Замирает дыхание

Найти нужный кабинет было еще полдела, потому что занятия оказывались порой куда более непростыми, чем поиск той или иной комнаты. Как быстро выяснила я, магия вовсе не сводилась к помахиванию волшебной палочкой и произнесению нескольких странных слов. Каждую среду ровно в полночь они приникали к телескопам, изучали ночное небо, записывали названия разных звезд и запоминали, как движутся планеты. Трижды в неделю их водили в расположенные за замком оранжереи, где низкорослая полная дама — профессор Стебль — преподавала им траво-логию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать за всеми этими странными растениями и грибами и для чего они используются. Самым утомительным предметом оказалась история магии — это были единственные уроки, которые вел призрак Профессор Бинс был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришел на занятия уже без тела. Бинс говорил ужасно монотонно и к тому же без остановок Ученики поспешно записывали за ним имена и даты и путали Эмерика Злого с Уриком Странным. Профессор Флитвик, преподававший заклинания, был такого крошечного роста, что вставал на стопку книг, чтобы видеть учеников из-за своего стола. На самом первом уроке он, знакомясь с курсом, взял журнал и начал по порядку зачитывать фамилии. Когда он дошел до Гарри, то возбужденно пискнул и исчез из вида, свалившись со своей подставки. А вот профессор МакГонагалл была совсем другой. Гарри был прав, когда, увидев ее, сказал себе, что с ней лучше не связываться. Умная, но строгая, она произнесла очень суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на ее урок и расселись по местам. - Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила. После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро. Потом профессор МакГонагалл продиктовала им несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что они должны превратить эти спички в иголки. К концу урока только у Джoaн спичка немного изменила форму—профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Джoaн и улыбнулась ей. Эта улыбка поразила всех не меньше, чем превращение стола в свинью, — ведь казалось, что профессор МакГонагалл вовсе не умеет улыбаться. Пятница стала для меня и Джинн великим днем мы наконец смогли спуститься в Большой зал на завтрак, ни разу не сбившись с пути. - Что у нас там сегодня? — спросил я, посыпая сахаром овсянку. - Два занятия по зельям — заниматься будем вместе со слизеринцами, — ответила Джин. - Занятия ведет профессор Слизнорт, а он их декан. Пока они завтракали, прибыла почта. Теперь я уже привыкла к этому, но в свое первое утро в школе он даже испугалась, когда во время завтрака в Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов. Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки.

***

- Ну-с, — Слизнорт снова встал у доски, выпя­тив и без того объемистую грудь, так что пугови­цы на жилете грозили оторваться, — я приготовил для вас несколько зелий. Вы наверняка о них слыша­ли, даже если пока еще ни разу не варили. Кто-ни­будь может мне сказать, что это за зелье? Он указал на котел рядом со столом слизерин-цев. Я приподнялась со стула и увидела, что в кот­ле кипит жидкость, с виду похожая на обыкновен­ную воду. Джин отработанным движением подняла руку раньше всех, Слизнорт указал на нее. - Это сыворотка правды, жидкость без цвета и за­паха, которая вынуждает того, кто ее выпьет, гово­рить правду, — сказала она. - Очень хорошо, очень хорошо! — одобрил Слиз­норт. - А теперь... — Он указал на котел возле сто­ла. — Это зелье также широко извес­тно... В последнее время не раз упоминалось в ми­нистерских брошюрках... Кто знает?.. я быстрее всех подняла руку. - Это Оборотное зелье, — сказала я. Джинн тоже узнала густую, тягучую, медленно буль­кающую субстанцию цвета глины во втором кот­ле, но он не обиделся на меня за то, что я от­ветила первой; - Отлично, отлично! Ну, а это... Да, моя дорогая, — сказал Слизнорт, я снова подняла руку. - Это Амортенция! - В самом деле. Как-то даже глупо спрашивать, — сказал потрясенный Слизнорт, — но вы, вероятно, знаете, как оно действует? - Это самое мощное приворотное зелье в мире! — сказала я. - Совершенно верно! Вы, видимо, узнали его по особому перламутровому блеску? - И по тому, что пар завивается характерными спиралями, — с большим воодушевлением ответила я, — и еще оно пахнет для каждого по-свое­му, в зависимости от того, какие запахи нам нравятся.. - Позвольте узнать ваше имя, моя дорогая? — спросил Слизнорт. - Мари-Виктуар Уизли, сэр. - Уизли? в самом деле? Я помню всех семерых.Кто же из 6 ваш отец? - Самый старший- гордо сказала я. - Прекрастно. А теперь, — продолжил Слизнорт, — пора приступать к работе. Обратимся к страни­це десять «Расширенного курса зельеварения». У нас осталось немногим больше часа, и этого времени вам должно хватить на пристойную попытку сва­рить Напиток живой смерти. Я знаю, что до сих пор вы не приступали к таким сложным зельям, и потому не жду идеального результата. Ученики дружно загремели котлами, кто-то уже со звоном ставил гирьки на весы, но никто не про­износил ни слова. Сосредоточенную целеустремлен­ность, царившую в классе, можно было, кажется, по­щупать рукой. Прошёл час и жутко волоновалась по поводу зелья. — Время вышло! — объявил Слизнорт. — Прошу всех прекратить помешивать! Слизнорт медленно двинулся между столами, за­глядывая в котлы. Он не делал никаких коммента­риев, только иногда принюхивался или помеши­вал в котле. Наконец он добрался до стола, за кото­рым сидели мы. Моё зелье достоилось одобритель­ного кивка. Тут Слизнорт увидел зелье Джинн, и на лице его выразилось недоверие, смешанное с вос­торгом.