***
Сегодняшний школьный день обещал ничем не отличаться от всех предыдущих. Разве что солнце светило, позволяя надеяться на более спокойную и светлую обстановку вдали от столовой. Хасимото довольно улыбнулась, когда почувствовала тепло на собственной ладони от лучей, пробивающихся сквозь стекло. Да, действительно тепло, но ничего удивительного в этом не было — лето скоро вступит в свои права окончательно, и можно будет нежиться исключительно во дворе школы, поедая вкусное бенто и общаясь с волейболистками. Это знание поднимало настроение гораздо больше, нежели японский язык. Медового оттенка глаза невольно замерли на учителе, и Теруко с трудом подавила мягкую и почти незаметную ухмылку. Икэда Хизока, преподаватель японского языка, выглядел как самое настоящее бедствие. И не в самом своём плохом смысле, нет. Возникало ощущение не опасности от молодого на вид мужчины, а скорее умиления. Бедствия, судя по взъерошенным русым волосам и рваным движениям рук, Икэда-сенсей приносил исключительно себе. Явно нервозный, но при этом всегда сохраняющий спокойствие учитель японского заслуживал если не любви, то хотя бы уважения. Особенно, если учитывать, что он — куратор класса 1-1. То есть, Игараши. Речь его, несмотря на рваные движения и нервно прикушенные время от времени губы, была поставленной, уверенной и в меру громкой. Точно опытный оратор он обращался к нетерпеливому в ожидании большого перерыва классу и получал в ответ невольный интерес. Карие глаза его сверкали, пока он рассказывал о собственном предмете, и Хасимото с трудом подавила смешок. «И ведь не скажешь, что ему почти 40. Выглядит гораздо моложе…» Медовые глаза, с минуту внимательно рассматривающие учителя, теперь вновь переключили своё внимание на окно, и Теруко нетерпеливо, но тихо забарабанила пальцами по поверхности парты. Она понимала весь класс, который сидел уже на низком старте и считал каждую секунду от оставшихся пяти минут. Ей бы тоже хотелось унестись прочь из школы и наконец-то ощутить себя на своём месте. Например, среди смеющихся или остривших волейболисток. Новая улыбка появилась на губах задумчивой особы, пока Ватанабэ, сидящая сзади, пыталась достучаться до собственной одноклассницы. Хасимото не обращала внимания на тихое шипение за спиной, полностью поглощенная мыслями о скором обеде, а вот Нобуко была готова вскоре волосы на себе рвать. Её голубые глаза сверкали от раздражения, которое вскоре грозилось перейти в самое настоящее бешенство, но поделать девушка пока ничего не могла. Теруко на удивление глубоко погрузилась в собственные мысли и теперь не походила на привычную улыбчивую и легкую на подъем особу. Скорее Хасимото напоминала собранную Кубо или не кривляющуюся Абэ. Ватанабэ закатила глаза, беря в руки карандаш. Многовато что-то у них стратегов и мыслителей в команде завелось, хоть учёт веди. — Ай, — тихо пискнула Хасимото, едва ли не подскакивая со своего места, и осторожно обернулась к Нобуко, потирая пострадавшую спину, — Ну чего? — Сузуки сказала, что Сато сегодня за тобой решили гоняться, — фыркнула Ватанабэ, показательно убирая карандаш на его законное место, и слегка скосила взгляд на их головную боль. Хасимото устало выдохнула. Точнее, боли. Видимо, делать было нечего — придется вновь убегать от собственных одноклассников, пока они не замучили её расспросами про команду. Зачем Сато понадобилась подноготная каждой особы из женского волейбольного клуба, они с Ватанабэ не знали, однако уступать близнецам не хотелось. Достаточно было вспомнить, что от парней и без того проблем было даже больше чем хотелось. Особенно доставалось Тсукишиме, Комацу и, как ни странно, Ёкояме. Ладонь легла на лоб, и Теруко подавила удрученный вздох. Избегать волейболистов всё ещё было проблематично. Особенно сложно было таким людям, как Хасимото и Ватанабэ. Каждый раз приходилось стартовать по звонку, чтобы не попасться в лапы двум близнецам. Теруко начинала чувствовать себя партизаном. Благо, хоть сегодня ей не придется трястись от неизвестности и заглядывать за каждый угол. Ками, храни их старосту, Сузуки Аяме. Вот кто действительно частенько спасал двух волейболисток от загребущих лап Сато. — Ладно, — тихо протянула Хасимото, уже прикидывая приблизительный маршрут своего бегства, а затем всё же поинтересовалась, пытаясь понять, куда ей в конечном итоге сбегать: — Сегодня обедаем всей командой? — Да, — прекрасно поняв скрытый текст вопроса, Ватанабэ прикрыла глаза, а затем задумчиво фыркнула: — Думаю, все захотят сегодня на улицу, в тишину и покой. Теруко довольно хмыкнула. Всё же хорошо, когда одна из сокомандниц — твоя одноклассница, по совместительству. Девушка внезапно нахмурилась. Хотя, Ёкояма-сан бы с ней не согласилась, но её винить и не приходилось. Сложновато считать удачей одноклассницу в лице их вспыльчивого и вечно недовольного Аса. Хасимото устало выдохнула, мысленно готовя себя к очередной беготне. Всё же не выдавать секреты близнецам уже становилось делом принципа, хотя временами девушку так и подмывало сообщить что-нибудь о Тоши. Вот уж кто и сам был бы не против, и информацию отдавать не жалко. Однако Теруко прекрасно понимала, что стоит ей только дать слабину и выдать хотя бы одну волейболистку, как это начнёт накапливаться подобно снежному кому. В конце концов, он её погребёт, девушка и пискнуть не успеет. Рука невольно потянулась к волосам, и только затем Хасимото осознала, что переняла привычку Комацу — трогать собственную шевелюру, когда нервозность накатывает особо сильная. Невольная усмешка украсила губы юной особы. Кажется, вскоре такие вот «занятые» движения перестанут быть для их команды чем-то необычным. Но сама Хасимото и не против, если честно. Всё лучше, чем ссориться по мелочам. Девушка рванула с места вместе со звонком. Всё, что она успела сделать до этого — одним лишь взглядом попросить Ватанабэ забрать её вещи. Нобуко на это показательно закатила глаза, но кивнула, пренебрежительно махнув рукой. Эти действия заставили Теруко невольно улыбнуться. Всё же её одноклассница сейчас почти открыто говорила, что ей пора убегать на всех порах, хотя и показывала это весьма специфическим способом. Впрочем, Хасимото это нисколько не смутило. Бегать она умела быстро, а потому решила это продемонстрировать уже подскочившим близнецам. Уже в коридоре ей пришлось прибегнуть к небольшой уловке, дабы вырвать из лап времени себе хотя бы пару секунд форы. Остальные старшеклассники спокойно проходили мимо, почти не реагируя на странные «салки» своих одногодок, и Хасимото это мало удивляло. Перерыв не был слишком уж огромным, чтобы тратить его на странную троицу, неизвестно что творящую. Медовые глаза быстро замерли на тёмных макушках «противников», и Теруко позволила себе слегка опустить плечи. Близнецы, стоящие около входа в класс, явно думали, что убежать от них через столь явную толпу в коридоре невозможно. Негромко фыркнув, второкурсница дернулась в бок, а затем резко развернулась и побежала в противоположную сторону. Волейболисты ошарашено выдохнули, но сделать ничего не успели, как бы они не хотели иного исхода. Облегчение закололо на кончиках пальцев Теруко. Благо, реакция у Сато была хуже, чем у неё самой. А вот с выносливостью всё было с точностью да наоборот — девушка умудрилась выдохнуться уже на минуте третьей их скоростного забега, а это могло ей слишком дорого обойтись. И когда она начнёт правильно рассчитывать собственные силы и равномерно распределять энергию? Наверное, такой день настанет ещё не скоро. На секунду прикрыв глаза, девушка бегло осмотрела всё ещё многолюдный коридор, просчитала вероятность того, чтобы удачно обогнуть погоню, однако уже колющий бок мешал здраво мыслить в полной мере. Потому приходилось полагаться и на импровизацию. Благо, она в этом не так плоха, как та же Ватанабэ. С трудом удерживая темп, Хасимото забегала глазами по коридору, едва ли не взмолившись, чтобы вышел учитель или декан, однако ничего подобного не происходило, и второкурсница начинала терять не только остатки кислорода, но и терпение. Последнего всё ещё было много, однако тратились эти бесценные ресурсы необычайно быстро, и Теруко чувствовала, как понемногу стала закипать. Ещё пару минут такого забега, и она зарычит на близнецов и даже не почувствует уколы совести. — Хасимото! — раздался раздраженный голос одного из парней, Сато Хидики, и Теруко ничего не оставалось, кроме как ускориться. Попадаться в лапы вспыльчивому парню не хотелось, как бы второкурсница не храбрилась перед командой, — Да остановись ты уже! — Обойдешься, — мгновенно среагировала девушка, успевая показать язык волейболисту прямо перед собственным поворотом. Юркнув за угол под громкое рычание Хидики и смешок Мичи, второго близнеца, Хасимото позволила себе перевести дыхание, а затем новым рывком, но без запаса сил рванула в столовую. Не то чтобы это было идеальное убежище от волейболистов, но выбирать не приходилось, да и толпа, уже стоящая в очереди за едой, определенно могла помочь ей укрыться от преследования. Не раздумывая больше ни мгновения, Теруко скрылась за всеми этими спинами и фигурами, поразительно быстро прячась для столь шумного человека, как она. Девушка почти слилась со всей атмосферой, которая царила вокруг. Суета, нетерпение и голод. Чтобы укрыться среди толпы всего-то было нужно показать своё неумение ждать, нервно шевелиться время от времени, пробираясь дальше, и иногда с легким недовольством посматривать на соседей по «несчастью», словно это они виноваты, что очередь не двигается. Близнецы потерялись где-то у девушки за спиной, и она даже не могла услышать их ворчание по этому поводу, а потому с облегчением выдохнула, прижимая ладонь к тяжело вздымающейся груди. Стоило отдышаться и двигаться дальше, хотя первое и было сложным действием для уставшей и уже явно раздраженной особы. Впрочем, это не мешало ей упереться ладонями в колени и слегка присесть, вдыхая больше кислорода. Кажется, она действительно понемногу начинала дышать без сипов и «уколов» в районе груди. Прикрыв глаза, Хасимото позволила себе победную улыбку и, осторожно оглянувшись по сторонам, направилась прочь из столовой. Мысленно она раз сто поблагодарила свою память за услужливо подкинутую информацию насчёт второго выхода из школы. Благо, находился он не где-то ещё, а именно здесь, в этом помещении, где шум всё нарастал и нарастал. — О, Кудряшка-чан? — внезапно раздался удивленно-довольный голос где-то над головой отдышавшейся особы, и Хасимото испуганно подскочила. — Уи! — издав непонятный писк, Теруко резко вскинула голову вверх и едва не врезалась лбом в нос капитана волейболистов. Медовые глаза удивленно сверкнули, девушка сделала один маленький шажок назад и невольно прижала ладонь к спасенному от удара лбу: — Ойкава-сан? «Я напоролась на Босса волейболистов?» Несколько нервно хихикнула про себя девушка, уже пытаясь отыскать выход из сложившейся ситуации. Что она имеет? Хасимото тут же нахмурилась, внимательно осматривая не менее удивленного, чем она сама, Тоору. Во-первых, ей нельзя долго стоять на одном месте, иначе близнецы всё же смогут обнаружить её в этой толпе, и тогда своеобразное прикрытие рухнет в одно мгновенье. А уж если они застанут её около их капитана, то потом от Сато отвязаться и вовсе станет невозможно. Определенно неприятная сторона складывающейся ситуации. Во-вторых, путь для побега перекрыт по двум причинам — если она попытается дернуться и убежать, то поставит себя в неудобное положение с Тоору. А он, мало того что третьекурсник, так ещё и капитан волейболистов. Как бы долго и кропотливо она не сбегала от собственных одноклассников, отступление или игнорирование Ойкавы не принесёт ничего хорошего — лишь женскую команду выставит в невыгодном свете. Новые конфликты им не нужны. Вторая причина заключалась вновь в Тоору, но уже в другом смысле — он просто преградил собой последний путь для отступления, и Теруко не знала, что сделать, дабы вернуть главенство над собственным положением. Нижняя губа оказалась прикушена, а взгляд слегка затуманился. Пока что все фрагменты ситуации складывались не в её пользу. — Собственной персоной, — напомнил о себе (хотя кто о нём забывал?) Ойкава, слегка прищуриваясь на волейболистку и пытаясь прочитать ту, подобно открытой книге. Во время матча смешанными командами на это не было времени, но сейчас Тоору мог сложить приблизительный портрет собеседницы. Низковатая, энергичная. Можно было бы предположить, что девушка — этакая «копия» второй их Доигровщицы-первокурсницы, однако пытливые и достаточно большие светло-карие, похожие на мёд, глаза заставляли едва ли не отказываться от всех своих слов. Да, она шумная, но поразительно быстро сливающаяся со всей командой, легко уменьшала напряжение между волейболистами и своими товарищами, а ведь это надо ещё уметь. Далеко не так глупа, как хочет казаться, однако и не сказать, что гениальна. Или он, Ойкава, уже просто хватку теряет? — Вы… мм… — замявшись, Хасимото неловко переметнулась с ноги на ногу, взглянула в любопытные карие глаза и осторожно улыбнулась, словно почву прощупывала. На самом же деле, девушка просто пыталась придумать, как помягче намекнуть, что ему нужно уйти. Пока что идей не было. — Да? — с явным интересом протянул капитан волейболистов, мысленно подмечая, что его собеседница нервозна. — Дуракава! — раздался требовательный бас неподалеку от говоривших, и Теруко вздрогнула от неожиданности, большими и полными надежд глазами смотря на выныривающих из толпы третьекурсников основы парней. Неужели сейчас её собеседника заберут, а она сможет наконец-то продолжить путь и не попасться близнецам? Однако, судя по полным любопытства взглядам, мечтам Хасимото не суждено было сбыться. Матсукава приподнял уголки губ в устрашающей усмешке, но на это Теруко лишь безбоязненно улыбнулась, не обращая внимания на сверкнувшие в удивлении карие глаза сбоку. Второкурсница прекрасно понимала шок Тоору, но подчиняться решила не ему, а инстинктам. Или интуиции, фиг поймёшь, что из этого сейчас занимало все мысли волейболистки. Хасимото слегка наклонила голову набок, наблюдая за переглядывающимися третьекурсниками. Ханамаки пожал плечами на вопросительно вскинутые брови Иссэя, позволяя себе мягкую улыбку в ответ Хасимото. Девушка подавила удовлетворенный вскрик, с трудом сдерживаясь от перепрыгивания с ноги на ногу. Всё её естество кричало о проявлении дружелюбия и хотя бы мнимого спокойствия, поэтому следовало соблюдать собственную линию поведения до конца. Или до момента, пока хотя бы один третьекурсник не решит, что им пора. В данном случае вероятность подобного исхода была лишь один к четырем. Это осознание причиняло девушке почти физическую боль. Хасимото слегка скосила взгляд в бок. Последняя надежда оставалась на хмурого и явно задумавшегося о последствиях Хаджиме. — Ива-чан, сколько раз я просил тебя не обзывать меня? — праведно возмутился Ойкава, однако был нагло проигнорирован сразу четырьмя «зрителями» и быстро сдался, — Итак, Кудряшка-чан, что ты хотела сказать? — А с памятью у тебя совсем плохо, да, капитан? — наигранно лениво протянул Ханамаки, незаметно подмигивая покрасневшей Теруко, — Имя своей недавней союзницы вспомнить не можешь? — Да куда ему? Он же даже даты дней рождения своих друзей запомнить не может, — мгновенно подхватил Матсукава, заставляя Хасимото невольно захихикать. Ойкава попытался возмутиться, однако ему помешал точный и явно нелёгкий подзатыльник от Иваизуми. Это подействовало на каждого третьекурсника удивительно одинаково — все замолчали и повернулись к вице-капитану. — Извини за это, Хасимото, — явно ощущая небольшой стыд за переругивания товарищей, пробормотал Иваизуми, однако на это Теруко, удивительно быстро забыв про план бежать и прятаться, лишь рассмеялась. — Не извиняйтесь, Иваизуми-сан, — с трудом сдерживаясь от нового хихиканья, легкомысленно отмахнулась девушка, позволяя новой, действительно искренней и широкой улыбке расползтись на половину лица, — Наша команда ничем не лучше. Это признание помогло расслабиться не только Хаджиме, но и всем остальным третьекурсникам. Ойкава невольно прищурился, вновь анализируя смеющуюся и что-то тихо отвечающую особу. И снова она разрядила обстановку, даже не подозревая о том, что делает. Это можно назвать талантом? Тоору лишь качнул головой, опрокидывая собственную теорию. Нет, какой талант? Скорее интуиция. Девушка легко сглаживала углы и умудрялась отгонять весь негатив прочь одной единственной фразой. Интересное умение. Полезное. Может, переманить её к ним в качестве менеджера? — Хасимото-семпай! — внезапно воскликнули неподалеку, а в следующее мгновение перед ошарашенными третьекурсниками выскочила Игараши. Теруко невольно поежилась, почувствовав, как сильно напряглись Матсукава, Ханамаки, и даже Иваизуми сжал кулаки, не отрывая взгляда от только подошедшей особы. А вот Ойкава остался спокойным, всё так же расслабленным, хотя и недоумевающим. Хасимото его, если честно, понимала — чего волейболисты так испугались? Неужто Игараши? Но ведь она всего лишь первокурсница, которая проигрывала им по всем параметрам, включая комплекцию! Чего бояться несколько худощавую девчушку с растрепанными черными волосами, которая, к тому же, только что покраснела хуже помидора от вида Тоору? Хасимото этого решительно не понимала, но спрашивать ни у кого не собиралась — не хватало только, чтобы Изуми поняла, что её опасаются. Тогда от их энергичной первокурсницы у парней отбоя не будет! — Игараши, — широко улыбнулась Хасимото, переманивая всё внимание девушки на себя, и вопросительно вскинула одну бровь: — Что такое? — Обед же, семпай, — почти с обидой проворчала Изуми, заставляя Теруко ошарашено расширить глаза. — Уй, точно! — подпрыгнув на месте, Хасимото схватила наблюдающуюся за волейболистами подругу, быстро поклонилась парням и с огромной скоростью понеслась к выходу: — Ватанабэ меня убьёт. Волейболисты с легкой примесью удивления, сожаления и облегчения следили за тем, как обе особы скрылись за поворотом. Парни так и стояли, не шевелясь, и пытались то ли прийти в себя от недавней сцены, то ли попросту собраться с мыслями и вспомнить, куда они направлялись и зачем звали Тоору. Матсукава отмер первым, выдохнув с явным облегчением: — Такое чувство, что на нас смотрел дикий зверь, — парень слегка дернул плечом, пока Ханамаки рядом активно закивал. Иваизуми просто нахмурился, позволяя себе расслабить плечи, но мысленно был согласен. Игараши Изуми действительно напрягла одним лишь своим внимательным, оценивающим взглядом серых цепких глаз. Вот уж точно, похожа на дикого зверька, вроде хорька или куницы. — Да? Мне кажется, вы всё выдумываете, — пожал плечами Ойкава, оглядывая столовую на наличие свободного местечка для них четверых. Есть всё ещё хотелось. — Это потому что она тебя смущается, не видел, что ли? — возмущенно фыркнул Ханамаки, заслуживая в ответ самодовольную ухмылку. Ничего нового в том, что он привлекал девушек, для капитана волейболистов не было. Игараши не первая особа в его фан-клубе. Однако Тоору радовался недолго. — Тебя даже звери сторонятся, — принял эстафету Матсукава. — Вот уж точно, чудище, — внезапно подтянулся Иваизуми, наблюдая за тем, как Сато старательно кого-то выискивали. Стоит ли у них спросить о «пропаже», или он на самом деле не хочет услышать ответ? — Эй!***
Новый день приносил за собой и новую тренировку. С каждым разом она усложнялась всё больше. Возникало ощущение, что Оотани-сенсей не пыталась их укрепить, а скорее угробить. Однако вся команда понимала, что это не так — способов уничтожить их было множество, и все они были гораздо проще в исполнении, чем их извечные тренировки. День тренировочного матча приближался, и Кам выглядела всё задумчивее, чаще хмурилась и беззвучно шевелила губами, что-то явно обдумывая, и лишь добавляла новые упражнения. Постепенно, точно рассчитывая нужное для того, чтобы тренировать, но не убивать своих подопечных. И, честно говоря, Комацу даже не знала, радоваться ей этому или пугаться. Пока что желание убежать не появлялось, но с такими нагрузками скоро она и не сможет даже по желанию далеко уйти — ноги подогнутся, и девушка попросту упадет. Сузу неловко улыбнулась, замечая на себе внимательный взгляд тёмно-синих, почти чёрных глаз, и лишь покачала головой на немой вопрос Аземи. Всё же ответить на него она не могла — в порядке Комацу точно не была, но сдаваться не собиралась, однако какой смысл об этом кричать на каждом углу? У них энтузиастов и без того хватало — например Хасимото и Игараши, хотя первая после бега всегда с трудом в себя приходила. Впрочем, позитивного настроя у неё это не убирало. Просто поразительный оптимизм. А Изуми и без этого выглядела так, словно и не бегала больше кругов, чем остальные. Горящий азартом взор серых глаз, оскал на половину лица и явно боевая готовность не покидали девушку ни на секунду. Комацу уже даже начинала сомневаться в том, что глаза её не подводили, и Игараши действительно на огромной скорости пробежала все те круги и плюс штрафные десять за опоздание. И даже после них, ничуть не унывая или устав, девушка скакала около отдышавшейся Хасимото и что-то яро ей втолковывала. — Что с ней не так? — устало выдохнула Нагата, вытирая пот со лба. Девушка явно не могла больше и шагу ступить от усталости, и Комацу мысленно порадовалась, что в этот раз бег был последним упражнением разминки. Пока Оотани-сенсей их распределит по командам, Юка успеет хотя бы немного отдышаться и прийти в себя. Взгляд Сузу невольно прошелся по оставшимся членам их клуба, и второкурсница подавила усталый вздох. Все казались если не измученными, то ещё не пришедшими в норму уж точно. Ватанабэ, переносящая бег слишком тяжело, пыталась не лечь на пол и лишь прикрыла глаза, выравнивая дыхание и стараясь не обращать внимания на крики Теруко и Изуми за своей спиной. Получалось у Либеро весьма неплохо, Комацу даже немного позавидовала возможностям волейболистки так просто «отключить звук» у этого шумного дуэта. Может, дело было в том, что Хасимото — одноклассница Ватанабэ? Вполне вероятно, решила про себя Сузу, с неловкой полуулыбкой наблюдая за мельтешащей около Чоу Узеджи. Тсукишима что-то тихо и с трудом втолковывала беспокоящейся подруге, хмурилась и явно не желала показывать свои слабости. Но Кубо на удивление стойко игнорировала любое замечание от ровесницы и продолжала суетиться, иногда нервно поглядывая в сторону Оотани-сенсей. Видимо, боялась, что женщина прямо сейчас раскидает их по командам, не дав отдышаться. Комацу с трудом подавила ласковую и необычайно широкую улыбку. Кто бы мог подумать, что Кубо выносливее Чоу? Хотя, конечно, Тсукишима была далеко не последней особой, имеющей проблемы с длинными дистанциями или продолжительными действиями. Курода, Ватанабэ, Хасимото и Нагата вполне могли составить ей компанию. На слова Нагаты про необычайную выносливость Игараши многие среагировали согласным мычанием, и Сузу невольно фыркнула от смеха, прикрывая это ладонью. Комацу прекрасно понимала состояние приятельниц — она тоже даже представить не могла, как можно с такой поразительной легкостью оставаться на ногах и даже не пошатнуться от нагрузки. Может, Игараши просто продала душу Дьяволу? Необычного оттенка глаза тут же нашли первокурсницу. А что? Вполне себе похоже. Комацу нервно хмыкнула, прикрывая рот ладонью и закрывая уставшие глаза. О Ками, о чем она только думает? Ей стоило размышлять о команде и её постепенном росте, о поддержке первокурсниц или хотя бы о предстоящем разговоре с тренером насчёт тренировочного матча, а она пытается угадать, как Игараши обрела эту невероятную выносливость. Уму непостижимо. И вот она — одна из кандидатов на роль капитана? Рука нервно потянулась к волосам, и Комацу позволила себе пригладить пару прядей, подавляя тяжкий вздох. Чем ближе была товарищеская игра, тем скорее она услышит ответ от всей команды и её решение насчёт капитана. Кто им станет, для самой Комацу было понятно, как нечто само собой разумеющееся. Кто больше заслуживал это место — Ёкояма-семпай, которая была не только третьекурсницей и сильным игроком, но и свидетельницей огромного упадка команды, или она, простая второкурсница, сумевшая принести хотя бы немного пользы? — С ней-то? — фыркнула Курода, вырывая Сузу из размышлений и пытаясь сделать вид, что пробежка на ней никак не сказалась. Комацу с трудом сдержалась от раздосадованного вздоха и обвинений во взгляде. Сдерживать свою усталость у Тоши получалось плоховато, но той словно было всё равно. — Выпендривается. Возомнила о себе слишком много, вот и демонстрирует это нам. Волна негодования поднялась в груди Комацу, и та уже была готова высказать третьекурснице всё, что о ней думала. Нагата рядом обреченно выдохнула, едва слышно застонав, Ватанабэ закатила глаза, щелкая языком и по привычке выискивая жвачку. Тсукишима отчетливо фыркнула, показывая весь скепсис к словам Аса, а Кубо рядом едва заметно нахмурилась. Угнетенное настроение не добралось разве что до причины этого разговора да Хасимото, которая старательно отвлекала Игараши от уставших приятельниц, мельком поглядывая на тех с явным беспокойством. Сузу в тот же миг усомнилась, что напряжение до Теруко не дошло. Уж слишком напуганной и подавленной та выглядела при взглядах в их сторону. — Она просто выносливее и физически подготовлена лучше тебя, — невозмутимо возразила Ёкояма, стирая пот со лба и не обратив никакого внимания на недовольное сопение Тоши. Абэ рядом с Аземи широко ухмыльнулась, едва ли не скалясь на Аса, и Курода вторила той в ответ. Недружелюбный блеск в глазах двух особ мог не заметить разве что слепой. Да и тот, Комацу уверена, почувствовал угнетающую ауру. Противостояние девушек закончилось, когда Ёкояма медленно подняла руку, поправляя упавшую ей на лицо тёмную прядь. Синие глаза Аземи сверкнули странным огнём, а в голосе волейболистки прозвучало едва уловимое одобрение: — Неугомонная. Комацу была уверена, что это слово нужно было рассматривать исключительно как весьма веский и громкий комплимент.***
В этот раз Оотани решила лишить одну из команд тотальной защиты и поставить всё на атаки. Даже блок там состоял всего лишь из одного человека — Тсукишимы. Да и в целом команда собиралась из волейболисток, с трудом переваривающих друг друга, и тормозами там выступали лишь Комацу и Хасимото. Впрочем, обе особы были сторонницами мягкости для решения конфликтов, и некоторые в клубе сомневались, удастся ли им справиться с проблемными особами. Как-никак, а по ту сторону сетки собрались почти все причины их вечных проблем и шума. Чоу раздраженно фыркнула на какие-то слова Игараши, заставляя ту нахмуриться и явно завестись с половины тычка. Кулаки Доигровщицы сжались, серые глаза полыхнули уже знакомо для всего клуба, и по ту сторону сетки нервно сглотнула Кубо. Правда, было непонятно, переживала она за Игараши, Тсукишиму или хрупкое душевное равновесие команды противниц в целом. Что-то подсказывало Сузу, что Узеджи переживала за всё и сразу, но больше всего, конечно же, за Чоу. Всё же она была её близкой подругой и одноклассницей в одном лице. Игараши вскинула руку, готовясь то ли ударить скривившую губы волейболистку напротив, то ли просто помахать ей рукой в воздухе, а её собеседница невольно выпрямилась ещё больше. Разница в росте буквально давила. Ещё бы, мысленно протянула щурящаяся от напряженного момента Абэ, смотря на разлад другой команды — 175 и 162 сантиметров смотрелись почти комично. Веселее было бы наблюдать лишь за противостоянием Кубо и, например, её, Абэ. В тот же миг около первокурсниц оказалась слегка побледневшая, но не потерявшая широкую улыбку Хасимото и мягко отвела Изуми в сторону, прочь от гордо вскинувшей подбородок Чоу. Напряжение в клубе слегка ослабло, позволяя Кубо и Сузу облегченно выдохнуть. Курода рядом раздраженно и отчетливо цыкнула, показывая всё своё отношение к первокурсницам, с которыми ей предстояло сейчас играть в одной команде. Хасимото что-то успокаивающе залепетала вновь вскинувшейся Игараши, а Тсукишима ограничилась лишь усмешкой, полной презрения к Асу. Тоши, подобно Изуми, мгновенно вспыхнула, но влезать в ссору не стала из-за мрачного взгляда тёмно-синих глаз по ту сторону. Комацу, пребывающая в этой команде в качестве Связующего или хотя бы чаще всего исполняющая эту роль, устало выдохнула. Что-то подсказывало ей, что подобная распасовка закончится для них если не дракой, то конфликтом уж точно. «И о чём только думает временами Оотани-сенсей?» Вопрос этот был хорошим, но оставался без ответа. Комацу ничего удивительного в этом не видела, а потому усталый выдох вырвался из груди особы раньше, чем она успела сообразить. Как и все отличные и правильные вопросы, этот имел одну тенденцию — ответ на него найдётся ещё не скоро, если вообще отыщется. Впрочем, сама Сузу реагировала на подобное довольно философски — когда нужно, тогда и узнает. Хотя иногда подобное мышление ни к чему не приводило. Как с запуском команды — никто ничего не делал, рассчитывая то ли на чудо, то ли на помощь извне. А теперь им приходилось наверстывать упущенное время и иногда напоминать себе, что теперь ответственность есть и за кохаев. Очень разных и эмоциональных первокурсниц, мысленно дополнила для себя Комацу, наблюдая за тем, как Чоу что-то тихо проворчала слабо улыбающейся Кубо через сетку. Узеджи ответила робким кивком и несколько испуганным взглядом в сторону раздраженной и явно готовой вновь взорваться Тоши. Комацу удрученно покачала головой. Видимо, не все семпаи понимали важность сдержанности или хотя бы нужного настроя для команды и новеньких. Но от Куроды никто особой теплоты и не ожидал с самого начала, если быть уж до конца честной. — Итак, раз команды уже заняли позиции, давайте начнём тренировочную игру, — довольно прищурилась на странную солянку из девушек Оотани-сенсей, легким взмахом руки позволяя стоящей на подаче Хасимото ввести мяч в игру. Теруко мгновенно подобралась, нахмурившись и сосредоточившись, а затем верхней подачей отправила мяч в место строго между Нагатой и Абэ. Комацу удивленно вскинула брови. Насколько она помнила, Хасимото лишь недавно решила совершенствовать свою подачу и увеличить точность. Брови тут же сошлись на переносице, и Сузу с трудом сдержалась от того, чтобы тронуть собственные волосы. Неужели Теруко так быстро освоилась с целевой подачей? Или ей просто повезло? Абэ и Нагата на секунду заколебались, дернувшись одновременно, но затем Умеко всё же успела принять подачу, мысленно прокляв широко улыбающуюся ровесницу. Хасимото на яростный взгляд «змеиных» глаз ответила лишь всё той же радостью, которую она испытывала, а мяч тем временем по неудачной траектории направился к Кубо. Ёкояма, не медля ни секунды, приготовилась к атаке, а Чоу по другую сторону сетки ощутимо напряглась, пока Курода насмешливо кривила губы. Комацу повторила за Тсукишимой, мысленно припоминая, умела ли Узеджи осуществлять верхний приём. Как оказалось спустя пару секунд, да. — Отличная атака, семпай, — пропела довольная Абэ, прищуриваясь на цыкнувшую от раздражения Чоу. — Отличный пас, Кубо-чан, — фыркнула Ватанабэ сзади, показывая смущенной и несколько ошарашенной первокурснице большой палец вверх. — Да, поразительно идеальный, — с явным удивлением и азартом во взгляде закивала Игараши, заставляя Кубо покраснеть от похвалы ещё больше и неловко спрятать руки за спиной. — Либеро должен подстраховывать команду при любом раскладе, — тихо пробормотала Узеджи, слабо улыбнувшись, а затем внезапно вскинула голову, — А для этого необходимо уметь принимать мяч как сверху, так и снизу. — Правильные слова и мышление, — довольно фыркнула Оотани, скрещивая руки на груди, а после хлопнула в ладоши, неумолимо напоминая: — Но мы немного отвлеклись, а времени у нас не прибавляется. Для начала игра, а после её разбор. Согласны? На это послышался нестройный, но единогласный хор согласий, и игра вновь продолжилась. Комацу больше не отвлекалась на свои размышления и нервозность. Как и все остальные в клубе. Тсукишима и Игараши поразительно легко сработались, как только прекратили скалиться друг на друга, и стена оказалась не самой высокой, но заметно окрепшей. Чоу отлично определяла нападающего, а инстинкты и рефлексы Изуми помогали той страховать ровесницу, закрывая дыры в защите. При этом они умудрялись не мешать принимающим, и Комацу действительно ценила старания первокурсниц и отвечала им игрой изо всех сил. Не отставала в этом желании и Хасимото. Только Курода нос воротила и пыталась хоть как-то установить собственные правила, но её в пылу концентрации на игре и сложности самих атак игнорировали. Оно было и к лучшему, решила про себя Комацу, успешно поднимая мяч с атаки Абэ и отправляя его строго к Тсукишиме. Та, не колеблясь, отдала пас Игараши, позволяя той разойтись и получить очко. Даже блок Аземи и Абэ не смог помешать поразительной силе первокурснице, а Кубо и Ватанабэ не успели среагировать на столь внезапный поворот событий. Сузу довольно улыбнулась, стирая пот со лба. Это очко досталось им с таким трудом, словно они вновь вернулись к игре «смеси». Тогда обе команды выкладывались на полную, однако победа всё же досталась команде Ойкавы. — Влево-влево! — воскликнула нетерпеливо переминающаяся с ноги на ногу Хасимото, пока Игараши скакала рядом, инстинктивно становясь приманкой. — Договорились, — улыбнулась уставшая, но довольная Комацу. Пас удался хорошим, однако блок противниц всё же оказался лучше. Хасимото издала недовольно-восторженный визг, когда её мяч не прошел через руки Аземи, ударяясь в пол. Тсукишима устало потянулась, поправляя очки, и улыбнулась, не сдержавшись. Всё напряжение в командах испарялось по мере того, как усталость брала тела волейболисток в свои руки. Кубо перестала трястись даже в небольших перерывах, становясь собранной и умиротворенной. Даже не дергалась на смешки Абэ или не дрожала под изучающим взглядом тёмно-синих глаз. Игараши и Тсукишима ссориться или спорить не начинали, лишь изредка кидали друг другу «шпильки», когда неудачи настигали одну из первокурсниц. Комацу довольно улыбнулась, вытирая пот со лба краем своей футболки. Игра проходила поразительно гладко, и второкурсница волей-неволей расслабилась морально, позволяя себе не наблюдать за каждым членом клуба. Сделала она это, как позже выяснилось, совершенно точно зря. Буря началась с маленького и едва ощутимого ветерка. Тсукишима, приняв сложную и сильную атаку от не привыкшей сдерживаться Аземи, всё же смогла поднять мяч, однако тот до Комацу решительно и совершенно очевидно не долетал. Сузу нервно дернула плечами, не отрывая взгляда от полосатого предмета и решая, нужно ли ей вмешаться или позволить кому-нибудь сделать пас. Однако надежды на других волейболисток было маловато — Игараши всё ещё была в таком плоха, Хасимото от роли Связующей терялась и становилась хуже любого новичка, а Курода просто не станет кому-то пасовать. Иногда её эгоизм просто зашкаливал, и этот момент был одним из них. Комацу решительно тряхнула головой, укоряя себя. Сейчас не время думать о раздражающих чертах характера их Аса. Нога девушки уже сдвинулась с места, когда раздался задорный и полный уверенности голос: — Мой! Хасимото шумно сглотнула, тоже останавливаясь. Видимо, после долгих размышлений, второкурсница пришла к такому же, что и Сузу решению — сделать всё, но не допустить, чтобы приём Чоу пропал зря. А потому Теруко тогда была даже готова вновь окунуться в пучину растерянности, сопровождающую её в роли Связующей. Но ей не пришлось. Игараши решила сделать всё сама. Комацу пораженно замерла, смотря на то, какую скорость умудрилась набрать зараженная невообразимым азартом первокурсница. На секунду девушке даже показалось, что перед её взором зашелестели от ветра листья огромного дуба, а затем мяч со звучным хлопком приземлился на чужой стороне площадки. Ёкояма и Абэ, не ожидавшие атаки со второго мяча, замерли с согнутыми ногами и не могли понять, что произошло, ещё пару секунд. Кубо почти успела пристроиться под мяч, но ей не хватило жалких долей секунд, а Ватанабэ даже моргать перестала. Тсукишима и Хасимото с места сдвинуться тоже не могли, не отрывая глаз от попавшего в площадку полосатого шара. Курода где-то сзади стремительно чернела, хмурясь. Будто чувствовала, как быстро и неумолимо в команде рос авторитет Доигровщицы, примкнувшей сравнительно недавно, но умудрившейся перетянуть на себя всё внимание и одобрение. А также славу. Комацу взглянула на катящийся по площадке мяч, а после перевела взор на довольно улыбающуюся первокурсницу. Игараши после своей атаки словно преобразилась. Гордыни или просто превосходства в серых глазах не было, лишь безграничная радость и удивление. Первокурсница будто сама до конца не верила, что её трюк прокатит, а когда всё вышло, пыталась прийти в себя и хотя бы немного отдышаться. У остальных тоже тяжело поднималась и опадала грудная клетка, но сама Изуми, несмотря на шумные вздохи, казалась совершенно не уставшей. Горящие щеки особы заставляли от удивления поднимать брови, но Комацу лишь ласково и тепло улыбнулась. Игараши великолепно спасла их положение, и они смогли выиграть у второй команды. На секунду, всего на мгновение Комацу увидела в этой несколько нахальной и непослушной первокурснице настоящую опору для волейболисток. Вопрос мгновенно влетел в голову особы. Если бы сейчас там не было Игараши, то как бы прошла их атака? На кого бы положилась сама Сузу — на Куроду, вроде как Аса их команды, или на Хасимото, неплохую новенькую с гибкими плечами и мышцами спины? Комацу было страшно отвечать на свои же вопросы. Ведь стоило только найти ответы, как атмосфера в клубе вновь потемнеет, станет гуще, а умиротворение и хрупкая гармония нарушатся. Девушка не готова к таким переменам. «Но они уже грядут…» Свисток прорезал спортзал, и Сузу недоуменно моргнула, возвращаясь из своих мыслей в реальность. В один миг вакуум вокруг Комацу наконец-то спал, и девушка услышала гам клуба. Оотани-сенсей, бросив про конец тренировки, разрешила всем немного отдохнуть, а после они разберут ошибки и, убравшись, смогут отправиться по домам. Эти известия оживили всех и дали своеобразный толчок для движения. Изуми расправила плечи, лишь слегка прищурилась на благодарный кивок Чоу, а после повернулась к восторженно что-то кричащей Хасимото. В тот же миг образ непоседливой первокурсницы вернулся к девушке, и тишину и спокойствие спортзала нарушали две о чем-то спорящие особы. Тсукишима беззлобно фыркнула, мгновенно находя робко улыбающуюся Кубо, и двинулась к однокласснице. Рядом с той, к удивлению всех волейболисток, стояла скалящаяся Абэ, машущая рукой Чоу. Та лишь глаза закатывала. Ватанабэ, что-то кратко бросив напряженной Нагате, быстро направилась к шумному дуэту, по пути проворчав про неугомонных и крайне оптимистичных особ их клуба. Комацу с трудом сдержалась от беззлобного смешка. Смотреть на ворчащую и явно скрывающую свою радость ровесницу было любопытно и крайне весело. Юка устало выдохнула, но кивнула Нобуко, изредка всё же поглядывая на мрачную Тоши. Затем Нагата направилась к скамейкам с целью наконец-то напиться. Курода, что-то раздраженно фыркнув, направилась за приятельницей. — Отличная игра, — невозмутимо отозвалась Ёкояма, став рядом с задумчивой и улыбающейся Комацу плечом к плечу. — Это точно, — кивнула Сузу, а после, немного помолчав, добавила гораздо тише: — Игараши сегодня… выделилась. — Она станет отличным и надёжным игроком, — согласилась с такой же громкостью Аземи, переводя тёмно-синий взор на свою собеседницу, — Но тебя беспокоят не её способности. — Да, — не став юлить, всё же подтвердила Комацу, прикусывая губу и касаясь своих волос, — Как думаешь, что будет, когда она окончательно освоится? «И раскроется…» — Будет буря, — не тратя времени на раздумья, отрезала Ёкояма, взглянув на хмурую Тоши. Комацу на это ничего не ответила, лишь поджала губы. Она и сама прекрасно это понимала, но слышать столько уверенности в голосе Аземи не хотелось. Последняя надежда, что взрыва не будет, стремительно растаяла, оставив после себя лишь неприятную горечь на языке.***
— Как думаешь, кто всё-таки должен стать капитаном? — явно не думая, протянула Кубо, заставляя Тсукишиму с легким недоумением взглянуть на одноклассницу. Разговоры о претендентках на капитана не замолкали ни на минуту на протяжении всей этой недели. Стоило Комацу и Ёкояме скрыться из раздевалки или поля зрения волейболисток, как тема эта тут же поднималась. Мнение у всех расходилось и совпадало одновременно, и это всё усложняло. До тренировочного матча с Ширато* осталось совсем немного, всего один завтрашний день отделял их от игры, а они никак определиться не могут. Тсукишима устало выдохнула. Мыслей и решения насчёт капитана не было никаких, как бы девушка не старалась. И времени у неё осталось всего ничего. Именно на утренней тренировке завтра они должны сказать Оотани-сенсей своё решение насчёт капитана. — Не знаю, Кубо, — устало выдохнула Чоу, заметив всё ещё вопросительный взгляд гетерохромных глаз, который понемногу сменялся на неловкий и извиняющийся, — Я была уверена, что капитаном должна стать Ёкояма-сан. Она третьекурсница, имеет влияние на каждую из нас и определенно ассоциируется у меня с надежностью. — Но и Комацу-сан тоже надежна, — понимающе продолжила мысли подруги Кубо, задумчиво хмурясь: — Она с легкостью нашла подход к Игараши, которая даже сейчас иногда огрызается на Ёкояму-сан, и отлично держит себя в руках с волейболистами. А учитывая, что нашим клубам всё равно придется взаимодействовать на каких-нибудь фестивалях или школьных мероприятиях, это важно. Хотя и Комацу-сан крайне тяжело приходится при общении с третьекурсниками волейболистов. — Хасимото-сан отлично справляется, — кивнула Тсукишима, соглашаясь. Это была правда. Из всех волейболисток с парнями легче всего общение давалось Теруко. Она была достаточно дружелюбна, старалась не задевать острые для каждой команды темы и просто умела чувствовать как атмосферу вокруг себя, так и эмоциональное состояние собеседника. Хасимото часто в последнее время выступала миротворцем во время стычек Игараши с волейболистами или сглаживала углы после игнорирования или холодности Аземи. К тому же второкурсница умудрилась если не подружиться, то расположить к себе всех третьекурсников, а уж у девушек поднимать голос на эту улыбающуюся особу никто не решался. Даже Курода. Теруко по праву можно было считать настоящим миротворцем двух клубов. — У них обеих есть авторитет, сила и опыт, — продолжила Тсукишима, отрываясь о размышлениях о Хасимото и её способностях к переговорам, — Ёкояма-сан очень холодна, но также и невозмутима в различных ситуациях, и это невольно успокаивает. Думаю, неплохое качество для капитана. — Комацу-сан поднимает общий настрой команды, благодаря чему тоже нервничаешь гораздо меньше, — мягко напомнила Кубо, прикусывая нижнюю губу. Усталый и обреченный выдох последовал следом за словами особы, и первокурсница удрученно пробормотала: — Так мы никогда не примем решение. Тсукишима молча согласилась с подругой. Она тоже никак не могла понять, кто же лучше подходил на столь сложную и ответственную роль. Невольно вспоминался разговор с волейболистами, о котором рассказывать кому-то девушка пока не хотела. Во всяком случае, до того момента, пока она не соберется с мыслями и духом, чтобы признаться Узеджи, что её отчаяние было настолько велико, что вопрос сам по себе вырвался из уст хозяйки. Сегодня утром, столкнувшись с Иваизуми, Матсукавой и Куними в школьном дворе, Тсукишима не сдержалась и всё же задала вопрос о мнении парней об обеих волейболистках. Те тогда знатно изумились, но на вопрос ответили. Правда, ничего дельного сказать не смогли. Кроме, пожалуй, одной коронной фразы задумчивого и очень серьёзного Хаджиме, который смотрел прямо в глаза смущенной своим же вопросом Чоу. Знаешь, Ёкояма на самом деле не такая невозмутимая и непоколебимая, какой хочет казаться. Фраза эта не давала девушке покоя и дома, когда они с Кубо разошлись каждая своей дорогой и полностью погруженные в одни и те же размышления. Тсукишима, хмурясь и нервно отбивая ритм указательным пальцем на стене, быстро убрала обувь прочь с дороги, прошлась по дому и почувствовала себя несколько потерянной. Её мама находилась на кухне, отец всё ещё был на работе, а вот Кея дома не хватало. Ещё пару минут девушке потребовалось, чтобы вспомнить, что у брата ещё в понедельник наметилась «Золотая неделя», то есть тренировочный лагерь для мужской волейбольной команды Карасуно. Это приносило странное опустошение. Без насмешливого парня в доме было поразительно пусто и тихо. Делать оказалось тоже нечего. Обычно после тренировки она обменивалась с Кеем насмешками и «шпильками», затем быстро переодевалась и двигалась в сторону комнаты брата, прихватив с собой Асу, свою рептилию. Уже в обители волейболиста двойняшки либо выбирали фильм, либо вместе садились за уроки, а затем с легкостью спорили насчёт музыки — обычно это сопровождалось тихим напеванием самой Чоу, а иногда и Кей подхватывал незамысловатые мотивы. Голос и слух, на удивление, были у обоих из их дуэта. Волейбола двойняшки принципиально или инстинктивно не касались — то ли понимали, что это выльется в очередную ссору, то ли просто не хотели бередить старые раны. Тсукишима устало выдохнула, уже переодевшись, и теперь решительно не знала, чем себя занять. Книгу читать на удивление не хотелось, фильмы она обычно смотрела исключительно с кем-нибудь, а выполнять школьные задания не надо — всё она успела сделать на переменах, советуясь и помогая Кубо. Девушка прикрыла глаза, расслабляясь на кровати, и вновь погрузилась в размышления. Тренер на самом деле, по мнению Чоу, сделала и верный, и очень подлый ход — выбрать капитана из предложенных вариантов было едва ли возможно. И не потому что они обе не подходили, а как раз наоборот. Поразительно гармоничный дуэт, но капитан есть в команде лишь один. Второй предстояло встать слегка позади, принимая роль вице-капитана. — И кто из них? — задала девушка вопрос в пустоту, переводя взгляд на террариум с вараном. Аса лениво высунула на секунду раздвоенный язык, а после вновь замерла. Тсукишима с трудом подавила ласковую усмешку, — Спасибо, ты мне очень помогла. Рептилия никак не среагировала, и Чоу вновь вернулась к размышлениям. Комацу и Ёкояма всегда казались одним целым, и Тсукишиме было сложно разделить их. Всё же стоило одной из них дать слабину, как её тут же заменяла вторая, и команда оставалась на плаву. Первокурсница невольно улыбнулась. Действительно неплохая способность для двух волейболисток. Да и, впрочем, слишком уж она, Тсукишима, разнервничалась. Как-никак, а у них в команде не строгая иерархия. — Дело это не упростило, — фыркнула девушка, потянувшись к телефону. Захотелось отвлечься или хотя бы просто что-то сделать. Ещё немного размышлений в тишине и взгляда в потолок, и она с ума сойдет. Увиденное сообщение заставило Тсукишиму удивленно подскочить. Я приняла решение. Чоу нервно провела рукой по волосам, даже не думая о том, что так часто делала во время раздумий Комацу. Кажется, Кубо действительно умела удивлять и едва ли не доводить до нервного срыва всего тремя словами. Ломкая улыбка появилась на узких и бледных губах девушки, и та уже приготовилась напечатать ответ, как внезапно на дисплее высветилось иное имя, и комнату огласила мягкая, тихая мелодия. Одна бровь Чоу взмыла вверх, но принятие вызова особа нажала, гадая, чего ей ожидать от столь внезапного звонка. — Да, ни-сан?