Судьба странная штука

      Тот, кто сказал, что утро начинается не с кофе, был чертовски прав. Во всяком случае, Питер был готов подписаться под каждым словом. Чтоб добраться до кофе, нужно сначала выжить, что сделать день ото дня становится все сложнее. Иначе ведь и быть не может, когда живёшь в Башне Старка и в соседях по этажу имеешь Мстителей.       Это утро, к вящему недовольству Питера Старка, исключением не стало. Сначала был крик. Петушиный. После него пришло желание придушить паутиной умника, который поставил ЭТО на сигнал будильника. Как вариант, это могла быть Нат. Но у неё нет нужного доступа к Пятнице. Хотя… это же Романофф. Она, как всем известно, и мертвого уболтает, так что ничего удивительного в том, что Пятница поддалась уговорам, нет. Если все так и было, конечно. Мог ещё Локи, чтоб позлить старшего Старка, у него для этого достаточно наглости, но в таком случае этот очень своеобразный будильник разбудил бы не Питера. Хотя это мог сделать и Тони. В отместку за вчерашнее.       Пит накрыл голову подушкой и попытался досмотреть сон, где они с Гарри и ЭмДжей угнали у Мстителей космолёт и… Что там было дальше, после «и», узнать ему уже было не суждено, потому что «будильник» стал громче. КПД прижатой к голове подушки устремился к нулю. Очень захотелось швырнуть этой подушкой в потолок и, натянув на голову уже одеяло, нагло продолжить спать. Но, как показывал опыт Паучка, это так не работает: петух все равно бы продолжил кукарекать, с каждым разом все увеличивая громкость, Пятница обиделась бы. А когда на тебя обиделась Пятница… Лучше не испытывать судьбу, это ничем хорошим обычно не заканчивается.       — Да встаю я, встаю! — недовольно пробурчал Пит, не сделав, однако, даже попытки пошевелиться.       Петушиные крики от этого, будто бы в насмешку, стали только громче. Так и всю башню перебудить недолго. Прячься потом от её невыспавшихся и пылающих жаждой мести обитателей. Нет уж, спасибо.       Старк подавил мученический стон и откинул ставшую бесполезной подушку в сторону.       — Хорошо, Пятница. Ладно. Я проснулся. Видишь?       Вопли тут же прекратились, и ИИ ласково промурлыкала:       — Доброе утро, Питер.       Воцарилась тишина. Просто рай для слишком чувствительных ушей мальчишки-мутанта.       Он потянулся за телефоном. Одного взгляда на экран хватило для мучительного стона. Пять утра.       — Какого чёрта, Пятница?       — Зато теперь вы не опоздаете в школу, — замечание было призвано приободрить, если бы не звучало так насмешливо.       Ответом стал ещё один стон, больше похожий, правда, на крик о помощи, приглушённый прижатыми к лицу ладонями.       Ладно. Хорошо. Спокойно, Питер. В конце концов, это время можно потратить на что-то полезное. Новостная лента, к примеру. Точно.       Кивнув собственным мыслям, Питер вновь взял в руки телефон.       Первый же заголовок заставил саркастично фыркнуть. Второй вызвал смешок с ноткой истерии. Увидев третий, Паучок не выдержал и отложил гаджет подальше. Иначе неокрепшая паучья психика просто не выдержит. Удивительно! Чего только не придумают эти писаки из СМИ!       Повалявшись в кровати ещё некоторое время, Питер с наслаждением потянулся и сел, откинув одеяло. Бок саднил. Достаточно сильно, нужно заменить. При резких движениях боль усиливалась, но даже это было ничто по сравнению с той болью, что он испытывал вчера вечером. А на месте вчерашней отвратительной дыры в боку, оставленной ножом придурка-грабителя, красуется красноватая линия стянувшейся кожи. Вокруг нее наблюдались некоторая припухлость и покраснение, однако по своему опыту Паук мог сказать, что это нормально. Вот если бы на утро рана открылась, было бы плохо. Весьма плохо. Поэтому о подобном исходе Питер старался не думать. Какая же всё-таки прекрасная вещь — регенерация.       Пит ещё раз взглянул на свежий рубец и ухмыльнулся. Как хорошо быть умным! Ему ведь даже швы снимать не нужно. Немного помудрить над химическим составом паутины — и выходят замечательные нити, которые растворяются через три-четыре часа после контакта с жидкостью. В данном случае с кровью.       Есть, правда, кое-что, что парень хотел бы ещё доработать здесь. Довести, так сказать, задумку до ума, но все времени как-то не было, что-то постоянно мешало: то патрули, то школа, то Мстители, то, как бы абсурдно это не звучало, отец. Питеру не хотелось привлекать внимание к тому, чем он занят. А так… хотелось поэкспериментировать, добиться того, чтобы нити, в зависимости от состава, растворялись через разный временной промежуток. Например, нити, растворяющиеся быстрее, пригодились бы для обработки чего-то не столь серьёзного, более долговечные — для тех ран, с которыми регенерация не может справиться достаточно быстро. Идея ведь действительно впечатляющая. Да что там, даже Озборн был в восторге, а уж он в биохимии разбирается. И нет, он не хвастается. Совсем нет. Ну, только если чуть-чуть. Хей, от этого же ещё никто не умирал, верно? Просто ему приятно, когда даже в условиях повышенной секретности находится кто-то способный оценить его труды так, как они действительно того заслуживают.       Возможно, так проявляется недостаток внимания отца в детстве, но Питеру плевать. Раньше было больно. Дико больно. Так больно, что каждый грёбаный раз казалось, будто сердце не выдержит и пошлет его куда подальше. Сидя на полу уборной, он раздумывал о том, как сильно хотелось утопиться в собственных слезах — так много их было. Ладно, может, Питер и несколько преувеличивает. Но только по поводу количества. Суицидальные мысли, честно сказать, часто посещали его голову, такую гениальную и такую глупую одновременно. Порой он подолгу вглядывался в зеркало, выискивая что-то в глазах собственного отражения. Пробегался взглядом по растрёпанным каштановым кудряшкам, нахмуренным бровям и складке между ними, по идеально ровному тогда ещё носу и плотно сжатым губам. А пальцы в это время аккуратно, но крепко сжимали лезвие. Пит задумчиво, словно решая что-то, подносил его к запястью да так и застывал в нерешительности. Металл холодил кожу и, наверное, отрезвлял, потому что уже в следующее мгновение лезвие со звоном падало в раковину, а Пит съезжал по стене на пол, давясь рыданиями. Иногда он задумчиво потягивал кофе на кухне, рассеянно высчитывая на каком-то мятом клочке бумаги, сколько времени займет падение, если он вдруг решит выйти в окно, и с какой силой его тушка поцелует землю. Порой с интересом косился на реактивы, решая, какой из них какой эффект даст. А потом…       Потом он понял, что ему всё равно. Что ему просто плевать. На равнодушный взгляд отца, на холод и презрение в его словах, на… да много, на что ещё. Просто где-то внутри что-то сломалось, перегорело. Он перестал искать его одобрения, перестал ждать объятий, тёплых слов и всего того, что было в его жизни раньше. Закончились в один момент слёзы, а сердце будто и вовсе биться перестало. Он стал более скрытным, стал все больше отмалчиваться, хмуриться, нервно черкать что-то в блокноте с расчётами. Стал более жёстким, саркастичным и язвительным. Будто солнышко погасло.       Питер тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Ему всё равно. Только почему тогда так горько? Он рассеянным взглядом окинул беспорядок в комнате.       Наверное, потому что какая-то отдаленная часть его «Я» — это всё тот же семилетний мальчика, огромными глазами взирающий на то, как разбивается о стену бокал, окропляя все вокруг недопитым виски и битым стеклом, как над ним нависает взбешённый отец, рычащий что-то о неблагодарных тупых выродках. Он даже не помнит, что так взбесило великого Тони Старка, но хлесткую пощечину не забудет точно.       Он снова тряхнул головой и надавил на виски пальцами. Не время предаваться рефлексии. В конце концов, ему ведь все равно! Он не глядя схватил одну из тех футболок принтом из глупых научных шуток, что ему тоннами дарил Озборн, зная, как друг от них тащится. Однако носил Питер их редко. Не то из-за того, что знал, что это неизменно привлечет внимание отца, не то ещё из-за чего-то, но факт оставался фактом: футболки видели свет божий в те дни, когда старший Старк был в командировке, а в школу идти не нужно. Сейчас же ему было как-то всё равно, как кто отреагирует на прикол про поиск «X». Сегодня он вообще решил забить на мнение окружающих и, в добавок к не слишком свободной футболке, натянул узкие черные джинсы, что выгодно подчеркивали длинные подтянутые ноги. Прибавим к этому некоторый беспорядок на голове, ухмылку и большие карие глаза. Сразу понятно, почему Локи, буравивший до этого стену кухни взглядом постигшего дзен, саркастично приподнял бровь, когда Питер прошлепал босыми ногами в сторону холодильника, и осведомился, фыркнув в чашку чая:       — И кого соблазнять будем? — и, заметив и правильно истолковав недовольство на лице парня, добавил: — Не надейся найти там хоть что-то, команда вчера была голодная, как Тор после полуночи. Зато на столе тебя ждет пицца с ананасами. Тот кошмар, что ты называешь «кофе с молоком», хотя там всё явно наоборот, сам уж сделай. Лапки, надеюсь, не отвалятся.       Питер только улыбнулся и уселся на один из высоких стульев, попутно попросив Пятницу вскипятить чайник. Сегодня он, пожалуй, ограничится простым черным чаем с бергамотом.       Никто в башне так и не понял, как эти двое нашли общий язык и как вообще сошлись. Может на почве общего несчастья, как нелюбовь отца, может из-за общей привычки к скрытности, но факт оставался фактом. Локи старался приглядывать за мелким Старком по мере возможности, а тот, в свою очередь, старался прислушиваться к советам старшего. Вот и получилось то, что получилось. По итогу Локи стал для него если не братом, то любимым дядюшкой точно.       Пицца была божественна. Питер в блаженстве застонал, прикрыв глаза.       — Горячая, — пробормотал он себе под нос.       Локи хмыкнул:       — Услышал вчера, как Старк давал Пятнице распоряжение разбудить тебя… хм, пораньше. Решил, что тебе не помешает подкрепиться, — он замолчал и, подумав, добавил, многозначительно выделив последнее слово: — Особенно после вчерашнего.       Питер на мгновение перестал жевать, замерев с глупым выражением лица, поэтому сообщение Пятницы, что чайник вскипел, пришлось как нельзя кстати. Впихнув в рот остатки куска, Питер отвлекся чтобы сделать себе чай и вернулся обратно с самым невозмутимым выражением лица.       — А что было вчера? — невинно осведомился он, пару раз хлопнув своими длинными ресницами для пущего эффекта.       — Совсем ничего, — саркастично откликнулся бог, — ты к ужину не явился, и я подумал, вдруг ты голодный, — Питера смерили укоризненным взглядом и спросили дальше уже серьезно: — Как ты?       Да, Локи был в курсе. Не спрашивайте, как так получилось. Просто в какой-то момент он дал Питу понять, что в курсе. Сам же Паук активно прикидывался шлангом и косил под дурачка, но… Локи знал, что Питер знал, что он знал, кто каждый вечер носился по Нью-Йорку в обтягивающем красно-синем костюме. Не то, чтобы Питер надеялся, что у него получится навешать Локи лапшу на уши. Обмануть Бога Обмана — тот ещё каламбур получается. Так что, оба делали вид, что ничего не происходит, только изредка прилетали вот такие вопросы, потому что Локи, каким бы гадом его не считали все остальные, всё-таки очень беспокоился за этого несносного смертного ребенка без инстинкта самосохранения.       — А что я? Я нормально. А вот красавчику-линчевателю в спандексе, — Пит хитро глянул на закатившего глаза Локи, — вчера не слишком повезло, если верить новостной ленте. И не смотри на меня так, ты не можешь отрицать, что у него шикарное тело…       — Несмотря на то, что этот штыбзик ниже даже своего отца, — как бы невзначай кинул подколку собеседник.       — И, скорее всего, — Пит сделал вид, что ничего не услышал, — под маской прячется красавчик!       — У кого-то, я смотрю, просто избыток скромности, — бог снова закатил глаза — в какой раз уже за утро? — Это возвращает нас к моему вопросу: кого соблазнять собрался?       Пацан вздохнул и отложил взятый было кусок пиццы, обхватил ладонями горячую кружку и уставился на темную жидкость в ней. Возникло ощущение, что на плечи навалилась парочка бетонных плит, а во рту вновь появилась знакомая горечь.       — Никого. Я просто устал. Хочу хоть немного побыть собой. Тем более, какой смысл скрывать то, что я ботаник, — он указал на свою задротскую футболку, — если мой дорогой папочка хоть немного в курсе ситуации? За что нужно выразить огромную благодарность работникам Нью-Йоркского университета. Как они вообще узнали, что в случае Питера Паркера нужно звонить именно Тони Старку?       — А, так ты уже в курсе? — Локи ухмыльнулся. — На самом деле, они приняли нашего мистера Я-Консервная-Банка за тётушку некоего Питера Паркера. Нужно было видеть лицо Старка в тот момент.       — Серьезно?       — Ага, звонивший, видимо, видел фото «твоей тётушки», которое Тони подсунул в личное дело для поддержания легенды, и чуть ли не с первых секунд разговора внёс предложение встретиться «за вечерним чаем, плавно переходящим в утренний кофе». Вызов был на громкой связи, вся команда собралась за ужином, так что запасайся попкорном на ближайшую неделю, потому что Клинт и компания просто так это дело не оставят.       Питер хрюкнул в кружку. Отцу крышка. Ребята всегда были против того, как Тони относится к собственному сыну, но молчали и не вмешивались после того, как тому прилетело после попытки Романофф открыто встать на его защиту, а тут такой шикарный повод отыграться за все и сразу. Они никогда не упустили бы такой возможности. Пит был им благодарен, ведь несмотря на то, что команда не встревала в ссоры отца и сына, ребята всячески пытались поддержать последнего. Особенно старался Капитан Праведность, поэтому Питер с некоторых пор шарахался от Роджерса, как от чумы. Всё-таки понимающий, как казалось Стиву, взгляд и нудные речи, полные жалости и сочувствия, изрядно бесили парня. Он, привыкший разбираться со своими проблемами сам, терпеть не мог, когда его жалели.       — Не повезло, что я могу сказать, — с притворным состраданием парниша вздохнул и взял ещё один кусок пиццы.       — Кому? — Лафейсон саркастично выгнул бровь.       — Звонившему, разумеется, — фыркнул в ответ Пит, и они оба рассмеялись.       Кухня погрузилась в тишину. Асгардец думал о чём-то своём, а Питер дожевывал свою большую пиццу с ананасами, и, честно сказать, не отказался бы ещё и от блинчиков, но он здраво рассудил, что это будет уже подозрительно, ведь кто-то точно заметит коробку и почувствует запах ананасов, а учитывая, что среди всех обитателей Башни эту пиццу ест только Пит… Нет, может, ничего и не случилось бы, но в таких делах парень был диким перестраховщиком. Всё-таки паучий метаболизм не слишком приятная штука, хотя он и даёт немало преимуществ.       Пораскинув мозгами, он решил не терять времени и попросил Пятницу открыть файл с его последними расчётами по растворимым нитям на основе паутины. Перед ним тут же возник подсвеченный голубоватым светом голографический экран, пестрящий химическими и математическими формулами явно не школьного уровня. Довольно хмыкнув, юный гений погрузился в записи, периодически хмурясь и внося пометки и исправления в уже написанное.       Так прошел час.       — Это невыносимо! — неожиданно воскликнул Питер и уронил голову на стол.       Локи оторвался от неизвестно откуда взявшейся здесь книги и, бросив нечитаемый взгляд за спину Питера, невозмутимо осведомился:       — Что именно? Паучок поднял голову и принялся объяснять, эмоционально размахивая руками:       — Я бьюсь над этим безобразием уже два месяца, а все, чего мне удалось добиться, это растворение нитей ровно через три часа и сорок семь минут. Причем на третью неделю исследований. С тех пор никаких изменений. И мозгами я понимаю, что здесь нужно добавить что-то, что замедлило бы или ускорило реакцию, и потом уже отталкиваться от количества, но… На практике не выходит ничего абсолютно! Я перебрал почти всю таблицу элементов, и ничего этим не добился. Нужно что-то достаточно инертное, чтобы избежать реакций с водой и органикой, но… — он экспрессивно развел руками, показывая тщетность попыток.       Тут Лафейсон захлопнул книгу, отложил её в сторону и задумался, постукивая указательным пальцем по подбородку. Он не знал подробностей, но в целом в идею был посвящён.       — Вибраниум? — спросил он в конце концов, на что получил усталую усмешку пацана:       — Ха, а вот и не угадал! Вибраниум был первым, о чем я вообще подумал. Не спрашивай, где я его взял, но опыты показали, что он вообще блокирует растворимость. А потом я разбил пробирку… С тех пор я зарёкся работать с этим составом, его ж хрен отмоешь! Пришлось ещё неделю убить на растворитель, чтобы привести лабораторию в порядок. Так вот, о чем я? — он задумчиво почесал левую бровь. — Вибраниум не подходит для тех целей, что я поставил перед собой, когда брался за эту разработку. Если честно, я уже сломал себе мозг. Ещё немного, и я начну копаться в исходном составе и в корне менять основу.       Локи кинул ещё один взгляд куда-то за Питера, и его лицо приобрело какое-то загадочно-ехидное выражение.       — Сдаёшься?       Питер фыркнул:       — Смеёшься? Старки не сдаются, прут к цели, как упрямые бараны. Взять хотя бы моего многоуважаемого папеньку.       — Насколько я помню, — рассмеялся собеседник, — именно твой отец и смирился, что моего брата ему не перепить.       — Насколько помню я, — передразнил его Пит, — каждый раз, когда Мстители устраивают вечеринку, он бьёт себя кулаком в грудь и утверждает, что он круче Одинсона.       На сей раз рассмеялись оба.       — Хорошо, уел. Я не слишком разбираюсь в твоей любимой химии, но, в случае чего, можешь на меня рассчитывать.       — Спасибо, Локи, — Пит тепло улыбнулся.       И тут, подобно грому среди ясного неба, над головой пацана раздалось:       — Потрудитесь объяснить мне, что здесь происходит!       Питер, подавившийся от неожиданности последним куском пиццы, мигом смахнул голограмму и развернулся на сто восемьдесят градусов прямо на стуле. В том, чтобы сидеть к двери спиной, есть несколько минусов. Один из них как раз в этом. Тони Старк тихо вошёл в кухню, и сидящий к нему спиной сын ничего не заметил. А хвалёное паучье чутьё решило, как это обычно бывает в присутствии асгардца, впасть в спячку.       Поэтому, театрально схватившись за сердце, Питер решил помирать с музыкой. Оставалось только надеяться, что отец, не слишком благоволивший химии, не понял, что это, и не запомнил, что было в расчетах, чтобы повторить это у Брюса в лаборатории.       — Нельзя же так подкрадываться! — негодовал младший Старк.       Старший же смерил его своим обычным недовольно-презрительным взглядом номер четыре, как окрестил его Пит, и скрестил руки на груди.       — Я жду.       Вот так всегда. Поза «я тут главный» и выговор, что его сын — никчёмный кусок смердящей субстанции. Как же это надоело.       — Жди, — милостиво разрешил Питер и отвернулся к столу. — Пятница, детка, сохрани последние изменения и закинь файл ко мне на почту.       Он одним движением опрокинул в себя остатки остывшего уже чая, спрыгнул со стула и, обогнув статую имени разъяренного родителя, направился к мойке, чтобы ополоснуть кружку. Сделав дело, он отправился было к себе, но остановился в проходе и — черт его дёрнул, не иначе, — бросил через плечо:       — Будь ты нормальным отцом, не спрашивал бы.       Уже уходя, он слышал, как Локи спокойным холодным голосом — как он отличался от того, какой обычно слышал Питер, — сказал:       — Неужели ты, Старк, ждал, что пацан будет вечно молчать и терпеть? Смирись, он вырос, и то, каким замечательным человеком, совсем не твоя заслуга.       — Что ты имеешь ввиду?       Ответом ему были тишина и горькая усмешка Бога Обмана.       

***

      Когда Питер вышел из комнаты в следующий раз, уже в кожанке, с белыми найками на ногах и собранным рюкзаком в руках, команда уже собралась на завтрак. Не хватало только сони Клинта, явно снова окопавшегося в лаборатории Брюса и отлучившегося в Асгард Тора.       Стив, как обычно суетился у плиты. Наташа со скучающим выражением лица жала на кнопки пульта, перебирая каналы, в попытке найти что-то интересное. Локи все так же читал книгу. Барнс спрятался за газетой — по старой привычке, не иначе. Уилсон пытался под шумок стащить у Капитана хоть один блинчик. Ванда просто скучающе подпирала кулаком подбородок и болтала не достающими до пола ногами. Роуди, который ночью, очевидно, был где-то на миссии, аналогично подпёр голову рукой и боролся со сном, периодически зевая. Отец у окна пил кофе и что-то просматривал в своем старкфоне.       — Всем привет, — он одарил всех лёгкой полуулыбкой, не показывая, что что-то уже испортило ему настроение с утра пораньше, и неловким движением взлохматил волосы.       — А чего это вы всё на меня так смотрите?       И действительно, все, кто был на кухне, смотрели на него, будто на восьмое чудо света. Ну, кроме Локи, тот просто загадочно улыбался в своей обычной манере. У Питера даже сердце пропустило удар, и в голову пришла мысль, что все в курсе о его альтер эго, которую он сразу же отогнал. Он не мог нигде так проколоться, только если бы его выдала Пятница, но на этот случай в её ядро писано несколько очень интересных протоколов.       — Не, ребята, серьезно, меня напрягает такое пристальное внимание к моей скромной персоне.       И тут произошло то, чего Питер не ожидал увидеть и услышать вообще:       — Наш мальчик вырос! — всхлипнула Наташа.       — А? — «их мальчик» недоуменно уставился на команду.       — Ну и кто она? — Ванда заметно оживилась. — Как познакомились? Это ваше первое свидание? Хотя о чём я, конечно, первое…       — Главное на свидании не делать чего-то совершенно необдуманного, — с умным видом добавил Сэм и добавил, истолковав взгляд Питера по-своему: — А что? Я вот сказал ей, что умею играть на гитаре, чтобы показаться ещё более крутым. Кто же знал, что она достанет из-под кровати шестиструнку и попросит что-нибудь ей сыграть?       — Уилсон, нельзя увеличить то, чего нет. Если ты не крут, то и более крутым стать нельзя, — отозвался от окна Тони, сделавший вид, что его интересует исключительно репортаж о том ограблении, что вчера остановил Человек-Паук, — Романофф всё-таки прекратила мучить телевизор и остановилась на новостном канале.       — Старк, ты…       — Эй, ребята, стоп! — выкрикнул Пит, чуть приподняв руки и прося тем самым тишины, и продолжил уже чуть спокойнее: — Стоп. С чего вы вообще взяли, что у меня свидание? У меня сегодня школа, а после неё важный эксперимент, которому я хотел бы посвятить весь вечер.       — Ну, да, теперь мы вспомнили о школе… — практически неслышно — но не для Паучка — пробормотал отец, на что Питеру пришлось приложить максимум усилий, чтобы не закатить глаза.       — Но… — Уилсон завис.       — Питер, — теперь в атаку пошел Стив, — нет ничего предосудительного в том, что ты идёшь на прогулку с барышней. Тебе нечего стесняться, к тому же в этом возрасте, когда…       — Ой-ой-ой, Роджерс, притормози, — на лице парня возник притворный ужас, — только не твоё «ваше тело меняется», мне этого и на физкультуре хватает, — а дальше ужас сменился какой-то странно довольной физиономией: — Давай так: ты не заводишь при мне своих пространных занудных речей, а я молчу про твою карьеру телеведущего, о’кей? И у тебя, кстати, горит что-то.       После этого Кэп тихо пробормотал что-то себе под нос и отвернулся к плите, спасая начавший подгорать блин. Остальные следили за представлением с полным непониманием на лице.       — Лучше забудьте, — дал совет парень. — Так вот, я все ещё жду объяснений.       Он скрестил на груди руки — совсем как отец часом ранее — и окинул команду суровым взглядом. Внутри клокотало раздражение. С одной стороны, он мог понять интерес ребят, ведь они все достаточно близки. С другой же стороны, Пит терпеть не мог, когда кто-то слишком уж лез в его личную жизнь.       — Всё просто, мелкий, — подал голос ухмыляющийся Лафейсон. — Они не ожидали, что ты хотя бы раз в неделю выползаешь из своих безразмерных толстовок и мешковатых джинсов, а тут оп — сюрприз. Вероятно, команда решила, что заставить тебя так одеться способно только свидание. Чтоб вы понимали, — на сей раз он обратился к шокированным Мстителям, — на своё первое свидание он отправился в костюме сандвича, потому что продул Клинту в карты.       Пит закатил глаза.       — Мое первое свидание можно было не упоминать. Но, в целом, он прав. Если вы не видели меня в нормальных шмотках, это не значит, что я их не ношу.       — А что это все такие пришибленные? — раздалось внезапно над ухом.       Пацан уже второй раз за утро схватился за сердце:       — Что за привычка подкрадываться, Бартон? Ты меня рано или поздно до инфаркта доведёшь…       Тут подал голос Сэм все ещё шокированный:       — У него есть девушка! Ты представляешь, Клинт? Девушка! У нашего мелкого!       — Что возвращает нас к моему давнему вопросу, — Соколиный Глаз тут же повернулся к Питеру и положил тому на плечо руку. — Когда ты познакомишь Мишель с дядюшкой Клинтом?       — Дай подумаю… — Пит построил задумчивую моську. — В следующей жизни! Мишель и без того можно одну против армии выпускать, а что будет, если она объединится с тобой? Я жить ещё хочу!       — Так он знал? — с обидой спросил Уилсон.       — Конечно, я знал, нужно же было Питеру обратиться к кому-то за советом по части девчонок.       — А…       — Народ, стоп! Ещё немного и я снова опоздаю. Боюсь, директор этого не перенесёт, — саркастично заметил объект спора.       — Кстати об этом, — голос отца заставил поёжиться. — Ты под домашним арестом. И Потрудитесь объяснить, мистер Паркер, — яду в голосе хватило бы на взвод солдат, — если не свои многочисленные прогулы, то хотя бы вчерашний звонок из университета.       А что тут объяснять? Не сказать же ему, что пропуски от того, что он нашел себе очень своеобразное хобби. Или что позвонили из университета, потому что Пит не такой уж и бездарный тупица, как считает отец.       Он засунул большие пальцы в карманы и перекатился с мысков на пятки и обратно.       — Не думаю, что должен что-то тебе объяснять. Если ты не в курсе, то это сугубо твои проблемы, — его голосом можно было заморозить Гудзон. — В любом случае, ты со спокойной душой можешь послать ребят из Нью-Йоркского университета куда-нибудь подальше.       — Ну уж нет, — Тони сощурился и вперил в него свой цепкий взгляд. — Если хоть кто-нибудь обратил внимание на моего сына-идиота, — на этих словах послышался судорожный вдох Ванды, ведь при посторонних Старк всегда старался сдерживаться, и подобные фразы звучали редко, — я не позволю ему все испортить. Ты окончишь школу и пойдешь в Нью-Йоркский университет, как миленький. И радуйся, что тебя берут хоть куда-то, потому что тратить деньги на обучение ни на что не способной бестолочи я не намерен.       Питер покивал, окинул ошарашенную команду и обманчиво спокойных Локи и Клинта весёлым взглядом, какой у него обычно бывал, когда в голову приходила какая-то идиотская мысль, и криво ухмыльнулся.       — Не хочу тебя расстраивать, но своему плану можешь следовать сам, а у меня на примете другое учебное заведение. И меня туда примут и без твоих денег, если уж ты так сильно печешься за их сохранность.       — И куда это тебя примут? — язвительно осведомился Старк-старший. — Неужто в МИТ?       — Бинго! — Пит продолжал ухмыляться, следя за тем, как вытянулись лица отца и остальных.       — Не смеши мой костюм, кто тебя туда возьмёт? — отмер, наконец, родитель и рассмеялся.       Звучало весьма издевательски. Пацан снова закатил глаза и, переждав приступ веселья, спокойно ответил:       — Возьмут. Есть за что. На самом деле, если бы я захотел, то уже давно был бы там.       Эта невозмутимость в купе со словами заставила Тони задуматься на добрых минуты полторы.       — Ладно, шкет, твоя взяла, — он ухмыльнулся, заставив сына в замешательстве приподнять брови. — До конца учебного года чуть меньше двух месяцев. Успеешь за это время окончить школу экстерном и сдать экзамены на должном уровне — иди, куда хочешь, я от тебя отстану. Если же нет, то сделаешь так, как я от тебя требую.       Судя по отцовскому выражению лица, условия были невыполнимыми. Было обидно, что в него не верят, что считают совсем безмозглым, но… по лицу всё равно расползалась торжествующая улыбка. У него, наконец, появился повод сделать то, чего действительно хочется, не вызывая слишком много вопросов.       — Идёт.       Они скрепили договор рукопожатием.       Паучок в который раз уже оглядел свою молчаливую аудиторию и одарил всех довольной улыбкой.       — Возвращаясь к вопросу о девушке. Да, она у меня есть, её зовут Мишель, но так её позволено называть только мне. Официально мы встречаемся уже полтора года, ещё полтора до этого ходили вокруг да около, пока я не решился и не поцеловал её после одной из тренировок по декатлону. И, да, она полюбила меня до того, как узнала, какой я красавчик, — он позволил себе самодовольную усмешку и подмигнул не ожидавшему от него такого поведения Соколу. — А сейчас прошу меня извинить, если я сейчас же не являюсь на парковку, Хэппи меня сожрёт со всеми потрохами.       Он кивнул Локи, дал пять Клинту и отправился на выход. Уже от лифта в кухню донеслось:       — Добрый день! Мистер Райф? Это Питер. Питер Старк, узнали? Ваше предложение ещё в силе? Да, я всё-таки приму его.