Приятное послевкусие.

      Неделя прошла достаточно быстро, а Оши стал крепче и здоровее, чем ранее. Собирая вещи в своей палате мужчина и по сей день думал о том поцелуе, который произошел для него и сына на самом деле внезапно. Эррор ещё долго не забудет те прекрасные ощущения и лёгкий, игривый стыд из-за того, что их мог увидеть врач.       Хотя сейчас быть замеченным было не столь уж важно, ведь наконец Папер Джем не отталкивал его, а наоборот тянулся навстречу, пусть и особо грешным отношениям из-за чего Глючный был подвластен сладостному искушению представлять будущий расклад того, что могло произойти.       Когда все вещи были в пакетах он шумно выдохнул прислушиваясь к каждому шороху, ведь его должны были забрать из больницы. Как только он задумался об этом, дверь со скрипом открылась и Тусовщик аккуратно завёз коляску с юношей прямо возле Глючного. От этого настроение опекуна поднялось ещё больше, чем раньше, ведь пред ним были его единственные, такие дорогие и любимые монстры. Видя улыбку Пи он раскраснелся стараясь не заглючить от столь милой картины, пока Фреш тихо смеялся над братом. — Пхах, как ты тут, бро? — говоря Ёлочка пытался остановить свой смех, чтобы не обидеть брата — Вижу ты в здравии. — Я отлично, — кратко отвечая старший всё же успокоился — А вы то как? Ты же не обижал моего мальчика? — Он хорошо со мной обращался, пап, — подал голос инвалид и аккуратно обнял любимого — Что врач сказал? — Мы не успели зайти, ведь этот чувак безумно хотел встретиться с тобой! — воскликнул очкастый и ухмыльнулся. — Дядя Фреш, я хоть и инвалид, но я вам наваляю.        Тут уже смехом залился Руру пока опекаемый смущаясь надул щеки и сложил руки на груди, слегка обижаясь на обоих взрослых. Но обида в миг пропала, когда мальчишка посмотрел на лицо смеющегося возлюбленного, вид которого заставил сердце Пиджи застучать намного чаще чем раньше, от чего тот даже потерялся замерев на пару секунд, словно выпадая из реальности.       Эррор заметив это сразу же прекратил смеяться, густо краснея при этом, пока кошмар 90-х что-то буркнул о том, что пойдет в магазин за пачкой сигарет и исчез, оставляя влюбленных вдвоём. — П-Пиджи? Всё хорошо? — подал голос бывший пациент. — А-а? Да, к-конечно, папочка… — прошептал парнишка сглотнув слюну и перевел взгляд на прекрасные очи отца. — Ты выглядишь растерянным, сыночек, — педофил аккуратно присел перед инвалидом и нежно провел по его щеке рукой. — Я просто потерялся в твоих прекрасных глазах… — всё тело Джема покрылось дрожью, а слова сами вылетали из уст — Я так соскучился… По тебе. Ты постоянно мне снился, папочка… — Ох, милый, я тоже скучал, — мурлыкнул Оши начиная целовать руки своей любви — А ведь знаешь, я никогда… — Что «никогда»? — тихо вопросил Папер пытаясь разглядеть в действиях своего опекуна правду. — Никогда… Ещё так не влюблялся. Ещё никто не был для меня так важен, как ты сейчас. Ты стал моим смыслом жизни с тех самых пор, когда я взял тебя с детского дома, понимаешь? Тогда я думал, что вот ребенок, я могу дать ему всю ту любовь и заботу нежели те родители, которые бросили его. Но моя любовь становилась сильнее, я словно был охвачен огнем. Всё перемешалось. Я боялся потерять тебя из-за своих чувств из-за того, что я такой взрослый, а ты совсем юный и вся жизнь впереди. — Я сам долго очень думал. Ведь ты старше, а я ничего не смыслю в любви, ведь ни разу не влюблялся. Мне было страшно и отвратно, ибо я считал это неправильным, но когда ты впал в кому, то я не выдержал. Я просто не мог так более, ведь до последнего отрицать это было уже не возможно. Всё это время, пока ты находился в больнице… Я чувствовал себя одиноко, я скучал по твоим объятьям, поцелуям и голосу и вот ты очнулся, а я не знал куда себя деть. Мои чувства, как и твои были смешанными, пап. Я не знал, что со мной… Но мои желания совпадали и до сих пор совпадают с твоими. Прямо сейчас… Я желаю… Стать твоим.        Услышав это Ошибкин заглючил, но совсем не на долго. Его тело поддалось страсти и в миг Пиджи оказался на койке, где ранее кантовался его отец. Тяжесть взрослого тела не ощущалась на бесчувственных костях ног, но прижатый пах к тазу, сразу вызвал реакцию «живой части» тела чернильного. — П-папочка… Скоро дядя Фреш придет, — пропищал скелет и тихо вздохнул. — Плевать на него. Я слишком долго сдерживал себя, малыш. Позволь мне сделать это, умоляю — рычал он сжимая колени предмета воздыхания. — Х-хах… Я позволяю, сделай это со мной, папочка… — его слова были уже не разрешением, а мольбой, которую так хотелось услышать Глюку.       Но тут раздался стук, Оши резко отпрянул от сына и аккуратно посадил Пи в коляску недовольно рыча. В палату вошёл Фреш ехидно улыбаясь, так как он знал, что прервет сих двоих, ведь нужно же хоть иногда позлить здорового братца. — Арх… Ты так вовремя, брат… — зарычал мужчина и сглотнул слюну поправляя штаны, чтобы скрыть свой стояк. — Я тоже тебя люблю, мой дорогой бро. Ну, что? Домой? — Домой.