было ехать. Много народу не взяли, только Бизон, новичок — Артур, и Джим, который останется дежурить у машины. В конце концов, эта встреча должна была стать лишь предупреждением, а не реальной угрозой. Выяснилось, что на одной из ферм успела обосноваться банда, которая не хотела просто взять товар и свалить по-хорошему, но собиралась торговать и даже умудрилась поставить своих людей на охрану, не намереваясь сниматься с места просто так. Конечно, можно было приплатить тем ребятам, но Рэй устал разбрасываться деньгами. В конце концов, если каждому отваливать сумму, тебя не начнут уважать, лишь будут требовать больше. А это не то, как следовало вести бизнес. Томас нарыл данные то ли на афганцев, то ли на албанцев, то ли вообще на помесь тех, других и кого-нибудь ещё, в которую Рэй не собирался погружаться слишком глубоко. Для него они были лишь ещё одним препятствием, что нужно было раскатать в послушную глину, либо же стереть с дороги. Хотелось надеяться на первое — лишние верные люди никогда не мешали. К тому же слишком на руку были их подвязки в паре довольно популярных клубов. По слухам, один из них даже принадлежал главному. Чем не дополнительная точка сбыта? — Всё в порядке, босс? — Бизон тоже ехал на заднем сиденье, смотрел попеременно то в окно, где слишком веселыми хлопьями летел снег, то на Рэя, задумчиво опустившего глаза на судорожно сжатый кулак. Всё же спортзалы были неплохой идеей. Мало кто рассматривал их как возможное место для продажи, даже полиция бы не дошла до этого так просто. Клубы — прекрасно: куча молодёжи, народ ищет веселья, но всё слишком очевидно. Если с полицией что-то пойдёт не так, то в первую очередь нагрянут именно туда. Однако, если попробовать войти в залы можно напороться на его агрессию. Ведь не предложишь же сетевым — слишком пристальное внимание, много лишних проверок. Заходить нужно в любительские, что предоставляются администрациями районов для пресловутого поддержания здоровья жителей. Такие, где легко можно подкупить, толкнуть через руки тренеров, где занимаются великовозрастные лбы, готовые понтоваться сигареткой дури среди своих… Такие, где он работает. Рэй прикрыл глаза, выдыхая: — Нормально. Надеюсь, что меня не выведут наши новые знакомые. Не хочу пугать народ. — Намекающе похлопал по карману, где едва заметно топорщилась рукоять. Бизон осклабился, понимающе закивал и притих. Вечер пятницы — лучшее время, чтобы заехать в клуб для деловой встречи. Целая толпа народа стояла под снегопадом в очереди, чтобы поскорее оказаться в тепле среди массы движущихся тел и химозного дыма электронок. Рэй почему-то думал, что место будет менее популярным, но, похоже, молодёжь специально рвалась подальше от центра и лоска тамошних заведений, предпочитая помойки. «Развалюха» — сказал бы Смит, но спорить с модой себе дороже. Само здание с кричаще неоновым названием «Завет» выглядело потасканным. Наверное, это был один из бывших заводов по производству лакокрасочных материалов, что работал ещё во времена мисс Тэтчер. Стены из сплошного железного полотна вряд ли могли держать тепло, а старые окна третьего этажа были забиты и едва сохранили хотя бы рамы. Зато на втором были установлены новые стеклопакеты, бездумно указывая, где именно могут обитать владельцы. Точнее, владелец. Рахим Рози — чёртов беженец, подтягивающий под себя всех, кто добирался в Королевство паромами, в багажниках тачек на продажу и грязных контейнерах. Несколько лет назад, по слухам, он каким-то образом сумел стать во главе сформированной банды и теперь плотно обосновался неподалёку от Хакни. Устанавливал свои законы. Почти правил. — Мы по приглашению, — хватило одного взгляда, чтобы бугай на фейс-контроле оттеснил вякающую толпу и пропустил троих гостей внутрь. Атмосфера разом поглотила: барабанные перепонки чувствительно отреагировали на звук, а пульс забился вслед за грохочущими басами. Клуб встретил зубодробительным рейвом и слепящими лазерами софитов. Внутри здание не осталось грязным утёнком, напоминая отброс прошлого, оно нажралось кислоты и превратилось в очумелого павлина, впитав в себя все цвета радуги. — Обойдём по кругу, не лезьте в толпу, — насколько мог докричаться, проинструктировал Рэй и пошёл первым, огибая скачущую в едином порыве яркую массу людей. Пахло чужими телами и смешанными с потом духами, дымом сигарет и алкогольными парами. А ещё едва заметно на самой грани — знакомыми нотами наркотиков и горьким таурином. Народ явно получал удовольствие от всех благ современного мира. На втором этаже было холоднее. Наверное, днём в помещении вообще было как на улице, но только не сейчас. Проход вёл в две стороны: в вип-зону, предусмотрительно занавешенную полупрозрачными шторами, и к кабинетам, располагающимися так, чтобы удобно было следить за отлынивающими рабочими в прошлом, а теперь — за беснующейся толпой внизу. Комната была небольшой, обставленной простовато, но со вкусом. Царил интимный полумрак, скрывая слишком заметные пакетики с таблетками на столе, разбросанные бумаги и боязливо жмущуюся к стене девушку. — Мы не вовремя? — деловито поинтересовался Рэй, намеренно игнорируя умоляющий взгляд из-под иссиня-чёрной подводки. — Вовсе нет. — Мужчина наскоро заправил выпущенную рубашку обратно в брюки. Получилось криво, но улыбнулся он так уверенно, что виниры засветились под лампами. — Небольшое недопонимание между коллегами, знаете, как это бывает? — Не знаю. — Рэй с наносным любопытством наклонил голову. — Может, поделитесь опытом? — Он мягко подал руку девушке, продолжая удерживать внимание только на хозяине кабинета. — И, надеюсь, мне тоже удастся вас заинтересовать. Только не хотелось бы, чтобы кто-то мешал. — Наконец взгляд встретился с горящими надеждой глазами незнакомки. Та понимающе кивнула и бросилась к двери. На мгновение грохот проник в кабинет, и следом опустилась давящая тишина. Мужчина зачесал залитые гелем тёмные волосы назад, поморщился: — А вы?.. — Меня зовут Рэймонд Смит. — Улыбка скользнула на губы сама. Рычание на родной «Р» знакомо лизнуло горло. — О моём приезде должны были сообщить. — А, знаю-знаю. — Мужчина усмехнулся и упал в кресло. Развалился вальяжно. — Мне Фарид напомнил о вашем знакомстве. Шавка покойного Пирсона, да? Улыбка приклеилась, грозя расползтись в оскал. Бизон и Артур напряглись, но без команды не стали бы двигаться. Тяжесть пистолета, прижатая к бедру, успокоила, заставив уточнить: — Фарид? — Даже по именам не запомнил? — Мужчина достал из кармана электронку, выдохнул кисловатый пар. — Неплохо тебя приложили тогда. Горлышко не побаливает? — Взглянул насмешливо и, наконец заметив понимание, добавил: — Я догадываюсь, зачем ты пришёл. Хочешь просить, чтобы добрый Рахим отозвал ребят с фермы твоего босса, да? Получилось промолчать. Рука против воли опустилась в карман. Ладонь приятно упёрлась в холод оружия. — Знаешь, я мог бы. — Мужчина поднялся, мимолётным движением оказался вдруг слишком близко. Едва дотягивал Рэю до подбородка. Пахнул кислятиной и дешёвым одеколоном. — Вот только Пирсон когда-то повесил моих братьев. С чего ты решил, что тебя не ожидает то же самое, мистер-гандон штопаный-Смит? Выдох вышел рваным, но теперь кипящее раздражение не собиралось пролиться. Глупая манипуляция. Ответить на неё — опустить себя, а Рэй здесь не за этим. — Фермы теперь принадлежат мне. Каждая из них, даже если сейчас там сидит кто-то из твоих тараканов. Я предлагаю тебе выгодную сделку. — Рэй равнодушно сдвинул со стола таблетки и какой-то хлам. Смахнул невидимую пыль. Присел на угол, чувствуя себя так спокойно, словно у себя. — Предложение ты услышишь лишь один раз. Ты и остальные паразиты разбегаетесь, как только я включу свет на моей ферме. За это я не только оставлю вас в живых, но и позволю торговать моим товаром на вашей помойке. — Он описал рукой полукруг. — Можешь толкать кому сам захочешь, порядки тоже останутся твоими. Я лишь буду приходить за долей. Думаю, тебе могу отстегнуть пять процентов. Рахим ухмыльнулся. Небритая щека задёргалась, и он согнулся в приступе истеричного хохота. Бизон непонимающе взглянул на босса, но Рэй лишь махнул, давая возможность хозяину клуба просмеяться. — Кажется, ты не понял, Смит. — Мужчина отдышался, и теперь его чёрные глаза сверкали угрозой. — Ты уже однажды полез к нам, закончил в больничке. Хочешь повторения — только сунься на мою ферму. Ты — не Пирсон, никто не будет уважать бывшую сучку, даже если её хозяин подох. — Ну. — Рэй пожал плечами и встал, отряхивая брюки от того, что могло налипнуть со стола. — В таком случае сделка отменяется. — Он шагнул к Рахиму. В кабинет ввалились сразу четверо. Даже не скрывали оружие — наставили на Смита и его парней. — Истеришь? — Рэй фыркнул и под пристальным вниманием положил мужчине руку на плечо. Тот дёрнулся, но остался на месте. Смит наклонился, чтобы оказаться на уровне укрытого неровными прядями уха: — Надеюсь, ты тревожную кнопку в кармане сжимаешь, а не дрочишь на меня, — зашептал, усиливая хватку. — Но даже если второе, то тебе это не поможет. Я сделал предложение — услышал ответ. Ты знаешь, как поступил бы Пирсон: припугнул, убил бы нескольких. Как раньше. Знакомо. Спокойно. Меня же ты ещё не знаешь. Уверяю, урод, если будет нужно, я выжгу весь ваш клан дотла. Убрал руку, кивнул своим: — Уходим, парни. Здесь мы закончили. Рахим обернулся, кривясь и потирая плечо. Озлобленно нахмурился, услышав: — До встречи. Бизон послушно грохнул дверью напоследок.***
Рэй учил себя не привязываться к вещам. И к людям. Видимо, учеником был хреновым. Было искренне жаль прошлый дом. Он стал местом, где можно было не скрываться за масками, где разрешал себе показать усталость, злость или ещё сотню других эмоций, которые вне его стен лишь изредка мелькали тенью на бледном лице. Тот дом был безликим для стороннего наблюдателя, но Рэй всё равно видел себя в деталях: в более мягких подушках, чем те, что шли в комплекте к дивану; в удобном кресле; в глупой недоколлекции пробок для бутылок с головами животных, которые знакомые почему-то дарили на праздники; в чёрной кожаной куртке, что висела глубоко в шкафу, изредка напоминая о днях байкерской молодости. Очки и бесконечные галстуки быстро заменялись, налички в сейфе хранилось не так много, а технику и остальную ерунду легко можно купить. Это Рэй и сделал, приобретая новый дом. Просто он пока не стал родным. «Вилла», как любили обзывать риелторы, внутри была светлее сгоревшей предшественницы. Древесные оттенки всё ещё составляли основную часть, но бессмысленно белый кухонный гарнитур утомлял, а картины с жизнерадостными пасторальными пейзажами — раздражали. Нужно было заняться обстановкой, снова построить нерушимую крепость и найти место, где можно было бы встречаться по деловым вопросам — проходной двор в кабинете уже надоел. Однако на это не было времени, а иногда и сил. — Сэр, у вас есть планы на Рождество? Бизон появлялся в доме чаще всех и слишком явно набивался в приятели, выводя из равновесия внезапными вопросами. Сегодня по планам было обсуждение результатов восстановления статуса-кво на трёх фермах, где большая часть сотрудников нагло разбежалась. Однако время уже близилось к полуночи и постепенно разговор утёк куда-то в сторону. По крайней мере Рэй точно помнил, что последним на повестке был не поиск свалившего в ебеня главного упаковщика, а ставки на предстоящий футбольный матч. — Пока не думал. — Предусмотрительность подтолкнула уточнить: — Хочешь взять выходной? — Мы с Женей хотим отпраздновать дома. Два года подряд выбирались на материк, где потеплее, но он всё понимает. Сейчас горячая пора, я не могу уехать. Рэй отпил из стакана. Даже вкуса не почувствовал. Подобные детали были лишними. Он не хотел погрязнуть в хитросплетениях чужой жизни — вполне хватало владельцев особняков с их наркошами-детьми, родственниками, борющимися за право собственности и ещё миллиона других проблем. Верности подчинённых достаточно, не было необходимости в близости. — У тебя хороший друг, — отозвался, как надеялся, не слишком равнодушно, но так, чтобы прекратить разговор. Повисла тишина. Стрелка часов поползла в сторону изящной римской единицы. Нужно было сворачиваться. А ещё купить другие часы — эти тикали ужасно громко. — Не друг, — пробасил почти тихо Бизон. Смутился. — Вы могли встречаться: он приходил в подвал тогда. Поддержать на ринге. Рука зависла, не донеся стакана до губ. Этот разговор точно нужно было закончить. Бизон ушёл, стоило только намекнуть. Впустил в дом пронизывающий ветер, разгулявшийся на улице. Зима полноценно вступила в свои права, принеся постоянную слякоть и свинцово-серые тучи, которые висели и днём, и ночью. Периодически летел мелкий снег. Он заставлял ненавидеть внешний мир, а не любоваться красотой, что так любят изображать на открытках. Рэй погасил свет везде кроме кабинета. Оградил себя от реальности небольшой комнатой, больше всего напоминавшей о прошлой жизни. Только здесь хватило рук сделать всё именно так, как нужно. Как нравится. Шоколадного цвета кожаное кресло скрипнуло под весом тела. Нужно было ещё раз закопаться в данные, что нашли у поганого Дэше… Ди-за… Хрен с ним — у китайца. Работы по героиновым лабораториям было настолько много, что она казалась просто неподъёмной. Сил пока на это не было. Бутылка приятно звякнула об угол стакана, жидкость заискрилась золотистым. Лаборатории располагались неравномерно. Скакали как бешеные кролики по всей стране, не концентрируясь в Лондоне. Лапы китайцев дотянулись даже до отдалённых уголков Шотландии, где нужно будет найти людей, чтобы следить… Мысли текли вялым нестройным потоком. Дико хотелось перекрыть тот вентиль, что позволяет им просачиваться в голову. Странно было осознавать, что такой амбал и карикатурный самец как Бизон мог предпочитать парней. Что дома его могут ждать не мягкие женские объятья, а такие же крепкие, как его. Не нежные запахи духов, а терпкие ноты одеколона и пены для бритья. И короткая стрижка тёмных волос вместо… Стекло гулко ударилось о стол. Несколько янтарных капель брызнули на документы. Если правильно помнил, у паренька, который вился вокруг Бизона, волосы были светлыми. Кажется, в рыжину и точно длиннее ёжика. Тогда откуда чёртов образ? Рэй откинул голову на спинку кресла. Отбросил уже приросшие к переносице очки и спрятал лицо в ладонях. Выдохнул. Запах виски окутал, едва не заставил закашляться. Телефон хранил молчание. Они не виделись уже больше месяца. Последнее, что Рэй знал о Тренере — тот вышел из больницы и вернулся в зал. По давнему запросу врач отчитался, что выздоровление шло хорошо, были назначены профилактические визиты для проверки скорости заживления, но ходит мужчина на них или нет — Смит уже не узнавал. Как и обещал, не беспокоил сам. Не лез и даже близко в том районе не показывался. Из мыслей тоже старался вытравить, но осуждающий карий взгляд и редкая кривая усмешка всегда были где-то там. Затаились под коркой, притихли, готовые выскочить как чёрт из табакерки, стоило лишь на мгновение отпустить контроль. Ветер выдавливал окна. Непроизвольная дрожь прошла от поясницы до плеч. Можно было уйти в гостиную, разжечь камин. Кажется, даже топливо осталось. Тогда тоже был огонь. Потрескивал поленьями, согревал так, что становилось душно. А ещё играл тенями, скакал по острой линии челюсти и идеально ровному носу. Как при такой работе Тренер умудрился ни разу не сломать его — загадка. Может, он был просто слишком хорош, чтобы допустить подобное? И слишком хорош для жизни преступника. Блядь. Рэй разом опрокинул в себя остатки виски. Встал, пошатнувшись, но вполне твёрдо двинулся в коридор. Нужно было лечь спать. Спальня, как и в коттедже, располагалась наверху. Планировка отличалась, но дома примерно походили друг на друга. Кухня раскинулась своими бесконечными шкафами намного шире, но находилась там же. Утром нужно было что-то приготовить поесть, если будет время. Завтрак не появится сам волшебным образом. И таблетки от боли в голове. И одеяло на плечах, если холодно… Ладно, это уже смешно. Рэй даже фыркнул, чтобы убедить себя, что подобные мысли ничего кроме веселья не приносят. Ведь ничего больше, правда? Предстояло заползти вверх по лестнице, но мужчина сдался в самом начале — присел на ступеньку, достал телефон. В темноте экран ослепил, а нужная переписка среди уймы других уведомлений нашлась с трудом. «Не суйся в доки. Будет засада. Перезвони.» — гласило последнее сообщение. Пришло сильно позже всего случившегося. Когда хватило ума разблокировать контакт. Когда уже всё слишком изменилось. — Глупая забота. — Рэй мотнул головой. Она была ему не нужна.***
Клуба у Рахима было два. Тот, в который уже успели наведаться, Рэй отдал под наблюдение Томасу, а Бизона отправил во второй. Парни сами набрали команду, которую Смит одобрил, поэтому сомневаться в исполнении поставленной задачи смысла не было. Скоро предстояла встреча со старым знакомым, но до неё ещё было время, поэтому следовало погрузиться в чёртов героин. Грязь. Исколотые вены, покрытые синяками и ссохшиеся настолько, что позже приходилось колоть в бёдра, под колени и пах. Чернота гниющей плоти и запах разложения. Блядь, как же Рэй всё это ненавидел. Деньги за хмурым стояли сумасшедшие, но всё остальное отталкивало похлеще нашатырного спирта. Ещё в молодости Рэй шлялся по притонам, где пускали слюни осоловевшие нарколыги — запомнил на всю жизнь и после старался обходить по широкой дуге. Майкл тоже не любил всё это. Хотел выбиться в люди, стремился только вверх, не связывая себя даже очень выгодными связями, если хоть где-то проскальзывала торговля опиатами. Пробовал когда-то, наверное, но не рассказывал. Никто не любит говорить о прошлом. Смит тоже не любил. Знакомые джанки давали попробовать нюхательный, но сожжённая слизистая как-то отвадила продолжать. Зависимость не выработалась, за что он был даже благодарен. Если бы тогда в порошке нашлось чуть больше продукта и меньше стиральной пудры, всё могло бы закончиться намного хуже. То, что не стал второй Лорой в свои семнадцать — настоящее чудо. Теперь же предстояло смотреть на всё это с высоты производителя. Среди них процветает лишь тот, кто не юзает сам. Рэй и не собирался. Впереди было слишком много успехов, ждущих скорейшего своего достижения. Даже трава отошла на второй план. Все лаборатории, если судить по добытым документам, оказались небольшими. Фермы брали размерами, героиновые точки — количеством. Собрать их под единое управление — задача почти нереальная. Нужно было больше людей, больше надзирателей и верных работяг, которые трудились бы не только за деньги, но и за идею. Легче всего — оставить нынешнюю структуру с иерархией и страхом перед предательством или воровством. Нужно найти «менеджеров» округов, где располагались точки, наладить связи, договориться об оплате. Знаний, что подарили месяцы, проведённые под руководством Дина, хватило для того, чтобы копнуть по верхам, найти заинтересованных в изменениях людей, и даже зарекомендовать себя на нескольких территориях, но это ничтожно мало. Копать предстояло долго и очень трудно. Отдельным столбом стояла проституция. Рэй знал об этой части китайского бизнеса, но не касался её даже кончиком ногтя. Эта область была закрытой и совершенно отделённой от наркотиков. Однако она была. Порностудии, онлайн-трансляции, извращения. Похищение и торговля людьми. Сдать в аренду юную девочку или мальчика на день или ровно до того времени, пока они остаются живы — это нормально. Это входит в прейскурант. Этим пользуются все, у кого есть деньги и знание о подобных услугах. Деньги у Рэя были. Знаний не хватало. Дин руководил этим, а значит, нужны были связи, чтобы узнать больше. Узнать и уничтожить.***
— Он встречался с дочерью в Уэстфилде в среду. Ничего такого: играли в автоматы, ели фастфуд. Потом отвёз девочку домой, а сам заехал в бар на девятой… — «Ирландские глаза»? — Ага, кажется. Пьяным не показался. Потом ушёл в зал. Рэй отвёл взгляд, припоминая. Потемневшее от старости дерево, пыльные столы. Запахи алкоголя, впитавшиеся в стойку, и терпкий аромат одеколона рядом. Грубоватая, но ощутимая поддержка и вкус алкоголя на языке. Самое начало. — Он — новая цель, босс? — Бизон довольно ощерился. — Я бы рад был ещё раз встретиться кулаками с его физиономией. — Ты проиграл тогда. Мужчина съёжился под холодным серым взглядом: — Простите, — выдавил пристыженно. Рэй только кивнул. Бизону совсем не нужно было знать, что ставили не на него. Что его поражение принесло намного больше удовольствия, чем просто деньги, опустившиеся в карман. — Ты не приблизишься к нему без моего приказа. Пошли завтра своих парней, сам не лезь. Пусть присматривают, лишнего внимания не привлекают. Близко не подходят. — Да, сэр. Снег на улице валил крупными хлопьями, укутывая мир за пределами дома в слепящее чистотой одеяло. Стоило, наверное, убрать стулья со двора, чтобы потом не пришлось откапывать, но мысли за это даже не зацепились. Уже завтра Рождество. Бизон и ещё несколько ребят неловко предложили присоединиться к общему гулянью, но что Рэй вежливо отказал, сославшись на предстоящую встречу с новым партнёром, для которого католический праздник был лишь звуком. — Роб собирает всех в клубе на Сэнкрофт стрит после полуночи, — добавил Бизон, уже собираясь уходить. — Если встреча не затянется, дайте знать, я подъеду. — Идёт. Я наберу. — Рэй снова погрузился в бумаги. Новый партнёр был въедливым как мразь, оперировать следовало только проверенными фактами. — И, босс? Бизон застыл смущённым изваянием прямо в дверях. — Что такое? — Голос прозвучал устало. Срочно нужен был кофе, иначе, Рэй понимал: будет плевать и на вечеринку, и на любые деловые контакты — он просто ляжет спать. — С Рождеством вас. — С… Рождеством, да, — запнулся всё же. Опешил. Остался один, и только тогда дошло — праздник. Первый раз за много лет, когда он пройдёт без Майкла, Банни и парней. Без совместных подтруниваний и пьяных обсуждений успехов уходящего года. Без тягучего веселья и застарелого привкуса ревности, когда Розалинд при всех уводит нахально улыбающегося мужа в отдельную комнату. Без понимающего взгляда голубых глаз на прощание. Наверное, всё же нужно заехать к Робу и другим в клуб. Поганый нетворкинг и обязательное выстраивание общения — это важно. Совсем отдалиться нельзя, иначе пропадёт уважение, а допустить такое, когда создаёшь по кускам чуть ли не империю — выстрелить себе в ногу. Чёртов семейный праздник. До двенадцати все чинно будут справлять с родными, если такие есть, с жёнами и детьми. После же начнётся нормальное время, когда наконец спадёт лоск культурности. Тогда можно будет подтянуться, чтобы выпить и расслабиться. Утопить бесконечные мысли в гуле громкой музыки, извивающихся полуголых тел и отборной партии последнего урожая третьей фермы. Вот только это будет вечером. А пока… Рэй мельком взглянул на дверь, словно боялся, что кто-то может наблюдать. Глупо, конечно, но от навязчивой идеи избавиться не получилось. Бесшумно открылся ящик стола, являя аккуратную коробочку глубокого синего цвета. Очки. Дурацкий подарок, но на большее фантазии не хватило. Всяко лучше, чем цветы. И к тому же — это извинение. Ведь разбил же те в автосалоне, а теперь раскаивался. Не только за это вообще-то. Лаковая обсидианово-чёрная оправа с идеально контрастирующими вкраплениями янтарного, медово-золотистого. Подчеркнёт темноту волос, выделит карие радужки. Элегантно и дорого. Такие не наденешь в зал — лишь на какой-нибудь праздник, чтобы зацепить. Выгодно оттенить среди других. Ведь и так отличается. И так особенный. Блядь. Рэй закрыл коробку, а следом и глаза. Это был пиздец. Просто так заявиться на порог и вручить подарок — нарваться на агрессию, скорее всего. Да и обещал же не беспокоить. Сам дал слово, а теперь, получается, будто подросток мялся, не зная, как подступиться. Новый наркобарон Лондона. Кто узнает — обоссытся от смеха. Передать через кого-то — вызвать ненужные вопросы, привлечь внимание. Да и нет желания отдавать другому: слишком личное. Постыдное. Хочется вручить самому, увидеть удивление или веселье: ведь идиотизм же — подарить очки, когда мог бы машину или яхту. Но машину Рэй уже дарил (отдавал в уплату долга), а яхта в Лондоне — бессмысленное приобретение. Тренер и не принял бы. Сказал что-то колкое и логичное, как умеет. Выставил придурком, да ещё и прав бы остался. Поэтому очки — это нечто промежуточное. Словно протянутая рука к перемирию. Не подкуп — предложение. Новый Рэндж Ровер припорошило так, что пришлось потратить время и счистить снег. Можно было вызвонить Бизона, конечно, но его внимания к Тренеру на сегодня и так хватило. Съездить хотелось, как когда-то в другой жизни. Самому. Машины передвигались еле шевелясь — ползли, а не ехали. Зато так можно было рассмотреть народ на бульварах. Люди улыбались, явно не ожидав такого подарка от погоды на Рождество, и радостно поднимали головы, разглядывая бесконечный падающий с неба снежный пух. Рэй их счастья не разделял, но про себя едва слышно признал — да, надеялся на что-то хорошее. На какое-то чудо, что так любят пропихивать сказочники и маркетологи. Когда уже подъезжал, осознал, что понятия не имеет, где Тренер справляет Рождество. Вряд ли в зале: не настолько он казался трудоголиком, да и сомнительно, что кто-то из его парней станет бить груши в такой день. Может, у соседей? Или с друзьями в баре. Или у кого-то из своих пацанов, чья мать не пьёт ящиками вино, а любит готовить индейку и всегда рада гостям. По крайней мере Смит знал: сейчас Тренер на квартире. Бизон отчитался прямо перед уходом, что тот не выходил, а тренировки, даже если сегодня были, то точно уже после обеда. Можно было успеть. Машину немного пронесло на тормозах: выпавший снег спрятал намёрзший утром лёд. Рэй остановился не у дома — в нескольких кварталах. Незачем лишний раз мелькать под окнами. Вышел, вдыхая морозную свежесть утра. Запах греющихся двигателей бесконечно едущих куда-то лондонцев. Чего-то сладкого, что продавали теперь на каждом углу, надеясь привлечь поддавшихся праздничной лихорадке покупателей. На одно мгновение Рэй задержался. Всё неслось так стремительно, что просто остаться на месте теперь стало настоящей роскошью. Тренер мог себе это позволить. Жизнь обычного гражданина была до невозможности скучна, но она пестрела незначительными, едва ли всерьёз ценимыми радостями. Просто пойти гулять по парку. Просто наслаждаться моментом. Просто радоваться празднику Просто приехать к нужному человеку, не боясь привести хвост. Номер квартиры в прошлый раз Смит не запомнил. Обратил внимание, конечно, отложил куда-то в краткосрочную память, что работала на последнем издыхании после сотрясения. Однако теперь воскресить нужные цифры не представлялось возможным. Слишком много там было других данных. Сумм, объёмов, адресов. Жизней. Звонок нужной квартиры был подписан при входе. Видеть настоящее имя Тренера было настолько непривычно, что Рэй даже не понял сначала, что это он. Единственное, что спасло: кто-то синей ручкой нацарапал рядом кривое «Тренер». Эта мелочь заставила улыбнуться. Смит не помнил, когда последний раз по-настоящему улыбался. На звонок никто не отреагировал. Гудки всё шли, но ответа не было. Рэй попробовал снова, но ровно с тем же успехом. Это спутало планы. Сбило дыхание. Он мог просто выйти в магазин. С момента рапорта Бизона прошло больше получаса, Тренер мог банально уйти по делам. За подарками. Просто куда-то. А ещё его могли похитить. Если кто-то из выживших русских, кто-то из сбежавших китайцев или банд узнали, что Рэй связан с мужчиной, то могло произойти что угодно. Ноги невольно подкосились, но Смит устоял. Паника была глупой. Неоправданной и совершенно надуманной. В руку, что держала коробочку с очками, ударила дрожь. Его могли убить. Рэй отошёл от двери, озираясь. Ненавязчиво, стараясь не привлекать внимания, рассматривал возможные места слежки. Укрытия тех, кто мог затаиться, угрожать. Кто мог знать. Улица продолжала жить своей жизнью. Никому не было дела до какого-то нервного мужчины в тёмно-сером пальто. Никто не подавал виду, что вообще замечает его. Обычная суета обычного уголка Лондона. Дыхание постепенно приходило в норму. Это можно было считать небольшой победой. Рэй попятился, а потом максимально спокойным шагом двинулся обратно к машине. Господи, можно было просто позвонить! Услышать, что всё нормально, и забыть про постыдный приступ. Уже сидя за рулём, Рэй вцепился в телефон, смотря на знакомый номер. Палец завис над иконкой вызова. Обещание не давало её нажать. Поганое обещание не лезть первому, не настаивать. Такое ебанутое и такое правильное в моменте. Рэй завёл двигатель, но не уехал. Переставил машину ближе, чтобы иметь обзор на вход в дом. Времени ещё хватало. Можно было немного подождать, чтобы убедиться. Чтобы окончательно увидеть, что всё хорошо. И похер уже на подарок. Меньше чем через полчаса знакомая фигура появилась из-за поворота. Рэй невольно выдохнул. Всё же напряжение не ушло. Затаилось на подкорке: вроде, не мешало, но еле заметно выжирало мысли. Тёплая пуховая куртка закрывала шею и часть голого подбородка. Мужчина прятал его от мороза, словно никак не мог привыкнуть к отсутствию бороды. Ноги обхватывали знакомые клетчатые штаны, заставившие Смита невольно усмехнуться и податься совсем немного вперёд к лобовому стеклу. Тренер не походил на радостных довольных зевак, засматривающихся на снег, но и напряжён не был. Шёл, прихрамывая, однако ступал твёрдо. Со стороны не было видно, что ему по-настоящему больно, но дискомфорт точно сохранялся. Смит уже успел проклясть себя за принятое решение. Тогда у русского поддался гадким эмоциям. Можно было обойтись без настолько радикального отвлекающего манёвра, конечно. Просто он не стал. Смерть Майкла была на руках парней Тренера. Смерть. Майкла. Эти два слова всё ещё приносили боль. Уже не острую, нет, но ноющую, надоевшую. Как заживающая рана, нанесённая тупым ножом. Неровные края уже срослись, однако при неосторожном движении назойливо напоминали о своём существовании. Тогда тоже было больно. Несколько рёбер сломали, мешал во рту расколотый зуб. Голова нещадно ныла, а взгляд расплывался не только от разбитых очков, но и из-за накатывающей слабости. Аслан умел заставить страдать. Ломал физически, а потом давил морально. Смерть Майкла — универсальный рычаг, который заставил сорваться. Тренер пострадал не потому что был виновен. Просто Рэй не сдержался. Мысли заставили прирасти к сиденью. Не сдвинуться даже тогда, когда за мужчиной закрылась входная дверь. Пальцы свело — не оторвать от руля. Разве не об этом говорил Тренер? Постоянно с дулом у виска. Он ведь не только других опасался. Он мог страшиться самого Рэя. Что тот может угрожать семье. Может взять на мушку пацанов, если потребуется. Ведь понятие морали у таких как Смит слишком растяжимое. Разве нет? Рэй сам задумывался об этом. На доли секунды, но всё же. Ведь можно было просто приказать. Привязать к себе, заставить быть рядом. Лишить всего, что могло отвлекать от ведения бизнеса вместе. Сделать своим насильно, посадить на цепь. Не может быть так, чтобы хоть раз Тренер не задумался всерьёз над предложением сотрудничать. Невозможно, чтобы он проявлял заботу и помогал только по указке Флетчера. Или возможно? От мыслей стало паршиво так, что чуть не затошнило. Пальцы пробило судорогой. Тренеру его предложение могло быть просто ненужно. Он мечтал о спокойном существовании, о чём постоянно повторял. Он хотел просто жить, а не вырывать эту жизнь зубами у других. Кто Рэй такой, чтобы всё портить? Головная боль, что никак не может отпустить, хоть ты и жрёшь горстями анальгетики. Сам пришёл в зал, сам втянул в чреду сумасшествия. Тренер был вынужден барахтаться во всём этом, ошибаться, предавать. Ключевой момент — был вынужден. Не хотел. Рэй отбросил чёртову синюю коробку на заднее сиденье. Оторвал наконец взгляд от расплывающегося дома. Машина заурчала, вырулила на дорогу. Скользнула по льду, послушно выровнялась, подчиняясь. В конце концов, если бы Тренер был таким же как это авто, не смог бы зацепить. Если бы поддался, лишившись всего, сломавшись. Перестал бы быть собой. В конце концов, у него был номер телефона, если передумает.***
У входа было чисто, но Рэй знал, что вокруг понатыканы камеры. Если всё шло так, как было запланировано, паники подняться не должно. Однако риск был всегда. Обычно Рахим околачивался в своей новомодной квартире в Ислингтоне или в ресторанах Сохо, но сейчас, если верить информатору, был день «зарплаты». Многие дела оплачивались наличными, чтобы у банков не было вопросов к внезапным приходам крупных сумм без наличия официальной работы у их клиентов. Рэй тоже отдавал долю своим только на руки. Просто не делал это так топорно и в одном месте. Около клуба стояла небольшая выставка из авто разного уровня паршивости. Сразу было видно, кто больше ценится, а кто пока не заполз достаточно высоко. Впрочем, такой разброд в моделях не привлекал лишнего внимания к внезапному интересу к клубу днём — просто временная парковка, не больше. Дыхание вырывалось клубами пара. Руки мёрзли. — Выступаем, босс? — Томас стрельнул на дверь голубыми глазами. Среди парней его за них не раз поднимали на смех. — Давай. Дверь со скрипом открылась. Рэй пропустил двоих и ступил следом, сразу осматриваясь. Их явно не ждали. Пол клуба был усеян какими-то блестящими конфетти и лентами, ещё сигаретами, а кое-где и бельём. Последняя вечеринка, видимо, удалась на славу, даром, что проходила в середине недели. Уборщицы, смиренно разгребающие этот бардак, даже головы не подняли. Зато внимание мужчин, находящихся сразу на обоих уровнях здания, гости явно привлекли. — Вы, кажется, ошиблись адресом, ребятки, — встрял один. — Гей-клуб на пару улиц ниже. По сторонам раздался нестройный хохот. Кто-то особо умный даже пальцем тыкнул, явно удивляясь, что можно не ходить в аляпистых тряпках, а одеваться адекватно. За своими парнями Рэй намеренно не следил, но тоже заметил, что те невольно переняли его строгий стиль в одежде, сменив безразмерные треники и худи. А теперь стали мишенью для насмешки. — Зачем причалили? Будете показ мод устраивать? — Гаркнул кто-то со второго этажа. — Могли бы тогда с сиськами кого привести. Смит прикрыл на мгновение глаза, досчитал до пяти. Желание поднять полы пальто и достать автомат появилось, но пока только нашёптывало, не орало. — Мы пришли к вашему боссу, — сказал так, что голос отразился от железных стен. Шепотки и смех мигом затихли. — Он должен быть готов к нашей встрече. Издали откуда-то позади сцены с диджейским пультом послышалась возня и чьё-то кряхтение. Все повернулись туда. — Простите, мистер Смит. — Бизон вышел, стараясь повернуться так, чтобы не сильно акцентировать внимание на подбитом глазе. — Возникли небольшие трудности. Однако подарок готов в полном объёме. Снова пошло копошение, но на этот раз и результат был: в центр зала вывезли офисный стул. На нём связанный по ногам и рукам извивался глава расцветающего синдиката. Все сразу напряглись. Минимум десяток пушек оказались направлены на Рэя, когда он спокойно двинулся к Рахиму. Ему не мешали. Ни одного выстрела не последовало, ведь рядом с пленником преспокойно стояли двое: Бизон, приставивший пистолет ублюдку прямо к щеке, и Фарид — правая рука Рахима. — Спасибо, что сумел найти время на встречу. Знаю, у тебя загруженный график. — Рэй подступил вплотную, не сводя взгляда с нервно рычащего через кляп мужчины. — Надеюсь, мы не помешали? Майкл так делал. Давно, когда ещё только завоёвывал уважение на рынке. Он играл с добычей, не убивал сразу. Устраивал представление, чтобы остальным послужило уроком. Чтобы знали, с кем связываются. — Я не займу много времени, — шепнул Рэй, наклонившись, чтобы понял только Рахим. С ним тоже играл, поднимал градус напряжения. — Недавно я сделал щедрое предложение, — сказал уже громче, чтобы слышали все. Чтобы осознавали. — Я попросил вернуть то, что моё по праву. Что ваш босс посмел присвоить себе. Я предложил за это щедрую награду, но, что важнее — свою дружбу и надёжное партнёрство. Он отказался. Он посмел оскорбить меня и теперь будет наказан. Непонимание на лицах наёмников сменилось любопытством. Послышались даже шепотки с подробностями от тех, кто знал больше. Агрессия совсем не ушла, но теперь все явно хотели увидеть, чем разрешится ситуация. — Твои люди не в курсе того, что ты отказал крупнейшему наркобарону во всей Британии? — Рэй нахмурился, всем давая понять, что крайне раздосадован таким решением. — Знаешь, а ведь на долю, что я предлагал, каждый здесь мог бы снимать себе элитную шлюху каждый месяц. Или обедать в шикарном ресторане. Или… Людям самим виднее, как распоряжаться деньгами, согласен? Так и от глупых штрафов можно было бы отказаться. — Улыбнулся, намекая на скотскую систему, что ввёл у себя Рахим. Показательно набожный он требовал от своих людей соблюдать исламские каноны, которые в «развращающей» европейской цивилизации не все готовы были поддерживать. Нарушения карались денежными вычетами. В рядах пособников росло крысятничество, недоверие и агрессия. Рахим был простой мишенью. Раздался гул — народ обсуждал услышанное. Рэю это только и было нужно. — Поэтому радуйся, что у тебя есть Фарид. — Смит поднял взгляд на расправившего плечи мужчину рядом с пленником. — Он здраво рассудил, что ты ошибся, и пришёл просить прощения. От твоего имени, конечно. Чёртов Фарид. На груди всё ещё горели клеймом раны, что он и его дружки — лишь набирающая силу банда — вырезали ножом. В те далёкие времена, когда Майкл был у руля. Когда Рэй впервые ослушался. — Обсуждая новые условия, мы так же заметили, что у тебя в клубе не хватает чего-то английского. Все эти лампы, иностранная музыка, иероглифы. — Он кивнул на горевшие в темноте неоном, а теперь просто разноцветные кляксы на стенах. — Ни единой детали старой доброй Англии. Ни капли уважения к тому, кто тебя кормит, да? Рахим задёргался в путах. Выгнулся, стараясь разорвать хомуты, остро врезающиеся в кожу запястий и лодыжки. Замычал, глазами показывая тем, кто стоял ближе всего, чтобы что-то сделали. Без результата. — И тогда я подумал: камин! — Рэй с приторно-довольной ухмылкой поправил очки. — Бизон, как думаешь, камин — это же по-английски? — Очень, — не секунды не сомневаясь отозвался тот. Слушал, не отрываясь. И смотрел с видимым восхищением. — А ты слышал, что в Лондоне запрещено разжигать камин дровами? Можно только специальными бездымными, что не чадят на всю округу. — Смит снова опустил взгляд на привязанного к стулу мужчину. — Сомневаюсь, что ты озаботился прочитать законы, когда переползал через границу. — Улыбнулся, выглядя при этом устрашающе дружелюбно. — Ведь зачем? Зачем тебе что-то делать, напрягаться? Можно же просто прийти на чужое, я прав? Ледяной тон на последнем предложении заставил заткнуться даже тех, кто шептался всё время. Рэй чувствовал это: напряжённое внимание. Ожидание расправы. Будто стая голодных волков перед раненной добычей. А он — вожак. — Это я к чему, — заметил спокойнее. — Головняк с дровами, сушкой и прочей хернёй никому не нужен. Есть специальное топливо, которое заливают в камин, и проблемы исчезают. Все проблемы. Раздался глухой грохот — рядом с Рахимом поставили объёмную канистру. — Раз у тебя сегодня день новых знаний, то я решил ещё и показать тебе. Наглядно познакомить с законами новой родины. Рэй мягко отступил в сторону, и без подсказки на связанного мужчину полилось топливо. Окатило его всего. Попало в уши и глаза. Потекло бесформенной лужей по каменному полу, грозясь добраться до лакированных ботинок Смита, который добавил негромко: — И напомнить, что брать чужое — нехорошо. Рахим вспыхнул так ярко, что народ шарахнулся в стороны. Фарид или Бизон поджёг — неважно, пламя занялось резво и охватило сразу всё тело. Раздался вопль. Рэй не ушёл — отодвинулся, чтобы не так пекло, с трудом не зажал уши — голова болела после нескольких бессонных ночей. Уезжать было рано. Крик не походил на человеческий, скорее, на свиной. Визг, наверное. С такой скоростью распространения огня смерть должна быть быстрой, но от этого не менее мучительной. Люди испуганно попятились к выходу, кто-то уже сбежал, но некоторые остались. Моральных уродов хватало. Не каждый раз увидишь такое представление. Хорошо, что пожарная сигнализация была отключена заранее. Тело билось в агонии, потом обмякло чёрной бесформенной кучей. Пахнуло палёным мясом и жжёным волосом. Жиром, отваливающимся от плоти. Нужно было договориться с Фаридом о передаче клубов. Один — оставить под явочное место, чтобы избавиться от необходимости встречаться в доме, и вместе со вторым пустить на сбыт товара. Может, перестроить что-то. Внести несколько изменений. Тошнота стояла у горла. Воняло горевшим барбекю. Огонь медленно начал униматься. Рэй закурил. Хорошо, что не увиделся с Тренером на Рождество. Он не заслуживал такой жизни. Теперь Смит это понимал.***
Когда фермы вернулись под полный контроль, Рэй даже не открыл подаренный кем-то из новых партнёров шотландский виски, хотя собирался. Поставил себе пометку в голове, принимая бутылку, что было бы неплохо выпить в честь условной победы, но времени на это не было. Необходимость постоянно быть на ногах, на связи и начеку не давала передышки. В руки удачно приплыли два клуба, где намного удобнее стало проводить встречи. Из полупритонов они постепенно выросли в привлекательные для элитной молодёжи места. Рэй слишком долго крутился в подобных, своё дело знал: поставил нужных людей, немного изменил интерьер, музыку, и пожалуйста — к тебе стекаются не только отбросы промзон, но и завсегдатаи центра. От клубов всё ещё несло помойкой, но недавние подростки облекали это в удобное слово «гранж» и шли целой толпой. Наркотики на танцполе крутились неслабые, однако процент марихуаны был низок. Не та аудитория и не то место. Приходилось отстёгивать долю торговцам синтетической дури и таблеток, блядских аэрозолей и марок — на это спрос был намного больше. Народ не хотел забалдеть, упав в философские раздумья, а вот нажраться и скакать так, что всё сливалось в единую массу — да. Смотря на них со второго этажа Смит иногда думал, что это неплохая альтернатива пули в лоб. Ни одной мысли. Никакой личности. И забот никаких. Необходимая информация на китайские сети давно была найдена, и вместе с подходящей весной, пришло время серьёзнее взяться за лаборатории. Как оказалось, без головы дракон вполне себе неплохо функционировал, продолжая поставлять героин по стране и за её пределы. Рассредоточился, потерял централизацию, но жил. Лондон стал перевалочным пунктом для партий, направляющихся в Евросоюз, а иногда и в Штаты. Хватало товара из Афганистана, но основной силой всё ещё были китайцы. Теперь оставалось только встать во главе. — Непривычно уже получать инструкции тут. — Бизон вальяжно устроился в кожаном кресле, закинув ногу на ногу. Волосы у него отросли, и теперь он заимел дурацкую привычку постоянно зачёсывать их назад, превращая густую копну в подобие волны. Если бы Смиту было дело, он заметил бы знакомый жест. — С другими вы чаще в клубе встречаетесь. — Собери своих. — Проигнорировал Рэй его комментарий. Открыл последнее уведомление на мобильном. Прислали отчёт по проблемной двенадцатой ферме — нужно будет туда заехать на неделе. Опять. — В среду выдвигаемся в рейд по ближайшим фермам. Люди нужны крепкие — едем знакомиться. — Знакомиться со своими же? Смит нахмурился, не понимая вопроса. Прогнал ещё раз сказанное про себя: — В лаборатории едем, — исправился. Бросил взгляд на часы: стрелки подползали к трём. Ощущение огня на сетчатке намекало, что вовсе не дня. Какие это были сутки без сна Рэй не помнил. — Будут две машины. С оружием не увлекайтесь — нужно припугнуть, а не убить. Бизон понятливо кивнул. Закинул нагло ноги на подлокотник, устраиваясь удобнее. Смит одёрнул бы его, если бы в этот момент не смотрел на четыре чашки на столе. Он никогда не держал грязную посуду рядом. Кофейные разводы на боках бесили, да и сам склад на столе нервировал. Память на вопрос о том, как чашки тут оказались, отозвалась глухой тишиной. — А вы пробовали то, что китайцы варят? — Бизон поправил перекосившуюся рубашку и с интересом взглянул на босса. Левая рука теперь дрожала сама по себе. Даже причины не было. Дурацкий тик или тремор — Рэй не был уверен, что это — появлялся в моменты раздражения или тревоги. В доме не таилась угроза, да и поводов для нервозности не было. А блядская рука всё равно тряслась. — У них есть химические способы проверять качество товара, — отозвался, отвлекаясь от невесёлых мыслей. — Нет необходимости испытывать его на людях. Хотя, уверен, подопытных и без меня там хватает. — Я не про это. — Бизон съехал с кресла, садясь ровнее, надеясь поймать уставший взгляд мужчины за столом. — Про то… Неужели вам не интересно? Говорят, голову уносит так, что никакие таблетки и рядом не стоят. Наркоманы. Любопытство, толерантность ко всему новому и бесконечное желание познать необычные ощущения. Один же раз живём. Нужно попробовать всё. Вот только в это «всё» не входит подъём на Эверест или сплав на байдарках. Зато входит саморазрушение. Рэй тяжело посмотрел на мигом стушевавшегося парня: — Я не ограничиваю тебя в употреблении, — отрезал. — Не спрашиваю о том, как ты отдыхаешь в свободное время. Однако если ты придёшь вмазанным на задание или ко мне в дом, ты лишишься своего места в ту же секунду. Бизон выпрямился. Напрягся так, что расправил плечи, будто прибили к кресту. Глянул нервно исподлобья: — Я не собираюсь подводить вас, мистер Смит. Это был просто вопрос, — добавил пристыженно. — Простите. Он надоел. Чёрт, как же сильно заебал, почему вообще он в доме? Рэй не помнил, почему назначил встречу тут, почему вынужден вообще вести этот диалог. Он просто устал. — Хорошо. — Выдохнул, призывая все силы, чтобы не сорваться. — Выполни, что я сказал. В остальном будь на связи. Желание курить сопровождало постоянно. Пепельница на заднем дворе была полна. Домработница только вчера вычистила её, когда прибиралась на веранде. Если на днях удастся выкроить время, можно будет приготовить мясо на гриле. Отвлечься немного. Может, даже предложить ей составить компанию. Просто чтобы не сидеть одному. Как уже привык. — Сэр, а отчёт по объекту? Бизон не ушёл. Мялся неудобно у двери, словно внимания выпрашивал. Неужели Рэй с Пирсоном так же себя вёл? Понятно, почему Розалинд с собакой сравнивала. Жалкое зрелище. Голову прострелило болью. Майкл в спутанных мыслях не вызывал ничего кроме застарелого сожаления. Зачем он там появился? — Давай отчёт. — Голос охрип. Организм требовал отдыха. — Мало изменений за три недели, если честно. Но он стал одним из учредителей благотворительного фонда. Запросил финансовую поддержку в администрации. Вот зачем нужна была эта приватная встреча. Услышать новости о Тренере. Смит не хотел, чтобы кто-то ещё знал. Даже сам иногда не хотел знать. Снизил частоту проверок, сам стал меньше погружаться, но так и не остановил слежку. Не смог. Важно было понимать, что Тренер не расшибает голову на ринге, чтобы получить гроши. Не ввязывается в мутные истории из-за своих великовозрастных дегенератов. Однажды стало важно, и теперь не получалось бросить. У каждого свои наркотики. — Что за фонд? Телефон снова ожил уведомлением, но это могло подождать. — В поддержку малолетних в сложной жизненной ситуации или как-то так. — Бизон бездумно махнул рукой, словно муху отогнал. — Хочет денег в карман отсыпать. В этом Рэй сомневался, но предположение было интересным. — Узнай побольше про фонд. А также кто занимается такими вопросами в администрации. Глаза Бизона вспыхнули любопытством: — У вас есть план? Смит отвёл взгляд — устал смотреть на заискивающую улыбку. Плана не было, но уже давно на подкорке сидело желание помочь. Тренер не просил денег, но явно нуждался в них. Аренда помещения, ремонт и, наверное, даже костюмы некоторых из его ребят могли быть из его же кармана. Необходимость ежемесячно отчислять часть денег бывшей жене, платить за квартиру, на жизнь что-то оставлять… Как он вообще справлялся? Без излишеств, да, но должны же были оставаться и какие-то средства на удовольствия? И речь даже не про рестораны или дорогие тачки, а про возможность зайти в кафе или пригласить кого-нибудь на ночь… Картина заставила поморщится. Нужно было думать только о себе и своих потребностях! Если бы Тренеру нужна была помощь, он бы дал знать. Ладно, не дал, но мог бы. Рэй ему доходчиво объяснил, что хватит одного звонка. Всё решалось очень просто. Однако нихрена он звонить не собирался. Заморочился с целым фондом… Надо всё же за помощь тогда было денег дать. Боже… — Свободен на сегодня. — Рэй усмехнулся, видя, как Бизон недовольно поджал губы, оставшись без ответа. Действительно, как верный пёс. Тишина наконец окутала долгожданным уютом. Вот так было хорошо. Не нужен никто, чтобы быть счастливым. Никаких домработниц за грилем — к чёрту. Сам по себе. И чёртов Тренер со своим фондом. Благотворительность для обычных людей была спасением, для владельцев жизни — фасадом. В своё время Майкл им умело пользовался. Завоёвывал расположение и притягивал внимание. Чем ещё можно заинтриговать любителей денег, как не любовью этими самыми деньгами разбрасываться? Пусть даже и во благо общества. Рэй прекрасно понимал, что то положение, которое занимал среди знати Пирсон, сложно было заработать бывшему телохранителю. Немного помогали связи с лэндлордами, но у тех было слишком мало влияния, чтобы их слово могло хоть что-то значить. Источник средств Смита всё ещё оставался под большим вопросом. Нельзя вышагивать с набитыми травой карманами. Высшее общество очень не любит связывать себя с нелегальным бизнесом в открытую. Да и свои пороки признаёт неохотно. Два клуба пока не могли приносить столько дохода. Нужно было увеличить их количество или найти альтернативный легальный бизнес для отведения глаз. И когда это произойдёт, появится повод ступить на бал жизни вместе с другими. И шагом может стать благотворительность. Универсальный способ отвлечь внимание закона, а привлечь нужные связи. Чуть теснее потереться локтями с людьми в администрации, чуть ближе услышать запах одеколона шишек из парламента. Пока это слишком рано, но подобные знакомства никогда не станут лишними. Это было правильно. Сделать фонд Тренера средством достижения собственных целей, а не способом потакать глупой сентиментальности. Так и надо поступить — заботиться о личном счастье. Ведь ради этого всё и делается. Ради того, чтобы доказать всем и в первую очередь себе, что может. Что справляется лучше кого бы то ни было. Не жалкая шестёрка на побегушках — сам король. Слабость накатывала волнами. Успокаивал благородный запах дерева от недавно приобретённого нового стола. Только на него времени и хватило. Гостиная, как и спальня всё ещё оставались чужими, поэтому Рэй редко находился там больше необходимого. Вынужденно ложился в кровать, когда силы совсем покидали, но всё чаще засиживался в кабинете. Майкл бы гордился. В первые годы своего становления он, кажется, вообще не спал. Физической нагрузки было намного больше, работать приходилось не только головой, но и кулаками. Помогали наркотики. Подстёгивал адреналин. Рэй тоже там был. Не в самом начале, но очень близко. Ездил на встречи, чаще напоминавшие дворовые стрелки бандитов. Впрягался силой, рассчитывал на злобу и скачущее ощущение вседозволенности в крови. Постепенно заматерел, изменился. Понял важность решать конфликты словом. Деньгами. Пирсон научил, выдрессировал. А потом подсыпал отраву в чай Лорда Джорджа, едва не заставив того выблевать внутренности. Рэй помнил этот момент. Даже сейчас при особом желании мог воспроизвести кисловатый запах чая и рвоты. Не все конфликты решались просто. Он снял приросшие к переносице очки, помассировал ноющие глаза. Костюм, что был в день последнего яркого появления Рахима, пришлось выбросить. Даже после химчистки казалось, он пахнет горелым мясом. Конечно, ублюдок заслужил. Как и Аслан. Как Мистер Дин. Как и любой другой, кто посмеет встать на пути. Слабого сжирает сильнейший. Розалинд это понимала, Майкл соответствовал. Тренер бы осудил. Может, не стал бы взывать к морали что твой сверчок Джимини, но точно не поддержал бы. Хорошо, что он так и не позвонил. Не приехал и не написал. Так стало лучше для всех. Он был явно лишним в этом месте. В жизни Рэя. И из мыслей ему давно было пора свалить. Телефон в сотый, наверное, раз высветил уведомление. Клубы жили, работали фермы, партнёры хотели ответа — рутина, наполнившая существование. Героиновые лаборатории станут отличным её дополнением, а вот мужчина с привязанностью к малолетним бандитам и проблемами с деньгами — балластом. Неосознанно взгляд скользнул вниз диалогов. Соблазн прокрутить ленту уведомлений стал сильнее здравого смысла, и все сообщения уехали вверх. Почти в самом конце безличной аватаркой горел контакт Тренера и единственное непрочитанное сообщение. От него. Сердце пропустило удар. Рэй моментально собрался, сел ровнее. Надел очки, на мгновение сомневаясь, что зрение не подводит. Нет, иконка не пропала. От утра двадцать пятого декабря лаконичное «С Рождеством» и больше ничего. В ночь с двадцать четвёртого он уехал в клуб к парням и напился так, что с трудом мог вспомнить следующие два дня. Просто пропустил поздравление, а то скрылось под уймой других сообщений. Забытое. Не прочитанное. Подаренная бутылка виски лежала в верхнем ящике стола. Сегодняшняя ночь точно была подходящей, чтобы открыть её.***
Лабораторий было больше чем много, их было откровенно дохуя. По большей части мелкие, кустарные — они прятались в подвалах заброшенных домов и бесхозных частных пристройках. Не стоило тратить на них время, но Рэй во всех вопросах был педантом. Его парни зачищали откровенные гадюшники, прикрывали те места, где товар и оборудование разворовали после смерти Мистера Дина, а может, ещё и до неё. Где-то всё сгорело, а другие точки функционировали каким-то чудом при меньшем оснащении и количестве людей. Кое-где вообще тусовались подростки, нашедшие развлечение в виде брошенных партий хмурого и остывших трупов. Всё это нужно было привести в порядок и выстроить рабочую, слаженную систему. По крайней мере Смит хотел этого. Были и более крупные лаборатории. Не более чистые, но хоть похожие на реальное производство. Правда, их вид всё равно не давал отделаться от понимания, что итоговый продукт — это смертельный яд для любого. Мешали с мукой и каким-то дешёвым аналогом Тайда, который не мог не оставить химический ожог и не разъесть вены. Не сразу, но очень скоро. Чистяка было много, но работяги так навострились миксовать его со всякой дрянью, что, похоже, даже не видели разницы. А ещё была грязь. Пирсон не заставлял мыть полы своих ферм с мылом, но Рэй искренне не мог вспомнить, чтобы хоть раз видел там комок земли или ненужную бумажку. В лабораториях китайцев же царствовала антисанитария. Под ногами валялись окурки и непонятного назначения пакеты, где-то бегали крысы. Побелка давно посерела, отвалилась. Если вместо неё голые стены скрывали обои, то они зачастую были заляпаны странными пятнами или давно отсырели. Сами сотрудники тоже не выглядели как… иногда даже как люди. Некоторые явно сидели на своём же товаре. Другие просто не имели ничего кроме лабораторий, поэтому жили в них же. Это можно было объяснить. Экономия на оплате труда, экономия на условиях. Экономия вообще на всём. И при этом бешенная прибыль. Потому что сумасшедшая зависимость и толпы зависимых. Любой из них, кто узнал бы внутренность производства, клал бы на неё огромный хуй. Какая разница, если товар по итогу всё ещё вставляет? Было тяжело. Ладно, блядь, было хуже чем тяжело. Рэй не мотался в каждую точку, но в рейдах тоже участвовал. Нельзя было слепо посылать подчинённых, не давая наглядный пример. Позволяя творить, что вздумается. К тому же, он не собирался просто отсиживаться в клубе, теряя уважение своих людей. Не в таком важном деле как новый бизнес. Однако каждая такая поездка становилась испытанием. Майкл как-то пошутил про обсессивно-компульсивное расстройство. По крайней мере Рэй тогда решил, что он пошутил. Теперь же понимал, что нихрена то была не шутка. Съездить один раз в притон вроде того, где зависала Лора со своими дружками, было неприятно, но не критично. Нервы сдали, когда обдолбанный ублюдок посмел прикоснуться, да, но то случилось эпизодически. Не заслуживало внимания. Теперь же терпение держалось на последнем дыхании. Лаборатории охранялись. Какие-то даже слишком хорошо для того количества продукта, что там хранилось. Рэй терял людей. После первых нескольких посещений точек слух про новую силу в виде «наглого британца» расползся достаточно быстро. Мелкие лидеры, пытавшиеся занять место Мистера Дина, успели подмять под себя наиболее послушных, усилили слежки за объектами и подвезли оружие. Приходилось отстреливаться, зализывать раны и искать больше людей. Всё двигалось долго и муторно, ни разу не гладко. Но двигалось. Сопротивление постепенно гасло. Распространялся страх перед жестокостью, с которой расправлялись с посмевшими выступить против. Были и те, кто добровольно переходили на сторону Смита: велись на лучшие условия и большие деньги. Здесь никого не обманывали. В перестройке мира нужно быть щепетильным и честным. Главное — не сойти с ума раньше. — Его пацаны участвуют в юношеских боях в субботу. — Бизон уже перестал задавать вопросы о том, почему слежка за Тренером продолжается. Просто отчитывался о том, что передавали его люди. — Ничего серьёзного: в одном из залов собираются устроить соревнования для малолеток. Они пили. Смит не имел привязанностей среди своих, но в этот раз просто сказал, чтобы Бизон налил и себе. Не сдержался. Всё равно бы потом выпил в одиночестве. Как и всегда. А так хоть не казался сам себе алкоголиком. — Охеренно вкусно. — Бизон довольно облизал внезапно яркие губы. После разрешения плеснул в стакан ещё. Рэй перевёл взгляд на окно. Уныло барабанил дождь. Капли резво стекали по стеклу. Весна пока отличалась от зимы только температурой воздуха. — Он не лезет никуда? Может, сам снова собирается на ринг пойти? Из-за того, что теперь встречи проходили в клубе, дом постоянно стоял в тишине. Порой, возвращаясь после рейда на лаборатории и включая свет на кухне, сложно было осознать, почему нет следов грязи на плитке, что элегантной геометрией украшала стены. Почему паркет не липнет к туфлям от обилия пролитой крови. И почему нет ни единого звука. Голос Бизона казался инородным: — Нет, вроде. Такой информации нет. Правда, Женя сказал, что слышал, как он обсуждал вас с барменом. — Ты подрядил своего любовника на слежку? — Парня. — Рэй невольно сжал зубы, прикусив стакан, когда делал глоток. Бизон не заметил. — Я не посылал специально, он иногда зависает там. Вот услышал, что Тренер упомянул вас в разговоре. Ерунда, вроде. Он не пытается вынюхивать, если вы про это подумали. Рэй не думал. По крайней мере не об этом. Просто иногда вспоминал. Это помогало держаться. Конечно, не было такого, чтобы он нарочно садился и воскрешал в мыслях проведённое вместе время, но обрывки грели. Как бы ни хотел, Тренер не уходил. Смит пытался бороться, но теперь только это иногда и помогало. Не полноценный образ или эпизод — лишь какие-то куски. Жест доброты. Подбадривающая фраза. Тёплое прикосновение. Могло ли быть так, что Тренер тоже возвращался к тому времени? Или о чём был разговор с барменом? — Если ещё что-то услышит, пусть попробует разобрать детали. Что именно говорят, понял? — Принято, босс. — Бизон отсалютовал стаканом, вливая в себя очередную порцию. После его ухода опять стало тихо. А дождь так и не прекратился. За окном плавал туман, укрывая соседние дома настолько плотно, что оставались видны лишь редкие лампы таких же идиотов полуночников. Так можно было представить, что мира за пределами дома совсем нет. Лишь Рэй и необходимость заснуть. Он ушёл в спальню. Лёг, надеясь устроиться удобнее и отрубиться. Глаза болели, нудно гудела голова, но сон, тварь, всё не шёл. Утром нужно было ехать на окраину: одна из крупных лабораторий располагалась там. Непроверенных точек осталось не так много, и это не могло не радовать. Наконец-то получалось настроить сеть. Донести до людей новый миропорядок и подмять под себя. Однажды всё станет как нужно, и тогда можно будет расслабиться. Выдохнуть. Но пока это нихера не удавалось. Которую ночь. Подушка пахла осточертевшей мятой. Хотелось сменить шампунь на что-то более приятное. Апрельский холод за окном пробирался в спальню, вымораживал простыни. Мята давно не успокаивала. Однако никто бы не понял. Парни высмеяли, если бы вдруг знакомые терпкие ароматы сменились чем-то цитрусовым или ягодным. Даже если это помогло бы лучше спать. Нельзя было менять маску. Даже в такой мелочи. Сообщение от Тренера так и не было прочитано. Иногда Рэй смотрел на него. Изредка. Чаще всё же удавалось контролировать глупые порывы. Однако не удалял и не открывал. Пару раз думал ответить, но останавливал себя. Это тоже было слабостью. Банальным человеческим желанием близости. Стоило просто вызвать эскорт и забыть. Рэй зажмурился, мечтая, чтобы внутренний монолог заткнулся. Сжал угол подушки. Бесполезно. Последний нормальный секс был в коттедже. Именно поэтому мозг не давал избавиться от мыслей, а не почему-то ещё. Похоть — вот что это было. Рукой не удовлетворить жалкую потребность в тепле живого тела рядом, в звуке чужих стонов. Поэтому почти не приходило желание, а если появлялось, то не приносило удовольствия. Сука-физиология настойчиво требовала купить перепих на ночь и наконец выбросить весь сентиментальный бред из головы. А тело требовало сейчас уснуть, блядь.***
Чёрная машина в бледно-молочной пелене утреннего тумана казалась огромной вороной. А может, из-за недосыпа просто долбанулось восприятие. Артур с водительского кресла аккуратно поинтересовался, нормально ли босс себя чувствует, но в ответ получил только отмашку. Чувствовал Рэй себя погано. Головная боль так и не пропала. Поспать удалось урывками, а проснулся даже не от будильника, а от очередного уведомления. На беззвучном режиме. Оделся на автомате, запил таблетку обезболивающего кофе и вышел в мелкий дождь. Закурил уже в машине. — Охраны на точке не видно. Бизон с парнями отзвонился, что всё тихо. Ждут вас. Конечно, они ждали. Всё же Рэй был прав, выезжая сам. Здесь нельзя было действовать как с отелями — разбрасывать по углам взрывчатку и ждать фейерверка. Бешеная смесь из русских, бывших сотрудников Майкла и прибившихся новичков не могла быть оставлена без присмотра. Надёжная опора из подчинённых тоже ещё формировалась. Халатный подход был недопустим. По крайней мере Смит убедил всех в этом. И ни у кого не могло остаться сомнений в его авторитете. Лаборатория скрывалась за городом фактически в лесополосе. Богом забытый частный сектор покинули довольно давно, старые здания снесли или были разорены повсеместно ошивающимися любопытными придурками и наркоманами. Сохранились лишь несколько домов, что теперь уныло смотрели разбитыми провалами окон на приближающихся гостей. Согласно данным китайцев, нужное место располагалось чуть дальше: в целом отдельном островке из непонятных контейнеров. Сквозь залитое водой лобовое нужное место отлично просматривалось. Это были гаражи. Рэй привык видеть их пристройками к домам, поэтому отдельно стоящие железные коробки действительно больше напоминали погрузочные контейнеры. Наверное, раньше они располагались на пример стоянки: с отдельным местом для каждого и возможностью проехать между, но теперь всё изменилось. Гаражи были сдвинуты ближе друг к другу, образуя словно отдельный одноэтажный лабиринт. Некоторые стояли совсем вплотную, явно имея внутренние проходы, а другие со стороны напоминали коридоры, располагаясь между подобными «скоплениями». Железные стенки порыжели от ржавчины, потеряв изначальный вид, но всё ещё крепко стояли. Охраняли свою внутренность, позволяя там обосноваться производству. — В округе чисто, босс. — Бизон подошёл бесшумно, кивком отвечая на приветствие и сразу переходя к делу. — Возможно, окопались внутри, поэтому мы пойдём первыми. — Вход только здесь? Толстая железная дверь единственная казалась не приваренной намертво. Но не стоило оставлять возможности уйти через лазейки. — Нашли ещё один там. — Мужчина указал куда-то в сторону отдельно стоящих коробок, соединённых с основной массой «коридором». — Парни зайдут и оттуда тоже. — Хорошо. Тогда начинаем. Всё разом стихло. Остались только естественные звуки: шум травы, шорох листьев на поднявшемся ветру. Ничего больше слышно не было. Люди знали своё дело. Рэй не брал себе всех подряд. Собственно, поэтому Бизон был одним из приближённых: за навыки и исполнительность, а не за явное заискивание. Лес обступил, сгустился мрачной кроной и сдвинул ветки. Листья ещё не пробились. В оглохшей от молчания округе повисло тяжёлое напряжение. Железные двери со скрипом распахнулись, и через считанные мгновения пошли выстрелы. — Твою мать. — Рэй укрылся за машиной, пережидая первые очереди. Позволяя другим зачистить проход. Округа ожила. Загрохотала и засуетилась. Лязг попадающих в стены пуль звенел в ушах. Умолял прикрыть голову и уйти как можно дальше. Но страху здесь не было места. Постепенно всё стихло. Уведомление от Бизона дало знак двигаться. Смит отряхнул налипшую на штанины сгнившую листву. Повёл новую группу за собой. В гаражах было душно. То ли накрылась система охлаждения воздуха, то ли её вообще не предусмотрели. Затхлый воздух осел на лёгких, вызывая инстинктивные спазмы кашля. Хотелось вернуться обратно на улицу, но останавливаться было нельзя. Группа из четверых человек двигалась слаженно. Приходилось заглядывать в каждое ответвление этой уродливой пародии на лабиринт, ожидая засады. Бизон со своими людьми шли по прямой, но поганые китайцы как крысы могли затаиться где угодно. Так было на других точках — предусмотрительность уже работала на максимуме. Эта лаборатория не сильно отличалась от других. Те же колбы и разбросанные тетради с химическими формулами. Пакеты, упаковки, какие-то бутылки и тряпки. Грязный железный пол и жмущиеся безоружные люди, не ожидавшие вторжения в свою мирную работу. Химиков лучше не трогать — если пойдут на сделку, ничего в их жизни не изменится кроме подросшей зарплаты. Выстрелы больше не слышались, а «комнаты» одна за одной оказывались пусты. Похоже, охраны было совсем немного. Рэй обошёл все закоулки отобранного участка, указав другим прочесать свои, но так и не нашёл угрозы. Только несколько безжизненных тел. Пришло сообщение от Бизона, что со стороны его парней всё тоже чисто, поэтому оставалось провести короткие переговоры и снова ехать в город. — По-английски говоришь? — Спросил он у испуганно забившегося под стол китайца. Тот активно закивал. — У вас главный есть? Молодой на вид паренёк силился что-то сказать, но от его блеяния отвлекло уведомление. «Вам лучше подойти сюда, босс. Пристройка с длинным коридором». Такая формулировка не могла означать ничего хорошего. Рэй отёр пот со лба, сжал крепче пистолет. Рука не тряслась. Почти. Чёртовы контейнеры и правда были лабиринтом, если бы не рассредоточившиеся парни, пришлось бы плутать. Изнутри всё оказалось сложнее, чем виделось снаружи. У входа в коридор сидел Томас, зажимая бок окровавленной рукой. Казался бледным, но дышал ровно. Попытался привстать, когда Смит приблизился: — Бизон там, сэр. — Кивнул на проход. — Он и Джим… чёрт. — Тише. — Рэй присел, бегло осматривая ранение. Томас был хорошим малым. Нельзя ему было умирать на этой помойке. — Сильно задело? — Неприятно. — Он улыбнулся дрожащими губами. — Жить буду. — Куда ты денешься. Смит вернулся в предыдущую комнату, отдал приказ отвезти Томаса до больницы. Плевать, народу и машин хватало. Оставались мелочи, а его ещё можно было спасти. Поймав благодарный взгляд, Рэй двинулся в коридор. По мере приближения спёртый воздух начал душить сильнее. К запаху пыли отчётливо примешалась сладость гниения. Кислая смесь мочи и старого лежалого белья. — Мы решили, что лучше вам это увидеть, босс, — прогнусавил Бизон, стоило войти в нужную комнату. Он зажимал нос. Сбитые костяшки пальцев кровили. — Что за вонь? — Виски неприятно ломило. От усталости. Запаха. Ситуации. — Джим внизу? Прямо посреди пола разинул пасть люк, ведущий в подвал под землю. Отсюда было видно, что он тоже оббит железом, но содержимое оставалось неприятной загадкой. Несло оттуда. — Там дети. — Что? Бизон приложил и вторую руку к лицу, пытаясь справиться с душащим смрадом: — Просто спуститесь. Рэй укрылся рукавом. Пожалел, что не взял с собой платок или хоть какой-то шарф — пальто явно не предназначалось для такого использования. — Осторожнее, сэр. Тут скользко. Джим поддержал, помогая спуститься. Правильно сделал. Но не потому что разлитая лужа непонятного происхождения как-то могла навредить. Просто от увиденного подкосились ноги. На земляном полу в ворохе тряпья действительно лежали дети. Грязные тела не подавали признаков жизни. Короткие руки, узкие босые ступни. Спутанные чёрные от пыли волосы и едва скрывающие что-то обрывки одежды. И запах. Вот что это было. Разложение. Боже. Рэй невольно отступил, едва не ударившись спиной о стену. Помещение оказалось меньше того, что было сверху. И холоднее. Руку затолкал в карман — судорога била как сумасшедшая. — Они живы? — Прохрипел, даже не слыша, как звучит. — Девочка точно жива. — Джим указал на безучастно лежащий полутруп в… кажется, это был сарафан. — Она смотрела на меня, когда мы спустились. Вторая в том углу не дышит. Насчёт мальчика я не уверен. Пульс есть, но едва прощупывается, поэтому… Рэй остановил его жестом руки. Пытался продышаться. Воздуха не хватало. — Мы забираем их. Всех троих. Я приказал отвезти Томаса в больницу. Их надо доставить туда же. Голос не дрогнул, хотя сердце скакало как сумасшедшее. — Сэр, если полиция остановит, как мы объясним это? Да и в больнице… Рэй посмотрел на мужчину. Тот испуганно заткнулся. — Здесь они не останутся. Бизон! Втроём под общие ошалевшие взгляды они вынесли детей на улицу. Девочка весила так мало, что на руках почти не ощущалась. Когда Рэй её поднял, хрупкая головка запрокинулась, являя взгляду синяки. Они были и на теле — при дневном свете выделялись тёмными пятнами на тонкой коже. Однако ребёнок никак не реагировал: не стонал от чужих грубых прикосновений, не открыл глаз, оказавшись на свободе. — Босс? — Артур, как и все остальные, смотрел на детей со страхом, но было что-то ещё. Понимание. Каждый здесь догадывался, что именно происходило в том мерзком подвале. — Давай за руль. — Смит передал девочку одному из парней. — Отвези их в наш госпиталь. Джим поедет следом. Постарайся, чтобы не остановили патрульные. В больнице спроси сразу доктора Харта. Потребуют вызвать полицию — скажи, что я уже еду. Пусть всем окажут помощь как можно скорее. Артур понимающе кивнул и ушёл к машине помочь расположить детей. У Рэя же ещё осталось тут незавершённое дело.***
В больнице было оживлённо. Пахло обеззараживающими растворами, латексом и чем-то специфическим, характерным только для таких мест. Наверное, лекарствами. Рэй не думал, что вернётся так скоро. Последний раз почти полгода назад он был здесь из-за Тренера, но сейчас мысли были совсем не о нём. Снующий или скучающий в приёмном отделении народ с интересом бросал на Смита взгляды. Казалось, что каждый здесь в курсе, что этим утром он собственноручно застрелил восьмерых. Убил тех, кто не мог не знать о запертых под землёй детях. И сжёг. Тех, кто знал, но не помешал. — Мистер Смит? — Миловидная девушка с папкой в руках даже не улыбнулась — выглядела взмыленной, несмотря на то, что стрелки часов даже до полудня не доползли. Увидев поднявшегося Рэя, просто махнула следовать за собой. — Доктор Харт сейчас на осмотре, но просил провести вас к нему в кабинет. Пожалуйста, дождитесь, он будет через несколько минут. Когда дверь захлопнулась, стало намного тише. Виски почти перестали пульсировать из-за непрерывных разговоров и шума внешнего мира. Но только почти. Зато хоть воротить от запаха перестало — в кабинете пахло кабинетом, не больницей. Рэй устало упал в кресло, надеясь, что в этот раз можно будет откупиться деньгами, и угрозы не потребуются. На это просто не было сил. Пулевое ранение — обычное дело, с которым можно было подъехать в любой момент, поэтому тогда с Тренером проблем не было. Не пришлось выслушивать нотации и что-то объяснять. Сейчас же дело было намного серьёзнее. Дверь хлопнула, мужским обречённым голосом приветствуя: — Рэй. — Привет, док. — Смит пожал протянутую руку и рухнул обратно в объятья кресла. — Я понимаю, ситуация… — Нет, ты не понимаешь. — Седовласый мужчина уселся за рабочий стол. Собственно, только волосы и выдавали возраст, потому что по крепкой фигуре и живому цепкому взгляду ему сложно было дать больше сорока пяти. — Я дал добро привозить штопать твоих амбалов, но это уже ни в какие рамки. — Что я должен был делать? — Рэй наклонился ближе к столу, изо всех сил стараясь, чтобы набирающая обороты злость не просочилась. — Оставить детей умирать? — Ты должен был вызвать полицию и скорую, а не сваливать всё это на мои плечи! — И что я бы сказал им? «Извините, у нас тут небольшая разборка, поэтому на десять трупов вы внимания не обращайте, но детей, пожалуйста, осмотрите»? Доктор ещё некоторое время посверлил Смита яростным взглядом, но всё же сдался. Откинулся на стуле, переводя взгляд на стену. На иссиня-чёрный Харлей на фоне заката. Безвкусная фотокартина. Главная страсть, что всегда успокаивала. Как-то они с Рэем даже спорили на тему мотоциклов. Очень давно. — Я должен спросить. — Выдохнул Харт. — Лучше не надо. — Это твои люди сделали? Смит опешил, не сразу понимая: — Ты всерьёз спрашиваешь, не мои ли люди издевались над детьми? Ты за кого нас принимаешь? Харт нервно взмахнул руками, чуть не снёс подставку для ручек: — А за кого я вас должен принимать? — Рукой зарылся в густые пряди, превращая уложенную причёску в хаос. — После смерти Майкла, я понятия не имею чем ты занимаешься. В курсе какие слухи ходят в знающих кругах? — Наверняка правдивые. — Рэй вскочил с кресла, разом возвышаясь над доктором. Смотря так пристально, что виски ошпарило болью. — Но детей мы не мучаем. Не держим в грёбаных подвалах и точно не возим потом по потерявшим остатки инстинкта самосохранения врачам, чтобы вылечить. Харт глядел напряжённо. Рассматривал, словно мельчайшую деталь пытался выцепить, что выдала бы ложь. В итоге сдался, перестал сканировать и просто выдохнул: — Пойдём покурим? Моросило. Ветра не было, но общая тусклая картина невольно заставила запахнуть пальто. Холод как будто шёл изнутри. В курилке они были одни. — Сколько ты меня знаешь, Рэй? — Доктор прикурил. Предложил пачку Смиту, но тот отказался, достал свои. Харт любил убойные Pall Mall, от которых тянуло прополоскать рот и руки. И так тошнило, не хотелось делать хуже. — Не знаю. Лет пять? — Лёгкие приятно наполнил никотин. Бесконечное гудение в голове заволокло дымом. — Почти семь, неблагодарный ты сукин сын. Рэй фыркнул. Дым попал в глаза, опалил сетчатку. Те и так болели. Хуже не стало. Это Майкл познакомил с Хартом. Как они пересеклись до сих пор оставалось тайной, на которую было в общем-то плевать. Пирсон просто притащил к нему Рэя, когда он истекал кровью после неудачного общения с нервными клиентами. Тогда ещё все вопросы решались на улице. — Внезапный приступ ностальгии, док? — Нет, просто я волнуюсь за тебя. — Не стоит… — Подожди. — Харт повернулся, выглядя серьёзным. Действительно серьёзным. Таким никто не хочет видеть врача. — Я к тому, что встречал вас с Микки в разное время, и когда было хорошо, и когда было совсем хреново. Я до сих пор благодарен за то, что вы сделали для меня, поэтому просто послушай. Какими бы ни были твои планы, полумёртвые дети — это худший знак. Не нужно тебе лезть во всё это. — Поздно. — Сигарета закончилась слишком быстро. Пришлось зажечь новую. — Я уже по локоть там. Замолчали. Из курилки отлично просматривались гаражи скорой. Как раз выезжала одна — кому-то стало плохо. Возможно, так же плохо, как сейчас было Рэю. Доктор прислонился спиной к стене. Накинул на халат пальто, вряд ли чувствовал, насколько она холодная. — Девочка не выжила, — произнёс тихо. — Её привезли уже мёртвой. Смит опустил взгляд на руки. Левую свело судорогой, но не трясло. Она просто не ощущалась. — Мальчика сейчас пытаются спасти, но, честно, если он выживет, это будет чудом. — А вторая девочка? — Голос охрип. Не от эмоций. Только не от них. От сигарет. — Стабильно тяжёлое, положили на детоксикацию. У неё в крови такой коктейль, что слона свалит. — Но она выживет? — Должна. Наверное, её позже всех накачали. К тому же она старше других. Не знаю, повезло ли ей в этом или нет. Сигарет в пачке не осталось. Смит начал её только сегодня. У доктора стрелять пока не хотелось. — Что ты имеешь в виду? — Спросил устало. — Она же осталась жива. — Она беременна, Рэй. Тошнота подкатила к самому горлу. — Срок маленький, меньше трёх недель. — Харт откашлялся, сбил пепел. Всё ещё не закончил первую. — Можно сделать аборт. Сейчас её проверяют на СПИД, сифилис и прочую дрянь, но ты же понимаешь, что в её состоянии беременность лишь усугубит всё. Поэтому я хочу сообщить обо всём полиции. У девочки могут быть родители… законные представители, в конце концов. Кто-то, кто может о ней позаботиться. Кто поддержит… — Вы сказали ей? — Когда она будет в состоянии понимать, мы будем обязаны. — Нихрена вы не обязаны. — Рэй вцепился в волосы, пытаясь убрать упавшие на лицо пряди. Чуть не выдрал. — Ты не понимаешь, что ли? Её похитили, изнасиловали и накачали. Я даже не знаю в каком порядке. У неё шок, а ты собираешься сказать ей, что она беременна? — Голос грозил сорваться. Истерично, до отвратительного стыдно. Будто судьба какого-то ребёнка могла волновать. Будто вся ситуация вообще не была чем-то… закономерным? — К ней прикреплён психиатр, будет полный контроль. — Себе психиатра, блядь, прикрепи… Тёплая рука опустилась на внезапно дрожащее плечо. Странно, Смит не чувствовал холода. — Ей всё равно придётся узнать. — Харт говорил тихо, словно до сумасшедшего пытался мысль донести. Но Рэй не был сумасшедшим, он просто чертовски устал. От всего. От необходимости держать маску, от не проходящей жестокости, что царила вокруг, и что творил сам. От поганого чувства, что один против всех проблем. — Если мы не найдём родных, то без её согласия всё равно аборт провести не сможем. — Я могу быть её представителем. Могу принимать решения. — Это противозаконно. Рэй оскалился, нагло забрал из кармана куртки Харта пачку. Закурил, вцепившись зубами в фильтр: — Если ты не заметил, я не совсем по закону живу. Запиши на меня её расходы. Любые. Я проверять не стану. — Посмотрел намекающе. — Дело вовсе не в деньгах… — А в чём же? — Рэй дёрнул плечом, сбрасывая руку. — Когда Майкл помогал тебе вырваться из рядовых терапевтов на должность главного врача, ты только про них и твердил. Харт нахмурился. Конечно, никто не любит, когда грехи припоминают. Пусть он и заслуживал своей должности, но до неё законными методами дополз бы только к шестидесяти. Оба это понимали. — Я постараюсь замять это на какое-то время. — Наконец выдохнул. — Можно держать её в больнице и скрывать правду. Но ты же понимаешь, что через несколько месяцев она сама всё поймёт. Конечно, Смит понимал. Однако это было лучше, чем огорошить сразу. Дать время восстановиться, прийти в себя. Смириться с произошедшим. Не бросить в лицо все кошмары разом. Даже взрослые не всегда справляются при таком раскладе, что уж говорить о ребёнке. — Скажи мне честно. — Доктор придвинулся, оказываясь слишком близко. Заглянул в испещрённые лопнувшими капиллярами серые глаза. — У тебя всё в порядке? Рэй впечатал докуренную сигарету в подошву: — Лучше всех.***
Сон ушёл совсем. Если Смит ложился, то ворочался несколько часов до тех пор, пока не сдавался и не шёл обратно в кабинет. Из него обычно на террасу курить. Трава помогала расслабиться, хоть немного избавиться от непонятной нервозности, но спать всё ещё не хотелось. Если удавалось задремать, то будили уведомления телефона или сны. От последних просыпаться было особенно неприятно: наполненные невнятными криками, запахом пожара и грязью, они не приносили отдыха, лишь изматывали сильнее. Удалось пробиться в высшее общество. То есть, не пробиться, а войти с гордо поднятой головой, потому что пригласили. Рэй взял под контроль районы Лондона, чтобы расширить сферу влияния и увеличить количества точек сбыта. Правда, в район Тренера не пустил своих людей — просто следил за порядком. Объяснял это непригодностью местных клиентов и ничем больше. Точно не тем, что не хотел портить и без того поганые отношения. А ещё Смит купил несколько ресторанов. Не слишком шикарных, но вполне достойных того, чтобы кто-то из сливок общества мог туда заглянуть. Так и получилось. Молодой судья с друзьями зашёл выпить в честь назначения на должность и выказал сильное желание познакомиться с владельцем места. Смит не отказал. Любые связи с законом были полезны. А внезапная любовь нового знакомого к курительным смесям лишь подстегнула общий интерес. Дела шли в гору и шли хорошо. Рэя не волновали шепотки за спиной, пока они не касались чего-то серьёзного. Дурацкий каламбур, что из ручного маньяка Пирсона он стал пироманом — тоже. Огонь не оставлял улик, а значит любые пересуды были ни о чём. Траву покуривали многие и с радостью принимали подарки, удобно закрывая глаза на всё остальное. Были и те, кто безуспешно боролся с героином, найдя в Рэе спасителя с надёжным товаром. В целом, все были рады, что Смит стал частью «клуба». На первый взгляд всё было просто прекрасно, но легче от этого не становилось. Недовольные новым порядком вещей китайцы копошились по углам, грозя набегами на обновлённые лаборатории. Не решались пока, но медленно набирали сил и зверели, придумывая как уколоть побольнее. Озлобленные русские ждали Рэя в тюрьме, от своих же узнав про информатора для облав на шайку Аслана. Те, кто после его смерти не встали под новое начальство, пошли в банды, тоже думая о том, как бы отхватить кусок у новоиспечённого наркобарона, к которому были и личные счёты. Смит держал руку на пульсе, контроль не ослабевал ни на секунду, а охрана и полиция были в рукаве в качестве подстраховки. Офицеры давно прикормились у наркобизнеса, поэтому сливали любые намёки на готовящиеся нападения. Смит отслеживал всё. Жил работой. И не мог спать. Из сна буквально выбросило, настолько отвратительным было пробуждение. Словно рыбу на берег — Рэй тоже был мокрым от пота и задыхался. Сегодня снился Майкл. Сначала был в костюме на свадебном фото, а потом то сменилось изображением с простреленной грудью. Пахло горелой плотью. Голос Майкла умолял о помощи. Сумбур из образов. Рэй не хотел думать, что мог проснуться от собственного крика. Встал с развороченной кровати, накинул халат, спустился вниз и прямо так вышел на террасу. Зажигалка и уже скрученные косяки нашлись в кармане — даже не достал с прошлой ночи. Закурил. Последний день весны выдался тёплым, но в четыре утра было прохладно. Вернуться домой желания даже не возникло. Тишина одиноких комнат подкармливала напряжение. Заставляла сердце сбиваться с ритма. Заставляла ненавидеть себя за постыдную вспышку. Ведь нет нормального повода для волнения. Лишь поганые мысли и страх перед… перед чем? Блядь. Сел на удобное деревянное кресло, сбил пепел в пустую пока пепельницу. Вгляделся в едва светлеющую линию горизонта, виднеющуюся между домами. Хотелось выпить. Херовый знак, наверное, если начинаешь день с бутылки. Лучше уж трава. Достал телефон, проверяя, что, за те пару часов, что удалось поспать, ничего важного не произошло. Иногда хотелось его выбросить. Подъехать к пирсу и кинуть подальше в Темзу, чтобы не донимали сообщениями. Погаными звонками. Хотелось закрыться ото всех, но приходилось отвечать. Раз взялся, доводи до конца. И непонятно, то ли Майкл однажды сказал, то ли сам в голову вбил. Мобильник завибрировал — опять пришло сообщение. Плевать. Взгляд невольно зацепился за дату, и дурман, что постепенно заполнял голову, внезапно рассеялся. Сегодня был день рождения. Не Рэя — Тренера. На собственный Смит давно забил, больше удивляясь, когда кто-то решал поздравить, но вот про этот день он помнил. Когда просматривал досье, обратил внимание, и как-то отложилось в памяти. Может, это был повод?.. Приехать в его район или вообще постучаться в квартиру. Прогонит, наверное. Или как минимум разозлится. Но ведь тогда сам поздравил с Рождеством. И, вроде, даже с барменом обсуждал. Что если он тоже был бы не против увидеться? Чёрт. Но Рождество — это общий праздник, тут нет никакого подтекста. День рождения — это совсем другое. Намного интимнее. Если помнишь, значит не всё равно. А Рэю было. По крайней мере он убедил себя в этом. Тренер не был красавцем. Уступал тому же Пирсону во всём: и в росте, и в привлекательности, и в деловой хватке. Обычный средний житель Лондона, каких сотни на каждом углу. Да, без бороды и очков в своей чёрной экипировке в доках он выглядел враз помолодевшим, но тогда было не до разглядываний. Рэй хотел бы сказать, что ненавидел его за то, что в очередной раз влез куда не следует, но не мог. Тренер тогда спас, сам подставился и действительно помог. В который раз. И внешность тут ни при чём. Добрых людей было слишком мало. Смит за собственную жизнь успел встретить едва ли больше пятерых, первые четыре из которых ещё подростком. Взрослая жизнь с самого начала стала бесконечным комком фекалий, что с каждым годом лишь увеличивается, в том числе и за счёт дерьмовых людей. Пирсон был приятным, но точно не тем, кто всерьёз волнуется о ближнем, если не получит из этого личную выгоду. По крайней мере Рэй не помнил, чтобы Майкл хоть раз озаботился его здоровьем. Или удобством. Сейчас, когда получалось смотреть на прошлое трезвым взглядом, всё стало намного прозаичнее. Был секс. Адреналин, наркотики и полыхающая молодость. Пьяные вечеринки и горячие прикосновения, от которых закатывались глаза. Не было только той сволочной теплоты, что помогла бы в трудную минуту. И поддержки. Только бизнес и общая выгода. Было ли когда-то что-либо кроме этого? Пепел осыпался, обжёг пальцы. Рэй чертыхнулся, но не ушёл — зажёг новую порцию дури и запахнул халат плотнее. Замёрз. В этот раз пальто никто не принёс. В молодости хватало интрижек. Тогда не было дела до каких-то высоких чувств и прочей херни. Да и сейчас нет — это для идиотов. В постели и голове люди не задерживались, менялись настолько быстро, что не оставляли даже воспоминаний. Жизнь тоже неслась сама каким-то бешеным водоворотом от первой работы на кассе, до постепенного погружения в криминальный мир и связи с филиппинцами. Те недолюбливали, списывали на белого выскочку такие задачи, что Рэй только на удачу не загремел на приличный срок в первые несколько месяцев. Так бы всё и продолжалось, если бы не появился Майкл. Если бы не показал, что можно жить иначе. Можно влюбиться в одно дело, в одно место и одного человека… Просто этим человеком не суждено было стать Рэю. Похоже, ни для кого. Точно не для Тренера. Тот уже давно оброс стабильностью и спокойствием. Он не искал себе на голову избитых бывших телохранителей наркоторговцев с ОКР. Кровь на руки и пулевые ранения. Он точно не искал Рэя. Даже если тогда за городом что-то едва заметное и проскользнуло, это можно было объяснить. Логически, на уровне химии или физики — причин бы нашлось предостаточно. Всё просто, как с наркотиками. Они дарят синтетические счастье и умиротворение. Плати деньги, получай удовольствие. Тогда с Тренером — это тоже стало дозой. Чуть более сложный, но всё ещё искусственный кайф от комфорта надуманной близости. Эндорфин от оргазма, дофамин от заботы. Впрыснутый в кровь быстротечный кайф, который всё не выходил из памяти. Словно застрял как вирус. От которого нужно лекарство. Новоиспечённый судья отозвался на сообщение только ближе к семи утра. Он давно уже приглашал на одну из вечеринок «для расслабления», как их называли сливки общества. Предлагал привезти товар и остаться, чтобы вместе с любителями подобных развлечений отдохнуть от мирских дел. Рэй понимал в общих чертах, о чём речь, но предпочитал не связываться. Просто в этот раз было херово. После двух косяков и отвратительных мыслей идея поехать на встречу показалась не такой плохой. Всяко лучше, чем заявиться на порог к Тренеру и попросить… Чего? Да хотя бы просто разговора. Нет. Фу, блядь. Не настолько сильно отчаяние, чтобы побираться вниманием. Хватит строить из себя несчастного. Повода для этого нет и не может быть.***
— Есть небольшой прогресс, — без приветствия начал Харт, когда умудрился дозвониться до Рэя посреди загруженного графика. — Она заговорила. Немного общается с психиатром. Короткими фразами, правда. У тебя как? Это действительно было уже что-то. За те почти полтора месяца, что спасённая девочка провела в больнице, от неё удалось добиться только имени. Сказался шок и препараты, без которых ломало хрупкое тело. Рэй попросил доктора звонить с короткой информацией о её состоянии, а сам запряг своих людей в полиции пробить запрос о всех пропавших на имя Тереза. За всё время не нашлось ни одного подходящего результата. — Глухо. — Он откинулся устало на стуле, подвигая к себе какой-то по счёту стакан с виски. Работа шла тяжело. — Я склоняюсь к тому, что её продали. Не хочу разбивать твои розовые очки, но детей иногда отдают за дозу. — Смеёшься? Я — врач, о каких розовых очках идёт речь? — На той стороне трубки фыркнули. Рэй кивнул сам себе: действительно, это было даже забавно. — Держи меня в курсе, если она скажет что-то важное. Я на связи. В кабинет постучались. Клуб внизу готовили к вечернему открытию, кто-то на кого-то недовольно орал. После недавней вечеринки полы мыли уже в сотый раз, поэтому дико воняло хлоркой. Задачи казались бесконечными. После сумасшедшего дня подвозил до нужного места Бизон. Время близилось к десяти, и, согласно расписанию встречи, всё только-только начиналось. Судья написал, что, когда другие узнали о приезде Рэя, повалили с ещё большим энтузиазмом. Так что сегодня планировался просто грандиозный вечер. Не сказать, что Смит этому обрадовался. — Круто выглядите, босс. — Бизон внимательно облизал взглядом. Наверное, слишком внимательно, но было похрен. Рэй с огромным трудом продержался до вечера, раз за разом прогоняя мысли написать Тренеру. Поехать к нему. — Встреча с Мёрфи и ещё кучей людей. Нужно быть при параде. — У вас отличный вкус в одежде. Не только сегодня, я имею в виду. — Бизон спохватился, нервно глянул в зеркало на заднее сиденье. — Вы всегда хорошо одеваетесь. Рэй удивлённо приподнял бровь, но никак не прокомментировал. Если насчёт собственной внешности у него были сомнения, то, что Майкл сумел привить ему умение хорошо одеваться, он знал. — Вам сегодня нужен отчёт? Или ждёт до завтра? — Скорее съехал на безопасную тему Бизон. Чёртов отчёт. Рэй выдохнул громче обычного, отвёл взгляд в окно. Сам целый день старался не думать о Тренере, и сам же попросил рассказать о нём именно сегодня. Потому что хотел знать, как проходит день рождения. Как проходит его жизнь. В которой точно не должно быть Смита. — Давай сейчас. Бизон притормозил на светофоре, полез в телефон, видимо, свериться с сообщениями от своих людей. — Он объявил, что средства, которые сейчас идут в его фонд, будут использованы для ремонта зала. Кажется, там полная задница. В остальном всё по-старому: виделся с дочерью, ходил в бар. Сегодня, кажется, что-то празднует там же. С ним пришла блондинка. Их уже несколько раз замечали вместе. — Есть фото? — Рэй постарался, чтобы голос не выдал ничего кроме вежливого интереса. Главное, чтобы прошившей на мгновение ревности не отразилось. — Сейчас запрошу, секунду. Мой человек ещё там. Не было ни единого повода для нервозности. Тренер оставался свободным мужчиной, который мог водить с собой кого угодно. В конце концов, Рэй сам как-то сказал, что их секс — лишь альтернатива платным услугам. Вот только забыл, что мужчина мог и не платить за них. Он мог просто понравиться кому-то вроде той же официантки в пригороде. Мог найти кого-то и сделать частью своей жизни, заменив жену. Заменив… — Держите, босс. — Бизон передал телефон, не отрываясь от дороги. — Только что прислали. На фото было мельтешение из красок и людей. Тренера любили, не удивительно, что в баре собралось много народу. Сам он был тёмной рубашке, расстёгнутой на две пуговицы, и обычных джинсах. Улыбался. Немного опустил волосы, снова отрастил бороду, но она не торчала неровной копной — казалась аккуратной, явно ухоженной. Очки немного портили образ — дешевили. Сюда бы подошли те, что выбрал для него Рэй на Рождество. Подчеркнули бы довольный взгляд и точно не дали бы обратить внимание на девушку, которую Тренер обнимал. Прижимал к себе мягко за талию, пока она улыбалась ему в ответ и что-то говорила. Так близко, что их губы почти соприкасались. — Сэр? — Негромко позвал Бизон. Отвлёк на самом деле. — Через пару минут будем на месте. — Завис нерешительно. — Может, вам переслать фото? — Не нужно. Рэй отдал телефон. Вдохнул глубоко, призывая всё своё спокойствие. Чёрт. Ещё немного и попросил бы пробить данные на блондинку. Хорошо, если только пробить, а не прибить её. Сейчас было не до глупых отголосков зависимости. Значит, не до Тренера и его личной жизни. — Ты идёшь со мной. — Рэй кивнул Бизону, когда тот притормозил у поместья. — Смотри, чтобы никто из гостей не творил херь. Оружие, чужие люди — если что, тут же дай мне знать. Держись поблизости. Их встретили интересом и шепотками, в которых отчётливо сквозило любопытство. Народу было не очень много, но присутствующие давали понять, что допускают сюда не всех. Рэй сразу заметил нескольких из палаты лордов, причём один из них часто светился по телевизору. Женщина, аккуратно присевшая на диван в компании молодого парня, была прокурором, с которой Смит пересекался раньше. Строительный магнат. Владелец сети престижных салонов красоты. Представители бизнеса, политики и криминала перемешались с единой целью. Потрахаться. Пахло дорогим парфюмом, свежими цветами на столах и богатством. Рэй был привычен такой атмосфере, Бизон же разом потерялся и неловко встал у стены, где дежурили другие охранники. Не сводил взгляд с босса, который лавировал между людьми так спокойно, будто ему не было дела до того, что всё внимание сейчас принадлежало именно его персоне. Смит хотел выпить. Нужно было общаться со всеми желающими, поддерживать разговоры вплоть до того момента, пока вечер наконец перестанет играть в благочестие и перетечёт в то, зачем задуман. Энтони Мёрфи в приглашении явно намекал на оргию, но пока всё вокруг казалось слишком прилизанным и даже по-деловому серьёзным. Рэй приехал не для этого. Только не сегодня. Фотография всё ещё стояла перед глазами, и меньше всего хотелось отвлекаться от неё за вежливыми рассуждениями о политических решениях или о тонкостях ведения какого-либо бизнеса. Настоящее желание было только одно — надраться и наконец найти развлечение на ночь. Без мерзких чувств и эмоций. Просто выпустить пар. — Наш неуловимый мистер Смит. — Судья Мёрфи подплыл так расслабленно, будто уже успел закинуться. Засмеялся со своей недошутки, хотя Рэй за свою жизнь успел уже достаточно их услышать про свою фамилию. Энтони тут был не оригинален. — Все были очень рады, когда вы решили приехать. — Безумно. — Сопровождающий его молодой незнакомец сверкнул голливудской улыбкой. — Столько слухов про вас ходят, невозможно остаться в стороне. — Какие самые интересные слышали? — Смит равнодушно взял стакан со стола. Официанты здесь не были предусмотрены, вечеринка слишком конфиденциальна. — Что вы убили своего босса и русского олигарха, а потом присвоили все их активы себе, чтобы творить анархию в городе. — Довольно клацнул сделанными зубами парень. Волна его чёрных волос весело подскакивала каждый раз, когда он наклонял голову. А наклонял он её часто, немного походя на счастливого болванчика. Весело не было, но Рэй ухмыльнулся: — В таком случае, я где-то недорабатываю. Если бы в городе была анархия, разве мог бы я сейчас наслаждаться приятным вечером и вашей компанией? Незнакомец перестал скалиться и смущённо потупился. Энтони восхищённо приоткрыл рот. Всё же Рэй знал, что сегодня хорошо выглядит. Не зря отдал предпочтение любимому тёмно-серому костюму и белой сорочке. Наверное, со стороны действительно казался этаким шпионом под прикрытием. Только вот глаза резало от усталости. — Мне стоит беспокоиться? — Спросил аккуратно, когда парень отошёл. — Это Генри Родерик — сын Эштона Родерика. Знаете пластическую клинику в центре? Так вот он её владелец. Сынок тоже на хирурга учится. — Энтони мягко скользнул пальцами по скрытому серым пиджаком бицепсу. Точно был под чем-то. Или просто жаждал быстрее перевести вечер в горизонтальную плоскость. — Понравился? — Пока не решил. — О, да не волнуйтесь вы, он и мухи не обидит. Любит собирать сплетни и сильных мужчин. — Судья доверчиво положил голову Рэю на плечо, вызвав безмолвный приступ отвращения и к нему, и ко всей ситуации. — Так что, если вы не найдёте себе развлечение на вечер после официального начала, то, уверен, младший Родерик вам это компенсирует. Телефон лежал в кармане брюк, и как никогда хотелось отойти под предлогом звонка. Людей было много, чужих прикосновений — тоже. Женщины и мужчины вились вокруг, уверенные, что, если одарить вниманием, то неизменно получишь расположение. Кто-то жал руку, другие же мягко касались предплечья или прижимались слишком близко, выводя на безмолвное раздражение. Рэй понимал, что не может просто так бросить всё: вечер только начался и уходить было странно. К тому же как раз недавно вынесли на столы его «подарок». Словно главное блюдо на подносе были уже забитые сигареты. Постепенно подбиралась кульминация, поэтому людям требовалось максимальное расслабление. Героин тоже был, но уже в комнатах, чтобы гости могли ознакомиться с угощением в более приватной обстановке. Смит ненавидел каждую секунду тут. Потянуло знакомым сладковато-горьким ароматом, народ стал готовиться. Рэй тоже взял сигарету — иначе просто бы не выдержал. Открыли окна, чтобы дурман не застаивался — всё же они не были кумарящими подростками, совсем голова не должна отъехать. Наконец появился повод выйти на балкон подальше от толпы. На заднем дворе особняка раскинулся поражающе сад, что при свете дня обязан был поражать красотой, но в темноте казался пугающим. Деревья тянули свои ветви так же, как тянулись пару минут назад к Рэю чужие руки. Грозили обвиться вокруг конечностей и шеи. Придушить. Чтобы избавиться от навязчивого бреда, Смит затянулся плотнее, пропустил дым в самые лёгкие. Устал. Сука, как же он устал. Достал телефон: без пяти минут полночь. Ещё есть время. Набрал короткое «С днём рождения» и отправил. Не выдержал. Всё же поддался слабости. Потом перевёл сумму на сброшенные Бизоном реквизиты фонда. Хоть какой-то подарок. Даже если не на праздник, то пусть за то спасение жизни в доках. Или ещё за что-нибудь — Тренер придумает, как объяснить. Не станет же деньги возвращать, правда? — Знакомые лица. — Рядом на перила мягко приземлились руки, а следом выплыла худая фигура. Богато одетая и едва заметно пахнущая хвойной горечью. Мэтью. — Не думал, что ещё увидимся, мистер?.. — Смит. — Рэй затушил бычок в пепельнице. Хотел взять ещё, но дорогу нахально преградили, явно намереваясь пообщаться. — Прошу прощения. — Мужчина премило улыбнулся, от чего аж зубы свело. — Не сподобился тогда узнать у Майкла имя охранника. — Теперь знаете. — Я слышал о случившемся. Так жаль вашего босса. — Мэтью сложил руки на груди, опустил взгляд в поддельной скорби. Его тёмно-синий вельветовый пиджак глупо встотопорщился. — Вы теперь исполняете его обязанности, да? Он не изменился, лишь осунулся слегка, словно после болезни. Дорогие гадкие очки с круглой тёмной оправой акцентировали внимание на глазах, отвлекая от тонкой ехидной улыбки, изредка мелькающей на губах. В своём модном костюмчике и идеально начищенных ботинках мужчина казался местным, но худосочность и выражение лица делали его похожим на вертлявого червяка из подворотни, который готов в любой момент толкнуть тебе крэк. Хотя, может, это только у Смита было такое впечатление — последствия общего прошлого. — Я теперь владею бизнесом. — Поправил, явно давая понять, что хочет вернуться в зал, но Мэтью либо не понял намёка, либо просто не собирался отходить. — И это я слышал. — Его глаза лукаво блеснули. Запахло угрозой. — Справляетесь? — Лучше кого бы то ни было. — Да неужели? — Улыбка обратилась оскалом. Мягкие черты разом обострились, выдавая насколько наносной была маска милого тюфяка. — Мистер Смит, я — деловой человек и люблю доводить всё до конца, поэтому… — Вот вы где спрятались! Чёртов сынок хирурга едва не заставил вздрогнуть, выскочив из зала. Разорвал налившееся напряжение. Повис довольно на покривившемся Мэтью. — Мистер Смит, вы успели познакомиться с нашим дорогим клиентом? Рэй наконец перевёл тяжёлый взгляд на Генри, усмехнулся вальяжно, делая вид, что не было никакого разговора секунды назад: — Мы только успели представиться, — соврал, насильно заставив себя расслабиться. — О, это папин самый богатый пациент. Представляете, недавно пришёл в клинику, потеряв почти половину бедра. Целый фунт мяса! Отец огромную работу провёл, всё удивлялся, как такой важный джентльмен был настолько неаккуратен… — Дикий кабан на охоте, Генри. — Мэтью раздражённо сбросил руки явно плывущего сознанием парня с себя. — И если вы хотите стать уважаемым врачом как ваш отец, то не должны выносить данные о пациентах на публику. — Но это же интересно! То, что с вами случилось необычно. — И, наверное, поучительно? — Рэй не удержался от ухмылки. В случившемся проскальзывал слишком знакомый почерк. Мэтью слегка позеленел от прошившей на секунду ярости, но мигом взял себя в руки. Одёрнул фиглярский пиджак и вежливо кивнул: — До встречи, мистер Смит. Когда он растворился в толпе, Генри достал из кармана самокрутку, предлагая. Рэй не отказался. Внезапно парень перестал вызывать ненависть, как делали это другие. — Скоро начнётся основное действо, — заметил тихо. Будто смущённо. — Вы зайдёте внутрь? Двусмысленность вопроса осела вкусом наркотика на языке. В голове не осталось мыслей. — Пойдём.***
На утро болела голова, но Рэй точно мог сказать, что спал дольше пары часов. Память на произошедшее отзывалась слабо: сказывалось количество выпитого, что вынесла целая когорта эскортников и эскортниц, вышедших в качестве «основного действа» вечера. Смит пил. И курил. Не мог сказать точно, был ли Мэтью видением или реальным человеком. Кажется, среди толпы мелькал и Пирсон, но насчёт того, что он — лишь галлюцинация, уверенность была стопроцентной. Сейчас хотелось воды и сдохнуть. Кажется, из особняка увёз Бизон, но образы расплывались. Радовало лишь то, что проснулся Рэй в своей кровати. Не радовало — что во вчерашней полурасстёгнутой одежде и носках. С трудом встал, дополз до душа. Стало немного легче. Не настолько, чтобы захотелось делать хоть что-то, но достаточно, чтобы спуститься на кухню за водой и лекарством. После даже удалось одеться и поставить вариться кофе. Силы покинули в кабинете, когда буквально упал в кресло и слепо уставился в переполненный уведомлениями телефон. На пятидесятом, наверное, сообщении, в дверь осторожно постучали: — Босс? — Артур был сегодня на дежурстве. — К вам гость. Лекарство не успело подействовать, поэтому головная боль никуда не делась. Желание жить сдохло и воскрешаться не собиралось, и Рэй искренне ему завидовал. Меньше всего он был готов вести какие-то переговоры. — Пошли гостя нахер, — отозвался с хрипом. Откашлялся. Блядь, прокуренное горло болело. — Я на сегодня встреч не планировал. — Сэр, вы сказали его всегда пускать. Но если сейчас не стоит, то я… Мозг взорвался догадкой, а следом болью. Только один человек помимо доверенных парней мог заходить в любое время. Рэй сам отдал распоряжение. Без особой надежды, но… — Впусти его. Тренер встал посреди кабинета как неправильно подобранная деталь пазла — нелепо и не на своём месте. Он выделялся посреди благородных тонов дерева и выдержанной роскоши. В спортивном костюме (естественно, не надел ту свою рубашку) и в не подходящих очках, от которых висок долбило болью. Хотя Рэй знал наверняка, что не только от этого. Однако при всей своей инородности, Тренер не казался лишним. Он был другим, но не вызывал нервозности, которая иногда поднималась, когда что-то было не там, где нужно. Не было негатива. Наоборот, Рэй бы не признался, но сейчас ощущал себя намного спокойнее, чем когда был один. А ещё, что сейчас очень хочет оказаться ближе, чем несколько шагов. Возможно, на расстоянии вдоха. — Ты перевёл вчера большую сумму в фонд, — без приветствия начал Тренер. Перешёл сразу к делу. Смит непроизвольно нахмурился, за что тут же поплатился стрельнувшим неприятным спазмом. Эту свою слабость, к сожалению, он помнил: — С чего ты взял? — Деньги поступили с личного счёта, не придуривайся. Ладно, на момент перевода, наверное, он был не настолько трезв, насколько себе казался. — Я законопослушный гражданин. — Рэй облокотился на стол. Иначе тело норовило съехать вниз по кожаному сиденью, и выдало бы состояние. — Могу распоряжаться деньгами по своему желанию. В том числе и на благотворительность. — Двести тысяч фунтов? — Тренер повысил голос, и, если бы Смита не так сильно в этот момент прибило головной болью, он бы заметил, что злости там вовсе не было. Лишь удивление и желание понять. — Чем ты, блядь, недоволен? Ты чинишь зал? Так чини. — Я квартиру на них могу купить, не только ремонт провести. Это слишком много. — Купи. Или детям раздай. Бедным или кому ты там ещё помогаешь. Я не приду просить вернуть. И никто не придёт, — добавил быстро, чтобы сразу убрать любые опасения. — Слушай. — Вздохнул обречённо. — Вчера я был пьян и просто хотел потратить деньги. Фантазии хватило только на это. — И на то, чтобы поздравить меня с днём рождения? — уточнил Тренер мягко. Улыбнулся. Без издёвки. Словно понял что-то, а теперь лишь хотел услышать. Рэй замолчал, не зная, как выкрутиться. Всё же не стоило вчера ничего делать. Настолько откровенный шаг дал понять, что ни о каком безразличии и речи не идёт. — Решил вернуть долг за Рождество, — исправился неловко. Понадеялся, что правдиво. — К тому же ты так и не дал ответа на моё предложение. Я всё ещё жду. — Ответ прежний, Рэй. Я не буду на тебя работать. Что-то неуловимо изменилось. Тренер отказал ровно, но атмосфера спокойствия и сквозившее тепло встречи испарилось, сменившись напряжением. — Всё ещё строишь из себя безгрешную добродетель? — Смит сам не понял, откуда в голосе появилось столько язвительности. К горлу подступила тошнота. — А с алиментами как? Больше не побираешься? Тренер отступил как от удара. Подобрался, будто дикий зверь, готовящийся к прыжку. Карие глаза, что мгновение назад смотрели с мягким весельем, мигом потемнели. — Поверь, я могу заработать и без того, чтобы сбагривать всякую херню твоим нарколыгам. Рэй взвился. То есть, заставил себя сидеть на месте смирно, но знал, что лицо точно отразило какую-то часть эмоций. В его состоянии сохранять равнодушие было слишком сложно. И больно. — Хочешь сказать, что выше этого? — Тренер хотел что-то ответить, но Смит не дал. — Так можешь не ездить по притонам. Оставь это менее высокоморальным. Могу тебе место горничной предложить. Или личного тренера. — Прекрати, — негромко. И кулаки сжал. — С оплатой не обижу. Может, даже больше получится зарабатывать, если «особые» услуги будешь оказывать. И можно без твоих «Давай укрою» или «Выпей таблетку». Как видишь, сам отлично справляюсь. — Его несло, Рэй понимал, но остановиться не мог. Обида на Тренера с его отказом, на чёртову ситуацию, и на себя самого выливалась в мерзкую, едкую тираду. Виски ломило так, что сводило челюсть. — Но если трахаться будем, то точно зарплату повышу. Тебе же это, вроде, не неприятно, да? Помню, ты говорил, что любишь блондинок. Тренер вздрогнул. Непонятно, то ли вспомнил свою подружку и испугался за её жизнь, то ли просто поразился услышанному. Рэй не хотел угрожать. Не хотел доводить до всего этого. Он только сейчас вспомнил про вчерашнее фото, а под блондинкой имел в виду лишь ту дурацкую беседу в кафе. Когда-то в другой жизни. Нужно было извиниться. Прямо сейчас. Сию секунду. Наговорил такого, что испортил вообще всё. Если сейчас не сказать хоть что-то в своё оправдание, то даже надежда на нормальное общение пропадёт. Тренер же сам пришёл. Не хотел связываться, но всё же стоял здесь. И по напряжённой позе явно было видно, что жалел о своём решении. — Я чему-то помешал? — Прозвучало от двери, когда Смит уже открыл рот. Генри. Полуголый Генри в одном халате. В халате Рэя. Растрёпанный и заспанный. Пахнущий перегаром и сексом настолько, что моментально захотелось открыть окна. Любые слова испарились, зато вместо них в голове выросло надгробие с единственным выгравированным словом: «Пиздец». Идей что делать не было. Всё решил Тренер: — Спасибо за поздравление. — Прозвучало абсолютно безэмоционально. Контролировал он себя сейчас намного лучше Смита. — И за деньги. Они пойдут на хорошее дело. — Двинулся к выходу. Рэй вскочил с места. Пошатнулся. От резкого движения затошнило, взвыла голова, но было не до этого. — Постой. — Вышло просьбой, не приказом. И не мольбой, что хорошо, потому что рвалась именно она. — Мы можем поговорить в другом месте? Немного позже. — Не думаю, что это будет хорошей идеей. — Тренер даже улыбку не изобразил, был предельно собран. Развернулся и просто вышел. Потом хлопнул входной дверью. Тело пока не реагировало, но Рэй понимал, что как только до одуревшего от вчерашнего трипа организма дойдёт, что произошло, трястись начнёт не только рука. Артур всё ещё оставался поблизости, следил за обстановкой. Нельзя было просто срываться. Нельзя, блядь, показывать, что ошибся настолько, что прямо сейчас хотелось броситься вслед за ушедшим мужчиной. Ничего ужасного не случилось. Тренер всё ещё под наблюдением. Он никуда не денется. Не общались? Так просто продолжат молчание. Что в этом такого? — Если у тебя нет никаких дел, может, повторим? — Чужое тело прильнуло к спине слишком внезапно. Настолько, что отреагировать адекватно не вышло. Просто не получилось. Парень с размаху врезался затылком в ближайшую стену и испуганно заскулил, когда шею придавили так, что дыхания едва осталось. Вылупился водянисто-голубыми влажными глазами и заскрёб ногтями Рэю по руке в тщетной попытке освободиться. — Чёрт! — Смит отпрянул, отпуская Генри. Тот мигом залился кашлем, вцепился в ручку ближайшей двери, чтобы не свалиться. — Нахера ты подкрадываешься так? — Я ж, блядь, не знал, что ты ненормальный! — Срывающимся голосом выдавил парень, всё ещё хватаясь за горло. — Вызови мне такси, не хочу чтобы кто-то из твоих амбалов меня тоже ненароком придушил. Мудак! Генри уковылял в комнату для гостей, где, по всей видимости, оставил одежду. Спал он точно отдельно. Рэй на автопилоте двинулся за телефоном. Сейчас чужой приказ было выполнить намного проще, чем действовать самостоятельно. Пирсон всегда хвалил за это. Стоило избавиться от раздражителя, а потом уже осмысливать всё. Как можно скорее. На прощание внезапный гость ещё раз выдавил ругательство и наконец скрылся, оставляя глухую, вязкую тишину. Рэй сел на диван в гостиной. Не дошёл бы до кабинета. Его осанке сейчас позавидовал бы любой — настолько она была идеальной. Неживой. Мысли в голове не текли, они бились о черепную коробку в припадке. Судорога постепенно ползла по предплечью, и чтобы не ощущать её, Рэй запихнул руку в карман. Помогло не сильно. Его всего мелко потряхивало. Держаться удавалось каким-то чудом. А удавалось ли?***
Генри позвонил сам через пару недель. Сказал, что погорячился, клялся, что понимает «нюансы» работы Смита, поэтому готов простить несдержанность. Предложил встретиться снова. Понизил голос и, как ему, наверное, казалось, возбуждающе признался, что ни под кем так больше не кончал. Рэя замутило. Возможно от того, что с остатков бутылки виски он перешёл на мартини, но и от услышанного тоже. Отказал. Налил снова. Пить стал чаще. Тот, от кого ждал звонка сильнее всего, естественно, набирать и не собирался. Неудивительно. Бизон сказал, что у него всё по-прежнему: спортзал, в котором начался ремонт, занятия и встречи с какими-то друзьями. Блондинка куда-то испарилась, и Смит ощущал смутную вину пополам со стыдливым удовлетворением от того, что стал косвенной причиной. В остальном, легче не становилось. В кошмарах, где раньше фигурировал Пирсон, теперь основным действующим лицом стал Тренер. Иногда Рэй стрелял в него. Иногда убивал. Душил или бил. Неизменно было одно: разочарование в тёмном взгляде и немое обвинение. Они раздирали сознание на части, заставляя начинать день с наркотиков, а терпеть остаток — с алкоголем. Единственное, что позволяло держаться, стали участившиеся звонки из больницы. Тереза окрепла и уже несколько раз спрашивала про Рэя. Всё ещё была глубоко травмирована, но помнила произошедшее. Точно была намного сильнее, чем все вокруг думали. Приставленный к ней психиатр твердила, что нужно больше времени, чтобы смириться с произошедшим, и точно будет идиотским шагом приехать Смиту с ней познакомиться, но ему хотелось. Просто посмотреть на ту, которую спас. Единственную, кого не подвёл в этом мире. Которая хотела его видеть. На следующий день Рэй не сдержался. Купил мягкую игрушку, которая была размером в половину самой Терезы, и двинулся в больницу. Просто увидеться. Даже не понимая, кому эта встреча нужнее. К девочке его не пустили. Вечером она пережила нервный припадок, что приходил довольно часто из-за кошмаров-воспоминаний, и пока была слишком слаба для встречи с ещё одним призраком травмирующего прошлого. Рэй понимал, а поэтому не настаивал. Отдал игрушку удивлённому Харту, а сам уехал к одному из лендлордов, чтобы узнать про обвалившуюся внутреннюю стену между «шестой гостиной и третьим санузлом». Дни снова потянулись бесконечной чредой вечного геморроя. В такие моменты Смит понимал Майкла, решившего продать бизнес: проблем действительно лилось слишком много, а когда их не было, то из себя выводила необходимость поддерживать нужные контакты. Искать пути расширения и новые связи. Не останавливаться ни на секунду. Жить лишь одним. Без переключения. Без самой жизни. У Пирсона была жена — опора, на которую можно было положиться и с кем получалось разделить ношу. Посоветоваться или просто расслабиться. Рэй изредка заказывал эскорт, контактировал со своими людьми или вёл светские беседы. Держался роли и разыгрывал интерес и участие. Вцепился в маску и стал для всех идеальным примером успешной жизни, не обременённой никакими заботами. Общения было много, но чувства одиночества и усталости стали перманентными. Влились в кровоток, вцепились в вены. Героин тут проигрывал. Немного спасали визиты в больницу. Тереза всё ещё жила там но, как Смит мог видеть, уже не напоминала полутруп, который он вынес из провонявшего смертью подвала. Она окрепла и даже под присмотром стала выходить на улицу. Была бледна, точно не набрала необходимый вес, однако с приступами справлялась намного лучше. Харт говорил, что во время них всё реже кололи сильные седативные. Теперь она просто была на постоянном курсе успокоительных. Наблюдая за её выздоровлением, Рэй понимал, что, если такую юную личность не сломил произошедший ужас, то он точно не имеет права сдаваться. Должен справиться с чем угодно. — Ты напрягаешь медсестёр. — Харт хохотнул и по привычке предложил Смиту свой мерзкий Pall Mall. Тот тоже уже по привычке взял сигарету. Курил их только тут — на заднем дворе больницы и только когда приезжал к Терезе. — Ко мне подходила одна. Думает, что ты педофил или что-то вроде того. — Ты её успокоил? — Дым скользнул в горло, густо заволок лёгкие. Намного приятнее ставшей уже родной травы. — Конечно. — Врач, кажется, боролся с искренним смехом. — Сказал, что ты всего лишь самый опасный гангста, подмявший под себя половину города, толкающий наркотики и убивающий любых конкурентов. Ей стало намного легче. Смит фыркнул и затянулся ещё раз. Странно, но здесь ему было почти легко. Не сдавливало грудную клетку, виски не ломило постоянной болью. Здесь — в больнице. Наверное, подкрадывалась старость. — Я знаю, что ты не хочешь говорить об этом, но уже конец лета. — Харт резко стал серьёзнее. Отложил сигарету. — Скоро мы не сможем законно провести аборт. — А если незаконно? — Рэй. — Я знаю, чёрт. — Смит невольно взлохматил по привычке зализанные волосы. Отрасли, нужно было подстричь. И бороду. А то на фоне ухоженного доктора, наверное, казался стариком. — Она сама не спрашивала ничего такого? — На фоне принятия лекарств и терапии беременность продвигается иначе, чем у обычных женщин. Не все симптомы ярко выражены, но они есть. Пока нам удаётся списывать всё на лечение и пережитый стресс, но это не будет продолжаться вечно. Скоро всё станет очевидно. — Вы же можете провести операцию без её ведома? — Мы не… — Нет, послушай, — Рэй перебил. Удержал за плечо собравшегося было возмутиться врача. — Ты же можешь объяснить это плановой процедурой, а восстановление — просто последствиями? — Могу, конечно, но это… — Я знаю, что ты хочешь сказать. Противоречит всей той херне, что ты учил в университете и прочее. Но подумай сам: неужели после такого прогресса ты хочешь, чтобы она опять скатилась в истерики? Чтобы опять села на инъекции успокоительных? Дай, блядь, ей вернуться к нормальной жизни. Рэй не был уверен, что последнее предложение относилось только к девочке, но видел, что Харта оно проняло. Отрицание ушло из глаз, сменилось обречённым признанием. Он тоже понимал, что так будет лучше. Не хотел, но в глубине души был согласен. Перед уходом Рэй ненадолго задержался у палаты. Встал сбоку, чтобы через приоткрытые жалюзи комнаты не сильно привлекать внимание, но иметь возможность увидеть Терезу. Она как раз обедала. Переданный когда-то плюшевый медведь сидел в изголовье кровати и терпеливо ждал свою хозяйку. Заставил почувствовать что-то необъяснимо тёплое в груди. — Вы её отец? — Резко прозвучало позади. Рэй обернулся, чтобы наткнуться на рыжую макушку. Девушка едва доставала ему до груди. — Потому что если вы не её отец, что я прекрасно знаю, и не близкий человек, то я не вижу смысла вам стоять у палаты ребёнка. Спорить не хотелось. Настроение впервые за многое время было сносным, и какая-то любопытная медсестричка точно не стала бы той, кто его испортит. — Я просто беспокоюсь за неё. — Смит улыбнулся, надеясь, что именно улыбнулся, а не скривил губы. — Можете узнать у доктора Харта: я не представляю угрозы. Девушка убеждённой не выглядела, поэтому пришлось отступить. С персоналом, ухаживающим за Терезой лучше было не портить отношения. Пусть это место останется оазисом посреди постепенно убивающей пустыни.***
Следующий вечер принёс внезапную встречу со старым знакомым. Когда Рэй узнал, кто его ищет, то сначала не поверил. Переспросил ещё раз, но до момента пока не увидел родную шкафоподобную фигуру не мог воспринять слова всерьёз. — Привет, босс, — пробасил Банни, протискиваясь в кабинет над клубом. Занимая сразу слишком много пространства. Смит не знал, что он жив. Не пытался выяснить, уехал ли он в Америку или попал под раздачу вместе с Пирсоном. События тех дней давно окрасились кроваво-красным, и Рэй старался не возвращаться к ним. Прошлое душило и во снах, и в реальности, поэтому намеренно лезть туда — лишь бередить незаживающую рану. Однако Банни был жив и теперь с улыбкой стоял посреди комнаты, ловя любопытные взгляды дежурящих охранников. Тепло и странное глубокое чувство затопили настолько, что Рэй не стал держаться за знакомую маску равнодушия: подошёл первым и с затаённой радостью ответил на раскрытые объятья. Дружеские, первые за много месяцев настоящие. — Как?.. Что ты здесь вообще?.. — Слова не находились, потому что их было слишком много. Нужно было взять себя в руки, но они в кабинете стояли только вдвоём, поэтому чёрт с этим. Успеет. — Вернулся из Штатов. Фрейзер остался с миссис Пирсон. Она прилетела, чтобы уладить какие-то дела. Решила, что уже безопасно. Внутренности залило горечью. Вот так в одно мгновение. Нет, конечно, Рэй был рад, что с Розалинд всё хорошо, но слишком уж чётко запомнился последний разговор. Обвинения в смерти Майкла. Ярость и боль. — Как у неё дела? — Получилось выдавить вполне вежливо. Отодвинулся, возвращая на лицо спокойствие. — Я как раз за тем и пришёл. — Банни улыбался по-доброму мягко. Наверное, тоже вспоминал. Когда-то их многое связывало: и встречи в спортзале, и вечерние ничего не значащие разговоры на дежурстве. Общие задания, а иногда общие ранения, когда понимали, что до больницы не дотянуть, и приходилось шить прямо в машине наживую. Однако при всём этом, особенностей отношений Рэя с четой Пирсонов Банни не знал. И не должен был. — Она хочет встретиться с вами. В Принцессе Виктории, помните же? Конечно, Смит помнил. Их с Майклом место. Место собраний и их истории. Начала, когда заведение было лишь забегаловкой с вульгарным названием, рассвета, когда Пирсон выкупил его и превратил в элегантный паб, а после и заката, когда в переговорную комнату позади основной вошла Розалинд. — Не доверяет мне выбрать? — Усмехнулся без особого веселья. — Вряд ли, босс. Соскучилась, наверное. — Не твой босс уже. — Рэй мягко похлопал мужчину по плечу, встретившись с шоколадного оттенка глазами. Банни, кажется, был единственным из его знакомых, с кем приходилось смотреть вверх, чтобы поймать взгляд. — Всегда будете, — ответил тот довольно. С Розалинд видеться не хотелось, но Смит понимал — эта женщина его и из-под земли достанет. Поэтому уже меньше чем через неделю сидя в Принцессе Виктории, он оправдывал себя тем, что просто хотел узнать о паре предметов собственности Майкла, которые непонятно кому теперь принадлежали, и ещё о могиле. В конце концов, скоро уже год как Пирсон… Можно было попросить узнать Банни, но раз Розалинд сама захотела встретиться, то лучше так. Во время последнего разговора она ничего не сказала. Не то, чтобы Рэй горел сильным желанием отправиться на кладбище, но попрощаться же не удалось. Последними словами стали какие-то наставления о том, что нужно подготовиться к вечерней встрече с одним из партнёров. А дальше лишь прочитанные сообщения в переписке и вечная тишина. От Розалинд хотелось понимания. Может быть, совсем немного поддержки. В конце концов, прошло достаточно времени, чтобы она осознала беспочвенность своих обвинений. Тогда обоим эмоции слишком застилали разум, но она всегда была умной. Теперь должна была признать, что они на одной стороне баррикад с общим горем. Пусть была неприязнь раньше, но теперь всё слишком изменилось. Зато она сама осталась той же. Рэй думал, что девушка точно возьмёт что-то из американского практичного стиля, но нет, когда Розалинд вошла в паб — это всё ещё была она. Не изменившись ни единым волоском. Статная и крепкая. Двигающаяся походкой настолько уверенной, что, наверное, айсберг бы отплыл в сторону. Лишь цвета были новыми. Утончённый кофейного оттенка деловой костюм мало напоминал привычную чёрно-белую гамму. И волосы. Из глубокого тёмно-русого, почти чёрного оттенка они сменились роскошным шоколадным. Золотая аккуратная цепочка охватывала тонкую шею, поблескивая явно дорогим кулоном. Теперь Розалинд не отталкивала — соблазняла. Давала понять, что в поиске? Рэй отодвинул ей стул, решив играть по старым правилам. Уважительно и учтиво. — Если честно, не думала, что ещё увижу тебя живым. — А вот она плевала на все игры. Усмехнулась по-лисьи. Села, закинув ногу на ногу. — Слышала, что ты высоко забрался, а выглядишь потаскано. — И я тебя рад видеть. — На что Смит вообще надеялся? Явной неприязни в голосе девушки не было, но говорила она по привычке свысока. Пришлось опуститься за стол, хотя невольно заскреблось желание уйти. — Как новая родина? Приняла с распростёртыми объятиями? — С моими деньгами? Естественно. — С деньгами Майкла, — поправил мимолётно, — но я уловил посыл. Удобно, когда всё достаётся на блюдечке, согласен. Розалинд улыбнулась — ей явно доставляла удовольствие их мелкая пикировка. Вот только Рэй вовсе не на это был настроен. Он пришёл получить необходимую информацию и оставить девушку дальше упиваться своим превосходством. Как сказала однажды — она победила. Так зачем эти подколки? — А ты заматерел. — Кивнула, рассматривая. Смит не одевался специально на встречу, но знал, что выглядит достойно. Не джинсы — аккуратные серые брюки в едва заметную широкую клетку, жилет в тон и тёмно-голубая рубашка. Его мало кто бы сейчас назвал «потасканным», пусть Розалинд и развлекалась. Лицо, наверное, выдавало усталость, но дорогие очки должны были это скрыть. — Нет больше Майкла, чтобы тебя приструнить, когда огрызаешься. Это ударило больнее, чем Рэй рассчитывал. Опустил взгляд, чтобы не выдать эмоций. Всмотрелся в лакированное дерево стола и чашку кофе. Пришлось взять, чтобы на трезвую голову лучше контролировать себя. Даже не курил перед встречей, хотя желание было дикое. — Я слышала о твоих успехах. Город гудит, знаешь? Смерть русского олигарха, убийство дяди Сухого глаза. Героин и трава — как тебе? Всё успеваешь? — Пришлось взять в свои руки. Слишком много внезапных смертей и освободившихся от владельцев денег. Майкл бы понял. Розалинд откинулась на стуле. Она удивительно сочеталась с местной обстановкой — мимикрировала под неё, как под любое своё окружение. Малахитового цвета стены, увешанные охотничьими трофеями и картинами на природную тематику с удовольствием бы приняли её чучело. Больше не львицы — теперь дерзкой лисы. — Майкл был бы разочарован, — припечатала, заставив на мгновение растеряться. Выйти из состояния подчёркнутого равнодушия и поднять глаза. — Он хотел уйти от дел как от пережитка прошлого, заняться барами и чем-то легальным, а ты всё цепляешься за старое. В той же Америке героин уже не в моде. Марихуана ушла в легалайз и скоро доберётся до Королевства. Ты барахтаешься в болоте, Рэй. В груди неприятно защемило, но нельзя было дать этому пробиться. Рэй был уверен, что Пирсон бы гордился. В одиночку сколотить настоящую империю не каждый бы смог. Держать в страхе и уважении районы и конкурентов — именно этим Майкл когда-то занимался. А у Рэя получилось лучше и больше. — Можешь упрекать меня сколько хочешь. — Рэй отпил кофе. Говорил так спокойно, что сам немного удивился. Внутри жгло. — Это просто выходит, когда с детства ни в чём не ограничена. Богатый отец обеспечивал сначала, а потом роль подстилки у Майкла — чем не идеальная жизнь? Девушка усмехнулась. Так весело, словно любые слова Смита воспринимала как анекдот. В янтарных глазах лишь на мгновение мелькнуло что-то похожее на уязвлённость, но ни единой ноты сомнения не прозвучало, когда она мягко произнесла: — Это ты был подстилкой. Я стала любимой женой. Что бы там вы не делали, муж всегда возвращался ко мне. Он прислушивался и советовался. Мы, — намеренно выделила, — обсуждали каждое решение. Майкл делился всем деталями того, что происходит между вами. Он убивал ради меня. А ради тебя он что делал? Рэй нервно поправил очки. Знал, что выдаёт себя. С трудом справился с желанием ровнее сдвинуть и без того безупречно сидящий жилет. Поправить душащий галстук. Сделать образ ещё более идеальным — спрятаться за ним. Укрыться бронёй от режущей правды. — Я попросила о встрече не для того, чтобы напомнить твоё место, а просто из любопытства. — Может, Розалинд и лгала, но легче от этого не становилось. Только больнее. — Изначально было понятно, что ты не годишься на роль большого босса. Просто хочешь, чтобы тебя направляли и поддерживали. Хочешь внимания. Чтобы кто-то подсказывал, чесал тебя за ушком. Даже сейчас ты наверняка ждал похвалы. Кофе остывал, но Смит не мог взять его — чёртова судорога не дала бы. Даже ногу стало дёргать. Он никогда не бил женщин. Даже в мыслях не появлялось. До настоящего момента. Розалинд слишком хорошо его знала. Понимала на что давить и нагло этим пользовалась. Говорила мягко, почти равнодушно. Словно факты раскладывала. Отыгрывалась? Мстила и хотела погладить своё эго? Неважно — у неё получалось. — Мне было интересно посмотреть, как ты справляешься с той массой дел, которыми легко ворочал Майкл. Как долго ты выдержишь без крепкой руки на загривке? — Ты бредишь, — получилось негромко. Намного тише, чем Рэй рассчитывал. Хотел сказать другое, но выдавил только это. Девушка подалась вперёд, осмотрела ещё раз. Точно заметила застывшую линию плеч и неровно вздымающуюся грудь. Не могла не заметить. Даже угрожающий взгляд, что пока удавалось Смиту контролировать и держать на её лице, не смог бы обмануть. — Вовсе нет. Майкл не ошибся — ты действительно верный и сентиментальный как пёс. Недолюбленный и вечно чужой. Поэтому ты всегда был снизу? Не хватало ощущения причастности? Рэй тяжело вздохнул, призывая всё спокойствие. Пожалел, что заказал только кофе. Пожалел, что вообще пришёл. Майкл действительно всё рассказывал жене. Правда принимал только за подстилку и исполнительного, до чёртиков педантичного слугу? Нет. Не могло такого быть. Он говорил, что Смит — консильери, а не один из сотен пешек. Пирсон тоже прислушивался к его мнению, тоже делился и мог вести себя менее сдержанно рядом. Но теперь нельзя точно сказать — это Рэй сам так считал, или было реальностью. Может, хотел, чтобы было? Привык к такому раскладу? Тишина затянулась. Розалинд и так всё поняла, но остатки гордости требовали ответить хоть что-то. Хотя бы попробовать. — Какой из тебя лидер, если ты даже в постели вести не можешь? — Прозвучало набатом. Достаточно. Рэй услышал достаточно. Прикусил щёку изнутри так, что ощутил вкус крови. Нужно было покурить. Желательно две или сразу три самокрутки. Чтобы взорвавшиеся гадкие мысли снесло потоком искусственного кайфа. Чтобы плотно сдерживаемые сомнения и самобичевание, которые всегда заталкивал максимально глубоко, сдохли в волне синтетического эндорфина. Иначе встреча окончиться смертью. Неважно чьей. Розалинд замолчала. Чуть подрагивающей рукой взялась за позабытый бокал вина, отпила наконец. Впервые за вечер. В пабе они были одни. День уже пошёл на убыль, поэтому темнело рано. Горели тёплым оранжевым лампы, но уюта не было. Атмосфера накалилась настолько, что ей можно было топить камин. По стенам едва заметно струился тёмный узор, под рамками летели давно умершие бабочки. С картин смотрели мёртвые писатели, окружённые со всех сторон погибшими в муках охотничьей погони трофеями. Рэй тоже не чувствовал себя живым. — Ты ради этого просила о встрече? — Получилось глухо, но иначе бы не смог. — Поглумиться надо всем сразу. Розалинд закусила губу, чуть смазала рубиново-красную помаду. Неужели почувствовала вину? Нет, наверное, не умела. — Я хотела удостовериться, что ты не стал заменой моему мужу. Как бы не старался показаться львом — всегда останешься пригретой дворнягой. И я сделала правильно, что бросила весь этот балаган. Так вот зачем всё это было. Она пришла убедиться, что поступила разумно, когда оставила наследие Майкла и сбежала из страны. Не стала бороться за бизнес, предпочтя условное изгнание храбрости взять всё под контроль. Может, понимала, что не потянет, или просто испугалась огромной ответственности. Сомневалась в правильности своего решения? Конечно. Но теперь сама видела, что Рэй тоже не стал вторым Пирсоном. Им бы никто не смог стать. — Что ж, в таком случае я рад, что смог удовлетворить твоё желание. — Вырвалось. Без подтекста — просто вбитая в подкорку вежливость. Взгляд на мгновение зацепился за кольцо на её тонком пальце. Помолвочное. Дорогое. — Желаю удачи в новой жизни. Думаю, ты верно поступила. Здесь бы тебя не ждало ничего хорошего. Рэй кивнул на прощание, не стал ничего добавлять. Вышел на улицу, окунулся в темноту близящейся ночи. Вступившая в права осень рыдала холодным дождём, шумела ещё зелёными листьями деревьев. На сердце было мертвенно тихо.***
Тереза сама попросила о встрече, психиатр больше не препятствовала. Доктор Харт позвонил в один из редких вечеров, когда Рэй не успел выпить достаточно, чтобы получилось заснуть. Предложил приехать познакомиться — ненадолго, чтобы не вызвать приступ. Лишь увидеться. Смит думал отказаться. Вряд ли сейчас он мог стать кому-то опорой и вселить уверенность, что всё будет хорошо. Девочка жаждала увидеть своего спасителя, а не прибитого реальностью и внутренними метаниями убийцу. Однако здравый смысл взял своё. Рэй — взрослый состоявшийся человек с деньгами, подчинёнными и связями. По его щелчку можно было решить многие, если не все вопросы. Тереза же была одна в этом мире и могла положиться только на него. Иначе её ждал в лучшем случае детский дом, а в худшем — сумасшедший. Решение о приезде стало очевидным. Рэй купил цветы. Какие-то трогательные и небольшие, без резкого запаха. Неприятно кольнуло воспоминанием, когда так же шёл в больницу с букетом, но заставил себя собраться. Добавил к подарку набор конфет в форме животных. Почему-то решил, что ребёнку её возраста должно понравиться. Пришёл с бухающим сердцем как на казнь. Впервые за долгое время забыл о своих проблемах — волновался лишь о том, чтобы не испортить встречу. Тереза вздрогнула, когда он вошёл, хотя и ждала. Рэй огромным усилием заставил себя пройти дальше, а не вернуться в коридор. Психиатр смотрела за обоими из угла и молчаливо чёркала в записной книжке. Палата отличалась от той, в которой лежал Тренер лишь голубоватым оттенком стен детского отделения и наличием нескольких жизнерадостных картинок то ли из мультфильмов, то ли из каких-то сказок. А ещё медведем на кровати, у которого Тереза испуганно сжимала лапу. — Привет, — едва ли не шёпотом сказала она, и Рэй на время забыл о том, что существует что-то помимо её настороженных серых глаз. Разговор пролетел очень быстро, да и не был разговором в общем понимании этого слова. Смит молчал по большей части и слушал тонкий, срывающийся голосок. Девочка дрожала и часто убирала за ухо неровно остриженные русые волосы — не грязно-чёрные, какими Смит запомнил их, вынося хрупкое тело из подвала. Она прерывалась, заставляя психиатра раз за разом предлагать остановить встречу, но упорно просила продолжить. Рэй был сражён её стойкостью, а ещё — рад, что не услышал благодарности за спасение. Не выдержал бы. Ведь именно то, чем занимается, и привело Терезу к настоящему моменту. Пусть он и отгородился от проституции и порно, которые, знал, продолжал вести кто-то из оставшихся китайских боссов, но всё равно ощутил обжигающую вину. За бездействие и за невозможность всё это остановить. Давно понял, что не получится — эта часть криминальной жизни города пустила слишком глубокие корни, и за ней стояли слишком влиятельные люди, чтобы сделать хоть что-то, не закончив с пулей в голове. Тереза сбивчиво рассказала, что помнила. Психиатр настаивала, что можно этого и не делать, но девочка сама хотела окунуться во всю грязь. Спрашивала у Рэя какие-то моменты, что не могла понять, настойчиво просила объяснить. Вела себя совсем не как ребёнок. Вынуждена была повзрослеть. Хотя на цветы и сладкое отреагировала совсем по-детски, рассматривая шоколадных зверей с осторожной, но в то же время счастливой улыбкой. После встречи Смит вышел на ватных ногах, словно по нему проехались бульдозером, но впервые за долгое время не чувствовал той выжирающей внутренности пустоты. Кажется, даже понимал, что есть смысл двигаться дальше. Сам выхватил пачку Pall Mall из нагрудного кармана Харта, не дав тому предложить. — Сможешь организовать операцию на следующей неделе? — Спросил, жадно затягиваясь. — Вот так сразу? — Врач удивлённо приподнял седеющую бровь. — Она тебя разозлила? Рэй закатил глаза — юмор у Харта был не самой сильной стороной. Или эмпатия. Чёрт его знает. — Это последний шаг к свободе. Чтобы весь ужас, который произошёл с ней, остался позади. — А что потом? Доктор не курил, лишь дышал дымом от сигареты Смита. Бросал, наверное. В сотый раз за время их знакомства. Смотрел с искренним любопытством. — Пока не думал. Главное сейчас — ей полностью поправиться. Харт запахнул пальто от пронизывающего ветра, Рэю же холодно не было. Кровь бежала по венам стремительным потоком, разгоняя тепло по телу. Неся жажду жизни. — Но ты должен подумать. Ребёнок — это не игрушка. Тем более переживший насилие. Ей нужен соответствующий уход и постоянный присмотр, а не пьянки и мельтешение наркоманов вокруг. Рэй не удержался, фыркнул: — Ты думаешь, я так время провожу? — Понятия не имею, как ты его проводишь, и не хочу знать. Однако прошу тебя серьёзнее отнестись, если уж ты решил взять ответственность. Да, тут Харт был прав. Нужно внимательнее подойти к этому вопросу. Но Рэй не собирался отступать. После операции и полного восстановления он пообещал себе, что обеспечит Терезе нормальную жизнь. Подарит будущее, которого едва не лишилась. И отблагодарит за силы, что она вдохнула.***
Артур погиб. Его нашли с простреленной головой в одной из подворотен у ресторана. Высокопривелегированных гостей нельзя было пугать, поэтому от трупа место зачистили быстро и доложили Рэю моментально. Мало кто в городе не знал, кому именно принадлежит ресторан, поэтому не каждый осмелился бы действовать так дерзко. Нужно было пробить у полиции, не появились ли данные на какую-нибудь новую группировку. А может, это Мэтью давал понять, что хочет встречи. После общения с Майклом хотел отомстить и… как он сказал? — завершить сделку. На Рэя точили зуб многие, просто без поддержки боялись лезть. Если поганый еврей собирал под собой всех угнетённых и озлобленных, то это грозило большими проблемами. Или Артур просто попал под руку какому-то психу. Вариантов было море, а человек на записи камер — лишь один. Предстояли поиски и новый геморрой, который заканчиваться не собирался. Рэй работал так много, что почти перестал вспоминать о своём срыве. Тренер больше не приходил во снах, потому что до них просто не доходило. Спать времени не было. Параллельно приходилось просматривать резюме сиделок с опытом работы с психологически травмированными людьми. Терезе нужен был присмотр, а Рэй не смог бы обеспечивать его постоянно. Она не готова была сразу пойти в школу и просто влиться в общество, это очевидно. Следовало предоставить место для жизни, дать вещи или что там ещё нужно детям. Требовались время и усилия, но приходилось разрываться между наползающей угрозой от неизвестного врага, бесконечной работой, проблемами и болезненной мигренью. Тяжело было признать, но Смит не справлялся. Разрывался между задачами, но слишком сильно опасался разделить ношу с кем-то ещё. Бизон был верным, но не казался достаточно умелым в вопросах дипломатии. Как когда-то сам Рэй, он умел решать проблемы кулаками, но разговаривать и обхаживать чужое эго, тем самым манипулируя, не мог. К тому же настораживало его настойчивое желание пробраться ближе. Не только в плане непосредственной работы, но и в физическом. Его интерес был очевиден, но Рэй не собирался отвечать. Хватит смешивать личную жизнь и бизнес — уже обжёгся так, что до сих пор не зажило. К чёрту. Слова Розалинд были выскоблены клеймом в мыслях — он просто жалок. Жалок настолько, что сегодня приехал к знакомому залу. Просто потому что не мог больше выносить. Хотел поговорить. Должен был извиниться. И увидеться. Рабочие застилали крышу небольшого здания новым покрытием — ремонт шёл полным ходом. Конечно, Тренер не обманул, что деньги пустит на нужное. Он вообще был образцом порядочности, когда его близкие не стояли на мушке. Воспоминание о предательстве кольнуло и ушло. Уже достаточно времени утекло, чтобы понять и принять его действия. Все мотивы были на лицо — выбирая между преступником и дорогими сердцу детьми, Тренер поступил разумно. Рэй его не винил. Больше нет. Сильнее всего хотел наконец отгородиться стеной из ненависти или недоверия, но не получалось как бы ни старался. Уважение и живой интерес, появившиеся ещё в первый день знакомства, когда вместо ожидаемых боязливых извинений получил китайца в багажнике, давно уже трансформировались в нечто отвратительно-тёплое, всплывающее в груди каждый раз вместе с эпизодами из загородного дома. Вместе с мягкими улыбками и поддержкой, сквозящей в каждом чёртовом прикосновении. Смит устало опустил гудящую голову на руки, сжимающие руль. Он ненавидел Розалинд с её проницательностью. Ненавидел себя за то, что такой. Действительно, какой из него лидер, если он готов подставиться под первого, кто приласкает? Слабак. Самый настоящий уличный пёс, жаждущий ласки хозяина. Пирсон, наверное, смеялся бы. От этого становилось тошно. И пришло время что-то решать. Тренер — лишь постыдная слабость, от которой нужно отказаться. Отпустить и справиться с ломкой, чтобы научиться жить дальше. Как почти смог отпустить Майкла. Как когда-то слез с травы. Теперь ослаб: не жил уже без допинга, но всё ещё можно было исправить. Важно быть сильным для того, чтобы удержать бизнес и стать опорой для Терезы. Перестать распыляться и найти подходящего делового партнёра. Взять себя в руки. Рэй вышел из машины. Остановился недалеко — не пытался прятаться, но пока и замечен не был. Надеялся, что Тренер выйдет, но тот точно возился в зале, наверное, контролируя ремонт и внутри. Ничего, он найдёт время на разговор. В конце концов, сам хотел освободиться от всех связей с преступностью. Смит готов был это обеспечить. Даже ценой того, что помогало держаться в трудные моменты. Ценой не озвученного постыдного чувства. Внезапный телефонный звонок сбил настрой, заставив остановиться. Если это очередной лендлорд с прорвавшейся трубой, то Рэй про себя пообещал ему несколько разрывов другого характера. Однако звонил Харт: — Ты же говорил, что операция будет после обеда. — Блядская Хонда недовольно засигналила, вырулив из-за угла и требуя срочно свалить с проезжей части. Рэй бы с удовольствием показал ей средний палец, но одна рука была занята телефоном, а вторая держала воротник пальто, укрывая от морозного сентябрьского утра. Пробирало до костей. — Мне сейчас не очень удобно. На той стороне стояла напряжённая тишина. — Алло? — Рэй проверил, что звонок не сброшен. Невольно нахмурился. — Сможешь подъехать? — Послышался наконец голос доктора. Глухо, словно через какую-то тряпку. В зал вошёл темнокожий громила — один из воспитанников Тренера. Не узнал, наверное, потому что даже не остановился, хоть и скользнул коротко взглядом по замершей фигуре Рэя неподалёку от двери. — Конечно, если это срочно. К вечеру, наверное, смогу. Тереза просила? — Приедь, как получится. — Ответила трубка после подозрительно долгого молчания. — Сегодня. Смит напрягся. Не мог не услышать, что что-то не так. Что-то сильно не так. Сжал телефон крепче, словно это могло помочь: — С девочкой всё хорошо? — Получилось спокойно. Настолько, что образовавшийся холод внутри вцепился сильнее, чем тот, что царил на улице. — Просто подъедь на парковку. Пожалуйста. Рэй ровным шагом вернулся к машине. Бросил короткий взгляд на зал, но не задержался — поехал прямиком к госпиталю. Нехорошее предчувствие сковало лёгкие, не давая нормально вдохнуть. Пришлось ограничиваться короткими урывками, хватая воздух по глоткам. Каждый обжигал перехваченное спазмом горло. Утренние пробки едва не убили последние нервы, но у больницы всё равно получилось оказаться довольно быстро. Харт просигналил из своего серого минивэна, сливающегося с тусклой погодой. Рэй бы не заметил. Возможно, сейчас не только из-за цвета. Припарковался рядом на свободное служебное место, закоченевшей рукой махнул врачу пересесть к себе. Тот беспрекословно послушался. — Ты хотел поговорить. — Не вопрос — утверждение. Смиренное и напряжённое, как перед выстрелом в голову. Харт колебался. Подрагивающими руками потянулся к карману с сигаретами, спохватился, что в чужой машине, опустил обратно только чтобы впиться пальцами в бёдра. Бросил быстрый взгляд на водительское кресло, но тут же отвёл, уперевшись в руль, который Рэй забыл, что сжимал. Госпиталь жил своей жизнью, пропуская в раздвижные двери пациентов. Несмотря на утренний час, машин на парковке уже было достаточно. Поднявшийся ветер трепал полы курток и плащей снующих туда-сюда людей. Никому не было дела до двух мужчин в машине. — Она в порядке? Вопрос повис в воздухе лезвием от гильотины. Заточенное и тяжёлое — точно упадёт совсем скоро, но пока держалось. Как держалась и надежда на положительный ответ. Хотя с его везением, Смит предполагал, что вариант только один. Без альтернатив. — Я… — Врач был бледен настолько, что почти сливался с выглядывающим халатом из-под пальто. Мелкая дрожь сотрясало худое тело, но он всё силился что-то сказать. Правда, без особого успеха. — Что произошло? — Вышло шёпотом. На большее сил не хватило. — Она… — Харт откашлялся, сжал помятую ткань брюк и посмотрел прямо в глаза. Бросился в омут. — Она покончила с собой. Мы обнаружили рано утром. Смит застыл. Знал, что застыл, но не мог пока отреагировать. Внутри резко что-то оборвалось и за один короткий момент стало никак. Ни холодно, ни жарко, ни грустно, ни весело — вообще никак. Абсолютно пусто. Лишь сердце набатом грохотало в ушах. — Она узнала, что беременна. Был срыв, но ни единого звука! — Голос доктора сорвался на высокие ноты. — Дежурная медсестра сказала, что не слышала ни крика, ничего. Обычно начиналась истерика, а тут полная тишина. В палату не заглядывали до утра, а когда пришли, то было уже… Рэй, мы ничего не могли сделать, я клянусь! Ответить не получилось. Пустота втекла в мысли, разлилась, затапливая леденящим холодом. Кажется, даже моргать не выходило. — Наверное, кто-то из медработников проболтался. Я всем сказал, что подготовка к операции должна быть в секрете, что это всё — лишь очередная процедура. Может, неаккуратно ляпнули, и Тереза услышала… Господи, Рэй, пожалуйста, они не виноваты! Она казалась такой сильной, такой спокойной. Мне казалось… — Харт вцепился в уложенную шевелюру, разом превращая всё в спутанный комок. Тараторил. — Мне казалось, что она всё выдержит. Но ты был прав, конечно, ты был прав. Нужно было тщательнее следить за всем. Нужно было запретить вообще открывать рот! Прости меня. Пожалуйста, прости, прошу тебя! — Его заколотило. Слова выходили бессвязными обрывками. — Только не убивай никого. Я… никто не виноват. Я не знаю, кто мог… Боже, я правда не знаю… Я… Смит остановил его. Поднял ослабевшую руку, призывая замолчать, но добился лишь того, что неровные вздохи превратились в передушенные всхлипы. Врач был в ужасе. Рэй не мог справиться с дыханием. — Она порезала себя? — Совсем тихо. Странный ком в горле не давал говорить нормально. Было вымораживающе холодно. — Таблетки. — Харт трясущейся рукой вытер лоб, сжал её пальцами другой. — Она не пила всю порцию — прятала часть. Передозировка — не выдержало сердце. В телефоне остались сохранены несколько адресов неплохих, как Рэй думал, магазинов с одеждой для подростков. Несколько номеров добавились в телефонную книгу — подходящие под описания сиделки. Зачем было всё это? — Она могла планировать. — Врач тяжело вздохнул, стараясь унять дрожь. — Может, хотела всё закончить и так. Нужен был лишь триггер. — Триггер, — Смит повторил на автомате. Даже не заметил, если честно. — Ты… Ты же не будешь никого убивать? — Харт боязливо повернулся. Наверное, хотел тронуть за плечо, как бывало, но сейчас точно не решился бы. — Пожалуйста, я не лгу тебе. Никто не виноват в случившемся! Абсолютно пустой взгляд напротив заставил замолчать: — Выходи. От тона доктор вздрогнул и попятился. Схватился, не глядя, за ручку и стёк с сиденья на улицу. — Рэй, я прошу тебя… — Его голос срывался. — Пожалуйста, не трогай никого из персонала. И мою семью… Господи, умоляю, не убивай мою семью! Смит потянулся и захлопнул дверь сам. Не мог здесь находиться больше ни секунды. Не мог никого слышать. Шины взвизгнули, оставив следы на чёрном асфальте. Намного глубже остался след в душе.***
Рэй не помнил, как прошёл день. Кажется, он приехал в клуб и выпил почти всю бутылку подаренного кем-то рома. При этом пьяным себя не ощущал. Вообще ничего не чувствовал. Отвечал на автомате, вроде, даже кривил губы в улыбке. Как всегда. Будто ничего не случилось. А ведь и не случилось ничего. Та девочка — даже без имени уже — кем она ему была? Лишь наудачу выжившая жертва. Безродная и чужая. Чей-то залётный ребёнок, который никому не нужен. Так зачем она ему? Бесполезная обуза, которая не принесла бы никакой выгоды. Разве что продать её, как сделали родители. Затошнило. Не ел сегодня ничего, да и не хотел. Нужно было покурить. Или что-то намного крепче травы. Кажется, она уже не помогала. Хотя Рэй не помнил наверняка, принимал ли он что-то сегодня. Наркотик мешался с алкоголем слишком часто, эффект почти уже не замечался. — Босс, с вами всё в порядке? — Бизон. Вряд ли что-то понял. Нет, точно не мог. Рэй видел себя в зеркале — выглядел идеально аккуратным, как и всегда. Застывшая знакомая маска на лице, ровная осанка. Ничего нового. Ничего того, что выдало бы внутреннее состояние. Которое тоже нормальное. Не может быть другим. — У вас рука в крови. Смит перевёл взгляд на ладонь — сплошные алые ручьи. Не помнил, как это случилось. Порезался? Доставал нож? Нет, тот спрятан в одном из внутренних карманов, а другой плотно прижат к икре, как и всегда. Откуда кровь? — Позволите перевязать рану? Очки тоже на месте, не мог сломать. Если только не стакан. Должен стоять на столе, но сейчас там было пусто. Если не убрал, то куда он делся? Разбился? Внезапно мягкое прикосновение вывело из ступора. Чуть грубоватые, странно знакомые руки осторожно прихватили у запястья, расстегнули пуговицы сорочки и закатали рукав. Рэй перевёл взгляд на лицо, но не увидел того, кого ждал. Кого, кажется, сейчас хотел видеть. Ни внимательных карих глаз, ни поджатых тонких губ. На слегка одутловатом лице не было бороды, не было двух пятен — родинок, о которых почему-то вспомнилось только сейчас. Лишь шрамы, чуть скошенный, сломанный когда-то нос и липкое любопытство. Пальцы скользнули мимо ран, как будто случайно погладили и только после принялись за перевязку. Бинты почти сразу пропитала вновь выступившая после обработки кровь. Боли не было. Ничего не было. Чужая рука задержалась совсем рядом, едва заметно трогала онемевшие костяшки. Ласкала. — Если вы хотите, можем выпить вечером. — Бизон сидел слишком близко. Будь Рэй в состоянии воспринимать происходящее, он бы точно заметил. — Если вам нужно отвлечься… Кулак удалось сжать с трудом. Кровь сильнее залила белую повязку. Боль всё ещё не ощущалась. Отвлечься было бы хорошо. — Есть хороший виски. И ужин. Вчера Же… Я вчера приготовил. — Бизон сбился, неловко помотал головой. Заговорил ещё тише. — Если вас что-то беспокоит, я бы… ну, я готов выслушать. Даже помочь попробую. Уверенность в том, что он может хоть чем-то помочь, у Смита была нулевая, но возвращаться к себе казалось более страшной пыткой, чем поехать куда-то ещё. В пустых комнатах дома ждали мёртвая тишина и тени. На компьютере остались открыты вкладки с сиделками, по столу были разложены отчёты и фотографии с трупом Артура. Дома царила смерть. Равнодушный кивок Бизон принял с таким воодушевлением, что, заметь Рэй его улыбку, напрягся бы. Но дела до этого не было. Ни до чего дела не было. — В кармане пальто, — сказал, когда мужчина уже двинулся к дверям. — Там сигареты. Дай сюда. Только на это хватило сил.***
Подсвеченные фонарями улицы скользили мимо так же безразлично, как и Смит по ним глазами. Дождь колотил в окна, навевая смутное желание лечь спать. Однако за закрытыми глазами поджидали кошмары. Возможно, теперь даже более жестокие, чем обычно. Рэй не хотел засыпать, а поэтому ехал вместе с Бизоном. Отрешённым сознанием понимал, к чему это может привести. Предчувствовал, как именно всё закончится, но плевать хотел. Оказаться в чужой постели сейчас всё равно лучше, чем в своей. Если в этот момент голова будет затуманена дорогим алкоголем — лишь ещё один плюс. Забыться морально и отдаться физически, разве это не то, что всегда помогает? Бизон обосновался в одном из спальных районов, который не выглядел ни как трущобы, ни как элитный уголок — просто обычный район Лондона, каких сотни. Смит равнодушно бросил взгляд на однотипные многоэтажки, выстроившиеся бесконечной очередью на многие километры вперёд. Смутно отметил, что нужная квартира была в первой очереди с видом на небольшой сад неподалёку, а значит, стоила сильно больше других. На этом осмотр завершил — не собирался сюда возвращаться. Навязчивое внимание Бизона немного раздражало: он то и дело поглядывал на босса, словно волновался, что тот в любую минуту может сбежать. Рэй бегать не собирался, хотел только выпить и сесть — мир пошатывался, поэтому мутило. Квартира встретила неожиданным домашним уютом. Тёплые жёлтые лампы подсветили гостиную, моментально приглашая упасть на бежевые диваны и зарыться лицом в мягкие подушки. На изящном стеклянном столике стояла ваза с подсохшими, но всё ещё источающими слабый аромат сиреневыми цветами. Тумба под широким плазменным телевизором была приятного молочного цвета и сумела приютить помимо всякой мелочи вроде пульта и роутера ещё несколько рамок с фотографиями и какие-то сувенирные статуэтки. В груди пребольно защемило. Рэй был слишком лишним в этой идиллии — ощущалось это сильно. — А твой?.. — Подзавис, пытаясь вспомнить имя, на что Бизон тут же поняв, перебил: — Мы одни, — и вцепился взглядом, ожидая, наверное, что пошлют. Смит не послал. Упал на диван, даже не пытаясь разглядеть окружение или что в других комнатах. Даже если там была засада, Мэтью или добрая сотня наёмников, он бы не отреагировал — просто устал. Наверное, не удивился бы даже. Смерть дышала в шею голодным волком после убийства Майкла. Забирала других, часто Рэй ей в этом помогал. Может, слишком долго сам уходил от неё, и теперь встреча была бы закономерной? Или как раз из-за того, что убивал, пришло время расплаты. Не было веры в судьбу или пресловутую карму, но сейчас мысли закрадывались. Пирсон умер, и первым за много время человеком, который захотел быть ближе, стала Тереза. Может, Рэю просто не следовало с кем-то заводить отношения? Как долго протянет Бизон? Тот как раз принёс алкоголь. Разлил в стаканы, накрошил льда. Просыпал немного мимо — руки подрагивали. Сел рядом, заговорил что-то быстро, но Смит даже вслушиваться не стал, просто выпил и сразу налил ещё. Тренер был единственным, кто отказался от всего. Может, поэтому остался жив? Правильно сделал, Рэй понимал. Однако при этом мечтал снова оказаться в той осени за городом, когда сидели на заднем дворе и просто разговаривали. Когда всё было сложно, но почему-то намного проще, чем сейчас. Когда были рядом. Бизон принёс таблетки. Вообще, предложил называть себя Владом, но Рэй не собирался что-то менять, так же как не собирался думать, где его любовник. Тренера тоже ни разу настоящим именем не называл — зачем, если всё лишь на одну ночь? Нет смысла усугублять. Таблетки толкали албанцы по клубам, и Смит знал примерный эффект. Разноцветные кружки, что жрали студенты и залётные белые воротнички. Никогда сам бы не опустился до приёма, но сейчас это показалось хорошим решением. Если уже решил перейти одну черту, то почему бы не сразу несколько? Поэтому запил новой порцией алкоголя, почти не думая. Вечер стёк в ночь, забрав с собой последние мысли. Бизон говорил. Кажется, они даже спорили и смеялись. Всё казалось потусторонним и совершенно чужим. Рэй не помнил, когда последний раз улыбался настолько искренне, но сейчас было весело. Кажется. Мозг плыл вместе с картинкой перед глазами. Или это он просто снял очки, хоть и не помнил. Чувствовал прикосновение к руке и, вроде, колену, но не реагировал. Вообще сейчас слабо понимал, что происходит. Хотелось летать. Мир кружился и цвёл пульсирующими красками, что ползли по стенам и самому Смиту. Перемешались звуки, и он готов был поклясться, что из-за соседней двери неслись завораживающие стоны саксофона. Хотелось уйти туда, чтобы перестать слышать комариный писк комнаты. Очнулся только тогда, когда придавили к дивану, начав вылизывать шею. Попробовал отстраниться, но руки двигались слабо и хаотично, не давая возможности нормально оттолкнуть. До ушей теперь доносился бессвязный шёпот, кажется, Бизон говорил что-то про кожу и про то, что давно хотел её попробовать, но понять эту пьяную ересь было почти невозможно. Тело едва слушалось и просто реагировало на происходящее. Холодный пот выступил на затылке, а в горле стояла тошнота. Рэй больше не хотел здесь быть. Дурман из головы выветрился, даря напоследок лишь боль и спутанные мысли, но эйфории уже не осталось. Лишь поднимающееся изнутри отвращение. А конечности не поддавались приказам мозга. Бизон запустил руки под жилет, сжал плечи и полез на грудь. Попробовал расстегнуть пуговицы, но явно не контролировал пальцы, поэтому просто рванул ткань на себя. Крепкие нитки не поддались сразу, поэтому Рэя подбросило следом. Голова по инерции мотнулась назад, раскололась от боли. А сам Смит, кажется, застонал, чем только подстегнул Бизона попробовать избавиться от элемента костюма снова — на этот раз успешно. Чужие ладони заскользили по сорочке, оставляя влажные следы. Рэй тоже ощущал, что потеет, но больше от омерзения перед происходящим, чем от возбуждения. — Не… нужно, — удалось выдавить, когда настойчивый язык скользнул в ушную раковину, размазывая текущую слюну чуть ли не до воротника. Имел в виду, что следует вообще всё прекратить, но Бизон понял по-своему, поэтому просто переключился на вылизывание через рубашку. То ли не понимал, что есть преграда, то ли просто считал это сексуальным, но с утробным рычанием обслюнявил ткань у ключицы и сдвинулся на соски. Рукой же скользнул между бёдер, начав настойчиво гладить. Прострелившая слабая искра удовольствия заставила встрепенуться и упереться локтями в диван. Голова тут же закружилась, но Рэй настойчиво зашевелился, пытаясь принять хоть какое-то положение кроме лежачего. Удалось — полусел, опершись спиной на подлокотник и слабо взвыл, когда губы Бизона впились в шею. Затопило болью. Он не рассчитал силу и собрался, кажется, не оставить засос, а отожрать кусок, но сил сопротивляться не было. Слишком много ушло, чтобы сесть, поэтому сейчас приходилось просто терпеть и стараться справиться с окружившим резким шумом. — Хватит. — Получилось твёрдо, когда кожу, наконец, оставили в покое. Не в лежачем положении голова соображала ещё туго, но всё же лучше. — Я еду домой. — Зачем? — Удивление на лице Бизона было искренним. Его портили лишь совершенно стеклянный взгляд и расширенные до черноты зрачки. Принял большую дозу. — Мы уже дома. Объяснять ему что-либо сейчас было бессмысленно, поэтому Рэй попробовал скинуть тяжёлое тело с себя и сползти с дивана, но не получилось вообще ничего. Бизон вцепился в плечи и тряхнул так, что перехватило дыхание. — Зачем ты так поступаешь со мной? — Спросил, резко сбиваясь на русский акцент. — Зачем уходишь? Pobezhal k sosedu, da? Смит не понял последней фразы, но и не собирался уже. С трудом пережил встряску, зато в голове прояснилось достаточно, чтобы вернулась чувствительность ногам. Кое-как извернулся и наконец сбросил с себя мужчину, а сам сел нормально, справляясь с приступом тошноты. Не стал ждать: схватился за подлокотник дивана — раненную руку пробило судорогой — всё равно кое-как встал. Мир кружился, превращая мебель в красочные огни карусели. Ноги едва двигались, однако Рэй не намеревался просто стоять и сделал несколько шагов. Упёрся плечом в ближайшую стену, задыхаясь. Бизон сражался с диваном. Пытался встать, но руки безвольно скользили по ткани. Взревел полудико, посылая по телу Смита мерзкие мурашки, и рванулся вперёд. Упал на ковёр, снёс стеклянный стол. Тот не разбился только чудом. Пока мужчина валялся на ковре, Рэй огляделся, пытаясь понять, где вообще находится. Комната казалась смутно знакомой, но мозг не выдавал никаких ассоциаций, как выбраться на улицу. Два окна, занавешенных малиново-жёлтыми шторами манили подойти ближе, но булькающий внутренний голос твердил, что это плохая идея. Где-то в квартире пряталась дверь: взгляд выхватил сразу несколько, но какая из них нужная — было загадкой. Бизон на четвереньках прополз к стене, к которой прилип Рэй. Упёрся головой и ладонями, медленно-медленно поднимаясь. Смит инстинктивно сделал несколько шагов в сторону тёмно-бордового коридора. Почему-то белая дверь в его конце казалась самой привлекательной. — Мы же не закончили. — Бизон наконец поднялся, дыша как настоящий загнанный бык — с присвистом через рот. Понимания происходящего у него на лице было настолько мало, насколько у Рэя — желания быть здесь хотя бы ещё минуту. — Почему ты хочешь уйти? — Бизон. — Смит поразился твёрдости своего голоса, но, не увидел ни капли осмысления в ответ. Попробовал снова: — Влад. — Мужчина рядом моргнул, как будто немного соображая. — Если ты сейчас отстанешь от меня, я забуду про всё здесь произошедшее. Просто иди в свою комнату и дай мне уехать. — Ты же водить не умеешь, — внезапно выдал тот. Рэй на это заявление не нашёлся, что сказать и лишь повторил: — Этот вечер — недоразумение. Я сейчас уйду, и мы о нём забудем. Внезапно Бизон сделал кривой выпад, но умудрился схватить Рэя за предплечье и потянуть на себя. Тот и так стоял слабо, поэтому по инерции покачнулся, выставил ногу, чтобы не упасть и оказался прижат к стене дышащим потом телом. — Ты же… Я хотел. И ты хотел. — Бизон дышал прямо в ухо. — Я бы тебя сладко выебал. Тошнота, что на какое-то время перестала беспокоить, подкатила к горлу. Вздох вылился в невольный стон страдания, когда чужие крепкие пальцы впились в бедро, точно оставляя синяки. — Мы так давно этого не делали. — Зубы вцепились в мочку, заставляя инстинктивно дёрнуть головой и чуть не оторвать её. Рука с бедра переползла в пах, вжикнула ширинкой и сдавила мошонку только через тонкую ткань белья. Боль и унижение затопили настолько, что тело действовало само. Рэй не знал, как получилось поставить Бизона так, что они оказались лицом к лицу. Зато прекрасно осознал, когда собственный лоб встретился с чужим и без того кривым носом. Мужчина взвыл. Саданул кулаком по стене в сантиметрах от головы Смита и заорал ещё громче. Отступил назад, наткнулся, не видя, на поваленный стол и рухнул спиной прямо на него. Грохот оглушил, а в голове от удара совсем всё смешалось, но это был шанс. Рэй, не отрываясь от стены, побрёл в сторону выхода и не остановился ни разу, пока не оказался на улице. Спускался вниз то ли по лестнице, то ли на лифте — не запомнил. Организм действовал на одуревшем адреналине, поэтому не дал ничего понять. А потом ещё и прошагал целый квартал, чтобы оказаться как можно дальше от произошедшего. Мозг включился только тогда, когда окоченели руки. Пальто осталось где-то сильно позади, а Рэй шёл в одной сорочке, на которой не хватало пуговиц. Остановился. Прислонился головой к стене очередного дома. Та оказалось ледяной, поэтому мыслить получилось быстрее. Застегнул ширинку, кое-как поправил перекошенную одежду. Мимолётно порадовался, что не додумался снять ботинки. Взглянул на небо и с удивлением обнаружил, что вечер давно закончился, и вообще светает. А ещё, что всё же забыл очки. С удовольствием бы сейчас закурил, но тошнило уже просто от всего, да и сигареты остались в пальто, поэтому не стал. Застыл, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось как ненормальное, а мысли скакали похлеще тех детей, которые развлекаются в клубах. Чувствовал себя плохо. Настолько плохо, что лёг бы прямо на асфальт, если бы кто-то сказал, что полегчает. Но никого рядом не было. Даже машины проезжали редко и были лишь кэбами для таких утренних придурков вроде Рэя. Холод пробирался от замерзающих рук по плечам, готовился впиться в обнажённую шею. Лондонская погода не собиралась щадить, завывая порывами леденящего ветра. Выбора что делать было не много. Телефон тоже остался в пальто, и вызвонить своих бы не получилось. Пришлось ловить первое попавшееся такси. Голова закружилась сразу же, как влез в салон. Стало одновременно тепло и тошно от лимонно-сладкого запаха ароматизатора. Булькнул что-то в ответ на просьбу назвать адрес и устало прислонился виском к холодному окну. Кажется, вырубился. Пришлось проснуться — за плечо трясли настойчиво и слишком больно. Правая сторона от шеи до руки в принципе ныла. Расплатился тем, что нашёл в кармане брюк: кажется, там было сильно больше, чем насчитал счётчик, но дожидаться сдачи не стал — выпал-вылез на свежий воздух, потому что снова начало мутить. После пародии на сон конечности отказывались шевелиться совсем. Вяло огляделся, но вместо своего дома заметил лишь знакомый подъезд. В ужасе попытался вернуться в такси, но то уже отъехало, не собираясь дожидаться. Нужно было смириться с реальностью. Рэй посмотрел на светлые ступени и перевёл взгляд на окно. Оно возвышалось на два этажа и глядело с очевидным приговором: «Не уйдёшь». Смит и не собирался. Организм уже работал на износ, и мозг привёл в единственное место, где могли помочь. К тому, кто мог помочь. Оставалось лишь справиться с ненавистью к себе и головокружением. Позвонил в звонок наудачу: не смог прочитать ни буквы, настолько всё расплывалось перед глазами. Ответили. Заковыристо и совершенно неразборчиво проматерились, но дверь приглашающе прозвенела входить. В старых домах лифта не наблюдалось, поэтому, к сожалению, подъём запомнился. Был просто бесконечным, заставив Рэя почти буквально ползти по ступеням. Когда остановился на этаже, не смог вспомнить нужную квартиру. Привалился к стене, готовясь упасть или умереть — не знал, что произойдёт быстрее. Отреагировал, лишь услышав удивлённый возглас. Двинулся к приоткрывшейся двери как к последнему спасению и фактически ввалился внутрь. Не разбил голову только чудом — поймали крепкие руки. — Господи, блядь. — Выдохнули в макушку. — Рэй, какого хера ты тут делаешь? Смит понятия не имел. Не смог бы ответить. Кажется, попытался, но не слышал сам себя. Окружили тепло и чересчур приятные запахи какого-то древесного одеколона и кофе. В них хотелось завернуться и навсегда забыться. Или оказаться как можно дальше отсюда. — Что случилось? — Осторожное прикосновение к плечу. — Мне вызвать скорую? Получилось только помотать головой, за что тут же поплатился. Застонал, потому что боль прошлась от саднящей шеи до затылка. Вонзилась в голову. — Таблетки. — Тут понял, что сказал. — Тебе нужны таблетки? — Тренер, кажется, засуетился, но не выпустил ослабевшее тело из рук. — Какие дать? Есть обезболивающее. Что болит? — Я… принял. — Собственный голос отдавался в черепной коробке звоном. Рэй просто хотел лечь. Внимательные карие глаза заскользили по бледному лицу. Отметили обескровленные бледные губы, глубокие синяки под глазами. На мгновение съехали к шее, застыли, расширившись от удивления. — Тебя накачали. — Прозвучало серьёзно. Рэй не стал отрицать. Вообще ничего не стал делать. Не хватило бы сил объяснять все идиотские поступки бесконечного вечера. И причины. В голове назойливым метрономом билась боль, а руки как будто не отошли после холодной улицы — не ощущались. Чёрт, как же отвратительно, наверное, он выглядел. И чувствовал себя так же. И хуже было ещё от того, что вся эта сцена невольно напоминала события годовой давности. Когда именно так ввалился в чужую жизнь и не смог уйти насовсем. Было странно, но Тренер не отпустил. Не бросил на пол и не выставил в коридор, хотя имел полное право. И, наверняка, желание. Нет, он держал крепко, позволяя прижиматься и загнанно дышать себе в тёмно-синюю ткань растянутой футболки. Приобнимал даже, но это точно было продиктовано разницей в росте и тем, что Рэя не держали ноги. — Я отнесу тебя в ванную, — сказал негромко. Видимо, щадил воющую от любого шума голову. — Не сопротивляйся, пожалуйста. Даже если хотел, Смит не смог бы. Был сейчас податливее марионетки и, если бы вошёл в это состояние раньше, лежал бы сейчас под Бизоном, не имея возможности пошевелиться. От спонтанной догадки затошнило настолько сильно, что просто не выдержал: из последних сил оттолкнул волочащего его к ванне мужчину, упал пребольно на колени. Все внутренности скрутило в тугой комок, посылая колючие мурашки, разрывающие кожу. Вырвало. Прямо на пол. Выходила желчь пополам с последней жидкостью, что была в организме. Не ел и не пил ничего кроме алкоголя уже какие-то по счёту сутки. Больше просто было нечем. Ненависть к себе затопила. Это таким он хотел браться за устройство жизни ребёнка? Когда готов был валяться в полном бессознании на полу от интоксикации. Настоящий лидер. Розалинд стояла прямо над ним и смеялась. Тонкий перезвон её голоса скакал галопом по перепонкам. Мир резко изменил своё положение, и перед плывущим взглядом тёмные плиты пола сменились жизнерадостно распахнутыми дверями ванной комнаты. Рэй оказался внутри каким-то магическим образом — не понял, то ли дошёл, то ли дотащили. Однако точно помогли забраться в белую ванну и осторожно поднесли руку к остаткам пуговиц на сорочке: — Можно я помогу раздеться? — Голос был мягким, с заметными нотами обречённости. — Когда намокнет, будет сложнее снимать. Инстинкты работали быстрее сознания, поэтому Рэй рванулся в сторону, уходя от прикосновения. Запястья схватили, не давая ударить. Ошпарило паникой, заставив вырываться ещё сильнее. — Рэй! Рэй, это я! — Руки отпустили, и получилось с размаху заехать… куда-то. Не сообразил куда. Послышались маты. — Пиздец, откуда сила-то? Тяжёлая серая пелена спала с глаз и удалось, наконец, рассмотреть Тренера. Тот недовольно потирал плечо, но, вроде бы, выталкивать Смита на улицу не собирался. Смотрел странно. Словно с жалостью и чем-то ещё, что в своём состоянии Рэй точно распознать не смог. — Прости, — вышло хрипло. После эпизода в коридоре говорить едва выходило. Горло просто отваливалось. — Пришёл в себя? — На мгновение показалось, что мужчина рядом хмыкнул. — С возвращением. Могу помочь раздеться? На этот раз Рэй не брыкался — соображал, что происходит. Позволил убрать галстук, который, оказывается, болтался вокруг шеи, сам кое-как снял расстегнувшуюся рубашку. Вцепился в брюки, когда настойчиво полезли к ширинке, но, встретившись с Тренером взглядом, медленно отпустил, дав избавиться и от них. — Можешь остаться так, если хочешь. — Кажется, Тренер слегка смутился. — Если тебе некомфортно, то я не… Рэй хотел как-нибудь поддеть, но сейчас не стал: просто стянул бельё, сбросив к остальной одежде на пол. После случившегося хуже уже быть не могло. Тренер не прокомментировал. Отвлёкся, чтобы убрать вещи из-под ног, но быстро вернулся. — Может быть неприятно, но должно полегчать. Полежи немного, я схожу за какими-нибудь лекарствами. Если бы хватило сил, Рэй бы заметил, что мужчина намеренно держит взгляд строго выше груди. Наверное, посмеялся бы, но моментально переключился — полилась вода. — Тише, соседей перебудишь. — Тренер улыбался. Оглох от отборного мата, но всё равно остался доволен. Как же Смит его ненавидел. — Извини, не настроил. Так лучше? Из ледяной струя, наполнявшая ванну, сделалась просто прохладной. Не сказать, что стало приятнее, но, имея большой опыт общения с наркотиками, Рэй понимал, что иначе никак. Странно, что Тренер это знал. — Не утони ровно две минуты. Я за таблетками и одеждой. Он вышел из комнаты, оставляя Рэя одного с постепенно заполняющими раскалывающуюся голову мыслями. О том, что снова не справился сам. Что приполз просить о помощи у человека, который ничего общего не хотел иметь с ним. Что потерял не только кучу времени и сил, но и намёк на последнее самоуважение. А ещё потерял Терезу. Гнал от себя весь день, но теперь понимал слишком ясно, что не уйдёт от этого. Должен принять, что лишился последнего человека, кто мог быть рядом. И Рэй сам виноват в её смерти. Не поставил своих людей, понадеявшись на квалификацию местных врачей. Не попросил внимательнее приглядывать. Деньги бы не были проблемой, неужели за крупную сумму никто бы не согласился сидеть с девочкой по ночам? Если у неё были кошмары, это могло тоже помочь… Тереза теперь мертва. И убили Артура. Мэтью угрожает новой встречей и проблемами. А что делает Рэй? Он идёт трахаться под наркотиками с подчинённым, чтобы потом позорно сбежать, ловя тяжелейший трип. Сбежать к тому, кого обещал больше не беспокоить. Снова затошнило. Получилось перебраться через бортик ванной и доползти до туалета. Спазмы не прекращались до тех пор, пока не потемнело перед глазами. Снова очнулся уже в ванной. В прошлый раз до половины заполненная она набиралась снова. Видимо, Тренер слил. Сидел теперь рядом и смотрел тяжело, сдвинув широкие брови. — А ел ты когда последний раз? — Спросил, едва заметил, что Смит пришёл в сознание. — Не помню. Вчера? — Очень по-взрослому. — Да пошёл ты… — Эй. — Тренер потёр глаз, сдвинув очки. Рэя они невыносимо раздражали. — Не срывайся на меня из-за того, что тебе херово. Я же помочь хочу, раз ты в таком состоянии. — А был бы не в таком, не стал? Смита морозило. На смену апатии пришла внезапная злость, и он ничего не мог с этим поделать. Слова Розалинд зудели изнутри, раз за разом твердя, что нужно найти того, кто поддержал бы и «почесал за ухом», а Тренер сейчас вовсю претендовал на эту роль. Выводил из себя до зубовного скрежета. — Вижу, что тебе легче. — Тот проигнорировал выпад. Казался просто уставшим. — Нужно принять лекарства и лечь. Давай помогу встать. — Не нужно. — Рэй отодвинулся, стараясь уйти от прикосновения, но рука предательски съехала с бортика, и он почти с головой ушёл под совсем остывшую воду. Тренер среагировал сразу — помог вынырнуть на поверхность, а потом и встать. Не произнёс ни слова: даже не спросил, можно ли — просто начал методично вытирать обтекающие ручьями волосы, осторожнее обошёлся с бородой — касался полотенцем так, чтобы не потревожить шею. Смита трясло от холода, поэтому он лишь кутался в ещё одно полотенце, давая делать с собой всё что угодно. Оделся, правда, сам, какой-то долей сознания отметив, что просторная серая футболка совсем не жмёт в плечах. — Я сейчас уеду, — сказал сразу, как вышли в коридор. Понимал, что не может здесь находиться. Не должен. — Ты сейчас выпьешь лекарства и ляжешь спать. Потом мы с тобой всё обсудим. — Тренер мягко подтолкнул в сторону комнаты. — Осторожно тут — я ещё не успел убрать. Отвращение к себе накрыло с головой. Рэй был настолько слаб, что просто наблевал в коридоре. Настолько жалок, что ввалился в полубеспамятстве в чужую квартиру, наблевал в коридоре, а потом упал в обморок у унитаза. — Мне нужно уехать, ты не понимаешь, — попробовал объяснить, не объясняя. Тренер вздохнул, поправил свои уродские очки: — Это ты не понимаешь. Ты домой собрался? — Дождался утвердительного кивка. — А там есть, кто за тобой присмотрит, если снова на пол свалишься? Или кто хотя бы воды принесёт? Рэй молчал. — Если поедешь в больницу, то, конечно, можешь хоть сейчас… — Нет. — Тогда заканчивай строить из себя страдающего героя и иди в кровать. Приказной тон мужчины взбесил похлеще собственной слабости. Колени подкашивались — Смит просто физически не мог никуда идти, а позвонить доверенным людям означало показать им своё состояние и потерять последнее уважение. Тренер точно понимал это. Чувствовал своё превосходство и нагло пользовался, указывая, что делать. Ублюдок. — Может, в таком случае хотя бы оба удовольствие получим, и ты меня трахнешь? — Вырвалось язвительно. Не к месту, но так Рэй точно знал, что заденет. Тренер действительно перестал тянуть в комнату и удивлённо отступил. Правда вместо злости на лице внезапно отразилась горечь: — Тебя, как я смотрю, уже чуть не трахнули. — Кивнул куда-то Рэю на шею. Тот машинально прикоснулся к месту и чуть не взвыл — болью окатило с такой силой, что аж перед глазами помутилось. Чёртов укус заставил онеметь всё до плеча. — Ложись, я осмотрю. На этот раз Смит послушался. Нервозность всё ещё клокотала в горле, умоляя спросить: «Не будешь трахать, просто потому что увидел чужой след?». Однако это было бы совсем по-идиотски. Сам понимал, что истерика и эмоциональные перепады вызваны отходняком, но ничего не мог с этим поделать. Контроль сдох подчистую, и единственное, что оставалось делать — просто успевать заткнуться, чтобы совсем не позориться. Когда лёг, полноценно ощутил, насколько же вымотался. Усталость навалилась такой тяжестью, что глаза держал открытыми лишь одной силой воли. Боль тоже прибила. Ныла каждая мышца, а в ногах — как будто и кость. Даже пальцы было не сжать, чтобы взять протянутую таблетку. В итоге не справился — лишь поднял голову, чтобы вложили в рот и дали запить водой. Едва не застонал от усилий и гадкой, ядовитой ярости на себя и своё состояние. Тёплая ладонь коснулась шеи, задела бороду, посылая на этот раз приятные мурашки: — Крови нет — не прокусили. Я думал, что тебе надо будет укол делать, но отделаешься просто синяком. — Тренер бубнил прямо над ухом. — Сейчас мазью намажу, полегче будет. Хорошая вещь: пацаны постоянно после тренировок ей… Глубокий голос убаюкивал, буквально заталкивая в сон. Глаза против воли слипались. — А на лбу — это тебя ударили? — ворвался в уплывающее сознание вопрос. — Я ударил, — вышло слабо. Совсем сонно. — Бля, и рука ещё порезана… Тренер что-то продолжал ворчать, но последние силы ушли, забрав с собой и мысли. Рэй отключился.***
Пробуждение встретило гудящей головой и желанием сдохнуть. Смит давно не чувствовал себя настолько херово. Он ещё не двинул ни единой частью тела, но уже понимал, что болью отзовётся буквально всё, поэтому решил повременить с этим. Прислушался, не открывая глаз, но не услышал знакомой мёртвой тишины. За окном двигались машины, кто-то сигналил в надежде проехать быстрее. Отчётливо можно было различить разговор двух девушек — видимо, стояли прямо под домом, обсуждая последние новости. А ещё доносилось копошение совсем недалеко. Звон посуды. Кипение чайника. Невыносимо соблазнительно пахло дешёвым растворимым кофе и чем-то сладким, едва различимым, но при этом жутко знакомым. Узнавание чесалось в мыслях, но не давало картинки. Пришлось открыть глаза. Солнце не ослепило, хоть шторы и не были завешаны — просто за окном стояла темнота. То ли слишком пасмурное утро, то ли вечер — не разобрать. Рэй и не пытался — не хотел знать. В обоих случаях он был в заднице. Кое-как приподнялся на локтях, переживая одновременно и головокружение, и ощущение того, что не пользовался мышцами как минимум сотню лет, и теперь они изо всех сил тянутся. Стон сдержать не получилось, но чайник ещё шумел, поэтому его слабость осталась незамеченной. Комната немного изменилась с последнего пребывания Рэя тут. Мрачный шкаф стал приятным деревянным купе, а на полностью белых стенах появились плакаты с каких-то боёв, где смутно узнавались ученики Тренера самых разных возрастов. Помимо этого обнаружилась и довольно большое фото в рамке прямо напротив кровати, где пацаны и сам мужчина в излюбленных клетчатых костюмах выглядели максимально сурово, а от этого довольно нелепо. Вряд ли Тренер додумался бы до такого, скорее, это был подарок. Смит скользнул глазами в сторону и сбоку обнаружил стол с компьютером и кактусом. Но удивил даже не цветок, а кот, который вальяжно развалился почти на половину этого стола, одну лапу деловито положив на клавиатуру. Животное сонно глядело на Рэя, не подавая признаков волнения, а тот охреневше смотрел в ответ. — Его зовут Персиваль. — Смит моментально повернулся на голос, за что тут же поплатился прострелившей судорогой шеей. Мужчина стоял в дверях и с любопытством наблюдал за их переглядками с котом. — Я называю Перси, но для тебя он — Персиваль. Рэй попытался задуматься над причинами, но на лице Тренера читалось веселье, поэтому много времени это не заняло. — Ты проспал часов одиннадцать, — ответил он, опережая любые вопросы. — Сейчас начало шестого вечера, а ко мне ты приполз около шести утра. Если будешь орать, что я тебя не разбудил — пожалуйста. Но я бы не стал. Ты себя со стороны просто не видел. Резон в его словах определённо был, но это не удержало волну раздражения. Хватило бы и четырёх часов, чтобы прийти в себя и уехать домой. Не пришлось бы страдать от ноющих мышц и понимания, что полностью выпал из информационного поля почти на сутки. Хотя удивление тоже было: так долго без кошмаров и внезапных пробуждений не спал уже давно. Похоже, организм просто не выдержал перенапряжения. — Телефон? — удалось выдавить через силу. — Тебе дать позвонить, или ты про свой спрашиваешь? — Тренер терпеливо дождался, пока Рэй прохрипит: «Второе», и пожал плечами: — Не знаю. Не нашёл в одежде. Ты верхнюю где оставил? Смит обречённо выдохнул и просто махнул рукой. Память подкидывала слишком неприятные эпизоды, поэтому про забытое пальто предпочёл не говорить. Попытался подняться, но самостоятельно не получилось — тело просто отказывалось повиноваться. Тренер помог. Усадил прямо, дав опустить босые ноги на застеленный мягким жизнерадостно-зелёным ковриком пол. — Как будешь готов, обопрись на меня — доведу до кухни. Ты пиздец похудел. Вообще не ешь? Рэй ел, просто не так часто как положено. И не то, что нужно. Однако сейчас хотел лишь одного: заметил стакан на знакомой прикроватной тумбочке и жадно схватился, отпивая сразу половину. Дрожащие руки тут преградой не стали. Очнулся кот. Потянулся, выгнув рыжую спину, и спрыгнул со стола, с интересом подходя, чтобы рассмотреть гостя ближе. — Не пугайся, он мирный. — Тренер улыбался. — И не собирался. — Говорить после воды стало намного легче. И в голове прояснилось. — Я коту, а не тебе. Против воли вырвался смешок. Смит не думал, что скучал по этим мелким подколкам. Не признался, конечно, но для себя, с удивлением, отметил. — Встать попробуешь? Тело протестовало, но Рэй на вопрос кивнул. Не мог себе и дальше позволить валяться, хотя хотел этого больше всего сейчас. Нужно было уезжать. Вернуться домой, подключить одну из многих резервных сим-карт и связаться со всеми, чтобы понять, что произошло за время его отсутствия. Работа не стояла ни дня, и важно регулярно быть на связи. Нельзя пускать всё на самотёк, как когда-то почти сделал Пирсон. Воспоминание пребольно кольнуло. Майкл, недавняя встреча с Розалинд, смерть Терезы и Артура — всё полилось в голову сокрушающим потоком, придавливая тяжестью. Желание лечь на кровать и снова забыться сном стало невыносимым. Просто укрыться от реальности и забыть о случившемся хотелось так же сильно, как и навсегда покинуть приютившую квартиру, в которой чувствовал себя слишком хорошо. — Эй, ты в порядке? — Тренер без спроса коснулся упавших на опущенное лицо волос. Зачесал спокойно, словно знал, что ничего ему за это не будет. — Таблетки на кухне. Могу принести, но на твоём месте я бы сначала немного поел. Забота. Вот что читалось в каждом его слове и движении. Он снова пичкал ей, будто кормил бродячую собаку вкуснейшим стейком. Рэй именно так себя сейчас ощущал. Был бы рад поддаться и впервые за много времени отпустить закостеневшее в подкорке напряжение, но знал: стоит расслабиться — ударят в самую грудь. Тренер не собирался помогать всегда и тем более заботиться и дальше. Наверное, у него на подсознательном уровне была выработана схема сострадать всем, кто оказался в беде. А когда беды нет, то плевать он хотел на того, кого приручил. — Не нужно ничего. — Вышло слишком холодно, Смит сам понял. Однако не мог сейчас контролировать эмоции как раньше. Вся выдержка катилась к чертям. Лишь знал, что нельзя давать беснующимся эмоциям выхода. Сорвётся сейчас — потеряет себя. Откроется слишком сильно, станет уязвимым. Ни за что отсюда не уйдёт. — Если дашь позвонить, уберусь отсюда в течение получаса. — Я не гоню, вообще-то. — Рэй не смотрел, но слышал, что своей реакцией смог поколебать ту добросердечность, с которой Тренер его встретил при пробуждении. Правильно, хватит всей этой фальши. — Ты можешь задержаться, пока не станет легче. Рэй усмехнулся. На его вкус, вышло горько. Повернулся, встретившись с непонимающим взглядом карих глаз: — Мне уже легче. Спасибо, что помог. Можно позвонить? Тренер не верил. По нахмуренному лицу было видно, что читает сквозь игру, которая выходила слишком топорной. Даже не маска уже — так, покорёженная ширма, что развалится от дуновения. Однако Смит не мог позволить ей упасть. Держался до последнего. Не давал себе открыться. Только не здесь и не этому человеку. Никому вообще. — Не расскажешь, что случилось? — Это был именно вопрос. С надеждой в голосе. Тренер хотел, чтобы ему ответили. Словно действительно беспокоился. Будто ему всерьёз было дело. Рэй покачал головой. Горло перехватило настолько, что не смог бы выдавить и звука. Был лишь рад, что лицо остаётся нечитаемым. Восковым слепком реального спокойствия. Кот боднул головой ногу. Обнюхал с любопытством штанину одолженных спортивок и принялся крутиться, обтирая рыжие бока о ткань. Заурчал, требуя внимания. Не сдержался. Смит просто не мог больше здесь находится: направился на кухню, ощущая напряжение буквально в каждой части тела. Двигаясь на абсолютном автомате, а иначе упал бы. Ноги едва держали, но слушались. Этого было достаточно. На столе ждала тарелка с блинами. Максимально странное блюдо для ужина, но так хотя бы объяснялся запах сладости. Внутренности скрутило от желания съесть сразу несколько. Измотанный голодовкой и стрессом организм требовал еды, но сохранялась слабая тошнота, поэтому Рэй не спешил прикасаться к тарелке. Смотрел на неё потеряно, чувствуя, как внутри трескаются возводимые стены. — Я решил, что для тебя это всё равно завтрак. — Тренер оказался на кухне бесшумно. — Поешь, я налью кофе. Веяло комфортом. Уютом и таким теплом, что кололо в груди. Здесь не было начищенных до музейной идеальности комнат. Не было оглушающей тишины и холода. В квартире жили, а не ночевали, мечтая поскорее уйти. На столе не лежали отчёты о смертях и поставках героина за границу. Пахло домом, а не химическими отдушками для мебели. — Спасибо, — Смит выдавил с огромным трудом. — Но я пойду. Дашь телефон? Пока он разговаривал, Тренер принёс вещи и вышел, давая одеться. Оказывается, относил постирать соседке, и теперь те пахли приятным цветочным порошком. Рэй коротко уточнил у своих, что ничего страшного за время его отсутствия не произошло, и назвал адрес, куда приехать. Неосознанно поднёс рукав чистой сорочки к носу, вдыхая сладковатый аромат чистоты. Всё омрачилось только гадким воспоминанием чем именно запачкал. Здесь же в коридоре. Когда вёл себя как последний урод. — У тебя пуговиц не хватает. — Тренер кивнул на надорванный воротник. — Могу отдать футболку, если хочешь. — Не надо. — Рэй постарался, чтобы в голос не скользнула ни толики той благодарности, что испытывал, ведь вчера же хотел разорвать все связи. Сейчас не смог бы, но и ближе подпускать не хотел. Поправил сорочку, стягивая оторванные края, стараясь спрятать горло и потуже завязать галстук, но наткнулся на широкий пластырь. Только сейчас ощутил, что укус на шее плотно прикрыт и лишь ноет. Не разрывается болью как утром. — Мазь должна была помочь. — Тренер протянул слишком знакомую куртку. — Я положил тебе в карман. Несколько дней помажешь, и отёк совсем пройдёт. Рэй взял одежду словно бомбу — с опаской и недоверием. Та самая, что он одолжил как будто в другой жизни. Уже сменившая хозяина и запах. Всколыхнувшая слишком много чувств, чтобы оставаться равнодушным. Тренер смотрел с ожиданием. Не мог не замечать, что Смита выламывает тем, что не привык показывать. Позорными, гадкими эмоциями. Самым большим показателем слабости. Достаточно было лишь толчка, чтобы вся скопившаяся усталость, боль, сожаление и горе прорвались, заставив окончательно и бесповоротно потерять лицо. — Спасибо ещё раз. — Голос дрожал. Рэй сам слышал. — Я пойду. — Послушай… — Нет. Нет. — Остановил любые предложения, чтобы даже надежды себе не оставить. — Подожду своих на улице. Никто не пошёл следом. Рэй и не ожидал, что Тренер захочет. Знал это, но почему-то стало лишь хуже. Сам же оттолкнул. И теперь, оказавшись во тьме холодного вечера смог осознать, что остался один. Всегда теперь будет. Зашёл за угол дома и ударил несколько раз в стену. Разбил костяшки. Испортил свежий бинт, что поначалу даже не заметил на порезанной руке. Уже было плевать — не жалко. Боль не отрезвила. Не дала сил держаться лучше. От куртки несло спокойствием и обычной жизнью. Она точно была не для Рэя. Иного исхода просто не было.