Профессор Брови или АртурvsАмбридж

Своё решение я объявил детям прямо на пороге выручай комнаты. Дети выглядели восторженными и расстроенными одновременно. Вероятно потому, что не попали в программу «стань тварью за десять занятий». При моём руководстве это должно было быть довольно безопасным. Если не считать небольшого риска стать рыбой и задохнутся. Я оглядел своих учеников. Вот Забини, тварь ядовитая и ползучая, наверно змея. Вот Малфой, то ли павлин, то ли хорёк. Вот Тео. Надёжный как танк и столь же непроницаемый внешне. Добродушный, но боевой барсучок Эрни. Уже сейчас видно кем будут большинство учеников. Может, чья-то форма окажется бесполезной, не особо погуляешь будучи броненосцем или львом. Но вот внезапно уйти с линии атаки, обернувшись кем-то мелким, или ошеломить, внезапно вгрызшись в горло, можно. Я более внимательно осмотрел Поттера. Трудно, очень трудно понять кем он будет. То ли котом, то ли собакой. Может оленем. И всё-таки кот ближе всего. Чёрный. Кот-везунчик, ну или кот, несущий неудачи, если вспоминать приметы Брагинского. Рон Уизли. Мог бы быть львом, но слишком непохож в мелочах. И всё равно явно кто-то крупный. Может тигр? Или пантера? Нет. Не пантера. Кто-то не из семейства кошачих. Какой-то гигантский пёс? Добродушный и лохматый? Возможно. Грейнджер. Прирождённая сова. Просто сомнений нет. Ну, может ещё панда, судя по тому, какие у неё последнее время синяки под глазами. Вот тоже проблема, надо с ней поговорить. Ко мне подошёл Невилл. Крупный, но неприметный. Неуклюжий, как только проснувшийся мишка. — Сэр? А у вас есть анимагическая форма? — Да. Конечно. Стал бы я учить тому, что не понимаю. — А покажите? Я поперхнулся ответом. Я могу конечно показать, но у Грейнджер и так много вопросов к моей скромной персоне. Вряд ли ей нужны новые. — Прости, Невилл. Нет, не покажу. Возможно чуть позже. Невилл отступил, но встрепенулся Поттер. — Почему, сэр?! О, какая чудная смесь возмущения и непонимания. — Потому что, мистер Поттер, это закрытая информация. Если кто-то, — я повысил голос, — хочет отказаться от обучения на этом основании, то может покинуть это помещение и вернуться через три занятия. Думаю, мы управимся к этому времени. Я ухмыльнулся, почувствовав как чуть растянулся зрачок, превращая даже максимально расслабленное лицо в звериное. — Нет, сэр. Ничего подобного! Возможно стоило бы объяснить мой отказ, но это испортило бы весь сюрприз. Все последующие занятия прошли в постоянной подготовке. Несмотря на то, что анимагия по общему мнению являлась сложной наукой, всё оказалось куда проще. Основная проблема была в возрасте. Оптимальный момент для обучения это с пятого по седьмой курс. До пятого курса магическая сила нестабильна, а после седьмого абсолютно закостенела. Поэтому желающие стать анимагами должны размягчить свою силу обратно. А сейчас они достаточно дети для того, чтобы обучение далось им легко. Особенно под моим руководством. Примерно это я и объяснял подросткам на собраниях. Теперь агрессивные тренировки сменились медитацией. Завораживающие зрелище, когда около полусотни людей сидит скрестив ноги в позе лотоса. Ха! Как бы не так. Медитация должна была раскрыть внутреннего зверя, как бы глупо это не звучало. По этой причине медитировали мои ученики как попало. Самыми запоминающимися из них однозначно были трое гриффиндорцев, Забини и непонятно как попавшая на занятие Полумна. Мы с Поттером отменили занятия для младших, оставив им наказ делать зарядку. Это был разумный шаг, учитывая слежку, и особо никто не возражал. Таки да! Полумна просто возникла на первом занятии и спокойно засела на шкафу. В самом прямом смысле. Больше всего она в такие моменты походила на белку в дупле. Выгнать её мы не могли по разным причинам. Поттер не видел смысла, Грейнджер была занята, Рону было плевать. Я просто видел мягкую ауру Видящей и не лез. С самого первого занятия с медитациями комната разбилась на зоны. В левом углу бил холодный ключ и росла мягкая вечно вкладная трава. Вокруг небольшого ручейка, исчезавшего в стене, были сложены крупные и всегда тёплые камни. И они, возможно, пользовались бы спросом, если бы не Забини, который растянулся на этих камнях, свесив голову вниз, с самым расслабленным видом. Гарри Поттер забился в противоположный угол, подальше от сырости. И свернулся в очень компактный клубок, зарывшись в сваленные там подушки. За книжным шкафом, до куда не добивало солнце, водилась Гермиона. Рон… Рон Уизли — это Рон Уизли. Кажется, не запрети я есть во время медитации он бы ел, а так он просто лежал перед грудой подушек, не давая никому пройти ни к Гермионе, ни к Поттеру. Остальные вплелись кто где. Кому-то повезло утащить подушку до того как их облюбовал Поттер. Кто-то лежал на балках, которые стали ближе к полу (внезапно), Фред и Джордж всегда занимали разные места, но неизменно рядом друг с другом настолько, что казались единым существом. Это стало поводом для таких шуток как эта: — Вы кем станете, Фред, Джордж? — Как это — Кем? — Кем-то — Двумя? — Не-не-не! — Это не для нас! — Мы будем одним большим! — СТРАШНЫМ — Кошмарным! — Лисом! — Почему именно лисом? — Потому что лисы — Хитрожопые!. И столько уверенности звучало в их словах, что поневоле реально задумывался, а вдруг они статут одним существом, а не двумя? Хотя это и было невозможно. Парная анимагия существовала давно и была забыта из-за своей бесполезности. Очень мало людей могли соединить свои характеры настолько, чтобы не вызвать противоречий у единого существа. Первое занятие. Второе. Третье. Всё, вроде, шло как и всегда, но едва ощутимое покалывание в волосах заставило сбиться с ритма напеваемых мною катренов. Эпицентр магического всплеска был на шкафу, откуда спустя мгновение спрыгнула маленькая белкоподобная зверушка. Луна Давнуд первая осилила полное превращение. Её зверем была шиншилла. Я поднял зверька на руки и, глядя в яркие глаза, чётко сказал: — Земля вызывает Луну. Приём. Девушка обратилась прямо в моих руках, и я успел только подхватить хохотавшую Луну. Она быстро вывернулась их моих рук и спрыгнула на пол уже шушей. Так ласково называл свою шиншиллу один мой знакомый. С первым превратившимся дело пошло ещё быстрее. На следующем занятии обратился Поттер, ступая по полу мягкими лапами чёрного как ночь и тощего кота. Он вылез из-под подушек и свернулся клубочком на подоконнике. Занятия мелькали, студенты старались, а я выматывался так, что падал в кровать сразу же после ужина. В одну из таких ночей, под особенно жутковатый сон, меня разбудил стук в дверь. Я потянулся и открыл дверь, там стоял Забини, бледный как привидение. — Профессор! Там песец! — И вам доброй ночи. Какой писец? — Белый! Полярный!