You were the brightest shade Of sun when I saw you And you will surely be the death of me But how could I have known?
The Oh Hellos - Like The Dawn
Последний раз Изабелла надевала это платье на годовщину свадьбы бабушки и дедушки. Тогда они с мамой целый год откладывали деньги в копилку-кошечку и, наконец разбив её, улетели на последний месяц лета в Испанию. Год спустя маминых родителей не стало. А платье так и осталось на дальних, припрятанных в шкафу плечиках. Когда-то яркие фиолетовые краски, которыми оно играло, вдохновляли Изабеллу и, казалось, так и кричали о неизвестном, интригующем будущем, которое ждёт её. Сейчас же, глядя на цветные пятна, она испытывала только горечь и тихую грусть. С того памятного дня, когда к ней зашёл Ферб, Изабелла слишком много потрошила своё прошлое. За неделю, разделяющую его визиты, она перекопала все воспоминания и словно прожила всю свою предыдущую жизнь заново. Ей хотелось расставить всё по полочкам до встречи с Финесом, до встречи со своими прошлым. Но легче не стало. Кажется, Изабелла лишь сильнее запуталась. Окинув последний раз себя в зеркале, Изабелла покидает квартиру. На улице её встречает свежий осенний ветер, серые вечерние облака и машина Ферба. Сам он выходит и открывает дверь на соседнее с водительским переднее сидение. Изабелла неловко смущается, принимая его руку, протянутую, чтобы подсадить её в машину. Вероятно, Финес с Фербом быстро поднялись как по карьерной, так и по социальной лестнице. Теперь они — высший свет, а она совершенно не знакома с тем, как стоит вести себя в таких кругах. Всё, что она может — это опозориться, оттопырив мизинец за чашкой чая. Но Изабелла тайно улыбается таким мыслям — лучше думать об этом, чем о встрече, что ждёт её через каких-то 15 минут. Как бы много она не перерыла, не перекопала и, кажется, не расставила по местам, её чувства, которые она так яростно пыталась одеть в рамки, рассортировать и отправить в хранилище, не хотели слушать хозяйку. И неизменно всплывали, среди чётких полочек прошлого и настоящего. Тебе не идёт рациональность, Изабелла. — …и она будет не такой, как обычные, — Изабелла переводит взгляд с окна, на которое смотрела всё это время, на Ферба. И смущённо опускает глаза к коробке передач, понимая, что расслышала лишь окончание. Чёрт, Ферб не так много говорит, чтобы стоило пренебрегать его словами! — Что? — неловко спрашивает она, но в ответ Ферб не хмурится, а только привычно пожимает плечами, начиная сначала: — Финес любит всё оригинальное. Думаю, ты помнишь, — пока Ферб говорит, Изабелла поднимает глаза обратно на него и улыбается воспоминаниям. — И свадьба у него не как у всех. Сначала ужин и тосты, а уже потом венчание. В полночь. Для Мелани это было принципиально. Ферб хмурится, руки едва заметно сильнее сжимают руль. Но Изабелла отмечает эти детали лишь краем глаза, фокусируя всё своё внимание на незнакомом имени. — Мелани? — Мелани Томпсон. Невеста Финеса. Внутри всё болезненно сжимается, и Изабелла закусывает губу, отворачиваясь к окну. Конечно, а чего же ты ожидала, дорогуша? Она вымученно улыбается, стараясь не думать об этом. С того дня, как приглашение оказалось в её руках, первые эмоции прошли, уступая принятию, приносящему за собой глубокую печаль и всепоглощающее чувство опустошённости. Слёз почти не было. Потому что, как ни крути, Изабелла всегда была твёрдой снаружи, стыдясь всей внутренней чувствительности и эмоциональности. Она снова поворачивается к Фербу и пытается улыбнуться. Выходит даже неплохо, очень неплохо. Запоздало она вспоминает, что от Ферба ей уже ничего не скрыть. Но он не смотрит на Изабеллу, молчаливо и безэмоционально следя за дорогой. Плотно сжатые губы красноречивее слов сообщают Изабелле о том, что сейчас Ферб занят какими-то своими мыслями и больше не намерен говорить. И ей не остаётся ничего, кроме как отвернуться обратно к окну и считать дома. Дурацкая привычка. Зато помогает отвлечься от мыслей. Правда, в этот раз как-то не очень, и волнение охватывает Изабеллу всё сильнее с каждым насчитанным домом, окончательно накрывая её возле небольшого, но украшенного со всех сторон иллюминацией дома. Очевидно, это и была цель их пути. Изабелла плотнее сжимает губы, мысленно готовясь к испытанию, которое ждёт её за стенками автомобиля. Ей хочется прокричать «Не драматизируй!» самой себе, но она осознаёт, что не поможет. Потому что драматизировать уже некуда. Дом встречает их несметным количеством огней, слепящих со всех сторон, смехом красивых голосов и блеском вечерних платьев. Изабелла не успевает сориентироваться как кто-то хватает её под руку и увлекает в круговорот лиц, украшений и света. Наконец она оказывается возле столика у дальней стены, покрытого аккуратной белой скатертью и уставленного разными видами закусок — начиная от тарталеток с икрой и заканчивая канапе с чем-то неопределённым, но явно вкусным. Приводя в порядок вихрь белых огней в голове, Изабелла поворачивается в сторону обладателя руки, что так резво ухватила её на входе. — Джинджер? Темноволосая девушка улыбается и раскрывает руки для объятий, в которые Изабелла тут же с лёгкостью падает. Джинджер Хирано была давней подругой Изабеллы, она росла вместе с ней, вместе они сидели за одной партой, это ей она рыдала в плечо, когда Финес в очередной раз не замечал знаков внимания Изабеллы. Последний раз они виделись пять лет назад, через несколько недель после возвращения Изабеллы в Денвилль — они выпили по чашке кофе в кафе и разбежались, записав контакты друг друга, но так и не связавшись. За спиной Джинджер Изабелла замечает могучую фигуру — высокий, крепкий мужчина грозной наружности недовольно поглядывает на них. Изабелла не успевает удивиться, потому что в это же мгновение Джинджер отстраняется и, подхватывая под локоть, подводит тучную фигуру к Изабелле. — Мой муж! — с самодовольной улыбкой произносит Джинджер, поглаживая своей тонкой ручкой его массивное предплечье. — Помнишь Бьюфорда? — О..! — это всё, что может произнести Изабелла. Значит, и Джинджер наладила свою личную жизнь… Конечно, она помнит Бьюфорда — товарища по играм, который мог запросто случайно раздавить Изабеллу. Но ещё лучше она помнит, как Джинджер убивалась из-за него, помнит, как они вместе писали тайные валентинки, как она уговаривала Джинджер пойти вместе на очередную стройку космического корабля, потому что Бьюфорд обещал прийти. Помнит, как они мечтали о том, что выйдут за Финеса и Бьюфорда замуж, а их дети станут лучшими друзьями. И сейчас эта самая Джинджер стоит и счастливо улыбается. И ведь помнит же, скотина, все обещания, что они друг другу давали. От таких мыслей Изабеллу начинает мутить, и она отступает на шаг назад, нащупывая стол, за который можно было бы схватиться. Но дойти до стола она не успевает — кто-то придерживает её за локоть, не давая упасть. Повернув голову она видит Ферба, он по-отечески кладет вторую руку ей на плечо, чем уравновешивает и возвращает Изабеллу на твердые ноги. — О! Да ты здесь не одна… — тянет Джинджер и многозначительно улыбается, заставляя Изабеллу покраснеть, но не отойти от Ферба. Слишком долго она была лишена поддержки и опоры, которые за один вечер смог восполнить Ферб. Изабелла в ответ молчит, испытывая отвращение к изменившейся Джинджер — от серьёзной девочки с добрым сердцем ничего не осталось. А может её никогда и не было? Может Изабелла и здесь ошибалась..?***
Весь вечер Изабелла не видит Финеса. И его будущую супругу тоже. На её немой вопрос Ферб отвечает, что это часть праздника — гости смогут увидеть новобрачных только перед алтарем и Изабелла кивает, думая про себя, что, возможно, так будет лучше. Так она столкнется с уже неизменным, так она не успеет прокрутить все возможности, что ждали бы её, будь она на месте… Нет, не думать. Главное не думать. Это изначально ничего не обещало, тебе не на что было надеяться. Так почему ты вообще пустила это в себя? Почему не убила на корню, тогда, в этом зелёном дворе, под палящим солнцем, когда сердце впервые пропустило удар? Почему ты говорила себе, что любовь — это прекрасно? Почему, Изабелла, ты вообще решила что это любовь? Тупая, бесперспективная влюблённость. Даже не влюблённость. Зависимость, Изабелла. Зависимость. Мысли заставляют осесть на ближайший стул и задеть плечом кого-то в бархатном платье. — Изабелла! Девочка моя, как я рада тебя видеть! — миссис Флинн-Флетчер кладёт руку в красивой перчатке на плечо Изабелле. А Изабелла просто тянется к ней в непонятном самой себе порыве и обнимает. И получает в ответ такие тёплые, материнские объятия, которых ей не хватало всё это время. Слёзы сами выступают на глазах, и Изабелла отворачивается, пока Линда гладит её по плечу. — Я так скучала… — это всё, что Изабелла может сказать, и миссис Флинн-Флетчер не требует большего. Звуки отодвигаемых стульев, утихающие разговоры и постепенно погасающий свет возвещают о том, что главная церемония начинается. Изабелла размыкает объятия и смотрит в полутьме на такую же грустную, как и у неё самой, полуулыбку. Линда всё понимает без слов, и Изабелла думает, что это, наверное, особое чутье матери. Ферб тихонько тянет Изабеллу за запястье за собой, показывая место. Она оказывается в самом первом ряду, слева от Ферба и справа от Кэндис. «Как сестра» — мелькает мысль где-то на подкорке сознания. Огромные часы над возвышенностью, что находится прямо перед Изабеллой и на которой стоит аналой, показывают без десяти полночь, когда с двух сторон этой импровизированной «сцены» появляются две фигуры, что движутся навстречу друг другу. Изабелла больше не может игнорировать суть мероприятия. Изабелла больше ничего не может. Она цепляется руками за стул когда видит его. Финеса. Больше смысла отрицать происходящее нет. Он здесь. Прямо сейчас. Столько лет спустя. Он стал другим человеком, наверное. Но для неё ничего не изменилось. Она всё так же видит в его глазах того мальчика. Она всё так же не может справиться с глупостью, тянущейся из самого детства. Вот этот момент. Изабелла раз и навсегда избавится от этого наваждения. Надеяться будет уже не на что. Ей придётся заставить себя принять эту мысль. Он больше никогда не сможет быть её. Он. Не. Будет. С. Изабеллой. Но его глаза все также смотрят в её. Финес не отводит их даже тогда, когда до алтаря остается пара шагов. Он сводит брови, будто усилённо думая над чем-то, и на миг у Изабеллы возникает пьяная, бешеная надежда. Финес шагает вперёд, неуверенно нащупывая что-то ногой, и в следующий миг Изабелла чувствует мощнейший толчок снизу и её словно выбрасывает. Крыша деформируется и звездное небо окутывает её с ног до головы. Какие-то визги, сирены, обрушивающиеся стены. Последнее, что сохранило её сознание, эта рука Ферба, крепко ухватившая вокруг талии.