***
Между тем оборотень Тревис говорил истинную правду. Ученики Хогвартса действительно в это утро были заняты высаживанием деревьев. За несколько дней до события преподаватели предупредили детей, что в воскресенье им предстоит заняться посадкой молодых саженцев. Большинство школьников к этой идее отнеслись без должного энтузиазма. Не всем нравилось копаться в земле и заниматься огородно-полевыми работами в теплицах и на грядках мисс Стебль. Хотя поедать свежие овощи и зелень за трапезой в Большом Зале, никто не отказывался. Молодые растущие организмы в виде школьников Хогвартса поглощали зелень с большим аппетитом. Но в первый день июня на опушку Запретного Леса вышли все. Одни ученики желали собственными руками высадить дерево, другим было интересно поучаствовать в мероприятии. Так что равнодушным к предстоящему событию никто не остался. Место для молодых саженцев уже было приготовлено. Неподалеку от хижины лесника детей ждали лопаты и строй неуверенно стоящих деревцев, с комьями земли на корнях. Старосты и преподаватели привели школьников, а ждущий их Хагрид принялся указывать места для будущей посадки. - Гриффиндор, вы сажаете рябину! – восклицал Перси, собирая своих однофакультетников возле тоненьких деревьев. - Пуффендуй, у нас дубки! – командовал пухлощекий староста по имени Дэвид Кулл. Слизеринцы получили маленькие пихты, а когтевранцам достались сосны. - Опять землю копать! – жалобно вздохнула Панси Паркинссон. Ей выпало сажать дерево в компании с Деборой. - Можешь выкопать ямку магией? – осведомилась Адамс. В ответ слизеринка наморщила лоб, а затем пожала плечами. - Такие заклинания мы еще не проходили, - неуверенно сказала она. - Вроде бы в учебнике за второй курс этих чар нет! – задумчиво сказала Дебора, - может старшие знают? Паркинссон оглянулась на старшекурсников, но те орудовали лопатами как обычные люди. Вероятно, что они сами не владели магией для землекопов или просто пожелали размяться на свежем воздухе. Школьники помладше старались не отставать от них. Все-таки работа в теплицах у мисс Стебль оказала на юных магов положительный эффект. Ученики начали осваивать ручной труд, хотя многие работали неумело и мозоли на руках были у каждого. Некоторые из чистокровных принимались ныть и пытались растрогать декана барсуков жалобами. Но выяснилось, что пухлая и добродушная волшебница в запыленной мантии становилась суровой и неуступчивой, как только дело касалось огородного хозяйства. В такие моменты в карих глазах Помоны пылал огонь, присущий матерым дачникам, которые за свои шесть соток готовы порвать любого, кто посмеет покуситься на их владения. Так что лениться на ее занятиях и на ее грядках никому не удавалось, а хитрецов и симулянтов она вычисляла быстро. И те получив наряды вне очереди в виде дополнительных работ поняли, что лучше работать как все. - Теперь у каждого из нас будет свое дерево! – донесся до слуха Деборы возглас невысокой светловолосой Элис Ховард. Именно эта девочка постоянно крутилась возле Сьюзен Боунс вместе с Ханной Аббот. Сейчас Элис на пару с Томасом Эдисоном осторожно опускала в выкопанную ямку тоненький саженец. - По правилам нужно сажать рано весной, а не в начале лета! – проворчал мальчишка, вставая с колен и отряхивая брюки от налипшей травы. - Я тоже так думаю! – отозвалась его помощница. – Надеюсь, что дерево вырастет большим и сильным! Паркинссон тоже услышала слова пуффендуйца и окинула свое деревцо рассеянным взором. - Как думаешь наш саженец приживется? – спросила она у своей сокурсницы. - Узнаем, когда приедем осенью! – ответила та. Из Леса долетали запахи хвои и сосновой смолы. Дикие ягоды на кустарниках казались каплями крови и янтаря. Несмотря на солнечный свет и тепло, над головами порхала какая-то назойливая мошкара. Маленькая пихта заняла свое место и девочки принялись аккуратно поливать саженец. - А где моя кошечка? – забеспокоилась Паркинссон, когда обнаружила, что ее пушистого зверя нет поблизости. Изредка девочка выносила свою кошку погулять в окрестностях Хогвартса. Но как выяснилось ее животное было чересчур домашним и бродить по траве кошке не нравилось. - Тейя, ты где? Иди ко мне! – взывала Панси, оглядываясь вокруг себя в поисках своего питомца. Домашний любимец привезенный девочкой из дома в школу быстро нашелся на ветках дерева, растущего на лесной опушке. - Спускайся вниз! – призывно махала рукой слизеринка. Кошка Паркинссон ответила хозяйке мрачным лиловым взглядом сквозь крону высокого ясеня. Бежать к девочке животное совершенно не торопилось. За несколько месяцев среди школьников кошка была так измучена чистой детской любовью, что уже давно старалась не вылезать из спальни в Общую гостиную, передвигалась скрытно и по необходимой нужде, а также ждала каникул с не меньшим нетерпением, чем сами ученики. Миссис Норрис занимала соседнюю с Тейей ветку и выглядела не счастливее товарки. Большинство школьников недолюбливали ее из-за мистера Филча и старались по возможности дать кошке пинка или кинуть в нее чем-нибудь увесистым. Вдобавок у кошек от «счастливой» жизни в Хогвартсе выработался мгновенный рефлекс – удирать со всех лап, если рядом падает что-то маленькое и дымящееся. Этой житейской мудрости зверушек научили петарды, которые кто-то притащил из техномира и щедрой рукой осыпал этой громкой и внезапной милостью как людей, так и животных. Еще бедной Тейе не посчастливилось познакомиться с рогаткой после чего кошка чистокровной слизеринки долго не решалась вылезать из подземелья в одиночку. Поэтому кошка справедливо опасалась любого сборища людей, где было больше двух человек. Если кошки выглядели недовольными и настороженно всматривались в снующих на опушке учеников, то белки, снующие на соседнем дереве изредка поглядывали на домашних животных с насмешкой. Когда с посадкой саженцев было закончено, кошка Панси невзирая на ее отчаянные попытки сопротивления вернулась к хозяйке, то Минерва Макгонагал присматривавшая за детьми объявила, что школьники могут быть свободными. Большинство кинулось играться на лужайке, кто-то решил прогуляться по берегу Черного Озера, а немногочисленная группа поплелась обратно в замок. - Там гриффиндорцы в футбол играть начинают! – крикнул один из первогодок – пуффендуйцев. Несколько человек явно заинтересовавшись магловской игрой потянулись в сторону теплиц. Именно там группа ало-золотых учеников собиралась показать волшебникам достоинства футбола. Самым активным среди них был Дин Томас, его довольная физиономия мелькала то тут, то там. Мальчишка разбивал участников на команды, объяснял правила игры и сейчас занимался разминкой вместе с другими футболистами. - В нашей школе стало слишком много магловского! – проворчал Драко. Крэбб и Гойл синхронно закивали головами в ответ на его слова. Однако остальные змейки решительно потопали вслед за барсуками. Видя, что слизеринцы ушли смотреть футбол, блондин повертелся на месте, оглянулся на серые стены замка и тоже двинулся вслед за остальными. - Это тут змей вылез, да? – тихо спросила Паркинссон, когда ученики проходили мимо хижины лесника. Дебора без слов кивнула головой. Вспоминать о пережитом ей совсем не хотелось. Сейчас о прошедшем сражении с василиском ничего не напоминало. Рассада в огороде лесника росла новая, сломанная ограда была отремонтирована. Даже развороченная монстром земля оказалось заботливо выровненной и нежно зеленела травой. - Я когда его увидела, то даже близко подходить боялась. А ведь он уже мертвый лежал. А живой он, наверное, еще страшнее был, - тихо сказала Панси, глядя в сторону. - Просто жуть жуткая! – неохотно протянула Адамс. - И как никто не понял, что чудище Слизерина это огромный василиск! – удивленно произнес Забини, всматриваясь в то место, где раньше лежало тело Короля Змей. Трейси тихо хмыкнула. - Ну да, учителя не могли догадаться какого монстра в Тайной комнате оставил Основатель змеиного факультета, который умел говорить со змеями и на его гербе большая змея! – саркастично произнесла девочка. – Ясно, что это был не боевой хомячок. Те, кто ее услышал, негромко рассмеялись. Но как-то невесело. - Гермиона из мира маглов и то быстро поняла, кто может превращать людей в статуи, - сварливо откликнулась Адамс. Каре-зеленые глаза Панси расширились от удивления. - Грейнджер сумела догадаться о василиске? – недоуменным голосом спросила она. - Не сразу, но она поняла, что за чудище спрятал Слизерин под школой! – подтвердила Адамс. Чистокровная слизеринка угрюмо покосилась на идущую впереди группу гриффиндорцев, где лохматая грива Гермионы виднелась издалека. - Даже не верится, что такой страшный монстр ползал по замку! – покачала головой Дафна. – Я бы увидев василиска, бежала куда глаза глядят. - А Поттер не испугался! – задумчиво проговорил Нотт. - Испугался! – возразила ему Дебора. – Как и я. Теодор странно посмотрел на нее. - Но он не убежал и не бросил тебя. Я бы, не смог так поступить. - Это ты сейчас так говоришь! – не согласилась с ним слизеринка, - а в минуту опасности ты можешь испугаться, но не струсишь. Тут вмешался Драко Малфой. - Василиск всего лишь большая змея. Я бы тоже его не испугался! – горделиво заявил он и вздернул нос. Белобрысый мальчишка не видел Короля Змей. Он прибыл в школу, когда василиска скрыли под большим куполом. И все что Малфою оставалось, это слушать рассказы очевидцев, которым посчастливилось увидеть монстра. Вдобавок Драко досадовал, что Поттер снова прославился. А его потомка богатого и знатного семейства, известность все время обходит стороной. В ответ на свой возглас блондин увидел такие взгляды, что мигом стушевался и прибавив шаг, ушел вперед своей группы. - Смельчак, когда василиска уже прибили, - саркастично заметил Нотт. – В поезде он не был таким отважным. Пайк, который шел рядом с Теодором, услышал тихое ворчание друга и заинтересовался. - Что случилось в поезде? – задал вопрос он. - Помнишь, когда мы ехали в Хогвартс осенью, тогда в поезд вошли дементоры? – в свою очередь спросил Нотт. И продолжил после того как Пайк кивнул головой. - Вот Малфой со своей свитой отправился искать Поттера, чтобы подразнить его. Только гриффиндорца в вагоне не оказалось. И Уизли тоже. А тут поезд остановили и внутрь вошли дементоры. Пайк передернул плечами. Вспоминать Стражей Азкабана ему было нелегко, даже сейчас в теплый и солнечный день июня. - Так вот Малфой едва увидел дементоров, сразу кинулся удирать. И так быстро, что Крэбба и Гойла бросил. Они оглянуться не успели, а главаря уже нет, - продолжал рассказывать Теодор, а его светлые глаза мрачно полыхали. – Малфой хотел убежать в другой вагон, а тут еще один дементор с другого входа появляется. Потом что было, ты знаешь?! - Наш храбрец заскочил в купе к близнецам Уизли и спрятался под лавку! – дополнил рассказ друга Пайк. Нотт утверждающе хмыкнул и кинул в спину Драко презрительный взгляд. - Не завидую я его дружкам. Он в случае опасности опять сбежит, а их бросит!***
На экзамене профессор Флитвик велел ученикам продемонстрировать ему чего они добились за год. Учитель вызывал каждого по отдельности к доске и говорил какие заклинание следует ему показать. После чего школьники получили задания написать какие заклинания дались им легко, а какие оказались трудновыполнимыми. И затем сдать ему написанные свитки. Малфой и его верные миньоны показали, как именно они овладели Обезоруживающим заклинанием. Если блондин выполнил требуемое со второй попытки, то Крэбб с Гойлом промучились около пяти минут. Но они так ничего толкового не предъявили, и учитель оставил их на пересдачу. Панси Паркинссон продемонстрировала заклинание Фумос, после чего удостоилась одобрительного кивка лохматой головы полугоблина. Дафна Гринграсс великолепно выполнила заклинание Таранталлегра, заставив танцевать толстые фолианты, по которым Флитвик взбирался на стол. Трейси Дэвис взмахом палочки превратила фигурку тролля, стоявшего в углу класса в оперного певца. Школьники покатились со смеху, когда каменный истукан разевая широкий рот, принялся исполнять арию Фигаро. - Замечательно просто замечательно, юная леди! – не поскупился на похвалу полугоблин, награждая аплодисментами засмущавшуюся блондинку. Глаза вороньего декана весело искрились. Видимо пение скульптуры пришлось ему по душе. - Отлично! – улыбнулся он, когда проверил прочность льда, в который Дебора Адамс заковала его стол. Блейз Забини сначала создал из своего пенала небольшую куклу и заклятьем отправил ее плясать посреди кабинета. Теодор Нотт с загадочным видом рылся в своем рюкзаке и затем к удивлению всех школьников, вытащил изнутри фигурку невысокого, упитанного человечка величиной с два кулака. При виде этого толстячка Трейси и Дебора удивленно вытаращили глаза, а мальчишка ухмыляясь, поставил фигурку на парту и прикоснулся к ней палочкой. Человечек взмыл в воздух и совершил несколько пируэтов под высоким потолком. Профессор и ученики задрав головы следили за полетом пухлой фигурки. Если на лицах детей ясно читалось удивление и радость, то на лбу Флитвика пролегли крупные морщины. - Спокойствие, только спокойствие! – озорным голосом прокричал толстячок и спикировал на голову Милисенты Булстроуд. - Сейчас я вас схвачу, вот тогда мы и похохочем! – злорадно пообещал он. Толстушка взвыла и смахнула человечка на пол. Тот упав вниз быстро укатился под парты. - Пустяки дело житейское! – донеслось оттуда. Змейки оживленно загомонили. Ожившего персонажа первого виденного ими мультфильма они узнали после произнесенных слов. Только сам Флитвик выглядел странно. Он сухо поблагодарил Нотта и велел мальчишке забрать валявшуюся фигурку. Затем своим скрипучим голосом декан Когтеврана объявил, что результаты экзаменов они узнают на следующий день. Ученики почувствовали перемену в настроении профессора и вели себя тихо. Когда прогудел колокол, извещающий об окончании экзамена, преподаватель Чар отпустил учеников. - Мисс Адамс, задержитесь! – строгим тоном велел он, когда слизеринцы вереницей потянулись к выходу. Девочка остановилась. Флитвик не спускал глаз с уходящих школьников змеиного факультета, пока последний из них не скрылся за дверью. Затем полугоблин развернулся к Деборе, которая гадала и не могла понять, что профессору понадобилось от нее. Как оказалось, учитель по Чарам не привык тянуть кота за хвост. - Мистер Стентон человек немногословный, но его рассказ был очень интересным! – заговорил он, хитро прищурившись. – Меня удивило, когда он сообщил, что вы притянули к себе меч, которым он сразил василиска. Причем Майкл не слышал, чтобы вы произносили заклинание. - Ах, вот оно что! – поняла Галия, а вслух произнесла, - да, сэр. Я немного владею Манящими Чарами. - Немного?! – повторил Флитвик, вопросительно выгнув правую бровь. - Я потренировалась в чарах и теперь могу притягивать к себе вещи. Но только не самые большие, - схитрила девочка. Глаза полугоблина напоминали две иголки, так пронзительно он смотрел на нее. Про себя Адамс порадовалась, что ван Хельсинг не заметил, что она даже палочку не использовала. А то вопросов у Флитвика стало бы еще больше. - Притяните к себе мм-м, вот этот пергамент! – попросил учитель, кивнув головой на кипу свитков, лежащих на его столе. - Легкое дело! – подумала девочка и вытянув руку произнесла четким голосом: - Акцио пергамент! Бумажный вихрь ударил в нее и с вялым шелестом осыпался на пол. - Э-э-э, я…, - пролепетала Адамс беспомощно взглянув на улыбающегося полугоблина. Тот хитро прищурился. - Я вижу, вы в растерянности? – вкрадчиво поинтересовался профессор Флитвик. - Да! – пытаясь осознать случившийся конфуз протянула слизеринка. Преподаватель Чар хмыкнул. - Заклинание вы произнесли правильно! Но ваша ошибка в другом. Догадаетесь сами или это сделать мне? – приглаживая усы, насмешливо заметил он. Девочка посмотрела на него, а затем перевела задумчивый взор на валяющиеся пергаменты. - Вы сказали приманить пергамент?! Я так и ..., то есть подождите. Требовался ведь только один пергамент, один листок. А я не выделила нужную мне цель. Поэтому на меня свалилась вся бумага со стола? – сказала Дебора, вступая на зыбкую почву предположений и догадок. Флитвик снисходительно закивал головой. - Вы правы! И есть разница в том, какие именно вещи вы пожелаете приманить к себе. Свитки или перья за счет легкости и небольших размеров могут полететь к вам кучей. А если бы вы попробовали заколдовать парты, - тут декан воронов хитро ухмыльнулся, - в таком случае столы даже не пошевелились бы. Но и тут все зависит от уровня сил волшебника. А его силы зависят от возраста и старательности. Небрежным взмахом палочки преподаватель вернул лежащую макулатуру обратно себе на стол. - Манящие Чары - это не значит, что надо просто выговорить нужные слова и выполнить жест, - с хитрой усмешкой произнес преподаватель. – Кстати, почему вы решили овладеть именно ими? - Во всем виноваты наши фильмы! – спокойно ответила слизеринка, хотя внутри нее все похолодело. Профессор, укладывающий свитки в аккуратную пирамиду, на мгновение застыл. - У нас есть такой замечательный фильм "Звездные Войны", - пояснила Адамс, - он чересчур сложный для восприятия детей магов, но очень интересный. Так вот там есть злодей и у него была замечательная особенность – он умел притягивать свое оружие. Просто протянет руку и меч прыгает ему в ладонь. Полугоблин поморщился. Некоторые из кинофильмов, гуляющих по школе, успел посмотреть, и он сам. Но Филиус сначала отнесся к ним как к средству приятного досуга. Консервативность и отсталость магов передалась ему тоже, так как он был частью волшебного мира, в котором прожил достаточно долго. Хотя возможность простых людей создавать движущиеся картины со звуком и с интересными сюжетами были оценены им по достоинству. К тому же некоторые из его маглорожденных учеников уже обращались к своему декану за советом. Не поверив в слова Деборы, что магам придется сложно с пониманием таких фильмов как «Терминатор», «Рэмбо», «Звездные Войны» и прочие блокбастеры, Мораг МакДугал решила поговорить с Флитвиком. И даже предоставила ему на суд пару фильмов с участием в них Сильвестра Сталлоне. Если Рокки Бальбоа чрезвычайно восхитил невысокого чемпиона по дуэлям, так как Филиус почувствовал в боксере родственную душу, то боевик «Кобра» впечатлил его настолько, что профессор весь последующий день пытался прийти в себя. Так что полугоблин лишь подтвердил слова слизеринки, крепко-накрепко посоветовав своей ученице не распространять подобные «шедевры». Иначе психика юных волшебников может претерпеть существенные изменения. Вон Сириус Блэк только познакомился с магловским мотоциклом и этот соблазн техномира придал ему дополнительный стимул, чтобы сбежать из семьи. Что будет с остальными молодыми магами, которые познакомятся с достижениями окружающего мира, Флитвик даже опасался предполагать. Поэтому сейчас он выслушал Дебору и не нашел в ее объяснении ничего предосудительного. - Манящие Чары изучают на четвертом курсе! Но нет дурного в том, что вы решили освоить их заранее. К магии проявляют любопытство почти все маглорожденные школьники! Ведь они приходят к нам из большого мира с разными представлениями о магии и чарах, которые они подчерпнули из сказок и этих, - преподаватель Чар сбился с речи и рассеянно помахал рукой с зажатой в ней палочкой, - как его, кино и мультфильмов. А там многие волшебники колдуют не говоря слов. И даже без палочек. Невероятно какие фантазии насчет магов и магии существуют среди простецов. Вот недавно мои ученики смотрели фильм по Омутам. Про девушку и ее жениха, которых злая колдунья превратила в зверей. Замечательное произведение, мои коллеги даже прослезились, когда его смотрели. Глаза полугоблина на миг приняли мечтательное выражение. - Леди - ястреб! – догадалась девочка. - Да, вроде бы он назывался именно так! – не стал вдаваться в подробности профессор. – Но вернемся к Манящим Чарам, они не так просты, как кажутся. И вы в этом сами только что убедились. В итоге невысокий учитель выписал на клочке пергамента список из трех книг по Чарам и велел Адамс внимательно их прочитать. - Сэр, а заклинанием Акцио можно приманить любой предмет? – осведомилась слизеринка, забирая рекомендацию для чтения. Флитвик довольно улыбнулся и покачал головой в стороны. - Только те, что не больше вас размером. - Значит Манящими Чарами можно разоружить! Но учитель вновь повертел отрицательно головой. - Нет, это вам не удастся! Потому что маг может удержать палочку силой воли. Поэтому волшебники изобрели Обезоруживающее Заклятье. Если вы испытаете Экспеллиармус на себе, то узнаете, что заклинание на миг парализует вашу руку, которая удерживает оружие. И любой предмет в вашей руке, - пояснял он. - То есть, если я буду держать книгу, то Обезоруживающим можно выбить ее? – поняла Дебора. В ответ она услышала одобрительное хмыканье. - Значит Манящими Чарами не призвать палочку потому что противник попросту ухватит ее покрепче. Если конечно он не глухой. Девочка поразмыслила, затем хитро взглянула на профессора. - Но ведь можно приманить палочку невербально. Противник не услышит заклинания и не успеет отреагировать. Такое возможно? – справилась она. Профессор Флитвик хмыкнул снова. Только гораздо выразительнее. - Иногда такое получается! – наморщив лоб, протянул преподаватель по Чарам и чемпион по магическим дуэлям. - А если притянуть к себе, например, обувь противника? Его ботинки слетят с ног или враг прилетит вместе с ними? – продолжала слизеринка. Учитель перестал улыбаться, а наоборот насторожился. А его глаза нехорошо блеснули. - Я думаю, что в таком случае обувь вашего противника притянется к вам! – тихим и вдумчивым тоном начал говорить он. – Ну, а если туфли крепко зашнурованы, то и сам человек может … Тут полугоблин умолк, но его молчание было красноречивее слов. - Так! А если сказать Акцио кости?! – Адамс пошла дальше в своих предположениях, не замечая окаменевшее лицо профессора. – Кости вылетят прямо из тела или потащат за собой врага? А что будет, если призвать желудок или печень… - Вадивази! – воскликнул Флитвик. Ворох бумаг слетел со стола и захлестнул Дебору. Девочка отшатнулась назад, отмахиваясь от налетевших пергаментов. Но те тут же опали на пол. - Вы с ума сошли, мисс Адамс! – зашипел профессор по Чарам, оглядываясь на дверь класса. – Проявлять такую любознательность! Адамс хотела спросить, в чем причина столь необычной реакции, но потемневшее лицо учителя не располагало к дальнейшим расспросам. Филиус, наградив ее сумрачным взором, тут же вернул бумаги на место. - Не только вы одна пытаетесь выйти за пределы школьного курса! – вполголоса заметил профессор по-прежнему осматриваясь вокруг себя. – Я всегда приветствовал в учениках тягу к знаниям, но есть границы дозволенного. Слушая взволнованного неизвестно отчего полугоблина, Дебора потирала щеки. Свитки хоть и легкие, но колотят вполне чувствительно. - Манящие Чары всегда применялись специализированно! – напустил туману Флитвик, - используя их вы всегда должны помнить несколько важных правил – цель должна быть в поле зрения или вы должны четко ее представлять, вам следует знать, что именно вы хотите приманить и притянуть вы можете только неодушевленные предметы. Кроме примитивных существ вроде лягушек, мышей или насекомых. Вопрос о возможности вытащить органы из тела преподаватель успешно проигнорировал. Дебора это заметила, но не решилась проявлять свое любопытство по-новому. - Сэр, вы видели воспоминание о нашем прошлогоднем приключении с философским камнем? – решив сменить тему заговорила Адамс. Декан когтевранцев согласно закивал, что не помешало ему сузить глаза. Новый вопрос, точнее его содержание, вызвало у профессора смутное опасение, что его сейчас снова удивят. - Тогда вы видели, что Волан…, Сами Знаете Кто применял невербальные заклинания? Флитвик опять качнул головой, а его опасение усилилось. Он смерил фигуру ученицы пронзительным взором дуэлянта, но не издал ни единого слова. - Ведь он запросто мог отнять у Гарри камень, если бы использовал Манящие Чары. Тем более я не слышала, чтобы он произносил слова, когда связывал меня или накладывал Заклятье Немоты, - продолжала вспоминать Адамс. Преподаватель выслушав рассуждения школьницы ненадолго задумался. - Меня тоже удивило поведение Того Кого Нельзя Называть, - нехотя протянул он, - вероятнее всего темный маг попросту недооценил вас и переоценил себя. Я на его месте… Тут Флитвик оборвал себя на полуслове. - Теперь не смею вас задерживать, юная леди! – жизнерадостно провозгласил полугоблин, настойчиво подталкивая девочку к двери. Выпроводив чересчур любознательную ученицу из кабинета декан факультета умников ожесточенно почесал свою шевелюру. Густая грива учителя задымилась как сырой хворост. - Не знаю завидовать Северусу или радоваться? – вслух произнес полугоблин, отходя от двери. – Такая неугомонная натура. Далеко пойдет, если ей крылья не обрежут. Макгонагал начала экзамен с того, что первым же вопросом застала змеек врасплох. - Что такое трансфигурация? Класс, приготовившийся к решению задач по дисциплине, дружно впал в прострацию. Минерва строго всмотрелась в лица детей, те ответили ей недоуменными или растерянными взглядами. Некоторые принялись лихорадочно листать учебники. Учительница снисходительно усмехнулась. - Ну что же! Если нет желающих ответить с места, значит придется вам говорить у доски, - декан гриффов прошла к своему столу и развернула к себе журнал. - К доске пойдет! – сурово протянула она. Ученики съёжились за партами. Выходить из-за укрытий никто не желал. Тут Пайк, сидящий позади Панси, воровато оглянулся на отвлекшегося преподавателя и ущипнул девочку за шею. Та взвизгнула. - Прекрасно, к доске пойдет мисс Паркинссон! – милостиво кивнув головой промолвила Макгонагал. Слизеринка вышла под вздохи облегчения остальных учеников и взглядом испепеляя Пайка, который укрылся за раскрытым учебником. - Итак мисс, вы сами вызвались выйти и ответить на мой вопрос! – скрывая усмешку за поджатыми губами произнесла профессор трансфигурации. Панси решительно вздохнула и принялась отвечать. - Трансфигурация – это наука в волшебстве, что может менять любые вещи в нужные предметы по желанию мага, - отрапортовала она на одном дыхании. Макгонагал одобрительно кивала головой на каждое слово ученицы. - Вы описали понятие моей дисциплины своими словами – это правильно! Но если говорить по существу и сухими официальными словами, то трансфигурация – это наука по изменению материи при помощи заклинаний, - сказала она, окинув притихший класс внимательным взглядом. - Теперь назовите мне три основных правила! – велела учительница. Слизеринка погрузилась в размышления, затем привычно подняла глаза к потолку. Тот как всегда не выдал полезной информации. Через несколько томительных мгновений Панси неуверенно начала говорить. - Неживое в неживое. Потом неживое в живое и наоборот. И еще живое в живое, - запинаясь, сказала она. Но с каждой фразой ее голос становился увереннее. Тонкие губы Макгонагал дрогнули, но в улыбку складываться не торопились. - Вернитесь на свое место! – разрешила она Паркинссон. После чего прищуренные глаза Минервы прошлись по ученикам, которые снова напряглись в ожидания вызова к доске. - Мисс Адамс! – тон учительницы напоминал голос следователя, разрешающего написать чистосердечное признание под диктовку. - Вы не желаете дополнить изложение, высказанное вашей сокурсницей? Дебора с готовностью прошла на то место, откуда недавно ушла Панси. Отвечать у доски она уже давно не боялась. - Скажите нам, мисс Адамс, что вам пришлось делать на первом уроке? – спросила учительница выжидательно смежив веки. - Вы велели нам превратить монеты в пуговицы! – с готовностью ответила ей ученица. Глаза Женщины – Кошки загадочно сощурились. - Почему именно в пуговицы, а не в иголки? Как думаете? – поинтересовалась декан гриффов. На минуту Дебора растерялась. Такого вопроса на засыпку она совсем не ожидала. Она начала лихорадочно вспоминать все, что ей доводилось читать в книгах по трансфигурации. - Монета и пуговица чем-то похожи, - заговорила слизеринка, исподволь посматривая на профессора Макгонагал. – Одинаковые размеры, форма. Трансфигурация лучше получается, если предмет в итоге выйдет примерно похожим, на то, чем он был вначале. Поэтому легче превратить монету в пуговицу, а спичку в иголку. - И потому что отличий у них мало! – подхватила Макгонагал. – Замечательно, мисс Адамс! Вы можете вернуться на место. Экзаменаторша прошлась неторопливым шагом прошлась по комнате. От доски к широкому окну, в котором по причине теплого дня были настежь раскрыты створки. В класс вплывали потоки пряного воздуха, наполненного запахом трав и еле уловимым ароматом, плывущих с цветочных клумб из внутреннего двора. - Мистер Нотт, прошу вас! – Минерва приглашающе взмахнула рукой. Как только бледноватый мальчишка очутился у доски, как его попросили начертить формулу превращения черепахи в кочан капусты. Теодор поразмыслив немного, размашистым почерком вывел на доске требуемое. Макгонагал чутким слухом кошки услышала душераздирающий зевок с задней парты. - Кажется, мистер Малфой желает что-то добавить? Или вы не согласны с выведенной формулой? – вкрадчиво произнесла она, повернувшись к блондину быстрее, чем он успел прикрыть рот. Захваченный врасплох Драко не сразу нашелся с ответом. - Смелее, если у вас хватает храбрости проявить отношение к экзамену, значит ответить на мой вопрос не составит труда! – подбодрила его Минерва, рассматривая слизеринца с охотничьим блеском в глазах. Нотт чересчур внимательно пялился в доску с начертанной на ней формулой, тем самым скрывая свою усмешку. Другие ученики тихо хихикали, слушая как сбивчиво и запинаясь сын Люциуса подбирает слова для ответа. - Но можно обойтись и без таких жутких формул! – заметила преподавательница после того как разрешила обоим светловолосым мальчишкам сесть за парты. - Это глядя на предмет, надо четко определить сходства и отличия от того, во что он должен быть превращён. Затем во время трансфигурации представить, как исчезают различия, а сходства становятся неотличимыми. Но для использования этого метода волшебник должен иметь хорошее воображение. И уметь чётко представлять себе предметы. То есть человеку следует обладать еще и хорошей памятью. Особенностью занятий Макгонагал было то, что скучать на них никогда не приходилось. - И еще нужно знать или хотя бы представлять себе строение предмета, с которым вы работаете! – продолжала свой монолог Минерва. –Поэтому мы и начали первый урок с простых вещей. Я не раз говорила вам и всем остальным, что в магии воображение и эмоции играют важную роль. Но они значат не меньше, чем представление об устройстве того предмета, который вам надо изменить. Взгляд специалиста по трансфигурации прошелся по молчаливым ученикам и ненадолго остановился на фигуре Крэбба. Мальчишка выделялся среди всех стеклянными глазами и заторможенным выражением на круглом лице. - Профессор, скажите, а маг может трансфигурировать сам себя? – поднял руку Забини. Немигающий взор Минервы просканировал слизеринца насквозь и слегка смягчился, когда она заговорила. - Да такое возможно! Ученики оживились. Способность превращать собственную тушку в любой предмет увлекла их. Однако учительница остудила мечты школьников, не дав им разрастись до заоблачных высот. - Для того чтобы перевоплощаться, волшебник должен хорошо знать строение своего тела. Так в мире возникли анимаги! Но эту невероятно сложную категорию трансфигурации мы будем изучать лишь в следующем году, - пояснила она. Тут глаза Макгонагал за линзами очков насмешливо сверкнули. - Хотя вы слышали о таких магах благодаря недавним событиям, - сказала преподавательница, намекая на статью о Сириусе Блэке и Питере Петигрю. Класс энергично закивал головами. За судьбой означенных личностей следили практически все школьники. - Чтобы превращаться в зверя надо знать анатомию? – спросила Трейси, не забыв поднять руку. Заместитель директора наградила девочку сдержанным покачиванием подбородка. - Но ведь анатомию в Хогвартсе не изучают! – не унималась голубоглазая блондинка. - Это не препятствие для того, кто решил освоить трансфигурацию высшего курса! – ответила ей Минерва. Дэвис погрузилась в задумчивость, а вслед за ней и половина учеников. - Профессор, а можно трансфигурацией превратить себя не в зверя, а во что-нибудь другое? – с интересом в голосе произнесла Адамс. И увидела новый кивок головой от Макгонагал. - Только это будет не перевоплощение, а иллюзия. Те, кто не будет лениться в изучении трансфигурации, сможет принимать любой облик. И распознать такую иллюзию сумеет не каждый! Галия опустила голову, скрывая невольную улыбку. В ее воображении обычное кресло превращалось в толстого, лысого человека по имени Гораций Слизнорт. Профессор Снегг видимо решил перенять эстафету у заместителя директора. - Кто мне скажет, как много зелий существует в магическом зельеварении? – спросил он, двигаясь между столами с изяществом не вовремя разбуженной летучей мыши. Все ученики как один принялись пялиться в свои книги. Никто из них не задумывался над тем, в каком количестве существуют варева и зелья. Так как у детей были задачи поинтереснее. Разгадав причину гнетущего молчания, преподаватель зельеварения привычно скривился. - Среди зельеваров прошлого существовало великое количество зелий. Однако в 19-м веке, как только маги начали составлять общий справочник, выяснилась интересная особенность - зелий на самом деле не так уж и много. Просто каждый уважающий себя зельевар скрывал рецепты от "коварных конкурентов", ингредиенты имели большое количество вариаций в названиях. И сами составы писались иносказательно и имели разные имена. Вот и получилось, вроде бы зелий много, а на деле…, - декан Слизерина недовольно сжал губы и помахал учебником зельеварения для первого и пятого курса, - почти все что есть спокойно уместилось в книгу Жига Мышьякоффа. - И в учебнике Любациуса Бораго за шестой и седьмой курсы! – тяжелый взгляд профессора на миг помрачнел. Вероятно, он вспомнил пропавшую собственность Принца-Полукровки, которая сменила хозяина. Зельевар оставил в покое учебные пособия и прошелся по лаборатории. - И самые опасные отвары и зелья собрали в сборнике под названием…, - протянул Снегг и вопросительно уставился на Драко. Тот с готовностью подскочил на месте и отрапортовал: - Этот сборник называется «Сильнодействующие зелья»! Адамс хмыкнула про себя. Именно в этом сборнике описано приготовление Оборотного Зелья, которым в этом году баловались Поттер и Малфой. Судя по тени, пробежавшей по лицу зельевара, у того возникли схожие с ней мысли. Ленивым жестом профессор разрешил блондину сесть на стул. Потом декан Слизерина одарил учеников хмурым взглядом, смотря на них так как будто тут стояли предметы мебели, а не живые люди. - Задание для экзамена – приготовьте любое зелье второго курса. На ваш выбор! – протянул преподаватель и ткнул пальцем в брошенный на стол учебник. После озвучивания темы занятия, Снегг привычно махнул носом на доску. - Способ приготовления вы можете видеть перед собой! Ингредиенты в шкафу. Приступайте! Школьники засуетились. Дебора спокойно пролистала учебник в разделе за второй курс. Хотя она уже давно решила какое зелье сварить на экзамене. Так как у нее созрел план как использовать в дальнейшем эту бурду и в личных целях. Любой рецепт, указанный в учебнике, отличался от других лишь названием, ингредиентами, способом и временем приготовления. Нигде не давалось пояснения и детального описания к напечатанным на страницах отварам. В поваренной книге и то пишут больше. Везде было только одно – нарежьте дольками, бросьте в кипящую воду, помешивайте в течении указанного времени. - Сэр, вы не проясните один вопрос? Он не дает мне покоя уже второй год! – подняла руку Адамс. Взгляд профессора брошенный в ее сторону говорил, что тот с радостью бы продлил мучения своей несносной ученицы, как минимум навечно. Но все слизеринцы как по команде оторвались от котлов и уставились на нарушительницу спокойствия. Тем самым отрезая Снеггу путь для игнорирования заданного вопроса. - И что же не дает вам спокойно заснуть? – сардонически полюбопытствовал декан змей. - Почему в учебниках не пишут о молекулярных свойствах зелий и формулы составов? – ответила вредная слизеринка. Если бы в лабораторию влетела еще одна навозная ракета, профессор не был бы так поражен, как в данный момент. - Зачем писать в учебниках формулы и свойства? – сказал он после того, как с усилием справился со своим удивлением. - Нам еще в начальной школе, на уроках химии говорили – надо знать, как эти субстанции влияют друг на друга и на организм человека, как сочетаются с другими веществами и почему так происходит. Если сначала во взоре зельевара виднелось негодование, то к концу монолога в черных глазах промелькнуло что-то похожее на уважение. - То есть вам необходим анализ магических свойств растений и ингредиентов? – подхватил Снегг, наконец сообразивший, что к чему. Ученики молчаливо взирали на беседу двух субъектов и пытались понять, что происходит перед ними. Милисента Булстроуд на автомате вращала своим черпаком, не замечая того факта, что ее котел стоит немного дальше. И помешивает она лишь воздух. - У маглов есть такая наука, которая называется химия. Чем-то она схожа с зельеварением. И поэтому будет нелишним знать молекулярные свойства частиц. А что если не нарезать корешки, а плющить их. Что будет, если ингредиенты варить не на медленном огне, а на сильном. Изменятся их свойства от этого, станут хуже или лучше? Может эффективность улучшится или наоборот пропадет? – высказала свои предположения Дебора и умолкла. Профессор, словно подражая ей, тоже не говорил ничего. Класс погрузился в тишину. Снегг подвигал губами в стороны и затем медленно кивнул головой. - Могу только приветствовать такой интерес к науке зельеварения! – странным тоном произнес он. Слизеринка поняла, что ее декан явно сбит с толку. Поэтому решила действовать дальше, пока тот пребывает в задумчивости и явно настроен на выдачу ответов. - Понимаете профессор — это нужно знать, а вдруг можно будет получить новые зелья. И чтобы в процессе создания было понимание будущего эффекта, а еще для того чтобы сохранить безопасность во время опытной работы, - продолжала вещать Дебора в могильной тишине лаборатории. - Можно конечно обойтись без таких премудростей и просто накидать трав, насекомых и сушеных головастиков по принципу – посмотрим, что выйдет. Но результаты опытов получатся непредсказуемыми! - И какими же могут оказаться результаты? – в черных глазах зельевара засветились огоньки интереса. Адамс пожала плечами. - Может выйти просто жуткая бурда! Может получиться отвар не имеющих аналогов в мире и который никто не сможет повторить. Даже я. А еще, не представляя последствий эксперимента, при варке может возникнуть такая реакция, что Хогвартс невзначай превратится в Чернобыль. И у жителей Хогсмида начнется другая жизнь. - Чернобыль?! – задумчиво повторил профессор, вскидывая брови. – Если я не ошибаюсь, это растение? Снегг хотел спросить, что ужасного в том, если в школе прорастет полынь. Но решил не умножать сущности, так как объяснение от маглокровки могло затянуться, а время урока неумолимо подходило к концу. - Понимание вещей лучше способствует их применению! – глядя в стену сказал преподаватель по зельям. - Пытаясь понять, как взаимодействуют ингредиенты при варке зелья, как их лучше приготавливать, я обратилась к известному зельевару современности Горацию Слизнорту, - согласно кивая, заметила Адамс. Зельевар мигом оторвался от слежки за стеной. - Вы писали Горацию Слизнорту? – потрясенным голосом повторил преподаватель. Девочка снова кивнула головой. - Но он мне так и не ответил. Вероятно, его возмутило, что ему пишет маглорожденная школьница! – вздохнув произнесла она. Малфой ядовито захихикал, но декан метнул в его сторону такой пронзительный взгляд, что блондин поперхнулся. Затем глаза Снегга вернулись в сторону ученицы, сумевшей его удивить, а также нарушить привычное и налаженное прохождение экзамена. - Я выпишу вам перечень книг, которые дадут исчерпывающие ответы на ваши запросы! – мрачным голосом пообещал зельевар. Судя по его виду, он сам был удивлен собственным словам. Тут забулькал котел Булстроуд – Малфоя. Все обернулись к источнику звуков. Зелье двух слизеринцев напоминало перебродившее тесто цвета мокрой глины. - Малфой!!! – тон учителя не предвещал ничего хорошего, - вы похоже передержали зелье. В его словах ощущались невысказанное – Надо было следить за своим котлом, а не отвлекаться на посторонние дела. Но снимать баллы зельевар не стал. Он вообще редко, а точнее никогда не штрафовал своих подопечных. Поэтому блондин отделался легким испугом и перекошенной мордой после того как вдохнул пар, идущий от его неудавшегося варева. До конца экзамена Снегг ходил по лаборатории и совал свой нос в котлы школьников. Вот только приближаться к паре Адамс – Нотт профессор не рисковал, видимо опасаясь ученицы, у которой начали проявляться пугающие признаки научного любопытства.***
После урока с живыми доспехами прихрамывал почти весь второй курс. Оказалось, стальные рыцари передвигаются довольно ловко и быстро. К тому же ученики явно робели при виде статных бронированных фигур, которые грозно махали розгами и стегали ими не слишком аккуратно, зато умело и больно. К концу занятия профессор Стентон был еще более хмурым, чем поначалу. Он посетовал на то, что не додумался до идеи с живыми доспехами раньше. Потому что из школьников в движущиеся мишени промазала больше половины. И то даже в ближнем бою. Все-таки кидаться заклятьями в неподвижно стоящих сокурсников во время Дуэльного Клуба или в снеговиков гораздо легче, чем в рыцарей, которые к тому же уворачиваются от выпущенных заклинаний и стремительно атакуют. Доспехи, ранее спокойно стоявшие в коридорах, проявляя поразительную проворность, добирались до школьников очень быстро. Дети промазав по атакующему противнику терялись и впадали в легкую панику, когда доспехи оказывались прямо перед ними. Рон Уизли застыл на месте и схлопотал по бедру розгой. Гарри попытался увернуться, но отпрыгнул недостаточно далеко. Прут и рука его противника оказались длиннее, чем он надеялся. Крэбб и Гойл решили попытать счастья в рукопашной и потом долго потирали руки, которые они отбили об стальную броню. Малфой бросился бежать к Черному Озеру, преследуемый по пятам живой мишенью, вероятно он надеялся, что тяжелый рыцарь завязнет в прибрежной тине. Только блондин не рассчитал своих сил и через пару десятков шагов свалился наземь. Потому что его ноги онемели от ударов розгой, на которые преследователь не скупился. Дин Томас и Симус Финниган до воды добежать сумели, но застряли в грязи сами. Забини видя плачевную судьбу сокурсников решил уносить ноги, петляя на бегу. Теодор Нотт увернулся от розги, бросившись на траву и с положения лежа умудрился попасть заклинанием в живые доспехи. Тем самым он заработал похвалу от Стентона. Девочки с обеих групп не сумели ни убежать, ни попасть в такие увертливые цели. - Какие они ловкие! – сетовала Гринграсс, потирая руки и ноги, пострадавшие от розог. Остальные поддержали ее стонами и тихой руганью в адрес железных доспехов, которые в конце занятия ушли вслед за Минервой Макгонагал. - Поэтому учтите – ваш противник может двигаться также быстро и проворно! – заметил преподаватель в ответ на жалобы школьников. - Человек так не носится, - проворчал Забини, утирая вспотевшее лицо. Бег по лужайке дался ему нелегко. Одно дело совершать пробежку, и совсем другое улепетывать изо всех сил. - Лучше устроить дуэль. Как это было в прошлом году, - вполголоса протянула Данбар и украдкой покосилась на учителя. Тот степенно кивнул головой. - Да, можно было провести схватку между учениками. Но так как у вас мало практики и опыта дуэлей, то результат мог быть ужасным. Неверное произношение, неудачное падение на землю и вот, среди вас пострадавшие или погибшие, - спокойным тоном сказал Стентон. Ученики вздрогнули. - Дуэль проводить следует, когда вы хорошо знаете правила, поблизости опытные дуэлянты, ошибки даже случайные учтены. И рядом дежурит мадам Помфри, а то и несколько целителей! – добавил профессор ЗОТИ. - Но профессор на первом уроке вы устроили дуэль между Гермионой и Малфоем! – удивилась Парвати Патил. Суровое лицо Майкла озарилось скупой улыбкой. - Я предполагал, что мисс Грейнджер не сумеет навредить мистеру Малфою! А он не сможет нанести вред ей, - сказал преподаватель. Школьники возвращались в замок, на все голоса обсуждая такой необычный урок. Драко Малфоя его верные клевреты несли на руках. Так как ноги блондина все еще болели. Его всю дорогу сопровождали веселыми шутками, на что слизеринец отвечал хмурым молчанием. - Филч, наверное, будет счастлив! – размышляла Гринграсс перед своими подругами, - он давно говорит о том, чтобы вернуть в школу битье розгами. А тут сразу две группы отведали палок. - Я уверена, когда профессор Стентон попросил у него розги, то старик постарался выбрать самые жесткие, - проворчала Адамс, ощупывая левое бедро и локоть. Именно по ним пришлись удары ее противника. Несмотря на остаточную боль от розог, девочка считала, что занятие вышло отличным. И настроение у нее было под стать солнечному дню и теплой погоде. Экзамен по ЗОТИ прошел также с участием живых доспехов. Там второй курс показал себя ненамного лучше. Исключение было в том, что школьники вели себя более уверенно и хотя попасть по быстрым целям удалось не всем.***
Министр магии Корбан Яксли был чрезвычайно доволен собой. Хотя его все еще потряхивало от воспоминаний о Тайной комнате, он справедливо считал, что его эпопея удалась. Фотограф из «Ежедневного Пророка» следуя указаниям чиновника выдавал в печать дозированную информацию о прошедшей экскурсии, его снимки, сделанные под школьным туалетом публиковались одна за другой. Поначалу читателей раздразнили вброшенной статьей на несколько абзацев о найденном укрытии Основателя Хогвартса. Затем в газете появилась колдография входа в обнаруженную Комнату, где читатели могли лицезреть большую круглую дверь с выбитыми на ней змеями. Там же шла более развернутая заметка о проникновении в подземелье замка и пара снимков, показывающих внутренности легендарного убежища Слизерина. Теперь предстояло выдать более подробное описание того, как министру удалось побывать под Хогвартсом и что он там обнаружил. Колдографию со статуей Салазара и его плиту с последним напутствием министр придерживал на десерт. Поток писем от читателей, извещения от членов Визенгамота, которых приключение в Тайной комнате особенно взволновало, оказались приятными бонусами для Корбана и подогревало его чувство честолюбия. - Многие даже после появления василиска не верили в Тайную комнату, потому что считали ее обычной замшелой легендой, - пробормотал Яксли, лениво раскачиваясь на своем стуле. Маг усмехнулся, после того как первая статья об укрытии Салазара попала в печать, многие волшебники из Верховного Суда подходили к нему и поздравляли его. Ведь он был первым из тех, кто проник в это легендарное место. От воспоминания какое несчастное лицо было у бывшего министра Корнелиуса Фаджа, настроение у Яксли стало еще лучше. - Бедный толстяк! Как же его рвали на части после того, как выяснилось, что слухи о Тайной комнате правдивы! – пробормотал гордый и довольный чиновник и прошелся по своему кабинету. Хотя Фадж с прошлого года сам уверенно копал себе могилу. Если бы он был поумнее и не пытался скрывать информацию обо всех происшествиях, то кто знает, он мог бы до сих пор занимать свое кресло. - Господин министр, к вам прибыл мистер Форрест! – проникновенным шепотом объявил секретарь, приоткрыв дверь кабинета. Яксли благосклонно кивнул головой. Он хотел сначала узнать, какое наследие оставил Слизерин в виде строк на камне. Поэтому он приготовил самые четкие снимки, сделанные фотографом и вызвал к себе знатока арабского языка. К его удивлению такой человек среди магов Британии отыскался лишь в единственном экземпляре. - Образование в стране падает! – лицемерно вздохнул министр после того как назначил арабисту встречу. Но качество обучения было не виновато в столь малом количестве переводчиков. Просто среди волшебников считалось не модным изучать языки далеких стран. Полиглотов – магов можно было пересчитать по пальцам. Большинство знало только английский, а владеющих иностранными было довольно мало. Если бы Яксли обратился за помощью к премьер-министру Великобритании, то был бы неприятно потрясен известием, что переводчиков среди маглов намного больше. К удивлению чиновника, вместе с арабистом прибыл и Люциус Малфой. Тот уже оправился от инцидента с мандрагорой, хотя старался не показываться на глаза людям. И в самом Министерстве почти не появлялся. А тут возник как по волшебству. - Доброе утро, господин министр! – вальяжно поприветствовал Корбана вошедший блондин. - Доброе! – буркнул в ответ Яксли, которого визит Малфоя не слишком обрадовал. После чего министр громко хлопнул в ладони, призывая секретаря подать кофе своим гостям. К своему удовольствию чиновник заметил, как бледный маг поморщился и потер уши. После выписки из клиники святого Мунго Люциус болезненно воспринимал громкие звуки. А от слов «мандрагора» или «Хогсмид» у него сильно портилось настроение. - Я решил наведаться к вам по важному делу! – с места начал Малфой и покосился на тревожно озирающего мистера Форреста. Арабист был взволнован и явно нервничал. Он впервые попал в такой высокий кабинет и чувствовал себя не в своей тарелке. На вид знатоку иностранного языка было около пятидесяти, он имел круглый животик, выдававший в нем любителя пива. Его водянистые глаза обеспокоенно шныряли по кабинету, как будто в поисках выхода. - Господин Форрест, я человек занятой и не стану тратить ваше и свое время. Мне рекомендовали вас как известного знатока арабского языка и сейчас мне нужна ваша помощь! – напыщенно заговорил Корбан. - Я к вашим услугам! – вежливо поклонился арабист. Царственным жестом Яксли вытащил из-под груды документов кипу снимков подземного зала и расстелил их веером на поверхности стола. - Как вам уже известно, я спустился в легендарное место, которое называется Тайная комната, - продолжил он, не снижая уровень пафоса в своем голосе. – Именно там сделаны эти колдографии, и они сейчас перед вашими глазами. Оба волшебника дружно шагнули к столу и уставились на черно-белые снимки такими завороженными взглядами, словно подростки добывшие свежее издание «Playboy». Если Люциус быстро понял, что он не силен в арабском, то Форрест, судя по его алчному взору, не испытывал никаких лингвистических затруднений. - Что там написано, вы можете перевести? – процедил Малфой, ткнув пальцем в колдографию, где маги толпились у каменной плиты на которой были выбиты посмертные слова Слизерина. - Конечно! – улыбнулся волшебник. Он вновь склонился над снимком и принялся шевелить губами. Лоб упитанного человека все больше собирался морщинами, а глаза округлялись в диаметре. Малфой и Яксли терпеливо ждали. Но нервозность обоих волшебников читалось в их жестах. Министр поглаживал свои пальцы, как будто они замерзли, а блондин монотонно постукивал тростью по собственному колену. Наконец Форрест оторвался от чтения и выпрямился. Его взор, наполненный удивлением и недоверием напоминал человека, который случайно разорил крупное казино и теперь не готов поверить в сорванный джек-пот. Полноватый и скромный волшебник преобразился – глаза сияли, словно хрусталь протертый от пыли, серое и невзрачное лицо светилось изнутри, а тонкие руки мелко подрагивали. - Это невероятно! Просто невероятно! Если конечно снимки настоящие. Они действительно оттуда? – последние слова арабист произнес понизив голос до шепота. - Оттуда! – нетерпеливо махнул рукой Корбан, - давайте ближе к делу! Я хотел бы услышать перевод написанного на камне текста. - Хорошо! – обиженным тоном протянул арабист. - Как я понял - некое проклятье от могущественной колдуньи в наказание за подлость и предательство вызвало отклонение в теле ренегата. В результате пострадал не только сам предатель, но и его потомство из-за чего изменения стали необратимыми, а последствия ужасающими. Мутация, а точнее деградация зашла так далеко, что было решено обратиться к методу летаргического сна. Так как средств того времени было явно недостаточно для того чтобы помочь в той затруднительной ситуации. Малфой-старший заморгал глазами пытаясь понять и осмыслить, что такое он сейчас услышал. - Подождите! – приказал Яксли, когда его начало клонить в сон на третьем предложении повествования арабиста. – Пару минут! Министр быстро набросал несколько строк на кусочке бумаги и швырнул ее в сторону двери. Записка мигом сложилась в самолетик и лихо прошмыгнув в тоненькую полоску над дверью кабинета умчалась в коридор. Спустя минуту в апартаментах появился Уолден Макнейр и вопросительно уставился на безмолвных Люциуса Малфоя и Корбана Яксли. - Мистер Форрест, а теперь объясните все заново! Но так, чтобы вас понял даже он, - повелительным тоном прошептал министр, указав глазами на вошедшего палача. Арабист взглянул на Макнейра, который напоминал собой плохо выбритую гориллу, затем обреченно вздохнул. - Джентльмены, на этих снимках вы можете видеть прощальные слова Салах-аз-Зара, которого мы все знаем по имени Салазар Слизерин! – начал он. - Салах-аз-Зар??? – удивленно протянул Макнейр едва расслышал вступление. Арабист важно кивнул головой. - Именно! Это настоящее имя Слизерина. Впрочем, и Слизерин – это прозвище, которое впоследствии трансформировалось в фамилию. В те времена подобное было нередким делом. Вот и Салах-аз-Зар вскоре стал Салазаром, так как магам Британии было легче его произносить. - Откуда вы знаете? – произнес министр, вперив в переводчика тяжелый взгляд. Тон прозвучавшего вопроса говорил так – как ты смеешь знать то, чего не знаю даже я! - Эти сведения я подчерпнул из «Истории Хогвартса», там подробно и без превратных толкований указаны имена и происхождение всех Основателей волшебной школы, и их биография! – с достоинством ответил Форрест. Оба Пожирателя смерти недоуменно переглянулись. - В книге нет ничего подобного! – грозно проговорил министр, глядя на арабиста как священник на обнаглевшего Галилея, уверяющего в том, что Земля вертится. Мистер Форрест снисходительно улыбнулся. - Господа, Хогвартсу около тысячи лет со времен его основания. Неужели вы думаете, что всю историю школы можно уместить в небольшую книжку. Пусть даже на три сотни страниц. Те издания, что продаются в книжных лавках, представляют собой простой сборник особенно важных событий Хогвартса, с кратким описанием. Ведь все, что происходило в стенах замка невозможно втиснуть в одну книгу. Поэтому оригинальная «История» хранится в самой школе и доступ к ней можно получить лишь по разрешению директора, - тоном ментора выговаривал волшебник – переводчик. - Это огромный фолиант ростом с подростка, точнее комплект из нескольких больших книг и каждую страницу в них нужно переворачивать чрезвычайно осторожно. Так как издания очень ветхие. Между прочим, там есть тексты, которые собственноручно писались самими Основателями! – добавил Форрест. Несмотря на разницу в возрасте и отличия во внешности оба чистокровных мага сейчас выглядели близнецами. И Яксли, и Малфой таращились на арабиста идентично расширенными глазами и имели одинаково потрясенное выражение на лицах. - «История Хогвартса» скучная книжка! – лениво отозвался палач, которого судя по всему речь Форреста совершенно не впечатлила. – Никто ее не читает. Министр бросил в сторону Макнейра яростный взгляд. Однако тот пропал зря. Не самый толковый из сторонников Волан-де- Морта, в этот момент зевнул и отвернулся. Мысленно пожелав Дамблдору вечно гореть в Адском пламени за раздачу доступа к бесценным раритетам, Корбан Яксли решил вернуться к волнующей его теме. - Мерлин с этими старыми фолиантами! – махнул рукой он, - лучше скажите нам нормальным языком, что именно означают эти надписи на снимке. Арабист, приготовившийся рассказывать и дальше о древней истории, от возгласа чиновника растерянно заморгал и смущенно прокашлялся. Он уставился на снимок и заговорил уже другим тоном. - Если переводить буквально, то это выглядит так! – торжествующим тоном заявил мистер Форрест и принялся нараспев читать, не отрывая взора от колдографии. «Такие как я - люди с проклятой кровью недостойны того, чтобы жить в этих стенах и обучать новое поколение волшебников. Проклятье Холодной Девы медленно и неуклонно убивает душу, изменяя тело и разрушая разум. Мое потомство, как и я сам, несет великую опасность всем, кто рядом с нами. Я искал любые способы, обращался к самым темным и древним тайнам, не жалел золота и времени. Лишь бы найти спасение. Все тщетно. Я умираю! Но хуже мысли о подступающей смерти лишь знание, что и мое потомство обречено на страшную участь. Мой сын, моя надежда и моя единственная радость теперь стал моей болью и моим наказанием за вероломство. В нем уже нет ничего человеческого. Он монстр. Если моя жизнь тает как лед под лучами солнца, то мой сын проклят до самой смерти. Я принял решение заточить своего потомка в самом сердце этого каменного дома, глубоко под землей, подальше от людских глаз и лучей солнца. Я мог бы избавить его от страшной участи жить в образе чудовища, но в моем сердце еще живет надежда. Быть может через много лет, маги найдут средство исцелять и сумеют спасти моего сына и помочь ему снова стать человеком. Я верю, что мой далекий потомок или верный наследник когда-нибудь спустится вниз и вызволит моего сына из тьмы забвения и оков проклятья. Я верю в то, что когда придет час выйти из подземного склепа, то он будет спасен. Но сердце чувствует, что на это уйдут многие годы и даже столетия. Спи спокойно, мой сын Генрих! Я оставляю этот мир. И этот замок. И эту землю». Старичок закончил переводить и победоносно взглянул на министра и его соседей. Те слушая арабиста даже боялись вздохнуть лишний раз. - Что значит все это? – с трудом выдавил из себя Яксли. По взору Малфоя было ясно, что и его мучает такой же вопрос. Знаток арабского языка недоуменно глянул на застывших чистокровных магов, словно на неразумных детей. - Вроде бы все ясно! – пробормотал он севшим голосом. - Чудище Слизерина - это сын Салазара! Я так кумекаю, – задумчиво произнес Уолден, проведя пальцами по небритой скуле. Заросшая лицевая поверхность палача издала невнятный шелест. Корбан Яксли смерил палача ошарашенными глазами. Чтобы Макнейр сумел понять всю ту ересь и нелепицу из уст арабиста – да такое немыслимо! - Салазар не мог написать такое! – резким голосом заявил Малфой. – Это подделка! - Если взглянуть, то есть проверить тот камень, то недолгая процедура сразу покажет, что перед нами. Плита возрастом в сотни лет и оставленные на ней древние строки подлинные или все это лишь умелая махинация? – уверенно протянул мистер Форрест. Корбан вспомнил тьму и страх Тайной комнаты и непроизвольно вздрогнул. Соваться туда снова ему совершенно не улыбалось. Пусть даже для проведении экспертизы. - Если вы желаете я могу попросить директора Дамблдора провести вас в Тайную комнату! – выдавил из себя министр в душе желая, чтобы арабист пропал в том подземелье навеки. Тот буквально расцвел после таких слов. Сам чиновник мысленно поморщился. Подземелье, в котором он побывал, до сих пор вызывало у него неприятные эмоции. - Надеюсь ты останешься в том склепе и прихватишь с собой Дамблдора заодно! – про себя пожелал министр. Однако мистер Форрест никуда пропадать не спешил, а наоборот был взбудоражен и воодушевлен. - Насколько мне известно у Слизерина было два сына. Какое-то страшное проклятье поразило его, а потомство Салазара было проклято. Один из них по имени Генрих превратился в чудовище. Могу предположить, что василиск, которого недавно сразили возле Хогвартса и есть тот самый сын. Именно о нем упоминает Основатель в своем предсмертном послании. Кстати, что это за Холодная Дева, проклятье которой сгубило его род? – спросил арабист выжидательно уставившись на молчащего министра и негодующего про себя Малфоя. - Понятия не имею! – рявкнул Яксли. Мистер Форрест развел руками беспомощно улыбаясь. - Если верить написанному, то проклятье неизвестной колдуньи свело в могилу Салазара, а его потомство обрекло на страшную участь. Но в «Истории Хогвартса» про эту колдунью ни единого слова. И самое занимательное в том, что все Основатели покинули мир в короткое время, вслед за Слизерином. Как будто злой рок погубил их одного за другим. Дольше всех прожил только Годрик Гриффиндор, - арабист снова взглянул на разложенные снимки, - тут говорится о вероломстве. А насколько я смог понять из старых фолиантов, глава львиного факультета всегда предпочитал открытое сражение, считая хитрость и обман уделом слабаков и трусов. - И что вы хотите этим сказать? – резко бросил Малфой. В ответ толстячок пожал плечами. - Мы можем только гадать и строить предположения. Между прочим, и про уход Слизерина из школы в оригинале «Истории Хогвартса» всего лишь несколько скупых строк. Там пишут лишь о том, что Салазар покинул замок из-за разногласий с другими Основателями. Но никаких подробностей, что послужило причиной размолвки. Тут опять влез палач со своим «авторитетным мнением». - Получается, что Слизерин против грязнокровок не возражал? – пробасил Макнейр, с унылым скрежетом потирая затылок, - Говорят же, он не хотел, чтобы в школу маглокровок принимали. А тут все не так. Три остальных мага как по команде уставились на рассуждающего палача. Если в глазах арабиста светилась радость от того что недалекий с виду человек быстро разобрался в ситуации, то Малфой и Яксли казались ошарашенными самим фактом внезапного просветления ума в голове всегда туповатого Уолдена. - Значит он себя в виду имел! Проклятая кровь – это он о себе и своем потомстве рассказывает, - добавил палач и умолк. Люциус обмяк в кресле, словно услышал сокрушительную новость, перевернувшую всю картину его мира. Корбан откинулся назад, и в голове министра скакала одна и та же мысль. - Два умных изречения от Макнейра за день – это сенсация! Не успело утихнуть эхо от слов министерского палача как тишину нарушили слова Малфоя – старшего. - Кто сделал эти снимки? – справился блондин. - Робертс. Боб Робертс! – ответил министр задумчиво вертя в руках колдографии, которые он был готов сжечь дотла. - Штатный фотограф Пророка? – уточнил бледный волшебник встревоженным голосом. Яксли поднял взгляд. Его собеседник выглядел так, словно сильно нервничал. Его руки стискивали трость, а тонкие губы были крепко сжаты. - Ты знаешь другого фотографа в газете? – сварливо ответил вопросом на вопрос властный волшебник. - Лучше бы ты взял с собой другого, а не Боба Робертса? – мрачно бросил Малфой. Корбан заинтересовался. Его ум сейчас больше занимали мысли о том какими домыслами оброс уход Слизерина из Хогвартса, чем непонятная тревога в голосе посетителя. Но поведение блондина казалось странным. - Надо немедленно связаться с ним! – приказал Люциус. Министр удивленно покосился на него, С чего бы гость начал повелевать и раздавать указания. - Именно Робертс в прошлом году фотографировал меня в магазине! Когда я сцепился с Уизли, - пояснил тот, видя недоумение и нарастающее негодование во взгляде Яксли. - Ах, ты про ту свару! – тонко усмехнулся чиновник. – Тебе тогда Артур фонарь повесил. Лицо знатного мага покрылось красными пятнами. Вспоминать прошедшую потасовку ему было не по нутру. Малфой невольно потер глаз, который еще помнил, как отец многодетного семейства с размаху стукнул по нему «Энциклопедией поганок». - Я имею в виду, что в тот раз фотограф Боб Робертс снял наш обмен любезностями, - сквозь зубы процедил блондин, - а потом мне пришлось выкупать у него снимки. Вот только этот репортер работает не один, а у него есть помощник. И его подручный взял и сделал копии, которые потом распространил среди своих друзей. И я потратил кучу галеонов, чтобы раздобыть все колдографии до единой. Лицо Корбана похожее на маску, вырезанную из дерева неумелым столяром, расползлось в ухмылке. - Вот в чем дело! А я-то думал почему Робертс взял и уволил своего помощника с которым проработал почти пять лет. Выходит, это ты постарался? – осклабившись, протянул министр. Малфой - старший раздраженно дернул плечами. - А ты подумал о том, что новый помощник Боба может повторить деяние своего предшественника, - мрачным тоном огрызнулся он на подколки Яксли. - И что это ему даст? – властный маг по-прежнему не понимал тревоги Люциуса. – Думаешь среди нас много людей, знающих арабский? Тут подал голос сам мистер Форрест. До этого арабист старался не встревать в разговор двух чистокровных волшебников, но как только беседа затронула его сферу, то толстячок не утерпел. - Джентльмены, извините за вмешательство, но в нашем обществе людей подобных мне практически нет! – произнес он с заметной гордостью. – В Министерстве есть волшебники, знающие иностранные языки, но они сведущи в языках германской или романской групп. Покойный Бартемиус Крауч был известным полиглотом. Но сейчас уникумов, отдавших силы и годы на изучение культуры Ближнего Востока, среди нас совсем не осталось. Едва Форрест замолчал как министр победно взглянул на недовольного Малфоя. - Вот видишь Люциус, ни о чем беспокоиться не надо! А ты развел панику на пустом месте, - с еле различимым ехидством в голосе сказал Яксли. - Но я бы не стал публиковать снимки в газетах! – глядя в сторону проронил блондин, - кто знает кому они могут попасться на глаза. Хозяин властного кресла подумал немного и согласился с предложением своего товарища по террору. - Тут ты прав, Люциус! Размещать такие колдографии в газете мы не будем. Достаточно будет того, что я выступлю перед прессой и заявлю, что школьные легенды не лгали, и Тайная комната действительно существует. Также можно пустить слух будто я и директор Хогвартса обнаружили в подземелье старые книги, написанные самим Салазаром, в которых Основатель записывал все, что видел и узнал за свою жизнь. Это подогреет интерес и немало людей начнут искать ко мне подходы. Малфой еле заметно морщился, моргал глазами, кривил губы. То есть посылал министру невербальные намеки, что такие речи следует озвучивать наедине с ним, а не в присутствии посторонних. Арабисту такие планы слушать совершенно необязательно, а палач сегодня удивил своим умением вникать в запутанные тайны прошлого. Если Макнейр неожиданно поумнел, то следует держать его как можно дальше. Но чистокровного честолюбца от открывающихся перспектив понесло, и он не обращал внимания на ужимки блондина. Корбан еще не успел закончить свою патетическую речь, как в дверь его кабинета постучали. Худой и невзрачный секретарь бочком протиснулся внутрь и приблизившись к столу министра показал скрученный лист бумаги. - От мистера Робертса. Срочно! – тихо проговорил молодой волшебник и положил письмо так бережно, словно держал в руках упаковку нитроглицерина. Яксли на миг застыл, а затем торопливо развернул послание от фотографа из «Ежедневного Пророка». Его руки начали еле заметно трястись. Строки прыгали перед взором, а смысл написанного то и дело ускользал от понимания. Но маг справился с возникшим неудобством и прочитал письмо до конца. Затем министр спокойно свернул бумагу и поднял глаза на людей, собравшихся в его кабинете. Те выжидательно смотрели. Тишина стояла такая, что можно было услышать храп пауков по углам. - Боб сообщает, что его помощник сбежал. И скрылся он не с пустыми руками. Тот захватил с собой несколько уже распечатанных снимков, - похоронным тоном объявил Корбан. - Снимки на которых завещание Салазара? – воскликнул Малфой.***
На выходные после экзаменов была назначена финальная игра между командами Когтеврана и Гриффиндора. Ученики Флитвика ходили с загадочным видом, остальные предвкушали будущую игру. Многие школьники пытались понять какой сюрприз приготовили им когтевранцы. День финальной схватки выдался жарким, безоблачным и как впоследствии выяснилось незабываемым. После завтрака все юные маги потянулись на стадион, где принялись неторопливо занимать места на трибунах. - И директор тоже пришел! – с удивлением сказал кто-то из старшекурсников-пуффендуйцев. Альбус Дамблдор редко посещал игру и поэтому его появлению удивились многие из зрителей. Сам глава школы безмятежно восседал среди преподавателей и его знаменитые очки посверкивали как два алмаза. В следующую минуту о присутствии директора все позабыли так как внимание школьников привлекла группа когтевранцев, вышедших прямо на поле. Их было около дюжины. Двое человек несли с собой гитары, один из парней сжимал в руках саксофон. - Ого, кажется сейчас будет концерт! – воскликнул Забини, едва рассмотрел, что принесли с собой ученики Флитвика. - Концерт? На поле для квиддича? – не поверила Дафна. - Трое с инструментами, а остальные нет. Неужели они будут петь? – предположила Паркинссон, которую происходящее на поле так заинтересовало, что она не отрывала взгляда от когтевранцев. - Две гитары, а у того парня что за штука? – спросил Нотт, указывая на саксофониста. - Это труба такая, на ней маглы играют. У нее хороший звук! – воскликнула Гринграсс. - Откуда ты знаешь? – удивленно повернулись к ней однокурсники. Синеглазая девочка недоуменно взглянула в ответ. - Вороны часто играют в своей башне. На гитаре или этой трубе. Я слышала однажды, когда вечером шла из библиотеки. Тем временем когтевранцы под гул удивленного перешептывания и шквал заинтересованных взоров неспешно выстраивались полукругом, вставая так, чтобы смотреть прямо на трибуну с преподавателями. Гитаристы расположились по краям шеренги, а саксофонист впереди всех. Как только заиграла музыка, маглорожденные школьники и некоторые полукровки принялись радостно переглядываться. А стоило хористам хорошо поставленными голосами начать оглашать первые строки песни, то тут уже, и сами маги притихли. Видимо декан воронов как-то сумел зачаровать музыкальные инструменты, потому что звучали они громко, словно на поле стояли мощные усилители. И вот пришла весна, зеленеет лес Ветер шепчет мне - Я знаю Впереди огни, прошлое в тени Аромат перемен вдыхаю Годы идут, трудности нас ждут Но ветер перемен Над нами Дай мне Ощутить волшебный воздух В тишине ночной Наши дети будут помнить сладкий плен Ветра перемен. Wind of change (Scorpions) Вольный перевод Едва только хор закончил исполнение первого куплета как трибуна когтевранцев встала, словно по команде и в высокое бирюзовое небо взмыли десятки огненных искр. Взлетев на высоту птичьего полета яркие вспышки, выпущенные из волшебных палочек, рассыпались на мелкие пылинки и стали падать на землю. В полете магические брызги меняли цвета и на траву опускалась серебряная, алая и сиреневая пыльца. Казалось вокруг певцов клубится прозрачный туман, который переливается и сверкает огнями. Тем временем трибуна воронов зажгла свои артефакты и дружно подняла их над головой. На фоне черных мантий сияло множество бледных шариков. Возникло впечатление, что над головами учеников горят огни святого Эльма, как бывает после сильной грозы. Необыкновенная музыка, проникновенная песня, разноцветный фейерверк – все это было настолько великолепно и потрясающе, что после того как замолчали певцы, над стадионом воцарилась абсолютная тишина. - Аплодисменты нашим талантливым исполнителям! – прокатился над головами школьников усиленный голос Дамблдора. И тут как будто очнувшись от наваждения трибуны загремели от рукоплесканий. Кое-кто начал истошно свистеть и выкрикивать комплименты в адрес хора. А певцы кланялись во все стороны. Как только поле опустело, мадам Трюк дунула в свисток. Игра началась! - Мы столько песен вспоминали, столько хитов спели, а профессору то одна песня не нравится, то другая не подходит! – рассказывала взбудораженная МакДугал окружившим ее школьникам. Еще никогда школьники не возвращались в замок с такими впечатлениями. - Хотя от Элвиса Пресли и Майкла Джексона он пришел в восторг и попросил найти тексты их песен и музыку к ним, - добавила Элис Ховард. Слизеринцы, как и все остальные были в восторге от прошедшего концерта. Даже от Малфоя не доносилось ни слова возражения по поводу того, что в школе исполняют известный магловский хит. - Не поверю, что «Ветер Перемен» Флитвик поставил сам, не спросив разрешения у своего руководства! – подумала Дебора, метнув быстрый взгляд в сторону полугоблина, который светясь от гордости принимал поздравления от своих коллег. Но с чего бы престарелому директору давать добро на озвучивание именно такого хита? Что он задумал? - Замечательное выступление, милорд! Ваши ученики сегодня поразили всех! – сказал профессор Стентон, который подошел к преподавателю Чар в числе последних. - Благодарю вас, коллега! – отозвался Филиус. Декан Когтеврана буквально светился от радости, а с его обычно серьезного лица не сходила горделивая улыбка. В стороне шушукались мисс Вектор и Чарити Бербидж. - Магловская музыка, магловская песня, магловские инструменты! – вздыхала преподаватель магловедения. – Совет Попечителей будет в ярости, когда узнает о том, как сегодня началась финальная игра. - Да брось! – дернула плечом Вектор, - многие маги сами тайком слушают магловское радио в своих домах. У них магловские граммофоны с пластинками магловских групп. А их жены ходят по магазинам, где покупают роскошные и дорогие вещи у маглов. - Но они ведь не говорят об этом в открытую! – возразила ей Чарити. – А тут Флитвик с одобрения директора устроил целый концерт. Дети поедут домой и все расскажут родителям. Дамблдора завалят Громовещателями. Мисс Вектор насмешливо хмыкнула. - Это его проблемы! – сказала она. – Альбус, если захочет, все равно сделает по-своему, и никто ему не указ. Вон Фадж говорил, что не надо позволять детям смотреть мультфильмы из мира маглов. А то у детей может сложиться неправильное представление о возможностях и умении простецов. Фадж напирал на то, что ему жалуются родители учеников. И он даже грозил Альбусу разбирательством в Визенгамоте. Бербидж удивленно взглянула на свою коллегу. О таком разговоре бывшего министра с директором она не слышала. - Судя по тому, что Дамблдор не запрещает детям смотреть фильмы, он не обратил внимания на угрозы Корнелиуса! – поняла она. - Верно мыслишь! Так и есть! – одобрительно заметила преподаватель нумерологии. – С нашим Альбусом лучше не враждовать. Фадж попытался и теперь он не министр и его никуда не приглашают. Малфой попробовал прогнать директора из школы. И Люциуса вышвырнули из Совета Попечителей, из-за чего бедолага так расстроился, что угодил в больницу. - Дамблдор не злопамятный, но память у него хорошая! – вполголоса сообщила Вектор бросив в сторону директора быстрый взгляд. Сам глава Хогвартса тем временем увлеченно беседовал с довольным Флитвиком. Только декан Слизерина был мрачнее тучи. Выросший в бедном квартале, с детства стремящийся в Хогвартс о котором ему часто рассказывала мать, как о прекрасном и светлом месте, он с момента поступления старательно пытался забыть о большом мире. Но как оказалось закрыться от всего, спрятавшись в скорлупе магического общества очень трудно. Фильмы, распространяемые по школе, он не раз смотрел украдкой и мрачно думал о том, что многое потерял, когда осмысленно отрекся от мира маглов. А тут магловские достижения упрямо прорываются сквозь искусственные заслоны, которые маги выстраивали столетиями. Ирония жизни – он Северус Снегг мечтал попасть в волшебный мир, а юные маги теперь тянутся к миру маглов. - Ветер перемен. Кто вообще придумал эту дурацкую песенку! – ворчал он про себя. Даже самому себе Снегг боялся признаться, что музыка и песня заставили его изрядно поволноваться. Среди волшебников не было музыкантов, которые могли бы сыграть и спеть также проникновенно, как это сумел сделать коллектив полугоблина Флитвика. Прошедший концерт так взбудоражил учеников, что после игры все обсуждали песню и делились впечатлениями от увиденного. И сама Адамс не жалела, что решила прийти на матч, хотя поначалу планировала пробраться в Выручай-Комнату, чтобы отыскать диадему Кандиды и попробовать уничтожить ее. Но время пока терпит и украшение может подождать.***
После того как отзвучали слова министра, Малфой брезгливо нахмурился. А его взгляд красноречиво говорил – а я ведь предупреждал. Однако блондин сумел удержаться от злорадства. По крайней мере именно в этот момент. Тем более у него появилось смутное предчувствие, что плохо придется многим, а не только одному министру магии. - Куда сбежал этот негодяй Бобу известно? – глухим голосом справился он. Яксли покачал головой. Раздался новый стук в дверь, и секретарь появился на пороге повторно. На этот раз он был бледнее обычного. Сердце министра застучало в ритм похоронного марша. - Срочная почта из Мадрида! – пролепетал помощник министра и приблизился к столу начальника так осторожно, словно ступал по минному полю. Посылкой оказался цветной журнал с гладкой матовой обложкой. Названия Малфой не увидел, хотя он старательно щурился и вытягивал шею на всю длину. Но стык тела с головой оказался не таким длинным, как нужно. - Почему Испания? – прошептал Корбан, глядя в раскрытый журнал как кролик в разинутую глотку удава. Гробовая тишина была ему молчанием. Так как маги не поняли вопроса. - Известная испанская газета со вчерашнего дня опубликовала снимки Робертса. В статье дается подробный перевод предсмертного текста из Комнаты. Описывается легенда о монстре Слизерина и что мы –английские маги в течении столетий неправильно интерпретировали события тысячелетней давности, - с тихой яростью в голосе оповестил Яксли. - Но почему Испания? – повторил он. - Там много волшебников, которым знаком арабский! – ответил Форрест, решив, что вопрос обращен к нему. - И Франция, если что рядом! – пробасил Макнейр. Министр замер, а гневные слова в адрес арабиста застыли на языке. Три толковые мысли в голове палача за день, это не случайность. Это знамение! - Тут письмо прилагается. В нем наш человек сообщает, что снимки Тайной комнаты с подробным переводом текста на камне распространяются по магическим кварталам Мадрида! – медленно проговорил Яксли. Люциус оглянулся на безмятежного Макнейра. - Французы не упустят возможности позлословить над нами! – промолвил блондин, - наверняка колдографии могильной плиты Генриха Слизерина, - эти слова волшебник произнес с кислой гримасой, - уже тиражируются во Франции. С сопутствующими комментариями. Министр вспомнил как хитро блестели глаза директора Хогвартса, когда тот сказал, что не вполне понимает смысл строк на камне. Дамблдор точно знал, о чем там говорится. Но он скрыл правду. А новый помощник фотографа Робертса - недавний выпускник школы и он скорее всего выполнил наказ своего бывшего директора. Значит тот устроил и посещение министром убежища Салазара и утечку важной информации за границу. Лицо Яксли превратилось в жуткую маску наподобие тех, что привозят из Африки дорвавшиеся до экзотики туристы. Малфой отступил на шаг назад. Даже у Макнейра возникло желание вытащить кошелек и отдать начальнику всю имеющуюся наличность. А каким образом и когда исчез арабист Форрест, никто из них не заметил. - Этот старый маразматик – маглолюбец задумал все с самого начала! – взревел министр израненным бизоном. – Он наверняка понял, что значат старые письмена. Он сообразил какую выгоду можно извлечь из всего случившегося. Он специально валял дурака, когда заявлял, что не в состоянии прочесть все строки полностью. А мы все, - Корбан с силой ударил по столу, тот отозвался жалобным треском. – Мы все делали то, что он заранее спланировал. Малфой медленно дернул подбородком. - Возможно он знал, как ты поступишь и решил не вмешиваться. Тем более для него и так все получилось лучше некуда. Еще пара дней и новости из Мадрида будут обсуждаться во всех пабах. Министр на мгновение утих и лишь его налившиеся кровью глаза внимательно изучали поверхность стола. Но там, кроме нескольких листов пергамента и пары перьев, не было ничего занятного. Чиновник вскочил из-за стола так резко, что его стул процарапав ножками начищенный до блеска пол, отлетел к стене. - Надо сыграть на опережение! – предложил Яксли, голова которого лихорадочно заработала в поиске способов выкрутиться из сложившегося затруднения. – А что если мы дадим в Пророке опровержение и призовем людей не верить грязным сплетням, которые распространяют завистники нашего образа жизни. - Опровержение чему? – повысил голос блондин, - с твоего одобрения колдографии входа в Комнату и подземный зал публикуются во всех изданиях. А снимки с предсмертным посланием Слизерина вскоре увидят многие. И ты вдруг начнешь говорить, чтобы маги не верили тому, что они узрят собственными глазами. Сколько людей захотят проверить истинность могильного письма и будут искать переводчика с арабского? Корбан не ответил. Он напряженно думал и только зрачки его глаз шныряли во все стороны, выдавая усиленную работу мозговых извилин. Однако, как он не старался, ни одна дельная мысль не желала посещать его голову. - Фадж пытался скрыть информацию и где теперь он? – подал голос Макнейр. - К тому же после Блэка у «Ежедневного Пророка» репутация сильно просела, - ухмыльнулся Люциус, наблюдая за тем как мрачное лицо министра сменяется обеспокоенностью. – А ты вдруг станешь утверждать, чтобы маги вообще ничему не верили. И ты забыл про Дамблдора. Если люди кинутся к нему за разъяснениями, он начнет водить всех желающих в Тайную комнату. И что подумают люди? У тебя будут только твои слова, а у него убежище Основателя! - И еще эти Мини-Омуты! – сдавленно выдохнул Яксли. Блондин вздрогнул. Про существование этих артефактов он не подумал. - Тут ты прав! – с неохотой признал министр, - если мы будем говорить, что снимки фальшивые, то директор может выпустить в продажу свои воспоминания. А потом начнет устраивать экскурсии в подземелье Хогвартса для тех, кто не поверит или захочет убедиться. А от желающих отбоя не будет. Можно плату за вход брать. Оба волшебника тяжело вздохнули. - Скандал выйдет грандиозным! – вполголоса сказал Корбан. - Не сомневаюсь! – кивнул головой Люциус, - будут на нас пальцами показывать и зубоскалить, что мы предсмертные слова Слизерина извратили. А грязнокровки голову поднимут. Как же, оказывается Салазар против маглорожденных и слова плохого не говорил. Это все мы чистокровные придумали. - Да еще и он сам проклят был! – эхом отозвался скривившийся как от зубной боли министр магии. Он подвинул к себе пергамент и принялся выписывать на нем строки будущей речи. Но дело шло плохо и Яксли вскоре отбросил лист в сторону. - А я еще над Фаджем смеялся. Тот такого наворотил до сих пор разгребать приходится. Я-то думал, лучше него стану, а тут месяца не прошло сам в новый скандал вляпался, - унылым голосом заявило первое лицо в Министерстве Магии. - Наверняка поэтому Дамблдор и не рвется в кресло министра. Зачем ему лишняя головная боль? – откликнулся Малфой – старший. В ответ Корбан метнул в собеседника недовольный взор. - Ты тоже хорош. Прогнал директора из школы и то не навсегда. А мог бы спровадить его так, чтобы он дорогу в Хогвартс забыл, - упрекнул министр своего террор-товарища. - И как бы я это сделал? – огрызнулся блондин, которому неудача с изгнанием Дамблдора не давала покоя до сих пор. – Я что должен был подсунуть ему сломанную метлу и пусть он брякнется на землю. Яксли нервно захохотал, представляя себе, как фигура старого чародея с развевающейся кверху бородой валится с неба подобно кирпичу. А в руках у него обломки метлы. Люциус наградил чиновника мрачным взглядом. Тут плакать надо, а он нашел время для смеха. - Болван ты, а не министр! – подумал он, отворачивая голову в сторону, чтобы Корбан не смог увидеть выражение его глаз. – Если старый Альбус приглашает тебя в замок, тут любой бы догадался - этот чудак что-то задумал. Я бы на твоем месте постарался обдумать каждое его слово и действие. А потом бы постарался просчитать поступки кривоносого маглолюбца. При этом белобрысый волшебник старался не думать о том, как он сам примчался в замок на волне эмоций и тем самым угодил в цепкие лапы директора Хогвартса. А если Альбус прознает о его проделке с дневником Тома Реддла. А если он решит сообщить Молли Уизли, что ее дочке подбросили темный артефакт. Последней мысли Малфой боялся больше всего. Министр прошелся по кабинету размашистым шагом, словно некормленый тигр по клетке. - Зачем Дамблдору устраивать такой скандал и потрясение? – пространным тоном отозвался Корбан, - ему какая выгода от всего, что произойдет? Малфой ему не ответил. Он и сам не знал, какую цель преследует старый директор. Макнейр испарился из кабинета так тихо, что его отсутствие министр обнаружил только сейчас.